Ни одна сложная система, образуемая множеством разнородных элементов, не способна постоянно и бесперебойно функционировать, сохраняя при этом максимальный коэффициент своего полезного действия. Возникающие погрешности, с одной стороны, отражают потенциал развития и перспективы усовершенствования всякого механизма, позволяют избежать зарождения процессов стагнации и деградации. С другой стороны, явно излишние и трудноустранимые препоны могут подорвать работу всей конструкции и расшатать сложившиеся связи, обусловить их нестабильность, а значит, ненадежность.

Появление определенных отклонений и аномалий является нормой постольку, поскольку учесть все факторы, которые могут повлиять на степень соответствия получаемых на выходе результатов изначально проектируемым идеальным целям, не представляется возможным. Однако далеко не все, что выглядит объективно обоснованным на макроуровне, будет с необходимостью воспринято отдельными индивидами как субъективно приемлемое.

В пределах правового поля подобная закономерность прослеживается в том, что эффективность протекания процесса правореализации может понижаться вследствие существования различного рода барьеров, помех или, иными словами, юридических препятствий1, на пути осуществления гражданами и организациями своих прав и законных интересов. Минимизация вредного воздействия таких обстоятельств, осложняющих для субъектов права использование их правовых возможностей, должна стать важнейшим аспектом концептуальной проработки отечественной правовой политики в целом.

Думается, что одним из способов борьбы с упомянутыми преградами на пути к достижению как общих, так и индивидуальных правовых целей выступает институт страхования, который, совмещая в себе частно-публичные начала и обладая социальной, экономической и правовой природой, рассматривается законодателем как некие «отношения по защите интересов физических и юридических лиц Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований»[1] [2].

В целом механизмам преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов присущ ряд ключевых черт, непосредственно определяемых характером самих обстоятельств, обусловивших необходимость поиска путей локализации и ослабления интенсивности их негативного воздействия на правовую действительность. В числе признаков этих механизмов (в большинстве своем логически вытекающих из признаков юридических препятствий как таковых) представляется возможным выделить следующие (и параллельно рассмотреть их на предмет относимости к институту страхования).

Механизмы преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов являются частью правовой жизни общества\ т. е. находят свое отражение в системе права, имеют юридическое значение, выраженное в их способности порождать, изменять или прекращать правоотношения.

Во-первых, данная характеристика обеспечивает однопорядко- вость и сопоставимость отдельно взятого юридического препятствия и механизма его преодоления (так или иначе противоположных по направленности своего воздействия), что позволяет удостовериться в наличии у них как минимум равного регулятивного потенциала (т. е. возможностей оказания реального влияния на протекание процессов юридической деятельности).

Во-вторых, правовая природа подобных механизмов гарантирует их легальность, которая порождает большую вероятность восприятия последних субъектами права в качестве разумных и обоснованных (а не произвольных) и, как следствие, легитимно действующих конструкций.

Именно поэтому выход из проблемной ситуации, связанной с существованием разных нормативных и фактических юридических препятствий, не может быть найден в рамках чисто политической или экономической жизни общества.

Например, принятие волевого политического решения не «по закону» (что зачастую требует приложения дополнительных усилий, исчерпывающей аргументации, соблюдения строгих процедур и пр.), а «по справедливости» (как правило, в интересах конкретной социальной группы) либо избрание некоторой стратегии, являющейся рациональной сугубо с точки зрения экономической целесообразности, так или иначе, вызовет отторжение у части общества и может послужить причиной дестабилизации и усугубления и без того неустойчивого (вследствие существования того или иного юридического препятствия) положения отдельных институтов.

Однако при этом бесспорна взаимообусловленность и неразрывность всех сфер функционирования сложного социального организма: указанное выше требование имеет в своем основании стремление не допускать предоставления органам публичной власти предельно широких дискреционных полномочий и определяет необходимость надлежащего правового оформления механизмов преодоления юридических препятствий, но ни в коей мере не направляет на поиски решения проблемы в область юридической догматики, несколько оторванной от реальной жизни.

Обращаясь к анализу института страхования, регламентируемого нормативными правовыми актами как общего (гл. 48 Гражданского кодекса РФ, Закон РФ «Об организации страхового дела в РФ»), так и специального характера (гл. 15 Кодекса торгового мореплавания РФ, Федеральные законы «О страховании вкладов физических лиц в банках РФ», «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на опасном объекте» и др.), следует отметить его безусловное соответствие признаку включенности в правовую жизнь в качестве одного из элементов российской системы права.

