Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, предусмотренное ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, является проявлением консенсуального способа урегулирования криминального конфликта и свидетельствует о распространении начал диспозитивности на дела о преступлениях небольшой или средней тяжести, которыми причинен вред или создана реальная угроза причинения вреда интересам потерпевшего. При этом необходимо учитывать, что любая консенсуальная процедура должна, с одной стороны, исключать абсолютное доминирование одной из сторон, а с другой - обеспечивать использование объективных критериев оценки конкретной ситуации.

Создание так называемых альтернативных форм разрешения уголовно-правовых конфликтов стало важной особенностью развития почти всех современных национально-правовых систем, когда принцип неотвратимости уголовной ответственности за каждое совершенное преступление органично сочетается с принципом дискреционного уголовного преследования, т.е. с правом компетентных государственных органов отказаться от уголовного преследования или прекратить его при соблюдении подозреваемого или обвиняемого некоторых условий, предусмотренных законом. Например, в соответствии с п. 6. Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20.12.1988 г., ратифицированной СССР 09.10.1990 г., Стороны стремятся обеспечить использование согласно их национальному законодательству любых дискреционных юридических полномочий, относящихся к уголовному преследованию лиц за правонарушения, признанные таковыми в соответствии с настоящей статьей, для достижения максимальной эффективности правоохранительных мер в отношении этих правонарушений и с должным учетом необходимости воспрепятствовать совершению таких правонарушений.

Прекращение уголовного дела по статье 25 УПК РФ - это право, а не обязанность государственных органов, ведущих уголовное преследование, т.е. это проявление их дискреционных полномочий. При принятии решения соответствующий компетентный государственный орган должен руководствоваться не только законными основаниями и условиями прекращения дела, но и учитывать общественную значимость дела, а также соображения относительно целесообразности и эффективности публичного уголовного преследования.

Примирение сторон, относящееся к числу материально-правовых нереабилитирующих оснований прекращения уголовного дела, имеет определенную форму, структурными компонентами которой являются субъекты примирительного процесса - потерпевший или его законный представитель и лицо, против которого впервые осуществляется уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении преступления небольшой или средней тяжести.[1]

По статье 25 УПК РФ могут прекращаться дела публичного и частно-публичного обвинения.

Прекращение уголовного дела по статье 25 УПК РФ образует комплексный юридический состав, в котором можно выделить следующие элементы:

1) основания:

а) осуществление уголовного преследования впервые;

б) подозрение или обвинение в совершении преступления небольшой тяжести (ч. 2 ст. 15 УК РФ);

в) подозрение или обвинение в совершении преступления средней тяжести (ч. 3 ст. 15 УК РФ);

2) юридические условия:

а) уголовно-материальные (ст. 76 УК РФ):

- примирение сторон (факт примирения должен быть действительным и добровольным);

- заглаживание подозреваемым и обвиняемым причиненного потерпевшему вреда;

б) уголовно-процессуальные:

- заявление потерпевшего или его законного представителя о прекращении уголовного дела в отношении подозреваемого или обвиняемого;

- вынесение решения о прекращении уголовного дела уполномоченным лицом в пределах компетенции, установленной УПК РФ;

- соблюдение процессуальной формы.

Обязательное условие прекращения уголовного дела на основании ст. 76 УК РФ и статьи 25 УПК РФ - примирение сторон. Примирение всегда является обоюдным волеизъявлением сторон, направленным на устранение порожденного преступлением конфликта, т.е. оно никогда не носит одностороннего характера. Если потерпевший или его законный представитель высказывает стремление к примирению, пусть даже облаченное в процессуальную форму заявления о прекращении уголовного дела, а подозреваемый или обвиняемый против этого возражает, в такой ситуации примирения нет, и, соответственно, дело не может быть прекращено по указанному основанию. В таком случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке (ч. 2 ст. 27 УПК РФ).

В подготовительной части судебного заседания председательствующий должен разъяснить потерпевшему его право на примирение с подсудимым в случаях, предусмотренных ст. 25 УПК РФ. Хотя в УПК РФ не указаны временные границы состоявшегося примирения потерпевшего с обвиняемым, думается, что оно может состояться до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, т.е. аналогично примирению по уголовным делам частного обвинения (ч. 2 ст. 20 УПК РФ).

