Право ребенка выражать свое мнение, закрепленное в ст. 12 Конвенции ООН о правах ребенка и ст. 57 СК РФ, является естественным и основополагающим. «Согласно известной формуле, которая часто воспроизводится в решениях Европейского суда по правам человека, свобода самовыражения составляет одну из фундаментальных основ демократического общества, является важнейшим условием для его прогресса и расцвета личности каждого»[1]. Таким образом, можно утверждать, что закрепление за ребенком права выражать свое мнение подтверждает признание государством ребенка как субъекта права, когда мнение ребенка может повлиять на его права и обязанности, а в некоторых случаях на права и обязанности других лиц. Например, ст. 57 СК РФ предусматривает обязательность учета мнения ребенка, за исключением случаев, если это противоречит интересам ребенка, при восстановлении родителей в родительских правах и при установлении усыновления (удочерения) ребенка. Таким образом, в указанных случаях волеизъявление ребенка может повлиять на права родителей, лишенных родительских прав, а также на права и обязанности лиц, выразивших желание усыновить (удочерить) ребенка.

В соответствии со ст. 57 СК РФ ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного разбирательства. В соответствии с Толковым словарем Д.Н. Ушакова, мнение - это взгляд на что-нибудь, суждение

о чем-нибудь, выраженное в словах . В контексте ст. 57 СК РФ мнение ребенка может выступать, с одной стороны, как суждение по вопросу, затрагивающему его интересы. Например, обсуждая направления дополнительных внешкольных занятий, ребенок может высказать свои пожелания, суждение о том, что с его точки зрения будет ему интересно и полезно. С другой стороны, мнение ребенка может являться согласием или несогласием на решение вопроса тем или иным образом. На наш взгляд, форма, в которой будет выражено мнение ребенка, зависит, во-первых, от того, как поставлен вопрос, который затрагивает интересы ребенка. Если вопрос требует именно рассуждений ребенка, то ответом будет суждение, если родители констатируют факт, не подлежащий обсуждению, то ответом будет согласие или несогласие с заявленным фактом. При этом форма, в которой должно быть выражено мнение ребенка, зависит от закрепления в законе обязательности получения согласия ребенка при решении того или иного вопроса. Соответственно и реакция на мнение ребенка должна соответствовать форме этого мнения.

В определенных случаях осуществление ребенком права на выражение своего мнения реализуется в форме согласия или несогласия при принятии решения по вопросу, затрагивающему его интересы, что в последующем может привести к возникновению, изменению или прекращению прав ребенка, то есть такое согласие является волеизъявлением, влекущим правовые последствия в виде возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, следовательно, такое согласие следует признать односторонней сделкой.

В соответствии с действующим законодательством согласие ребенка при решении того или иного вопроса, касающегося его прав и интересов, требуется не только при разрешении внутрисемейных ситуаций, но и при достаточно большом спектре отношений, выходящих за рамки семьи, в которых ребенок принимает участие как субъект права. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 20 и ч. 2 ст. 54 Федерального закона «Об охране здоровья граждан в Российской Федерации» [2] родители несовершеннолетних в возрасте до пятнадцати лет и сами несовершеннолетние в возрасте старше пятнадцати лет имеют право на информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или на отказ от него. Возрастные рамки несколько изменяются, если ребенок болен наркоманией, в этом случае его право на информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или отказ от него возникает в шестнадцать лет. По нашему мнению, указанные возрастные границы, а также основание смещения границ в результате болезни ребенка наркоманией говорят о том, что данное согласие или отказ не подпадают под сферу ни гражданских, ни семейных отношений, а связаны исключительно с правом гражданина на выбор, с правом человека на жизнь. До достижения возраста пятнадцати лет данное право возлагается на родителей как на лиц, обязанных заботиться о здоровье ребенка.

В соответствии с п. 2 ст. 9 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации» согласие ребенка в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет необходимо для приобретения или прекращения гражданства Российской Федерации. Данное согласие, хотя косвенно и связанное с интересами семьи, определяет не только семейный статус ребенка, но и его гражданско-правовое положение, так как наличие гражданства обеспечит ребенку обладание определенным объемом прав во всех сферах жизнедеятельности.

Согласие ребенка в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет требуется также при приватизации жилого помещения государственного или муниципального жилищного фонда (ст. 2 Закона РФ «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации») , а также для принятия его в специальное учебно-воспитательное учреждение открытого типа для детей, требующих специального педагогического подхода (ст. 15 Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений со стороны [3] [4]

несовершеннолетних» ). Согласие ребенка из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, требуется также для зачисления в списки воинских частей в качестве воспитанников (ст. 24 названного Федерального закона).

