Получение взятки — наиболее распространенное и опасное должностное преступление. Оно подрывает авторитет государства, разрушает возможность государственного управления. У получающего взятку должностного лица, наряду с осознанием противоправности собственного поведения, возникает коррупционная зависимость от взяткодателя. Служебную деятельность подобного чиновника направляет уже не публичная воля, а частный интерес. Взяточничество парализует осуществление функций государства. В приговоре по делу в отношении участкового инспектора милиции К., который прибыл для проведения проверки в торговый павильон Ш., указано: К. получил взятку с тем, чтобы в дальнейшем не вмешиваться в коммерческие дела Ш.[1] Таким образом, была подорвана возможность осуществления государственного контроля, не обеспечена охрана здоровья населения, защита прав и законных интересов граждан.

Сущность получения взятки раскрывается в извлечении должностным лицом незаконной выгоды из своего служебного положения, осознании упречности подобного поведения и в возникающей у чиновника обязанности перед взяткодателем. Взяточничество — это реализованный или потенциальный отказ должностного лица от независимого и законного принятия решений, признание несостоятельности институтов власти и управления, а следовательно, возможности государства обеспечить правопорядок.

Повышенная общественная опасность взяточничества состоит и в присущем ему свойстве побуждать должностных лиц к совершению других преступлений и правонарушений. По данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в 2010 г., основной состав получения взятки (ч. 1 ст. 290 УК РФ) вменен 604 осужденным за такого рода преступление, а за получение взятки за незаконные действия (ч. 2 ст. 290 УК РФ) осуждены 1213 человек. В 2011 г. ч. 1 ст. 290 УК РФ вменена 423 должностным лицам, а за незаконные действия получили взятку 686 осужденных. В 2012 г. количество осужденных по ч. 1 ст. 290 УК РФ и ч. 3 ст. 290 УК РФ составило 827 и 390 человек соответственно.

По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в 2012 г. сотрудниками правоохранительной системы установлено 6576 фактов получения взятки (ст. 290 УК РФ), совершенных 1687 лицами; зарегистрировано 3182 факта дачи взятки (ст. 291 УК РФ); выявлено 2671 лицо, совершившее такие деяния. Кроме того, в 2012 г. поставлено на учет 399 фактов посредничества во взяточничестве (ст. 2911 УК РФ), выявлено 151 лицо, их совершившее[2].

В работе мы обращаемся только к «болевым» точкам ответственности за взяточничество. Изучение практики применения ст. 290 УК РФ и теоретическое осмысление содержания запрета позволяют выявить значительные пробелы в уголовно-правовом противодействии коррупции. Признаки получения взятки достаточно подробно указаны в диспозиции ч. 1 ст. 290 УК РФ. В настоящее время в качестве субъекта получения взятки выступают не только российские, но и иностранные должностные лица, которые назначаются или избираются и занимают какую- либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе иностранного государства, и любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию для иностранного государства, а также публичного ведомства или публичного предприятия.

В советский период Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. карал получение взятки «за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, входящего в круг служебных обязанностей...». В УК РСФСР 1926 г. речь шла о каком-либо действии, «которое должностное лицо могло или должно было совершить исключительно вследствие своего служебного положения». Статья 173 УК РСФСР 1960 г. под страхом наказания запрещала получение взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, которое должностное лицо должно было или могло совершить с использованием своего служебного положения.

В части 1 ст. 290 УК РФ определены три вида поведения, за которые может быть получена взятка: 1) действия (бездействие), которые входят в служебные полномочия должностного лица; 2) действия (бездействие) другого должностного лица, которым взяткополучатель может способствовать благодаря своему служебному положению; 3) взятка может быть получена за общее покровительство и попустительство по службе. «Все три последние разновидности действий должностного лица, — пишет В. М. Корякин, — предполагают в принципе их правомерный характер, т. е. сами по себе эти действия (бездействие) законны... Преступными они становятся в связи с тем, что совершаются именно за взятку»[3]. Такая оценка содержания возможного поведения за взятку требует уточнения. Законодатель обоснованно незаконные, в том числе и преступные, действия, за которые виновный получает взятку, рассматривает как обстоятельство, отягчающее квалификацию (ч. 3 ст. 290 УК РФ).

