В ряду основных прав и свобод личности, закрепленных в Конституции РФ, есть немало таких, реализация которых невозможна без специального процедурно-правового механизма, заложенного в правотворческой и правоприменительной деятельности и обеспечивающего переход от идеала, содержащегося в нормах Конституции РФ, к объективной действительности. Механизм этот раскрывается через структуру, упорядоченные связи между субъектами, объектами, разнообразные социальные и юридические факторы, формы, способы, условия, гарантии и процедуры осуществления конституционных норм. Кроме того, механизм реализации конституционных прав и свобод должен включать в себя систему гарантий реализации конституционных прав и свобод, которые нужны для того, чтобы устранить те затруднения, помехи, преграды, которые мешают идеалу, закрепленному в правовой норме, перерасти в действительность1, т. е. нормативные юридические препятствия в реализации прав и свобод[1] [2].

Нормативные юридические препятствия, как заложенные в самом праве необоснованные затруднения в реализации конституционных прав и свобод личности, имеют исключительно правовую природу, причины их возникновения кроются в самом праве, и устранить их можно только юридическими инструментами, а именно - юридическими гарантиями, которые заложены (должны быть заложены) в процедурно-правовом механизме реализации прав и свобод.

По сути дела, нормативные юридические препятствия и юридические гарантии в реализации конституционных прав и свобод личности выступают как парные правовые категории. И если гарантии, по меткому выражению профессора Л. Д. Воеводина, служат тем надежным мостиком, который обеспечивает необходимый в основах правового статуса личности переход от общего к частному, от прокламируемой в законе возможности к действительности, то препятствия - это как раз то, что мешает реализации права, тот «ров», через который мостик-гарантия проложен[3].

Как правило, нормативные юридические препятствия в реализации конституционных прав и свобод личности обнаруживаются на стадии непосредственной правореализации и правоприменения, когда выясняется, что закрепленное в законе положение сложно, а иногда и невозможно воплотить в действительность.

«Работа» с юридическими препятствиями должна охватывать весь процесс правотворчества, правореализации и правоприменения. Эту «работу» можно назвать формированием правового пространства беспрепятственной реализации конституционных прав и свобод личности. Процесс формирования такого правового пространства нужно рассматривать как систему взаимосвязанных между собой, последовательно сменяющих друг друга стадий: прогнозирование, предотвращение, выявление, нейтрализация, устранение.

Прогнозирование нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности в РФ возможно и необходимо при осуществлении правотворческой деятельности. Очевидно, законодатель желает, чтобы принятый им закон действовал, функционировал, работал, а не существовал только на бумаге. Следовательно, он (законодатель) должен спрогнозировать все возможные помехи и затруднения, которые могут возникнуть на пути превращения возможного (того, что закреплено в правовой норме) в действительное. Это обусловливает необходимость анализа всех причин возникновения нормативных юридических препятствий и разработки по каждой из них схемы возможного появления таковых.

Например, одной из причин возникновения нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод выступает многоуровневый характер правотворчества в Российской Федерации. Зачастую федеральные законы содержат большое количество бланкетных и отсылочных норм, и впоследствии эти отношения регулируются, в том числе на региональном уровне[4]. В этом случае вполне ожидаемо, что региональные власти, ошибочно воспринимая свой собственный интерес как публичный, общегосударственный интерес, могут допустить появление в региональном законодательстве нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности.

Предотвращение (недопущение) нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности в РФ. Данная стадия формирования правового пространства беспрепятственной реализации конституционных прав и свобод личности также происходит в процессе правотворческой деятельности. Прогнозируя возникновение юридических препятствий при реализации того или иного конституционного права или свободы, законодатель может и обязан их предотвратить в процессе правотворчества, максимально тщательно прописывая весь процесс реализации того или иного конституционного права. Именно поэтому законодательство, регулирующее реализацию конституционных прав и свобод личности, требует наличия как можно большего количества процессуальных норм.

