Входящие в систему современного российского уголовного судопроизводства стадии производства в судах кассационной (гл. 47.1 УПК РФ) и надзорной (гл. 48.1 УПК РФ) инстанций имеют общее происхождение - в функционировавшей до вступления в силу изменений и дополнений, внесенных в УПК РФ Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ[1], стадии производства в суде надзорной инстанции. Закон сохранил действовавший судоустрой- ственный и судопроизводственный порядок проверки и пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, с той лишь разницей, что надзорные инстанции преобразованы в инстанции кассационные, за исключением Президиума Верховного Суда РФ, выполняющего функции надзорной инстанции[2].

Общностью происхождения обусловлено неоднократно отмечавшееся в юридической литературе[3] совпадение процессуального порядка пересмотра судебных решений в стадиях производства в судах кассационной и надзорной инстанций.

Производство в судах кассационной и надзорной инстанций характеризуется следующими общими чертами: кассационное и надзорное разбирательства, во-первых, имеют общий объект - вступившие в законную силу приговор, определение или постановление суда, во-вторых, общий предмет - законность вступивших в законную силу приговора, определения или постановления суда (ст. 401.1, ч. 2 ст. 412.1 УПК РФ). В-третьих, закон предусматривает единый перечень субъектов кассационного и надзорного обжалования (ч. 1 и 2 ст. 401.2, ч. 1 ст. 412.1 УПК РФ). Отличие здесь состоит лишь в том, что если право кассационного обжалования принадлежит как Генеральному прокурору РФ, его заместителю, так и прокурору субъекта РФ или приравненному к нему военному прокурору, то с надзорным представлением обратиться в суд могут только Генеральный прокурор РФ и его заместитель (ч. 3 ст. 412.3 УПК РФ). В-четвертых, закон предъявляет общие требования к форме и содержанию кассационных и надзорных жалоб и представлений, устанавливает единый порядок их подачи. В-пятых, действует единая процедура изучения кассационных и надзорных жалоб, представлений в ходе предварительного производства. В-шестых, основания отмены и изменения вступивших в законную силу судебных решений в кассации и надзоре полностью совпадают (ч. 1 ст. 401.15, ч. 1 ст. 412.9 УПК РФ). И, наконец, в-седьмых, суды кассационной и надзорной инстанций рассматривают в судебном заседании жалобы и представления по общим правилам и наделяются законом практически одинаковым комплексом полномочий[4]. В юридической литературе также обращается внимание на фактическую идентичность решений, которые могут быть приняты по результатам рассмотрения уголовного дела в кассационной и надзорной ин- станциях[5].

По сути, разграничить рассматриваемые стадии уголовного процесса можно только по субъекту пересмотра: суды кассационной инстанции перечислены в ч. 2 ст. 401.3 УПК РФ, тогда как судом надзорной инстанции является Президиум Верховного Суда РФ (ч. 1 ст. 412.1 УПК РФ)[6]. Еще одно отличие, на которое указывается в юридической литературе, - неоднократность проверки судебного решения в кассационном порядке[7], не является принципиальным. Дело в том, что и в надзорном порядке судебные решения также могут пересматриваться неоднократно. Только в отличие от кассации, где в пересмотре задействуются последовательно несколько судебных инстанций (президиумы судов областного уровня и судебные коллегии Верховного Суда РФ), в порядке надзора уголовное дело может рассматриваться неоднократно одним и тем же органом - Президиумом Верховного Суда РФ.

Общность применяемого в судах кассационной и надзорной инстанций процессуального порядка пересмотра судебных решений позволяет законодателю возлагать на суд надзорной инстанции решение задач, которые должны решаться кассационным судом. Во-первых, речь идет о ситуациях, возникающих в тех случаях, когда приговоры и иные решения судов уровня субъекта Российской Федерации были предметом апелляционной проверки в судебных коллегиях Верховного Суда РФ. Такие судебные решения подлежат пересмотру в порядке надзора в Президиуме Верховного Суда РФ, так как коллегии Верховного Суда РФ, проверив эти решения в апелляционном порядке, уже не могут выступать в качестве судов кассационной инстанции (п. 1 и 2 ч. 3 ст. 412.1 УПК РФ). В связи с этим кассационное производство «выпадает» из системы проверочного производства, и пересмотр осуществляется в порядке надзора[8]. Во-вторых, имеется в виду предусмотренная ч. 6 ст. 401.14 УПК РФ возможность передачи Председателем Верховного Суда РФ или его заместителем на рассмотрение Президиума Верховного Суда РФ кассационных жалобы или представления.

