Эффективная организация и осуществление общественного контроля за деятельностью органов государственной власти субъектов Российской Федерации невозможны без обеспечения единого правового пространства страны. Последнее выражается в согласованности между собой существующих правовых норм и определяет особенности государственного управления в сфере общественного контроля на различных территориальных уровнях. При выстраивании четкой и непротиворечивой правовой базы в сфере общественного контроля за деятельностью органов государственной власти субъектов Российской Федерации необходимо исходить из полномочий федеральных и региональных органов в сфере общественного контроля, а это, в свою очередь, зависит от правильного понимания предметных сфер ведения Российской Федерации и ее субъектов.

В федеративном государстве разграничение полномочий должно осуществляться таким образом, чтобы территориальные масштабы страны не были препятствием для своевременного решения проблем, возникающих в процессе управления делами государства. Качество такого управления в масштабе федеративного государства в целом и в составляющих его системах является прямым отображением избранного подхода к разграничению предметов ведения и полномочий[1]. Действующая сегодня модель разграничения предметов ведения предполагает определение сфер, регулирование которых осуществляется исключительно на федеральном уровне, сфер, которые находятся в совместном ведении, и сфер, в которых субъекты РФ обладают всей полнотой власти. Как отмечают исследователи, это позволяет Федерации за счет сужения сфер пространственного реагирования, не требующих централизованного воздействия, переключиться на решение более глобальных для практики федеративных отношений вопросов и задач1.

Принцип разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов РФ закреплен в статье 5 Конституции РФ и развивается в статьях 71 - 73 Конституции РФ. По причине того, что Конституция РФ не закрепляет конкретный перечень вопросов, относящихся к ведению субъектов РФ (а указывает на то, что вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий по предметам совместного ведения субъекты РФ обладают всей полнотой государственной власти), вопрос, к чьему ведению относить сферу общественного контроля, требует особого внимания.

Как отмечают исследователи, правовое разграничение полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ серьезно осложняется возможностью различного, подчас достаточно противоречивого толкования конституционных положений, устанавливающих сами предметы ведения . И действительно, буквально толкуя нормы статьи 73 Конституции РФ, можно предположить, что сфера общественного контроля относится к ведению субъектов РФ, поскольку в статьях о ведении Российской Федерации и совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов такая сфера упомянута не была. Вместе с тем с таким излишне упрощенным утверждением нельзя согласиться по следующим причинам.

В статьях 71-73 Конституции РФ при закреплении сфер управленческого воздействия использовались максимально общие формулировки, что тем самым исключило упоминание в них об общественном контроле. Подобный подход [2] [3] представляется оправданным, поскольку при разработке Конституции РФ, очевидно, не ставилась задача детального описания каждой конкретной проблематики и вопроса, которые будут относиться к ведению того или иного уровня власти, Основной закон должен был охватить максимальное количество регулируемых отношений. Кроме того, нужно учитывать, что особый статус Конституции РФ предполагает необходимость сохранения стабильности ее норм и сложный порядок изменения конституционных положений. В связи с этим следует определить, относится ли проведение общественного контроля к одному из описанных в статьях 71-72 Конституции РФ вопросов ведения или контроль необходимо относить к иным вопросам, по которым в соответствии со статьей 73 Основного закона субъекты РФ обладают всей полнотой государственной власти.

Конституционным Судом Российской Федерации (далее также - Конституционный Суд РФ, Суд) неоднократно рассматривались ситуации, когда какая-либо область ведения однозначно не была определена в статьях 71, 72 Конституции РФ и соответствующим заявителем ставился вопрос о том, к чьему предмету ведения ее относить. В таких ситуациях Суд оценивал, какое регулирующие воздействие оказывают нормы соответствующей области отношений, анализировал характер таких норм и, в частности, то, подвержена ли область отношений правовому регулированию со стороны норм различной отраслевой принадлежности. Так, при анализе вопроса, относится ли законодательство в области архитектуры и градостроительства (не указанное в Конституции РФ в качестве предмета ведения Российской Федерации или предмета совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов) к ведению субъектов РФ, Конституционный Суд РФ указал, что отношения в сфере градостроительной деятельности имеют комплексный, межотраслевой характер. Суд уделил особое внимание анализу того, затрагиваются ли в федеральном градостроительном законодательстве вопросы тех сфер, которые были отнесены к ведению Российской Федерации или совместному ведению. По итогам рассмотрения вопроса он определил, что содержание градостроительного законодательства составляет преимущественно предметы совместного ведения

