Истоки истории концепции разделения властей уже усматриваются в трудах мыслителей Древней Эллады и Древнего Рима. Среди них такие выдающиеся личности как Аристотель (384–322 гг. до н.э.), Эпикур (341 – 270 гг. до н.э.), Полибий (201 – 120 гг. до н.э.). Однако авторство принадлежит, безусловно, двум выдающимся мыслителям, ставшим в определенной степени предвестниками перемен в своих странах: англичанину Джону Локку (1632–1704 гг.) и французу Шарлю Монтескье (1689–1755 гг.). Идея Дж. Локка о важности и необходимости разделения властей представлена в главном его труде «Два трактата о государственном правлении», а идея Монтескье о данной концепции и другие его политические воззрения – в романе «Персидские письма», историческом очерке «Размышления о причинах величия и падения римлян» и основном его произведении «О духе законов». По нашему мнению Ш. Монтескье придал концепция разделения властей завершенный и стройный вид. И, что не менее важно, в его интерпретации эта концепция получила свое закрепление во многих конституционных актах, немало из которых сохраняют свое действие и в настоящее время. Среди этих актов можно выделить два самых главных, на наш взгляд: Декларация независимости североамериканских Соединенных Штатов от 4 июля 1776 года и французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года.

Представление о том, как законодательно провозглашался и закреплялся принцип разделения властей, содержится в ст. XVI Декларации независимости североамериканских Соединенных Штатов «любое общество, в котором не обеспечено осуществление прав и не закреплено разделение властей, – говорится в этой статье, – не имеет конституции» [8, ст. XVI].

По мнению Ш. Монтескье «проблема существования прав и свобод граждан и принцип разделения властей тесно связаны между собой. В определенном смысле можно даже говорить об их органичном единстве. Утверждение института прав и свобод, их гарантированность – это своеобразный внешний механизм, препятствующий чрезмерной концентрации власти, чреватой ее полным сосредоточением в руках одного лица или узкой группы лиц, которая бы правила по своему усмотрению, не считалась ни с правовыми предписаниями, ни с правами и свободами человека. Ответом на эту потребность в механизме, который бы препятствовал узурпации власти, стали концепция и конституционный принцип разделения властей» [11].

Соотношение свободы и власти поднимаются как проблемы многими мыслителями, и привлекают своим вниманием во все последующие века. Особый интерес они вызывают у представителей эпохи Просвещения. Именно в этот период получает глубокую разработку одна из концепций, концепция договорного происхождения государства.

Главная цель и назначение общественного договора состоит, по мнению Н.М. Руссо «в объединении, обеспечивающим сохранение индивидуальной свободы, где необходимо найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде» [12].

Исходя из этого, можно сделать вывод, что общественный договор служит основанием возникновения и существования государства и власти. Этот договор не упраздняет личную свободу в пользу государства, а, напротив, служит ее сдерживанию и защите. В итоге общественный договор становится гарантией личной свободы, а общая воля, которая выражается через власть, лишь есть не что иное, как сложение индивидуальных воль и интересов. Свобода, полученная по договорному соглашению, ради которой человек отказался от свободы естественной, обеспечивает верховенство народа. Человек и никто иной может быть источником власти и становится гарантом своей собственной свободы.

Свобода как естественное состояние человека, а также обеспечение ее защитой, послужила основой создания и разработки концепции разделения властей. Согласно Дж. Локку, «закон природы – это разум, который двигает человеком» [10]. Из этого определения данного Дж. Локкам вытекает равенство и независимость людей, условия их жизни и поведения в обществе. А в свою очередь, уровень же и степень естественного состояния, т.е. свободы человека, становятся измерения того соответствия власти потребностям человека. Угроза свободе, состоит в такой проблеме, как неразделенность власти, ее сосредоточение в руках абсолютного монарха, который будет сам устанавливать законы и принуждать к их бесспорному исполнению.

«Абсолютная деспотическая власть или управление без установленных постоянных законов не могут ни в коей мере соответствовать целям общества и правительства», – говорит Дж. Локк [10]. Отсюда и следует главный вывод, на котором строится концепция разделения властей: власть по принятию законов и власть по их исполнению должны быть раздельными.

По нашему мнению автор данной концепции не выступал против власти вообще. Он считал ее как необходимое условие сохранения общества и порядка, и был на наш взгляд сторонникам монархии. Он предлагал ограничиться лишь осуществлением исполнительной власти в монархии. В этом ограничении на первое место выдвигается законодательная власть. Именно она, по мнению Дж. Локка, и образует «первую ветвь власти», поскольку «тот выше, кто может предписывать законы» [10]. Также он не выделяет отдельно судебною власть, так как считает ее основным элементом исполнительной власти.