Многочисленность и значимость совпадающих элементов производства в судах кассационной и надзорной инстанций вкупе с предусмотренной законом возможностью замены в ряде случаев кассационного пересмотра судебных решений надзорным позволяют сделать вывод о том, что в стадиях производства в судах кассационной и надзорной инстанций применяется единая форма пересмотра вступивших в законную силу судебных решений.

Под формой пересмотра судебных решений понимается установленная уголовно-процессуальным законом процедура осуществления уголовно-процессуальной деятельности участниками уголовного судопроизводства по инициированию (возбуждению) проверки приговора, принятию уголовного дела к производству вышестоящей судебной инстанцией, проверке обжалуемого су

дебного решения и принятию решения относительно его соответствия требованиям, установленным УПК РФ[9].

Возникает вопрос: какая именно форма пересмотра судебных решений применяется в судах кассационной и надзорной инстанций?

Н.Н. Ковтун констатирует, что в результате реформы проверочных стадий (Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. N° 433-ФЗ) в уголовном процессе сформировалась модель кассации, которая в основных своих чертах соответствует концепту классической, континентальной кассации, предполагающей, что окончательные акты суда не могут быть предметом повторной проверки на предмет фактической обоснованности итоговых выводов нижестоящего суда[10]. К аналогичному выводу приходит в своей кандидатской диссертации и А.С. Омарова[11]. Собственно говоря, затевая реформу, законодатель использовал классическую европейскую (континентальную) кассацию в качестве образца. В пояснительной записке к законопроекту не только упоминается «кассационное производство в классическом понимании этого процессуального института», но и прямо указывается на то, что законопроектом «предлагается ввести новый кассационный порядок проверки судебных решений... основная цель которого заключается в проверке вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда исключительно по вопросам права»[12].

Идея о том, что в стадиях производства в судах кассационной и надзорной инстанций реализуется кассационная форма пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, высказывалась ранее и автором настоящей работы[13]. Однако по излагаемым ниже соображениям мы вынуждены признать данный вывод поспешным и скорректировать свою позицию в данном вопросе.

Послужившую в XIX столетии образцом для российского законодателя классическую континентальную кассацию, применявшуюся во французском уголовном процессе, отличают следующие основные признаки: 1) единство кассационной инстанции; 2) в кассационном порядке обжалуются окончательные судебные решения, еще не вступившие в законную силу[14]; 3) дело пересматривается только по инициативе сторон и, как правило, лишь в пределах тех доводов, которые содержатся в поданных жалобах; 4) судебные решения проверяются кассационным судом исключительно с позиций правильности применения закона и соблюдения форм процесса без вхождения в выяснение вопросов факта; 5) кассационный суд вправе отменить судебное решение, если находит его незаконным, и направить дело на новое рассмотрение либо оставить приговор в силе, но, как правило, не может вносить изменений в обжалованный судебный акт[15].

Большинство из перечисленных признаков классической европейской (континентальной) кассации действующему порядку производства в судах кассационной и надзорной инстанций не свойственны: пересмотр судебных решений в кассационном порядке основан на начале инстанционности (ч. 2 ст. 401.3 УПК РФ); кассационному и надзорному обжалованию подлежат приговоры, определения и постановления суда, уже вступившие в законную силу (ст. 401.1, ч. 1 ст. 412.1 УПК РФ); на рассмотрение судов кассационной и надзорной инстанций дело может вноситься не только по инициативе сторон, но и по решению руководителей Верховного Суда РФ (ч. 6 ст. 401.14 УПК РФ); пределы рассмотрения уголовного дела не ограничиваются доводами жалоб - как в предварительном производстве, так и в судебном разбирательстве широко применяется ревизионное начало (ст. 401.16, 412.12 УПК РФ); по результатам рассмотрения уголовного дела суды кассационной и надзорной инстанций вправе не только отменять обжалованные судебные решения, но и вносить в них изменения (п. 6 ч. 1 ст. 401.14, п. 7 ч. 1 ст. 412.11 УПК РФ).

Как пишет Л.В. Головко, Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «не только не восстановил, вопреки заявлениям законодателя “классическую кассацию”, но, напротив, извратил институт кассации даже в большей степени, нежели извратило его в свое время советское право»[16].

