Вопросы о понятии пробела, о существовании пробелов в праве в целом и в уголовно-процессуальном праве в частности не могут быть решены без соотнесения их интерпретаций с разными типами правопонимания, с определениями терминов «право» и «уголовно-процессуальное право». Для нашего исследования с позиций исторической трансформации взглядов на проблему пробельности наибольший интерес представляют естественно - правовая, нормативистская, психологическая, социологическая концепции правопонимания, юридический позитивизм и либертатная концепции. Однако следует отметить, что подробный анализ всех существующих типов правопонимания, положительных и отрицательных сторон указанных концепций не является целью нашей работы.
Естественно-правовая концепция, основы которой заложили в Древней Греции и Риме Аристотель, Сократ, Цицерон, Ульпиан, в XVII - XVIII вв. развили Б. Спиноза, Г. Гроций, Т. Гоббс, Вольтер, Д. Локк Ш.Л. Монтескье, А.Н. Радищев, постулирует, что существует право позитивное (созданное человеком) и право естественное (прирожденные неотчуждаемые права человека - свобода, равенство, семья и др.). Основой естественного права признавалась справедливость, с позиции которой надлежало оценивать действующее право. Право не совпадает со справедливостью, но оно должно быть отражением справедливости. Аристотель полагал, что пробелы в праве восполнимы неизменяемыми законами природы, то есть естественным правом. Преторские эдикты в Древнем Риме существенно обогащали цивильное право в случаях его пробельности. Резкие концептуальные изменения произошли в XVII - XVIII вв. В результате буржуазнодемократических революций данная концепция обогатилась гуманистическими взглядами на права человека. Признание прав человека (на жизнь, свободу, неприкосновенность, частную собственность и др.) естественными и неотчуждаемыми явилось основополагающим в понимании природы естественного права. Укрепилась идея абсолютного приоритета закона и беспробельности права.
В XIX в. о беспробельности права заявили сторонники нормативизма - Г. Кельзен, А. Меркль, А. Фердросс. Согласно данной концепции право - это совокупность норм, осуществляемых в принудительном порядке. Оно должно быть ограничено специфическим юридическим (нормативным) содержанием, а не социальными условиями или нравственными началами правовых установлений («чистая теория права» Г. Кельзена ). В основе этого подхода лежала философия неокантианства, представители которой выделяли две области теоретических знаний - «науки о сущем» и «науки о должном». К первой группе наук ими были отнесены естественные науки (история, социология и др.), изучающие явления природы и общественные отношения в контексте причинно-следственных связей. Вторую группу составили науки о должном - юриспруденция и этика, исследующие нормативно обусловленные отношения в обществе, приемы и способы социальной регуляции поведения людей. В науках о сущем главным постулатом выступал принцип объективной причинности, в науках о должном - принцип вменения  .
Нормативисты призывали исключить из юриспруденции исследовательские приемы, заимствованные из других областей знания, а право интерпретировалось ими исключительно как сфера должного.
Социологическая юриспруденция, основы которой были заложены в XX в. Е. Эрлихом, Р. Иерингом, Г. Канторовичем, Х. Зинцхеймером, полностью отвергла доводы о беспробельности права, одновременно утверждая, что отсутствующие в законе нормы в полной мере восполнимы
Л
беспробельностью правопорядка. Сторонники концепции полагали, что право - это самостоятельное явление, не зависящее от волеизъявления властных субъектов («живое право»). Совершенно случайно, неосознанно, правила, по которым живут люди, переходят в правила, по которым суды и другие властные органы дают правовую оценку поведению людей .
Создатель психологической концепции Л.И. Петражицкий рассматривал право как продукт человеческой психики - различного рода психологических установок, инстинктов (например, властвования и подчинения), эмоций. Ученый делил право на официальное (устанавливаемое и обеспечиваемое государством) и неофициальное (фактически действующее, но не подкреплённое государственным принуждением); на позитивное (закрепленное в нормативных актах) и интуитивное (выраженное во внутреннем убеждении субъекта). Таким образом, Л.И. Петражицкий свою теорию строил на противопоставлении интуитивного права официальному праву и предпочтение отдавал чувствам, переживаниям, эмоциям, интуиции, а следовательно, не допускал возможности существования пробелов в праве.