Впервые совершившим преступление считается лицо, не находящееся под следствием и судом либо во всероссийском розыске, а также не имеющее судимости. Что же касается преступлений небольшой тяжести, то таковыми являются умышленные и неосторожные деяния, максимальный срок наказания, за совершения которых не превышает двух лет лишения свободы. К числу преступлений небольшой тяжести можно, например, отнести убийство при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ). Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное Кодексом, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание превышает два года лишения свободы (ч. 3 ст. 15 УК РФ). Примерами указанной разновидности преступлений могут служить убийство, совершенное в состоянии аффекта и квалифицированные виды причинения смерти по неосторожности (ст. 107, ч. 2, 3 ст. 109 УК РФ).

Наличие перечисленных в законе условий получает уголовно-правовое значение только в том случае, если состоялось фактическое примирение сторон и виновное лицо загладило причиненный потерпевшему вред. Состоявшееся примирение сторон, как правило, проявляется в согласии потерпевшего на освобождение обвиняемого от уголовной ответственности. Об этом потерпевший официально уведомляет суд, прокурора, следователя или орган дознания. В заявлении потерпевшего констатируется факт примирения с виновным лицом, который оформляется соответствующим протоколом в установленном законом порядке.

Однако данные условия эти судьями понимаются по-разному, при толковании их у судей возникают определенные затруднения, в результате чего в судебной практике отсутствует единообразие в применении норм уголовного и уголовно-процессуального законов, регламентирующих данный институт права, и порой принимаются судебные решения, не отвечающие его назначению, что вызывает необходимость остановиться на них подробнее.

Прежде всего следует отметить, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим даже при наличии всех указанных условий не обязанность, а право суда. Этот вывод вытекает из содержания ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, в которых указывается на возможность такого прекращения (соответственно используются слова «вправе» и « может быть»). Не опровергает данный вывод, вопреки мнению некоторых судей, и императивное указание в ст. 254 УПК РФ о том, что суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случаях, предусмотренных ст.ст. 25 и 28 УПК РФ. Закон отсылает при этом к конкретным статьям УПК РФ, регламентирующим применение данного института, а в них закреплено, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда.

Таким образом, представляется, что правильно поступают те суды, которые отказывают в удовлетворении ходатайств о прекращении уголовных дел по данному основанию тем обвиняемым (подсудимым), в отношении которых отсутствует хотя бы одно из условий, указанных в законе в качестве необходимых. Более того, поскольку закон даже при наличии всех указанных в законе условий, необходимых для прекращения уголовного дела за примирением, не обязал суд прекратить уголовное дело, а предоставил ему такое право, а также, с учетом того, что прекращение уголовного дела, как и назначение наказания, является реализацией принципа индивидуализации ответственности за совершенное преступное деяние, представляется, что обоснованно суды принимают во внимание при этом и иные обстоятельства, такие, например, как конкретные обстоятельства содеянного, смягчающие и отягчающие обстоятельства, а также данные о личности лиц, совершивших преступления. Такой вывод представляется обоснованным также и потому, что, как усматривается из условий, необходимых для прекращения уголовного дела, прекращение уголовного преследования по рассматриваемому основанию без учета этих обстоятельств не будет отвечать назначению указанного института уголовного закона, предполагающего освобождение от уголовной ответственности только лиц, утративших общественную опасность.

Так, например, обоснованно отказал один из военных судов потерпевшему Ж. в удовлетворении ходатайства о прекращении на основании ст. 25 УПК РФ уголовного дела в отношении П., который в ходе ссоры на почве личных взаимоотношений причинил ему двойной перелом челюсти. При этом суд в постановлении указал, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда. Поскольку же подсудимый не только до совершения преступления, но и впоследствии до своего осуждения неоднократно допускал грубые нарушения воинской дисциплины (ему был объявлен выговор за неуставные взаимоотношения, строгий выговор за нетактичное поведение с сослуживцами, строгий выговор за нарушение распорядка дня и строгий выговор за нетактичное поведение с офицером), а также с учетом тяжести наступивших последствий он освобождению от уголовной ответственности не подлежит.[2]

Содержание категорий преступлений, по которым возможно прекращение уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим, раскрыто в ст. 15 УК РФ, однако и этот вопрос понимается судьями по-разному.