Кроме того, в вышеприведенном примере по региональному законодательству действенным способом предотвращения (недопущения) нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности в РФ является принятие на федеральном уровне так называемых «рамочных законов»[5].

Выявление нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности в РФ происходит в ходе правореализации и правоприменения.

Именно в процессе осуществления конституционного права и выявляются помехи, которые не позволяют беспрепятственно реализовывать конституционные права или свободы как таковые, а также определяется обоснованность этих помех. И если выясняется, что реализации права мешают нормативные юридические препятствия (необоснованные затруднения, содержащиеся в норме права), то встает задача устранения этих препятствий.

Нейтрализация нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности в РФ. Эта стадия - своеобразная «работа над ошибками» законодателя, предполагающая использование всех имеющихся в рамках действующего законодательства правовых средств для обеспечения реализации конституционного права или свободы, несмотря на какие бы то ни было препятствия. Термин «нейтрализация» означает, что нормативные юридические препятствия не исчезают, но их негативное воздействие на реализацию конституционных прав и свобод минимизируется.

Механизм нейтрализации нормативных юридических препятствий строится на юридических гарантиях, которые обеспечивают реализацию конституционных прав и свобод. В частности, это могут быть процессуальные гарантии, которые тщательно прописывают порядок реализации конституционных прав и свобод. Эти процедуры могут основываться на общеправовых принципах и носить рекомендательный характер.

Устранение нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности в РФ. Тщательный анализ и систематизация процедур по нейтрализации юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод, анализ судебной и иной правоприменительной практики могут и должны привести к изменению законодательства в сфере реализации конкретного конституционного права. Тем самым устранение юридических препятствий - это всегда внесение изменений в законодательство либо в подзаконные акты.

Каждая стадия «работы» с нормативными юридическими препятствиями может осуществляться в различных формах, различными методами.

Думается, что вышеописанный процесс лучше рассмотреть на конкретном примере.

Статья 32 Конституции РФ предоставляет гражданам РФ право участвовать в управлении делами государства. Весьма обобщенно сформулированное, это право конкретизируется в этой же статье через такие права, как право граждан РФ избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, участвовать в референдуме, иметь равный доступ к государственной службе и право участвовать в отправлении правосудия.

Особый интерес с точки зрения предмета нашего исследования представляют право быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, право иметь равный доступ к государственной службе и право участвовать в отправлении правосудия.

Эти права объединены рядом законодательных нововведений, которые в некоторой степени осложнили реализацию этих прав, а если быть точнее, создали весьма серьезные юридические препятствия для их реализации.

Действительно, изменения в российском законодательстве последних лет затруднили или могут затруднить реализацию указанных конституционных положений для части российских граждан. После принятия отдельных нормативно-правовых актов, направленных на борьбу с коррупцией1 и незаконным обогащением, были внесены серьезные изменения в избирательное законодательство, законодательство о государственной и муниципальной службе и законодательство о статусе судей в Российской Федерации. Речь идет прежде всего о введении для определенной категории публичных должностных лиц (термин взят из международно-правовых документов. - Е. З.) обязанности представлять определенные сведения и соблюдать определенные запреты.

Так, при проведении выборов в федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, выборов глав муниципальных районов и глав городских округов кандидаты должны представить:

- сведения о принадлежащем кандидату, его (ее) супруге (супругу) и несовершеннолетним детям недвижимом имуществе, находящемся за пределами территории Российской Федерации, об источниках получения средств, за счет которых приобретено указанное имущество, об обязательствах имущественного характера за пределами территории Российской Федерации кандидата, а также сведения о таких обязательствах его (ее) супруге (супруга) и несовершеннолетних детей;

- сведения о своих расходах, а также о расходах своего супруга (своей супруги) и несовершеннолетних детей по каждой сделке по приобретению земельного участка, другого объекта недвижимости, транспортного средства, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), совершенной в течение последних трех лет, если сумма сделки превышает общий доход кандидата и его супруги (ее супруга) за три последних года, предшествующих совершению сделки, и об источниках получения средств, за счет которых совершена сделка[6] [7].

