Всякое допускаемое законом исключение из правового принципа должно быть ограничено четкими объективными пределами. Институциональные и процедурные условия пересмотра ошибочных судебных актов во всяком случае должны отвечать требованиям процессуальной экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать затягивание или необоснованное возобновление судебного разбирательства и тем самым обеспечивать справедливость судебного решения и вместе с тем правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов[1].

Принцип правовой определенности предполагает, что если уголовно-процессуальное законодательство и допускает возможность пересмотра вступившего в законную силу приговора, определения или постановления суда по основаниям, ухудшающим положение осужденного, оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, то такая возможность должна быть ограничена предельным, причем достаточно коротким, сроком. Тем самым исключается угроза долговременного (а следовательно, несовместимого с правовой определенностью) пересмотра вступившего в законную силу судебного акта[2].

Согласно ст. 401.6 УПК РФ пересмотр приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения стороны защиты, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу[3].

Данный срок выступает и как гарантия принципов правовой определенности и права на судебную защиту в стадиях производства в судах кассационной и надзорной инстанций, и как регулятор баланса этих принципов в процедуре[4]. С одной стороны, установление в законе данного срока допускает саму возможность пересмотра судебного решения, связанного с поворотом к худшему, что обеспечивает потерпевшему право на судебную защиту.

С другой стороны, этим сроком право обжалования вступившего в законную силу приговора, определения или постановления суда и ограничивается. Соответственно, регулируя продолжительность срока, установленного ст. 401.6 УПК РФ, законодатель имеет реальную возможность влиять на соотношение принципов правовой определенности и права на судебную защиту: чем этот срок продолжительнее, тем больше возможностей обеспечить судебную защиту, чем короче - тем сильнее позиции принципа правовой определенности.

До принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г.[5] советское уголовно-процессуальное законодательство не содержало нормы, ограничивавшей период, в течение которого допускался пересмотр вступивших в законную силу судебных решений в сторону ухудшения положения осужденного или оправданного. В юридической литературе того времени прямо отмечалось, что «если приговор, вынесенный с нарушением закона, не был опротестован в кассационном порядке, прокурор, которому это право предоставлено по закону, обязан опротестовать его в порядке надзора, в чем он не ограничен сроками». Прокурорам лишь рекомендовалось стремиться к принесению протестов в максимально короткие сроки[6].

Однако в период разработки нового уголовно-процессуального законодательства многие ученые-процессуалисты высказывали предложения установить срок, в течение которого может быть опротестован в порядке надзора оправдательный приговор и определение о прекращении дела, а также обвинительный приговор по мотивам мягкости наказания[7]. Как писал В.П. Маслов, предложения ограничить пересмотр дел в порядке судебного надзора определенным сроком были направлены на повышение стабильности вступивших в законную силу приговоров и других судебных решений и тем самым на повышение их роли в защите правопорядка, в охране прав и интересов граждан[8].

Норма, ограничившая годичным сроком пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, определения и постановления суда в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении, за мягкостью наказания или по иным основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении дела появилась сначала в ст. 48 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г., а затем и в ст. 373 УПК РСФСР 1960 г.

В первоначальной редакции УПК РФ 2001 г. подобной нормы не содержалось, поскольку уголовно-процессуальный закон закреплял в ст. 405 УПК РФ абсолютный запрет пересмотра в порядке надзора приговоров, определений и постановлений суда по основаниям, ухудшающим положение осужденного, оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело прекращено.

После признания Постановлением Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П положения ст. 405 УПК РФ не соответствующим Конституции РФ[9] законодатель Федеральным законом от 14 марта 2009 г. № 39-ФЗ[10] внес в УПК РФ изменения, во-первых, допустив пересмотр вступивших в законную силу судебных решений в сторону ухудшения положения стороны защиты, а во-вторых, ограничив такую возможность годичным сроком, исчисляемым со дня вступления соответствующего судебного решения в законную силу.

Разрабатывая соответствующие поправки в УПК РФ, законодатель опирался на позиции Конституционного Суда РФ и практику Европейского Суда по правам человека.

В Постановлении от 17 июля 2002 г. № 13-П[11] Конституционный Суд РФ признал, что положение ст. 373 УПК РСФСР, допускавшее возможность пересмотра приговоров, определений и постановлений суда по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, лишь в течение одного года с момента вступления приговора в законную силу, направлено на то, чтобы исключить долговременную угрозу пересмотра приговора, и как таковое не нарушает баланс конституционно защищаемых ценностей. При этом Конституционный Суд РФ сослался на Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 июля 2004 г. по делу «Никитин против России», в котором указано, что возможность рассмотрения требования о пересмотре оправдательного приговора в течение одного года с момента вступления его в силу согласуется с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Вообще, в советский период установление срока, в течение которого допускается пересмотр вступившего в законную силу судебного решения, было характерно только для уголовно-процессуального законодательства. В гражданском процессе подобных ограничений не было. Впервые срок надзорного обжалования вступивших в законную силу судебных решений по гражданским делам был предусмотрен в ГПК РФ 2002 г. Сначала, в соответствии с ч. 2 ст. 376 ГПК РФ, обжалование судебных постановлений в суд надзорной инстанции допускалось в течение года со дня их вступления в законную силу. Позднее, Федеральным законом от 4 декабря 2007 г. № 330-ФЗ[12], этот срок был сокращен до шести месяцев[13].

