Реализация прав человека включает в себя, помимо прочего, устранение препятствий, которые возникают в процессе их осуществ- ления[1]. В то же время в процессе реализации того или иного права гражданин неизбежно сталкивается с внешними пределами такого права, именуемыми ограничениями. Ограничения прав человека возникают в связи с взаимодействием таких прав с другими правами и иными юридическими явлениями (интересы, принципы и др.), служат для цели установления баланса между указанными явлениями и понимаются, несмотря на различия в формулировках, в основном как качественное и (или) количественное исключение либо сужение объема и содержания прав человека, осуществляемое государством путем правового регулирования1.

В случае, если речь идет о правомерных ограничениях прав человека, разграничение их с юридическими препятствиями в реализации прав и законных интересов не вызывает особых затруднений.

Юридические (правовые) препятствия в реализации прав, свобод, законных интересов - это нормативно установленные и (или) юридико-фактические условия, осложняющие (затрудняющие либо блокирующие) процесс осуществления правовых возможностей (прав, свобод, законных интересов) конкретного субъекта права в конкретной ситуации, требующие от носителя прав и законных интересов дополнительных, нормативно незапрограммированных либо предусмотренных в установленном правом порядке реализации права, но несоразмерных, неразумных организационных, материально-технических, временных материальных и иных затрат (для устранения таких препятствий. - В. П., К. Ш. )[2] [3].

Как следует из приведенного определения, юридические препятствия могут существовать как в форме норм права, так и в форме юридических фактов, порождающих необходимость применения правовых средств для их устранения. Как справедливо указывает А. В. Малько, «если между целью и результатом не было бы препятствий, тогда бы отпала необходимость в средствах; средства - реакция на конкретные препятствия»[4].

Общим для рассматриваемых явлений является признак наличия изъятий, сужения объема возможной правовой деятельности. Однако природа такой деятельности применительно к каждому из них может отличаться. Так, если правомерные ограничения прав человека связаны с деятельностью законодательных органов власти по установлению, формализации и нормативному закреплению внешних пределов ограничиваемого права, то юридические препятствия в осуществлении права, коль скоро их существование возможно в форме юридических фактов, может быть связано с действиями любого субъекта права. Указанное позволяет выделить критерий субъекта для разграничения рассматриваемых понятий.

Говоря о субъектах, налагающих ограничения либо чинящих препятствия в реализации прав и законных интересов, можно в качестве отдельного критерия выделить внешнюю форму выражения таких ограничений и препятствий. Если ограничение прав человека, как правомерное, так и неправомерное, осуществляется государством путем правового регулирования, то внешним, материальным результатом такой деятельности государства будет являться норма права, формально закрепленная в соответствующем источнике права как базовый элемент механизма правового регулирования. В процессе правового ограничения того или иного права формулируется общая модель поведения, свобода которого сужается по сравнению с максимально допустимым объемом свободы, при котором возможно существование и эффективная реализация данного права в отрыве от иных юридических явлений. В то же время юридические препятствия в реализации прав и законных интересов возникают на иных стадиях механизма правового регулирования. Они могут возникнуть на стадии определения специальных условий действия того или иного общего правила поведения и выражаться в юридическом факте. Они также могут возникать в правоотношении на этапе индивидуализации интереса носителя права. Наконец, препятствия могут возникать на стадии реализации субъективного права и внешне выражаться в акте его реализации. Следует отметить, что если правовое ограничение прав человека, как указывалось, осуществляется всегда посредством правового регулирования, то в случае с юридическими препятствиями в реализации прав и законных интересов возможны ситуации, когда такие препятствия связаны с экономическими, политическими, социальными отношениями, не регулируемыми правом, но на которые право распространяет свое влияние. Таким образом, юридические препятствия в реализации прав и законных интересов относятся к сфере правового воздействия, но не ограничиваются, как ограничения, правовым регулированием.

