Наряду с малыми и средними корпоративными предпринимательскими структурами в экономическом механизме страны важную роль играют крупные интеграционные образования в форме производственно-хозяйственных комплексов. Они призваны обеспечить развитие и конкурентоспособность предприятий добывающей, перерабатывающей, машиностроительной и других наукоемких промышленных отраслей, а также строительства, транспорта, торговли. Стремление к активизации процессов инвестирования в этих сферах стало главной предпосылкой к формированию объединений коммерческих корпораций, в том числе путем создания, начиная с первой половины 1990-х гг., ФПГ в качестве легальной формы консолидации корпоративных субъектов предпринимательства.

В России на этапе перехода в 1990-е гг. к рыночной экономике наблюдалась устойчивая тенденция формирования различных видов производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов. Так, в течение всего периода активного создания ФПГ (с 1994 г. по 2007 г.) прослеживались как увеличение их количества, так и рост совокупных производственно-финансовых результатов таких корпоративных объединений. Например, на 1 ноября 2001 г. было зарегистрировано 86 ФПГ, из них 15 транснациональных (среди них — 10 межгосударственных). В состав этих групп входило более 1300 юридических лиц, в том числе более 100 коммерческих банков1.

По состоянию на 1 ноября 2003 г. регистрацию прошли 105 ФПГ с охватом корпоративных субъектов предпринимательства фактически во всех регионах страны. Вместе с тем просматривалась определенная неравномерность размещения ФПГ по регионам с учетом юридического адреса их головных компаний. Если в Центральном федеральном округе и в Москве было зарегистрировано 48,5% от всего количества ФПГ в России, то в Уральском округе — 11%, в Северо-Западном — 7%. При этом только по Москве регистрировалось более 1/3 всех ФПГ в России (37,5%)[1] [2].

При определении понятия и правовой природы корпоративных объединений как разновидности производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов учитывалось множество факторов, но акцент сделан, прежде всего, на выявлении характерных черт рассматриваемых интеграционных образований. Вместе с тем при проведении комплексного исследования правовых проблем создания и деятельности этих комплексов в поле зрения находились значимые для государств с рыночной экономикой проблемы, в том числе касающиеся антимонопольной политики, конкурентоспособности, инвестиционной, территориальной, природоохранной, инновационной составляющих с социальной направленностью в деятельности объединяемых корпоративных субъектов предпринимательства, концепций развития современных корпоративных объединений, функционирующих в нашей стране[3].

Исходя из трактовки корпоративного объединения как разновидности производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов в статусе юридических лиц, создаваемого для достижения специально обозначенных целей, необходимо учитывать, что они формируются, прежде всего, путем объединения нескольких коммерческих корпораций для решения задач по повышению эффективности своего производства благодаря рациональному использованию инвестиций в условиях устойчивой конкуренции на рынках продукции, товаров и услуг. На формирование таких комплексов оказывает влияние ряд факторов, к числу которых относятся: перераспределение собственности путем ускоренной приватизации объектов госимущества; отказ от плановых методов управления экономикой; признание многообразия форм собственности с акцентом на частную как доминирующую; обеспечение конкурентных начал в соответствующих сегментах рынка; реструктуризация экономики с ориентацией на потребности внутренних и внешних рынков; обновление всего предпринимательского (хозяйственного) законодательства, включая формирование правовой базы для регулирования создания и деятельности крупных производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов в конкурентной среде; необходимость обеспечения соблюдения антимонопольных требований при сбалансировании интересов крупных, средних и малых коммерческих корпораций.

Указанные факторы следует рассматривать в сопоставлении как отечественного, так и зарубежного опыта с учетом практики создания и деятельности подобных комплексов в странах с рыночной экономикой. Для полноты определение специфики правовой природы производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов, представляющих собой совокупность корпораций, которые объединяются для решения конкретных задач в том или ином сегменте рынка, целесообразно обратиться к историческим аспектам зарождения подобных образований в России, включая советский период организации и ведения планового хозяйства. При этом особое внимание необходимо обратить на ключевые аспекты как формирования подобных образований в отдельных странах, так и становления соответствующей правовой базы консолидации капитала с учетом традиций национальных законодательных систем.

В свое время движущие мотивы таких процессов объединения производственных предприятий в предпринимательские союзы последовательно и аргументированно раскрыл, опираясь на анализ практики и нормативно-правового материала стран Западной Европы, США и России за период XVIII до началаХХ в., А.И. Ка- минка. Он обратил внимание на то, как влияет тот или иной специальный правовой акт конкретной страны на создание предпринимательских союзов в форме тех же трестов, синдикатов путем заключения картельных соглашений товаропроизводящими предприятиями. При этом им был сделан акцент на определении не только причин возникновения рассматриваемых предпринимательских союзов, но и их влиянии на формирование конкретной рыночной среды в процессе реализации произведенной хозяйствующими предприятиями промышленной продукции, товаров широкого потребления населению отдельного региона или страны[4].

Так, в контексте отечественной и зарубежной нормотворческой, а также правоприменительной практики анализируемого периода на примерах ряда стран А.И. Каминка дал свое понимание треста и синдиката как проявления картелирования предприятий путем заключения специального соглашения, именуемого картельным. Суть последнего он определял через картель, под которым понимал «соединение предпринимателей, стремящихся к повышению цен или предупреждению их падения с помощью или совершенного для исключения или ограничения конкуренции» .

