Современный мир вступил в новый этап развития цивилизации - «глобализацию», который характеризуется осознанием взаимосвязи, взаимозависимости народов, государств, их объединений, обеспечением целостного и сознательного управления развитием человечества. Полноценное выполнение ведущей функции правовых систем интегральной (коммуникативной), возможно лишь при тесном взаимодействии внутригосударственного права с правом международным. Осуществление такого взаимодействия приобретает характер объективной закономерности, которая отображает общую закономерность — углубление взаимодействия национального общества с мировым сообществом. «Сближение правовых систем при этом рассматривается как глобальное явление и как процесс, который в дальнейшем будет прогрессировать».

Исходя из признания сравнительного правоведения научной дисциплиной, опираясь на достижения отечественных и зарубежных компаративистов, используя разнообразие методов, подходов, принципов, автор данной публикации избрал объектом исследования правовую вселенную в ее взаимосвязи, а предметом - сравнительные аспекты взаимодействия правовых систем во времени и пространстве в формах преемственности и заимствования. Через эти формы взаимодействия шаг за шагом преодолеваются барьеры между правовыми системами, формируется система глобального нормативно-правового многообразия и соответствующая ей система правовой реализации, которые служат основными компонентами глобальной правовой системы.

Если придерживаться трех уровней сравнения: макроуровень (правовая система в целом - межсистемное и внутрисистемное сравнение), мезоуровень (отрасль, подотрасль права или другая часть правовой системы - внутринациональное сравнение), микроуровень (норма права, ее структурные элементы - нормативно-прикладное сравнение), то нашим вниманием охвачен первый уровень - в основных вопросах. Макроуровень предусматривает познание общего объекта, наиболее абстрактного относительно других. Естественно, что для полноценности его исследования необходимо применять и другие уровни сравнения.

Проблеме взаимодействия права в формах преемственности и заимствования уделяется немалое внимание отечественными и зарубежными учеными (Г.М. Азнагулова, В.К. Бабаев, Н.П. Колдаева, Т.В. Наконечная, В.В. Панкевич, П.А. Рыбаков, А.Д. Тихомиров, Г.В. Швеков и др.). Несколько меньше разработаны вопросы взаимодействия национальных правовых систем во времени и пространстве в формах преемственности и заимствования (с перспективным выходом на формирование глобальной правовой системы).

Близкими к заявленной теме и цели анализа являются публикации Г.М. Азнагуловой и В.В. Панкевича. Г.М. Азнагу- лова последовательно и логично осуществляет рассмотрение взаимоотношений национальных правовых систем в контексте международных отношений и квалифицирует их международное взаимодействие как глобальное юридическое явление. Предложенное ею определение понятия взаимодействия национальных правовых систем раскрывается через два элемента: 1) форма объективной нормативно-правовой связи, когда конкретные иностранные нормы наделяются юридическим значением в правовой системе; 2) способ выражения такой связи. В статье В.В. Панкевича исследуются динамика, формы и закономерности нормативного взаимодействия между госу-дарственными системами. Ценность статьи состоит в аргументированных выводах о том, что сегодня государственное право становится лишь одним из возможных регуляторов правовых режимов. При возрастании числа частных неуниверсальных регулятивных режимов, которые функционально охватывают специфические виды взаимодействий, происходит формирование «системы глобального нормативного плюрализма, который допускает множественность источников правового регулирования». По сути, целью статьи В.В. Панкевича является обоснование глобальной правовой системы, нормативный режим которой закономерно выходит за пределы нормативного режима правовой системы государства.

Общие подходы, используемые для познания взаимодействия национальных правовых систем. Познавать динамику взаимодействия национальных правовых систем, каждая из которых интегрирует все для нее значимое из правовой реальности конкретного государства (источники права, правовые институты и отрасли, правовые традиции, правовые доктрины, правосознание, правовой порядок, правовую культуру и т. п.), можно с помощью разных методов и общих подходов. Методы познания определяются закономерностями строения и существования исследуемого объекта.

Для данного исследования рационально использовать, как минимум, следующие подходы: сравнительный (систематизированный), исторический, географический, деятельный (деятельностный) и аксиологический.

Систематизированный подход предполагает одновременное изучение нескольких правовых систем мира путем структурирования элементов внутри систем разных уровней и соединения этих систем с другими системами одного уровня. Такой подход дает возможность обнаружить системы более высокого уровня организации и обобщенности, наглядно представить максимально возможное число связей из множества взаимодействующих объектов всех уровней. В то же время этот подход служит специфическим методом ограничения разнообразия правовых систем, объединения их в типы, создания синтеза целого из определенных частей.

В отличие от системного подхода, систематизированный подход представляет свои системные объекты, выделяет их из окружающих современных правовых систем как самостоятельную данность. Систематизированный подход служит следующим после классификации уровнем развития процесса познания правовых систем. Благодаря этому подходу открывается возможность не только осуществить типологию правовых систем, но и выяснить самобытность каждой из них.

