Вначале необходимо отметить, что термин «проверка доказательств» является устоявшимся, стал фразеологическим выражением, имеющим свое особое юридическое содержание. Тем не менее, Р.С. Белкин (1966 г.), считая указанный термин не совсем удачным, предлагал говорить об «исследовании доказательств» и подразумевать под этим познание следователем или судом содержания доказательств, проверку достоверности существования тех фактических данных, которые составляют содержание доказательства, установление согласуемости данного доказательства со всеми остальными доказательствами по делу[1]. Здесь и далее будет идти речь о проверке, а не об исследовании доказательств.

Итак, чтобы удостовериться в правильности доказательства, его необходимо подвергнуть проверке. Способы проверки доказательства согласно ст. 87 УПК РФ таковы: а) сопоставление сведений, полученных в результате получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, с другими имеющимися в уголовном деле доказательствами; б) установление источника происхождения этих сведений; в) получение новых доказательств, подтверждающих или опровергающих сведения, полученные в результате производства изучаемого следственного действия.

Проверка сведений, собранных в результате получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, непременно включает в себя установление наличия их связи с расследуемым уголовным делом, уточнение законности источника их происхождения, выяснение степени их достоверности и полноты, а также присутствие информации, подтверждающей соблюдение всех процессуальных правил их собирания.

Собранные на законных основаниях сведения о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами не будут рассматриваться в качестве доказательств, если:

информация поступила от оператора связи не в опечатанном виде, с отсутствием необходимых реквизитов на материальном носителе этой информации и без сопроводительного письма;

та часть данных, что, по мнению следователя, имеет отношение к уголовному делу, неточно или неполно указана в протоколе осмотра материального носителя информации и содержащейся на нем информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами;

не была обеспечена сохранность указанной информации, исключающая подмену или подделку представленных оператором связи документов, содержащих информацию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами.

Проверку полученных данных в результате получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (вещественные доказательства) рекомендуется проводить посредством «проверочного» следственного действия — назначения и производства технико-криминалистической экспертизы документов[2] — печатных документов, отражающих данные биллинга, содержащие реквизиты оформителя этих данных. «Следует помнить, — писал еще в первой половине ХХ в. М.Л. Чельцов, — что “нелгущие свидетели”, как часто называют вещественные доказательства, могут быть подделаны с целью отвлечь внимание от истинных преступников, обелить других лиц и т.п. Например ... случаи подделок документов, наводящих на ложный след»[3]. Если данные биллинга оформлены не оператором связи, то это однозначно поддельный документ. Известен случай, когда следователь удалил из распечатки звонков обвиняемого детализацию за тот день, когда произошло преступление, что лишило последнего возможности подтвердить алиби, то есть возможность доказать, что находился в момент совершения преступления в другом месте.

Из сказанного никак не следует вывод, что практически по всем уголовным делам, по которым осуществлялось получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, принимается решение о назначении технико-криминалистической экспертизы документов. Необходимость назначения и проведения названной экспертизы обусловливается тем, что информация, содержащаяся в документах об указанных соединениях, может оспариваться участниками уголовного процесса. Автор располагает сведениями, согласно которым на практике экспертиза следователями назначается весьма редко. Проведенное исследование показало, что по результатам получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами указанная экспертиза была назначена по одному уголовному делу (1% от общего числа изученных).

В основном проверка полученных в ходе следственного действия, предусмотренного ст. 1861 УПК РФ, сведений осуществляется путем сопоставления их с другими сведениями, содержащимися в протоколах допросов участников абонентских соединений.

Если есть сомнения в полноте и не искаженности информации, что поступила от оператора связи, то она проверяется (сверяется) путем производства этого же следственного действия, но где тот же оператор связи будет давать биллинговую информацию в отношении другого абонента, который связывался с тем абонентом, в отношении которого даны неточные (неполные) сведения о соединениях; либо это будет другой оператор связи, абонентом которого явился второй с точной информацией о соединениях. Хотя данные биллинга фиксируются автоматически, системы АСР проходят процедуру обязательной сертификации по Правилам организации и проведения работ по обязательному подтверждению соответствия средств связи[4], утвержденным Постановлением Правительства РФ от 13 апреля 2005 г. № 214 (п. 3 Правил применения автоматизированных систем расчетов, утвержденных Приказом Министерства информационных технологий и связи РФ от 2 июля 2007 г. № 73)[5], все же искажения информации, носящие технический характер, могут иметь место.