Следовательно, картельное соглашение в качестве одной из своих главных задач может преследовать смягчение конкуренции, не посягая на самостоятельность участников в процессе производства и продажи товаров либо продукции. С учетом этого А.И. Ка- минка относил трест к разновидности предпринимательского союза, именуя его предприятием с картельными задачами, сосредотачивающим «процесс производства в едином с хозяйственной точки зрения предприятии» .

Оценивая правовую природу треста, нельзя не отметить позицию Г.Ф. Шершеневича, который подчеркивал, что в тресте соединяющиеся предприятия утрачивают свою хозяйственную самостоятельность. При этом предприятия становятся частями новой организации и подчиняются в своей деятельности указаниям, ис-

4

ходящим всецело из центрального управления треста .

Если трест, как отмечал Г.Ф. Шершеневич, представляет собой единое хозяйственное предприятие, то синдикат составляет федерацию хозяйственных предприятий1. В свою очередь А.И. Ка- минка при определении этой разновидности картеля акцент делал на признании синдиката в качестве «посреднического бюро, которое лишь распределяет заказы сообразно установленному соглашению, не вступая, однако, непосредственно в договорные отношения с заказчиками» .

Таким образом, если Г.Ф. Шершеневич выдвигал на первый план статусность участников синдиката с сохранением их юридической самостоятельности, то А.И. Каминка акцентировал внимание на особенностях механизма функционирования предприятий такого предпринимательского союза на стадии реализации своей продукции (товаров) в контексте условий заключенного картельного соглашения.

Если сопоставить тресты и синдикаты в их сущностных чертах с известными видами производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов, в том числе ФПГ, то можно отметить ряд моментов, которые свидетельствуют о наличии определенного сходства между этими образованиями. Например, для синдиката и ФПГ просматривается сходство в их создании на основе соглашения (договора) с включением в состав таких комплексов в качестве участников предприятий, сохраняющих статус юридического лица при наличии особого правового механизма их взаимодействия с управляющим бюро или центральной компанией.

Анализ интеграционных процессов с объединением корпоративных субъектов предпринимательства, в том числе с участием финансовых структур, показал, что их создание было связано с концентрацией прежде всего промышленного и банковского капитала, отчетливо наметившегося с начала второй половины XX в. в мировой экономике. Речь идет прежде всего о странах с развитыми товарными рынками, сложившимися в условиях возрастающей конкуренции и активного использования передовых научно-технических разработок. [5] [6]

Чаще всего целью создания таких комплексов является существенное снижение издержек производства и занятие доминирующего положения в том или ином сегменте товарного рынка отдельного региона либо страны или их группы в транснациональном аспекте для получения более высокой прибыли. Это и есть те факторы, которые лежат в основе объединительных процессов субъектов предпринимательства (хозяйствования).

Сравнительно-правовой анализ зарубежной и отечественной (включая советский период) практики создания и деятельности во второй половине XX в. — начале XXI в. таких комплексных образований, как объединения коммерческих корпораций, в которых прослеживается консолидация промышленного и финансового капитала в лице крупных компаний стран с развитой рыночной экономикой, показывает, что процесс интегрирования товаропроизводителей как между собой, так и с инвестиционными структурами, включая банки, получает новые импульсы, обусловленные в частности, возрастающей конкуренцией в транснациональных масштабах.

С учетом отмеченного следует подчеркнуть необходимость отграничивать, как обоснованно отмечают К. Цвайгерт и X. Кетц, сопоставление по отдельным институтам иностранного и национального права, являющегося прежде всего предметом сравнительного правоанализа, от международного частного либо международного публичного права, которые являются в этом случае смежными сферами изучения1. Однако, давая оценку практике и анализируя отличительные черты формирования объединений путем интегрирования предприятий как субъектов предпринимательства в России с созданием ими комплексов путем консолидации коммерческих корпораций в бизнес-группы[7] [8], необходимо учитывать наблюдаемое столкновение двух моделей взаимодействия промышленного и транспортного, строительного, торгового и кредитно-финансового секторов российской экономики[9].

Что касается специфики правовой природы рассматриваемой организационно-правовой формы консолидации капитала коммерческих корпораций, то следует признать наличие на сегодняшний день обширного и многообразного опыта по созданию высокоинтегрированных объединений субъектов хозяйствования. При этом они имеют не только много общего, но и значительные отличия в сравнении с такой разновидностью производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов, как, например, ФПГ, легализованных в России и других странах — членах СНГ, а также в экономиках Запада. В значительной степени это связано с историческими особенностями, состоянием производства и уровнем развития рыночных отношений, спецификой национальной правовой базы, а также принципами построения антимонопольного законодательства, нацеленного на обеспечение добросовестной конкуренции в соответствующих секторах экономики конкретной страны. Так, производственно-хозяйственные (финансовые) комплексы в странах Западной Европы, Японии, Корее, США создаются как по традиционной модели концерна во главе с крупными промышленными корпорациями, так и нередко в форме универсальных многоотраслевых объединений с участием банков либо инвестиционных компаний.

Характеризуя процесс создания высокоинтегрированных объединений коммерческих корпораций в контексте нормотворческой и правоприменительной практики в указанных и других странах со сложившейся рыночной экономикой, необходимо отметить ряд концептуально значимых моментов. В частности, в современном законодательстве стран Запада такие объединения называются по-разному («связанные предприятия», «системы компаний», «организации организаций», «товарищества товариществ», «товарищества второй ступени», «группы компаний» или просто «группы»).