Механизмы преодоления юридических препятствий обеспечивают соблюдение баланса интересов различного уровня и порядка, не допуская необоснованного превалирования неохраняемых правом устремлений отдельных групп и индивидов.

В данном случае речь идет о выравнивании диспропорций, вызванных негативным влиянием отдельных юридических препятствий на развитие правовых взаимодействий.

Например, подобная ситуация имела место применительно к ст. 944 ГК РФ, закрепляющей обязанность страхователя сообщать страховщику все известные ему обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска). Подобная формулировка правовой нормы содержит в себе потенциальную опасность наступления неблагоприятных для страхователя последствий (в виде признания договора страхования недействительным) в случае неполного информирования страховщика, которое может произойти как минимум в силу неясности для большинства людей, не имеющих специальной квалификации в сфере страхования, о каких именно данных будет идти речь в каждом конкретном случае.

Однако судебная практика пошла по пути смягчения неравенства положения участников страховых правоотношений: суды обратили внимание на то, что если «страховщик, являясь лицом, осуществляющим профессиональную деятельность на рынке страховых услуг и вследствие этого более сведущим в определении факторов риска, не выяснил обстоятельства, влияющие на степень риска, а страхователь не сообщил страховщику заведомо ложные сведения о застрахованном имуществе, то страховщик <...> не может требовать признания

недействительным договора страхования как сделки, совершенной под влиянием обмана»1.

В рассмотренном примере на защиту прав и законных интересов более слабой (в плане отсутствия специальных знаний) стороны договора страхования встал такой механизм преодоления юридических препятствий, как правоприменительная деятельность, осуществляемая органами судебной власти.

Однако и само страхование в своем действии самостоятельно реализует упомянутые цели достижения равновесия порой противоречащих или даже противоположных устремлений.

Так, для отдельной личности страхование[3] [4] [5] обеспечивает возможность снижения опасности последствий вмешательства непредсказуемо и неожиданно возникающих нестандартных ситуаций, не вписывающихся в нормально и привычно протекающую жизнедеятельность, позволяя действовать в правовом поле активно и инициативно, принимая на себя ответственность за свои действия, рассчитывая финансовые и правовые риски.

Социальное значение страхования связано с необходимостью поддержания устойчивости общественных связей, с вопросами общей социальной безопасности для каждого члена общества.

Ю. Б. Фогельсон отмечает, что по большей части социальную функцию выполняет обязательное страхование, роль которого состоит в том, чтобы предоставить «повышенную защиту некоторых общественно важных интересов людей и сделать эту защиту всеобщей, т. е. распространить защиту на все те случаи, когда эти интересы могут быть нарушены» .

Государство стремится к развитию системы страхования постольку, поскольку это позволяет уменьшить бремя его социальных обязательств через механизмы перераспределения возможных расходов между застрахованными лицами, что особенно значимо в обстановке, когда «поколения людей воспитываются в твердом убеждении, искренней вере, что в государстве положено быть «бесплатному образованию», «бесплатному медицинскому обслуживанию», «бесплатным пособиям», «бесплатному жилью», «бесплатному отдыху» и т. д. <...> Индивиду даже мнится, что в рамках социальной деятельности государства между ним и государством складываются отношения своеобразной взаимности: государство предоставляет ему нечто даровое, а он на это тоже отвечает даровым, т. е. взамен предоставляет государственно-организованному обществу ничто. Так возникает мираж взаимности, а с ним - мираж права»1.

Механизмы преодоления юридических препятствий так же, как и сами юридические препятствия в реализации прав и законных интересов, являются правовыми средствами, при этом в первую очередь - технологиями.

А. В. Малько указывает, что правовые средства-деяния (технологии), будучи связанными с использованием средств-установлений, носят энергетический и динамический характер, находятся в сфере сущего[6] [7].

Указанное в значительной мере относится к механизмам преодоления юридических препятствий, причем сами юридические препятствия в реализации прав и законных интересов называют также «правовыми средствами «со знаком минус»[8].

Тем самым при взаимодействии с конкретным юридическим препятствием механизм его преодоления должен обеспечивать своеобразное обезвреживание такового - осуществляемое рассматриваемым механизмом противодействие должно быть как минимум равным негативному действию юридического препятствия (т. е. сводящим какие-либо помехи, затруднения при реализации прав и законных интересов к нулю, нейтрализующим их), а как максимум противодействие может оказаться сильнее действия, в результате чего будет достигнут положительный результат (когда преграды не просто устранятся, но удовлетворение индивидуальных устремлений осуществится новым, более удобным путем).