Применительно к «общему попустительству и покровительству по службе» следует отметить, что в течение ряда лет в теории и на практике вопрос о степени конкретности деяния, совершаемого за взятку, решался неоднозначно. Предполагает ли взяточничество получение вознаграждения за вполне определенное действие или бездействие должностного лица либо получение взятки будет и при условии, что поведение заранее не оговаривается, а вознаграждение дается с целью придать выгодное для дающего общее направление служебной деятельности? В постановлении Пленума Верховного Суда от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и иных коррупционных преступлениях» разъясняется, «что при получении взятки за общее покровительство или попустительство по службе конкретные действия (бездействие), за которые она получена, на момент ее принятия не оговариваются взяткодателем и взяткополучателем, а лишь осознаются ими как вероятные, возможные в будущем». Исходя из толкования общего попустительства и покровительства высшей судебной инстанции, представляется, что факт осознания взяткополучателем конкретных действий, которые от него в будущем, возможно, потребуются, должен быть доказан.

Приводимые высшей судебной инстанцией конкретные примеры поведения, представляющего собой общее попустительство и покровительство по службе, представляют собой описание противоправного поведения. Оно, по мнению Верховного Суда, может «проявляться, в частности, в необоснованном назначении подчиненного, в том числе в нарушение установленного порядка, на более высокую должность, во включении его в списки лиц, представляемых к поощрительным выплатам. К попустительству по службе относится, например, согласие должностного лица контролирующего органа не применять входящие в его полномочия меры ответственности в случае выявления совершенного взяткодателем нарушения»[4].

Поэтому можно говорить о совершенно неоправданной конкуренции основного состава с ч. 3 ст. 290 УК РФ, закрепляющей ответственность в случае получения взятки за незаконные действия. Подобное противоречие между основным и квалифицированным составами, а также возможность путем использования понятия «общее покровительство и попустительство» ввести правоприменителя в заблуждение относительно содержания служебного поведения, за которое может быть получена взятка, привели нас к выводу о допустимости его исключения из диспозиции ч. 1 ст. 290 УК РФ[5].

При квалификации получения взятки за действия (бездействие), которым должностное лицо может способствовать в силу должностного положения, не следует неверно расценивать словосочетание «должностное положение» лицу, применяющему закон. Используя данное положение, взяткополучатель добивается действий (бездействия), входящих в служебные полномочия другого должностного лица, за которые, собственно, и принимается предмет взятки.

Как получение взятки за способствование действиям других должностных лиц в силу своего служебного положения были квалифицированы действия начальника таможенного поста А. Не соглашаясь с мнением защиты, согласно которому таможенное оформление товаров не входило в полномочия А., высшая судебная инстанция пояснила, что А. «определял... формы ускорения процедур таможенного оформления, которые он реально мог использовать, исходя из своих полномочий начальника поста, а именно: сведение досмотра до минимума, использование договоренностей с инспекторами, зависимыми от него по службе, прогнозирование ситуации заранее при изменении ряда условий импортирования товаров, в целях облегчения процедуры таможенного оформления»[6].

Военный комиссар Пермской области получил взятку от директора ЗАО «Военно-мемориальная компания» за оказание содействия в реализации ее коммерческих планов. Взяткополучатель потребовал от подчиненных ему военных комиссаров проводить заказы на изготовление и установку памятников только через Пермский филиал ЗАО «Военномемориальная компания»[7]. У осужденного не было полномочий отдавать подобные приказы. В данном случае он использовал служебное положение, в частности, то обстоятельство, что районные военные комиссары находятся у него в подчинении, позволило виновному оказывать влияние на принятие ими административно-хозяйственных решений.

При описании первого вида поведения, за которое может быть получена взятка, законодатель указывает на действия (бездействие), которые входят в служебные полномочия должностного лица. Как было показано выше, существенным свойством властных, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий является то, что их использование создает юридические последствия для других. Использование признака полномочия, а не служебного положения, что имело место в ст. 173 УК РСФСР 1960 г., на первый взгляд, выглядит логично: используя служебное положение, можно торговать людьми (п. «в» ч. 2 ст. 1271 УК РФ), применять рабский труд (п. «в» ч. 2 ст. 1272 УК РФ), совершить хищение (чч. 3 ст. ст. 159, 160 УК РФ), организовать занятие проституцией другими лицами (п. «а» ч. 2 ст. 241 УК РФ) и т. п. Диспозиция ч. 1 ст. 290 УК РФ свидетельствует о том, что взятка не может быть получена за подобные действия.