Исторический (временной) подход дает возможность проследить процесс становления и трансформации правовых систем суверенных государств, их современный «выход» на конвергенцию национальных моделей законов и кодексов, а географический - осуществить пространственный анализ, в нашем случае - анализ эволюции правовых систем в пространстве и времени. При объединении пространственного и временного подходов происходит выход на уровень хроното-пологического подхода.

Деятельный (деятельностный) подход затребован предметом исследования и целью статьи - познание деятельной связи национальных правовых систем мира в пространстве и времени. Деятельность как способ понимания и познания правовых систем мира играет методологически центральную роль, прежде всего потому, что она осуществляется человеком. А это, в свою очередь, открывает возможность с помощью понятия деятельности дать «универсальную характеристику человеческого мира». Особенность деятельного (деятельностного) подхода состоит в том, что он не только служит аналитическим приемом, а выступает основой формирования и функционирования правовой системы. Ведь развитие правовой системы не исчерпывается его нормативной подсистемой (законы на бумаге не являются правом), а предполагает постепенное преобразование законодательных предписаний в постоянные руководящие правила поведения людей.

Следует согласиться с Б.И. Пугинским в том, что правовая деятельность «имеет содержанием создание и реализацию нормативных установлений, и применение правовых средств для решения экономических и других социальных задач». Можно лишь добавить, что правовая деятельность в национальных правовых системах важна не только для их внутреннего функционирования. Она имеет принципиальное значение для их взаимодействия одна с другой в ходе решения указанных задач. Деятельный (деятельностный) подход обеспечивает регулятивную, преобразующую результативность правовых установлений в процессе взаимодействия национальных правовых систем, помогает связать абстрактные правовые конструкции с практикой жизни, отыскать «причинные связи между событиями в обществе через их детерминацию предметной деятельностью членов общества».

Аксиологический подход ориентирует на решение круга идейно-познавательных задач, связанных с духовной интерпретацией деятельности людей во взаимозависимых правовых системах планеты. С помощью этого подхода можно реконструировать универсальность ценностей, выработанных в национальных правовых системах, обнаружить органическое единство государственно-правовой формы жизни людей с жизнью в других общественных формах, а при изучении темы выйти на уровень индивидуального права (права человека) и международного права (уровень внешнего взаимодействия правовых систем).

Что касается методов (структурно-функциональный, формально-логический и иные), то их использование продиктовано механизмом взаимодействия правовых систем, познаваемым в границах их сравнительного анализа. Указанные подходы, методы, а также принципы (объективности, универсальности, единства исторического и логического, единства теоретического и эмпирического и др.) составляют основной методологический фундамент и для познания процесса формирования глобальной правовой системы.

Понятие и основные формы взаимодействия национальных правовых систем во времени и пространстве. Категория «взаимодействие», будучи определенным типом общественного отношения, означает «взаимную связь между предметами в действии», «общую форму связи тел или явлений, которая осуществляется в их взаимном изменении», «объективную и универсальную форму движения, развития, которая определяет существование и структурную организацию любой материальной системы»

Термин «взаимодействие» не определяется в законе. А вопрос о взаимодействии правовых систем не освещается в учебной литературе по сравнительному правоведению как его органическая тема. Между тем этот вопрос заслуживает специальной постановки и раскрытия, поскольку через термин «взаимодействие» прослеживается взаимная связь правовых систем разного уровня и типа, а также их отдельных элементов.

Категории «взаимодействие» и «отношение» близки по содержательной нагрузке: ведь отношения складываются при взаимодействии. В общетеоретической литературе выделяются два типа общественных отношений: 1) отношения, которые опосредствуют социальную деятельность; 2) отношения типа связи. Первый тип составляют разнообразные отношения между государствами на международном уровне, в которых государства выступают носителями суверенитета. А для второго типа характерно взаимодействие национальных правовых систем, каждая из которых интегрирует все для нее значимое из правовой реальности конкретного государства (источники права, правовые институты и отрасли, правовые традиции, правовые доктрины, правосознание, правовой порядок, правовую культуру), но не является носителем суверенитета, так как «суверенность не присуща праву».

Именно на уровне второго типа общественных отношений находят проявление такие объективные и универсальные формы правового взаимодействия национальных правовых систем, как преемственность, рецепция, заимствование, аккультурация, гармонизация, имплементация, унификация, которые служат вариативными формами влияния международного права на сближение национальных правовых систем.

Наиболее типичными формами взаимодействия национальных правовых систем в пространстве и времени являются преемственность (историческое измерение, то есть во времени) и заимствование (географическое измерение, то есть в пространстве). Современные правовые системы включают в себя немалый правовой пласт (правовые традиции), который унаследован от предыдущих эпох. Они также вобрали немало положительного от правовых систем соседних государств на протяжении исторического развития (правовые новации). Преемственность осуществляется в территориально-государственных границах одной правовой системы на протяжении ее собственного развития и выражается в межформационном перенесении правовых явлений и процессов (историко-хронологическая рецепция) и их сохранении в обновленной правовой системе, а заимствование является следствием не только перенесения элементов из одной правовой системы (культуры) в другую, которая обычно сосуществует с ней во времени, но и адаптации (приспособления) перенесенного к новым условиям.