Например, А. Резцов приводит следующий случай. При проверке в прокуратуре уголовного дела по обвинению Р. было установлено, что в период, предшествующий совершению преступления, он находился в больнице, откуда посредством мобильного телефона неоднократно говорил с супругой. В результате одного из таких разговоров у него сформировался умысел на совершение преступления, и он предпринял меры к его реализации. В этом признался сам Р. Для проверки его показаний следователь истребовал протоколы соединений телефона, использовавшегося Р. Согласно представленной информации оператора связи «В» соединения в интересующее время с использованием указанного телефона не осуществлялись. Однако эти сведения опровергали показания обвиняемого и выдвинутую следователем версию совершенного Р. преступления. В материалах дела имелись протоколы соединений мобильного телефона, использовавшегося женой Р, из которых следовало, что в интересующий период она общалась со своим мужем. Сверка двух (в отношении Р. и его супруги) представленных оператором связи «В» данных биллинга позволила установить ошибочность первоначально представленных оператором связи данных об отсутствии соединений Р. с другими абонентами; соответствующие документы названным оператором связи были представлены дополнительно[6].

Второй аналогичный случай, описанный тем же автором, заключался в том, что в ходе следствия у оператора сотовой связи «Т» была получена информация, что соединения с мобильного телефона потерпевшей Ж. не осуществлялись. Одновременно в результате еще одного следственного действия, предусмотренного ст. 1861 УПК РФ, была получена информация от оператора связи «М», абонентский номер которой использовал У. Их сравнительный анализ показал, что в интересующий следствие период У. общался по телефону с Ж. Соответствующая информация была доведена до организации «Т», которой дополнительно были представлены данные об осуществленных Ж. телефонных соединениях[7].

Итак, исходя из изложенного, правомерно прийти к выводу, что проверка данных, полученных в результате производства рассматриваемого следственного действия, делается следователем по правилам, закрепленным ст. 87 УПК РФ, по трем основным направлениям: 1) точное установление источников происхождения данных биллинга путем производства допросов участников абонентских соединений, назначения техникокриминалистической экспертизы документов, иных следственных действий; 2) сопоставление полученных вещественных доказательств, отражающих соответствующие данные биллинга, в результате проведения нашего следственного действия; 3) производство следственных действий, направленных на получение новых доказательств, подтверждающих или опровергающих сведения, полученные в порядке ст. 1861 УПК РФ.

По уголовным делам, по которым осуществлялось получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (например, по делам о хищениях пользовательского оборудования[8]) принималось решение о назначении судебной компьютерно-технической экспертизы (СКТЭ). Помимо прочего СКТЭ проводилась с целью проверить (подтвердить или опровергнуть) полученные в результате производства названного следственного действия сведения. Для этого назначалась судебная информационнокомпьютерная экспертиза (данных) — вид СКТЭ[9], объектами которой чаще всего являлись мобильные телефоны, смартфоны и карманные персональные компьютеры. Для экспертов возможностью является просмотреть список действий пользователя исследуемого абонентского устройства в хронологическом порядке (входящие и исходящие звонки, посылаемые и принимаемые сообщения и т.д.), сгруппировать их по контактам, номерам и дате[10].

Однако следует отметить, что в отношении появляющихся все новых смартфонов, иных компьютерных устройств возможности указанной экспертизы могут быть ограничены. Как верно заметил один из американских экспертов, обладающий специальными знаниями в указанной области экспертной деятельности (Examination of digital evidence), Девид У.Беннет: «Today's mobile phone devices have f storage capacity and a wide range of applications and connectivity options available to the user with each telecommunications provider. Mobile device forensics applications and toolkits free relatively new and developers are having difficulty in keeping up with the emerging technological advances due to the revolving door of products from market demand. The forensic tools available are often limited to one more phone manufacturers with a limited of devices supported»[11]. [«Современные устройства мобильных телефонов имеют большую емкость хранения и широкий спектр приложений и возможностей подключения, доступных пользователю с каждым поставщиком телекоммуникационных услуг. Для экспертизы цифровых доказательств (компьютерно-технической экспертизы) в отношении новых мобильных устройств данные приложения и инструментальные средства являются относительно новыми и разработчики методик экспертных исследований испытывают трудности, связанные с тем, чтобы идти в ногу с постоянно развивающимися достижениями в области связи, которые для разработчиков пользовательского оборудования открывают двери для спроса своих изделий на рынке. Потому возможности экспертизы цифровых доказательств (компьютерно-технической экспертизы) часто ограничиваются одним или несколькими производителями мобильных телефонов с ограниченным числом устройств в них»].

