Типы правопонимания — это философско-юридические концепции, содержащие исходные мировоззренческие принципы объяснения права как самостоятельного социального явления. Эти фундаментальные мировоззренческие концепции в силу своей всеобщности и принципиального для исследователя характера являются по самой своей природе философскими. Поэтому методология правопознания теснейшим образом связана с коренными проблемами философии.

Философия, как известно, — это мировоззрение, система идей, взглядов на мир, его устройство, место в нем человека. Та часть философии, которая занимается объяснением смысла, фундаментальных закономерностей бытия и природы права относительно человека и мира в их целостности, называется философией права. Поэтому различные концепции философии права и образуют главное содержание типов правопонимания.

В философско-правовой литературе к началу XIX в. сформировались два противостоящих друг другу подхода к правопониманию: позитивный и естественно-правовой[1] [2].

Естественно-правовой тип правопознания имеет глубокие источники в политико-правовой мысли Древней Греции, Древнего Рима, получил развитие в эпоху Средневековья, а наибольший расцвет и современное звучание — в период буржуазных революций ХУЛ—ХУШ вв., сыграв большую роль в критике феодализма как системы, не соответствующей «природе человека», и послужив их теоретической базой. Идеи этой школы отражены в Декларации независимости США 1776 г., во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г.

На рубеже XIX—XX вв. наблюдалось повышение интереса к естественно-правовым доктринам, а после Второй мировой войны интенсивное развитие получает концепция возрожденного естественного права, в том числе в форме неотомизма.

Суть этого подхода к правопониманию заключается в оценке права с позиций справедливости, где подлинным, «естественным» правом могут считаться только такие нормы законодателя, которые соответствуют «естественной природе» — природе человека, природе вещей, природе мироздания. Естественно-правовые доктрины обращены не к внешней стороне права, не к праву как явлению, а к его внутренней стороне — сущности, содержанию. Не все право можно выразить в форме закона, и не каждый закон является правом. Закон — это воля власть имущих, поэтому он почти всегда имеет политическую окраску. Право — это прежде всего должное. Оно — сила, противостоящая произволу. Чтобы считаться правовым, закон обязан соответствовать представлениям о должном. В свою очередь под должным естественно-правовые доктрины понимают справедливость. В связи с этим сущность права состоит в том, что оно закрепляет абсолютную справедливость в человеческих отношениях.

Естественный тип правопознания характеризуют следующие основные положения:

теоретическое и практическое различение права и закона. Наряду с позитивным (принятым законодателем) правом существует высшее, настоящее — «естественное» право, свойственное человеку от природы (право на жизнь, на свободу, на сопротивление угнетению и т.д.). Как отмечает В.А. Четвернин, естественно-правовая методология в объяснении и оценке правовых явлений исходит из того, что «право» — это социальный феномен упорядочения человеческой жизни, имманентный человеческому бытию, обладающий в этом качестве большей ценностью, чем закон, что право есть необходимый регулятор межчеловеческих отношений, который отличается от «производного», «несовершенного», «недостаточного», а иногда даже «неприемлемого» закона тем, что право всегда «истинно», «разумно», «естественно», «действительно», «человечно» и т.д.1;

не всякий юридический закон, будучи даже безупречным по форме, содержит в себе право. Содержание любого закона должно быть подвергнуто проверке с позиций его соответствия «естественным» человеческим, общественным, природным и т.д. нормам: все, что противоречит в позитивном праве «естественному» праву, не может считаться правом: «несправедливый закон не создает право»;

право и мораль концептуально едины: сам термин «правовое» означает содержательное соответствие юридических предписаний требованиям морали, где мораль выступает определяющей правотворческой и правоприменительной детерминантой права;

источник права человека находится в самой «человеческой природе». Юридические права человек приобретает от рождения, и эти права не могут как «дароваться» человеку государством, так и отчуждаться в пользу последнего.