Заимствование может приобретать форму рецепции - перенесения из одной правовой системы в другую конститутивных законодательных актов (кодексов или других подобных им законов), выражаться в правовой аккультурации и гармонизации (историко-пространственной рецепции). Аккумулятором унаследованных и заимствованных научных и практических достижений в сфере права и передаточной инстанцией для их внедрения, использования или отторжения настоящими субъектами права служит правосознание.

Известно, что преемственность направлена на сохранение накопленных правовых ценностей и обеспечение особенностей национальной правовой системы, однако преемственностью не исчерпывается развитие последней. Заимствования правовыми системами элементов одной у другой обязательно присутствуют. В истории нет таких примеров, когда право какой-либо страны складывалось и развивалось бы только под влиянием внутренних условий и благодаря исключительно исторической преемственности - универсальной закономерной связи между ступенями развития национального права как социального явления. Только «из самой себя» правовая система не возникает. К тому же осмысленно-критическое перенесение правового элемента из другой правовой системы иногда может сыграть большую роль, чем слепое восприятие (преемственность) из предыдущего опыта своей правовой си-стемы. Да и любая правовая система способна ограждаться от перенесения правового правила или другого элемента из иностранной правовой системы, несовместимого с ее взаимозависимыми элементами. Защита от иностранного элемента осуществляется либо путем его нейтрализации и вытеснения (эффект отторжения) в целях сохранения общего, которое гар-монично вписывается в национальную систему, либо путем его модификации. Примером последней является суд присяжных во Франции, который сильно отличается от английского образца, будучи оттуда заимствованным. Чтобы быть воспринятыми на новой почве, правовая норма или другие правовые явления, которые заимствуются, должны полностью отвечать особенностям социальных отношений, которые сложились в обществе.

В этом плане уместно вспомнить суждение А. Ватсона относительно нормативно-правового заимствования как формы взаимодействия национальных систем права, высказанное в работе «Правовые трансплантаты»1, в которой к тому же впервые введено в научный оборот понятие «правовые трансплантаты» относительно заимствованных норм. Ссылаясь на указанную работу А. Ватсона, Н.В. Панкевич отмечает отношение английского ученого к нормативно-правовому заимствованию («нормативному импорту») как к процессу, который является относительно простым в социальном смысле («локальным эпизодом в развитии правовой системы»). Объясняется это тем, что, по мнению А. Ватсона, «практически никогда заимствованная норма не вторгается в столь глубокие слои социальной реальности, чтобы вызвать действительное сопротивление со стороны культурного контекста».

Национальные правовые системы взаимодействуют в границах определенных пространственно-временных координат, позволяющих соотнести их с реальными жизненными обстоятельствами, ситуациями, отношениями, которые в той или иной мере обуславливают специфику правовой преемственности и заимствования.

Пространственное измерение взаимодействия национальных правовых систем. Сравнительное правоведение преимущественно познает взаимодействие правовых систем в государственно-территориальных границах. Между тем пространство как форма социально-государственного бытия правовых систем служит их ведущим измерением. Если познавать внутреннее и внешнее взаимодействие национальных правовых систем, то внутренним, ограниченным границами государства, становится взаимодействие между национальной правовой системой и правовой системой ее регионов (например, между правовой системой Италии и правовой системой ее автономного образования - Сицилии; правовой системой Канады и правовой системой ее провинции Квебек), а внешним, которое выходит за границы государства, - с другими национальными правовыми системами, как в пределах региона мира (между правовыми системами Украины и РФ), так и в межрегиональном масштабе (между правовыми системами Украины и Канады), а также между национальной правовой системой и правовой системой межгосударственного сообщества (между правовыми системами Украины и СНГ).

Что касается пространственных границ национальной правовой системы, то они определяются не только территорией государства, на которой она формируется и функционирует, но и общеустановленным государственным пространством за границами государства. Территория государства служит местом локализации событий внутренней юридической жизни населения, но не является границей распространения возникающих здесь юридических ситуаций. Территориальная локализация делает возможным определенную (не жестко фиксированную) индивидуализацию физических и юридических лиц, персонифицирует их деятельность в сфере имущественных и других правоотношений, выступает основанием индивидуализации правовой системы. После Второй мировой войны было 50 государств в ООН, сейчас представлено 195, 40 не представлено. Через 25 лет их количество возрастет до 500.

Следовательно, пространственное бытие национальной правовой системы нельзя ограничивать только физически очерченной территорией государства, в границах которого она организовывается и функционирует. В условиях глобализации и миграции населения государство обязано урегулировать нормами права интересы своих граждан за пределами собственной территории. В отличие от государственной территории с ее твердым фиксированием границ, государственное пространство (как и правовая система в его границах) - динамично и непостоянно. Оно определяется «всей совокупностью государственных событий, которые разворачиваются в отношениях с пограничными (сопредельными) государствами», с другими государствами, с транснациональными корпорациями, межрегиональными и региональными организациями и другими субъектами, которые выстраивают свои отношения с этим государством.