Подобные требования предъявляются к государственным, муниципальным служащим1, судьям[8] [9] [10] [11].

Кроме того, перечисленным выше публичным должностным лицам, их супругам и несовершеннолетним детям запрещается открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами , а если таковое имеет место быть, то они обязаны закрыть счета (вклады), прекратить хранение наличных денежных средств и ценностей в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, и (или) осуществить отчуждение иностранных финансовых инструментов[12].

Итак, российское законодательство, предоставляя гражданам России права, предусмотренные ст. 32 Конституции РФ, одновременно возлагает на них дополнительные обязанности о представлении сведений об их активах и запрещает иметь активы в иностранных банках вне территории РФ. Таким образом, реализация указанных прав обусловливается необходимостью исполнения конкретной дополнительной обязанности и соблюдения конкретного юридического запрета, т. е. реализация права обременена исполнением обязанности и соблюдением запрета, что может рассматриваться как ограничение права, связанное с особенностями специального конституционноправового статуса отдельных категорий граждан РФ, или нормативное юридическое препятствие в реализации конституционного права.

Ограничения основных прав и свобод личности в Российской Федерации, как известно, должны соответствовать требованиям ст. 55 Конституции РФ, а именно: они должны быть закреплены в нормативно-правовом акте юридической силой не ниже федерального закона и должны быть направлены на защиту указанных в этой статье ценностей, как то: основы конституционного строя, нравственность, здоровье, права и законные интересы других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства.

Что касается установления запрета для определенной категории публичных должностных лиц самим (курсив мой. - Е. З.) открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, то он (запрет), конечно же, является ограничением анализируемых конституционных прав, потому как федеральный закон, предусматривающий такой запрет, прямо говорит о том, что содержащиеся в нем положения направлены на «обеспечение национальной безопасности Российской Федерации», что соответствует указанным в ст. 55 Конституции РФ целям ограничения основных прав и свобод1.

Обязанность представлять сведения о своих (курсив мой. - Е. З.) активах (доходах, расходах, имуществе и обязательствах имущественного характера) была закреплена в законодательстве[13] [14] после принятия 25 декабря 2008 г. федерального закона «О противодействии коррупции»[15].

Однако в самом законе не говорится о том, как противодействие коррупции соотносится с целями ограничения прав, указанными в ст. 55 Конституции РФ. В то же время Конвенция ООН против коррупции[16] содержит прямое указание на то, что коррупция порождает проблемы и угрозы для стабильности и безопасности общества, наносит ущерб демократическим институтам, национальной экономике и правопорядку, что в полной мере соответствует положениям ст. 55 Конституции РФ, где в качестве одной из ценностей, ради которых могут быть ограничены основные права и свободы, выступает защита основ конституционного строя.

Можно проанализировать положения первой главы Конституции РФ на предмет того, наносится ли коррупцией какой-либо ущерб основам конституционного строя РФ (создается ли угроза его нанесения).

Конституция РФ провозглашает в качестве ценностей для России демократию, правовое государство, единую экономическую систему, территориальную целостность страны. Тем самым можно сделать вывод, что коррупция угрожает важнейшим ценностям России, основам ее конституционного строя.

Однако в федеральном законе «О противодействии коррупции» об этом ничего не говорится, хотя согласно этому нормативному акту правовую основу противодействия коррупции составляют в том числе и общепризнанные принципы и нормы международного права.

Таким образом, наличие в законодательстве требования предоставлять сведения о своих (курсив мой. - Е. З.) активах, отказаться от своих (курсив мой. - Е. З.) счетов (вкладов), не хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, являются ограничениями прав публичных должностных лиц, обусловленными особенностями специального конституционно-правового статуса публичных должностных лиц в РФ.