Столь существенные отличия действующего процессуального порядка пересмотра судебных решений от классической европейской (континентальной) кассации объясняются тем, что законодатель, осуществляя реформу, не стал просто копировать известные зарубежные образцы организации кассационного суда, равно как и возрождать российскую дореволюционную модель кассации, а модернизировал ранее действовавшее в российском уголовном процессе производство в суде надзорной инстанции (гл. 48

УПК РФ)[17], придав ему ключевую черту классической континентальной кассации - ограничение предмета судебного разбирательства проверкой исключительно законности судебных решений[18]. Не случайно многие ученые и практические работники отмечают преемственность уголовно-процессуального законодательства в этой части.

Так, В.А. Давыдов пишет, что новое правовое регламентирование порядка пересмотра вступивших в законную силу судебных решений по уголовным делам сохранило в большинстве своих сущностных моментов преемственность с надзорным производством (по нормам гл. 48 УПК РФ)[19]. По мнению М.Л. Позднякова, новые кассационный и надзорный порядки по своей структуре «так и остались стадией, ранее известной как надзор»[20]. В.А. Лазарева считает, что «кассационный порядок рассмотрения уголовного дела законом № 433-ФЗ создан по образу и подобию ныне действующего надзорного производства...»[21]. А.Р. Белкин также отмечает, что новая схема пересмотра решений, вступивших в законную силу, фактически в значительной мере сохранила «старый» надзорный пересмотр[22].

Если же учесть, что в основу гл. 48 УПК РФ «Производство в надзорной инстанции» в свое время легли многие положения гл. 30 УПК РСФСР 1961 г., то можно с уверенностью утверждать, что ныне действующий порядок производства в судах кассационной и надзорной инстанций продолжает процессуальную традицию еще советского судебного надзора. И вообще, как верно отмечается в юридической литературе, «производство по пересмотру судебных актов, вступивших в законную силу (выделено нами. - И. Д.), в целях выявления ошибок в применении права, допущенных нижестоящими судами, как его не назови, остается по своей правовой природе производством надзорным»[23].

Главным и наиболее значимым новшеством действующей процедуры пересмотра вступивших в законную силу судебных решений в кассационном и надзорном порядке, приведшим к ее существенной трансформации, стало изменение предмета судебного разбирательства, который был законодательно ограничен проверкой исключительно вопросов права. По сути, произошло «переориентирование на исправление судебной ошибки путем проверки законности судебного решения», которое В.А. Давыдов еще в 2005 г. определил как перспективное направление совершенствования именно надзорного производства[24].

Таким образом, оценивая произошедшие в уголовно-процессуальном законодательстве преобразования, речь необходимо вести о дальнейшем развитии (модернизации) российской модели судебного надзора, результатом которого стало формирование качественно новой процессуальной формы пересмотра вступивших в законную силу судебных решений по уголовным делам[25].

При этом рассматриваемая процессуальная форма приобрела гибридный характер, сочетая в себе черты традиционного для российского уголовного процесса судебного надзора и классической европейской (континентальной) кассации. В связи с этим единую процессуальную форму, применяемую при производстве в судах кассационной и надзорной инстанций, следует, по нашему мнению, именовать надзорно-кассационной.

Введение в научный оборот нового термина представляется в данном случае необходимым и оправданным вследствие отсутствия в теории уголовного процесса какого-либо иного понятия, адекватно отражающего сущность модернизированной процессуальной формы пересмотра судебных решений. Ее гибридный характер не позволяет именовать ее ни надзорной, ни кассационной: вобрав в себя черты обеих, она является именно надзорно-кассационной.

Предмет судебного разбирательства, ограниченный проверкой исключительно вопросов права[26], является сущностным признаком надзорно-кассационной формы пересмотра судебных решений, поскольку именно он отличает данную процессуальную форму как от иных форм проверки судебных решений (апелляции, возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств), так и от ранее действовавшего производства в надзорной инстанции (гл. 48 УПК РФ). Сформулированный в таком виде предмет судебного разбирательства, с одной стороны, служит гарантией принципа правовой определенности, препятствуя оспариванию правильности установления фактических обстоятельств дела после вступления судебного решения в законную силу, а с другой стороны, оставляя участникам уголовного процесса возможность добиваться пересмотра неправосудных, по их мнению, судебных решений, тем самым обеспечивает им конституционное право на судебную защиту.