Одни судьи, например, считают, что лицо, обвиняемое в совершении тяжкого преступления, не может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим даже в том случае, если суд установит, что фактически оно совершило преступление небольшой или средней тяжести, и переквалифицирует содеянное им на соответствующие статьи УК РФ, так как согласно ст. 25 УПК РФ уголовное дело может быть прекращено по этому основанию только в отношении лица, которое обвиняется (подозревается) в совершении преступления небольшой или средней тяжести. Другие, напротив, придерживаются точки зрения, что уголовное дело по обвинению лица в совершении тяжкого преступления может быть прекращено за примирением, если в ходе судебного разбирательства суд придет к выводу о необходимости переквалификации действий виновного на статью закона, предусматривающую ответственность за преступление небольшой или средней тяжести. Представляется, что правильной является последняя точка зрения, поскольку решение судом принимается по фактически установленному, а не по предъявленному обвинению. Более того, ссылка судей, отстаивающих первую точку зрения, в обоснование своей позиции на то, что в ст. 25 УПК РФ названы только обвиняемый и подозреваемый, не может быть признана состоятельной также и потому, что согласно ч. 2 ст. 47 УПК РФ обвиняемый, сохраняя на всех стадиях уголовного судопроизводства предоставленные ему законом права, в том числе и право на прекращение уголовного дела в предусмотренных законом случаях, в зависимости от этих стадий лишь по-разному именуется и, в частности, после назначения судебного разбирательства уголовного дела, по которому он признан обвиняемым, называется подсудимым.

Согласно ст. 25 УПК РФ вопрос о прекращении уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим рассматривается судом по заявлению потерпевшего или его законного представителя. В соответствии с ч. 2 ст. 268 УПК РФ право на такое примирение с подсудимым должно быть разъяснено им в подготовительной части судебного заседания.

Понятие указанных лиц дано в ст.ст. 42 и 45 УПК РФ. В соответствии со ст. 42 УПК РФ потерпевшим, в частности, является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. По уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего переходят к одному из его близких родственников. В случае признания потерпевшим юридического лица его права осуществляет представитель. Участие в деле указанных представителей не лишает прав и самого потерпевшего.

Таким образом, уголовно-процессуальный закон в определенных случаях предоставляет право заявлять ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением и участвовать в его рассмотрении не только непосредственно потерпевшему, но и его законному представителю и представителю, поскольку в этих случаях они не просто действуют по поручению или от имени самого потерпевшего, но и фактически наделяются правами потерпевшего. Поэтому мнение некоторых судей о том, что дела, по которым последствием преступления является смерть потерпевшего, не могут быть прекращены за примирением, поскольку по ним нет самого пострадавшего и причиненный ему вред не может быть заглажен, следует признать ошибочным.

Вместе с тем с учетом положений ст. 25 УПК РФ представляется, что в иных случаях, и в частности не связанных со смертью потерпевшего, представитель потерпевшего не вправе заявлять такое ходатайство и в ходе производства по делу вправе лишь представлять и поддерживать его.

Из указанных положений уголовно-процессуального закона следует и другой вывод: за примирением с потерпевшим могут быть прекращены не только дела, по которым объектом посягательства являются жизнь, здоровье или имущество физического лица, но и дела, по которым посягательство осуществлено на имущественные права и интересы юридического лица. При рассмотрении таких уголовных дел суду необходимо тщательно проверять правовое положение организации (учреждения), которой преступлением был причинен вред, и в частности, является ли она юридическим лицом, а также проверять полномочия ее представителя.