Российской Федерации и ее субъектов, в связи с чем указал, что законодательство о градостроительной деятельности в своей основе находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации[4].

Регулирование деятельности по общественному контролю, в первую очередь, затрагивает вопросы прав и свобод человека и гражданина, относящиеся к ведению Российской Федерации, и вопросы защиты указанных прав и свобод, составляющие предметы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. При этом сама возможность осуществления общественного контроля вытекает из ряда установленных Конституцией РФ прав человека и гражданина, а именно, прав на участие в управлении делами государства, на свободный поиск, производство, распространение информации, на объединение, на обращение, на свободу слова и пр. В части защиты прав и свобод человека как предмета совместного ведения, следует отметить, что регулирование общественного контроля затрагивает вопросы обеспечения прав человека и гражданина в местах принудительного содержания.

При регулировании общественного контроля определяются механизмы анализа представителями общества вопросов принятия и изменения нормативных правовых актов Российской Федерации, правовых актов субъектов РФ и их соответствия актам более высокой юридической силы. Указанные вопросы согласно пункту «а» статьи 71, пункту «а» статьи 72 находятся как в ведении Российской Федерации, так и в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов. При этом регламентация осуществления общественного контроля затрагивает вопросы оценки субъектами контроля вопросов организации системы органов государственной власти. А установление общих принципов организации системы таких органов пункт «и» статьи 72 Конституции РФ относит к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов.

Круг затрагиваемых в ходе регулирования общественного контроля вопросов не ограничивается лишь указанными выше. В него также входят деятельность общественных объединений, обеспечение открытости органов государственной власти и доступности информации о них, формирование и развитие гражданского правосознания, вопросы ответственности должностных лиц органов государственной власти и прочие вопросы, регулируемые как федеральным, так и региональным законодательством. Также можно утверждать, что на регулирование общественного контроля существенным образом влияют нормы отраслевого законодательства, такого как экологическое, земельное законодательство, законодательство о выборах, законодательство по вопросам формирования и инвестирования средств пенсионных накоплений и др., поскольку общественный контроль подразделяется на виды по отраслевому принципу. Уже сегодня нормы об общественном контроле содержат, в частности, Земельный кодекс Российской Федерации[5], Федеральный закон «Об охране окружающей среды», Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ «О полиции», Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». Согласно положениям указанных правовых актов регулирование сфер, в которых они приняты, осуществляется не только на федеральном уровне, но и на уровне субъектов РФ.

Представляется, что указанные характеристики регулирования вопросов общественного контроля за деятельностью органов государственной власти субъектов РФ говорят о необходимости его отнесения к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. И поскольку в любой сфере совместного ведения законотворчество должно учитывать приоритет федерального законодательства, правовое регулирование общественного контроля за деятельностью органов государственной власти субъектов РФ необходимо осуществлять строго в границах, очерченных Российской Федерацией. Без этого построение действенного и эффективного механизма такого контроля невозможно. Установление границ регулирования общественного контроля на федеральном уровне основано на необходимости обеспечения стабильности и сбалансированности федерального и регионального законодательства, недопустимости хаотичного перераспределения полномочий между органами государственной власти различных уровней и произвольного установления новых полномочий. Границы способствуют созданию стройной системы нормативных правовых актов, регламентирующих осуществление общественного контроля, противостоят несистемному, хаотичному и непродуманному расширению правовой базы за счет увеличения количества принятых актов субъектов РФ. Они играют стабилизирующую и унифицирующую роль.