Наиболее распространенный тип правопонимания - юридический позитивизм, который зародился в XIX в. в Западной Европе. Его основоположниками считаются Т. Г оббс и Д. Остин. Предметом юриспруденции, по представлению Д. Остина, является позитивное право. Право - «это агрегат правил, установленных политическим руководителем или сувереном». Д. Остин не отрицал существование естественного права и оценочного подхода к законам, действующим в государстве, но выводил эти понятия за пределы юридической науки. Согласно его взглядам, существующие законы делятся на: а) божественные законы (этот термин оценивался им как более точный, нежели термин «естественное право»); б) законы позитивной морали, основанные на мнениях (например, законы чести); в) позитивные законы, установленные политической властью. Задачей юридической науки Д. Остин считал построение системы взаимообусловленных правовых категорий: источника права, юридической обязанности, правонарушения и так далее - путем их содержательного анализа и анализа их логического объема. Д. Остин указывал на необходимость размежевания правоведения и смежных областей знания, исключения из юридической науки элементов этико-философского порядка. Согласно его учению, позитивное право состоит из императивных велений суверена.
Позитивистская концепция правопонимания начала XX в. страдала многими недостатками, среди которых необходимо назвать использование права в качестве государственного инструмента исключительно в интересах самого государства и нежелание законодателя обращать внимание на содержательную сторону правовых норм. «Такого рода позитивизм оказался весьма востребованным в Советском Союзе в период укрепления сталинизма».
В настоящее время в России юридический позитивизм (легизм) подвергнут критике ввиду того, что суть данной концепции состоит в отождествлении права и закона, в отрицании исключительности права как особого социального явления, обладающего самостоятельной ценностью, отсутствии отличительных признаков права от произвола, признании в качестве главного свойства права его принудительного характера.
Таким образом, концепция легизма не способна ни идеологически, ни практически отразить современное состояние права в Российской Федерации. Этот подход представляется нам весьма ограниченным, так как роль права в нем отражена слишком односторонне.
Вопросы пробельности и сегодня являются движущими силами развития права и законодательства страны в целом. В семидесятые годы XX в. на смену советскому позитивизму пришла философско-правовая концепция (либертатная концепция), автором которой является профессор B.C. Нерсесянц. Он понимал под сущностью права формальное равенство индивидов, раскрываемое как единство трех составляющих: всеобщей равной меры регуляции общественных отношений, свободы и справедливости. B.C. Нерсесянц не противопоставлял понятия «право» и «закон», более того, он использовал в своей концепции термин «правовой закон», под которым понимал «адекватное и полное выражение права в его официальной признанности, общеобязательности, определённости и нормативной конкретности, необходимых для действующего позитивного права». Иными словами, согласно данной концепции закон - это внешняя форма выражения права, способ его материализации, а право - это «соответствующая принципу формального равенства система норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных возможностью применения мер государственного принуждения». Приведенная точка зрения представляется нам наиболее верной, так как закон - это материальная форма существования права и нет необходимости строго разграничивать понятия «закон» и «право».
Таким образом, позитивизм, либертатная концепция допускают возможность существования пробелов в праве; естественно-правовая, нормативистская, психологическая, социологическая концепции правопонимания отрицают существование проблемы пробельности, поскольку в основе взглядов их представителей лежат идеи понимания права исключительно как сферы должного при условии абсолютного приоритета закона, и утверждают, что недостающие нормы закона в полной мере восполнимы беспробельностью правопорядка.
Однако признание отсутствия пробелов в праве не устраняет ошибки законодателя и существующие противоречия в правовом регулировании, требующие критического научного анализа с целью их устранения и преодоления.
В рамках данного исследования было проведено анкетирование 46 следователей Следственного комитета РФ и Министерства внутренних дел России, 68 судей и 18 адвокатов Саратовской, Пензенской областей, 44 помощников прокуроров, работающих в различных регионах Российской
Федерации, обучавшихся на курсах повышения квалификации в Саратовской государственной юридической академии, и 98 % респондентов ответили на вопрос о наличии пробелов в российском уголовно-процессуальном праве положительно, что подтверждает необходимость изучения пробелов и их правовой природы.