Доктринально сложилось два основных подхода к определению группы. Согласно первому в качестве группы рассматриваются юридически самостоятельные организации (единицы), связанные отношениями экономической зависимости, а также проводящие единую хозяйственную политику[10]. Сторонники второго подхода считают, что группой являются только такие образования, в которых один из участников вправе контролировать деятельность других, а следовательно, между ними должны существовать отношения подчинения или субординации[11].

В странах с банковскоориентированными ФПГ, например для континентальной Европы, Японии и Южной Кореи, основная часть накапливаемых финансовых средств сосредоточена в коммерческих банках, а их кредитная политика ориентирована на обслуживание промышленных корпораций. В таких условиях банки, как правило, совмещают функции долгосрочного кредитования промышленных предприятий и контроля за их деятельностью, что обеспечивается через «систему участия», порой опосредованного, в капитале товаропроизводящих корпораций, обладая контрольными пакетам акций. При этом в банковскоориентированных комплексах нет полного совпадения в их организационном построении, а также в механизме правового регулирования отношений между участниками таких корпоративных объединений.

Например, в Германии инициатором создания ФПГ (комплексов) являются чаще всего крупные банки, вокруг которых с учетом специфики рыночных и кредитных связей происходит межотраслевая интеграция промышленных концернов с инвестиционными предпринимательскими структурами в устойчивые производственно-финансовые объединения. Так, вокруг Deutsche Bank AG группируются такие промышленные концерны, как Bosh и Simens, a вокруг Dresdner Bank AG — концерны Hochst, Grundig, Krupp. В свою очередь эти промышленные концерны выступают в качестве ядра группировки множества крупных и средних предприятий. Фактически в подобных случаях наблюдается как бы двухуровневая концентрация производственно-финансового капитала с вхождением одного комплекса в другой.

Наряду с рассматриваемыми комплексами в Германии распространены объединения, в которых центром являются не банки, а сами промышленные концерны. К числу таких можно отнести группы «ИГ Фарбениндустри», Тиссена-Оппенгейма, Флика. Особую разновидность ФПГ представляют региональные группы, играющие в экономике страны существенную роль, что просматривается на примере Баварии, где Баварский ипотечный и вексельный банк и Баварский банковский союз традиционно позиционировались в качестве центров соответствующих региональных комплексов. Их характерной чертой является тесная связь с местной промышленностью и правительством земель.

Во Франции и Италии в последние десятилетия практикуется поддержка создания так называемых «национальных чемпионов», которые по существу являются наиболее крупными и конкурентоспособными на мировом рынке национальными объединениями корпораций, доминирующими в определенных секторах экономики. В экономике этих европейских стран, а также Испании и Португалии заметную роль играют, например, холдинговые группы, созданные с участием предприятий, осуществляющих свою предпринимательскую деятельность на основе государственного имущества.

Так, в Италии традиционно выделялись три крупных государственных межотраслевых холдинга: Институт промышленной реконструкции, Национальное управление жидкого топлива и Управление акционерных участий и финансирования обрабатывающей промышленности, которые включают в свой состав акционерные компании и действуют по той же предпринимательско-правовой схеме, что и частные предприятия. В Испании государственные холдинги также оказали существенное влияние на экономику страны. Например, Национальный институт промышленности признан одним из крупнейших подобных системных образований в Западной Европе.

Иной подход лежит в основе формирования крупных горизонтально и вертикально интегрированных ФПГ (комплексов) таких ведущих восточноазиатских стран с рыночной экономикой, как Япония и Южная Корея. В этих странах с учетом особенностей структурной организации их национального рынка, проявляющихся в перекрестных связях определенных корпоративных объединений (групп), а также в тесном взаимодействии банков, промышленных компаний и государства с целью повышения конкурентоспособности производимой продукции и товаров, рассматриваемые комплексы проявляют должную гибкость в адаптировании к изменениям на мировых рынках.

Так, в Японии промышленный сектор экономики на современных этапах ее развития представлен в основном крупными сю- данами (японский вариант ФПГ), а именно: «Даичи Кангин», «Мицубиси», «Мицуи», «Сумитомо», «Санва» и «Фуе», объединение корпоративных субъектов предпринимательской деятельности в которых построено с учетом ряда определенных принципов. Характерной чертой таких образований является то, что они представляют собой многопрофильные экономические комплексы, включающие в свой состав наряду с разноотраслевыми производственными предприятиями и торговыми фирмами различные финансовые структуры — банки, страховые, лизинговые либо трастовые компании. При этом тот или иной крупный банк является не просто обязательным членом таких групп — фактически он служит их финансовым стержнем и наряду с входящими в состав комплекса универсальными торговыми фирмами выполняет еще и функции информационных сетей.

Более высокая степень концентрации производственного и банковского капитала характерна для Южной Кореи, о чем свидетельствует монополизация несколькими крупными комплексами отдельных секторов основных отраслей экономики страны. К крупнейшим среди них можно отнести, по оценке экспертов, «Голд Стар» (LG), «Дэу», «Самсунг», «Хенде». Такие комплексы именуются «чеболи» или «чаеболы», которые во многом схожи с японскими сюданами.