Также в качестве особенного при разграничении рассматриваемых явлений выступает цель деятельности и ее фактический общественно-полезный результат. Если правомерные ограничения прав человека устанавливаются для баланса различных прав и законных интересов участников правовой жизни общества и, при должном юридическом профессионализме законодателя, достигают указанной общественно полезной цели, то юридические препятствия, как правило, либо изначально преследуют неправомерные цели, либо вообще не имеют таковых (в таком случае следует говорить о юридических препятствиях - «дефектах»1). В обоих случаях результатом наличия таких препятствий выступает осложнение процесса осуществления правовых возможностей субъекта права. Следует также добавить, что в случае с неправомерными ограничениями прав человека условие об общественно-полезной цели ограничения зачастую также выполняется. Те или иные ограничения чаще всего устанавливаются для целей достижения баланса между различными интересами субъектов права (чаще общества и государства), а их несоразмерность, непропорциональность, нецелесообразность и др., влекущие за собой неправомерность ограничения, чаще всего вызваны неправильной экспликацией либо неверным формальным закреплением законодателем внешних пределов ограничиваемого права, которые могут быть вызваны различными причинами - от чрезмерной пронизанности права неправовыми нормами и категориями морали, религии и проч. до недостатка профессионализма законодателя, владения им юридической техникой и т. д. Возникновение юридических препятствий в реализации прав и законных интересов также может быть следствием того, что принято называть «благими намерениями», но такая ситуация не является обычной.

Указанный выше критерий «общественной полезности» разводит понятие юридических препятствий в реализации прав человека с их правомерными ограничениями, но этот же критерий является причиной возникновения ряда трудностей при установлении их отличий от ограничений неправомерных. Так, по мнению А. В. Малько, «не является верным разграничение ограничений и иных правовых средств (например, стимулов) на законные и незаконные, соразмерные и несоразмерные, поскольку правовые средства, не соответствующие критериям законности и соразмерности, предъявленным к ним как самой сущностью правовых границ, так и нормами Конституции РФ и международных договоров, переходят в разряд препятствий, поскольку утрачивают свой общественно-полезный потенциал» . [5] [6]

Из указанного положения может следовать тождество юридических препятствий в реализации прав человека с их неправомерными ограничениями. Похожий подход встречается и у А. А. Кондрашева, по мнению которого «ограничения могут устанавливаться в форме юридических препятствий для реализации права, когда эти препятствия устанавливаются в отношении тех или иных категорий лиц и затрагивают часть правомочий, входящих в состав соответствующего права»[7].

На наш взгляд, юридические препятствия к реализации прав человека нельзя считать ни формой их правомерного ограничения (по причинам, указанным выше), ни тождеством ограничений неправомерных. Рассматриваемые явления имеют различную правовую природу. Данный тезис является справедливым в том случае, если под ограничениями прав человека понимать исключительно ограничения правовые (что следует из приведенного в начале главы определения). Дело в том, что само предоставление неблагоприятных условий для реализации свободы субъекта и уменьшение объема его возможностей, т. е., ограничение прав и свобод в широком понимании, может осуществляться множеством способов: как через законодательство, так и непосредственно, путем прямого ограничения субъективного права. К примеру, право на неприкосновенность частной собственности может быть ограничено как законодательно, через налогообложение, так и непосредственно, если ограничение исходит из договора или решения правоприменительного органа. Таким образом, представляется необходимым разделение ограничений прав и свобод по способу ограничения на правовые и неправовые.

Более того, как правовые, так и неправовые ограничения прав и свобод могут по-разному относиться к закону (объективному праву). Можно привести примеры незаконных правовых ограничений. В Постановлении от 31 июля 1995 г. № 10-П Конституционным судом РФ ряд положений постановления Правительства РФ от 9 декабря 1994 г. № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа» - о выдворении за пределы Чеченской Республики лиц, представляющих угрозу общественной безопасности и личной безопасности граждан и не проживающих на территории этой республики; о лишении аккредитации журналистов, работающих в зоне вооруженного конфликта, - признаны не соответствующими требованиям ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, согласно которым подобного рода ограничения прав и свобод человека и гражданина должны устанавливаться лишь федеральным законом, а не постановлением Правительства РФ.[8]