Исходя из смысла п. 20 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, утвержденной Приказом МВД России, Минобороны России, ФСБ России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Следственным комитетом РФ от 27 сентября 2013 г. № 776/703/509/507/1820/42/535/398/68, сведения, содержащиеся в результатах ОРД, могут дать возможность проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, полученные в ходе следственного действия, предусмотренного ст. 1861 УПК РФ.

Проверка и оценка доказательств по своему содержанию не совпадают. «Оценка доказательства, — писал М.С. Строгович, — состоит в признании существования или несуществования того факта, который этим доказательством устанавливается. Иными словами, оценка доказательства заключается в выводе о достоверности или недостоверности доказательства, или доказанности или недоказанности факта, сведения о котором содержатся в данном доказательстве»[12].

Оценка сведений, содержащихся в документах, полученных от оператора связи в порядке ст. 1861 УПК РФ, обусловливает решение следователя о производстве еще одного такого или нескольких следственных действий ретроспективного характера либо прекращении или продолжении этого следственного действия, носящего перспективный характер.

При оценке сведений, полученных в результате осуществления получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами нужно учитывать, к какому виду преступлений относится расследуемое деяние, их криминалистический методический аспект (криминалистическую характеристику, следственные ситуации, особенности планирования и т.д.). Информация, полученная от оператора связи в порядке ст. 1861 УПК РФ, должна оцениваться, прежде всего, в плане ее относимости, допустимости и достоверности. Поскольку законом закреплено, что оценке подлежат: вначале каждое доказательство с позиций его относимости, допустимости и достоверности, а затем вся их совокупность с позиции достаточности для разрешения уголовного дела (ч. 1 ст. 88 УПК РФ).

Об относимости прямо говорится в ч. 5 ст. 1861 УПК РФ, которая обязывает следователя в протоколе «указывать ту часть информации, которая, по мнению следователя, имеет отношение к уголовному делу». Установление относимости соответствующей информации предполагает определение ее причинной связи с расследуемым событием. Приведем пример из судебной практики.

Заместитель руководителя Завьяловского МСО СУ СК России по Удмуртской Республике (УР) обратился в суд с ходатайством о принятии решения о получении детализации телефонных переговоров и текстовых сообщений № Х в период с 1 июля 2012 г. по 7 января 2013 г. Заявленное ходатайство мотивировано тем, что в производстве Завья- ловского МСО СУ СК России по УР находится уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК РФ, на причастность к совершению к которому проверяется И.А. Колупаев, который использовал телефон с абонентским номером № Х. Постановлением Завьяловского районного суда УР от 26 февраля 2013 г. в удовлетворении заявленного ходатайства было отказано. Такой отказ мотивировался тем, что Колупаев является адвокатом и «наверняка» вел телефонные переговоры, касающиеся оказания юридической помощи, которые являются адвокатской тайной и к расследуемому событию относиться не могут. При этом суд указал, что органами следствия «не было представлено гарантий против вмешательства в профессиональную тайну адвоката. В апелляционном представлении прокурор Завьяловского районного суда УР Ю.А. Семенов поставил вопрос об отмене постановления и направлении дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе вследствие несоответствия выводов суда обстоятельствам, установленным в ходе судебного заседания, существенного нарушения уголовно-процессуального закона. В обоснование своего требования прокурор указал, что при рассмотрении ходатайства следователя суд «фактически пришел к правильному выводу о наличии достаточных оснований полагать, что запрашиваемая информация о соединениях абонента имеет значение для уголовного дела», то есть определяются относимостью к делу. Вместе с тем в нарушение ст. 88 «Правила оценки доказательств» УПК РФ свое решение суд мотивировал на предположениях, указав на вероятностный характер содержания телефонных переговоров Колупаева. Кроме того, прокурором было высказано мнение, что суд неправильно установил фактические обстоятельства по делу, указав одним из оснований отказа в ходатайстве — оказание юридических услуг Колупае- вым своему доверителю Е, тогда как по расследуемому делу Колупаев не являлся защитником. Одновременно с этим прокурор полагал, что, отказывая в удовлетворении заявленного ходатайства, суд незаконно сослался на отсутствие вмешательства в профессиональную тайну адвоката, поскольку тому служит установленный порядок получения разрешения на производство указанного в ходатайстве следственного действия. Колупаев не согласился с доводами прокурора и заявил, что в материалах дела имеются данные о том, что он оказывал юридические услуги своему доверителю Е., поэтому любые телефонные соединения являются адвокатской тайной. Изучив материалы дела, выслушав участников процесса и обсудив доводы апелляционного представления прокурора, судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда УР пришла, в частности, к следующему выводу. Согласно ч. 1 ст. 186 УПК РФ при наличии достаточных оснований полагать, что информация о соединениях между абонентами имеет значение для уголовного дела, получение указанной информации допускается на основании судебного решения. Как следует из материалов дела, в производстве Завьяловского МСО СУ СК России по УР находится уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК РФ; на причастность к совершению его проверялся Колупаев, который использовал телефон с абонентским номером № Х. О возможном участии последнего в совершении преступления указали допрошенные по делу свидетели К. и М. В соответствии со справкой <...> от 21 февраля 2013 г. абонентский номер № Х зарегистрирован был на имя Колупаева. Исходя из установленных по делу обстоятельств, апелляционная судебная инстанция признала, что сведения об осуществленных звонках и текстовых сообщениях могут повлиять на результат расследования уголовного дела, поскольку обладают свойством относимости. Учитывая данный факт, судебная коллегия посчитала возможным разрешить органу следствия получение информации о соединениях абонента № Х в запрашиваемый отрезок времени[13].