При этом, как отмечают исследователи, задачей федерального законодательства является определение содержания законодательства субъектов РФ в сфере совместного ведения, но не предопределение его. Именно поэтому должны быть определены направления правового регулирования в субъектах РФ, а субъектам РФ следует обеспечить развитие федеральных положений с учетом своих региональных особенностей и имеющегося опыта регулирования.

В сфере общественного контроля за деятельностью органов государственной власти субъектов РФ долгое время федеральным законодателем не были определены направления правового регулирования общественного контроля и возможные пределы, границы такого регулирования. До принятия Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» фактически отсутствовали консолидированные нормы, устанавливающие правовые основы осуществления общественного контроля, круг его субъектов, перечень объектов, основные принципы ведения деятельности по контролю и пр. По этой причине многие субъекты РФ активно пользовались возможностью опережающего правового регулирования в сфере общественного контроля. В соответствии с частью 2 статьи 3 Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» субъекты РФ вправе осуществлять правовое регулирование по предметам совместного ведения до принятия федеральных законов. При этом после принятия соответствующего федерального закона региональные законы надлежит привести в соответствие с ним, они действуют в части, не противоречащей федеральному закону.

Следует отметить, что, по мнению многих исследователей, институт опережающего правотворчества не лишен недостатков. В частности, А.В. Усе, У.А. Омарова негативно оценивают практику опережающего правового регулирования, поскольку, по их мнению, оно приводит к увеличению несоответствия между федеральным и региональным законодательством1. Особенно интересной в этом вопросе представляется позиция В.В. Лапаевой, которая полагает, что необходимо вовсе исключить возможность опережающего нормотворчества субъектов РФ в сфере совместного ведения и ограничить их законодательные полномочия лишь конкретизацией принятых федеральных законов. Она приходит к выводу, что конституционные положения о соответствии регионального законодательства федеральным законам следует понимать как утверждение приоритета федеральной законодательной политики не только по принципу хронологии (когда региональное законодательство соответствует опередившему его федеральному закону или перестраивается после принятия федерального закона), но и по содержательному основанию (когда региональный законодатель не может восполнять пробелы в правовой регуляции, признавая первенство в этой сфере за федеральным законодательством) .

В свою очередь, М.В. Баглай, А.В. Безруков и другие исследователи полагают, что право на опережающее правовое регулирование занимает важное место в конституционно-правовом статусе субъектов Российской Федерации . [6] [7] [8]

Т.Я. Хабриева указывает, что Конституция РФ призывает Федерацию и субъекты РФ не делить, а делать общее дело, которое предполагает сотрудничество, а не размежевание двух уровней власти. В связи с этим она полагает необходимым более широко использовать возможности опережающего регулирования со стороны субъектов РФ1. По мнению А.А. Кондрашева, в случае отказа от права «опережения федерального законодателя» был бы принудительно ограничен и конституционный статус субъекта РФ как государственного образования, наделенного учредительной государственной властью . Также стоит отметить, что необходимость осуществления опережающего регулирования и его правомерность неоднократно были подтверждены Конституционным Судом РФ .

По нашему мнению, в России существует объективная необходимость в институте опережающего правового регулирования, поскольку нередки ситуации, когда эффективному развитию общественных отношений препятствует отсутствие достаточных нормативных регуляторов таких отношений. Общественный контроль - пример сферы данных отношений. До принятия Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» в условиях отсутствия регулирования деятельности по контролю на [9] [10] [11] [12] федеральном уровне (за исключением отдельных федеральных законов, констатировавших существование отраслевого общественного контроля, и специального закона об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания) в целях недопущения хаотичного развития сферы общественного контроля некоторые субъекты РФ приняли свои собственные законы по данному вопросу. Принятие самостоятельных региональных законов в тот период времени позволило направить отношения в сфере общественного контроля за деятельностью органов государственной власти субъектов РФ в определенное русло, а также снизить количество возникающих в ходе контрольной деятельности противоречий. Принятые региональные законы позволили накопить законотворческий и правоприменительный опыт в сфере общественного контроля. Можно также предположить, что опережающее регулирование в этой ситуации дополнительно стимулировало федерального законодателя к принятию комплексного федерального закона и позволило «отработать» различные модели правового регулирования.