Таким образом, на рассматриваемом этапе развития судебного права возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных решений была ограничена сроками как в уголовном, так

и в гражданском процессах. Однако конструкция этих сроков различна: ст. 376 ГПК РФ устанавливала срок обжалования судебных решений в порядке надзора (то есть срок, в течение которого могут быть поданы надзорные жалоба или представление), тогда как ст. 405 УПК РФ закрепляла срок пересмотра в порядке надзора соответствующих судебных актов (то есть срок, в течение которого суд надзорной инстанции мог реализовать свое полномочие пересмотреть вступившие в законную силу приговор, определение или постановление суда).

В результате реформы проверочных стадий в уголовном процессе, связанной с принятием Федерального закона от 29 декабря

2010 г. № 433-ФЗ[14], регламентация сроков пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в уголовном процессе существенно изменилась.

В частности, в УПК РФ появилась норма, ограничивающая возможность подачи кассационных и надзорных жалоб, представлений годичным сроком со дня вступления в законную силу обжалуемого судебного решения (ч. 3 ст. 401.2 и ст. 412.2 УПК РФ). Другими словами, в уголовном процессе был установлен срок обжалования судебных решений, вступивших в законную силу. Причем этот срок применялся независимо от того, по какому основанию сторона или иное заинтересованное лицо обжаловали вступившее в законную силу судебное решение.

Ряд ученых-процессуалистов и практических работников положительно оценили введение в уголовном процессе срока обжалования вступивших в законную силу судебных решений. Так, по мнению Л.В. Никитиной, единый срок - один год - для обжалования вступивших в законную силу судебных решений для стороны обвинения и защиты следует рассматривать как один из шагов по устранению их процессуального неравенства[15]. Н.Н. Ковтун отметил, что рассматриваемые новеллы согласуются и с актами международно-правового характера, и с позициями высшего органа конституционного правосудия относительно соблюдения принципа res judicata. Практическое значение этих норм состоит в том, что они не позволяют заинтересованным лицам неограниченно долго ставить под сомнение окончательные акты судебной власти[16].

Действительно, Европейский Суд по правам человека в Постановлении по делу А.И. Рябых от 24 июля 2003 г. (п. 51 и 54) указал на недопустимость правовой неопределенности, когда возможность обжалования решения, вступившего в законную силу, не ограничена во времени, так что судебные постановления могут быть оспорены на протяжении неопределенного срока[17].

В.А. Давыдов объяснил ограничение срока кассационного обжалования чисто практическими соображениями. По его словам, такое ограничение было введено из-за вала совершенно необоснованных жалоб. На протяжении многих лет суды перегружены надзорными жалобами несмотря на то, что обоснованность решения суда уже несколько раз была проверена, в том числе и в порядке надзора[18]. Ранее, в своей кандидатской диссертации, В.А. Давыдов прямо указывал на необходимость установления конкретного срока, в течение которого соответствующий субъект доказывания вправе обратиться в надзорную инстанцию с надзорным ходатайством[19].

Однако установление в уголовном процессе общего срока обжалования вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда заметно снизило возможности стороны защиты добиваться исправления судебных ошибок, ведь установленный ч. 3 ст. 401.2 и ст. 412.2 УПК РФ ограничительный годичный срок касался прежде всего случаев обжалования судебных решений в интересах осужденного, оправданного и лица, уголовное дело в отношении которого прекращено[20].

В этой связи в юридической литературе высказывалось предложение вообще исключить из уголовно-процессуального закона положения о сроке обжалования вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда (ч. 3 ст. 401.2 и ст. 412.2 УПК РФ)[21]. Обоснованно критиковала рассматриваемые положения уголовно-процессуального закона и В.А. Лазарева: «Один год со дня вступления приговора в законную силу всегда служил предельным сроком для отмены оправдательного приговора или отмены обвинительного приговора в целях ухудшения положения осужденного. Но срок для восстановления справедливости, реабилитации незаконно осужденного - нонсенс»[22]. Надо заметить, что на недопустимость установления каких-либо сроков проверки обвинительных приговоров, когда речь идет о реабилитации человека или о другом решении, улучшающем положение осужденного, обращалось внимание еще в советской уголовно-процессуальной науке[23].