Безусловно, необходимыми условиями для применения ст. 25 УПК РФ являются добровольность заявления потерпевшего о примирении с лицом, причинившим ему вред, а также возмещение ему последним причиненного ущерба или заглаживание вреда иным способом. Мотивы такого заявления могут быть разными, но в любом случае оно не должно быть сделано вынужденно. Это предопределяет необходимость для органов и лиц, решающих вопрос о прекращении уголовного дела по рассматриваемому основанию, устанавливать до принятия процессуального решения по делу такие обстоятельства, как: знает ли потерпевший последствия такого прекращения дела, каким образом заглажен причиненный ему вред и добровольно ли он примирился с причинителем вреда. Потерпевшему также должно быть разъяснено, что в соответствии с ч. 9 ст. 132 УПК РФ при прекращении уголовного дела по его ходатайству процессуальные издержки могут быть взысканы не только с обвиняемого (подсудимого), но и с них обоих. Выяснение указанных выше обстоятельств практически невозможно без потерпевшего, а поэтому представляется, что данный вопрос, как правило, должен решаться с его участием.

Игнорирование вышеназванных обстоятельств может привести к судебным ошибкам.

Так, например, одним из окружных военных судов по кассационной жалобе потерпевшего В. было отменено постановление гарнизонного военного суда о частичном прекращении за примирением уголовного дела в отношении рядовых Т., С., Ш. и Ф., обвинявшихся в нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, поскольку примирение с указанным потерпевшим не было добровольным.

Как установила судебная коллегия окружного суда, в судебном заседании потерпевший не участвовал и суд первой инстанции мер к проверке добровольности написания им заявления не принимал. Между тем в кассационной жалобе потерпевший указал, что он написал его под принуждением обвиняемых, которые находились под наблюдением командования, и этот довод жалобы суд второй инстанции обоснованно признал заслуживающим внимания, поскольку при таких обстоятельствах обвиняемые действительно могли оказать воздействие на потерпевшего. Кроме того, потерпевший указал, что ему не было разъяснено право на компенсацию морального вреда и, если бы это было сделано, то он обязательно предъявил бы к виновным иски.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не было оснований считать, что в материалах дела имелись все необходимые условия для применения к подсудимым ст. 25 УПК РФ.

Как показывает анализ судебной практики, больше всего вопросов у судей возникает по поводу возможности прекращения в связи с примирением уголовных дел, в которых преступное посягательство осуществляется не на интересы потерпевшего, а на другой защищаемый уголовным законом объект либо одновременно как на интересы потерпевшего, так и на иные охраняемые ценности, а также о толковании понятия «совершение преступления впервые».

Уголовный и уголовно-процессуальный законы не содержат прямых указаний, запрещающих прекращать в связи с примирением с потерпевшими указанные выше уголовные дела о так называемых двухобъектных преступлениях, а также дела, по которым отсутствует потерпевший. В связи с этим некоторые судьи полагают, что это возможно, и широко применяют данный институт в своей судебной практике по делам, например, о хулиганстве, нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, нарушении правил вождения машин, нарушении правил дорожного движения и др.[3]

Между тем такая судебная практика не всегда отвечает требованиям уголовного и уголовно-процессуального законов, регламентирующих данный институт уголовного права.

Согласно ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ при наличии указанных в них условий уголовные дела могут быть прекращены в связи с примирением по заявлению потерпевшего или его законного представителя, т.е. могут быть прекращены только такие дела, по которым имеется потерпевший и преступные действия совершены непосредственно против него и его интересов. Преступлением в этих случаях не затрагиваются иные защищаемые законом объекты, и поэтому закон допускает при согласии сторон и заглаживании причиненного ущерба, т.е. фактически при минимизации общественно опасных последствий содеянного, прекращение уголовного преследования в отношении лица, совершившего это преступление. В тех же случаях, когда совершается преступное деяние, в котором отсутствует потерпевший, прекращение дела по указанному основанию невозможно, поскольку по делу нет потерпевшего в понимании положений ст. 42 УПК РФ, а значит, и примиряться просто не с кем.

Подтверждается данный вывод и судебной практикой: уголовные дела в отношении лиц, совершивших преступления небольшой или средней тяжести, которые не посягают на права и интересы конкретных потерпевших, суды на основании ст. 25 УПК РФ практически не прекращают.

Аналогичная ситуация фактически возникает и по делам о «двухобъектных» преступлениях. В этих случаях преступное посягательство осуществляется на несколько непосредственных объектов - основной и дополнительный. При этом основной непосредственный объект является частью видового объекта, охраняемого нормами соответствующей главы УК РФ, и в связи с этим обусловливает отнесение преступления к тому или иному виду преступных деяний, т.е. фактически выступает в качестве основания для включения преступления в определенную главу уголовного закона. Например, таким объектом выступает порядок уставных взаимоотношений между военнослужащими в ст. 335 УК РФ.