Вместе с тем нельзя отрицать, что в рамках опережающего правового регулирования любой сферы общественных отношений субъекты РФ нередко допускают нарушения правовых актов более высокой юридической силы. В этом отношении сфера общественного контроля не стала исключением. К моменту принятия Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» специальные региональные законы об общественном контроле (за исключением контроля в отдельных сферах[13]) уже были приняты в Республике Саха (Якутия) и Пермском крае. И если Закон Пермского края «Об общественном (гражданском) контроле в Пермском крае» устанавливал в основном общие требования к осуществлению общественного контроля, акцентируя внимание лишь на рассмотрении итогов контрольной деятельности, то

Закон Республики Саха (Якутия) «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия)» вводил ряд новых, не согласующихся с некоторыми федеральными правовыми актами, требований. Он содержал положения, не соответствующие Федеральному закону от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», Федеральному закону от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», а также коррупциогенные факторы.

Так, в частности, пунктом 6 части 1 статьи 10 Закона Республики Саха (Якутия) «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия) устанавливалось право субъектов общественного контроля обращаться за содействием в осуществлении общественного контроля в органы прокуратуры, а также привлекать ее представителей к участию в осуществлении общественного контроля. Однако Федеральным законом от 17 января 1992 г. № 2202-№ 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» осуществление общественного контроля и участие в его проведении не были отнесены к полномочиям органов прокуратуры[14].

Частью 4 статьи 19 Закона Республики Саха (Якутия) «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия)» были установлены случаи обязательного проведения публичных слушаний на уровне муниципальных образований. Указанное противоречило части 3 статьи 28 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», уже определившей перечень муниципальных актов, в отношении которых процедура публичных слушаний является обязательной, и не предусматривающей их проведение по перечисленным в законе вопросам.

Помимо этого Закон Республики Саха (Якутия) «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия)» содержал ряд положений,

устанавливающих необоснованно широкие пределы усмотрения при его применении и, соответственно, отвечающих признакам коррупциогенных факторов. В частности, согласно пунктам 3 и 4 части 4 статьи 21 Закона Республики Саха (Якутия) «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия)» одним из требований для граждан, проводящих обязательную общественную экспертизу, являлось наличие специальной аккредитации. При этом не были определены порядок, сроки и иные условия осуществления процедуры аккредитации. Также, несмотря на установление в частях 14 и 16 статьи 21 Закона Республики Саха (Якутия) от 30 апреля 2014 г. № 1305-3 № 167-V требования о размещении экспертного заключения в сети Интернет, срок совершения этого действия определен не был.

Лишь в марте 2015 г. указанные положения, а также ряд других норм Закона Республики Саха (Якутия) «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия)» были признаны противоречащими федеральному законодательству, недействующими и не подлежащими применению в соответствии с Решением Верховного суда Республики Саха (Якутия)[15]. Фактически год с даты принятия указанного акта его положения не были оспорены и применялись на практике.

При опережающем регулировании нужно предвидеть и такую возможную проблему, связанную с его осуществлением, как несоблюдение сроков приведения региональной правовой базы в соответствие с принятым в итоге федеральным законом. Своевременность актуализации правовой базы зависит исключительно от регионального законодателя. И если нормы Закона Республики Саха «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия)», противоречащие принятому Федеральному закону «Об основах общественного контроля в Российской Федерации», были актуализированы в установленный Федеральным законом от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» трехмесячный срок, то актуализация Закона Пермского края «Об общественном (гражданском) контроле в Пермском

по

крае» вплоть до настоящего времени не проведена. В силу сказанного сохраняются противоречия в нормативном определении ряда понятий, регулировании вопросов субъектного состава лиц, осуществляющих общественный контроль, требований к акту по результатам контроля и пр. Тем не менее, несвоевременная актуализация в целом не может препятствовать развитию института общественного контроля в крае, поскольку в правоприменении надлежит руководствоваться нормами более высокой юридической силы. Однако она свидетельствует о ненадлежащем качестве нормотворческой деятельности в субъекте РФ, а, возможно, и об отсутствии у законодателя заинтересованности в совершенствовании регулирования в сфере общественного контроля.