В уголовно-процессуальном законе имеется специальная статья 75, содержащая общее понятие недопустимости доказательства (ч. 1) и основания признания доказательства недопустимым (ч. 2). По отношению к доказательству, получаемому посредством производства следственного действия, предусмотренного ст. 1861 УПК РФ, недопустимым (не имеющим юридической силы и не могущим быть положенным в основу обвинения) оно будет тогда, когда получено с нарушением УПК РФ (п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ). Иными словами, доказательство будет допустимым, если получение его обеспечивается строгим исполнением уголовно-процессуальной процедуры, требований УПК РФ по получению и оформлению информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами.

Решая вопрос о том, является ли доказательство, полученное по уголовному делу в порядке ст. 1861 УПК РФ, недопустимым по основаниям, указанным в п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, следователь, памятуя, что указанное следственное действие связано с ограничением конституционных прав человека и гражданина, должен знать, что отсутствие судебного разрешения на производство указанного следственного действия относит в ходе него полученное доказательство к недопустимым.

Не может быть признано допустимым доказательство, имеющее форму протокола осмотра материального носителя информации и содержащейся на нем информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, если в этом протоколе нет подписи участвовавшего в данном осмотре специалиста.

Достоверность вещественного доказательства, полученного посредством получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (ст. 1861 УПК РФ), устанавливается путем: а) исследования самого данного доказательства; б) отыскания новых доказательств, подкрепляющих или опровергающих данное; в) сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в деле.

Итак, для правильной оценки полученного вещественного доказательства, определения его значения и места в ряду других доказательств по уголовному делу следователь (дознаватель) должен ясно представлять себе содержание процессуально закрепленного факта, его сущность. Как известно, «доказательства делятся на прямые и косвенные в зависимости от того, устанавливает ли доказательство главный факт — совершение обвиняемым инкриминируемого ему преступления или доказательственный факт, то есть какой-либо побочный факт, не входящий в главный, но который по совокупности с другими обстоятельствами дела служит основанием для установления главного факта. Прямое доказательство устанавливает главный факт... Доказательство называется прямым не потому, что оно обязательно влечет признание того или иного факта доказанным, а потому, что оно доказывает главный факт, прямо указывает на совершение преступления обвиняемым. .Косвенное доказательство устанавливает не главный факт, который в свою очередь является доказательством главного факта. Доказательственный факт — это факт, имеющий значение для дела в той мере, в какой из него вытекает вывод о существовании или несуществовании главного факта (то есть факта, образующего состав преступления)»[14].