Вместе с тем рассматриваемые промышленно-финансовые образования Японии и Южной Кореи имеют различные источники финансирования. Так, если в Японии их деятельность осуществляется на основе финансового самообеспечения инвестиционного процесса, т.е. за счет внутреннего капитала, то в Южной Корее, ориентированной на экспортный путь развития экономики и ее открытость — иностранного кредитования[12].

Характерной чертой мировой экономики на рубеже XX— XXI вв. являлась международная кооперация производства с консолидацией банковского капитала путем формирования транснациональных ФПГ. Целью такой консолидации являлось повышение технического уровня инновационного обеспечения производства на базе специализации и использования передовых научно-технических разработок, совершенствование менеджмента и процессов управления в объединяемых корпорациях, снижение издержек производства и минимизация его влияния на окружающую среду.

Через систему своих дочерних либо подконтрольных компаний такие транснациональные объединения, обладая устойчивым денежным, кадровым и научно-техническим потенциалом, прочными позициями в соответствующих секторах рынка, имеют возможность оказывать определяющее воздействие на формирование ценовой политики в условиях жесткой конкуренции в контексте реально складывающихся спроса — предложения на конкретные виды продукции и товаров1. Учитывая, что эти и другие виды корпоративных комплексов еще будут предметом специального рассмотрения в настоящей работе с позиции именно их классификационных признаков, в данном случае акцент сделан на выявлении общих характерных черт, видовых особенностей, присущих таким интегрированным структурам, как системным комплексным образованиям.

Для полноты научно-практического анализа следует отметить, что тенденции к объединению субъектов хозяйствования имели место и в советской экономике, что отчетливо проявилось в процессе организационно-управленческих реформ в 1970-е гг. В указанный период в ключевых секторах экономики СССР стали создаваться крупные отраслевые и межотраслевые комплексы, включающие в свой состав предприятия, которые, как правило, обеспечивали полный цикл производства продукции, а их деятельностью управляли специальные органы на уровне подотрасли либо в масштабах региона.

Такие комплексные образования создавались в соответствии со специальными нормативными правовыми актами Совета Министров СССР в форме производственных[13] [14] и научно-производственных объединений[15], а также всесоюзных и республиканских промышленных объединений1, консолидирующие признаки которых имеют определенное сходство с современными производственными комплексами, а также с теми же трестами и синдикатами.

Так, производственные объединения выступали как единый субъект права, имея в своем составе производственные единицы в статусе филиалов[16] [17]. Что касается промышленных объединений, то для них было характерно включение в свой состав юридически самостоятельных предприятий, деятельность которых координировалась управленческим органом, который, обладая правами юридического лица, выступал в административно-хозяйственных отношениях от имени и в интересах всего комплекса[18]. Вместе с тем такой комплекс объединяемых предприятий полной правосубъектностью не обладал, хотя ему были присущи определенные системообразующие признаки во взаимодействии участников.

Для более полной оценки правовой природы и специфики организационно-правового построения корпоративного объединения как разновидности производственно-хозяйственного комплекса необходимо прежде всего определиться с пониманием правосубъектности таких интеграционных образований в сфере предпринимательства, включающих в свою орбиту несколько субъектов, которые порой имеют разную специализацию.

В правовой науке, особенно советского периода, велись острые дискуссии относительно определения субъекта, представляющего интересы хозяйственной системы, и объема его полномочий. При этом все суждения по рассматриваемому вопросу можно свести к трем основным подходам, а именно:

правосубъектность, связанная с наделением правами юридического лица, признается за центром системы, комплекс же в целом рассматривается как объект управления со стороны вышестоящего органа и как субъект права связанных с этим правовых отношений1;

субъектом права является система в целом, центр же выступает

в качестве ее органа, реализующего права и выражающего интере-

2

сы системы , с признанием в отдельных случаях за центром правосубъектности применительно к деятельности, связанной с решением его собственных задач (закупка мебели, ремонт зданий, приобретение счетной техники)[19] [20] [21], связанных с обеспечением выполнения управленческих функций;

в качестве субъекта права выступает центр системы, в то время как система в целом правосубъектностью не обладает[22].

Анализ правоприменительной практики относительно создания и деятельности таких комплексных образований показывает, что последняя из трех приведенных научных позиций наиболее полно, как представляется, отражает сущность хозяйственных систем и соответствует их типичной нормативной модели в сфере хозяйствования, функционировавших в рамках государственной формы собственности в СССР. В законодательстве рассматриваемого периода свойства субъекта прав и обязанностей признавались, как правило, за органами управления хозяйственного комплекса — центрами систем, а не за комплексом в целом.

Так, предусмотренная для отдельных отраслей конструкция правосубъектных объединений среднего звена1 оценивалась как малоплодотворная со ссылкой на анализ деятельности подобных систем. В связи с этим отмечалось, что на практике соответствующие права осуществляются их центрами в качестве самостоятельных субъектов права и правосубъектность систем оказывается юридической фикцией[23] [24]. К такому выводу в свое время пришел М.И. Клеандров применительно к системе Центросоюза[25].

На основе анализа структурной организации хозяйственных систем и юридических форм реализации их функций Г.В. Пронская сделала вывод о том, что организационно-правовая форма хозяйственных систем в принципе исключает необходимость и возможность придания последним свойств субъектов права[26]. По ее мнению, которое совпадает с позицией З.М. Заменгоф, в контексте анализа типичных нормативных моделей хозяйственных систем с точки зрения теоретической обоснованности и практической целесообразности нет оснований говорить ни о полной, ни о частичной (например, в области налоговых и финансовых отношений) правосубъектности хозяйственных систем.