Иначе обстоит дело с подобными требованиями к супругу (супруге) публичного должностного лица и его (ее) несовершеннолетним детям.

Вышеуказанные нормативные правовые акты предусматривают, что исполнение обязанности и соблюдение запрета публичным должностным лицом в полном объеме, надлежащим образом и в надлежащие сроки зависит не только от действий самого публичного должностного лица, но и от действий или бездействий «третьих лиц» - супруга (супруги) и их несовершеннолетних детей. Считается, что это положение соответствует международным нормам в регулировании такого рода отношений.

Однако это не совсем так. Международный кодекс поведения государственных должностных лиц[17] говорит о том, что «государственные должностные лица в соответствии с занимаемым ими служебным положением и как это разрешено или требуется законом и административными положениями выполняют требования об объявлении или сообщении сведений о личных активах и обязательствах, а также, по возможности (курсив мой - Е. З.), сведений об активах и обязательствах супруга (супруги) и/или иждивенцев».

Таким образом, в международном праве юридическая обязанность представлять сведения о своих активах возлагается только на публичное должностное лицо. И это правильно, поскольку «третьи лица» не имеют никакой юридической обязанности в этих правоотношениях, так как не являются субъектами этих правоотношений, а значит, не несут никакой ответственности за непредставление сведений. За неисполнение обязанности «третьими лицами» несет ответственность само публичное должностное лицо. Так как «третьи лица» не несут никакой ответственности за непредставление сведений о своих активах, то можно предположить, что они могут уклониться от представления сведений, создав тем самым необоснованные затруднения, т. е. нормативные юридические препятствия для публичного должностного лица в реализации его прав, предусмотренных ст. 32 Конституции РФ.

Так, гражданин РФ не будет зарегистрирован в качестве кандидата на выборную должность, если он не представит сведения о своих активах, активах его (ее) супруги (супруга) и их несовершеннолетних детей1, а регистрация кандидата на выборную должность будет аннулирована в случае установления факта открытия или наличия у него счетов (вкладов), хранения наличных денежных средств и ценностей в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владения и (или) пользования иностранными финансовыми инструментами[18] [19].

Непредставление государственным гражданским служащим сведений о своих доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, а также о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера членов своей семьи в случае, если представление таких сведений обязательно, либо представление заведомо недостоверных или неполных сведений является правонарушением, влекущим увольнение гражданского служащего с государственной гражданской службы1.

В случае непредставления судьей сведений о своих доходах, расходах, об имуществе, принадлежащем ему на праве собственности, и обязательствах имущественного характера, сведений о доходах супруга (супруги) и несовершеннолетних детей, их расходах, об имуществе, принадлежащем им на праве собственности, и обязательствах имущественного характера в установленные сроки, а также представления заведомо недостоверных сведений судья может быть привлечен к дисциплинарной ответственности[20] [21] [22].

Полномочия судьи прекращаются в том числе в случае нарушения судьей, его супругой (супругом) и несовершеннолетними детьми запрета открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами .

Итак, когда речь идет об участии в исполнении обязанности «третьих лиц» или в соблюдении запрета «третьими лицами», можно говорить о нормативных юридических препятствиях в реализации конституционных прав и свобод публичных должностных лиц как граждан РФ. Действительно, у правообладателя возникают необоснованные затруднения в реализации своего права, а возможно, он не сможет реализовать это право вообще, во всяком случае в настоящее время.

Необоснованность затруднений проявляется прежде всего в том, что реализация прав, исполнение обязанностей и соблюдение запретов, связанных со специальным конституционно-правовым статусом публичного должностного лица, зависят не только от волеизъявления и действий самого лица, а от действий (бездействия) других лиц.