На этом основании можно обратиться к вопросу о соотношении понятий «механизм преодоления юридических препятствий» и «юридическая гарантия».

Представляется, что не всякий механизм преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов является по своей природе юридической гарантией, а только тот, позитивное противодействие со стороны которого превосходит по своей силе негативное действие правовых барьеров, т. е. создает благоприятные условия для удовлетворения правомерных интересов субъектов права и обеспечивает достижение социально полезных целей1.

Следовательно, механизмы преодоления юридических препятствий в широком смысле охватывают юридические гарантии, однако в узком смысле представляют собой отдельную группу правовых средств, которые по критерию результатов их влияния на протекание процесса реализации прав и законных интересов имеют самостоятельное значение (т. е. тогда как юридические препятствия «негативны», а юридические гарантии «позитивны», механизмы преодоления юридических препятствий в конечном итоге «нейтральны», так как их первостепенной задачей является возращение всего на круги своя - нормализация работы системы правового регулирования, а не дальнейшее ее усовершенствование).

Так, в имущественном страховании при наступлении страхового случая страхователю (выгодоприобретателю) выплачивается страховое возмещение в зависимости от размера причиненных ему убытков в пределах страховой суммы (ст. 929 ГК РФ), т.е. страховые механизмы нейтрализуют вредные последствия нарушений права собственности, иных вещных, обязательственных или исключительных прав.

В то же время в личном страховании, нацеленном на защиту граждан от причинения вреда жизни или здоровью, страхователю (выгодоприобретателю) при реализации страхового риска выплачивается предварительно оговоренная страховая сумма (ст. 934 ГК РФ), которая может как полностью компенсировать последствия неблагоприятных событий, так и оказаться недостаточной и лишь частично покрыть такой ущерб.

Таким образом, страхование, являясь разновидностью мер восстановления прежнего правового (в частности, имущественного) положения субъектов права, нарушенного вследствие вмешательства в их нормальную жизнедеятельность различных обстоятельств, попа

дающих под описание предусмотренных договором страховых рисков, в полной мере соответствует рассмотренному признаку механизма преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов.

Механизмы преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов вырабатываются в процессе юридической деятельности1, причем как непосредственно направленной на поиск адекватного решения проблемы существования отдельных «больных» мест правового регулирования, так и ориентированной на иные задачи, но попутно приводящей к обнаружению действенной модели борьбы с ними.

Вопрос создания технологий идентификации юридических препятствий в реализации прав и законных интересов граждан и организаций и последующего противодействия их негативному воздействию остается актуальным и сегодня, а значит, требует комплексного системного исследования.

Думается, что целенаправленная выработка таких механизмов, рассчитанных на перспективу многократного использования в типичных ситуациях до момента полной ликвидации юридического препятствия, может происходить в ходе правотворческой или правоприменительной деятельности, осуществляемой компетентными органами с учетом выводов доктринальных изысканий, сформулированных в трудах представителей научного сообщества.

Варианты преодоления тех или иных юридических препятствий нередко открываются случайно в процессе разрешения казуистичных юридических споров и правовых проблем, в том числе и самостоятельно носителями прав, свобод и законных интересов в процессе их непосредственной реализации. Подобные способы преимущественно ситуативны, по большей части подходят только к конкретным условиям конкретной неповторимой и в чем-то уникальной ситуации.

Однако страхование изначально формировалось как специализированная система (формализованная и устойчивая схема) преодоления нежелательных последствий возникновения всяческих непредвиденных жизненных обстоятельств, что во многом обусловлено следующим.

Объективная действительность и существующие в ее рамках социальные, экономические и правовые явления, сохраняя в целом относительную стабильность и устойчивость, так или иначе, развиваются в пространственно-временном континууме, постепенно приобретая новые признаки и свойства и утрачивая старые. Более или менее значительные изменения в биологических и социальных системах по общему правилу закономерны, обусловлены рядом факторов, а значит, объяснимы и тем самым могут быть предугаданы заранее, что имеет огромное значение для социума, представителям которого во многом свойственно стремление к планированию своего ближайшего будущего.