З.М. Заменгоф, критически оценивая приведенную выше конструкцию «расщепления» правосубъектности между комплексом (хозяйственной системой) в целом (налоговая и финансовая правосубъектность) и его центром (имущественная правосубъектность), акцент делала на приводимых в обоснование основных аргументах сторонников такого подхода. В частности, она отмечала, что проблема правосубъектности не исчерпывается вопросом о юридическом лице, поскольку общественные отношения в области хозяйства не ограничиваются отношениями товарооборота, и субъектами правовых отношений, опосредующих управление в хозяйственной сфере, могут быть организации, не являющиеся юридическими лицами1.

Характеризуя производственно-хозяйственную деятельность применительно к плановой экономике, основанной на государственной собственности, как деятельность по использованию имущества в хозяйственных целях, З.М. Заменгоф в контексте точек зрения В.К. Мамутова[27] [28], В.В. Лаптева[29], А.В. Венедиктова[30] подчеркивала, что соответственно управление такой деятельностью — это прежде всего управление использованием имущества. Поэтому в качестве управляемых субъектов правовых отношений, опосредующих руководство хозяйственной деятельностью, должны и могут выступать именно те хозяйственные образования, в рамках которых происходит обособление имущества и которые наделяются имущественной правосубъектностью[31].

Сопоставляя приведенные точки зрения, следует отметить, что в сфере предпринимательства «расщепление» различных видов правосубъектности между разноуровневыми элементами организационных структур того или иного видов комплексов невозможно. Любой полноценный хозяйствующий субъект должен обладать всем «набором» юридических возможностей для участия в отношениях, связанных с его деятельностью и опосредующих ее. Другое дело, что объем этих возможностей различен и зависит от места данного звена в системе рыночного производства[32].

Однако с учетом объективно обусловленных пределов участия в определенных правоотношениях каждое звено выступает как единый субъект права, правосубъектность которого охватывает все стороны его деятельности1. Изложенное не означает, что понятие хозяйственной системы вообще не имеет правового значения. В данном случае имеется в виду, что это значение не может быть раскрыто, как это неоднократно отмечал В.В. Лаптев, прежде всего через категорию субъекта права[33] [34].

Для более полной оценки правовой природы хозяйственной системы как формы объединения субъектов предпринимательства, характерной для ФПГ, следует подчеркнуть, что с обособлением имущества неразрывно связан вопрос об обращении взыскания на него. Вместе с тем конструкция многократного обособления имущества в хозяйственной системе требует ответа на вопрос о возможном признании взаимной ответственности одних участников системы по долгам других. Обосновывая такое понимание, B.C. Мартемьянов ссылался на наличие наряду с самостоятельными балансами хозорганов также сводных балансов, составляемых по системе в целом и включающих балансы всех входящих в нее звеньев[35].

Однако данная точка зрения на сводный баланс как проявление определенного организационного, экономического и имущественного единства хозяйственной системы в анализируемый период не совсем верна, поскольку его основное назначение сводилось к отражению только общих, совокупных результатов деятельности таких комплексов, но не к закреплению имущества за системой в целом и за ее центром1.

Более последовательной представляется аргументация Ю.С. Цимермана, основу которой составляет определение сложности (многоэтапности) процесса обособления имущества в рамках хозяйственных систем. По его мнению, закрепленность имущества за хозяйственной системой того же министерства советского периода как ведомства усматривалась в выделении материальных и финансовых ресурсов системе в целом и прежде чем быть закрепленными за хозорганами, они должны быть закреплены за системой[36] [37] [38]. В то же время при оценке данного подхода следует учитывать, что если признать систему в целом субъектом имущественного обособления, то его объектом должно признаваться, как обоснованно отмечала З.М. Заменгоф, не все имущество (включая имущество входящих в комплекс звеньев), а лишь

„3

то, которое закреплено непосредственно за системой .

Таким образом, еще в советском хозяйственном законодательстве и правовой науке того периода сформировалась концепция организационно-правовой конструкции хозяйственной системы, представляющей научно-практический интерес для определения моделей построения взаимодействия субъектов предпринимательства в условиях рыночной экономики. Эти цели в свое время были определены (в первой половине 1990-х гг.) исходя из основных задач и принципов создания такой разновидности производственно-хозяйственных (финансовых) комплексов, как ФПГ, сформулированных в Программе содействия формированию финансово-промышленных групп, утвержденной постановлением Правительства РФ от 16 января 1995 г. № 48[39]. Так, этим актом к основным задачам создания ФПГ были отнесены:

концентрация инвестиционных ресурсов на приоритетных направлениях развития экономики;

обеспечение финансовыми ресурсами сферы промышленности НИОКР, ускорение научно-технического прогресса;

повышение экспортного потенциала и конкурентоспособности продукции отечественных предприятий;

содействие демонополизации рынков продукции промышленного комплекса;

осуществление прогрессивных структурных изменений в промышленности, реализация конверсии оборонных предприятий;

формирование рациональных технологических и кооперационных связей в условиях рыночной экономики, развитие конкурентной экономической среды.