В конце концов, несовершенство регламентации сроков обжалования вступивших в законную силу судебных решений в кассационном и надзорном порядках было осознано и законодателем, который Федеральным законом от 31 декабря 2014 г. № 518-ФЗ[24] исключил из уголовно-процессуального закона соответствующие положения. Таким образом, в настоящее время пересмотр вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда в кассационном и надзорном порядке ограничен только годичным сроком, по истечении данного срока суды кассационной и надзорной инстанций лишаются полномочия принимать решения, ухудшающие положение осужденного, оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело прекращено (ст. 401.6 УПК РФ). Возможности же исправления судебных ошибок, выразившихся в незаконном привлечении лица к уголовной ответственности, назначении ему чрезмерно сурового наказания и т. п., временными пределами не ограничены. Такое положение в полной мере соответствует позиции Конституционного Суда РФ, отметившего, что оправдание или смягчение наказания не исключается и после вынесения окончательных приговоров, так как в этом случае пересмотр судебного решения служит защите прав граждан от допущенных судебных ошибок[25].

Некоторые авторы оспаривают правильность решения законодателя об отмене пресекательного годичного срока на подачу кассационных жалоб (представлений). Так, по мнению А. А. Рукавишниковой, отсутствие конкретного срока ставит под угрозу состояние правовой определенности с учетом того, что окончательное судебное решение в любой момент может быть пересмотрено и утратить свою законную силу[26]. Действительно, устранение из закона положений о пресекательном сроке обжалования судебных решений является отступлением от принципа правовой определенности, но это отступление оправдано и необходимо, поскольку обеспечивает разумный баланс принципов правовой определенности и права на судебную защиту. Необходимо отдавать себе отчет в том, что действовавший ранее ограничительный годичный срок обжалования вступивших в законную силу судебных решений препятствовал лицам, пострадавшим вследствие судебной ошибки, добиться судебной защиты. В результате право на судебную защиту «попиралось» принципом правовой определенности, что указывало на отсутствие должного баланса, обеспечивающего справедливость процедуры судопроизводства. Внесение в закон обсуждаемых изменений как раз и было призвано искомый баланс обеспечить.

На практике возможны ситуации, когда потерпевший не имеет возможности вовремя подать кассационную или надзорную жалобу, в результате чего к моменту принесения жалобы или ее рассмотрения судом предусмотренный ст. 401.6 УПК РФ годичный сроки стекает. По смыслу закона, кассационные и надзорные жалобы в подобных случаях удовлетворению не подлежат. Понятно, что при наличии уважительных причин, препятствовавших своевременному обжалованию потерпевшим судебного решения, такая практика не может быть признана отвечающей требованиям справедливости.

Решить данную проблему путем применения по аналогии норм о восстановлении пропущенных процессуальных сроков невозможно. Дело в том, что рассматриваемый срок установлен не для определения периода, в течение которого участник уголовного судопроизводства вправе принести ходатайство о проверке судебного решения в кассационном или надзорном порядке, а для установления временных рамок, в пределах которых суд надзорной инстанции полномочен пересмотреть вступившие в законную силу приговор, определение или постановление суда. Отмеченная специфика указанного срока не позволяет даже ставить вопрос о возможности его восстановления - восстановлению подлежат лишь пропущенные сторонами сроки, а данный срок, не будучи сроком реализации стороной своего субъективного права, не может быть пропущен в принципе.

Возможны, по меньшей мере, два варианта решения рассматриваемой проблемы.

Первый вариант предполагает закрепление в законе возможности продления рассматриваемых сроков. Однако данный способ сопряжен со значительными сложностями, поскольку предполагает выработку и регламентацию в УПК РФ специальной процедуры, ведь согласно ч. 2 ст. 129 УПК РФ срок может быть продлен лишь в случаях и порядке, которые установлены УПК РФ.

Более предпочтительным нам представляется второй вариант, состоящий в изменении конструкции процессуального срока, установленного ст. 401.6 УПК РФ.

Действующая модель регламентации указанного срока - определяющая не период обжалования, а временной промежуток, в течение которого возможна реализация судом полномочия по пересмотру судебного решения, - является рудиментом, доставшимся современному уголовному судопроизводству от советского судебного надзора (ст. 48 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г.). Надо понимать, что в условиях советского уголовного процесса иная законодательная регламентация, в частности, установление срока обжалования вступившего в законную силу судебного решения по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, была невозможна в принципе, поскольку ни о каком праве обжалования применительно к судебному надзору говорить не приходилось. Пересмотр в порядке надзора вступивших в законную силу приговора, определения и постановления суда допускался лишь по протестам должностных лиц прокуратуры и суда (ст. 371 УПК РСФСР), а принесение жалоб сторонами и иными заинтересованными лицами уголовнопроцессуальным законом вообще не регулировалось[27].

В современных условиях такая модель законодательной регламентации срока выглядит явным анахронизмом. Думается, было бы правильнее установить срок, который определял бы временной промежуток, в течение которого стороны имеют право обжаловать судебное решение по соответствующим основаниям, а вовсе не период времени, в течение которого суд по таким основаниям полномочен пересмотреть вступивший в законную силу судебный акт. Другими словами, вместо срока пересмотра судебных решений по основаниям, влекущим ухудшение положение осужденного, оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, следовало бы установить срок обжалования судебных решений по такого рода основаниям.