Что касается второго типа правопонимания, то как самостоятельное направление в познании права юридический позитивизм определился лишь к 30-40-м годам XIX столетия. К числу классиков этого подхода относятся И. Бентам, Дж. Остин, в XX в. их взгляды развивают Г. Харт, Г. Кельзен.

Позитивистский тип правопознания основывается на позитивизме как направлении философского идеализма, отстаивающем принцип, что единственным источником истинного, действительного («положительного») знания может быть только что-то конкретное. Положения этики, философии, аксиологии (теории ценностей) в силу их высокой абстрактности не могут быть проверены посредством опыта и поэтому они ложны, лишены объективного критерия проверки (верификации), т.е. спекулятивны. Истинно только то, что может быть проверено опытом, что положительно существует, фиксируется нашими органами чувств. Поэтому объектом изучения позитивистов стали правовые явления как «факты» непосредственной данности. Главный метод позитивизма: изучение внешних признаков права, тех его характеристик, которые воспринимаются при непосредственном наблюдении. В соответствии с этими философскими посылками позитивистский подход исходит из следующих положений:

в отличие от естественно-правовой доктрины позитивизм отождествляет право и закон, изданный государственной властью. Действительным правом признается любая по содержанию норма, если только она по своим формально-процедурным критериям получила официальное признание государства. Проверять ее соответствие каким-то абстрактным принципам «человеческой природы» позитивисты считают для права абсолютно излишним ввиду бессмысленности такой проверки. Всякий критерий «истинности» и «естественности» нормы будет лишь продуктом пристрастий проверяющего, не поддающимся научной верификации. Единственным основанием права может быть лишь сам факт его существования в тех или иных официальных источниках — законах, указах и т.д.;

если естественно-правовой тип правопознания содержательно отождествляет право и мораль, то позитивизм, наоборот, жестко их разграничивает. Для права определяющее значение имеет сама по себе юридическая форма, а не моральное содержание закона, указа и т.д. Конечно, форма и содержание должны быть адекватны, но в случае расхождения решающее значение для права имеют санкция государства и включенность в существующий правопорядок;

источник прав человека, согласно этому подходу, находится в законодательстве. Человек имеет права не в силу некой своей «природы», а в качестве гражданина конкретного государства, и последнее определяет эти права в конституции;

предметом изучения права должны быть не некие внегосударственные принципы добра и справедливости, а только сами «положительные» нормы, записанные в текстах законов и доступные, таким образом, для непосредственного наблюдения и восприятия. Исследователь должен анализировать эти тексты в соответствии с правилами логики, грамматики, юридической техники и т.д.

Таким образом, позитивизм отрицает «естественное право» и понимает под правом только акты — результаты правотворческой деятельности государства либо какие-то иные эмпирические (конкретные) факты действительности.

В рамках позитивистского типа правопознания сложилось несколько самостоятельных, отличных друг от друга концепций права. В позитивизме можно выделить три разновидности: 1) этатистский; 2) психологический (он относится к неклассическому типу позитивизма); 3) социологический1. Трем указанным разновидностям позитивизма соответствует ориентация на три сферы правовой действительности: государство, общество и человек с его внутренним миром. Можно подробнее раскрыть эти разновидности позитивизма применительно конкретных концепций.

Нормативизм, автором которого был немецкий юрист Г. Кельзен, делит сферу жизнедеятельности субъекта на две области — область сущего и область должного, к которой он относит и право. Оно, таким образом, не имеет обоснования вне сферы норм долженствования, и его сила зависит от логичности и стройности системы юридических норм — пирамиды норм, где каждая норма черпает свою законность в норме более высокой юридической силы. Сила всего права основана на «основной норме», принятой законодателем. В основании пирамиды норм находятся индивидуальные акты — решения судов, договоры, предписания администрации, которые, таким образом, включаются в понятие права. «Норма, — писал Г. Кельзен, — доставляющая акту значение правового (или противоправного) акта, сама создается посредством правового акта, который, в свою очередь, получает правовое значение от другой нормы. Если некий фактический состав с точки зрения права есть исполнение смертного приговора,

См.: Философия права / Под ред. О.Г. Данильяна. М., 2005. С. 151.