Зачем законодатель обременяет обязанность публичного должностного лица участием в этом «третьих лиц»? Понятно, что законодатель стремится максимально затруднить возможность сокрытия незаконного обогащения, т. е. значительного увеличения активов публичного должностного лица, превышающего его законные доходы,

которое оно не может разумным образом обосновать1. И поскольку Россия ратифицировала Конвенцию ООН против коррупции, она должна принять такие законодательные меры, какие могут потребоваться, с тем чтобы признать незаконное обогащение, когда оно совершается умышленно, уголовно наказуемым деянием.

Человек, приобретая специальный конституционно-правовой статус, сознательно идет на то, что он будет иметь как льготы, привилегии, преимущества, так и компенсирующие их ограничения. Почему в таком случае ограничениям подвергаются его родственники, которые не обладают специальным конституционно-правовым статусом?

И почему в качестве лиц выбраны именно супруг (супруга) и несовершеннолетние дети? Почему именно эти лица? Законодатель исходит из соображений близкого родства? Из соображений доверительного отношения? Список родственников можно расширить, в принципе, до бесконечности.

Так, Семейный кодекс РФ называет в качестве членов семьи, кроме детей и супругов, еще родителей, дедушек, бабушек, внуков, полнородных и неполнородных братьев и сестер[23] [24] [25]. Жилищный кодекс добавляет нетрудоспособных иждивенцев . Не говоря уже о наследниках, в число которых включаются родственники чуть не до седьмого «колена», включая пасынков, падчериц, отчима и мачеху[26].

Таким образом, выделять из родственников кого-либо достаточно бессмысленно. К тому же как законодатель может определить, какому лицу в большей мере доверяет публичное должностное лицо?

Однако Конвенция ООН против коррупции, ратифицированная Россией, не обязывает публичное должностное лицо сообщать сведения об активах родственников, т. е. не содержит нормативного юридического препятствия для реализации анализируемых конституционных прав. Для устранения данного нормативного юридического препятствия необходимо воспроизвести в российском законодательстве упомянутую норму из Конвенции и тем самым привести российское законодательство в соответствие с нормами международного права: обязать публичное должностное лицо представлять сведения исключительно о своих активах.

Такое изменение законодательства устранит имеющееся нормативное юридическое препятствие в реализации конституционных прав, предусмотренных ст. 32 Конституции РФ. Вместе с тем, даже не устраняя нормативное юридическое препятствие (потому как процесс этот сложный и долгий), его можно нейтрализовать. В частности, если разработать и соблюдать определенные процедуры, основанные на общеправовых принципах.

В качестве примера можно рассмотреть ситуацию, когда супруг (супруга) отказывается представлять сведения о своих активах или узнать эту информацию невозможно в силу разных обстоятельств (неизвестно место проживания супруга, например). В этом случае в государственном (муниципальном) органе создается конфликтная комиссия, которая должна решить, можно ли считать причины, по которым не были представлены сведения об активах супруга (супруги), уважительными и все ли усилия предприняло публичное должностное лицо для добросовестного исполнения своей обязанности по представлению сведений об активах. В данном случае речь идет об усмотрении членов комиссии. Можно обратиться к аргументации, содержащейся в Указе Президента РФ: если в заявлении обязанного лица и других материалах содержатся достаточные основания, позволяющие сделать вывод, что причина непредставления обязанным лицом сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей является объективной и уважительной, то можно считать, что обязанность по предоставлению сведений об активах супруга (супруги) исполнена1.

Однако насколько органы Прокуратуры РФ посчитают доводы конфликтной комиссии убедительными, неизвестно. В этом случае можно было бы предложить наделить полномочиями руководителя органа государственной власти, государственного (муниципального) органа запрашивать соответствующие сведения об активах близких родственников своих сотрудников в органах и организациях, имеющих такие сведения.

С другой стороны, насколько законным является получение сведений об активах лица без его разрешения? Как соотносится это положение с защитой персональных данных? Тайной личной жизни? С коммерческой тайной? С банковской тайной?