За пределами ограничений прав человека как изначально правовых находятся законные неправовые ограничения. Так, в правовой системе Англии и Уэльса существует институт гражданского задержания. Любой гражданин, явившийся свидетелем совершения или попытки совершения преступления, вправе задержать нарушителя, тем самым произведя законное неправовое ограничение его субъективного права на свободу передвижения. Таким образом, выделение правомерных и неправомерных ограничений прав и свобод человека представляется обоснованным. При рассмотрении вопроса об ограничениях прав и свобод авторы склонны рассматривать такие ограничения в узком смысле. Как правило, разрабатывая данную тему, они имеют дело лишь с той ее частью, которая укладывается в рамки правовых ограничений прав и свобод. Неправовые же ограничения, на наш взгляд, как раз переходят в разряд юридических препятствий в реализации прав и законных интересов. Таким образом, одной из функций понятия юридических препятствий в реализации прав и законных интересов является выделение неправовых (имеется в виду не связанных с созданием норм объективного права) ограничений прав и свобод как отдельного юридического явления.

Правомерное ограничение права - это такое ограничение, которое, являясь внешним пределом по отношению к ограничиваемому праву, не выходят за рамки внутренних пределов такого ограничения по отношению к самому себе. При определении таких пределов, как, на наш взгляд, справедливо предлагает А. А. Ковалев, необходимо исходить из следующих принципов:

принцип соразмерности ограничений их целям. Право может быть ограничено настолько, насколько это необходимо для достижения преследуемой цели;

принцип пропорциональности, требующий наличия причинной связи между действиями органов власти и целями, ради которых эти действия совершаются;

принцип необходимости предполагает, что из всех возможных средств достижения цели ограничения следует выбирать наименьшим образом воздействующее на защищаемые законом права;

принцип целесообразности, запрещающий всякое ограничение права за пределами целей такого ограничения1.

Следует полагать, что несоответствие любого рассматриваемого ограничения хотя бы одному из перечисленных принципов должно означать неправомерность такого ограничения. Таким образом, неправомерное ограничение права человека - это ограничение незаконное, не имеющее или не соразмерное общественно полезной цели ограничения, либо (и) не содержащее причинной связи между действиями властных органов, формирующими ограничение, и его целями, или (и) в котором отсутствует объективная необходимость в связи с возможностью выбора иного, менее воздействующего на защищаемое законом право юридического средства.

Согласно правовой позиции Конституционного суда РФ, выраженной в Постановлении от 6 июня 2000 г. по делу о проверке конституционности положения абзаца третьего п. 2 ст. 77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», ограничения права собственности, имущественных прав, а также свободы договора в гражданско-правовом обороте должны отвечать требованиям справедливости и быть соразмерны конституционно значимым целям защиты соответствующих прав и законных интересов и основываться на зако-

не[9] [10].

На наш взгляд, есть все основания для расширительного толкования данной позиции и применения ее для всех ограничений прав и свобод.

Таким образом, представляется необходимым разграничение ограничений прав и свобод по наличию оснований в виде ценностей, подлежащих защите при ограничении прав и свобод, на обоснованные (целесообразные, соразмерные) и необоснованные (нецелесообразные, несоразмерные).

В практике Конституционного суда Российской Федерации распространены случаи выявления законных (с точки зрения порядка принятия нормативных актов) несоразмерных ограничений1. Заслуживают внимания интересные случаи, когда ограничение может быть, наоборот, незаконным соразмерным. Таковым, на наш взгляд, является рассмотренный ранее случай с выдворением за пределы Чеченской Республики представляющих угрозу обществу вооруженных формирований и лишении аккредитации журналистов, работающих в зоне вооруженного конфликта[11] [12].

Нужно отметить, что такое разграничение фактически имеет место, хоть и не выделено в отдельную классификацию. Так, в указе о введении чрезвычайного положения, в условиях которого ст. 56 Конституции РФ предусматривает возможность ограничения прав и свобод, должны быть приведены, помимо прочего, обстоятельства, послужившие основанием для введения чрезвычайного положения, и обоснование необходимости введения чрезвычайного положения[13].