Однако зачастую необходимые и повторяющиеся связи между событиями и явлениями непредсказуемо и неожиданно нарушаются возникновением нестандартных ситуаций, не вписывающихся в привычные рамки. Как следствие, большинство правовых систем выработало такой механизм защиты имущественных интересов граждан и организаций, как страхование, стремясь тем самым снизить опасность последствий вмешательства в нормальное течение жизни подобных обстоятельств, обозначаемых в страховом праве понятием «страховой случай».

Механизмы преодоления юридических препятствий так же, как и сами юридические препятствия в реализации прав и законных интересов, существуют и действуют в форме различных правовых актов (документов или действий)1.

Сам по себе механизм представляет собой объективируемое вовне в той или иной оболочке содержание, включающее ряд последовательных этапов и алгоритмов избавления от обстоятельств, создающих помехи.

Так, работа страховых механизмов отражается в совокупности актов.

Во-первых, необходима регламентация правоотношений посредством страхового договора, заключаемого между страхователем и страховщиком на определенных условиях, описывающих страховые риски. При этом такой договор носит алеаторный характер (когда условным является одно из условий, а не вся сделка)[9] [10] [11].

Во-вторых, по верному указанию В. И. Серебровского, «только с наступлением страхового случая происходит реализация страхового правоотношения» . В то же время страховой случай имеет сложную многоуровневую структуру, в которую включены такие составляющие, как опасность, от которой производится страхование, факт причинения вреда и причинная связь между опасностью и вредом1.

Однако все эти элементы должны быть надлежащим образом установлены, для того чтобы можно было констатировать их юридическую значимость и квалифицировать в качестве страхового случая. Именно для этих целей ст. 961 ГК РФ предусматривает обязанность страхователя незамедлительно уведомить о происшествии страховщика. Тем самым одним из условий активации страховых механизмов выступает надлежащее оформление, фиксация, а иногда и доказывание имевших место обстоятельств.

Например, в одном из судебных решений[12] [13] [14] прямо указывается, что «при предъявлении требования о выплате факт страхового случая подлежит доказыванию, бремя доказывания этого факта лежит на лице, предъявившем требование», на основании чего в конкретном деле страхователю в удовлетворении искового заявления было отказано: «истец, переместив автомобиль с места происшествия, тем самым лишил органы полиции возможности установить лиц, причастных к его совершению, а страховую компанию - возможности проверить обстоятельства события, имеющего признаки страхового случая, в том числе путем оценки характера повреждений».

Механизмы преодоления юридических препятствий не требуют приложения дополнительных усилий со стороны носителя прав, свобод и законных интересов.

Безусловно, для поиска наиболее оптимального решения правового затруднения некоторые ресурсы, так или иначе, необходимо затратить, однако полученные результаты должны превосходить издержки. В противном случае сами «механизмы» могут превратиться в отдельное юридическое препятствие.

В частности, подобное когда-то случилось и с системой страхования: долгое время россияне весьма настороженно и критично воспринимали деятельность страховых организаций в принципе вследствие того, что однажды «70-летнее царство Госстраха в СССР» завершилось его крахом и миллионными невыплатами по обязательствам .

Современный рынок страховых услуг начал формироваться относительно недавно (отмечается, что реально некоторое улучшение его конъюнктуры произошло лишь в 2005 году1), поэтому из-за отсутствия устоявшейся практики функционирования страховых механизмов в отечественной правовой жизни возникает ряд проблем, связанных с невысокой страховой культурой всех участников страховых отношений.

Речь идет о страховщиках, которые, стремясь получить как можно более высокую прибыль, ориентируются на быстрый рост своих компаний, а не на рентабельность, из-за чего страдает надежность подобных организаций, становятся возможными необоснованные задержки страховых выплат и пр.[15] [16]

Нередко указывается и на недостаточный уровень развитости страховой культуры потенциальных страхователей: так, даже при наличии лишних средств, 29 % опрошенных россиян все равно не стали бы обращаться в страховую компанию, а предпочли бы иной вариант расходования денег; кроме того, согласно статистическим данным, выявляется низкий интерес граждан к долгосрочным видам страхования как таковым[17].

Тем не менее на сегодня следует констатировать все возрастающую роль системы страхования и тенденцию увеличения ее востребованности со стороны населения. Эффективность действия страховых механизмов подтверждается зарубежной практикой: например, в Европе, где система личного страхования более развита, страхование здоровья и страхование жизни играют первостепенную роль в вопросах компенсации причиненного ущерба, вследствие чего решение многих правовых споров выводится за рамки судебных разбирательств, не требует непосредственного привлечения пострадавших к участию в продолжительных и нередко утомительных процессах[18].