Согласно ратифицированной Россией Конвенции ООН против коррупции в рамках внутренней правовой системы России должны быть созданы надлежащие механизмы для преодоления препятствий, которые могут возникнуть в результате применения законодательства о банковской тайне[27]. Предположительно, это касается и коммерческой тайны, тайны частной жизни, защиты персональных данных.

Гораздо больше вопросов вызывает требование отказа супруга (супруги) публичного должностного лица и его (ее) несовершеннолетних детей от «иностранных активов» «открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами». Конституционность этих положений законодательства вызывает сомнения, потому как отказ указанных лиц соблюдать это требование не затрудняет реализацию права публичного должностного лица, а делает его реализацию невозможной.

Но этот вопрос выходит за рамки данного исследования.

Резюмируя изложенное, необходимо отметить, что формирование правового пространства беспрепятственной реализации конституционных прав и свобод, а значит, решение проблем с нормативными юридическими препятствиями, возможно и необходимо в ходе всего процесса правового регулирования конституционных прав и свобод и их реализации. Основная нагрузка в этом лежит на законодателе. Правоприменители и сами управомоченные лица могут и должны помогать законодателю, выявляя нормативные юридические препятствия в реализации своих конституционных прав и свобод и предлагая формы их нейтрализации.

[1] См.: Воеводин Л. Д. Юридический статус личности в России: учеб. пособие. М.: Изд-во МГУ, ИНФРА-М-НОРМА, 1997. С. 237.

[2] В. Ю. Панченко под юридическими (правовыми) препятствиями в реализации прав и законных интересов понимает нормативно установленные и юридико- фактические обстоятельства (факторы), осложняющие (затрудняющие либо блокирующие) процесс осуществления правовых возможностей (прав, свобод, законных интересов) конкретного субъекта права в конкретной ситуации, требующие от носителя прав и законных интересов дополнительных, нормативно не запрограммированных либо предусмотренных в установленном правом порядке реализации права, но несоразмерных, неразумных организационных, материально-технических, временных, интеллектуальных и иных затрат. См.: Панченко В. Ю. О понятии юридических препятствий в реализации и защите прав и законных интересов // Академический юридический журнал. 2013. № 3. С. 14.

[3] См.: Воеводин Л. Д. Указ. соч. С. 236.

[4] См.: Зайцева Е. Р., Панченко В. Ю. Причины возникновения нормативных юридических препятствий в реализации конституционных прав и свобод личности в Российской Федерации // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 12-2 (50). С. 80-82.

[5] Федеральный закон от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»; Федеральный закон от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»; Федеральный закон от 07.02.2011 № 6-ФЗ «Об общих принципах организации и деятельности контрольно-счетных органов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований».

[6] Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»; Федеральный закон от 03.12.2012 № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам»; Указ Президента РФ от 13.03.2013 № 297 «О Национальном плане противодействия коррупции».

[7] Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» от 12.06.2002 № 67-ФЗ (п. а), б) ч. 3.1 ст. 33); Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания» от 22.02.2014 № 20-ФЗ (п. 2, 3, 4 ст. 43); Уставный закон Красноярского края «О выборах депутатов Законодательного Собрания Красноярского края» от 21.04.2011 № 12-5778 (п. д. ст. 26); Уставный закон Красноярского края «О выборах губернатора

Красноярского края» от 20.06.2012 № 2-410. (п. 4. ст. 29); Федеральный закон «О выборах Президента РФ» от 10.01.2003 № 19-ФЗ ст. 37 ч. 1 п. 5); Закон Красноярского края «О выборах в органы местного самоуправления в Красноярском крае» от 02.10.2003 № 8-1411 (п. 1.2 ст. 29); Федеральный закон «О выборах Президента РФ» от 10.01.2003 № 19-ФЗ ст. 37 ч. 1 п. 5.