Конституция РФ использует для обозначения неправомерных ограничений различные термины:

- умаление прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 21, ч. 1 ст. 55, ч. 2 ст. 55 Конституции РФ);

- отрицание прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 и 2 ст. 55 Конституции РФ);

- отмена прав и свобод человека и гражданина (ч. 2 ст. 55 Конституции РФ)[14].

Поскольку все перечисленные термины обозначают выполнение различных действий, каждое из которых соответствует признакам ограничений прав человека, на наш взгляд, целесообразно считать указанные случаи формами неправомерного ограничения прав человека. Умаление предполагает установление меры свободы меньшей, чем необходимая с точки зрения основного содержания ограничиваемого права1. Отрицание выражается в игнорировании субъективных прав, приводящем к утрате содержания права как высшей ценности. Отмена - это официальное устранение из правовой системы того или иного права путем принятия изменений в законодательство[15] [16] [17] [18].

Н. А. Щеголева и А. С. Борисов помимо перечисленных форм неправомерного ограничения прав человека указывают также злоупотребление правом, что, на наш взгляд не является обоснованным. Злоупотребление правом представляет собой выход за пределы осуществления субъективного права как формы его реализации. Такие пределы определяются самим носителем права по его усмотрению для достижения своего интереса и поэтому характеризуют основным образом субъективные аспекты правореализации . Как указывает И. А. Карасева, зачастую именно злоупотребление правом является причиной мнимой конкуренции основных прав человека (т. е. речь идет об экспликации мнимых внешних пределов таких прав). Наличие мнимых пределов основного права приводит к искажениям в процессе выявления и формализации (так называемые «экспликации») истинных таких пределов, приводя к различным дефектам в правовом регулировании. Таким образом, злоупотребление правом представляет собой юридический факт, осложняющий осуществление правовой возможности носителя права и требующий от него определенных действий для устранения указанных осложнений, и удовлетворяет всем признакам юридического препятствия к реализации права или законного интереса человека. Тем не менее можно предположить ситуацию, когда злоупотребление правом имело бы место со стороны законодательного органа при осуществлении правового регулирования и повлекло за собой сужение объема и (или) содержания того или иного права человека. В данном случае рассматриваемое злоупотребление правом удовлетворяет также и основным признакам ограничений прав человека (пусть, возможно, и неправомерных, если не преследовались или не достигнуты общественно полезные цели), что приводит к выводу о том, что объемы понятий юридических препятствий к осуществлению и ограничений прав человека при рассмотрении их по данному критерию в отдельности являются частично пересекающимися.

Ни умаление, ни отрицание, ни отмена права как формы неправомерного ограничения права не могут быть тождественны препятствиям в реализации такого права. Поскольку понятие неправомерного ограничения права является видовым по отношению к понятию ограничения права, любое неправомерное ограничение требует соответствия признакам ограничения вообще. И если субъектом любого правового (пусть и неправомерного) ограничения является государство, осуществляющее правовое регулирование, а субъектом, чинящим препятствия в реализации права, - любой субъект права, то надлежит сделать вывод о несоответствии объемов рассматриваемых понятий. По той же причине не считаем корректным рассмотрение препятствий как формы ограничений прав человека. Понятие, по своему объему являющееся более широким по отношению к другому понятию, не может по законам формальной логики являться по отношению к нему видовым.