Правда, Конституционный Суд РФ исходит из того, что установление рассматриваемого срока именно как пресекательного является гарантией стабильности и окончательности судебных решений и сложившихся на их основе правоотношений (res judicata). «Если бы, - говорится в Определении от 8 декабря 2011 г. № 1616-О-О, - соблюдение срока, установленного для пересмотра судебных актов в порядке надзора, было обусловлено не моментом принятия судом надзорной инстанции своего итогового решения, а моментом обращения заинтересованных лиц с надзорными жалобой или представлением, пресекательный характер данного срока фактически утрачивался бы, поскольку все дальнейшие действия судов по пересмотру решений, а также новому рассмотрению дела в случаях отмены первоначального приговора суда или определения суда кассационной инстанции могли бы осуществляться за пределами этого срока в течение неопределенно длительного времени»[28].

Думается, для высказанных Конституционным Судом РФ опасений нет оснований. Уголовно-процессуальный закон устанавливает жесткие сроки, в течение которых суды кассационной и надзорной инстанций обязаны рассмотреть поступившие жалобы и представления (ст. 401.9, ч. 1 ст. 401.13, ст. 412.6, ч. 1 ст. 412.10 УПК РФ). Эти сроки и должны выполнять роль временных ограничителей возможности ухудшения положения стороны защиты, то есть быть пресекательными. Как отметил Европейский Суд по правам человека, наличие в законе в дополнение к общему сроку обжалования конкретных сроков рассмотрения кассационных жалоб обеспечивает возможность «определить конечный пункт в судебном споре»[29].

Предлагаемая регламентация способствовала бы упрощению процессуальной формы и, главное, обеспечила бы возможность восстановления пропущенного стороной обвинения по уважительной причине срока подачи кассационных или надзорных жалоб. Думается, именно в связи с этим предложение о закреплении в УПК РФ рассматриваемого срока как срока обжалования нашло поддержку у 64,8 % из 1 288 судей и сотрудников прокуратуры, принявших участие в проведенном нами анкетировании. При этом против данного предложения высказались лишь 27,4 % респондентов; 7,8 % затруднились ответить.

В настоящее время продолжительность срока, в течение которого допускается пересмотр в кассационном и надзорном порядках приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, составляет один год. Такой срок представляется излишне длительным.

Надо сказать, что выбор законодателем именно годичного срока пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда в связи с необходимостью ухудшения положения осужденного, оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, был в определенной мере предрешен позицией Конституционного Суда РФ, который в Постановлении от 17 июля 2002 г. № 13-П[30] высказал мнение о том, что положение ст. 373 УПК РСФСР о возможности пересмотра в порядке надзора обвинительного приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, лишь в течение года по вступлении его в законную силу направлено на то, чтобы исключить долговременную угрозу пересмотра приговора, и как таковое не нарушает баланс конституционно защищаемых ценностей.

Вместе с тем в более позднем своем решении - Постановлении от 11 мая 2005 г. № 5-П[31] Конституционный Суд РФ отметил, что его позиция не исключает право федерального законодателя предусмотреть иные сроки и процедуры обжалования и пересмотра вступивших в законную силу приговоров и иных судебных решений.

Еще до того, как Конституционный Суд РФ сформулировал приведенную выше правовую позицию, в юридической литературе обращалось внимание на то, что один год - это максимальный срок надзорного пересмотра судебных решений. Следовательно, допускалась возможность установления и более краткого срока. Так, заместитель Генерального прокурора РФ С.Г. Кехлеров пишет: «Законодатель должен: ...определить срок, в течение которого вступивший в законную силу приговор может быть отменен в связи с допущенными существенными нарушениями, которые повлияли на исход дела. По нашему мнению, этот срок не может быть более 1 года (выделено нами. - И. Д.)»[32].

На необходимость сокращения сроков обжалования для различных судебных инстанций обращается внимание и учеными- процессуалистами. При этом отмечается, что это касается прежде всего длительного срока обжалования в кассации[33].

Очевидно, что при определении продолжительности данного срока необходимо исходить из того, какой период времени является необходимым и достаточным для обнаружения фундаментального нарушения закона, являющегося основанием для пересмотра вступившего в законную силу приговора, определения или постановления суда. Законодательная регламентация этого вопроса должна гарантировать баланс, с одной стороны, стабильности окончательного судебного решения, а с другой - его справедливости (чего в некоторых случаях невозможно добиться без пересмотра судебного решения). При этом срок должен быть длительным ровно настолько, насколько это необходимо для обеспечения участникам уголовного процесса реальной возможности добиться пересмотра состоявшихся по уголовному делу судебных решений в кассационном и/или надзорном порядках.