Говорить о выстраивании единой системы общественного контроля как на федеральном, так и на региональном уровне, стало возможным только после принятия Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации». Это позволило решить первоочередную задачу - определить объем полномочий органов государственной власти федерального и регионального уровней. Статьей 16 Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» была зафиксирована компетенция органов государственной власти с одновременным «вычленением» четко сформулированных прав и обязанностей таких органов. Были закреплены права органов на получение от субъектов общественного контроля информации о его осуществлении и результатах, на направление субъектам общественного контроля обоснованных возражений на предложения и рекомендации, содержащиеся в итоговых документах, на размещение информации по вопросам общественного контроля за осуществляемой ими деятельностью в сети Интернет, а также обязанности по предоставлению субъектам общественного контроля информации о своей деятельности, рассмотрению направленных органам запросов, итоговых документов и учету предложений, рекомендаций и выводов, содержащихся в итоговых документах, в случаях, предусмотренных соответствующими нормативными актами, принимать меры по защите прав и свобод человека и гражданина, прав и законных интересов общественных

объединений и иных негосударственных некоммерческих организаций.

Предусмотренные Федеральным законом «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» полномочия имеют общий характер и именно поэтому они не разграничены в зависимости от уровня власти. В сфере общественного контроля нет прямого подчинения между органами федерального и регионального уровней (ввиду того, что реализация каждого конкретного права или исполнение каждой конкретной обязанности органа связаны с осуществлением контроля в отношении именно этого органа). Именно поэтому между федеральными и региональными органами при непосредственном осуществлении в отношении них общественного контроля не могут возникнуть кризисные ситуации и не может потребоваться перераспределение полномочий. В частности, при осуществлении общественного контроля за деятельностью регионального органа исполнительной власти в сфере транспорта итоговый документ должен быть направлен в указанный орган либо орган, осуществляющий государственный контроль за его деятельностью, а не в высший исполнительный орган субъекта РФ или федеральный орган исполнительной власти в сфере транспорта. Без сомнения, орган государственной власти субъекта РФ в сфере транспорта вправе взаимодействовать с другими органами государственной власти, например при принятии решения об учете содержащихся в итоговом документе предложений. Однако для такого взаимодействия не требуется какого-либо распределения полномочий в законодательстве об общественном контроле. Оно осуществляется в рамках уже имеющихся обычных процедур межведомственного взаимодействия.

Несмотря на то что в Федеральном законе «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» закреплен закрытый перечень прав и обязанностей органов, реализуемых ими при осуществлении общественного контроля, закрытым он является лишь формально. Значительное количество полномочий, предусмотренных в других правовых актах, применимо к вопросам осуществления общественного контроля. Речь идет в том числе о полномочиях по раскрытию информации о деятельности органов государственной власти,

оказанию содействия и иной поддержки общественным объединениям, по содействию в защите прав объединений, по контролю за невмешательством органов государственной власти, должностных лиц в их деятельность, по организации встреч, совещаний и иных мероприятий с представителями общества, по созданию и развитию информационных систем и иных сервисов, обеспечивающих возможность взаимодействия органов государственной власти, граждан и их объединений. Подобные полномочия реализуются органами государственной власти в основном самостоятельно, реже - совместно (например, при проведения совместных круглых столов и пр.), однако, как и в случае с установленной Федеральным законом «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» компетенцией, не зависят от места конкретного органа в системе власти, его отнесения к федеральному или региональному уровню.