В связи с указанным, представляется ошибочной точка зрения о том, что международный правовой порядок, основанный на международно-правовых источниках, является якобы «добавлением» к «национальному правовому порядку». Скорее, международный правовой порядок является «сердцевиной» национальной правовой системы, поскольку касается ее важнейших устоев. Приоритет международно-правовых регуляторов становится общепризнанным в национальных правовых системах, а «глобализация усиливает интернационализацию национальных норм и роль новых международных и интеграционных актов». Именно с учетом значения прочности международного правового порядка для укрепления национальной правовой системы можно утверждать, что государственное пространство является пространственной границей суверенитета государства. А действие права осуществляется не только внутри государства, но и за его пределами, то есть пространство влияния национального права и, следовательно, функционирования правовой системы (правового пространства государства) - шире, чем государственно-территориальное пространство.

К тому же опыт истории свидетельствует, что территория государства, а значит и пространство бытия ее правовой системы, не всегда стабильны. Из официальных 309 сухопутных границ государств мира - 52 являются спорными; из 425 морских границ - 160 служат предметом спора. Территория 33 островов опротестовывается 39 странами.

Изменение территории любого государства приводит к трансформациям национальной правовой системы. В далеком и недалеком прошлом изменение территории государства происходило силовым путем или по взаимному согласию сторон (правовыми способами). В наши дни признаются законными (согласно международному праву) два способа изменения государственной территории. Первый из них связан со случаями деления государства, когда (на основе принципа самоопределения народов и наций) происходит реинтеграция, распад или выделение его частей, в результате чего изменяются границы государства и возникает потребность в реорганизации (модернизации) национальной правовой системы.

Другим способом изменения территории национальных правовых систем является добровольное объединение государств («обмен, передача или уступка» их территорий), когда они соединяются в едином суверенном государственном образовании и формируют национальную правовую систему на новом социально-государственном пространстве. Примером потери жизнеспособности бывшей национальной правовой системы и утверждения новой в иных государственно-территориальных границах может служить распад СССР на 15 независимых государств (1991 г.), Югославии на 7 государств, с учетом Косово (1991-1992 гг.), Чехословакии на 2 независимых государства (1993 г.), а также образование Эритреи из северных регионов Эфиопии (1993 г.). Иллюстрацией слияния территорий и формирования правовой системы в новых государственных границах является объединение ФРГ и ГДР в единую Федеративную Республику Германия (1990 г.). В соответствии с принципом правопреемственности государств, согласно первому Государственному договору об экономическом, социальном и валютном союзе ФРГ и ГДР от 1 июля 1990 г. на территории восточных земель возымели силу Основной закон ФРГ (1949 г.) и действующее законодательство этого государства. Согласно второму Государственному договору о механизме объединения ГДР и ФРГ устанавливались государственное устройство и судебная система.

На территориях новообразованных государств происходит закономерный процесс формирования «переходных» правовых систем, которые имеют особую темпоральную (межвременную) форму существования. Переходный период проявляется «как протяженное и структурированное состояние, которое находится между прошлым и будущим, как что-то детерминированное прошлым (как причиной) и будущим (как целью)». Как отмечает В.В. Сорокин, в переходный период прослеживается изменение типа общественных отношений, нестабильность, структурная неполнота, кризис легитимности и механизма действия. Диалектика становления национальной правовой системы наблюдается в единении традиций и новаций, старых и новых признаков. Лишь на конечных фазах переходного периода, когда новые признаки побеждают, а базовые общие традиции (традиция римского права, традиция демократизма и др.) под давлением новаций приобретают интерпретационное обновление и реальную трансформацию, осуществляется стабилизация правового порядка, происходит окончательный выбор ее модели. Приобретая завершенную типологическую сущность, избранная модель национальной правовой системы укореняется в той или другой компаративно-правовой парадигме.

Разумеется, применение географического подхода в сравнительном правоведении требует знания юридической географии, умения ориентироваться в многообразии национальных правовых систем, которые существовали, изменялись и ныне функционируют в бывших или новых территориальных границах. А проведение сравнительно-правового исследования в контексте взаимодействия их в пространстве требует, прежде всего, выявления особенностей их правовых институтов (частных и публичных), которыми регулируется процесс использования этого пространства, освоения территорий государств.

Временной фактор во взаимодействии национальных правовых систем. Ритм истории наиболее ярко отражен во взаимодействии национальных правовых систем, которые возникают, распадаются, развиваются во времени. Для правовых систем время, как и пространство, служит фундаментальной категорией, которая имеет безусловную ценность. Время выступает как социальное явление и предусматривает изменение правовых систем не революционным, а эволюционным путем

- переходом от одного качественного состояния к другому через постепенные преобразования. «Измениться своевременно - вот ключ к жизнеспособности любой правовой системы, которая подвергнет испытанию непобедимое давление непостоянных обстоятельств». При эволюции старые правовые правила адаптируются к новым условиям. В каждой правовой системе имеется своя цикличность, ритмы, темпы, продолжительность такого перехода, количество и характер стадий, степень влияния извне на динамику, интенсивность и глубину преобразований. Общим является то, что дезорганизация и дисгармония любой правовой системы в переходный период неминуемы, но переходные процессы проходят сравнительно безболезненно, если ими разумно руководить.