Использование словосочетания «промышленные предприятия» в определении возможных участников группы не следует рассматривать как включение в ее состав только хозяйствующих субъектов промышленного профиля, поскольку к числу таких комплексов часто относили предприятия, например, строительного профиля и транспорта, обеспечивающие рынок товаром в виде выполняемых работ с возведением жилых и промышленных объектов, а также оказывающие услуги по перевозке необходимой продукции, сырья, материалов, либо пассажиров.

Таким образом, принимая во внимание приведенные подходы к построению ФПГ, вариант их создания в качестве совокупности юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества, предусмотренный ст. 2 Закона о ФПГ, свидетельствует о возможном использовании так называемой холдинговой модели при формировании подобных комплексов. В связи с этим необходимо отметить, что в настоящее время основу такой модели составляют положения ст. 673 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) «Дочернее хозяйственное общество»1, ст. 6 «Дочерние и зависимые общества» Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»[40] [41] [42] и ст. 6 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»3. Суть указанных норм заключается в том, что общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное общество (товарищество) в силу преобладающего участия в его уставном капитале либо в соответствии с заключенным между ними договором или иным образом имеет возможность предопределять решения, принимаемые таким обществом.

В целях более полной характеристики холдинговой модели, в том числе ФПГ, следует обратить внимание на то, что правовая природа холдинга как субъекта правоотношений в действующем законодательстве РФ четко не закреплена. В вышеназванных нормативных актах слово «холдинг» даже не упоминается. Вместе с тем в отдельных специальных актах, ориентированных на регулирование отношений в некоторых сферах, используются термины «холдинговая компания», «холдинг»1.

В качестве примера легального признания холдинговых компаний можно привести акты, нацеленные на реформирование наукоемких сфер производства продукции для оборонных нужд. В частности, в соответствии с Указом Президента РФ от 23 октября 2000 г. № 1768 «О мерах по обеспечению концентрации и рационализации оборонного производства в Российской Федера- ции»[43] [44] и постановлением Правительства РФ от 11 октября 2001 г. №713 «О федеральной целевой программе «Реформирование и развитие оборонно-промышленного комплекса (ОПК)» намечалось активное создание холдинговых компаний с включением в их состав предприятий ОПК в зависимости от их специализации по профилю создаваемых объединений корпораций на принципах вертикального интегрирования.

Тенденция к закреплению на федеральном уровне процесса интегрирования структур оборонно-промышленного комплекса отчетливо просматривается в нормах Федерального закона от 31 декабря 2014 г. № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации»[45]. В частности, в пп. 3 п. 4 ст. 21 в качестве приоритетного направления промышленной политики в ОПК предусмотрено совершенствование системы управления его организациями, в том числе путем создания интегрированных структур.

В качестве таковой согласно п. 17 ст. 3 данного Закона признается объединение ведущих совместную деятельность юридических лиц, которое, в целом не являясь юридическим лицом, создается в соответствии с решениями Президента РФ и Правительства РФ. В этой интегрированной структуре одно юридическое лицо, признанное головным, имеет возможность определять решения других юридических лиц.

Термин «холдинг» фигурирует в Федеральном законе от 2 декабря 1990 г. № 395-I «О банках и банковской деятельности»[46] (в ред. от 23 декабря 2003 г.), в ст. 4 которого предусмотрена возможность создания банковских холдингов, которые представляют собой объединение юридических лиц с участием одной или нескольких кредитных организаций с головной организацией банковского холдинга, которое также обладает статусом юридического лица, но не имеет специальной компетенции на ведение банковских операций.

Таким образом, банковская разновидность холдинга по своему субъектному составу ориентирована на консолидацию кредитных организаций, обладающих специальной правосубъектностью, что позволяет им действовать исключительно в сфере оказания банковских услуг. Вместе с тем это свидетельствует о наличии тенденций к легальному закреплению на законодательном уровне холдинга как формы объединения субъектов предпринимательской деятельности.

При создании рассматриваемых комплексов по холдинговой модели следует учитывать ряд характерных черт, присущих холдингу как организационно-правовой форме корпоративного объединения и его разновидностям. При этом необходимо иметь в виду, что холдинговые модели активно используются для включения (структурирования) в ФПГ (комплексы) не только корпоративных субъектов предпринимательства, базирующихся на частной собственности, но и действующих в государственном промышленном секторе. Примером, как уже говорилось, могут служить промышленно-финансовые холдинги с участием государства через пред

приятия унитарного характера (во Франции — «Рон-Пулен», в Италии — Национальное управление жидкого топлива, ряд других компаний в этих, а также в других странах)1.

По своей природе классический холдинг (англ. hold — держать) представляет собой держательскую компанию, в состав активов которой входят контрольные (преобладающие) пакеты акций других компаний, именуемых в этом случае дочерними[47] [48]. Холдинговая компания и ее дочерние предприятия (общества) создаются как обособленные субъекты предпринимательской деятельности со статусом юридического лица, как правило, в форме акционерных обществ либо обществ с ограниченной ответственностью.

Существенной чертой холдинга является то, что он обладает возможностью через имеющиеся у него пакеты акций (паи в уставном капитале) дочерних компаний определять их решения. В свою очередь дочерняя компания, независимо от размера пакета акций, принадлежащих холдингу, не вправе владеть акциями самого холдинга в какой бы то ни было форме, включая залог и траст.