На наш взгляд, политическая свобода может существовать лишь в странах, «умеренных» в которых не злоупотребляют властью. Вековой опыт также подтверждает, что всякий человек, обладающий властью, склонен к ее злоупотреблению. Так Ш. Монтескье в своей работе отмечает, «чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга. Возможен такой государственный строй, при котором никого не будут понуждать делать то, к чему его не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет» [11].

Идея, сформирования Ш. Монтескье, очень интересна. Прежде всего, тем определением взаимосвязи, устанавливаемым между правомерным правлением и разделением властей. Это разделение вступает их взаимным сдерживанием. Такое сдерживание является гарантией от злоупотребления властью. Препятствие злоупотреблению и есть гарантия обеспечения свободы. Сама же свобода понимается как прямое соотношении с законом. Ш. Монтескье говорит «свобода имеет место тогда, когда никого нельзя принуждать делать то, к чему его не обязывает закон. Или же, когда напротив, человеку не дозволяют совершить то, что ему запрещено законом» [11]. Подводя итог, можно сделать вывод, что концепция разделения властей выступает как не самоцель, а средство осуществления правомерного правления, и обеспечение свободы. Здесь возникает вопрос: каковы же те власти, которые должны быть взаимно сбалансированы.

«В каждом государстве, – пишет Монтескье, – есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского» [11]. Приведенная нами трактовка Ш. Монтескье, значительно отличается от той, которая употребляется в современной теории государства, но сам же создатель доктрины разделения властей дает необходимые пояснения по этому поводу, которые не поддаются критике. «Первая власть, объясняет он, призвана создавать законы. Вторая ведает внешними сношениями и обеспечивает безопасность. В силу третьей власти караются преступники и разрешаются столкновения между частными лицами. Эту власть можно иначе именовать – судебной» [11].

На первый взгляд кажется странным, что наряду с законодательной властью выступают две исполнительные власти. Объясняется это просто. Вторая и третья власти, в отличие от первой, законы сами не принимают, а лишь обеспечивают их осуществление. В первом случае выступают как средство правительственной деятельности, во втором средством судебной деятельности. Здесь можно говорить о том, что и та, и другая власти обеспечивают исполнение закона. Но смешивать же их, конечно, нельзя.

На наш взгляд соединение различных властей в руках одного лица или органа непосредственно приведет к ущемлению политической свободы, что составляет центральное место доктрины разделения властей. Ш. Монтескье говорит «если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы также тиранически применять их» [11].

Доктрина, созданная Ш. Монтескье, не ограничивается выделением трех ветвей власти и представляется в опасности их соединения в руках одного лица или органа. Важна также и другая сторона этой концепции, которая сводится к тому, что, не приведут ли разделение властей и их взаимная сбалансированность к безвластию, при котором также неизбежны разрушение государства и гибель свободы. Предотвратить подобное развитие событий могут, по Ш. Монтескье «согласованность и взаимодействие властей».

Организация власти, предлагаемая Ш. Монтескье, ограничена доступными ему знаниями и представлениями, многие из которых на сегодняшний день не могут быть восприняты иначе как нечто устаревшее. Такое положение как плохо организованная и плохо осуществляемая власть не менее опасна, чем ее отсутствие, является актуальным и в наши дни.

Концепция разделения властей прошла очень большой путь. Она получила широкое признание и поддержку со стороны самых прогрессивных сил, и как итог нашла свое прямое отражение и закрепление в основных законах большого количества государств, а сегодня стала главным конституционным принципом практически всех государств мира.

Но, несмотря на это, не стоит идеализировать ситуацию, так как все же не сразу, даже записанные в Основном законе государства, принципы реализуются на практике. Возьмем историю Франции, где, как всем известно, родилась и восторжествовала концепция разделения властей, она показывает, насколько сложен был пройденный путь. За два столетия, которые прошли после Великой французской революции, в данной стране изменились две империи, две цензовых монархии, пять республик, и это не считая всякого рода переходных и временных режимов.

Нам хотелось бы отметить, что за эти годы менялась и концептуальная трактовка, и отношение к самому исследуемому принципу, и также распределение объема власти между ее ветвями.

Были также и попытки «ревизии» концепции разделения властей в целях ее приспособления к авторитарному или полу авторитарному режиму. Это проявляется уже в XIX веке, где разделение властей связывается с демократическими началами государственного строя, тогда же появляются различные теории, при помощи которых пытаются доказать необходимость особой четвертой власти, образующей отдельную самостоятельную ветвь.