Познание в сравнительном правоведении сходств и различий между правовыми системами во времени (так называемое вертикальное сравнение) не преследует цели детального изучения исторического прошлого (это прерогатива не компаративистов, а специалистов в области истории права). Если историк права теоретически излагает материал в рамках структурных компонентов сравнительного анализа в направлении от истории к современности, то компаративист - от современности к истории. Для компаративиста постижение истории формирования правовых систем - это возможность обнаружить их современные особенности и подпочву их правовых явлений и процессов, вникнуть в «минувшую» систему представлений, объяснить, почему конкретный институт урегулирован именно так, а не иначе, каковы его исторические предпосылки и механизм действия сегодня.

Те правовые системы, которые возникли раньше других и выработали стойкие правовые традиции, повлияли на направление, характер формирования и дальнейшее функционирование более поздних по времени, стали как бы «полюсными» для них. Так, Р. Леже называет английскую, французскую, немецкую правовые системы «первыми ключами к правовой вселенной», «великими», «основными» системами. Действительно, именно указанные правовые системы (а это правовые системы стран-гегемонов) нередко определяли развитие многих правовых систем планеты, а сами слабо поддавались внешним (через границу) влияниям и заимствованиям. Исторически особая роль принадлежит Англии, поскольку в недрах английского общества с конца XI в. создавалась новая правовая система на базе «общего права» (состояло из судебных прецедентов), которая повлияла на «весь иной мир».

Тем не менее, и Великобритания испытала определенные заимствования, о чем свидетельствует незначительное вкрапление элементов римского права в английскую правовую систему на заре ее формирования (Англия, Уэльс). Факты заимствования наблюдались и позднее, например в XIX - начале XX вв., когда Великобритания (Англия, Северная Ирландия, Шотландия и Уэльс), распространяя общее право в ряде колонизированных стран Африки, одновременно переняла некоторые элементы из традиционного опыта африканских колоний и внедрила их в свое законодательство о семье и браке, в частности, в регулирование бракоразводных процессов - без всякого риска разрушения собственной культурно-исторической модели судебных процессов.

На начальных стадиях формирования правовой системы США состоялось добровольное заимствование (рецепция) английского общего права. Этот факт послужил для Верховного Суда США весомой причиной, чтобы в XVIII в. сосредоточить полномочия по контролю не только за конституционностью законов, но и за конституционностью судебных решений. В результате судебные решения в иерархии источников права были приравнены к писаным законам, а последние пользовались уважением со стороны американских юристов еще до получения независимости США (1776 г.).

Правовые системы Ирландии, Канады, Австралии, Новой Зеландии, где «право остается в большей степени судебным», также формировались на основе заимствованного английского «общего права». Особой чертой правовых систем англо-американского типа является заложенный в их основу ретроспективный элемент - путем обращения к прецедентам прошлого времени решаются правовые вопросы настоящего.

Что касается французской и немецкой правовых систем, то начало их организации можно отнести к XII в., когда в сознании обществ созрела потребность в праве, однако оформление современных черт у этих национальных систем состоялось со временем. Во Франции - в XVIII в., после революции, которая дала импульс развитию нового права, - в период империи Наполеона Бонапарта, когда была осуществлена знаменитая кодификация; в Германии - в 70-80-е гг. XIX в., в связи с объединением немецких государств сначала в Северо-Германский Союз (1866 г.) под верховенством Пруссии, а после 1871 г. - в Германскую империю.

Взаимодействие национальных правовых систем одного типа выражается в установлении и поддержке между ними универсальной закономерной правовой связи. Близость французской, немецкой, испанской и итальянской - великих «писаных» систем, которые сегодня ориентированы на кодифицированное право, в значительной мере определяется той ролью, которую сыграло римское право: его нормы, институты, идеи, концепции. Правовая связь указанных систем основывается на использовании одних и тех же основных юридических источников, подписании региональных межгосударственных договоров, образовании региональных сообществ, добровольном заимствовании правовых элементов и т. п. Так, если в прошлом (в особенности в средние века) «вся Европа брала в долг у итальянского права», то в современную эпоху правовая система Италии испытала доминирующее влияние сначала французской правовой системы, а затем - немецкой. В области уголовной юстиции Италии (при создании Уголовно-процессуального кодекса 1988 г.) впервые были восприняты достижения правовых систем англо-американского типа, что, однако, не изменило устоявшегося взаимодействия ее правовой системы с национальными правовыми системами романо-германского типа.

В отношении реализации воспитательной функции права в зарубежных странах формирование позитивного отношения к праву и закону в странах англосаксонской правовой семьи начинается с детского возраста, затем правовая образованность осуществляется посредством гражданского образования в учебных заведениях, в последующем процесс правового просвещения осуществляется через юридические общества, правовые ассоциации, фонды правовой помощи.