Единая процессуальная форма пересмотра судебных решений, объединяя стадии производства в судах кассационной и надзорной инстанций в целостную систему обеспечения правосудности вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, тем самым создает необходимые условия для реализации судами кассационной и надзорной инстанций своего назначения, состоящего в исправлении судебных ошибок и восстановлении личности в нарушенных правах, достигаемого посредством решения таких задач, как: 1) обеспечение личности конституционного права на судебную защиту; 2) обеспечение единства судебной практики на всей территории страны.

Заметим, что именно судам кассационной и надзорной инстанций отводится в наши дни ключевая роль в обеспечении единства судебной практики по уголовным делам. Суды второй (апелляционной) инстанции способны решать лишь частные задачи обеспечения законности, обоснованности и справедливости отдельных проверяемых судебных решений. Корректировать же судебную практику в целом могут только вышестоящие суды, чья сфера деятельности охватывает по меньшей мере деятельность судов либо целого субъекта Российской Федерации, военного округа или флота либо же всей территории страны. Понятно, что ключевая роль в обеспечении единства судебной практики на территории всей страны отводится Президиуму Верховного Суда РФ, который, пересматривая вступившие в законную силу судебные решения в том же процессуальном порядке, что и суды кассационной инстанции (то есть в надзорно-кассационной форме), решает общие с ними задачи[27]. Именно этой особой ролью Президиума Верховного Суда РФ и обусловлено, на наш взгляд, во-первых, выделение производства в суде надзорной инстанции в качестве самостоятельной стадии уголовного процесса, и, во-вторых, именование Президиума Верховного Суда РФ судом надзорной инстанции[28].

По смыслу ч. 2 ст. 401.15 УПК РФ процедура пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда в кассационном порядке применяется для отмены вынесенных заочно приговора, определения или постановления суда в тех случаях, когда устраняются обстоятельства, указанные в ч. 5 ст. 247 УПК РФ, и осужденный или его защитник заявляют соответствующее ходатайство[29].

По приговору Ставропольского краевого суда от 3 июля 2012 г. К. осуждена за совершение ряда преступлений. Судебное разбирательство по уголовному делу проведено в отсутствие подсудимой на основании ч. 5 ст. 247 УПК РФ. 30 ноября 2012 г. К. была задержана, после чего обратилась в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой просила отменить приговор как незаконный и необоснованный. При этом К. ссылалась на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушение ее права на защиту, фальсификацию доказательств и пр. Судебная коллегия Верховного Суда РФ, принимая во внимание устранение обстоятельств, указанных в ч. 5 ст. 247 УПК РФ, и наличие ходатайства осужденной, приговор суда первой инстанции отменила, указав, что доводы, изложенные в кассационной жалобе осужденной, подлежат проверке при новом рассмотрении уголовного дела[30].

Такого рода практическое приложение надзорно-кассационной формы пересмотра судебных решений не соответствует сформулированным выше задачам данной формы пересмотра судебных решений, и это ставит вопрос о корректности выбора законодателем процессуального порядка отмены заочных судебных решений. Очевидно, что отмена таких решений не имеет никакого отношения к обеспечению единообразного применения судами закона на всей территории страны. Суд кассационной инстанции в данном случае не устраняет нарушений закона и не корректирует правоприменение, а лишь формально осуществляет отмену вынесенных заочно приговоров и определений суда, когда о том ходатайствуют осужденный или его защитник. Не обеспечивает данная процедура и права на судебную защиту, поскольку при отмене заочного судебного решения в порядке ч. 2 ст. 401.15 УПК РФ судебные ошибки не выявляются и не исправляются[31].

По сути, надзорно-кассационная форма здесь выполняет роль не более чем процессуальной оболочки, в рамках которой происходит формальная отмена вступивших в законную силу заочных судебных решений. Такое законодательное решение, вероятно, объясняется тем, что законодатель попросту не пожелал усложнять процессуальную форму введением новых процедур отмены заочных судебных решений (аналогичных имеющимся в гражданском процессе) и поэтому приспособил для этих целей уже имеющийся в арсенале процессуальных средств порядок.

В уголовно-процессуальной науке рассматриваемый порядок отмены вынесенных заочно приговоров и определений подвергся справедливой критике[32]. При этом высказывается обоснованное предложение ч. 7 ст. 247 УПК РФ из закона исключить, а обязанность разрешения ходатайств об отмене заочных судебных решений возложить на те суды, которые их вынесли[33]. Полагаем, что одновременно из закона следует исключить и ч. 2 ст. 401.15 УПК РФ.