М.В. Караваевой констатируется факт, что «полученная информация в рамках следственного действия, регламентированного ст. 1861 УПК РФ, имеет только косвенное доказательственное значение»[15]. Установление наличия такого факта сделано М.В. Караваевой на основе следующего замечания, верно отмеченного А.Ю. Шапошнико- вом. «Вопросы возникают ... по поводу ... доказательственного значения указанной информации, — пишет он, — Ведь чтобы использовать ее в доказывании, необходимо установить и доказать множество промежуточных фактов. Например, что в тот или иной момент устройство находилось в руках конкретного лица (телефон мог находиться у другого лица. — Примеч. авт.), что именно конкретное лицо использовало конкретный абонентский номер и т.п. Для этого потребуется доказывание отсутствия номеров и устройств-двойников, изучать возможную подделку SIM-карт и изменений IMEI (так называемая “перепрошивка”)»[16].

Можно продолжить доводы А.Ю. Шапошникова, отметив, что телефонные аппараты с уникальным IMEI можно купить без паспорта; что телефонные аппараты некоторых китайских производителей имеют одинаковый (дублирующий) или «нулевой» IMEI[17]; что законопослушные жители нередко теряют и (или) дарят телефонные аппараты; что случается, человек покупает себе новые дополнительные SIM-карты (в том числе потому, что желает скрыть свой постоянный номер); что не существует механизма привязки IMEI к SIM-карте[18]; наконец, что не сложно купить SIM-карту по чужим паспортным данным, например, уговорив своего товарища (знакомого) или заполнить по памяти паспортные реквизиты либо купить SIM-карту вне салона-связи, с рук («безликие» SIM-карты). «Так, за 2010 г. по данным операторов связи было выявлено 13,7 тыс. случаев нарушений, связанных с указанием недостоверных данных об абоненте либо с непредоставлением таких данных при заключении договора на оказание услуг связи. За 2012 г. количество выявленных операторами связи нарушений значительно выросло по сравнению с 2010 и 2011 годами»[19]. Н.Г. Шурухнов также отмечает, что «широкий спектр средств связи, возможности их приобретения, смена оператора (при первом желании), предоставляющего услуги связи (МТС, Мегафон, Билайн), позволяет преступникам конспирировать свои контакты, а также свободно общаться в ходе подготовки, совершения и сокрытия преступлений»[20].

В отношении незарегистрированных или купленных без персональных данных SIM-карт следует напомнить, что с 1 января 2014 г. вступил в силу проголосованный единогласно (437 голосов — «за» (97,1%), при одном воздержавшемся (0,2%) и 12 (2,7%) не голосовавших[21]) Федеральный закон от 2 ноября 2013 г. № 304-ФЗ «О внесении изменений в статью 44 Федерального закона “О связи” и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях». Законом предусмотрено, что продавец SIM-карт обязан внести в договор сведения о покупателе, а также направить один экземпляр подписанного договора оператору связи в течение 10 суток, если меньший срок не предусмотрен договором с оператором. Оператор обязан проверять достоверность сведений об абоненте, в том числе сведений, содержащихся в договоре, направленном лицом, действующим от имени оператора связи. В нормативном акте указаны места, в которых оператор связи может заключать договоры на оказание услуг сотовой связи (помещения или части помещений, находящиеся в собственности, хозяйственном ведении, оперативном управлении или в аренде, а также оборудованные торговые места на территории стационарных торговых объектов). Документом предусмотрен запрет заключения договоров об оказании услуг связи в нестационарных торговых объектах. Запрет этот не касается случаев осуществления указанных действий в специально оборудованных для обслуживания абонентов транспортных средствах. За нарушение положений закона грозит штраф, как с юридических, так и физических лиц[22].

Указанный закон был призван навести порядок на рынке услуг коммерческих представителей, оказывающих посреднические услуги в заключении договоров об оказании услуг связи, а просто говоря SIM- карт. Проблема состояла в том, что недобросовестные посредники, получив от операторов связи SIM-карты для реализации, оптом перепродавали их другим лицам, не имеющим никаких отношений с операторами связи, а затем отчитывались перед организацией, оказывающей услуги подвижной связи, за SIM-карты поддельными договорами, якобы заключенными с абонентами. Такая схема приводила к появлению пользователей услуг электросвязи, чьи SIM-карты зарегистрированы на иных людей. Кроме того, физические лица становились жертвами мошенников, которые покупали SIM-карты, используя чужие паспортные данные. В свою очередь счета за предоставленные услуги приходили абонентам, на которых был оформлен договор, и добросовестные абоненты рисковали попасть в объединенную базу должников. К тому же, по данным МВД России, более 70% заведомо ложных сообщений об актах терроризма (ст. 207 УК РФ) поступало с мобильных телефонов, зарегистрированных по подложным сведениям[23].