Комментируя далее первый вид поведения, за которое может быть получена взятка, отметим, что «полномочие представляет собой право (и одновременно обязанность) соответствующего субъекта действовать в определенной ситуации способом, предусмотренным законом или иным правовым актом»[8]. При получении взятки совсем не обязательно, чтобы служебные полномочия были использованы. Поведение взяткополучателя, в соответствии с ч. 1 ст. 290 УК РФ, должно входить в его полномочия, т. е. являться осуществлением прав либо выполнением обязанностей. «Под входящими в служебные полномочия действиями (бездействием) должностного лица следует понимать такие действия (бездействие), которые оно имеет право и (или) обязано совершить в пределах его служебной компетенции.»[9]. Получение денег за действия, явно выходящие за пределы служебных полномочий должностного лица, не соответствует установленным в ч. 1 ст. 290 УК РФ признакам взяточничества.

Так, врач воинской части П. получал взятки за предоставление фиктивных свидетельств о болезни военнослужащим по призыву. На их основании последних признавали негодными к военной службе и увольняли из Вооруженных Сил. «Указанные действия П., — отмечается в определении Военной коллегии, — явно выходили за пределы его полномочий и повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.». Виновному были вменены ст. ст. 286 и 290 УК РФ. С точки зрения суда, П. получал взятки за превышение должностных полномочий, что противоречит описанию в ч. 1 ст. 290 УК РФ поведения должностного лица, как входящего в служебные полномочия.

Защитник осужденного в кассационной жалобе утверждал, что П. не имел права увольнять военнослужащих, поэтому признаки указанных составов преступлений отсутствуют. В соответствии с приказом министра обороны Российской Федерации от 20 августа 2003 г. № 200 «О порядке проведения военно-врачебной экспертизы в Вооруженных Силах Российской Федерации»[10] свидетельство о болезни является результатом освидетельствования военнослужащего, которое осуществляется военно-врачебной комиссией. Суд в определении отметил, что П. «своими действиями обеспечил условия, необходимые для незаконного освобождения от службы данных военнослужащих... Оформление фиктивных свидетельств о болезни и заключения военно-врачебной комиссии. стало возможным лишь в силу занимаемой должности»[11]. Аргументы высшей инстанции, с учетом содержания признаков ст. 290 УК РФ, выглядят неубедительно. Получается, что военный врач единолично оформил решение, которое требовало коллегиального обсуждения, т. е. превысил должностные полномочия.

Внесение виновным в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно исправлений становится возможным благодаря его должностному или служебному положению. Никто не может быть уполномочен на совершение подобных действий. Субъект служебного подлога использует лишь свою близость к документам, которая обусловлена характером его должностных или профессиональных обязанностей. При этом он совершает такие действия, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. Если автором официального документа выступает уполномоченное на принятие оформленного в нем управленческого решения должностное лицо, то его действия следует квалифицировать как злоупотребление должностными полномочиями.

Статья 392 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предписывала «должностное лицо, изобличенное в выдаче заведомо ложного свидетельства о болезни, бедности или хорошем поведении другого...», если «сие учинено оным из корыстных видов», приговаривать «к наказаниям, постановленным ниже сего в статье 402 за взятки»[12]. Но, очевидно, субъектом данного преступления могло быть лишь уполномоченное должностное лицо. Следовательно, государственный интерес состоит не только в надлежащем употреблении предоставленных прав, но и в честном, добросовестном исполнении должностным лицом служебных обязанностей, особенно тех, результаты которых выступают в качестве предпосылок для принятия управленческих решений либо непосредственно связаны с наиболее значимыми правоохраняемыми интересами граждан и организаций. В некоторых случаях именно невыполнение обязанностей, а не отказ от употребления тех или иных должностных полномочий позволяет уйти преступникам от ответственности. Так, старший оперуполномоченный уголовного розыска, получив оперативную информацию о причастности конкретных лиц к совершению тяжкого преступления, пообещал за взятку «не давать ход делу, забыть про грабеж»[13]. Важно подчеркнуть обязательное наличие связи между поведением должностного лица за взятку и его служебной деятельностью.