Устанавливая пределы прав надзорной инстанции, ст. 412.12 УПК РФ предусматривает, что Президиум Верховного Суда РФ «в интересах законности» вправе выйти за пределы доводов надзорных жалобы, представления и рассмотреть уголовное дело в полном объеме, в том числе в отношении лиц, которые не обжаловали судебные решения в порядке надзора.

Использованное законодателем выражение «в интересах законности» ставит вопрос о соотношении современной модели производства в суде надзорной инстанции с известным законодательству некоторых зарубежных стран институтом кассации в интересах закона.

Обжалование (кассация) в интересах закона (pourvoi dans l ’interet de la loi) - уникальная форма проверки законности окончательных судебных решений, возникшая и на протяжении вот уже двух столетий успешно применяемая во Франции. Данная форма кассации впервые получила законодательное закрепление в ст. 442 Кодекса уголовного следствия 1808 г.[34] и в практически неизменном виде была сохранена в Уголовно-процессуальном кодексе 1958 года[35].

Кассация в интересах закона характеризуется рядом специфических черт, суть которых сводится к следующему:

Во-первых, она применяется для устранения нарушений закона и порядка судопроизводства, допущенных в таких судебных решениях, которые либо в силу закона не подлежат кассационному обжалованию, либо, не будучи обжалованы в установленный срок сторонами, уже вступили в законную силу (соответственно, общий кассационный порядок обжалования в этом последнем случае также неприменим).

Во-вторых, правом обжалования судебных решений в интересах закона наделен только генеральный прокурор, состоящий при кассационном суде. Прокуроры других судов данным полномочием не наделены[36].

В-третьих, пересмотр решения, обжалованного в интересах закона, не влечет изменений в правовом положении сторон. Отмена приговора или иного судебного решения осуществляется исключительно в целях соблюдения принципов права и в интересах закона, в связи с чем судебное решение, отмененное по требованию прокурора, не утрачивает своей силы в отношении сторон[37]. Стороны, поскольку они не ставили вопрос об обжаловании судебного решения, не могут использовать в своих интересах его отмену и возражать против его исполнения[38]. В силу этой последней особенности в теории уголовного процесса кассацию в интересах закона именуют иногда «платонической кассацией»[39].

В правовой системе Франции пересмотр в интересах закона занимает место необходимого элемента обеспечения средствами ex officio публичного интереса в уголовном судопроизводстве. Призванный обеспечивать единообразное толкование закона, кассационный суд должен иметь возможность отмены не соответствующего закону судебного решения даже после его вступления в законную силу, с тем чтобы указать на допущенную ошибку как суду, вынесшему данное решение, так и всем другим судам. Как писал J. Ortolan, эта разновидность кассации введена исключительно для того, чтобы обращать внимание на примеры имевших место нарушений и неверного толкования закона и тем самым препятствовать повторению подобных ошибок в будущем[40].

Российский Устав уголовного судопроизводства 1864 г., многое заимствовавший из французского законодательства, кассацию в интересах закона не воспринял. Неизвестна такая форма кассации и современному российскому уголовному судопроизводству. Такой подход представляется правильным: необходимо отдавать себе отчет в том, что кассация в интересах закона не способна обеспечить решение обеих задач, стоящих перед судами кассационной и надзорной инстанций. Призванная гарантировать исключительно единство судебной практики, «платоническая» кассация не предназначена для исправления судебных ошибок, а значит, ее применение не доносит до личности судебную защиту.

Что же касается нормы ч. 1 ст. 412.12 УПК РФ о праве Президиума Верховного Суда РФ в интересах законности выйти за пределы доводов надзорных жалобы, представления и рассмотреть уголовное дело в полном объеме, то она может быть истолкована только как регламентирующая ревизионное начало в суде надзорной инстанции и к институту кассации в интересах закона никакого отношения не имеет.

В силу единства формы пересмотра судебных решений ревизионное начало должно применяться в стадиях производства в судах кассационной и надзорной инстанций на общих основаниях. Однако в отличие от суда надзорной инстанции, которому предписано проверять уголовное дело в ревизионном порядке лишь «в интересах законности», применительно к производству в суде кассационной инстанции законодатель (ст. 401.16 УПК РФ) цель выхода суда за пределы доводов рассматриваемых жалоб и представлений не уточняет. Поскольку такая регламентация порождает опасность дифференцированного применения ревизионного начала в кассации и надзоре, было бы целесообразно исключить из текста ч. 1 ст. 412.12 УПК РФ словосочетание «в интересах законности».