Говоря об уголовном процессе, следует отметить, что это понятие употребляется в нескольких значениях: 1) как отрасль права; 2) как учебная дисциплина; 3) как юридическая наука. Полагаем, что говорить о пробельности науки уголовно-процессуального права или учебной дисциплины неуместно. «Белые пятна» легко обнаружить в любой сфере знаний, но это явление скорее положительного, нежели отрицательного свойства. Наличие в науке малоизученных или не исследованных направлений и является её двигателем. Пробелы же, которые составляют предмет нашего исследования, это естественное явление права, но имеющее негативные последствия, осложняющее процесс правоприменения и лежащее в несколько иной плоскости. В данной работе право рассматривается только как отрасль, то есть как система правовых норм. Вместе с тем содержание понятия права, состав его основных элементов и их соотношение не имеют однозначной трактовки в юридической науке. Вопрос о том, что есть право и насколько широким должно быть это понятие, актуален и в настоящее время. С учетом сказанного необходимо сделать оговорку о том, что в рамках этого исследования не ставилась задача ответить на этот вопрос.
Многие ученые определяют право как систему общеобязательных, формально определенных юридических норм, выражающих консолидированную волю общества (конкретные интересы различных классов, социальных групп, слоев), устанавливаемых и обеспечиваемых
государством и направленных на урегулирование общественных отношений.
Уголовно-процессуальное право - это система общеобязательных, формально определенных юридических норм, регулирующих деятельность компетентных государственных органов и должностных лиц по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел .
Некоторые ученые раскрывают понятие уголовно-процессуального права несколько шире. Так, например, Б.Т. Безлепкин дает следующее определение: «... это система юридических норм, определяющих назначение, принципы, круг участников уголовного процесса, их права и обязанности и регламентирующих порядок возбуждения уголовного дела, предварительного расследования, судебного рассмотрения и разрешения уголовных дел, а также судебную деятельность в стадии исполнения
3
приговоров» .
Для данного исследования не принципиально то, насколько конкретизирована сфера регулирования, охватываемая системой норм уголовно-процессуального права. Указанные выше дефиниции не являются взаимоисключающими, ключевое звено в них - понятие «система юридических норм».
Таким образом, уголовно-процессуальное право - это система юридических норм, регулирующих деятельность компетентных государственных органов и должностных лиц по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел, направленную на защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения и осуждения.
Согласно ст. 1 УПК РФ в систему норм уголовно-процессуального права входят нормы, содержащиеся в Конституции Российской Федерации, УПК РФ, нормы международного права и международных договоров. Законодатель не включил в этот перечень нормы федеральных конституционных законов, федеральных законов (как это сделано, например, в ст. 1 Г ражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), ст. 1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) и др. Вместе с тем в ч. 1 ст. 7 УПК РФ закреплено, что суд и должностные лица государственных органов, ведущие производство по делу, не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК РФ.
Таким образом, систему норм уголовно-процессуального права составляют нормы внутригосударственного законодательства (Конституция РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы) и нормы, закрепленные в международном законодательстве и договорах, конвенциях, соглашениях, ратифицированных Российской Федерацией. С учетом изложенного целесообразно внести изменения в ч. 1 ст. 1 УПК РФ и изложить ее в следующей редакции: «Порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается основанными на Конституции Российской Федерации Уголовно-процессуальным Кодексом, Федеральными конституционными законами, и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами».
Рассмотрение содержания термина «пробел» в толковом словаре позволило отметить, что в русском языке он имеет два значения: это, во- первых, пустое, незаполненное место, пропуск (например, в тексте), во- вторых - упущение, недостаток. При этом упущение характеризуется как
неисполнение должного, недосмотр, ошибка по небрежности, а недостаток - как несовершенство, изъян, погрешность или неполное количество чего- либо.
Таким образом, «о пробеле можно говорить, как в случаях, когда имеется намеренно незаполненное пространство, не подлежащее заполнению в силу специфики самого предмета, так и в случаях, где пустое место является его изъяном, упущением в его формировании. Пробел в прямом смысле является необходимым качеством самого предмета, при утрате которого предмет перестает быть тем, чем он есть в действительности». Пробел в праве понимается в основном именно во втором значении.