Представляется, что иерархия в деятельности органов государственной власти в сфере общественного контроля имеет место только при решении вопросов его регулирования, когда обеспечивается безусловное верховенство конституционных положений и норм федерального законодательства над законодательством региональным, приоритет законов над подзаконными правовыми актами и пр. Определивший направления правового регулирования федеральный законодатель «уступает место» федеральным органам исполнительной власти, детализирующим и развивающим положения Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» в принимаемых ими подзаконных правовых актах. В свою очередь, региональный законодатель с учетом обозначенных федеральным законодателем и иными федеральными органами направлений, а также пределов регулирования, формирует региональную законодательную базу в сфере общественного контроля. В развитие закона соответствующего субъекта РФ и в соответствии с ним исполнительные органы государственной власти субъекта РФ издают правовые акты подзаконного уровня.

Говоря о разграничении полномочий на федеральном и региональном уровнях, нельзя не отметить, что в России не определен орган государственной власти, отвечающий за формирование единой государственной политики в сфере общественного контроля. И подобная особенность представляется оправданной. В вопросах регулирования и организации ряда сфер общественных отношений возможно использование двух подходов: сосредоточение управления «в руках государства» и минимизация государственного вмешательства с целью стимулирования самоорганизации лиц, осуществляющих деятельность в соответствующей сфере. Такие сферы, как, например, управление и распоряжение недвижимым имуществом государства, государственное регулирование цен на товары и услуги, миграция, налоговое регулирование и пр. (в силу отношений государства и других лиц, осуществляющих деятельность в таких сферах), очевидно, нуждаются в жесткой иерархичной системе органов управления с выделением одного органа, который несет полную ответственность за управление в сфере и вырабатывает сбалансированную позицию государства в ней. Добровольность деятельности субъектов общественного контроля, их самоуправляемость и независимость от органов государственной власти позволяют говорить о возможности развития отношений в сфере общественного контроля совершенно иным, «естественным путем». В рамках правового регулирования органы государственной власти соответствующего уровня определяют направления развития сферы общественного контроля. В этой связи представляется, что создание некоего специального «главного» органа не требуется, равно как и создание целой организационной структуры в системе органов государственной власти.

Интересно отметить, что в законодательстве Республики Крым и Алтайского края отдельно закреплено такое полномочие органов государственной власти указанных регионов (в Алтайском крае - краевого Законодательного Собрания), как взаимодействие с органами государственной власти Российской Федерации по вопросам формирования и реализации государственной политики в сфере общественного контроля[16]. Региональный законодатель не называет конкретные органы, чем подчеркивает совместный характер деятельности по выработке политики в сфере контроля, и, следовательно, одинаковую важность ее выработки как для федеральных органов, так и органов государственной власти субъектов РФ.

Все сказанное выше позволяет условно выделить несколько особенностей разграничения полномочий в рассматриваемой сфере. Во-первых, отнесение регулирования вопросов общественного контроля к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов на основе толкования норм Конституции РФ. Во-вторых, использование субъектами РФ на протяжении длительного времени возможности опережающего правового регулирования общественного контроля и связанная с этим «неравномерность» правового регулирования в субъектах РФ до принятия Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации». В-третьих, отсутствие в Федеральном законе от 21 июля 2014 г. №212-ФЗ какого-либо разграничения полномочий органов государственной власти в зависимости от уровня таких органов и общий характер закрепленных полномочий. В-четвертых, отсутствие в России какой-либо структуры органов государственной власти в сфере контроля и органа, отвечающего за выработку единой государственной политики в сфере общественного контроля.

[1] Конституционные основы разграничения полномочий между органами публичной власти: Монография / отв. ред. Постников А.Е., Андриченко Л.В. - М.: НИЦ ИНФРА-М, 2016. С. 69.

[2] См.: Волкова Л.П. Административно-правовой аспект разграничения полномочий между органами исполнительной власти Российской Федерации, субъектов РФ и местного самоуправления // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. № 9. С. 41, 44 // СПС КонсультантПлюс.

[3] См. Конституционные основы разграничения полномочий между органами публичной власти: Монография / отв. Ред. Постников А.Е., Андриченко Л.В. - М.: НИЦ ИНФРА-М, 2016. - С. 73.