а не умышленное убийство, то это его качество — не могущее быть чувственно воспринятым — обнаруживается только усилием мысли, т.е. при сопоставлении с уголовным и уголовно-процессуальным кодексом. То, что обмен письмами означает с точки зрения права заключение договора, следует единственно и исключительно из того, что фактические обстоятельства этой переписки соответствуют условиям, определенным в гражданском кодексе. То, что некое собрание людей есть парламент и что в правовом отношении результат их деятельности есть закон, — другими словами: то, что эти события обладают таким смыслом, — означает, что вся совокупность относящихся сюда обстоятельств соответствует норме конституции. Иначе говоря, содержание реальных событий согласуется с содержанием некой нормы, которая признается действительной. Правопознание направлено на изучение тех норм, которые имеют характер норм права и придают определенным действиям характер правовых или противоправных актов»1.

Другим течением позитивизма является психологическая теория Л.И. Петражицкого, которая, как и иные позитивистские доктрины, исключает из понятия права его сущностные и аксиологические (ценностные) аспекты, определяя это понятие эмпирическими (конкретными) признаками. В теории Л.И. Петражицкого правом признается не формальная норма законодателя, а данная психическая реальность — правовые эмоции людей. Эти эмоции носят так называемый императивно-атрибутивный характер, т.е. представляют собой переживание чувства обязанности что-то сделать (императив) и чувства правомочия на что-то (атрибутивная норма). В эмоции эти два чувства неразрывно связаны. Все правовые переживания делятся на два вида: переживание позитивного (установленного государством) и переживание интуитивного (автономного, личного) права, которое не связано с позитивным. Интуитивное право, в отличие от позитивного, выступает подлинным регулятором поведения и поэтому должно рассматриваться как действительное право. Его универсальным и специфическим признаком Л.И. Петражицкий считал двусторонние активно-пассивные человеческие переживания — эмоции, которые предполагались элементарными частицами феномена права. Так, разновидностями переживания интуитивного права данная доктрина считает переживание по поводу карточного долга, переживание детьми своих обязанностей в игре, взаимное переживание прав и обязанностей в преступных сообществах, которые, таким образом, формируют «игорное право», «детское право», «патологическое право»

См.: Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Выпуск 1. М.: ИНИОН, 1987. С. 11.

(психически больных) и т.д. Как видим, границы понятия права, очерченные нормативизмом (формальные акты государственной власти), значительно раздвигаются, и в это понятие включаются психические отправления человека. Л.И. Петражицкий считал, что признание правом только того, что установлено государственной властью, неоправданно сужает круг явлений, представляющих право. «В глубине явления человеческого духа кроется, так сказать, третий род права, третья идея права, мать и общий источник установленных двух категорий права и причина того обстоятельства, что оба эти различные явления называются правом»1. В силу этого психологическая доктрина Л.И. Петражицкого по исходным методологическим принципам примыкает к позитивизму: для права безразлично содержание правовых переживаний: описание последних ставится на место исследования сущностных и аксиологических аспектов права2.

Третьей разновидностью методологии правового позитивизма является социологическая теория права. Для нее характерно, как и для естественно-правовой доктрины, разграничение права и закона. Однако суть этого разграничения иная. Право как должное (в законах) рядополагается не сущностным принципам человеческого духа (естественному праву), а воплощенному в правоотношениях так называемому реальному праву, или «сущему праву», или «живому праву», создаваемому различными субъектами общественных отношений в процессе жизнедеятельности: «Мы акцентируем внимание на живом законе, а не просто на статьях законодательства»3. Право здесь — не высшее должное — идеалы, ценности, высший разум, божественная воля, как в праве естественном, а эмпирические факты поведения субъектов правоотношений — физических и юридических лиц. Нормы «живого права» должны как-то выделяться из конкретного поведения. Эту функцию — формулирование права — осуществляют, согласно данному подходу, судьи в процессе юрисдикционной деятельности. Они отыскивают нормы «реального права» и на их основе выносят решение, не будучи жестко связанными государственными предписаниями. В этом случае судья выступает не только правоприменителем, но и субъектом правотворчества, делая фактическое юридическим на основе конкретной целесообразности.