Правовая культура в англосаксонском праве реализуется в повседневной жизни посредством добровольного утверждения «повседневности закона» и включает все сферы общественной жизни и деятельности. Чем выше уровень правовой культуры субъектов права, особенно работников законодательных, исполнительных и правоохранительных механизмов государства, тем эффективнее реализация права и претворение законов в жизнь. Каждая правовая культура обладает своей собственной самобытностью. В связи с усилением процессов глобализации необходимо предпринимать меры, способствующие сохранению идентичности каждой из них: соблюдать традиции и обычаи, принимать интернациональные нормы в соответствии с национальными нормами. Но глобализация может рассматриваться и как положительное явление при тесном взаимодействии государств и приемлемом обмене опытом, который будет способствовать совершенствованию и развитию национальных институтов. Положительным является только заимствование отдельных механизмов в правовом регулировании, заимствование отдельных институтов приведет к нарушению всей системы права. Хотя нельзя отрицать и применения зарубежного опыта в общественном развитии.

В условиях современного развития национальных обществ следует укреплять правовые и социальные традиции. Правовая культура общества складывается из правовой культуры индивида в отдельности и зависит от ценностных ориентиров каждого гражданина и провозглашенной государственной идеологии.

Взаимодействие романо-германской и англо-американской правовых семей сначала происходило при отсутствии универсальной закономерной связи между их правом, без единства в составе и иерархии юридических источников, но с течением времени элементы их правовых систем сблизились. Как отмечает Р. Давид, «норма права все более и более понимается в странах общего права так же, как и в странах романо-германской правовой семьи. И по ряду вопросов принимаются очень схожие решения, основанные на идее справедливости». Если в правовых системах англо-американского типа происходит внедрение закона и законодательной культуры, то в правовых системах романо-германской семьи возрастает роль судебной деятельности и прецедентной практики. При проявлениях черт всеобщности - «новой однотипности», все-таки, первые постоянно обращены к прошлой прецедентной сути своего права, а вторые при создании современного законодательства опираются на свои законодательные акты предыдущих эпох.

Различия правовых систем европейских стран не мешают им объединяться в региональные «сообщества» (СЕ, ЕС и др.), согласовывать принципы правового регулирования на основе норм международного права, осуществлять унификацию законодательных актов в рамках своих правовых систем, ориентироваться на модельные законы, разработанные в пространственных границах сообществ, обеспечивать единство в многообразии через гармонизацию законодательства, укреплять связи путем сближения разных институтов права. Следовательно, в межгосударственных региональных содружествах взаимодействуют два объекта - правовая система межгосударственного объединения (ЕС, СЕ) и правовая система государства-члена, которые соотносятся как метасистема и система.

В некоторых национальных правовых системах состоялось смешение разнородных элементов, присущих правовым системам как романо-германского, так и англо-американского типа, что является следствием сосуществования двух форм взаимодействия - преемственности и заимствования. Так, правовые системы скандинавских (североевропейских) стран

- Швеции, Норвегии, Финляндии, Дании, Исландии, приближаясь по многим типологическим признакам к континентально-европейскому праву (основной источник права - закон), одновременно имеют признаки англо-американского права (судебный прецедент). К этой смешанной группе правовых систем примыкают штат Луизиана (США), провинция Квебек (Канада), зависимая территория Пуэрто-Рико (США), Шотландия, Южно-Африканская Республика и некоторые другие.

«Связь времен» существует в каждой правовой системе, хотя соотношение прошлого и настоящего у них различается. И ныне сохраняет свое значение Британское содружество - ассоциация, которая объединяет в основном бывшие колониальные государства, которые входили в Британскую империю (53 государства). На направление трансформации правовых систем этих государств оказало влияние то, что в период империалистического расширения Великой Британии в них насаждалось и в определенной мере воспринималось местным населением английское общее право.

Существуют и такие правовые системы (Израиль), в которых объем правовых норм и принципов является результатом заимствования «общего» и «континентального» права, а преемственность проявляется в религиозно-правовой плоскости: иудейское (еврейское) право служит важной, но лишь составной частью общей системы израильского права.

В определенной мере в прошлое обращены религиозные (исламские) правовые системы (Алжир, Марокко, Тунис и другие страны Ближнего Востока и Северной Африки), в которых право и религия выступают двумя сторонами регулирования общественных отношений, так как они формировались на основе священных текстов Корана, сунны. Хотя к XX в. многие исламские страны отказались от фикха как унаследованной религиозно-правовой формы, а наиболее развитые из них, с некоторыми отступлениями, стали модифицировать правовые системы соответственно двум ведущим образцам - романо-германскому (французскому) (Египет, Сирия, Ливан, страны Магриба), и англо-американскому (Ирак, Судан), тем не менее, в их социумах священные тексты приобрели вневременное значение и на каждом историческом витке влияют на эволюцию их правовых систем в направлении соединения новых признаков со старыми (это наблюдается даже в названии - «Общая исламская декларация прав человека», которая принята в 1981 г.). Поэтому в правовых системах этих стран соединяются западное законодательство и мусульманское классическое право.

До сих пор правовые системы ряда африканских государств, которые отнесены учеными к обычно-общинному (традиционно-общинному) типу, базируются на двух основных парадигмах правового регулирования: государственной и религиозно-этнической (традиционной). Наряду с осуществлением модернизации правовой системы (заимствование права бывших метрополий - английского, бельгийского, португальского, французского; постепенное снижение регулятивной роли норм обычного права; унификация права; создание государственных судов; взаимодействие с другими государствами, в том числе по вопросам прав человека как на региональном уровне, так и на международном), в них сохраняются правовые традиции как основа прошлых правовых порядков: используется обычное право как субсидиарный источник права, признаются бывшие принципы семейно-родовых связей, кое-где сохраняются суды традиционного права. Стремясь повлиять на будущее, они отталкиваются от настоящего, которое связано с прошлым через преемственность - сохранение давних правовых обычаев. Действие в современных правовых системах обычного права Ж. Карбонье назвал «живым прошлым».

