Интернационализация права — процесс, который наблюдается на протяжении всех этапов государственно-правового развития, и сегодня любая правовая система является результатом не только собственной эволюции, но и заимствования опыта других стран. Причем если ранее интернационализация в основном затрагивала частное право, то сегодня все больше обсуждаются проблемы интернационализации публичного права, и прежде всего конституционного.

Можно выделить несколько причин интернационализации права.

Первая — завоевания. Победители либо пытались принести покоренным народам свою правовую систему, которая, естественно, постепенно адаптировалась к местным условиям (например, восприятие Японией американского права, что нашло отражение в Конституции 1947 г.), либо, наоборот, заимствовали правовой опыт завоеванных народов (так, в Арабском Халифате устанавливались правила, согласованные как с постулатами ислама, так «в какой-то мере и с правовыми традициями завоеванных народов»2).

Вторая — тесное экономическое (чаще всего торговое) взаимодействие государств. С древнейших времен торговля носила международный характер, и государства должны были формировать свои правовые системы с учетом заинтересованности в успешном развитии торговых отношений. С XX в. начались несистематические попытки международно-правового регулирования торговых отношений (Конвенция об упрощении таможенных формальностей, подписанная в Женеве в 1923 г., Конвенция о международном торговом арбитраже 1924 г. и др.).

Третья — идеология. Так, важной предпосылкой интернационализации права с XVII в. были революции, осуществлявшиеся под одними и теми же лозунгами1. Особенно это стало заметно в XIX — первой половине XX в.

Четвертая — обращение к лучшим мировым образцам нормативных правовых актов. Ярким примером является заимствование М.М. Сперанским в процессе систематизации российского законодательства в начале XIX в. положений Гражданского кодекса Наполеона.

Способы интернационализации права могут быть различными. И.И. Лукашук выделял: 1) стихийную интернационализацию, когда стандартизация условий жизни и внешних связей определяет тенденции к единообразному правовому регулированию; 2) целенаправленную интернационализацию, которая, в свою очередь, может осуществляться в трех формах: а) рецепция, т.е. заимствование одним государством у другого крупных массивов права, например кодексов (это имело место в бывших социалистических странах), б) гармонизация — процесс целенаправленного сближения правовых систем в целом и отдельных отраслей посредством введения общих институтов и норм, устранения противоречий (в качестве инструмента гармонизации могут рассматриваться модельные законы), в) унификация — введение в правовые системы государств единообразных норм, в основном, через международные договоры[1] [2]. Некоторые исследователи выделяют еще и стандартизацию, т.е. приведение норм национального права в соответствие с международно-правовыми стандартами.

Оценки соотношения стихийности и целенаправленности в интернационализации права могут быть разными. Так, Б.В. Макогон считает, что «основной... аспект правовой интернационализации — целенаправленный»[3]. С.В. Бахин, напротив, говорит о необходимости разграничивать интернационализацию права как процесс стихийного взаимовлияния правовых систем и целенаправленное сближение права как составляющую правовой интеграции[4].

Вопрос о том, когда началась интернационализация конституционного права, является дискуссионным. Так, например, В.В. Степанова выделяет следующие этапы конституционной интернационализации: 1) после Наполеоновских войн (французская Хартия 1814 г., 12 первых конституций германских государств, принятых с сентября 1814 г. по декабрь 1820 г., Конституция Нидерландов 1815 г. и т.д.); 2) после европейских революций 1830 г., когда стало понятно, что монархи не могут удержать абсолютную власть (Конституция Франции 1830 г., новые конституции восьми немецких государств 1830—1831 гг., Конституция Бельгии 1831 г., парламентская реформа 1832 г. в Англии); 3) после 1848 г., когда во всех европейских странах прошли политические революции, которые приобрели международный характер, и это было совершенно необычным явлением в европейской истории (Конституция Швейцарии 1848 г., прусская Конституция 1848 г. и т.д.)[5]. Другая точка зрения заключается в том, что вопрос об интернационализации конституционного права встал только в конце XX в. в связи с разработкой Конституции для Европы2. На наш взгляд, именно с XIX в. можно говорить об интернационализации конституционного права. Например, американское влияние просматривалось в Конституции Испании 1869 г. Как отмечает Т.А. Алексеева, «список прав и свобод... не рассматривался в качестве исчерпывающего (ст. 29), что было аналогично указаниям поправок IX и X, входивших в состав Билля о правах 1791 г.»3.