«Из содержания диспозиции ст. 290 УК РФ, — пишет Т. Б. Басова, — вытекает, что получение взятки возможно и путем совершения публичным должностным лицом действий (бездействия), не связанных непосредственно с выполняемыми им должностными полномочиями, а совершенных в силу должностного положения»[14]. Омский областной суд квалифицировал действия налогового инспектора П. как получение взятки. Он получил от гр. М. деньги в сумме 3 тыс. рублей за незаконное предоставление ей сведений о бухгалтерской и налоговой отчетности, а также данных о задолженности по налогам ОАО «Урожай». Причем сама М. не являлась не учредителем, не сотрудником этого предприятия[15]. Очевидно, что действия, за которые П. получил деньги, находятся за пределами полномочий налогового инспектора. Виновный использовал свое служебное положение. Им совершено преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 183 УК РФ. Налоговый инспектор незаконно из корыстной заинтересованности разгласил сведения, составляющие коммерческую тайну, которые стали ему известны по службе. Данное преступление представляет собой расширенно-специальный вид превышения должностных полномочий.

Таким образом, суды признают взяточниками чиновников, которые получают выгоды имущественного характера за использование своего служебного положения, даже если это не связано с оказанием влияния на управленческое поведение других должностных лиц. Фактически не восприняты изменения, которые произошли в диспозиции рассматриваемой нормы со вступлением в силу УК РФ 1996 г. По-прежнему виновными в совершении подобного преступления признаются должностные лица, которые получили незаконное имущественное вознаграждение за деяния «с использованием своего служебного положения» (ст. 173 УК РСФСР 1960 г.), а не служебных полномочий, как указано в действующем УК РФ.

Интересен подход зарубежного законодателя. Статья 432-11 Уголовного кодекса Франции запрещает принятие подарков или каких бы то ни было преимуществ за «совершение или воздержание от совершения какого-либо действия, входящего в круг его (служащего) полномочий или обязанностей»[16]. В соответствии с Уголовным кодексом Швеции виновный «требует взятку или иное незаконное вознаграждение за выполнение своих служебных обязанностей»[17]. Статья 211 Уголовного кодекса Турции признает преступлением получение чиновником взятки «за выполнение или невыполнение какого-либо действия, которое в силу закона или положения он обязан выполнять»[18].

Достаточно широко служебное поведение за взятку описывают датский и немецкий законодатели. В соответствии с § 144 Уголовного кодекса Дании наказанию подлежит «любое лицо, которое в процессе осуществления государственных полномочий или функций незаконно получает, требует или принимает обещание подарка или иной привиле- гии»[19]. В качестве обязательного признака здесь выступает связь вознаграждения со служебной деятельностью чиновника. Уголовный кодекс ФРГ в § 332 «Продажность (Получение взятки)» устанавливает ответственность для публичного служащего, требующего выгоду за «служебное действие» и «нарушение служебного долга»[20].

Тесная связь взяточничества с иными преступлениями обусловливает особую роль уголовно-правового запрета, содержащегося в ст. 290 УК РФ, в системе предупреждения должностных преступлений и противодействия коррупции. Развитие концепции уголовно-правовой охраны функций государства предполагает не только предупреждение прямых посягательств должностных лиц на интересы личности и общества, но и ликвидацию факторов, побуждающих к подобному поведению. Признаки ст. 290 УК РФ (в сравнении со ст. 173 УК РСФСР 1960 г.) сужают круг возможных связей между коррумпированным чиновником и взяткодателем. Поэтому в законе следует расширить сферу поведения, за которое может быть получена взятка.

Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций 9 мая 2006 г. была депонирована грамота о ратификации Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г., подписанная от имени Российской Федерации в г. Мериде (Мексика) 9 декабря 2003 г.[21] В статье 19 Конвенции предлагается подвергнуть криминализации «злоупотребление служебными полномочиями или служебным положением... с целью получения какого-либо неправомерного преимущества для себя самого или иного физического или юридического лица»[22].

Б. В. Волженкин, комментируя момент окончания получения взятки, пишет о том, что неважно, выполнено или не выполнено действие (бездействие), имевшееся в виду при передаче вознаграждения, и собиралось ли вообще должностное лицо выполнять это действие или нет. «необходимо лишь, чтобы должностное лицо в принципе могло, используя свои полномочия и должностное положение (в широком смысле слова) (курсив наш. — В. Б.), действовать в интересах взяткодателя и чтобы оно со-

QQ

знавало значение переданного ему вознаграждения и свои возможности».

