Термин «интернационализация права» уже достаточно прочно укоренился в юридической науке. В конституционно-правовой литературе обычно обращается внимание на интернационализацию конституций[1], гораздо реже пишут об интернационализации как общей тенденции развития конституционного права2.

Представляется, что тенденция интернационализации конституционного права сегодня развивается в двух направлениях: с одной стороны, отмечается взаимовлияние конституционно-правового регулирования различных государств, с другой — возрастает воздействие международного публичного права на национальное конституционное право.

Первое направление интернационализации предполагает проникновение в конституционно-правовое регулирование (прежде всего в конституции, реже — в законодательные акты) одних государств конституционно-правовых принципов, институтов и норм, характерных для других государств.

В любой стране при подготовке новой конституции, как правило, учитываются собственные конституционные традиции (если они существуют) и используется зарубежный опыт. Несомненно, в тексты конституций включаются общепризнанные современные конституционные принципы (верховенство права, уважение прав человека, демократия, разделение властей и т.п.), что позволяет говорить о формировании всеобщих конституционных стандартов и, как следствие, о некоторой стандартизации текстов конституций.

Иногда конституции буквально «копируют» конституцию другой страны. Например, конституции бывших французских колоний (Конституция Туниса 1959 г., Конституция Сенегала 1963 г.) или государств, придерживающихся французской правовой традиции (Конституция Марокко 1972 г. в ред. 1996 г.), во многом совпадали с текстом Конституции Франции 1958 г.[2] В редких случаях под давлением оккупационных властей страна принимает конституцию по предложенному ими «образцу» с учетом некоторых национальных особенностей (Конституция Афганистана 2004 г., Временная Конституция Ирака 2004 г., замененная постоянной Конституцией 2005 г.).

Практика текстуальных заимствований из конституций других стран порождает целый ряд вопросов: по каким причинам прибегают к заимствованию положений конституций, какова допустимая мера таких заимствований, в отношении каких объектов конституционного регулирования в большей степени осуществляются заимствования, как «экспорт конституций» влияет на их эффективность. Все эти вопросы требуют специального исследования.

Гораздо больше, чем текстуальные заимствования, распространено восприятие чужих конституционно-правовых институтов и их постепенное «укоренение» в стране. Так, французская модель специализированного органа конституционного контроля — Конституционного совета — была использована в Тунисе, Марокко, Сенегале, Казахстане. Однако в некоторых из указанных стран впоследствии произошел переход к модели конституционного суда (Марокко в 2011 г., Тунис в 2014 г.), закономерно отражающий мировую тенденцию усиления судебной власти. Французский институт предварительного контроля за конституционностью законов используется в настоящее время во многих странах: обязательный предварительный контроль за конституционностью законов в Республике Беларусь (с 2008 г.), факультативный — в Казахстане, Румынии, Андорре, Португалии.

Вместе с тем в настоящее время проявление тенденции взаимовлияния национальных конституций постепенно ослабевает, о чем свидетельствуют тексты некоторых новых конституций, в частности, Конституции Марокко 2011 г., Основного закона Венгрии 2011 г., которые имеют «свое собственное лицо», предусматривают новые объекты конституционного регулирования и оригинальные национальные правовые решения.

Второе направление интернационализации конституционного права проявляется во влиянии на него международного права. Сегодня конституционно-правовое регулирование все больше ориентируется на международно-правовые стандарты1.

Принятые в рамках международных организаций акты обязывают государства-участники включать содержащиеся в них положения в свое национальное законодательство. Это касается, например, стандартов обеспечения прав и свобод человека, избирательного права и т.п. Так, Конституция Марокко 2011 г. закрепила принципы свободных, честных и открытых выборов (ст. 11), Конституция Бутана 2008 г. — принцип периодичности проведения выборов (ч. 1 ст. 23).

Сферой, наиболее подверженной интернационализации, являются права и свободы человека. Универсальные международные стандарты связаны с каталогом прав и свобод, подлежащих конституционному признанию, механизмами их защиты, конституционными гарантиями избирательных прав и прав уязвимых социальных групп (меньшинств, детей, женщин, беженцев и др.). В последнее время объектом интернационализации становится правовое регулирование противодействия коррупции. Положения соответствующих международных актов находят свое отражение в национальном законодательстве некоторых государств, реже — закрепляются на конституционном уровне (Бутан, Мальдивы, Таиланд).