Согласия ребенка, обучающегося в государственной или муниципальной образовательной организации, имеет важное значение и при решении вопроса о предоставлении религиозной организации возможности обучать ребенка религии вне рамок образовательной программы (ст. 5 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» ). Данным согласием гарантируется и реализуется конституционное право граждан на свободу совести и свободу вероисповедания, не ограниченное возрастом.

Закон о средствах массовой информации запрещает без согласия ребенка разглашать в распространяемых сообщениях и материалах сведения, прямо или косвенно указывающие на личность ребенка, совершившего преступление либо подозреваемого в его совершении, а равно совершившего административное правонарушение или антиобщественное действие (ст. 41 указанного Закона).

Приведенный перечень ситуаций, при которых то или иное действие можно совершить исключительно с согласия ребенка, далеко не полный, но даже он убедительно свидетельствует о том, что выражение ребенком своего мнения в форме согласия или несогласия является одним из юридических фактов для принятия решения об изменении статуса ребенка.

Закрепляя право ребенка на выражение своего мнения, ст. 57 СК РФ, с одной стороны, ограничивает это право лишь семейными отношениями, указывая, что ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, а, с другой - предоставляет ребенку право быть заслушанным в ходе любого [5] [6] [7] судебного или административного разбирательства, не ограничивая названное правомочие ребенка только вопросами семьи, в которой он воспитывается. Сказанное дает основание предложить расширить сферу применения данной нормы, указав в ней, что ребенок вправе выражать свое мнение при решении любого вопроса, затрагивающего его интересы, как в семье, так и в любых иных ситуациях, включая право быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства.

В соответствии со ст. 12 Конвенции о правах ребенка, «государства- участники обеспечивают ребенку, способному сформулировать свои взгляды, право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка». Таким образом, Конвенция о правах ребенка не ограничивается только внутрисемейными вопросами, а распространяет обсуждаемое правомочие ребенка на любые вопросы, связанные с его правами и интересами.

Еще один важный момент заключается в том, что в Конвенции о правах ребенка не устанавливается минимального возраста, с достижением которого у ребенка появляется право на выражение своего мнения, акцент делается на способность ребенка формулировать свои собственные взгляды. В связи с тем, что дети развиваются по-разному и имеют различный уровень зависимости от чужого мнения, при учете мнения ребенка необходимо обращать внимание не только на способность ребенка сформулировать свое мнение, но и на то, не сложилось ли это мнение под влиянием заинтересованных лиц. Соответствующее требование нашло свое отражение в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей»[8] (п. 20), в соответствии с которым при опросе ребенка необходимо выяснять, не является ли мнение ребенка следствием воздействия на него одного из родителей или других заинтересованных лиц, осознает ли он свои

собственные интересы при выражении мнения, как он его обосновывает, и тому подобные обстоятельства.

Необходимость выявления мнения ребенка по любому затрагивающему его вопросу, особенно в ходе судебного или административного разбирательства объясняется тем, что любое решение должно приниматься исходя из интересов ребенка. На наш взгляд, определить интересы ребенка, не заслушав его мнения, невозможно, иначе эти интересы будут интерпретированы лицом, принимающим решение, исходя из его личных убеждений, без учета конкретной ситуации.

Статья 57 СК РФ устанавливает обязательность учета мнения ребенка только после достижения возраста десяти лет. Данная формулировка, во-первых, приводит к неправильному толкованию содержащейся в ст. 57 СК РФ нормы, в результате чего суды отказываются заслушивать мнение ребенка. Например, в деле по иску Л. к М. о порядке общения отдельно проживающего родителя с ребенком и по встречному иску М. к Л. о лишении Л. родительских прав в связи уклонением ответчика от уплаты алиментов, самоустранении себя от исполнения обязанностей по воспитанию ребенка свои доводы М. обосновывала тем, что ребенок в настоящее время проживает совместно с матерью и ее супругом, которого ребенок считает своим отцом, хотя и знает, что он не родной отец.

В связи с этим М. было заявлено ходатайство об опросе ребенка с целью выявления мнения ребенка о его желании встречаться с отцом по графику, заявленному им в своем исковом заявлении, и о соответствии интересам ребенка установления такого графика. Несмотря на положительные отзывы органов опеки, как со стороны истца, так и со стороны ответчика, о соответствии интересам ребенка лишение отца родительских прав и отказ в удовлетворении его требований об установлении графика общения с ребенком, суд отказал как в опросе ребенка, ссылаясь на то, что ребенок не достиг возраста десяти лет, а в ст. 57 СК РФ предусмотрен учет мнения ребенка, достигшего возраста десяти лет, так и в удовлетворении иска о лишении Л. родительских прав, установив график общения отдельно проживающего отца с ребенком . [9]

На наш взгляд, в рассматриваемом деле именно мнение ребенка о его желании встречаться с отцом являлось необходимым основанием для удовлетворения иска одной из сторон, так как вынесенное решение об установлении графика встреч отдельно проживающего родителя с ребенком может не исполняться в связи с нежеланием ребенка идти на встречи, обязанности у ребенка общаться с отдельно проживающим родителем нет, принудить ребенка к исполнению этого решения нельзя, - поэтому вопрос о желании или нежелании ребенка общаться с отцом необходимо было обсуждать в ходе рассмотрения дела, тем более что ст. 57 СК РФ не содержит прямого указания на то, что ребенок может быть заслушан в ходе судебного разбирательства только по достижении возраста десяти лет.