Формирование корпоративных комплексов по технологии построения так называемого традиционного (классического) холдинга возможно, как уже отмечалось, с использованием нескольких подходов, выбор которого обусловлен целями и задачами объединения ряда коммерческих корпораций в комплексы для консолидации их технологических, финансовых и интеллектуальных ресурсов. Исходя из действующего законодательства это может осуществляться путем:

создания холдинга собственниками (держателями) акций (долей) ряда уже действующих обществ с передачей ему как основной компании своих пакетов акций (долей) полностью или в части, обеспечивающей ей преобладающее участие в уставном капитале каждой дочерней структуры;

разделения функционирующего предприятия либо выделения из него его структурных подразделений (цехов, филиалов, производств и др.) с регистрацией на их базе юридических лиц в форме акционерного общества с передачей этими новыми субъектами предпринимательской деятельности преобладающих частей их пакетов акций основному обществу. Функции такого общества в данном случае может осуществлять базовое (реорганизуемое) предприятие либо специально зарегистрированная холдинговая компания;

регистрации компании со статусом юридического лица в целях создания на этой базе холдинга. Данная компания осуществляет первичное приобретение ценных бумаг, паев (долей) отдельных обществ с учетом имущественных интересов ее учредителей и складывающейся рыночной конъюнктуры. В последующем возможны дополнительные приобретения пакетов акций или паев в соответствующих обществах в целях получения преобладающего участия в уставных капиталах этих структур.

При этом следует иметь в виду, что в каждом конкретном случае при решении задачи по консолидации капитала через интеграцию двух и более коммерческих корпораций в комплекс необходимо в первую очередь определить задачи создаваемого объединения в зависимости от его целевого назначения с учетом специфики рыночного сегмента, включая приоритеты территориального характера как внутри страны, так и за ее пределами.

[1] См.: Дементьев В., Авдашева С. Тенденции эволюции финансово-промышленных групп в 2000—2001 годах // Российский экономический журнал. 2002. № 3. С. 13.

[2] Данные приводятся по аналитическим материалам Минпромнауки России.

[3] См.: Экономический рост в Российской Федерации: проблемы и перспективы (доклад рабочей группы Национального экономического совета к обсуждению на VIII Российском экономическом форуме) // Российский экономический журнал. 2003. № 3. С. 16—17; Винслав Ю.Б. Социальная переориентация экономических преобразований: макро-мезоуровневые аспекты // Российский экономический журнал. 2003. № 10. С. 4—5, 11.

[4] См.: Каминка А.И. Очерки торгового права. М., 2002. С. 441—442.

Там же. С. 436.

Там же. С. 448.

См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. В 4 т. Т. 1. 4-е изд. СПб., 1908. С. 491.

[5] См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 491.

[6] Каминка А.И. Указ. соч. С. 445—446.

[7] См.: Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. Т. I. Пер. с нем. М., 2000. С. 14—15.

[8] См.: Лисицын-Светланов А.Г. Роль права в модернизации экономики России М., 2011. С. 39—45.

[9] См.: Сергеев A.M. Интеграционные процессы в российской промышленности // Бизнес, менеджмент и право. 2003. № 3. С. 66—69.

[10] См.: Михайлов Н.И. Правовая организация финансово-промышленных групп в России: состояние и перспективы. М., 2005.

[11] Подробнее об этом в увязке с положениями законодательных актов отдельных западных стран см.: Герасимов О.А. Подходы к проблеме финансово-промышленной интеграции в зарубежной науке // Бизнес, менеджмент и право. 2004. № 3. С. 54—55.

[12] О тенденциях концентрации промышленного и банковского капитала в странах с развитой рыночной экономикой см.: Ленский Е.В., Цветков В.А. Финансово-промышленные группы: история создания, международный опыт, российская модель. М., 1997. С. 26—46.

[13] Подробнее см.: МихайловН.И. Указ соч. С. 45—56.

[14] См.: Положение о производственном объединении (комбинате). Утв. постановлением Совета Министров СССР от 27 марта 1974 г. № 212 // СП СССР. 1974. № 8. Ст. 39.

[15] См.: Положение о научно-производственном объединении. Утв. постановлением Совета Министров СССР от 30 декабря 1975 г. // СП СССР. 1976. № 2. Ст. 13.

[16] См.: Общее положение о всесоюзном и республиканском промышленных объединениях. Утв. постановлением Совета Министров СССР от 2 марта 1973 г. № 140 // СП СССР. 1973. № 7. Ст. 32.

[17] Детальнее об особенностях правового положения производственного объединения и его производственных единиц на примере структур автомобильного транспорта см.: Михайлов Н.И. Автотранспортные объединения: правовая организация. Иркутск, 1985. С. 18—31.

[18] Подробнее см.: Михайлов Н.И. Рецензия на монографию В.В. Хахулина «Правовое положение управления промышленного объединения» // Сов. государство и право. 1984. № 4.

[19] См.: Клейн Н.И. Правовые проблемы организации хозяйственных связей и промышленных хозрасчетных объединений // Учен. записки ВНИИСЗ. Вып. 24. М., 1971. С. 37— 39; Систематизация хозяйственного законодательства. М., 1971. С. 161; Яковлева В.Ф. Специализация и кооперирование в промышленности. М., 1974. С. 69; Якушев B.C. Хозяйственная система: понятие, признаки, функции // Сов. государство и право. 1976. № 6. С. 57; Собчак А.А. Правовое регулирование хозяйственной деятельности. Л., 1981. С. 64, 67; Потеряйко А.И. Правовое положение хозрасчетного научного объединения Минвуза РСФСР // Изв. вузов. Правоведение. 1984. № 1. С. 47—48.