В качестве иного критерия для разграничения рассматриваемых явлений можно выделить, исходя из самого термина неправомерного ограничения права, их неправомерность. В современной юридической науке понятие неправомерного (неправомерной деятельности, неправомерного поведения) принято рассматривать вместе с понятиями противоправного правонарушения. И, несмотря на существование точек зрения, обосновывающих необходимость разграничения неправомерного поведения и правонарушения1, на наш взгляд, для целей данного исследования различия между указанными понятиями незначительны, тем более что их отождествление является в теории права общепринятым . Исходя из установленного ст. 21, 55 Конституции РФ запрета умаления, отрицания, отмены основных прав человека, являющихся формами их неправомерного ограничения, можно сделать вывод об объективной противоправности любого такого ограничения. В то же время в случае с препятствиями к реализации того или иного права нет оснований говорить о неизбежности умаления, отрицания либо отмены такого права. Зачастую препятствия представляют [19] [20] собой необходимость осуществления носителем права необоснованных, лишних, не связанных с природой самого права действий для осуществления такого права, что, тем не менее, не всегда является объективно противоправным. Разумеется, когда юридические препятствия чинятся вследствие, например, игнорирования исполнительным органом власти того или иного субъективного права, это образует его отрицание, так же прямо запрещенное Конституцией. Более того, в некоторых случаях учинение конкретных препятствий в реализации конкретных прав прямо запрещено законом. Так, ст. 380 ТК РФ прямо запрещает работодателю препятствовать работникам в осуществлении своего права на самозащиту трудовых прав1. Указанное свидетельствует о том, что и по данному критерию разграничения объемы рассматриваемых понятий являются частично пересекающимися.

Различия между рассматриваемыми понятиями можно обнаружить и при исследовании способов защиты гражданина, пострадавшего от неправомерного ограничения своего права либо столкнувшегося с теми или иными препятствиями в его реализации. Так, если, как указывалось выше, любое ограничение права выражается в норме права, то единственным возможным способом защиты представляется использование установленного законом порядка оспаривания такой нормы. В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства. Таким образом, данная конституционная норма установила закрытый перечень ценностей, подлежащих защите путем ограничения прав и свобод человека. Несоответствие, по мнению правообладателя, того или иного ограничения его права указанным ценностям служит основанием для проверки конституционности нормы федерального закона, содержащей такое ограничение, в порядке, установленном Федеральным конституционным законом «О Конституционном суде Российской Федерации»[21] [22]. Так, содержащееся в ст. 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 г. № 340-1 «О государственных пенсиях в РСФСР» (ныне утратил силу) ограничение права, связанное с приостановлением выплаты трудовых пенсий во время лишения пенсионера свободы по приговору суда было признано Конституционным Судом РФ не соответствующим ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, так как для его введения не было оснований в виде тех ценностей, которые подлежат защите при ограничении прав и свобод человека и гражданина1.

В случае же с юридическими препятствиями в реализации прав человека защита таких прав выражается в осуществлении определенных действий по устранению таких препятствий. Спектр способов защиты при этом значительно более широк. Гражданские права защищаются способами, предусмотренными гражданским законодательством, в числе которых самозащита права, признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления, неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону, присуждение к исполнению обязанности в натуре, возмещение убытков и др[23] [24]. Устранение препятствий возможно также посредством деятельности независимых от государства институтов гражданского общества, оказывающих помощь гражданам: адвокатура, профсоюзы, СМИ и т. п.

Так, например, в соответствии со ст. 1 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате[25] [26] нотариат призван обеспечить защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц путем совершения нотариусами предусмотренных законом нотариальных действий от имени Российской Федерации. Как справедливо указывает Т. Г. Калиниченко, защитой гражданских (как и любых других. - В. П., К. Ш.) прав является, помимо прочего, деятельность по устранению препятствий на пути их осуществления . В рамках такой деятельности нотариусы осуществляют признание бесспорных прав и подтверждение бесспорных юридических фактов. Ряд норм ГК РФ предусматривает защиту нарушенного права путем совершения нотариусом исполнительной надписи. Так, в соответствии с п. 5 ст. 358 ГК РФ в случае невозвращения в установленный срок суммы кредита, обеспеченного залогом вещей в ломбарде, ломбард вправе продать это имущество в порядке, установленном законом о ломбардах. В ч. 3 ст. 12 Федерального закона «О ломбардах/Иустановлено, что обращение взыскания осуществляется на основании исполнительной надписи нотариуса. На аналогичной основе в соответствии с п. 3 ст. 630 ГК РФ осуществляется взыскание с арендатора задолженности по арендной плате по договору проката. Следует отметить, что нотариальная защита прав и законных интересов может осуществляться как посредством юридического подтверждения и закрепления гражданских прав в целях предупреждения их возможного нарушения в будущем (к примеру, нотариальное удостоверение договора об ипотеке), так и путем защиты уже нарушенного права (при выдаче исполнительной надписи, при предъявлении чека к платежу и удостоверении неоплаты че-

ков)[27] [28].

