Все теории, посвященные целям наказания, можно условно разделить на две группы, а именно, на те, которые рассматривают наказание как возмездие за уже совершенное преступление, и на те, которые видят в нем орудие предупреждения будущих правонарушений. Эту двойственность применения наказания верно отметил Н.С. Таганцев. Он обратил внимание на то, что наказание, с одной стороны, является актом мщения, отплаты, а с другой стороны, оно относится к будущему и потому выступает как средство для достижения определенных целей. [1]

Исторически первым сложился взгляд на наказание как на орудие возмездия. Прообразом уголовного наказания является существовавший в потестарном обществе обычай кровной мести. "Происхождение уголовного права связывается исторически с обычаем кровной мести. Несомненно, что генетически эти явления близки друг другу”, - пишет Е.Б. Пашуканис. [2] Мстя обидчику жертвы, ее родственники преследовали прежде всего цель воздаяния, восстановления справедливости. Следствием этого было появление в древнем уголовном законодательстве принципа талиона - "око за око, зуб за зуб”, требовавшего для преступника страдания, равного причиненному им своей жертве. На практике такие представления о наказании приводили к широкому применению жестоких наказаний и являлись одним из аргументов сторонников смертной казни (эту роль они сохранили и по сей день). Яркой иллюстрацией вышесказанного может послужить Уложение 1649 г., которое направляло казнь на тот орган, которым совершалось преступление: за кражу - отрезание руки, за лжеприсягу - урезание языка. [3] Такая ситуация сохранялась в законодательстве многих стран вплоть до конца XVIII века.

Впоследствии жестокость уголовно-правовой репрессии была значительно снижена, но взгляды на наказание как на средство возмездия своей популярности не утратили. Их разделяли и такие философы, как Кант и Гегель. Кант требовал для преступника не только нравственного воздаяния, но и отплаты злом, равным по силе действия злу, причиненному им содеянным. Гегель также рассматривал наказание в качестве орудия возмездия. Он утверждал, что "преступление как отрицание права есть открытый разлад с всеобщей волей. Наказание как отрицание этого отрицания необходимо для утверждения действительности права”. [4] Критикуя данную позицию, Н.С. Таганцев указывал на то, что подобные соображения, подобная логика не применимы к миру материальному, и потому убийство убийцы даст не отсутствие убийства, а два убийства.

Иной взгляд на наказание был заложен идеями Монтескье и Беккариа. По мнению последнего, "цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же”. "Лучше предупреждать преступления, чем их наказывать”, - писал он. Таким образом, было положено начало развитию превентивных теорий. Их можно разделить на три группы: признающие целью наказания только предупреждение совершения преступлений лицами, преступления не совершавшими (общее предупреждение); признающие целью наказания только предупреждение совершения преступлений преступниками (специальное предупреждение) (так называемые простые теории), и считающие равнозначными целями как общее, так и специальное предупреждение преступлений (сложные теории). [5]

Так, например, по мнению К. Кенни, уголовное наказание может служить целям предупреждения преступлений по меньшей мере тремя путями. Во-первых, оно может лишить его возможности на время или навсегда снова совершить преступление, например, путем лишения его свободы или жизни. Во-вторых, наказание может воздействовать на сознание преступника при помощи страха или путем искоренения их посредством приучения к производительному труду и внушения ему чувства долга. Как отмечает автор, существуют криминологи, считающие это перевоспитание преступника единственной законной целью наказания. В-третьих, по мнению Кенни, наказание должно воздействовать и на сознание других хотя бы каким-либо одним из тех способов, какими оно влияет на сознание преступника, так как, если оно не в состоянии оказать на них воспитательное воздействие, оно может отвратить от совершения преступления путем внушения чувства страха.

Считая превенцию основной целью наказания, Кенни указывает также и на дополнительные цели, преследуемые оным. Так, в древнем праве главной целью наказания было удовлетворение чувств потерпевшего. Несомненно, эту функцию наказание выполняет и в настоящее время. Как утверждает выдающийся юрист Джемс Стифен, уголовное производство играет для чувства обиды ту же роль, какую брак играет по отношению к страсти, - роль правового признания непреоборимого импульса человеческой натуры. Признавая существование такой точки зрения, Кенни, тем не менее, отмечает, что в соответствии с современными моральными представлениями такие чувства обиды и злопамятства обычно оцениваются отрицательно.

Кроме того, Кенни рассматривает и такую цель наказания, как улучшение нравственности общества в целом. "Сознание того, что преступник обнаружен и наказан, приносит удовлетворение бескорыстному чувству нравственного негодования и, таким образом, укрепляет его”. По свидетельству автора, данное положение признается как многими известными юристами-практиками, так и обычными людьми. [6]

Рассмотренные теории в той или иной степени нашли отражение в законодательствах различных стран.

Однако следует отметить, что определение целей наказания содержится далеко не во всех уголовных кодексах современных государств. Так, оно отсутствует, например, в УК ФРГ и УК Испании, УК Польши называет предупредительные и воспитательные цели. Неизвестно определение целей наказания кодексам большинства штатов США, хотя на федеральном уровне закреплены такие цели, как укрепление уважения к закону, устрашение, предупреждение преступлений, исправление преступников. В доктрине же американского уголовного права называются четыре основные цели: воздаяние, устрашение, лишение преступника возможности совершать преступления и исправление.

[1] Таганцев Н. С. Русское уголовное право. - М., 1994. Т. 2. С. 41.

[2] Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 1980, С. 60.

[3] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Ростов-на-Дону, 1995. С. 354.

[4] Курс советского уголовного права. Часть общая. Т. 3. - М., 1970. С. 33.

[5] Курс российского уголовного права. Общая часть. - М., 2005. С. 500.

[6] Кенни К. Основы уголовного права. - М., 1949. С. 31 - 33.