Полагаем, что при должной активности стороны обвинения в уголовном судопроизводстве для устранения фундаментального нарушения, допущенного в ходе предшествующего производства по уголовному делу, вполне достаточно и шестимесячного срока34. Ссылка на то, что нарушения могут не обнаружиться в столь короткий срок, представляется неубедительной. Теоретически нарушение может быть обнаружено и спустя десятилетие после постановления приговора, но ведь никто всерьез не станет на этом основании удлинять обсуждаемый срок до десяти лет35. Нарушения закона, служащие основанием [34] [35] для пересмотра судебных решений в кассационном и надзорном порядках, - это не вновь открывшиеся обстоятельства, о существовании которых участники судопроизводства не знают и знать не могут. Напротив, эти основания вытекают из материалов уголовного дела и не требуют предварительной их проверки путем производства следственных действий. Поэтому фундаментальное нарушение не может обнаружиться «случайно» спустя месяцы после вступления приговора в законную силу, их своевременное выявление - вопрос профессионализма и добросовестного отношения к делу участников процесса. Как показало изучение кассационных производств, в тех редких случаях, когда кассационные жалобы, представления передаются для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, момент принесения жалобы, представления всегда укладывается в шестимесячный срок после вступления судебного решения в законную силу[36].

Рекомендация сократить сроки пересмотра в порядке надзора судебных решений по основаниям, ухудшающим положение осужденного (оправданного), была высказана еще в Модельном УПК для государств - участников СНГ[37]. В соответствии с ч. 2 ст. 500 этого Кодекса обжалование постановления суда о прекращении дела, обвинительного приговора по мотивам необходимости применения закона о более тяжком преступлении, а также чрезмерной мягкости наказания или по иным мотивам, влекущим ухудшение положения осужденного, должно допускаться в течение 6 месяцев по вступлении их в законную силу.

Однако среди принявших участие в анкетировании практических работников предлагаемое сокращение срока поддержки не нашло: только 36,2 % респондентов отнеслись к нему положительно, 51,1 % высказались против. Особенно велик разрыв в количестве положительных и отрицательных ответов среди сотрудников прокуратуры (за 24,1 %, против 57,4 %), что вполне понятно, учитывая, что реализация данного предложения в законодательстве ограничила бы возможности прокуроров, выступающих на стороне обвинения, добиваться пересмотра судебных решений по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты. Что же касается судей, то их голоса разделились практически поровну причем с незначительным перевесом в пользу сокращения срока (за 47,4 %, против 45,2 %). Затруднились ответить на поставленный вопрос 18,5 % сотрудников прокуратуры и 7,4 % судей. Примечательно, что двое респондентов (один судья и один сотрудник прокуратуры) указали в анкетах, что срок пересмотра судебных решений по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, должен, по их мнению, быть равным сроку давности привлечения к уголовной ответственности. Подобные результаты анкетирования приводят к выводу о том, что принцип правовой определенности пока еще не занял должного места в системе ценностей правоприменителей.

Понятно, что шестимесячного срока может оказаться недостаточно для того, чтобы уголовное дело было рассмотрено во всех кассационных инстанциях и в порядке надзора. Между тем положение, при котором устранение допущенного в ходе уголовного судопроизводства существенного нарушения закона требует рассмотрения дела во всех этих инстанциях, является явно ненормальным и противоречит принципу правовой определенности. Объектом пересмотра в этих стадиях служат судебные решения, уже вступившие в законную силу, в связи с чем такой пересмотр не может рассматриваться как ординарный и тем более обязательный. Поэтому при определении срока пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда нет никаких оснований для того, чтобы исходить из времени, необходимого для прохождения дела через все кассационные и одну надзорную инстанции.

Поскольку предлагаемое изменение конструкции процессуального срока, установленного ст. 401.6 УПК РФ, связано с возможностью его восстановления, закон должен предусматривать гарантии против несовместимой с принципом правовой определенности возможности восстановления срока обжалования судебных решений по истечении продолжительного времени после их вступления в законную силу. Для нейтрализации данной опасности представляется необходимым и достаточным установить в законе запрет восстановления рассматриваемого срока по истечении одного года со дня вступления в законную силу обжалуемого приговора, определения или постановления суда.

С учетом сказанного предлагается следующая редакция ст. 401.6 УПК РФ:

«Статья 401.6. Срок обжалования приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело прекращено.

Судебное решение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, в течение шести месяцев со дня его вступления в законную силу, если на предшествующих стадиях уголовного судопроизводства было допущено фундаментальное нарушение закона.

Отмена приговора, определения или постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается только при условии, что такие основания указаны в представлении прокурора либо жалобе потерпевшего, его законного представителя или представителя.

В случае пропуска срока, установленного частью 1 настоящей статьи, вопрос о его восстановлении разрешается в порядке, предусмотренном статьей 389.5 настоящей Кодекса. Восстановление данного срока не допускается по истечении одного года со дня вступления в законную силу обжалуемого приговора, определения или постановления суда».