Еще один пример деятельности институтов гражданского общества по устранению препятствий в реализации прав и законных интересов граждан - деятельность профессиональных союзов. Участие их в устранении юридических препятствий в реализации прав и законных интересов обусловлено правом профсоюзов на представительство и защиту социально-трудовых прав и интересов работников, предусмотренным ст. 11 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности»[29]. Так, например, на интернет-сайте независимого профсоюза «Профсвобода» имеется информация о деятельности указанного профсоюза по представлению интересов работников. В рамках такой деятельности профсоюз обратился в защиту прав С. С. Пигарева в Сургутский районный суд с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение, а именно факта принадлежности ему трудовой книжки. Указанный факт был установлен, в результате чего было устранено юридическое препятствие при оформлении документов С. С. Пигарева для получения трудовой пенсии[30].

Деятельность судов напрямую связана с устранением юридических препятствий в реализации прав и законных интересов. Суды общей юрисдикции регулярно рассматривают дела по исковым заявлениям об устранении препятствий в пользовании имуществом, квартирой, земельным участком, в общении с ребенком и т. д. Приказное производство, при котором судьей единолично выносится решение об истребовании имущества от должника на основании заявления о взыскании денежных сумм, а также особое производство, как уже рассматривалось выше, также могут являться формами устранения судом юридических препятствий в реализации прав и законных интересов.

Говоря о защите нарушенного права при его незаконном ограничении либо при наличии препятствий в его реализации, стоит упомянуть и о возможных способах предотвращения таковых. Ограничение прав человека - это сложная юридическая деятельность по экспликации внешних границ ограничиваемого права и их закреплению в источниках права. Для того чтобы такая деятельность имела наибольший эффект, достигала своих общественно полезных целей, необходима прежде всего тщательная теоретическая разработка вопроса о пределах прав человека и ограничениях как их разновидности. Нужно стремиться к повышению эффективности и качества правового регулирования, профессионализма законодателя путем работы над общественным правосознанием и правовой культурой, а также над качеством высшего юридического образования. Аналогичные меры способны значительно улучшить ситуацию и с юридическими препятствиями в реализации прав человека. Дополнительными мерами, ориентированными только на сокращение юридических препятствий, а также на упрощение порядка их устранения, могут являться тщательно продуманное дополнительное финансирование развития и деятельности уполномоченных государственных и муниципальных органов, основной задачей которых является защита правопорядка - суда, прокуратуры, государственных инспекций и проч., а также государственная поддержка деятельности специализированных институтов гражданского общества.

Резюмируя сказанное, отметим, что понятия препятствий в реализации прав человека и их ограничений, в том числе неправомерных, следует рассматривать в отдельности. Основными критериями для разграничения указанных явлений служат субъект, налагающий ограничение или чинящий препятствие, внешняя форма выражения такого ограничения или препятствия, общественно полезная цель и результат препятствия или ограничения, а также противоправность. Кроме того, по отношению как к препятствиям, так и к ограничениям, можно выделить «собственные» способы защиты неправомерно ограниченного права либо такого права, реализация которого связана с преодолением тех или иных препятствий, а также собственные меры по предотвращению возникновения данных нежелательных правовых явлений.

Сравнивая указанные явления по большинству из упомянутых критериев в отдельности, возможно соответствие рассматриваемого явления всем признакам как ограничения, так и юридического препятствия в реализации права, что говорит о том, что в рамках многих отдельных признаков объемы рассматриваемых понятий являются частично пересекающимися. В связи с этим любую конкретную правовую ситуацию при исследовании того или иного явления на предмет отнесения его либо к ограничениям прав, либо к юридическим препятствиям в их реализации необходимо оценить с точки зрения всех перечисленных выше критериев для точного выявления его правовой природы. Правильная квалификация при этом крайне важна для юридической практики, поскольку служит отправной точкой при выборе способа (способов) защиты нарушенного права или свободы человека.