Так согласно, позиции французского политического деятеля и писателя эпохи Реставрации Бурбонов, Бенджамина Константина, концепция разделения властей, предложенная Ш. Монтескье, должна быть дополнена еще одной. Ее назначение, состоит, по его мнению, в предотвращении и урегулировании конфликтов, возникающих между тремя предложенными Ш. Монтескье ветвями. Такая четвертая ветвь власти, должна быть политически нейтральна и обеспечивать баланс и сотрудничество трех предлагаемых. Это можно свести к тому, что такая «политическая нейтральность ветви» являлось бы королевской властью, которая будет претендовать на то, чтобы стоять над всеми другими.

Это очень хорошо вытекает из текста Португальской хартии 1824 году, где разделение властей объявляется одной из гарантий сохранения прав граждан. А согласно ст. 71, основу же политической организации составляет «уравновешивающая власть», которая принадлежит монарху. Именно эта власть стоит на страже независимости всех «остальных ветвей политической власти, их баланса и согласия» [5, ст. 71].

На протяжении истории данной концепции разделения властей предпринималось очень много попыток объявить разделение властей устаревшим, нереальным, противоречащим принципом потребностям социального прогресса. Но данные попытки в конечном итоге завершались лишь неудачами для его противников и критиков. В современной науке принцип разделения властей относится к основам демократического конституционного строя. Это означает, что он имеет основополагающее значение при решении конкретных вопросов построения государственного механизма. Конституционные положения, которые относятся к высшим государственным органам и определяют их структуру, порядок формирования, полномочия и также сферу действия, их взаимоотношения между собой, должны соответствовать главному конституционному принципу.

Нам хотелось бы сказать, что Дж. Локк и Ш. Монтескье, создавая свою теорию, выражали и представляли интересы определенных социально-политических сил в их годы жизни. И это правильно так как, свобода была в тот период свободой, прежде всего для третьего сословия, а равенство граждан означало не что иное, как отмену социальных привилегий и ограничений. Разделение властей означало, в свою очередь, ограничение абсолютной власти монарха, а значит, пресечение деспотии и произвола в государстве. Но развитые данными мыслителями идеи отражали не просто интерес третьего сословья. В них отражались общечеловеческие ценности, которые являлись главными в то время и остаются таковыми и сейчас.

Как вытекает из Декларации 1789 года «принцип разделения властей отнесен к числу основных конституционных принципов всех демократических государств» [9]. Это не означает, что он обязательно должен упоминается в тексте основного закона. Этот принцип может, находит свое отражение в структуре власти. А реальность его существования подтверждается практикой формирования и функционирования государства. Составными частями данного принципа признаются законодательная, исполнительная и судебная власти, каждая из которых, воплощает единство власти, принадлежащее народу.

Во всех странах при нормальной ситуации существуют органы законодательной, исполнительной и судебной власти. Однако способы их разделения и взаимодействия далеко не одинаковы. Иначе говоря, принцип один, а способы его реализации различны. В каждой стране государственный механизм отличается несомненной спецификой и многочисленными особенностями. Причем, чем выше степень демократизма, тем больше можно наблюдать специфичного и особенного. Деспотии все одинаковы, как бы ни тщились тираны подчеркнуть свою самобытность. Демократии всегда разнообразны и многообразны, будучи едины по своим основополагающим принципам и духу [13].

Важнейшее введение в жизнь принципа разделения властей зависит от многочисленных факторов. Среди них можно отметить такие, как приводит З.М. Черниловский «исторические особенности становления и эволюции государства, уровень социально-экономического развития, естественно – географические условия существования, этно-национальный состав населения и многие другие» [17]. Важное значение принадлежит, безусловно, расстановке политических сил в стране. Как показывает практика, те или иные положения, зафиксированные в конституции, могут по-разному применяться и это зависит, прежде всего, от того, что собой представляет партийная система страны и какие именно политические партии находятся у власти. Так, например, во Франции согласно Конституции 1958 года, исполнительная власть разделена между президентом республики и правительством. В том случае, если большинство в нижней палате французского парламента – Национальном собрании – принадлежит партии президента, то возможности осуществления им функций управления резко сужаются [4].

Таким образом, поводя итог исследованию концепции разделения властей, можно говорить о том, что определяемый конституцией и фактически сложившийся в стране порядок формирования и принципы взаимоотношений между законодательной, исполнительной и судебной властями определяют существующую в стране форму правления. Непосредственно в конституционно-правовой науке все разновидности организации государственной власти сводятся к нескольким типологическим моделям. Другими словами, если необходимо выяснить, какая схема организации власти, как разделены и взаимодействуют ее различные ветви, то нужно установить, о какой именно форме правления идет речь.