Пробел в качестве конкретного явления обнаруживается в праве в ходе правоприменения, толкования правовых норм, а также в правотворческом процессе, обусловленном недостаточностью правового регулирования.
Полноту    (достаточность)    правового    регулирования можно
охарактеризовать как с внешней, так и с внутренней стороны. Внешняя сторона включает в себя круг социальных явлений, входящих в сферу действия права; она определяется требованиями государственной правовой политики. В этом смысле можно судить о достаточности правового регулирования тогда, когда право охватывает всю совокупность социальных явлений, которые, исходя из интересов общества и государства, нуждаются в правовом регулировании и, опираясь на возможности права, подчиняются ему; при этом не возникает негативных последствий, превосходящих преимущества регулирования . Внутренняя сторона полноты правового регулирования    характеризуется объёмом    уже урегулированных
общественных отношений и обусловливается потребностями самого права. Полнота подобного рода может быть признана достаточной, если право уже
содержит совокупность установлений, необходимых для его правильной реализации.
Выделение двух указанных сторон позволяет сделать вывод о том, что при создании норм права в равной мере необходимо учитывать как социальные потребности общества, так и собственные закономерности становления и функционирования правовой системы.
Дать определение понятия «пробел в праве» достаточно сложно, поскольку необходимо учитывать множество сопутствующих этому явлению факторов. В юридической литературе нет его однозначной трактовки. Смешение правоотношений с фактическими общественными отношениями и особенно включение вторых в понятие права еще больше затрудняют уяснение вопроса о пробелах.
В юридической науке существует три подхода к определению сущности пробела в праве - узкий, широкий и умеренный .
Ряд отечественных авторов пробелы в праве трактуют как отсутствие конкретной нормы для разрешения определенных казусов, входящих в
-5
область влияния права . П.Е. Недбайло определяет пробел в праве как фактический пробел в законодательстве. В.И. Акимов под пробелом в праве понимает неурегулированность конкретной нормой права закреплённых в его общей норме отношений. Иными словами, речь идет о пробелах в законодательстве, или «пробелах в законе», что тождественно «пробелам в праве». Такой подход назван узким.
Другие авторы более широко толкуют сферу общественных
отношений, требующих правового регулирования (широкий подход) \ Так, С.И. Вильнянский определяет пробел в праве как полную или частичную неурегулированность общественных отношений нормами    права  .
Неточностью такой формулировки является то, что автор не указывает, какой конкретно вид общественных отношений он имеет в виду. Без такой оговорки пробельными можно считать даже нормы религии и морали.
В.В. Лазарев считает, что пробел в праве есть «полное или частичное отсутствие необходимых нормативных установлений, необходимость которых обусловлена развитием общественных отношений и потребностями практического решения дел, основными принципами, политикой, смыслом и содержанием действующего законодательства, а также иными проявлениями классовой воли, направленными на регулирование жизненных фактов в
-5
сфере правового воздействия» .
О.Э. Лейст пробел в праве трактует как ситуацию, в которой «факты или отношения законом не оцениваются, но профессиональное правосознание властно диктует необходимость их юридической квалификации».
Несколько иного подхода к раскрытию правовой природы пробела придерживался российский правовед И.В. Михайловский, использовавший понятие пробела применительно к ситуациям, в которых «фактические обстоятельства случая не соответствуют ни одной из описательных частей (предположений) действующих юридических норм».
Сторонники такого подхода разграничивают понятия «пробел в законе» и «пробел в праве», что, по нашему мнению, нецелесообразно в рамках вопроса о пробелах, так как любой пробел в законе будет, соответственно, пробелом и в праве. Однако и среди приверженцев этого подхода нет единства: некоторые ученые понимают под пробелом в законе отсутствие какого-либо элемента правовой нормы, подлежащей применению, а под пробелом в праве - отсутствие нужной нормы во всем массиве законодательства; другие под пробелом в праве понимают полное или частичное отсутствие в источниках права не только норм, но и принципов, идей, а под пробелом в законе - «полное или частичное отсутствие во всем массиве действующего законодательства правовой нормы, необходимой для полноценного решения вопроса, входящего в сферу правового регулирования. Это ситуация, в которой конкретное решение спорного вопроса полностью или в какой-то части законом не предусмотрено»  .