[1] Витрук Н. В. Общая теория правового положения личности. М., 2008. С. 50.

[2] См., напр.: Ягофарова И. Д. Основные характеристики ограничения прав и свобод человека: теоретико-правовой аспект // Академический юрид. журн. 2002. № 4. С. 6.

[3]

Панченко В. Ю. О понятии юридических препятствий в реализации и защите прав и законных интересов // Академический юрид. журнал. 2013. № 3(53). С. 10.

[4] Малько А. В. Стимулы и ограничения в праве: теоретико-информационный аспект. Sarbruken, 2011. С. 207.

[5] См. Панченко В. Ю., Петров А. А. Классификация юридических препятствий в реализации прав и законных интересов // Право и государство. 2013. № 9. С. 11.

[6] Там же.

[7] Кондрашев А. А. Ограничения конституционных прав в Российской Федерации: теоретические подходы и политико-правовая практика // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 7. С. 44.

[8] Подр. см.: Витрук Н. В. Указ. соч. С. 48.

[9] Ковалев А. А. Международная защита прав человека: учеб. пособие. М., 2013.

С. 563.

[10]

Постановление Конституционного суда РФ от 6 июня 2000 г. «По делу о проверке конституционности положения абзаца третьего пункта 2 статьи 77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[11] См., напр.: Постановление Конституционного суда РФ от 16 октября 1995 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности статьи 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 г. «О государственных пенсиях в РСФСР» в связи с жалобами граждан Г. Г. Арде- рихина, Н. Г. Попкова, Г. А. Бобырева, Н. В. Коцюбки. Доступ из СПС «КонсультантП- люс».

[12] См.: Постановление Правительства РФ от 9 декабря 1994 г. № 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа». Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[13] См.: Конституция РФ. Постатейный комментарий авторского коллектива под рук. Л. А. Окунькова. Изд. 2-е доп. и перераб. М., БЕК, 1996. С. 56.

[14] Рассолова Е. Ш. Ограничения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. Конституционно-правовое исследование: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 13.

[15] Конституция Российской Федерации. Проблемный комментарий / под ред.

B. А. Четвернина. М., 1997. С. 31.

[16] Рассолова Е. Ш. Указ. соч. С. 20.

[17] Малиновский А. А. Пределы субъективного права // Журнал российского права. 2005. № 11. С. 95.

[18] Карасева И. А. Злоупотребление правом как одна из причин мнимой конкуренции конституционных ценностей // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 7.

13.

[19] См., напр.: Харланова С. Ю. О разграничении неправомерного поведения и правонарушения // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. 2013. № 1 (12). С. 44-45.

[20] См., напр.: Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права: учебник. М., 2004. С. 405.

[21] Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[22]

Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации». Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[23] См.: Постановление Конституционного суда РФ от 16 октября 1995 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности статьи 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 г. «О государственных пенсиях в РСФСР» в связи с жалобами граждан Г. Г. Ардерихина, Н. Г. Попкова, Г. А. Бобырева, Н. В. Коцюбки.

[24] См. «Гражданский кодекс Российской Федерации» (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ. Ст. 12. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[25] «Основы законодательства Российской Федерации о нотариате» (утв. ВС РФ 11.02.1993 № 4462-1). Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[26] Т. Г. Калиниченко. Нотариальная защита прав и законных интересов граждан и юридических лиц // Нотариус. 2008. № 1. С. 8.

[27] Федеральный закон от 19.07.2007 № 196-ФЗ «О ломбардах». Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[28] Т. Г. Калиниченко. Указ. соч. С. 10.

[29] Федеральный закон от 12.01.1996 № 10-ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности». Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[30] Суд, установив несколько юридических фактов, устранил препятствия к пенсии

Независимый профсоюз «Профсвобода». URL: http:profsvoboda.do.am/

news/sud_ustanoviv_neskolko_juridicheskikh_faktov_ustranil_prepjatstvija_k_pensii/2013- 09-07-124