Механизмы преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов характеризуются предметностью.

Это значит, что такие механизмы, будучи специально подобранными под характеристики отдельных видов юридических препятствий, не универсальны, поскольку попытка создания своеобразной «панацеи» от всех возможных правовых затруднений, лишенная конкретики, априори неэффективна.

В теории по целому ряду различных критериев выделяется значительное количество видов юридических препятствий в реализации прав и законных интересов: по субъектному составу, управляемости препятствующего фактора, характеру задействованных правовых средств, по отношению к правовой деятельности субъекта - носителя прав и законных интересов, осознанности, а также по их месту в механизме правового регулирования[19].

Помимо этого, как уже упоминалось ранее, по степени конкретизации механизмы преодоления юридических препятствий могут быть однократно применимыми - для выхода из уникальной (нети-

Vy \ У* vy Vy vy

пичной) проблемной правовой ситуации - или многократно действующими, задающими общую схему решения аналогичных вопросов до момента окончательного устранения барьера для полной реализации прав и законных интересов субъектов права.

Очевидно, что особенности разных механизмов преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов и сущностные различия между ними логически связаны непосредственно со спецификой самих юридических препятствий и определяются теми же факторами.

Страхование, рассматриваемое как один из механизмов преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов, имеет предметом своего воздействия лишь те юридические препятствия, которые предварительно были теоретически описаны в страховом договоре в качестве страховых рисков и впоследствии нашли свое отражение в объективной действительности, практически воплотившись в произошедшем страховом случае.

Тем самым в сфере действия страховых механизмов могут находиться лишь некоторые из видов юридических препятствий в реализации прав и законных интересов:

- юридические препятствия, исходящие от любого субъекта права - страховой договор может предусматривать восстановление правового положения, нарушенного как физическими лицами или ор-

ганизациями, так и публично-правовыми образованиями. Следовательно, по субъектному составу страховые механизмы имеют всеобщее действие, так как каких-либо ограничений в отношении возможных участников страховых правоотношений законодательство не устанавливает - имеющиеся запреты (ст. 928 ГК РФ) касаются объектов страховой защиты: в частности, не допускается страхование противоправных интересов, убытков от участия в играх, лотереях и пари, расходов, к которым лицо может быть принуждено в целях освобождения заложников;

- юридические препятствия как поддающиеся управлению, так и не поддающиеся управлению: страховым случаем, влекущим выплату страхового возмещения (страховой суммы) страхователю (выгодоприобретателю) по договору страхования (иными словами, фактом, запускающим работу страхового механизма), могут признаваться как события, всецело не зависящие от воли и желания субъектов права или вышедшие из-под их контроля (например, гибель застрахованного имущества от удара молнии или взрыва), так и совершение деяний (например, повреждение имущества в результате противоправных действий третьих лиц). Однако здесь огромное значение приобретает фактор непреднамеренности возникновения страхового случая, т.е. отсутствие вины или грубой неосторожности, коррелирующее с интересом в ненаступлении опасности и вредных последствий со стороны страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица (ст. 963 ГК РФ). Должна иметь место «субъективная случайность, понимаемая как добросовестное неведение»1, когда «участники договора не знали и не должны были знать о его (страхового события. - А. М., В. П.) наступлении либо о том, что оно (страховое событие. - А. М., В. П.) не может наступить» ;

- юридические препятствия-деяния - страховые механизмы обеспечивают защиту страховых интересов от вмешательства различного рода нежелательных обстоятельств, находящихся в плоскости сущего, не имея возможности воздействовать на сферу должного (т. е. на юридические препятствия-установления);

- преимущественно внешние (объективные) юридические препятствия в реализации прав и законных интересов, связанные с вредными последствиями наступления предусмотренной договором стра- [20] [21] хования опасности. Однако в некоторой степени и субъективные (внутренние) юридические препятствия могут быть нивелированы: дополнительная защищенность страховкой, выраженная в перераспределении финансовых рисков, стимулирует более активную правовую деятельность субъектов права. При этом зачастую подобный психологический эффект приобретает крайнюю форму «субъективного риска» (moral hazard[22]), сущность которого заключается в менее ответственном отношении страхователей к своему поведению, определенном авантюризме и легкомыслии, что вызвано уверенностью в обеспеченности возможных расходов за счет обязательства страховщика по страховому договору;