Нельзя забывать, что в XIX в. окончательно сформировался и материалистический тип правопонимания. Его примером может служить [3] [4] [5] марксизм. Для марксистского типа правопознания характерны следующие положения:

сущность и развитие права, как и государства, обусловлены в конечном счете материальными условиями жизни общества, прежде всего типом производственных отношений, определяемым в свою очередь господствующими формами собственности на средства производства. «Мои исследования привели меня к тому результату, — писал К. Маркс в предисловии к работе «К критике политической экономии», — что правовые отношения, так же точно как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XVIII века, называет «гражданским обществом», и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии»1;

право, как и государство, по своей социальной природе — явление классовое. Это означает, что оно возможно только в классовом обществе; появляется с делением общества на классы; выражает в конечном счете интересы экономически и политически господствующего класса (например, в капиталистическом обществе — буржуазии, в социалистическом обществе — рабочего класса и всех трудящихся);

право, хотя и обусловлено экономическими отношениями, обладает, однако, относительной самостоятельностью как феномен общественного сознания и национальной культуры, оказывая активное обратное воздействие на все сферы общества, в том числе экономическую;

со сменой типа производственных отношений, наступающей, как правило, в ходе социальной революции, меняется и классовая сущность права, т.е. оно начинает отражать интересы прежде всего того класса, который получает политическую и экономическую власть;

с исчезновением классов в рамках коммунистической формации право утратит свой политический характер и постепенно отомрет вместе с государством. Человеческие отношения будут регулироваться неполитическими социальными нормами, отражающими гармоничные и неантагонистические интересы членов общества.

Итак, марксизм понимает под правом прежде всего возведенную в закон государственную волю господствующего класса, содержание которой определяется в конечном счете материальными, производственными условиями его существования.

Таким образом, в различных типах правопознания находят выражение разные методологические установки по исходным проблемам соотношения бытия и сознания, должного и сущего, материи и духа. Эти феномены тесно взаимосвязаны, поэтому между типами правопознания, несмотря на существенные различия их гносеологических позиций, нет непроходимых перегородок. Так, например, в вопросе природы прав человека марксизм во многом сходится с естественноправовой школой, признавая дозаконодательное происхождение прав человека, но в отличие от нее толкует эти права не идеалистически, а конкретно-исторически и материалистически — как явление, определяемое совокупностью общественных отношений, в которые включен человек. Обе доктрины отрицают октроированность (дарованность) прав человека государством. Как пишет И.Ю. Козлихин, основоположник позитивизма И. Бентам «не отрицал достижений либеральной философии права с ее идеями индивидуализма и прав человека. Но их обоснование он предлагал искать не в природе человека, а в позитивном праве, призывая его к решительному реформированию в сторону демократизма»1.

Много точек соприкосновения у марксизма и позитивизма. Все это свидетельствует о цельности и преемственности процесса правового познания.

[1] Теоретико-правовая наука на современном этапе // Государство и право. 2014. № 4. С. 22.

[2] Сорокина Ю.В. Введение в философию права. М., 2011. С. 26.

Четвернин В.А. Современные концепции естественного права. М., 1988. С. 7.

[3] См.: Петражицкий Л.И. Что такое право? // Юридический вестник. СПб., 1988. № 1. С. 61.

[4] См.: ЗорькинВ.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 206, 212-213.

[5] Фридмэн Л. Введение в американское право / Под ред. М. Калантаровой; пер. с англ. М., 1993. С. 11.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 13. С. 6.