[20] См.: Разуваев В.И. Содержание и границы гражданской правосубъектности государственных производственных организаций: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1978. С. 20; Яковлев В.Ф. Общая часть гражданского права в современном законодательстве и юридической практике. Свердловск, 1979. С. 74. Обозначенная проблема рассматривалась этими авторами применительно к гражданской правосубъектности.

[21] См.: Рутман Л.М. Правосубъектность государственного промышленного объединения // Изв. вузов. Правоведение. 1974. № 6. С. 38—42, 44.

[22] См.: Лаптев В.В. Правовая организация хозяйственных систем. М., 1978. С. 63—70; Рахмилович В.А. Правовые формы хозяйственного расчета в промышленных объединениях. М., 1977. С. 78—80; Пронская Г.В. Правовая организация отраслевых хозяйственных систем. Киев, 1985. С. 28, 35—36.

[23] См., например: Положение о производственном объединении в сельском хозяйстве. Утв. постановлением Совета Министров СССР от 7 декабря 1978 г. № 1009 // СП СССР. 1979. № 3. Ст. 15; Положение о территориальном объединении Министерства автомобильного транспорта РСФСР. Утв. постановлением Совета Министров РСФСР от 26 августа 1983 г. № 406 // СП РСФСР. 1983. № 19. Ст. 113.

[24] См.: Заменгоф З.М. Правовой режим материальных и финансовых ресурсов в хозяйственных системах. М., 1987. С. 56.

[25] См.: Клеандров М.И. Правовая организация потребительской кооперации в СССР: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1976. С. 13.

[26] См.: Пронская Г.В. Указ. соч. С. 28—29, 33—35.

[27] См.: Заменгоф З.М. Указ. соч. С. 56.

[28] См.: Мамутов В.К. Предприятие и вышестоящий хозяйственный орган. М., 1964. С. 32.

[29] См.: Лаптев В.В. Предмет и система хозяйственного права. М., 1969. С. 41—42.

[30] См.: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л., 1948. С. 328—329.

[31] См.: Заменгоф З.М. Указ. соч. С. 57.

[32] Так, внутренние подразделения субъектов предпринимательства не нуждаются в правоспособности юридического лица. Однако это не означает, что они не обладают имущественной правосубъектностью как предпосылкой их участия в отношениях, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, в том числе в управленческих отношениях.

[33] Единство коллективных общественных образований как правосубъектных участников всего комплекса и связанных с их деятельностью отношений в свое время привело P.O. Халфину к мысли о необходимости пересмотреть традиционное понимание юридического лица как института гражданского права и рассматривать его в качестве формы, в которой общественное образование участвует во всех областях общественных отношений (см.: Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 183—186, 190, 192). Это предложение подверглось критике в правовой науке. Однако независимо от его приемлемости с точки зрения целесообразности пересмотра сложившихся понятий и представлений приведенные соображения заслуживают внимания в плане раскрытия целостного (охватывающего все стороны деятельности) характера правосубъектности хозяйственных звеньев. В советской науке хозяйственного права для ее выражения было предложено понятие хозяйственной компетенции (см.: Лаптев В.В. Предмет и система хозяйственного права. С. 47—54).

[34] См.: Лаптев В.В. Правовые отношения в хозяйственной системе // Сов. государство и право. 1970. № 6. С. 14—15.

[35] Наиболее развернутая аргументация имущественного обособления на основе различных форм балансов, в том числе сводного, дана B.C. Мартемьяновым (см.: Мартемьянов B.C. Хозяйственное право на имущество системы министерства и входящих в нее хозяйственных образований // Труды ВЮЗИ. Т. 47. М., 1977. С. 53—69).

[36] Подробнее см.: Хозяйственное право: Общие положения / Под ред. В.В. Лаптева. М., 1987. С. 107.

[37] См.: Цимерман Ю.С. Хозяйственно-правовые аспекты организации и деятельности промышленных министерств: Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. М., 1980. С. 18.

[38] См.: Заменгоф З.М. Указ. соч. С. 63.

[39] СЗ РФ. 1995. № 4. Ст. 311.

[40] Ранее до введения в действие Закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ действовала ст. 105 ГК РФ.

[41] СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1. Далее — Закон об АО.

[42] СЗ РФ. 1998. № 7. Ст. 785. Далее — Закон об ООО.

[43] См., например: Временное положение о холдинговых компаниях, создаваемых при преобразовании государственных предприятий в акционерные общества. Утв. Указом Президента РФ от 16 ноября 1992 г. № 1392 // Ведомости РФ. 1992. № 47. Ст. 2722.

[44] СЗ РФ. 2000. № 44. Ст. 4349.

[45] СЗ РФ. 2015. № 1 (ч. 1). Ст. 41. Далее — Закон о промышленной политике.

[46] СЗ РФ. 1996. № 6. Ст. 492. Далее — Закон о банках.

[47] См.: Ленский Е.В., Цветков В.А. Указ. соч. С. 41—43.

[48] Подробнее см.: Лаптев В.В. Акционерное право. М., 1999. С. 127—133.