В качестве дополнительного непосредственного объекта в указанных преступлениях могут быть различные охраняемые уголовным законом интересы потерпевшего, в частности безопасность здоровья или жизни военнослужащих в ст. 335 УК РФ. Причинение вреда такому объекту, как правило, является средством посягательства на основной объект уголовно-правовой охраны.

Виктимологическими признаками примирения в общем случае можно считать: а) признание вины обвиняемым, его раскаяние в содеянном, принесение извинений; б) возмещение имущественного ущерба, в том числе и явившегося следствием физического вреда; в) получение от виновного дополнительной информации о совершенном преступлении в части, непосредственно касающейся потерпевшего; г) согласие потерпевшего.

Однако когда речь идет об «особенных» категориях потерпевших - несовершеннолетних, умственно отсталых, лицах, страдающих психическими расстройствами - этих признаков явно недостаточно, а некоторые из них неприменимы по объективным причинам. Так специалисты Центра «Судебно-правовая реформа» описывают случай, когда потерпевшим от ограбления стал 11-летний мальчик. Основной проблемой этого ребенка стала утрата чувства безопасности, выражавшаяся в страхе ходить по улицам города. Отсюда одной из целей процедуры примирения стала коррекция психического состояния ребенка.

Специфика примирения с «особенными» потерпевшими проявляется в разных вопросах. Во-первых, кто должен быть участником процедуры примирения и в каком объеме?

Во-вторых, какие условия примирения приемлемы и достаточны для каждой категории особенных потерпевших?

В-третьих, как должен компенсироваться моральный вред особенному потерпевшему?

Рассмотрим последовательно каждый из поставленных вопросов.

Итак, кто и в каком объеме должен быть участником процедуры примирения? Суть вопроса здесь в следующем: могут ли самостоятельно отстаивать свои права и законные интересы в процедуре примирения несовершеннолетние (особенно малолетние), умственно отсталые, лица, страдающее психическими расстройствами? В случаях, когда лицо, вследствие психического заболевания, не может отдавать отчета в своих действиях и руководить ими, его права в вопросе примирения в значительной степени или полностью должен осуществлять его законный представитель. В случаях, когда потерпевшим является ребенок до 16 лет, особенно малолетний, его мнение не должно быть решающим, но заслушать его в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства по вопросу примирения необходимо. Такая позиция не полностью отвечает принципам восстановительного правосудия, согласно которым:

- потерпевший должен иметь возможность высказать свою точку зрения по поводу случившегося;

- он должен иметь право голоса в процессе;

- пострадавший должен получить достаточную информацию о случившемся.

Вместе с тем, ограничения, касающиеся «особенного» потерпевшего в ряде случаев вполне оправданы, если они вводятся в интересах потерпевшего. Представляется, что контроль за соблюдением его прав и законных интересов мог бы осуществлять посредник, участвующий в примирении.

В силу специфичности личности представителей рассматриваемых категорий потерпевших, вполне естественно, что условия примирения будут различаться. Но в общем плане их можно обозначить так:

а) должны быть предусмотрены мероприятия по коррекции психической травмы у потерпевшего;

б) посредником в примирении должно быть лицо, обладающее специальными познаниями о личности «особенного» потерпевшего;

в) поскольку «вторичными» потерпевшими часто выступают родители и иные родственники потерпевшего, то обвиняемый должен совершить определенные действия в интересах указанных лиц с целью смягчить их страдания от последствий совершенного им преступления в отношении их родственника;

г) если потерпевший - умственно отсталый или лицо, страдающее психическим расстройством, то в обязанность обвиняемому могут быть вменены действия по коррекции общественного сознания в отношении указанного потерпевшего;

д) в отдельных случаях в целях защиты психического здоровья потерпевшего обязательным условием примирения может быть запрет приближаться к «особенному» потерпевшему на определенное расстояние.