В XX в. стихийная и целенаправленная интернационализация конституционного права стала еще более актуальной в силу целого ряда причин. Во-первых, огромную роль сыграли мировые войны. Попытки предотвратить ужасы войны, естественно, предпринимались осознанно. Но если, например, подписание Конвенций о мирном разрешении международных столкновений 1899 и 1907 гг. не нашло своего отражения в конституционных документах, то конституции, принятые после Второй мировой войны, обязательно содержали упоминание общепризнанных принципов и норм международного права, содержащихся в Уставе ООН 1945 г., среди которых особо подчеркивалось мирное разрешение международных споров. Так, например, ст. 11 Конституции Италии 1947 г. закрепила: «Италия отвергает войну как орудие посягательства на свободу других народов и как способ разрешения международных споров; она соглашается на условиях взаимности с другими государствами на ограничения суверенитета, необходимые для порядка, обеспечивающего народам мир и справедливость; она поощряет международные организации, стремящиеся к этим целям, и благоприятствует им».

Во-вторых, стихийная интернационализация конституционного права во многом была связана с развитием института конституционного контроля. Как известно, американская модель конституционного контроля в течение столетия развивалась только в Северной и Южной Америке. В Европе становление института конституционного контроля началось после Первой мировой войны. В большинстве стран данный институт появился только после Второй мировой войны. Как отмечает И.А. Умнова, «применяя конституцию, национальные суды расширительно воспринимают конституционное пространство и, не ограничиваясь лишь текстом конституции, используют в качестве основы конституционной мотивации общепризнанные принципы и нормы международного права, правовые позиции конституционных судов и других высших судов, осуществляющих толкование конституции, а в случаях признания государствами определенных конвенционных норм — также решения международных судов»[6]. Сейчас в интернационализации деятельности конституционных судов начинает преобладать целенаправленность. Так, в частности, Н.В. Варламова указывает на распространение практики ссылок в судебных решениях на прецеденты, созданные в рамках иных национальных и наднациональных юрисдикций2.

В-третьих, развитие идеи конституционализма неизбежно привело к тому, что сложились некоторые универсальные принципы, характерные для конституций всех стран мира, такие как народный суверенитет, демократия, гарантированность прав человека. Особую роль универсальные конституционные принципы приобрели в период распада колониальной системы в 1950-1960-е гг.

Сегодня основой целенаправленной интернационализации конституционного права стали международно-правовые стандарты в сфере прав человека. Рассуждая об интернационализации концепции прав человека, В.Л. Толстых констатирует, что она «выразилась в принятии договоров и других документов в области прав человека, создании международных правозащитных институтов, придании правам человека статуса главного критерия, используемого для определения правомерности или неправомерности поведения государства. Интернационализация концепции осуществлялась наряду с угасанием других международных метанарративов — борьбы за мир, деколонизации, нового международного экономического порядка»[7]. Распад социалистической системы только усилил этот процесс. Бывшие социалистические страны целенаправленно взяли за образцы своих новых конституций, законов конституционные принципы, сложившиеся в рамках европейской правовой традиции. Вместе с тем именно имевшее место противостояние капиталистической и социалистической систем обогатило современное понимание прав человека, так как социально-экономические права развивались во многом благодаря позиции социалистических стран.

В-четвертых, развитие деятельности международных организаций привело к созданию международно-правовых стандартов в самых различных сферах: во внешней политике и в области прав человека (ООН), в торговых отношениях (ГАТТ—ВТО) и др.

Членство в международных региональных организациях также стало влиять на конституции стран-участниц. Достаточно вспомнить, что в 1982 г. Совет Европы пригрозил Турции исключением, если не будет изменена Конституция и не будет избран Президент страны, и в результате на референдуме была одобрена Конституция от 7 ноября 1982 г. Сегодня, как подчеркивает Л.П. Рассказов, «возрастает взаимосвязь между правом национальным и международным, укрепляя позиции последнего. Данный процесс в юридической литературе обозначается термином “интернационализация”»[8].

