Преступления против свободы личности, содержащие в своем составе корыстный мотив, в России имеют длительную историю. Отношение к ним на различных исторических этапах существенно изменялось, что нашло отражение в российском уголовном законодательстве.

В Древней Руси имели место многочисленные факты похищения людей в целях обращения их в рабство и использования, как дешевой рабочей силы, а не для истребования выкупа. Поэтому законодательство устанавливало ответственность за похищение с целью обращения в рабство.

В статье 29 Русской Правды[1] была установлена ответственность за посягательство на имущество его собственника (холоп приравнивался к говорящей вещи). Данная норма предусматривала ответственность за имущественные преступления, и предусматривала довольно суровые наказания (сумма штрафа: за похищение -12 гривен, а за убийство холопа - 5 гривен).

В Русской правде отсутствовала ответственность за посягательство на свободу свободного человека.

Статья 38 Русской Правды (пространная редакция) устанавливала: «Если опознает кто (свою) челядь. Если кто опознает и возьмет своего украденного челядина, то он (должен) вести его согласно деньгам (полученным при его перепродаже) до третьего ответчика, (у которого он) берет челядина вместо (своего) челядина, а поэтому (ответчику) дать опознанного, пусть ведет свод до конца, ибо это (то есть челядин) не скот, и нельзя сказать « не знаю, у кого купил», но (следует) согласно показаниям (челядина) идти до конца (свода); а когда окончательно будет найден вор, то возвратить (опознанного) челядина (его хозяину), третьему ответчику взять своего (челядина) (его хозяину), третьему ответчику взять своего (челядина), а вор платит убытки (хозяину) за украденного челядина и князю 12 гривен штрафа»[2].

Статья была посвящена особенностям увода, если украденным является челядин, который, конечно, узнает, кто его украл у господина. Если украденный челядин был перепродан более трех раз, розыск похитителя передавался от его господина этому третьему его владельцу, который получал в качестве лица для дальнейших розысков самого украденного челядина, но взамен отдавал господину его другого - своего челядина. При обнаружении вора оба челядина возвращались их господам, а вор возмещал убытки понесенные потерпевшим в результате отсутствия у него челядина, и дополнительно платил штраф. Размер этого штрафа в четыре раза превосходил штраф за кражу вещи (см. ст. 35 Русской Правды (пространная редакция))[3].

Первые кодексы Русского централизованного государства - Судебники 1497 г. и 1550 г. сохранили аналогичный подход[4].

Так, ст. 9 Судебника 1497 г. гласила: «Совершивший убийство господина, крамолу, церковную кражу или святотатство, кражу, сопровождавшуюся убийством, передачу секретных сведений или оговор невиновного, поджог города с целью предать его врагу, а также ведомый лихой человек карается смертной казнью».

В историко-правовой литературе сложилась позиция, согласно которой головная татьба приравнивалась к похищению людей (холопов). Холоп считался ценным имуществом для господствующего класса.

Воинский Артикул 1715 г. предусматривал наказание за посягательства на свободу человека. Так, Артикул 187[5] главы XXI «О зажигании, грабительстве и воровстве» устанавливал наказание в виде высшей меры наказания за торговлю и похищение людей.

Таким образом, в древнерусском государстве люди похищались, как чужая собственность с целью последующей перепродажи и наживы от такой сделки.

Для законодательных актов, принимаемых с начала X века вплоть до Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., характерно отсутствие систематизации преступлений против свободы личности. Впервые преступления против свободы были систематизированы в Уголовном Уложении 1903 г..

Начало XXI века характеризуется новым этапом становлением норм о преступлениях против свободы личности в России. Данный период можно определить, как возрождение уголовной политики в сфере борьбы с преступлениями против свободы личности.

Двадцать второго марта 1903 г. было принято Уголовное уложение. Уложение содержит преступления, посягающие на личную свободу человека, закрепленные в главе 26 (ст.ст. 498 - 512).

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г., предусматривал более 10 видов составов преступлений против свободы личности, почти дословно заимствованных из Уголовного уложения 1903 г. (за исключением, составов: «насильственное помещение в притон разврата» и «незаконное лишение свободы»)[6].

Статья 161 УК РСФСР 1922 г. регламентировала состав преступления, предусматривающий ответственность за помещение здорового человека в больницу для душевнобольных из корыстных или иных личных побуждений.

По мнению М.Н. Гернета, «данная статья карает особые случаи лишения свободы, когда преступник, из корыстных видов, помещает в больницу для душевно больных человека заведомо здорового. Корыстные виды состоят в том, что преступник получает или надеется получить материальную выгоду от своего преступления (например, рассчитывает занять должность потерпевшего; врач получает деньги за то, что помещает в больницу потерпевшего)».