Считаем, что гармонизация пожеланий, содержащихся в Конвенции, возможна путем установления в ч. 1 ст. 2Q0 УК РФ запрета на получение субъектом взятки за использование своих служебных полномочий или должностного положения. При этом следует учитывать разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, в соответствии с которыми эксплуатация должностного положения «выражается в использовании взяткополучателем авторитета и иных возможностей занимаемой должности для оказания воздействия на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий (бездействия) по службе. Такое воздействие заключается в склонении другого должностного лица к совершению соответствующих действий (бездействию) путем уговоров, обещаний, принуждения и др. При этом получение должностным лицом вознаграждения за использование исключительно личных, не связанных с его должностным положением, отношений не может квалифицироваться по статье 2Q0 УК РФ»[23] [24].

Президиум Верховного Суда Российской Федерации оставил без изменения приговор по обвинению в получении взятки, вынесенный в отношении начальника таможенного поста П. Осужденный распорядился о перемещении бланков паспортов транспортных средств (далее — ПТС) в сейф своего служебного кабинета и под угрозой создания препятствий в выдаче этих бланков при таможенном оформлении машин стал требовать от участника внешнеэкономической деятельности Д. по 10 долларов за каждый бланк[25]. В надзорной жалобе адвокат указал, что оформление и выдача ПТС в служебные обязанности осужденного не входили. Высшая судебная инстанция, обосновывая квалификацию, пояснила, что начальник поста, обладая организационно-распорядительными полномочиями, распорядился о перемещении бланков паспортов в свой сейф и, используя это обстоятельство, требовал взятку[26].

В приведенном примере взятка была получена не за перемещение бланков ПТС, а за их оформление и выдачу в установленном законом порядке. Такому служебному поведению своих подчиненных начальник таможенного поста мог способствовать в силу своего должностного положения, поэтому квалификацию его действий как получение взятки следует признать верным.

Таким образом, возникшее противоречие между уголовно-правовой нормой и практикой ее применения нужно разрешить концептуально и изложить ч. 1 ст. 290 УК РФ следующим образом: «Получение должностным лицом лично или через посредника взятки в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера за действия (бездействие), которые входят в служебные полномочия должностного лица либо могут быть совершены им с использованием своего должностного положения, —... »103.

Мы намеренно не ограничились указанием на использование только должностного положения. О различной природе поведения за взятку, состоящего в использовании служебных полномочий и должностного положения, свидетельствует существование таких двух смежных, но не конкурирующих составов преступлений, которые содержатся в ст. ст. 285 и 286 УК РФ104.

Вряд ли целесообразно в диспозиции ст. 290 УК РФ указывать на то, что взятка передается за действия «в пользу взяткодателя или представляемых им лиц». Такими лицами может быть коллектив учреждения, предприятия, население района, города. Получается, что взятка дается в их интересах. Полагаем, указывать в норме на данное обстоятельство не нужно, так как этот признак при квалификации практического значения не имеет, а те, в чьих интересах дается взятка, сразу приобретают негативную окраску, хотя сами они о взяточничестве могут и не подозревать.

Так, Т Х. Гдлян и Н. В. Иванов, описывая в своей книге «Кремлевское дело» расследованные ими факты коррупции, приводят примеры дачи взяток в интересах одной из советских республик. Так, первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана И. Усманходжаев дал взятку секретарю ЦК КПСС Г. В. Романову за содействие в выделении средств на орга- [27] [28] низацию производства кондиционеров в республике, которые были необходимы в связи с возросшими темпами жилищного строительства в Узбекистане. «После передачи денег эти вопросы были решены в пользу Республики»[29]. Из показаний того же И. Усманходжаева авторам книги стало известно, что якобы он дал взятку в сумме 20 тыс. рублей (речь идет о 1984 г.) председателю Верховного Суда СССР В. И. Теребилову за «укрепление судебной системы Республики», которое состояло в «увеличении штатов судей в Узбекской ССР»[30]. Можно ли, анализируя эти примеры, утверждать, что взятка была получена за действия «в пользу взяткодателя или представляемых им лиц»?

После вступления в силу Федерального закона от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» к наиболее существенным новшествам, направленным на оптимизацию уголовно-правового противодействия коррупции, следует отнести кратные штрафы за взяточничество и коммерческий подкуп, а также дополнение Кодекса нормой, предусматривающей ответственность за посредничество во взяточничестве (ст. 2911 УК РФ). Расширено содержание предмета коммерческого подкупа и взятки за счет «предоставления иных имущественных прав». Кроме того, ст. ст. 204, 290, 291 УК РФ дополнены новыми отягчающими квалификацию обстоятельствами, в большей мере дифференцирована ответственность в зависимости от размера взятки. Действительно, часто именно ее величина свидетельствует о мере посягательства должностного лица на публичные отношения. Сумма взятки, как правило, пропорциональна значимости используемых полномочий и характеру принимаемого решения.