Благодаря преемственности связываются воедино прошлое, настоящее и будущее, оказываясь во всех элементах любой национальной правовой системы и отображая ее динамику. Если прошлое заметно формирует настоящее с помощью трансформации и сохранения правовых традиций, обычаев, практик и заимствованных («трансплантированных») нормативно-правовых элементов, которые прижились на новой почве, то будущее требует от настоящего изготовления целей правовой политики, стратегии и тактики формирования мирового правового порядка.

Глобальная правовая система как сфера взаимодействия национальных правовых систем в пространстве и времени. В современном мировом научном сообществе стала все более популярной так называемая концепция «глобального общества» или «глобального гражданского общества», а в юридической среде - концепция глобального правового порядка или глобальной правовой системы. Слово «глобальный» выражает пространственное измерение правовой системы типа «пла-нетарный» или «транснациональный», то есть «за пределами национальных границ». Но этим внешним признаком оно не исчерпывается, так как является более глубоким по существу

- касается общих и насущных проблем людей во всем мире, их сосуществования и выживания (экономического, экологического и т. п.), использования правовых регуляторов для упорядочения взаимодействия национальных, региональных (на макроуровне), межрегиональных правовых систем.

Временное измерение может быть представлено через поэтапность согласования интересов между этими системами и дальнейшее их взаимодействие на основе принципов стратегического партнерства. Здесь уместно привести слова американского ученого Т. Фридмана, высказанные в книге «Осмысление глобализации» (2000 г.) и воспроизведенные российским ученым А.И. Уткиным - «без стратегии возможен только дрейф в неизвестном направлении».

Первым этапом глобализационного процесса можно считать переход к установлению глобального правового порядка, когда государства добровольно (по совместному согласию) отказываются от части своих правовых прерогатив и передают их на глобальный уровень, оставляя в собственной компетенции регулирование отношений в сферах культуры, религии и др. Перечень общественных отношений, которые поддаются однообразному регулированию, довольно широк и постоянно возрастает. На этом этапе преемственность (с имеющимися элементами заимствования, которое совершалось в минувшие времена) сопровождается современным заимствованием правовых идей, понятий, конструкций, институтов, юридической терминологии, правил и приемов законодательной техники, толкования, технологии законотворческой деятельности и т. п. Второй этап - согласованные, активные и относительно стабильные взаимоотношения между национальным правовыми системами с привлечением всех форм их взаимодействия - преемственности, заимствования, а также интеграции, унификации, гармонизации, которые стимулируются развитием современного международного права.

Ведь с точки зрения концепции глобальная правовая система состоит из великого множества правовых систем (национальных, региональных, межрегиональных) и других объединений (ныне существует больше 120 международных институтов и организаций), которые, в интересах предупреждения обострения противоречий, обязаны воспринять особенности путей развития друг друга и действовать компромиссно, опираясь на универсальные общечеловеческие ценности, не выходя за рамки сформированных институциональных и нормативных механизмов наднационального характера.

Считается, что процесс правовой глобализации необратим. Действительно, ему помогает ряд факторов: глобализация экономики, миграция рабочей силы, интенсификация капитала и международного торгового обращения, информационная открытость мира, быстрое технологическое обновление, прямой нормативно-правовой обмен (импорт и экспорт норм права) между национальными правовыми системами, даже между теми, которые раньше не были втянуты в этот процесс. О движении национальных правовых систем к глобальной правовой системе свидетельствует постепенная утрата государством своей исключительной монополии на правотворчество, правоприменение и прочие правовые формы деятельности. Это является следствием следующих процессов: 1) увеличивается число категорий людей, которые имеют привилегии не в одном государстве и могут самостоятельно избирать наиболее благоприятный для себя правовой порядок среди других; 2) усиливается роль миграционных социальных групп внутри государства - они устанавливают свой правопорядок, который лишь частично пересекается с государственным, и требуют регулирования правоотношений в их среде положительным правом того государства, откуда мигрировали; 3) уменьшается востребованность официального права государства среди определенных категорий социальных групп вследствие обращения их к регулятивным возможностям норм морали, религии, коллективного опыта, традиций; 4) крепнет влияние международного права на национальное право, усиливается примат первого над вторым, о чем провозглашалось в Парижской хартии для новой Европы от 21 ноября 1990 г.; 5) возрастает количество международных институтов правового регулирования - негосударственных участников международных отношений, именуемых «негосударственными акторами»; их правовые решения имеют экстерриториальный, наднациональный характер и касаются специфических видов взаимодействий правовых систем: торговых и налоговых порядков глобального и макрорегионального уровня, трудовых отношений, финансовых рынков и др.