Однако интернационализация права, в том числе конституционного, ни в коем случае не является только процессом проникновения норм международного права во внутригосударственные правовые системы. Международное право как результат согласованной воли сторон способствует интернационализации, но она возможна и без него. Скорее, интернационализация права представляет собой единый вектор развития институтов права и даже отдельных отраслей в различных государствах, и прежде всего конституционного права.

Особую актуальность интернационализация конституционного права имеет для России. Отставая в конституционном развитии от передовых стран, Россия активно изучала и перенимала юридический опыт других, прежде всего европейских, народов.

Как справедливо отмечает Л.В. Сокольская, «проблема политико-правовой аккультурации стала весьма актуальна для СССР во второй половине 1980-х гг., т.е. в то время, когда была предпринята попытка реформирования прежней государственной системы, включавшей, как известно, определенное число нелегитимных элементов. Осмысление проблемы подобной трансформации государственной системы поставило следующие вопросы: а) возможно ли самобытное развитие политико-правовых институтов или необходимо заимствование традиционных для других стран структур власти; б) какие именно политико-правовые институты допустимо заимствовать применительно к условиям нашей страны и современному этапу ее развития; и, наконец, в) какими путями возможно осуществить заимствование: конституционным, посредством закона или через политическую практику, складывающуюся под воздействием идеологии и деятельности тех или иных политических групп. С распадом СССР эта проблема коснулась вновь созданных на постсоветском пространстве независимых государств»2.

С 1990-х гг. в России началась широкомасштабная правовая реформа, в рамках которой происходило и происходит обращение и к национальным правовым традициям, и к зарубежному правовому опыту, и к международно-правовым стандартам. Безусловно, Конституция РФ 1993 г. является результатом целенаправленного процесса интернационализации конституционного права. Как известно, при ее создании активно использовался французский конституционный опыт, однако он был применен с учетом российской правовой традиции.

Таким образом, интернационализацию права нельзя сводить к разработке и принятию международно-правовых стандартов, она представляет собой стихийно и целенаправленно определившийся единый вектор развития права различных государств. В конституционном праве особенно заметно, что периоды стихийности и целенаправленности в процессе интернационализации сменяют друг друга.

[1] См.: Дорский А.Ю. Ценности публичной сферы: английские истоки французского лозунга // Общество. Среда. Развитие. 2010. № 2. С. 61—65.

О

См.: Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М., 2000. С. 44-46.

[3]

Макогон Б.В. Способв1 интернационализации националвного права в условиях глобализации // Общество и право. 2012. № 2 (39). С. 36.

1 См.: Бахин С.В. Сотрудничество государств по сближению националвнвгх правоввгх систем: Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. СПб., 2003.

[5] См.: Степанова В.В. Опыт политической модернизации в Европе и Америке в первой половине — середине XIX века: формирование новой модели власти // Вестник Нижневартовского гос. ун-та. 2008. № 1. С. 70—79.

О

См.: Гагаева Е.А. Интернационализация национальных конституций: новая тенденция в конституционном праве // Пробелы в российском законодательстве. 2010. № 1.С. 22.

Алексеева Т.А. Принципы Конституции Испании 1869 г. // Юрфакты. Электронный журнал юридического факультета Санкт-Петербургского филиала Научного исследовательского университета «Высшая школа экономики». 2011. № 1. С. 59.

[6] Умнова И.А. О современном понимании Конституции Российской Федерации в контексте доктрин конституционализма и судебной правоприменителвной практики //Государство и право. 2014. № 11. С. 18.

См.: Варламова Н.В. Интернационализация юридического дискурса о правах человека // Права человека — индикатор современного развития России. Ма- териалвг международной научно-практической конференции / Под ред. Т.А. Сошниковой. М., 2015. С. 69—76.

[7] Толстых В.Л. Интернационализация и юридизация прав человека // Вестник Новосибирского гос. ун-та. Серия: Право. 2013. Т. 9. № 1. С. 90.

[8] Рассказов Л.П. Глобализация и ее влияние на современное российское право // Политематический сетевой электроннвш журнал Кубанского гос. аграрного ун-та. 2015. № 111. С. 121.

О

Сокольская Л.В. Этапв1 правовой аккулвтурации в России // Lew Russica. 2009. Т. LXVTII. № 2. С. 396.