В ст. 57 СК РФ закреплено указание на вопросы, решение по которым может быть принято только с согласия ребенка, достигшего возраста десяти лет. К ним относятся: изменение имени и (или) фамилии ребенку, как по просьбе родителей, так и при установлении усыновления и отмене усыновления; восстановление родителей (одного из них) в родительских правах; усыновление ребенка и запись усыновителей в качестве родителей в свидетельство о рождении ребенка, за исключением случаев, если ребенок считает усыновителей своими родителями; установление опеки. Как было показано ранее, аналогичные требования содержат и некоторые федеральные законы, относящиеся к иным жизненным ситуациям, поэтому приведенный перечень не является исчерпывающим.

Считаем, что введение в СК РФ возрастного порога является нарушением прав ребенка по сравнению с Конвенцией о правах ребенка. Ранее было показано, что некоторые действия можно совершать только с согласия ребенка без указания на его возраст, например действия по религиозному образованию учащихся государственных и муниципальных образовательных организаций. Встречающиеся в литературе ссылки на то, что ребенок, не достигший возраста десяти лет, не может признаваться настолько зрелым, чтобы придавать его

мнению решающее значение , на наш взгляд, являются необоснованным, как и выбор возрастного порога, сделанный законодателем, особенно если его сопоставить с Гражданским кодексом, который устанавливает возможность совершения мелких бытовых сделок уже детьми, достигшими возраста шести лет, что тоже является своеобразным выражением мнения. Ни одна другая отрасль действующего законодательства не содержит указания на десятилетний возраст как некий важный этап становления личности.

Учет мнения ребенка, достигшего возраста десяти лет, обязателен, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам, а в указанных выше случаях решение принимается только с согласия ребенка, достигшего возраста десяти лет. Если ребенок при принятии решения о смене имени выражает несогласие, то родителям или усыновителям отказывают в просьбе о смене ребенку имени. В то же время отказ в смене имени усыновляемому ребенку, что совершается для сохранения тайны усыновления, может противоречить его интересам. Другой пример подобного противоречия: ребенок дает согласие на восстановление родительских прав его матери или отца, а суд приходит к мнению, что такое восстановление противоречит интересам ребенка, так как родители не изменили своего поведения и отношения к воспитанию ребенка.

В таких ситуациях возникает вопрос о том, что имеет приоритет - мнение ребенка или его интересы в том виде, как они понимаются соответствующими органами? На наш взгляд, если ребенок выражает несогласие, то приоритет имеет именно мнение ребенка. Если же ребенок выражает согласие, то компетентный орган, в случае отказа в положительном разрешении дела в противоречии с мнением ребенка, в своем решении должен подробно обосновать, почему он не согласился с мнением ребенка.

Для устранения несоответствия ст. 57 СК РФ Конвенции о правах ребенка и обеспечения единообразия судебной практики считаем необходимым внести в данную статью изменения, предусмотрев необходимость учета мнения ребенка, способного сформулировать свои взгляды, без привязки к десятилетнему [10] возрасту, при решении любого вопроса, затрагивающего интересы ребенка, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам. Мнение ребенка должно учитываться в соответствии с его возрастом и зрелостью. Также необходимо дополнить эту статью в части перечисления статей, решение вопросов по которым положительно возможно только с согласия ребенка, статьей об изменении отчества ребенку.

[1] Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / под общ. ред. В.А. Туманова и Л.М. Энтина. М., 2002. С. 164. Автор комментария - Энтин В.Л., перевод комментариев - М. Де Сальвиа.

[2]

Ушаков Д.Н. Указ. соч. URL: http://ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=30153.

[3]

Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации» (по

сост. на 31.07.2016) // СЗ РФ. 2002. № 22. Ст. 2031.

[4]

Закон РФ от 4 июля 1991 г. № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» (по сост. на 16.10.2012) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 28. Ст. 959.

[5]

Федерального закона от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (по сост. на 01.01.2017) // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3177.

[6]

Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (по сост. на 20.07.2016) // СЗ РФ. 1997. № 39. Ст. 4465.

[7]

Закон РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» (по сост. на 15.07.2016) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1992. № 7. Ст. 300.

[8] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» (по сост. на 06.02.2007) // Российская газета. 10.06.1998.

[9]

107 Дело №2-289/15 // Архив Тимирязевского районного суда города Москвы.

[10] Король И.Г. Указ. соч. С. 98.