Изменения в примечании к ст. 291 УК РФ расширили перечень обстоятельств, требующих освобождения взяткодателей от уголовной ответственности. Теперь лицо может быть освобождено от ответственности, «если оно активно способствовало раскрытию и (или) расследованию преступления», даже если факт взяточничества был выявлен оперативными сотрудниками.

Представление о коррупции как сложной системе криминальных отношений, включающей не только действия представителей власти и иных должностных лиц, но и тех, кто подстрекает, способствует и технически обеспечивает посягательства на функционирование государства, позволяет положительно оценивать установление ответственности за посредничество во взяточничестве. Статья 2911 УК РФ нуждается в комментарии. Помимо самой передачи взятки, посредничество может представлять собой способствование достижению соглашения между взяткодателем и (или) взяткополучателем либо в реализации такого соглашения. Сговор субъектов преступлений, предусмотренных ст. ст. 290 и 291 УК РФ, является приготовлением к совершению данных посягательств. В соответствии с ч. 2 ст. 30 УК РФ ответственность наступает только за приготовление к тяжкому и особо тяжкому преступлению. Поэтому законодатель справедливо ограничил уголовно-правовой запрет на посредничество во взяточничестве только случаями ее значительного размера.

Часть 5 ст. 2911 УК РФ предусматривает ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Подобное поведение можно охарактеризовать как приискание соучастников преступления. Заметим, что в целях усиления охраны наиболее важных общественных отношений законодатель иногда переносит юридический момент окончания преступлений на более ранние этапы реализации умысла. Судя по санкциям, соответствующим чч. 1 и 5 ст. 2911 УК РФ, законодатель признал обещание или предложение посредничества более опасными преступлением, нежели собственно посредничество.

Применительно к обещанию это объяснить трудно, а вот в случае предложения посредничества во взяточничестве речь идет о действиях, направленных на подстрекательство к совершению преступлений, описанных в ст. ст. 290 и 291 УК РФ. Об оконченном подстрекательстве говорить нельзя, так как «подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления...». Тем не менее поведение лица, побуждающего взяткодателя и (или) взяткополучателя к коррупционной сделке, обладает повышенной степенью общественной опасности. Поэтому следует согласиться с В. С. Комиссаровым и П. С. Яни, которые еще в период принятия Уголовного кодекса 1996 г. писали о недооценке опасности действий устойчивых групп посредников, преследующих собственный преступный интерес — обогатиться путем выполнения комплексных посреднических действий при передаче взятки10'. [31]

Между тем высшая судебная инстанция определила, что, если «лицо, обещавшее либо предложившее посредничество во взяточничестве, впоследствии совершило преступление, предусмотренное частями 1-4 статьи 2911 УК РФ, содеянное им квалифицируется по соответствующей части этой статьи как посредничество во взяточничестве без совокупности с частью 5 статьи 2911 УК РФ». Получается, что Верховный Суд Российской Федерации рассматривает деяние, описанное в ч. 5 ст. 2911 УК РФ, только в качестве приготовления к посредничеству во взяточничестве и не видит в поведении, инициирующем коррупционные отношения, иных уголовно-правовых смыслов.

Актуализируется проблема отграничения взяткодателя от посредника, передающего взятку. Поиск отличий нужно начинать с ч. 1 ст. 290 УК РФ, где наиболее полно описаны признаки взяточничества. Чиновник получает взятку за действия «в пользу взяткодателя или представляемых им лиц», следовательно, взяткодатель и представляемые им лица заинтересованы в определенном служебном поведении должностного лица. Причем «представляемые лица» могут и не знать о совершаемом преступлении. Так, заместитель директора Института катализа Сибирского отделения Российской академии наук передал взятку (как участник оперативного мероприятия со стороны правоохранительных органов) сотруднику министерства за способствование продвижению проекта и обеспечение бюджетного финансирования института[32]. Взятка была передана в интересах ученых и других сотрудников института. Также нельзя считать посредниками, например, родителей, передающих взятку за поступление детей в вуз, близких родственников больных, лиц, подвергающихся уголовному преследованию. Все они исполнители преступления, предусмотренного ст. 291 УК РФ, так как у лиц перечисленных категорий, как правило, единые консолидированные интересы.