[4] См. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 1 декабря 2005 г. № 468-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Московской городской Думы о проверке конституционности части 3 статьи 3 Градостроительного кодекса Российской Федерации и подпункта 42 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2006. № 2.

[5] Земельный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. №44. Ст. 4147.

[6] См.: Усс А.В. Актуальные проблемы формирования единого правового пространства Российской Федерации // Законодательные (представительные) органы власти субъектов Российской Федерации. 2002. № 2. С. 7; Омарова У.А. Проблемы правотворчества субъектов Российской Федерации // Правовая реформа в субъектах Российской Федерации на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону. 1999. С. 96.

[7] См.: Лапаева В.В. Законодательство об общественных объединениях: правовая концепция разграничения полномочий Федерации и субъектов // Законодательство и экономика. 2002. № 10. С. 8 - 19 // СПС КонсультантПлюс.

[8] См.: Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. 4-е изд., изм. и доп. - М.: НОРМА, 2003. С. 331; Безруков А.В. Разграничение предметов ведения и полномочий Федерации и ее

субъектов в условиях федеративных преобразований в России // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 9.С. 4.

[10] Хабриева Т.Я. Конституционная реформа в современном мире: монография. - М.: Наука РАН, 2016 // СПС КонсультантПлюс.

[11] См. Кондрашев А.А. Разграничение полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами: современные проблемы и практика законодательного регулирования // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 1. С. 35 - 36.

[12] См. Постановление Конституционного Суда РФ от 4 апреля 1996 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности ряда нормативных актов города Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и города Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибывающих на постоянное жительство в названные регионы» // Российская газета. 1996. № 73; Постановление Конституционного Суда РФ от 24 декабря 1996 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности Закона Московской области от 28 апреля 1995 года «О порядке отзыва депутата Московской областной Думы» в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации» // Российская газета. 1997. № 7; Постановление Конституционного Суда РФ от 24 января 1997 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 года «О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике» //Российская газета. 1997. № 25; Постановление Конституционного Суда РФ от 21 марта 1997 г. № 5- П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго пункта 2 статьи 18 и статьи 20 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» // Российская газета. 1997. № 64; Постановление Конституционного Суда РФ от 9 июля 2002 г. № 12-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 5 статьи 18 и статьи 30.1 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», статьи 108 Конституции Республики Татарстан, статьи 67 Конституции (Основного Закона) Республики Саха (Якутия) и части третьей статьи 3 Закона Республики Саха (Якутия) «О выборах Президента Республики Саха (Якутия)» // Российская газета. 2002. № 128.

[13] Закон Кабардино-Балкарской Республики от 17 марта 2014 г. № 6-РЗ «Об общественном экологическом контроле» // Официальная Кабардино-Балкария. 2014. № 11; Закон Чукотского автономного округа от 21 декабря 2007 г. № 158-03 «Об общественном экологическом контроле в Чукотском автономном округе» // Ведомости. 2007. № 51 (327); Закон Красноярского края от 9 июня 2011 г. № 12-5979 «Об общественном и государственном контроле за осуществлением бюджетных инвестиций в крупные социальные объекты» // Наш Красноярский край. 2011. №43.

[14] См. Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-№ 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 47. Ст. 4472.

[15] См. Решение Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 27 марта 2015 г. по делу № 3-15/15 «О признании недействующими отдельных положений Закона PC (Я) от 30 апреля 2014 г. 1305-3 № 167-V «Об общественном контроле в Республике Саха (Якутия)» // Якутские ведомости. 2015. № 39.

[16] См. Закон Республики Крым от 30 сентября 2015 г. № 145-ЗРК/2015 «О порядке организации и осуществления общественного контроля на территории Республики Крым» // Крымские известия. 2015. № 189(5855); Закон

Алтайского края от 29 июня 2015 г. № 52-ЗС «Об общественном контроле в Алтайском крае» // Сборник законодательства Алтайского края. № 230 (Часть 1). 2015. Ст. 95.