[9] Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27.07.2004 № 79-ФЗ (п. 1. ст. 20).

[10] Закон РФ «О статусе судей в РФ» от 26.06.1992 № 3132-1 (п. 8 ч. 6 ст. 4).

[11] Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27.07.2004 № 79-ФЗ (п. 1.1 ст. 17); Федеральный закон «О муниципальной службе в Российской Федерации» от 02.03.2007 № 25-ФЗ (п. 1 ст. 15).

[12] Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» от 12.06.2002 № 67-ФЗ (п. а), б) ч. 3.1 ст. 33).

[13] ФЗ «О запрете отдельным категориям лиц открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами» от 07.05.2013 (ст. 1, 3).

[14] См.: ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации» от 19.01.2003 № 19- ФЗ; ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ» от 22.02.2014 № 20-ФЗ (п. 2, 3, 4 ст. 43); ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ» от 08.05.1994 № 3-ФЗ (ст. 4, 10); Закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации» от 26.01.1992 № 3132 (п. 5.1 ст. 3, ст. 8.1, ст. 14); ФЗ «О государственной гражданской службе РФ» от 27.07.2004 № 79-ФЗ (п. 9 ст. 15, п. 9 ст. 16, п. 1.1 ст. 17); Уставный закон Красноярского края «О выборах губернатора Красноярского края» от 20.06.2012 № 2-410 (п. 9.1, 9.2 ст. 25); Уставной закон Красноярского края «О выборах депутатов Законодательного собрания Красноярского края» от 21.04.2011 № 12-5778 (ч. 3, 3.1 ст. 22); Закон Красноярского края «О статусе депутата Законодательного Собрания Красноярского края» 14.05.2007 № 1-18 (ст. 2, 5).

[15]

ФЗ «О противодействии коррупции» от 25.12.2008 № 273-ФЗ.

[16] Конвенция ООН против коррупции, принятая Генеральной Ассамблеей ООН на 51-м пленарном заседании 31 октября 2003 г. (преамбула).

[17] Международный кодекс поведения государственных должностных лиц (Принят 12.12.1996 Резолюцией 51/59 на 82-м пленарном заседании 51-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН) . Ст. 8.

[18] Федеральный закон от 10.01.2003 № 19-ФЗ «О выборах Президента РФ» (п. 2 ст. 39); Федеральный закон от 12.06.2002 № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» (п. 1.1 ст. 38).

[19] Федеральный закон «О выборах Президента Российской Федерации» от 10.01.2003 № 19-ФЗ (п. 12 ст. 84); Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ» от 22.02.2014 № 20-ФЗ (п. 6 ч. 11 ст. 99).

[20] Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27.07.2004 № 79-ФЗ (п. 6.1 ст. 17); Федеральный закон «О муниципальной службе в РФ» от 02.03.2007 № 25-ФЗ (п. 5 ст. 15).

[21] Закон РФ «О статусе судей в РФ» от 26.06.1992 № 3132-1 (п. 5 ст. 8.1).

[22] Закон РФ «О статусе судей в РФ» от 26.06.1992 № 3132-1 (п. 6.1 ч. 1 ст. 14).

[23] Ст. 20 Конвенции ООН против коррупции, принятая Генеральной Ассамблеей

ООН на 51-м пленарном заседании 31 октября 2003 г.

[24]

Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ. Ст. 14.

[25] Жилищный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004 № 188-ФЗ. Ст. 31.

[26] Гражданский кодекс Российской Федерации от 26.11.2001 № 146-ФЗ. Ст. 1142—

1145.

Вопросы противодействия коррупции. Указ Президента РФ от 08.07.2013 № 613

[27] Сулейманов Б. Б. Методологические аспекты правовых препятствий // Юридические препятствия в реализации прав и законных интересов: проблемы теории и практики / под ред. В. Ю. Панченко, А. А. Петрова. М.: Юрлитинформ, 2015. С. 75.