В новой редакции примечания к ст. 2911 УК РФ посредника во взяточничестве предписывается освобождать от ответственности в случае, если он после совершения преступления способствовал его пресечению. Учитывая, что речь идет об основаниях освобождения от ответственности именно за посредничество во взяточничестве, получается, что субъект пресекает совершенное им же преступление. Во-первых, пресечение преступлений осуществляется на стадии покушения или в период развития его объективной стороны. Пресечение может быть направлено на недопущение общественно опасных последствий, их минимизацию. Поэтому говорить о пресечении уже совершенного посягательства не вполне корректно. Во-вторых, тезис о способствовании посредника в пресечении им же совершаемого преступления звучит нелепо. Такое поведение по содержанию близко к добровольному отказу (ст. 31 УК РФ). Законодателю в примечании к ст. 2911 УК РФ следовало бы «побудить» посредника к пресечению преступлений, предусмотренных ст. ст. 290 и 291 УК РФ. Например, от уголовной ответственности за содействие террористической деятельности освобождается лицо, способствовавшее пресечению преступления, которое оно финансировало и (или) совершению которого содействовало (п. 2 примечания к ст. 2051 УК РФ).

Полагаем, что следователи и судьи в своей деятельности восполнят пробел закона и, наполнив его сообразным задачам предупреждения коррупции содержанием, в качестве обстоятельства, исключающего ответственность посредника во взяточничестве, будут рассматривать пресечение им преступлений, которым он способствовал. Следует согласиться с Б. В. Волженкиным в том, что взяткодатель, взяткополучатель, а после внесения изменений — и посредник во взяточничестве являются необходимыми соучастниками преступления[33]. Поэтому, «пресекая» собственное преступное поведение, посредник способствует изобличению взяткодателя и взяткополучателя.

Примечания к статьям о даче взятки и посредничестве во взяточничестве поставили перед правоприменителем еще одну проблему. Освобождение от уголовной ответственности в специально предусмотренных в Особенной части случаях и при наличии перечисленных в нормах оснований является обязательным. Видимо, учитывая данное обстоятельство, законодатель описал эти основания достаточно определенно — совершенной формой глаголов в прошедшем времени: освободил похищенного, заложника, сдал предметы, изъятые из гражданского оборота, добровольным и своевременным сообщением способствовал предотвращению дальнейшего ущерба и т. д. До принятия Закона N° 97-ФЗ лицо, способствовавшее раскрытию и расследованию преступления, лишь могло быть освобождено от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 75 УК РФ). В новых примечаниях к ст. ст. 291 и 2911 УК РФ используется оценочный признак «активно способствовало расследованию» как основание безусловного освобождения.

Примечания создают предпосылки к абсолютной безнаказанности взяткодателей и посредников, в действиях которых содержатся все признаки соответствующих составов. Достаточно дать признательные показания, назвать время и место передачи взятки и о совершенном преступлении можно забыть. А между тем ряд составов преступлений, указанных в ст. ст. 291 и 2911 УК РФ, описывает посягательства, которые относятся к категориям тяжких и особо тяжких.

Подводя итоги рассмотрения наиболее актуальных вопросов, касающихся места норм, содержащих ответственность за взяточничество, в системе предупреждения коррупции, значимыми считаем следующие положения.

Общественная опасность взяточничества не лежит на поверхности. С одной стороны, получение взятки побуждает должностных лиц к пренебрежению публичным интересом ради извлечения незаконной имущественной выгоды, является причиной совершения других преступлений с использованием должностных полномочий или положения. С другой — выступает в качестве основы формирования коррупционных отношений, в которые втягиваются новые лица. Взяткодатели и посредники, организаторы дачи и получения взятки, оказывая воздействие на должностных лиц, посягают на реализацию функций государства.

Незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289 УК РФ) и получение взятки (ст. 290 УК РФ) не являются специальными видами злоупотребления и превышения должностных полномочий. Субъекты этих посягательств нарушают вытекающие из антикоррупционного законодательства запреты на занятие предпринимательской деятельностью и на получение вознаграждения в связи с исполнением должностных обязанностей при наличии криминообразующих признаков. Применительно к преступлению, предусмотренному ст. 289 УК РФ, обстоятельствами, превращающими дисциплинарный проступок в преступление, выступают предоставление должностным лицом своей организации льгот и преимуществ или покровительство в другой форме. В случае взяточничества субъект получает материальное вознаграждение не только в связи с выполнением своих обязанностей, но и с связи со служебным поведением в пользу взяткодателя.