[1] Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 1. Ст. 45.

[2] Принятие Федерального закона № 433-ФЗ - весьма значимый этап судебной реформы : (интервью с членом Президиума Верховного Суда РФ В. А. Давыдовым) // Уголовный процесс. 2011. № 3. С. 12.

[3] См., например: Ковтун Н. Н. Апелляция, кассация и надзорное производство в уголовном процессе: общие контексты законодательных новелл от 29 декабря 2010 года // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1 (14). С. 183 ; Его же. Res judicata реформированной российской кассации // Российский журнал правовых исследований. 2015. № 4. С. 121 ; Белкин А. Р. О некоторых странностях кассационного и надзорного производства // Уголовное судопроизводство. 2014. № 3. С. 25 ; Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первые результаты применения : монография. В 2 ч. Ч. I / под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. Н. А. Колоколова. М., 2015. С. 496 (автор гл. 6 разд. 3 - А. Р Белкин) и др.

[4] См.: Дикарев И. С. Президиум Верховного Суда РФ - высший кассационный суд // Библиотека криминалиста. 2015. № 2 (19). С. 319-320.

[5] Валеев А. Т. Обжалование и пересмотр судебных решений по уголовным делам : монография. М., 2016. С. 140.

[6] «Кассация и надзор, - пишет В. А. Лазарева, - различаются только судебными инстанциями, проверяющими законность вступившего в законную силу судебного акта, да и этот критерий четко не выдержан» (см.: Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первые результаты применения. Ч. I. С. 473 (автор гл. 4 разд. 3 - В. А. Лазарева)).

[7] Омарова А. С. Кассационное производство как форма юридической проверки законности судебных актов : дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2015. С. 36.

[8] Омарова А. С. Неоднократность новой кассации и правило инстанционно- сти // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2013. № 3. С. 101.

[9] См.: Бородинова Т. Г. Теоретические и правовые основы формирования института пересмотра приговоров в уголовно-процессуальном праве России : монография. М., 2014. С. 44 ; Ее же. Формы и виды пересмотра приговоров в современном уголовном судопроизводстве России // Судебные решения в уголовном судопроизводстве и их юридическая сила : сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. Саратов, 2015. С. 58.

[10] Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первый опыт критического осмысления : монография / под общ. ред. Н. А. Колоколова. М., 2011. С. 82-83 (автор парагр. 3.14 - Н. Н. Ковтун).

[11] Омарова А. С. Кассационное производство как форма юридической проверки законности судебных актов : дис. ... канд. юрид. наук. С. 3.

[12] Пояснительная записка «К проекту Федерального закона “О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации”». Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

[13] Дикарев И. С. Президиум Верховного Суда РФ - высший кассационный суд. С. 320-321.

[14] Данная черта характерна и для современных уголовно-процессуальных законодательств зарубежных стран, где сохраняется классическая европейская (континентальная) кассация, например, Франции (см.: Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс западных государств. М., 2001. С. 378-379 (автор гл. 4 - Л. В. Головко)).

[15] См.: Духовской М. В. Русский уголовный процесс. М., 1910. С. 388, 399 ; Михайловский И. В. Основные принципы организации уголовного суда. Уголовно-политическое исследование. Томск, 1905. С. 310-314 ; Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. II. Изд. 3-е, пересмотр. и доп. СПб., 1910. С. 520 ; Чельцов-Бебутов М. А. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб., 1995. С. 509 ; и др.

[16] Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первые результаты применения. Ч. I. С. 419-420 (автор гл. 2 разд. 2 - Л. В. Головко).

[17] На то, что процессуальная форма современной кассационной проверки восприняла достаточно наработанный опыт надзорной инстанции, обращает внимание, в частности, Н. Н. Ковтун (см.: Ковтун Н. Н. Res judicata реформированной российской кассации. С. 121).

[18] Именно через этот признак определял кассацию И. Я. Фойницкий: «Кассация есть пересмотр уголовного приговора, ограничивающийся юридической стороной его, не касаясь фактической, то есть доказательной или существа дела» (Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. С. 520).

[19] См.: Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первые результаты применения. Ч. I. С. 529 (автор гл. 9 разд. 3 - В. А. Давыдов).