В ряде международных актов, принятых ООН, Советом Европы, Европейским союзом, провозглашается принцип «хорошего (эффективного) управления». Не будучи закреплен ни в одной европейской конституции, он был впервые зафиксирован в ст. 1 Конституции Марокко 2011 г., а затем в ст. 1 Конституции Фиджи 2013 г. Причем Конституция Марокко не только восприняла этот принцип, но и предусмотрела институциональные механизмы его реализации.

Одновременно международное публичное право находится под влиянием национального конституционного права. Вышеупомянутые стандарты избирательного права формировались на основе обобщения достижений конституционно-правового регулирования целого ряда стран.

Наблюдаемое давление международных стандартов в сфере демократии и защиты прав человека на национальное конституционное право в целом имеет позитивный характер, но в ряде случаев способно породить определенное напряжение. Интернационализация конституционного права может вступить в противоречие с суверенитетом государства и стремлением к сохранению конституционной идентичности. Так, хотя решения Европейского суда по правам человека служат ориентиром для толкования соответствующих положений национального законодательства государствами — участниками Конвенции о защите прав человека и основных свобод, они все чаще настаивают на своем праве самостоятельно определять степень воздействия практики Европейского суда на национальные правовые системы.

Все возрастающее влияние международного публичного права на национальное конституционное право, проявляющееся в определенном ограничении национального конституционного законодателя, не должно привести к конфронтации национальной конституционной идентичности и международных стандартов. В связи с этим важным представляется вопрос о пределах воздействия международных стандартов на национальное конституционное право. Еосударствам необходимо найти баланс между сохранением конституционной идентичности и ориентацией на международноправовые стандарты, особенно в условиях усиливающихся интеграционных связей.

Е1редставляется, что каждое государство самостоятельно определяет и конституционно формализует «набор» национальных конституционных ценностей (фундаментальных стратегических целей, принципов и приоритетов развития общества и государства), определяющих его конституционную идентичность. Вместе с тем национальные конституционные ценности базируются на общечеловеческих ценностях, признаваемых всеми людьми и народами. К ним чаще всего относят свободу, равенство, гуманизм, демократию. Отметим, что на сегодняшний день не существует общепринятого перечня общечеловеческих ценностей, закрепленного в международных документах.

Наряду с общечеловеческими (универсальными) ценностями можно выделить региональные ценности, т.е. социальные ценности, формализованные в международных региональных документах. Перечень общеевропейских ценностей нашел отражение в ст. 2 Договора о Европейском союзе. В ней провозглашается, что

Европейский союз основан на уважении человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдении прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Эти ценности являются общими для государств- членов в рамках общества, характеризующегося плюрализмом, недискриминацией, терпимостью, справедливостью, солидарностью и равенством женщин и мужчин[3]. Вместе с тем наличие в рамках европейского правового пространства двухуровневой системы конституционных ценностей порождает проблему их конкуренции и согласования. Это проявилось, например, в процессе принятия Основного закона Венгрии 2011 г., в котором предусматривалось усиление контроля правительства над судебной системой, религиозными организациями, средствами массовой информации, а также ограничение независимости центрального банка, что вызвало резко негативную реакцию институтов ЕС.

Интернационализация конституционного права осуществляется динамично и не всегда равномерно. Так, сегодня можно констатировать уменьшение взаимовлияния национальных конституций и одновременно рост влияния международного права на конституционное право все большего числа государств. Представляется, что данный вектор развития сохранится в ближайшее время.

[1] См., например: Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран: Учеб, пособие. М., 2001. С. 57; Маклаков В.В. Конституционное право зару- бежнвгхстран. Общаячаств: Учебник. М., 2006. С. 78—79.

О

См.: Конституционное (государственное) право зарубежнвгх стран. Общая частв: Учебник для вузов / Отв. ред. Б.А. Страшун. 4-е изд. М., 2005. С. 48—49; Богданова Н. А. Конституционное право. Общая частв. М., 2012. С. 33.

[2] В 2000 г. Государственный Совет Франции осуществил специалвное исследование и опубликовал доклад, посвященнвш анализу международного влияния французского права. URL: http://www.conseil-etat.fr/ Decisions-Avis-Publicatio- ns/Etudes- Publications/Rapports-Etudes/Influence-internationale- du-droit-francais (дата обращения: 14.07.2016).

См.: Богданова Н.А. Указ. соч. С. 33.

[3] Текст Договора о Европейском союзе цит. по: Европейский союз: Основополагающие актв! в редакции Лиссабонского договора с комментариями. М., 2013.