Комплексный подход к уголовно-правовой охране функционирования государства предполагает как предупреждение прямых посягательств должностных лиц на интересы личности и общества, так и нейтрализацию факторов, побуждающих к подобному поведению. Выявлено несоответствие между содержанием служебного поведения, за которое мо-

жет быть получена взятка, описанным в ст. 290 УК РФ, и практикой применения данной нормы. Согласно ранее действующей ст. 173 УК РСФСР 1960 г., Конвенции ООН против коррупции, положениям ряда УК зарубежных стран взятка может быть получена не только за использование служебных полномочий, но и за использование должностного положения. Внесение соответствующих изменений в диспозицию ст. 290 УК РФ будет способствовать предупреждению наиболее опасного коррупционного поведения, выражающегося в извлечении должностными лицами незаконной имущественной выгоды из своего служебного положения, даже если это не связано с принятием взяткополучателем властных, организационно-распорядительных или административно-хозяйственных решений.

[1] Архив Октябрьского районного суда г. Омска за 1996 г. Уголовное дело № 1-208.

[2] Статистические и аналитические материалы о состоянии работы по выявлению коррупционных преступлений, следствия и прокурорского надзора за уголовно-процессуальной деятельностью правоохранительных органов в сфере борьбы с коррупцией в 2012 г. URL: http://genproc.gov.ru/anticor/doks/document-81540/ (дата обращения: 30.04.2013).

[3] Корякин В. М. Коррупция в Вооруженных Силах: теория и практика противодействия. М., 2009. С. 34.

[4] Там же.

[5] Подробнее об этом см.: Борков В. Н. О получении взятки за общее попустительство и покровительство по службе // Уголовное право. 2003. № 3. С. 11-15.

[6] Определение Верховного Суда Российской Федерации от 20 октября 2008 г. № 9-О08-53 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль- тантПлюс».

[7] Кассационное определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 19 февраля 2004 г. № 3-74/03. URL: http://www.supcourt.ru (дата обращения: 13.10.2008).

[8] Юридическая энциклопедия / под ред. М. Ю. Тихомирова. М., 2005. С. 654.

[9] О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24.

[10] Рос. газета. 2003. 2 окт. (дополнительный выпуск).

[11] Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2004 года по уголовным делам. URL: http://www.vsrf.ru/second.php (дата обращения: 21.06.2009).

[12] Российское законодательство X-XX веков : в 9 т. Т. 6. С. 274.

[13] Архив Кировского районного суда г. Кемерово за 2001 г. Уголовное дело № 1-797.

[14] Басова Т. Б. Указ. соч. С. 17.

[15] Архив Омского областного суда за 2004 г. Уголовное дело № 37.

[16] Уголовный кодекс Франции / науч. ред. Л. В. Головко, Н. Е. Крылова. С. 384.

[17] Уголовный кодекс Швеции / науч. ред. Н. Ф. Кузнецова, С. С. Беляев. С. 167.

[18] Уголовный кодекс Турции / предисл. И. Сафарова. СПб., 2003. С. 151.

[19] Уголовный кодекс Дании / науч. ред. С. С. Беляев. С. 130.

[20] Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия / науч. ред. Д. А. Шестакова. С. 505.

[21] Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 12, ст. 1231. С. 3769-3770.

[22] Рос. юстиция. 2004. № 4. С. 17-40.

QQ Волженкин Б. В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. С. 181-182.

[24] О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от Q июля 2013 г. № 24.

[25] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. № 2. С. 14.

[26] Там же.

[27] Борков В. Н. О сфере служебного поведения должностного лица, за которое может быть получена взятка // Известия вузов. Правоведение. 2007. № 4. С. 93.

[28] Подробнее см.: Борков В. Н. Уголовно-правовое значение использования должностных полномочий и их превышения // Уголовное право. 2005. № 2. С. 7-9.

[29] Гдлян Т. Х., Иванов Н. В. Кремлевское дело. Ростов н/Д, 1994. С. 280.

[30] Там же. С. 243.

[31] Комиссаров В. С., Яни П. С. Проблемы квалификации взяточничества // Законодательство. 1996. № 2 (Цит. по: Капинус О. Изменения в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации и освобождения взяткодателя от ответственности // Уголовное право. 2011. № 3. С. 23).

[32] Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 30 мая 2007 г. № 112П-07ПР [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

[33] Волженкин Б. В. Служебные преступления. С. 193.