В иностранной литературе акцентируется внимание на появление фактов, связанных с тем, что некоторые субъекты преступления для того, чтобы скрыть свое местоположение, используют различного рода «глушилки», чтоб сорвать систему слежения (блокировать и отражать сигналы базовых станций операторов сотовой связи). В этой связи отметим новшество в криминалистической технике, которое используется полицейскими, следователями и экспертами США, и которые, увы, стали доступны и субъектам преступления. Вот как пишет Бари Чен о проблеме сохранения данных в телефоне, когда нельзя отключить его от питания, поскольку эти данные могут быть утрачены, а с другой стороны, чтобы абонентское устройство перестало себя позиционировать (указывать свое местоположение) и принимать вредоносные файлы. «A common protocol for handling a mobile devise found at a crime scene is to turn the power off. Investigators want to preserve the battery and prevent an outside source from using the remote wipe feature on the phone's contents. When the phone is turned off, the phone cannot receive text messages and other data that may overwrite the evidence currently stored in the device. However, turning off the device has its own consequences, potentially causing data to be lost and downloaded files to be corrupted. To solve such problems, computer engineers have developed technology for shielding a device from connecting to a cellular carrier's network. Computer forensic scientists no longer need to turn off the device to isolate it. For example, radio frequency (RF) shielded test enclosure boxes example, radio frequency (RF) shielded test enclosure boxes help keep signals from entering or leaving the device. A Faraday bag, used in conjunction with conductive mesh, can also isolate a mobile device. Using these techniques, investigators can safely transport mobile devices to the lab while the device is turned on. However, GPS software and Faraday bags are not foolproof. A cell phone isolated in a Faraday bag may adamantly search for a signal, depleting the phone's battery power. When searching for a network, cell phones are also losing data»[24]. [Общее правило работы с мобильным телефоном, обнаруженном на месте происшествия, это отключить его питание. Следователи хотят сохранить аккумулятор и в то же время предотвратить действие внешнего источника, позволяющего дистанционно включать стирания содержимого памяти этого телефона. Когда телефон отключен, то он не может принимать текстовые и другие данные, которые могут переделать доказательственную информацию, хранящую в себе абонентское устройство. Тем не менее, отключение пользовательского устройства имеет свои последствия, может привести к потере данных и повредить загруженные в него файлы. Для решения этих проблем инженеры-компьютерщики разработали технологию для экранирования абонентского устройства от подключения к сети оператора сотовой связи. Экспертам по компьютерно-технической экспертизе больше не нужно отключать пользовательское оборудование, чтобы изолировать его. Например, радиочастотная (RF) экранированная коробка может помочь сохранить данные о входящих и исходящих сигналах телефона. Используемая Сумка Фарадея, с электропроводящей вшитой между ее стенками сеткой, также может изолировать мобильный телефон. Применяя эти методы, следователи (специалисты) могут безопасно перевозить мобильные телефоны в экспертные лаборатории в то время как оконечное оборудование включено. Тем не менее, GPS, программное обеспечение и сумка Фарадея не являются абсолютно надежными. Мобильный телефон, изолированный в сумке Фарадея, может продолжать передавать сигнал, до истощения заряда аккумуляторной батареи телефона. При поиске сети подвижной связи мобильные телефоны также могут потерять содержащиеся в них данные»].

И всё же при всей неоднозначности доказательственного значения информации о соединениях абонентов операторов электросвязи в уголовном судопроизводстве нельзя, несмотря на ее косвенный характер, принижать ее знаковую роль, которую она играет при оценке следствием (дознанием) и судом достоверности показаний подозреваемых, обвиняемых, свидетелей и потерпевших, установления иных значимых по делу обстоятельств. В.И. Громов в свое время напоминал об обязательном методическом правиле в отношении оценки доказательств. «Все доказательства, как прямые, так и косвенные, должны оцениваться следователем совместно, в их совокупности, — писал он. —

Когда ряд прямых и косвенных доказательств, установленных по делу, дает в результате ясную картину исследуемого преступления и когда все доказательства представляются в совокупности связанными, взаимно подтверждающими одно другое и объясняющими житейски вполне правдоподобно отдельные моменты исследуемого события, — мы говорим, что по делу собран достаточно достоверный доказательственный материал и что все косвенные доказательства или улики в отношении обвиняемого представляются гармоническими, то есть одна улика гармонирует с другой, естественным образом и логически правильно связывается с другой»[25].