Статья 162 УК РСФСР 1922 г. также устанавливала ответственность за похищение чужого ребёнка с корыстной целью.

Похищение ребенка, по мнению вышеупомянутого автора, состоит в том, что преступник забирает ребенка из-под власти и охраны родителей или того лица или учреждения, на попечении которых ребенок находится. Похищение может быть совершено посредством насилия (например, ребенка силой уводят или уносят), а также посредством хитрости, обмана (например, преступник обещает показать ребенку что-нибудь интересное, дать игрушку и уводит его с собой)[7].

Похищение чужого ребенка с корыстной целью заключалось в том, что корыстный похититель получил или надеялся получить какую-либо материальную выгоду от похищения чужого ребенка.

Таким образом, ст.ст. 161 и 162 УК РСФСР 1922 г. в своих диспозициях содержали признаки состава похищения человека из корыстных побуждений.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. полностью дублировал нормы о посягательствах на личную свободу человека. В УК РСФСР 1926 г. содержалась норма, согласно которой, насильственное лишение свободы способом опасным для жизни и здоровья, или сопровождающиеся причинением потерпевшему физических или нравственных страданий рассматривалось, как квалифицированный вид насильственного незаконного лишения свободы (ч. 2 ст. 147 УК РСФСР)[8].

Уголовная ответственность за похищение человека была установлена законом Российской Федерации от 29 апреля 1993 г. «О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР, УПК РСФСР, Исправительно-трудовой кодекс РСФСР»[9]. До этого случаи похищения человека квалифицировались по ст. 126 (незаконное лишение свободы) либо по статье 126-1 (захват заложников). Такое решение проблемы квалификации похищения человека становилось все более неприемлемым, особенно если учесть криминогенную ситуацию в России начала 1990-х годов, когда такие опасные деяния, посягающие на личность, стали совершаться чаще.

В связи с этим УК РСФСР 1960 г. был дополнен статьей 125-1 «Похищение человека». Квалифицированным признаком преступления было предусмотрено похищение человека, совершенное из корыстных побуждений.

Начиная с 1990-годов, похищение человека получает распространение. Если в 1990 г. по России было зарегистрировано всего 49 подобных случаев, то в 1993 г. - уже 110[10]. Количество поступающих заявлений о фактах совершения похищения человека интенсивно увеличивалось. Так, за первое полугодие 1996 г. их было зарегистрировано уже более 475.

Изменилась и мотивация похищения человека. В подавляющем большинстве случаев, похищения человека из корыстных побуждений совершались в отношении взрослых людей с целью получения выкупа за их освобождение. Из всех зарегистрированных в 1995 г. таких преступлений 93% случаев были сопряжены с вымогательством у потерпевших принадлежащего им или членам их семей имущества, ценностей или с принуждением к совершению каких-либо иных действий имущественного характера. Высокая степень общественной опасности похищения человека привела к необходимости принятия Верховным Советом Российской Федерации закона, предусматривающего уголовную ответственность за похищение человека.

Новый УК РФ вступил в действие с 1 января 1997 г. Ответственность за преступления против свободы личности предусмотрены в разделе 6 Кодекса «Преступления против личности», главе 17 «Преступления против свободы, чести и достоинства личности».

Таким образом, исторический анализ показал, что преступления против личной свободы индивида, содержащие в своей структуре корыстный мотив, имеют глубокие социальные и экономические корни. Распространенность таких деяний наблюдалась, прежде всего, в периоды общественной и политической нестабильности.

[1] История русского права. Казань. СПб.: Типо-литография Императорского Университета, 1911. С. 35, 48.

[2] Хачатуров Р.Л. Русская Правда: монография. Тольятти: Волжский университет им.

Н. Татищева, 2002 г. С. 126.

[3] Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство Древней Руси Т.1. М.: Юрид. лит., 1984 г. С. 66.

[4] Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М.: Мысль, 1982. С. 136; Колычева Е.И. Холопство и крепостничество (конец XV-XVIII вв.). М.: Юрлитиздат, 1971.

C. 222-225.

[5] Законодательство Петра I. М.: Юрид. лит., 1997. С. 787.

[6] История советского уголовного права / под ред. А.А. Герцензона, Н.Д. Дурманова, М.М. Исаев. - М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. С. 66, 277.

[7] Уголовный кодекс: научно-популярный практический комментарий / под ред. М.Н. Гернета, АН. Трайнина. - М.: Изд-во «ПРАВО и ЖИЗНЬ», 1925. С. 239.

[8] Пионтковский А. Курс советского уголовного права, В.Д. Меньшагин. М.: Госюриздат, 1955. С. 654.

[9] Ведомости съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 22. С. 789.

[10] Данные Главного информационного центра Министерства внутренних дел Российской Федерации.