Внесение в уголовно-процессуальный закон предлагаемых изменений способствовало бы более полной реализации в уголовном процессе принципа правовой определенности. При этом оно не станет препятствием для осуществления своей деятельности органами публичного уголовного преследования и не нарушит прав потерпевших на доступ к правосудию, поскольку, во-первых, шестимесячного срока вполне достаточно для выявления и устранения в кассационном (надзорном) порядке фундаментального нарушения закона; во-вторых, предлагаемая регламентация допускает возможность восстановления пропущенного по уважительной причине срока обжалования.

Значимостью установленного ст. 401.6 УПК РФ процессуального срока для обеспечения прав и свобод участвующих в деле лиц обусловлена необходимость закрепления в уголовно-процессуальном законодательстве эффективного механизма контроля за его соблюдением.

Логично предположить, что соблюдение указанного срока должно проверяться судьей, предварительно рассматривающим кассационные и надзорные жалобы, представления. Однако найти подтверждение данному предположению в законе не удастся. Согласно п. 1 ч. 2 ст. 401.8 и п. 1 ч. 2 ст. 412.5 УПК РФ судья выносит постановление об отказе в передаче кассационных или надзорных жалобы, представления в соответствующий суд только «если отсутствуют основания пересмотра судебных решений в кассационном порядке / порядке надзора». Основаниями же пересмотра судебных решений в кассационном и надзорном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела (ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ). Следовательно, даже если на момент рассмотрении жалобы или представления, в которых ставится вопрос об отмене судебного акта по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, истек установленный ст. 401.6 УПК РФ срок, судья, по буквальному смыслу приведенных выше законоположений, по данному мотиву отказать в передаче кассационных или надзорных жалобы, представления в соответствующий суд не вправе.

Такое положение не соответствует принципу правовой определенности. Очевидно, нет никакого смысла в том, чтобы передавать на рассмотрение суда кассационной или надзорной инстанции жалобу или представление, в удовлетворении которых в любом случае судом будет отказано. В связи с этим на судью необходимо возложить обязанность проверять, не истек ли установленный ст. 401.6 УПК РФ срок, и наделить его полномочием возвращать по данному мотиву кассационные или надзорные жалобы, представления без рассмотрения.

Здесь необходимо обратить внимание на то, что исключив Федеральным законом от 31 декабря 2014 г. N° 518-ФЗ из УПК РФ положения о сроках кассационного и надзорного обжалования, законодатель не согласовал внесенные изменения с содержанием гл. 47.1 и 48.1 УПК РФ, в которых упоминания данного срока сохранились. В частности, в п. 3 ч. 1 ст. 401.5 и п. 3 ч. 1 ст. 412.4 УПК РФ пропуск срока обжалования судебного решения по-прежнему значится среди оснований возвращения кассационных и надзорных жалоб, представлений без рассмотрения. В настоящее время это - дефект законодательной техники. Однако, учитывая высказанное нами предложение о необходимости изменения конструкции процессуального срока, предусмотренного ст. 401.6 УПК РФ, а именно его преобразование в срок обжалования, положения п. 3 ч. 1 ст. 401.5 и п. 3 ч. 1 ст. 412.4 УПК РФ следовало бы в законе сохранить. В этом случае высказанные в настоящем параграфе предложения по совершенствованию действующего законодательства были бы полностью согласованы с предложенной ранее редакцией ст. 401.8 и 412.5 УПК РФ. Напомним, что нами предлагается включить решение о возвращении кассационных и надзорных жалоб, представлений в число решений, принимаемых судьей по результатам предварительного производства. Данное решение принимается судьей в соответствии с основаниями, указанными в ст. 401.5 и 412.4 УПК РФ. Следовательно, обнаружив, что жалоба, представление, в которых ставится вопрос об ухудшении положения стороны защиты, поданы по истечении установленного ст. 401.6 УПК РФ срока обжалования, судья, со ссылкой на п. 3 ч. 1 ст. 401.5 и п. 3 ч. 1 ст. 412.4 УПК РФ (где сохраняются соответствующие основания) обязан будет возвратить поданные жалобу, представление без рассмотрения.

Еще в советское время в науке уголовного процесса поднимался вопрос о том, следует ли расценивать как ухудшение положения стороны защиты изменение приговора в части гражданского иска в сторону увеличения размера взыскания. Е.А. Смоленцев отвечал на этот вопрос отрицательно, считая, что изменение пределов материальной ответственности ухудшением положения осужденного в уголовно-правовом смысле не является[38]. Иначе решал этот вопрос И.Д. Перлов, полагавший, что когда осужденному грозит усиление материальной ответственности, ухудшение положения все же имеет место[39]. Эта последняя точка зрения представляется более правильной. Действительно, если увеличение размера наказания, например, штрафа, ухудшает положение стороны защиты, то на каком основании можно утверждать, что это положение не ухудшается в результате увеличения суммы возмещения, взыскиваемого с осужденного или гражданского ответчика?