Сторонники умеренного подхода допускают деление пробелов на «пробелы в праве» и «пробелы в законе», однако, отмечают, что первое
Л
понятие шире второго и включает его в себя . Так, А. С. Пиголкин дает следующую дефиницию пробела в праве: «Это тот случай, когда можно констатировать, что определенный вопрос входит в сферу правового регулирования, должен решаться юридическими средствами, но конкретное его решение в целом или в какой-то части не предусмотрено нормами права или предусмотрено не полностью» . Еще одной отличительной чертой данного подхода является то, что его сторонники ограничивают наличие пробела рамками сферы правового регулирования.
На наш взгляд, строгое разграничение понятий «пробел в праве» и «пробел в законе» возможно, но в контексте проблемы пробельности оно не
имеет смысла, так как право - это система норм, а нормы содержатся именно в законах. Иными словами, закон - это средство материализации права, и пробелы в законе априори являются пробелами в праве. Аналогичной позиции придерживается М. А. Кауфман, который в своем диссертационном исследовании не отождествляет понятия «закон» и «право», однако, указывает, что именно в вопросе о пробелах автономность права по отношению к закону не следует подчеркивать. Мнение, согласно которому право существует отдельно от закона, «сводит к нулю» саму проблему пробелов в праве. Только закон, позитивное право, может иметь пробелы  .
Следует отметить, что в юридической науке существует понятие «квалифицированное молчание законодателя». Отграничение пробела от такого «молчания» является достаточно сложным. Последний термин невозможно найти ни в законодательстве, ни в словарной литературе. Нет единообразного понимания сущности данного явления и среди теоретиков. Так, В.В. Лазарев, говоря о «ситуации, когда правоприменитель не находит нормы, регулирующей установленные факты», пишет: «Из этого следует по меньшей мере два вывода: или законодатель не считает необходимым регулировать данные обстоятельства и принимать по ним какие-либо решения юридического характера, или же налицо пробел в законе»2. Другие ученые отождествляют «квалифицированное молчание законодателя» с «мнимым пробелом».
Профессор Л.А. Морозова определяет мнимый пробел как «преднамеренное молчание законодателя», то есть ситуацию, когда он целенаправленно оставляет вопрос открытым, предлагая передать его решение на усмотрение правоприменителя или сознательно выводит данные
-5
общественные отношения за сферу правового регулирования .
Не исключая возможность существования «квалифицированного молчания законодателя», считаем, что это явление недоказуемо, и в современных условиях невозможно провести разграничение между пробелом и таким «молчанием». «Ни один ученый-правовед, ни один даже самый опытный практик не может «додумывать» за законодателя и решать - следовало или не следовало ему «выразить позитивное мнение»»  .
В научных исследованиях последних лет встречаются разные определения пробела в праве. Ф.Р. Уранский пишет: «Это полное или частичное отсутствие в источниках права норм, принципов, идей, необходимых для профессиональной юридической оценки фактов и связей, возникших или способных возникнуть в такой сфере общественных отношений, которая входит или должна входить в сферу правового регулирования (в силу действующих в обществе экономических, социальных,
Л
политических и др. отношений)» . Недостатком данного определения, на наш взгляд, является то, что автор под пробелом понимает не только полное или частичное отсутствие в источниках права юридических норм, но и принципов, идей. Автор понимает право слишком широко - как философскую категорию, а согласно философскому правопониманию право беспробельно. Идеи и принципы, существующие вне правовых предписаний, характерны скорее для норм морали, религии, обычаев, опыта.
В.С. Нерсесянц под пробелом в праве понимает «отсутствие такой нормы права, которая по смыслу действующего права и характеру регулируемых им общественных отношений необходима для регулирования данных конкретных фактических обстоятельств (фактических отношений),
-5
находящихся в сфере сложившейся правовой регуляции» .
B.    В. Фидаров определяет пробел в праве как «полное или частичное отсутствие в источниках права норм конкретного содержания, необходимых для регулирования фактов и связей в тех общественных отношениях, которые входят в область (сферу, совокупность) общественных отношений, подлежащих и уже подвергнутых в той или иной степени правовому регулированию» .