- правоконкретизирующие и правореализационные юридические препятствия - по уже изложенным выше обстоятельствам страхование работает на ненормативном уровне правовой жизни общества, что обусловлено прежде всего природой объектов воздействия страхового механизма, которыми являются лишь юридические препятствия, подлежащие квалификации в качестве страховых случаев, характеризуемых в свою очередь (как видовое понятие «случая» вообще) конкретностью (определенностью во времени и пространстве (и в этом смысле единичностью, уникальностью), а не абстрактностью, общностью); завершенностью (а не потенциальной возможностью наступления в неотдаленной перспективе); объективностью (существованием за пределами (независимо от) сознания отдельно взятого индивида); неожиданностью (фактической (возникающей вследствие ограниченности научно-технических, интеллектуальных и иных ресурсов человека) или мнимой (обусловленной недостаточной внимательностью, осмотрительностью отдельного субъекта)).

Таким образом, страхование, будучи частью правовой жизни российского общества, выступая средством нейтрализации негативного воздействия нежелательных обстоятельств на осуществление правовой деятельности и олицетворяя собой баланс интересов отдельно взятой личности, общества и государства, соответствует всем характеристикам механизма преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов, обеспечение эффективного действия которого должно стать одним из приоритетных направлений правовой политики.

[1] См. подр.: Панченко В. Ю. О понятии юридических препятствий в реализации и защите прав и законных интересов // Академический юридический журнал. 2013. № 3. С. 10-18.

[2] Об организации страхового дела в Российской Федерации: Закон РФ от 27 нояб. 1992 г. № 4015-1. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[3] Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 нояб. 2003 г. № 75. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[4] Здесь интересно проследить этимологию самого термина: так, если в русском языке «страхование» происходит от корня «страх», что само по себе отражает возможную опасность, для предотвращения которой и создается соответствующее правоотношение, т. е. причину возникновения последнего, то, например, в английском (insurance) - от слова «уверенный» (sure), акцентирующего внимание на следствии заключения договора страхования, выражающемся в состоянии защищенности застрахованного лица при наступлении предусмотренных соглашением страховых случаев.

[5]

См.: Фогельсон Ю. Б. Страховое право: теоретические основы и практика применения. М.: Норма, Инфра-М, 2012. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[6] Мамут Л. С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. № 7. С. 5-14.

См.: Малько А. В. Правовые средства как общетеоретическая проблема // Правоведение. 1999. № 2. С. 4-16. URL: http://law.edu.ru/article/article.asp?

articleID=149040 (дата обращения: 01.05.2015).

[8]

[9] См.: Панченко В. Ю. Указ. соч. С. 16.

[10] См.: Абрамов В. Ю. Страхование - теория и практика. М.: ВолтерсКлувер, 2007. С. 341.

[11] Серебровский В. И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 2003. С. 507.

[12] О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 июня 2013 г. № 20. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[13] Апелляционное определение Ульяновского областного суда от 8 июля 2014 г. по делу № 33-2276/2014. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[14] См.: Страховая культура: две стороны одной медали. URL: http://www.o- strahovanie.ru/pub/063.php (дата обращения: 01.05.2015).

См.: Проблемы и перспективы страхового рынка в России. URL: http://www.silchenkova.ru/Vidy_dogovorov_perestrakhovanija/perspektiva/index.html (дата обращения: 01.05.2015).

[16] См.: Проблемы рынка: низкая страховая культура не только у страхователей.

URL: http://raexpert.ru/researches/insurance/noeasymaney/part2 (дата обращения:

01.05.2015).

[17] См.: Особенности продвижения страховых компаний. URL: http://www.advlab.ru/articles/article325.html (дата обращения: 01.05.2015).

[18] See: Pfennigstorf W. Legal Expense Insurance // The American Journal of Comparative Law. 1975. Vol. 23. № 3. Р. 468.

[19] См.: Панченко В. Ю., Петров А. А. Классификация юридических препятствий в реализации прав и законных интересов // Право и государство: теория и практика. 2013. № 9. С. 6-12.

[20] Фогельсон Ю. Б. Указ. соч.

[21] О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 июня 2013 г. № 20. Доступ и СПС «КонсультантПлюс».

[22] See: Faure M. G., Mot J. P. B. Comparing Third Party Financing of Litigation and Legal Expenses Insurance // Journal of Law, Economics and Policy. 2012. Vol. 8. № 3. P. 759-761.