Из этого следует, что на пересмотр приговора в части гражданского иска по основаниям, ухудшающим положение осужденного или гражданского ответчика, должен распространяться срок, установленный ст. 401.6 УПК РФ. Если же изменение приговора в части гражданского иска не связано с увеличением размера взыскания или иным ухудшением положения стороны защиты, то пересмотр приговора оказывается вообще не ограниченным никакими сроками.

Однако такое толкование уголовно-процессуального закона неизбежно приводит к нарушению конституционного принципа равенства всех перед законом и судом. Дело в том, что гражданское процессуальное право устанавливает совершенно иные, нежели УПК РФ, сроки, в течение которых допускается обжалование вступивших в законную силу постановлений суда: в кассационном порядке - шесть месяцев (ч. 2 ст. 376 ГПК РФ), в надзорном - три месяца (ч. 2 ст. 391.2 ГПК РФ). Следовательно, правовое положение гражданских истцов и ответчиков будет существенно отличаться в зависимости от того, в каком порядке - гражданского или уголовного - судопроизводства был разрешен гражданский иск. Чтобы избежать этого, в обоих видах судопроизводства должны применяться одни и те же сроки.

Поскольку возможность заявления и разрешения гражданского иска в уголовном процессе является некоторым отступлением от общего правила, согласно которому такой иск должен рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства, приоритет в регламентации сроков обжалования судебного решения в части гражданского иска должен отдаваться нормам гражданского процессуального права. В связи с этим в уголовном процессе обжалование приговора в части гражданского иска в кассационном и надзорном порядках должно допускаться лишь в течение сроков, установленных ч. 2 ст. 376 и ч. 2 ст. 391.2 ГПК РФ. Поданные по истечении указанных сроков жалобы и представления должны возвращаться без рассмотрения по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 401.5, п. 3 ч. 1 ст. 412.4 УПК РФ. Было бы целесообразно, чтобы соответствующие разъяснения дал в своем постановлении Пленум Верховного Суда РФ.

Следует отдавать себе отчет в том, что предлагаемый подход сделает невозможным по истечении определенного периода времени исправление судебной ошибки, в результате которой были нарушены имущественные права осужденного или гражданского ответчика. В подобных ситуациях права и законные интересы указанных участников уголовного процесса должны, по нашему мнению, восстанавливаться в порядке реабилитации (гл. 18 УПК РФ), а не путем пересмотра вступившего в законную силу приговора суда.

[1] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 28 июня 2012 г. № 1248-О // Вестник Конституционного Суда РФ. 2013. № 1. С. 71-80.

[2] В этой связи вызывают категорические возражения предложения некоторых авторов снять временное ограничение кассационного пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты (см.: Гехова Д. Х. Кассационное производство в российском уголовном процессе : генезис и перспективы развития : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016. С. 10-11).

[3] Вынесение решения о пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по основаниям, связанным с поворотом к худшему, по истечении установленного данной нормой годичного срока расценивается в судебной практике как безусловное основание к его отмене (см., например: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 декабря 2014 г. по делу № 26-УД14-6. URL: http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=622634 (дата обращения: 10.01.2016) ; Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 31 марта 2015 г. по делу № 26-УД15-2. URL: http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=1247068 (дата обращения: 10.01.2016)).

[4] Процессуальные сроки, если их рассматривать с функциональной, активно-действенной стороны, являются средствами правового регулирования темпоральных сторон общественных отношений между субъектами в сфере уголовного судопроизводства (см.: Петрова Г. Б. Сроки как элемент правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности / под ред. В. М. Корну- кова. Саратов, 2006. С. 36).

[5] См.: Ведомости ВС СССР. 1959. № 1. Ст. 15.

[6] Лебединский В. Г., Каленов Ю. А. Прокурорский надзор в СССР : (очерки по курсу) / под общ. ред. В. А. Болдырева. М., 1957. С. 174.

[7] См.: Штерн Б. А. Пересмотр приговоров в порядке судебного надзора в советском уголовном процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1954. С. 12 ; Альшевский Т. В. Пересмотр приговоров в порядке судебного надзора в советском уголовном процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1955. С. 7-8 ; Шинд В. И. Рассмотрение уголовных дел президиумами судов : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1958. С. 3.

[8] Маслов В. П. Пересмотр уголовных дел в порядке судебного надзора в советском уголовном процессе. М., 1965. С. 63.

[9] См.: Российская газета. 2005. 20 мая.

[10] См.: Там же. 2009. 18 марта.

[11] См.: Собрание законодательства РФ. 2002. № 31. Ст. 3160.

[12] См.: Там же. 2007. № 50. Ст. 6243.

[13] Такой же срок установлен и в настоящее время для обжалования вступивших в законную силу судебных постановлений в суд кассационной инстанции (ч. 2 ст. 376 ГПК РФ в ред. Федерального закона от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЗ (см.: Собрание законодательства РФ. 2010. № 50. Ст. 6611)).

[14] См.: Собрание законодательства РФ. 2011. № 1. Ст. 45.