Дополнительными условиями примирения с малолетними потерпевшими могут быть:

- мероприятия, способствующие коррекции психического состояния ребенка, ставшего следствием преступления. (это могут быть как специальные действия виновного, когда он под руководством посредника, специалиста в области детской психологии, объясняет ребенку, что не хотел причинить ему зла, унизить его, так и специальные тренинги по снятию страхов, появившихся в результате психотравмирующего воздействия);

- мероприятия, способствующие снятию психической травмы у родителей ребенка, заключающиеся как в принесении извинений, так и (по их требованию) в форме специальной психокоррекционной работы с родственниками непосредственного потерпевшего;

- в отдельных случаях, предписание виновному не приближаться к ребенку на определенное расстояние. Такое требование вполне логично, например, когда имело место вовлечение несовершеннолетнего в преступление, в результате которого он был признан потерпевшим;

- в необходимых случаях должна быть проведена разъяснительная работа со сверстниками потерпевшего, вступающими с ним в непосредственный контакт, чтобы избежать с их стороны неправильных оценок произошедшего.

Дополнительными условиями примирения с умственно отсталым потерпевшим могут быть:

- мероприятия, способствующие коррекции психической травмы у умственно отсталого с помощью специалиста в области специальной психологии, (если, по мнению психолога (или дефектолога) потерпевший способен относительно адекватно отражать происходящее, то в процедуре примирения может участвовать и обвиняемый);

- действия со стороны обвиняемого по отношению к родственникам умственно отсталого, заключающиеся не только в принесении извинений, но и в заверении их в том, что они в будущем всегда будут уважительно относиться к умственно отсталым, а также помогать коррекции общественного мнения в отношении таких лиц. (в отдельных случаях возможно требование психокоррекционной работы с родственниками потерпевшего);

- в отдельных случаях, если образ виновного из-за мозгового дефекта четко зафиксировался в сознании умственно отсталого(ой) как положительный (например, развратные действия или изнасилование были восприняты как интересное событие), необходимо требование о запрете приближаться к потерпевшему на определенное расстояние.[4]

Дополнительными условиями примирения с психически больными лицами могут стать:

- мероприятия, способствующие коррекции психической травмы у потерпевшего, проходящие под руководством патопсихолога, в случае когда потерпевший способен адекватно отражать происходящее, то в процедуре примирения возможно участие обвиняемого, который должен объяснить потерпевшему, что не хотел причинить ему зла и раскаивается в содеянном;

- действия со стороны обвиняемого в отношении родственников потерпевшего, заключающиеся в принесении извинении и в заверении изменения негативных установок по отношению к потерпевшему, в необходимых случаях возможна психокоррекционная работа и с родственниками потерпевшего;

- в случаях, когда образ виновного устойчиво зафиксировался в болезненных ассоциациях потерпевшего как стрессор, то необходимым условием примирения должно стать требование о запрете приближения к потерпевшему на определенное расстояние.

Условия примирения с «особенными» потерпевшими определяют ответ на третий поставленный нами вопрос: как должен компенсироваться моральный вред особенным потерпевшим? Во-первых, «вторичным» потерпевшим должно быть разъяснено их право и право непосредственного потерпевшего на компенсацию морального или социального вреда. Во-вторых, очевидно, что денежная сумма компенсации морального вреда должна быть соразмерна страданиям потерпевшего. В случае же, когда потерпевший не может правильно оценить обстоятельства преступления, ему должен выплачиваться компенсации социального вреда.

Психологическими формами компенсации морального вреда здесь выступают специальные коррекционные мероприятия. Если они требуют дополнительной оплаты, то расходы в связи с этим можно отнести к компенсации материального ущерба.

[1] Кузнецова, Н. Ф. Новое уголовное право России. Общая часть [Текст] / Н. Ф. Кузнецова. – М.: Юристъ, 2010. – С. 42.

[2] Постановление Президиума ВС РФ от 13 ноября 2002 г. № 790п02 [Текст] // БВС РФ. – 2003. – №6.

[3] Вандышев, В. В. Уголовный процесс: Курс лекций [Текст] / В. В. Вандышев. – СПб.: Питер, 2011. – С. 41.

[4] Астемпиров, З. А. Уголовная ответственность и наказание [Текст] / З. А. Астемпиров. – М.: Юрайт, 2010. – С. 104.