C.    Н. Подлесных пробел в праве трактует как «полное или частичное отсутствие нормативных установлений, необходимых для разрешения конкретных жизненных ситуаций, которые входят в сферу правового регулирования, установленную законодателем, а также неопределенность норм права, возникшая по объективным и субъективным причинам»2.
Перечисленные дефиниции термина «пробел в праве» в целом вызывают одобрение, все они содержат в себе единые признаки этого правового явления:
⦁    полное или частичное отсутствие нормы права либо неопределенность нормы права;
⦁    объективная необходимость существования правовой нормы и факторы, обусловливающие объективную необходимость существования правовой нормы (уже существующие между субъектами права отношения, требующие правовой регламентации, качественно новые правовые явления, требующие юридического оформления, которые должны входить в сферу правового регулирования).
Общеправовые признаки пробелов в праве распространяются и на пробелы в уголовно-процессуальном праве, однако, требуют конкретизации в соответствии с особенностями этой отрасли.
Признаками пробела в уголовно-процессуальном праве являются:
⦁    полное или частичное отсутствие нормы уголовно-процессуального права, установленное в ходе правоприменительной или научноисследовательской деятельности (например, отсутствие в УПК РФ норм о помощнике судьи и помощнике прокурора). В ряде случаев наличие пробела в уголовно-процессуальном праве констатируется в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ и решениях Конституционного Суда РФ;
⦁    неточное изложение воли законодателя в уголовно-процессуальных нормах, что влечет искажение процессуального статуса участников уголовного судопроизводства, появление пробелов в регламентации уголовно-процессуальных производств (например, неточная регламентация отдельных полномочий руководителя следственного органа в нормах общей части УПК РФ - ст. 39, 25, 28 и нормах, регламентирующих его деятельность в стадии предварительного расследования - ст. 220);
⦁    возникновение новых отношений, требующих уголовно - процессуального регулирования (например, в законе не решен вопрос об основаниях для постановления приговора без назначения наказания).
В теории уголовно-процессуального права определение пробела сформулировано лишь несколькими учеными. Так, В.О. Белоносов понимает под пробелом в уголовно-процессуальном праве «полное или частичное отсутствие необходимого правового регулирования, обусловленного объективными потребностями развития уголовно-процессуальных
отношений и практикой их реализации».
С.Н. Подлесных пробел в уголовно-процессуальном праве трактует как «полное или частичное отсутствие в уголовно-процессуальном законодательстве нормативных установлений, обусловленных потребностями развития уголовного процесса или реализации действующих нормативных предписаний в практике уголовного судопроизводства, а также неопределенность уголовно-процессуальных норм, которая затрудняет их применение».
Как представляется, понятие пробелов, предложенная С.Н. Подлесных, фактически повторяет определение, данное профессором В.О. Белоносовым, но является излишне детализированным, громоздким за счет использования автором синонимичного ряда.
Вместе с тем обе эти дефиниции пробелов в уголовно-процессуальном праве, по нашему мнению, не вполне логичны. Отсутствие правового регулирования (нормативных установлений) не может быть обусловлено потребностями развития уголовно-процессуальных отношений (уголовного процесса) и практикой их реализации (реализации действующих нормативных предписаний в практике уголовного судопроизводства), так как пробелы появляются вследствие указанных процессов, которые и диктуют необходимость устранения или преодоления пробела.
Полагаем, что включение в понятие пробела его развернутых признаков, указания на субъектов, уполномоченных устранять или преодолевать пробелы, на причины возникновения пробелов и на последствия существования пробелов перегружает определение, затрудняет понимание его смысла, выхолащивает суть данной категории.
Таким образом, понятие пробела в уголовно-процессуальном праве может быть сформулировано как полное или частичное отсутствие нормативных предписаний, регламентирующих ту или иную часть деятельности участников уголовного судопроизводства, либо недостаточную определённость формулировок уголовно-процессуальных норм, не позволяющую однозначно толковать их содержание и единообразно применять при производстве по уголовным делам.
i
Появление же пробелов в уголовно-процессуальном праве представляет собой не только субъективный процесс, связанный с просчетом законодателя, но и процесс, имеющий тенденции объективного общественного развития, связанного с формированием новых правоотношений.