К международным правовым институтам надгосударственного и негосударственного характера следует отнести и Международный уголовный суд (МУС), в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности. По состоянию на август 2010 г. 113 стран присоединились к МУС - именно на эти государства распространяются правовые решения данного международного института, который стоит на страже защиты прав человека.

Итак, правовая глобализация - это «качественно новая система правовых отношений между акторами» - национальными, региональными, межрегиональными; государственными, надгосударственными и негосударственными. Множественность надгосударственных источников правового регулирования в глобальном пространственном измерении, с одной стороны, открывает возможность для любого субъекта права (индивидуального или коллективного) стать актором, свободным от организационных и первичных взаимосвязей более крупных политических и социальных организаций (институтов) и полномочным беспрепятственно избирать тот или иной правовой порядок, а с другой - служит толчком к внедрению в разные национальные правовые системы единых универсальных норм, что приводит к их денационализации, потере территориальной, государственно-правовой определенности.

Внедрение международными правовыми институтами наднационального уровня унифицированных норм и судебных решений в национальные правовые системы в определенной мере стирает «фактор географического разделения пространств государственными границами», тем не менее, эти международные институты не способны заменить государства с их правовыми системами, которые сформированы или нахо-дятся в состоянии формирования. Ведь национальные правовые системы детерминированы уникальными историческими и географическими факторами развития обществ, отображают степень преемственности и заимствования в праве, что предопределяет их неповторимость и относительную стойкость во времени. Представляя собой комплекс взаимозависимых и согласованных правовых явлений и процессов, которые постоянно воссоздаются и используются людьми и их организациями как субъектами права для достижения частных и публичных целей, национальные правовые системы отображают интерес социума к правотворческой, правоприменительной, идеологической и другим национальным сферам правового бытия.

Что касается системы международных правовых институтов наднационального уровня, то в их правовых решениях и экспертных мыслях отведено первенство интересам частного характера, и только на втором плане находится оценка социального значения этих интересов. Поэтому лишь при наличии необходимых правовых механизмов регулирования, охраны и защиты социальных отношений на наднациональном уровне, которые направлены на обеспечение так называемого планетарного социального блага (а такое обеспечение является назначением глобальных систем - экономической и правовой), можно говорить о реальном формировании глобальной системы. Необходима и потенциальная готовность национальных правовых систем к частичной трансформации своих правовых компонентов в легитимированном объеме в пользу глобальной правопреемницы путем заключения международных договоров - при сохранении собственной целостности.

Глобальная правовая система - это будущее планеты, формирование которой предусматривали и сейчас обосновывают ученые почти всех государств мира, не замалчивая при этом ожидаемые реальные недостатки ее функционирования.

Выводы. Анализ сравнительно-правовых аспектов взаимодействия национальных правовых систем в пространстве и времени, которое происходит в формах правовой преемственности и заимствования, свидетельствует, что основная закономерность такого взаимодействия выражается в соответствии фактическим общественным отношениям. Задачей взаимодействия является избежание механицизма и разбалансированности национальной правовой системы, которые возникают как при перенесении неконструктивного правового элемента из ее прошлого, так и при искусственном заимствовании иностранного правового элемента, который не отвечает интересам общества. Одним из конститутивных моментов заимствования является «совместимость» понятий и категорий национальных правовых систем.

Национальные правовые системы той или иной типичной идентификации должны отвечать требованиям и вызовам международной среды. Поэтому такие формы взаимодействия правовых систем, как правовая интеграция (для интегрирования нормативно-правовой сферы более открыты правовые системы англо-американского типа, чем романо-германского), правовая гармонизация (в частности, гармонизация законодательства, которая направлена на формирование правовых стандартов в конкретных сферах правового регулирования) и другие, свидетельствуют об углублении взаимодействия национального общества с мировым сообществом. Важно, чтобы глобализация была процессом взаимной интеграции, естественного сближения, а не искусственного одностороннего поглощения или постепенного подавления самобытности и перспектив развития одной национальной правовой системы другой (или другой семьей правовых систем).

Глобализация, которую переживает современный мир, предусматривает создание единого правового порядка, который потребует установления общезначимых и общеобязательных нормативов поведения для всех заинтересованных участников, формирования свода принципов как основы взаимодействия национальных правовых систем в созданной ими глобальной правовой системе. При этом последняя не должна иметь типизированного характера, а может приобрести новые качества, которые будут отличать ее от национальных и региональных правовых систем. Различие между ними является важной характеристикой их социального бытия.

Представляется, что продуктивность познания сравнительных аспектов взаимодействия национальных правовых систем в пространстве и времени в условиях глобализации зависит от сотрудничества теоретиков права и специалистов отраслевых юридических наук, с одной стороны, и специалистов в области международного права, с другой. Следует прислушаться к замечанию американского ученого-юриста П. Спиро, приведенному В.В. Гавриловым: «Глобализация сегодня все делает международным», - эта констатация требует от отечественных юристов (ученых и практиков) активного использования достижений международного права с тем, чтобы избежать теоретических и практических просчетов и ошибок. Назревшим является освещение в учебной литературе по теории государства и права и сравнительному правоведению специальной темы, посвященной вопросам взаимодействия национальных правовых систем мира.