[15] Никитина Л. В. Исключительность производства в порядке надзора по пересмотру вступивших в законную силу судебных решений // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения) : сб. тез. докл. (по материалам Междунар. науч.-практ. конф., г. Саратов, 3-4 июня

2011 г.). Саратов, 2011. С. 305.

[16] Ковтун Н. Н. Апелляционное, кассационное и надзорное производство в уголовном процессе : изъяны законодательных новелл // Уголовный процесс. 2011. № 3. С. 51.

[17] См.: Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2003 г. Дело «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации» (жалоба № 52854/ 99) // Журнал российского права. 2004. № 5. С. 110-119.

[18] Принятие Федерального закона № 433-ФЗ - весьма значимый этап судебной реформы : (интервью с членом Президиума Верховного Суда РФ В. А. Давыдовым) // Уголовный процесс. 2011. № 3. С. 16.

[19] Давыдов В. А. Производство в надзорной инстанции в уголовном процессе: проблемы и перспективы : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 8.

[20] На это, в частности, обратила внимание В. А. Лазарева (см.: Лазарева В. А. Какие недоработки в Законе № 433-ФЗ важно устранить до вступления его в силу? // Уголовный процесс. 2011. № 3. С. 42-43).

[21] См., например: Дикарев И. С. Срок пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда: вопросы новой законодательной регламентации // Судья. 2012. № 10. С. 33.

[22] Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первый опыт критического осмысления / под общ. ред. Н. А. Колоколова. М., 2011. С. 138 (автор парагр. 3.15 - В. А. Лазарева).

[23] См., например: Рахунов Р Д. Пересмотр приговоров и определений в президиумах судов. М., 1956. С. 27.

[24] См.: Федеральный закон от 31 декабря 2014 г. № 518-ФЗ «О внесении изменений в статьи 401.2 и 412.2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2015. № 1. Ст. 71.

[25] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 3 июля 1997 г. № 87-О. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».

[26] Рукавишникова А. А. Пресекательный срок существования права на подачу кассационной жалобы (представления) // Уголовная юстиция. 2015. № 1 (5). С. 62.

[27] «Выяснение оснований для принесения протеста, - писал в 1993 г. А. М. Ларин, - носит непроцессуальный характер и регламентируется ведомственными инструкциями, сложившимися обыкновениями» (Защита прав потерпевшего в уголовном процессе. М., 1993. С. 241).

[28] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2011 г. № 1616-О-О. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Документ опубликован не был.

[29] Решение Европейского Суда по правам человека от 4 июня 2015 г. Дело «Роберт Михайлович Абрамян против России [Robert Mikhaylovich Abramyan against Russia] и Сергей Владимирович Якубовский и Алексей Владимирович Якубовский против России [Sergey Vladimirovich Yakubovskiy and Aleksey Vladimirovich Yakubovskiy against Russia]» (жалобы № 38951/13 и 59611/13) // Российская юстиция. 2015. № 9. С. 74.

[30] См.: Собрание законодательства РФ. 2002. № 31. Ст. 3160.

[31] См.: Российская газета. 2005. 20 мая.

[32] Кехлеров С. Судебный надзор: за и против // Законность. 2005. № 5. С. 5.

[33] Качалова О. В. Кассационное производство: пути оптимизации // Уголовный процесс. 2014. № 5. С. 23.

[34] Предложение об изменении конструкции срока, установленного в ст. 401.6 УПК РФ, и его сокращении до шести месяцев было высказано нами в 2012 г. (см.: Дикарев И. С. Срок пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда: вопросы новой законодательной регламентации. С. 31-34). Позднее схожее предложение о сокращении срока кассационного обжалования по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, до шести месяцев высказала Т. Г. Бородинова, но с некоторыми отличиями. Так, автором предложено закрепить этот срок в ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ; предусмотреть в законе запрет его восстановления; сохранить в законе срок, установленный ст. 401.6 УПК РФ (см.: Бородинова Т. Г. Поворот к худшему при пересмотре приговора судом кассационной инстанции // Российский судья. 2015. № 2. С. 20).

[35] Дикарев И. С. Проблемы теории и практики производства в суде надзорной инстанции по уголовным делам. М., 2011. С. 206.

[36] См., например: Архив Волгоградского областного суда за 2013 г. Кассационные производства № 44у-99/2013, № 44у-108/2013, № 44у-187/2013.

[37] См.: Модельный УПК для государств - участников СНГ, принятый в качестве рекомендательного законодательного акта на VII пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ 17 февраля 1996 г. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».

[38] Смоленцев Е. Повышать уровень работы судов надзорной инстанции // Социалистическая законность. 1985. № 11. С. 5-6. Не называет рассматриваемое основание пересмотра приговора в числе влекущих ухудшение положение осужденного и А. Я. Грун (см.: Грун А. Я. Пересмотр приговоров, определений и постановлений суда в порядке судебного надзора : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1965. С. 9-10).

[39] Перлов И. Д. Надзорное производство в уголовном процессе. М., 1974. С. 130.