[20] Поздняков М. Л. Система оснований отмены и изменения судебных актов в российском уголовном процессе : монография. М., 2015. С. 123.

[21] Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первые результаты применения. Ч. I. С. 474 (автор гл. 4 разд. 3 - В. А. Лазарева).

[22] См.: Там же. С. 495 (автор гл. 6 разд. 3 - А. Р Белкин).

[23] Давыдов В. А. Пересмотр судебных решений по уголовным делам: о некоторых законодательных новеллах накануне их применения // Уголовный процесс. 2012. № 11. С. 46.

[24] См.: Давыдов В. А. Производство в надзорной инстанции в уголовном процессе: проблемы и перспективы : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 8.

[25] Оценивая результаты прошедшей реформы, В. А. Давыдов отмечает, что «в производство по пересмотру судебных решений, которые обрели силу закона, внесены столь кардинальные коррективы, что позволяют говорить не о каких-то технических, а о качественных, принципиальных изменениях данного производства» (Давыдов В. А. Пересмотр судебных решений по уголовным делам: о некоторых законодательных новеллах накануне их применения. С. 47).

[26] Согласно ст. 401.1 и ч. 2 ст. 412.1 УПК РФ суды кассационной и надзорной инстанций проверяют законность вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда. При этом под проверкой законности понимается проверка вопросов права, не касаясь вопросов факта (см.: Давыдов В. А. Пересмотр судебных решений по уголовным делам: о некоторых законодательных новеллах накануне их применения. С. 47).

[27] В пункте 3.2 Регламента Верховного Суда РФ отмечается, что полномочие Президиума Верховного Суда РФ по проверке в порядке надзора вступивших в силу судебных актов осуществляется в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации и в целях обеспечения единства судебной практики и законности (см.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 августа 2014 г. № 2 «Об утверждении Регламента Верховного Суда Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. № 10. С. 6).

[28] Дикарев И. С. Президиум Верховного Суда РФ - высший кассационный суд. С. 325.

[29] Вследствие упущения законодателя в ч. 7 ст. 247 УПК РФ сохраняется положение о том, что вынесенные заочно судебные решения отменяются в порядке, предусмотренном гл. 48 УПК РФ, хотя данная глава утратила силу в связи с вступлением в силу Федерального закона от 29 декабря 2010 г. №433-ФЗ.

[30] Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 июня 2015 г. по делу № 19-УД15-18. URL: http:// www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=1346632 (дата обращения: 10.01.2016).

[31] Как пишут М. В. Мерзлякова и А. Д. Прошляков, предназначением данного производства «является не исправление судебных ошибок, а только лишь механическая отмена принятых по делу решений при констатации факта его вынесения в отсутствие подсудимого» (Мерзлякова М. В., Прошляков А. Д. Пересмотр вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений в порядке надзора. М., 2011. С. 20).

[32] См., например: Петрухин И. Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию : монография. М., 2009. С. 86.

[33] См.: Кукушкин П., Курченко В. Заочное судебное разбирательство // Законность. 2007. № 7. С. 17-18 ; Шикаев Д. В. Реализация полномочий защитника при производстве в надзорной инстанции : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2010. С. 18.

[34] Code d’instruction criminelle et Code penal. Paris, 1912. Один из первых переводов этого кодекса на русский язык был подготовлен Н. А. Неклюдовым (см.: Устав уголовного судопроизводства Франции / пер. Н. Неклюдова. СПб., 1860).

[35] Code de procedure penale. URL: http://perlpot.net/cod/procedure_penale.pdf (date of access: 28.07.2010).

[36] См.: Rogron J.-A. Code d’instruction criminelle explique par ses motifs, par des examples, et par la jurisprudence. Nouv. ed. Bruxelles, 1846. P. 334 ; Эрлих Е. О кассации оправдательных приговоров // Право. 1914. № 21. С. 1669.

[37] Garnot M. De l’instruction criminelle, consideree dans ses rapports generaux et particuliers avec les lois nouvelles et la jurisprudence de la Cour de Cassation. T. V Paris, 1882. P. 320.

[38] Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс западных государств. С. 381 (автор гл. 4 - Л. В. Головко).

[39] Чельцов-Бебутов М. А. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. С. 794.

[40] Ortolan J. Elements du droit penal. Penalite - juridictions - procedure. 7-me ed. T. 2. Paris, 1886. P. 621.