[1] См.: Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Сущность и методы // Белкин Р.С. Избранные труды. М., 2008. С. 223.

[2] Подробнее о современных возможностях технико-криминалистической экспертизы документов см., например: Практическое руководство по производству судебных экспертиз для экспертов и специалистов: практич. пособие / под ред. Т.В. Аверьяновой, В.Ф. Статкуса. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2011. С. 555—570.

[3] Чельцов М.Л. Уголовный процесс: учебник для юридических институтов и юридических факультетов университетов. М., 1948. С. 333 — 334.

[4] См.: Собрание законодательства РФ. 2005. № 16. Ст. 1463.

[5] См.: Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2007. № 33. С. 107.

[6] См.: Резцов А. Информация о соединениях между абонентами сотовой связи при установлении обстоятельств совершенного преступления // Законность. 2011. № 11. С. 20 - 21.

[7] См.: Резцов А. Указ. соч. С. 21.

[8] См.: Шебалин А.В. Расследование хищений средств сотовой связи: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Барнаул:Барнаульский юридический институт МВД России, 2010. С. 20.

[9] Подробнее об этом, см., например: Российская Е.Р., Галяшина Е.И. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. М., 2011. С. 379—386.

[10] См., например: Грачев О.В., Пузов Р.А., Решетов И.С. Выявление криминалистически значимой информации при исследовании сотовых телефонов с именными IMEI // Компьютерно-техническая экспертиза. 2008. № 1 (2). С. 19—23.

[11] Devid W.Bennet. The Challenges Facing Computer Forensics Investigators in Obtaining Information from Mobile Device for Use in Criminal Investigations // Forensic Focus. 2011. August 22.

[12] Строгович М.С. Указ. соч. С. 303 — 304.

[13] См.: Дело 22К-954/2013. Архив Верховного суда Удмуртской Республики (судья Л.Г. Семенихина), 2013.

[14] Строгович М.С. Указ. соч. С. 376-377.

[15] Караваева М.В. Указ. соч. С. 171.

[16] Шапошников А.Ю. Указ. соч. С. 43.

[17] В этой связи теряет смысл предложение В.Б. Батоева и В.В Бычкова об установлении уголовной ответственности за «противоправное изменение IMEI-номера» (Батоев В.Б., Бычков В.В. Указ. соч. С. 154). К тому, представляется, что данное действие не обладает основным качественным признаком преступления — общественной опасности.

[18] Подробнее см., например: Матвеева А. Мобильники переходят на личности. Минсвязи снова пытается привязать SIM-карты к телефонам // Газетами. 2012. 13 января.

[19] Пояснительная записка к проекту федерального закона № 263448-6 «О внесении изменений в Федеральный закон “О связи” и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (в части упорядочивания условий при заключении договоров на оказание услуг связи и установления ответственности за предоставление недостоверной информации об абонентах) // СПС «КонсультантПлюс».

[20] Шурухнов Н.Г. Современная преступность (истоки, направленность, техническая оснащенность, способы совершения, сокрытия): содержание рекомендаций по раскрытию и расследованию // Известия Тульского государственного университета. 2013. Вып. 4. Ч. II. Экономические и юридические науки. С. 131.

[21] См.: Справка о голосовании по вопросу принятия в 3-м чтении проекта федерального закона № 263448-6 // URL: http://vote.duma.qav.ru/vote/83256

[22] См.: Российская газета. 2013. 6 ноября (№ 6225).

[23] См.: Пояснительная записка к проекту федерального закона № 263448-6 «О внесении изменений в Федеральный закон “О связи” и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (в части упорядочивания условий при заключении договоров на оказание услуг связи и установления ответственности за предоставление недостоверной информации об абонентах) // СПС «КонсультантПлюс».

[24] Barry. Y.Chen. Computer Forensics in Criminal Investigations // DUJS (Dartmouth Undergraduate Journal of Science). 2013. Volume XV (№ 2). P. 20.

[25] Громов Вл. Следственная практика в примерах. Пособие для следователей и слушателей юридических школ / с предисл. Э.Э. Левентона. М., 1937. С. 15 — 16.