Язык уголовного судопроизводства, в качестве одного их принципов уголовного процесса, закреплен в УПК РФ, содержанием которого служит конкретизация конституционных установлений РФ в сфере уголовного процесса относительно государственного языка[1].

Конституция Российской Федерации закрепляет государственный русский язык и провозглашает, что республики РФ вправе устанавливать свои государственные языки, и в органах государственной власти республик, органах местного самоуправления и государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком РФ[2].

Положения, закрепленные в Конституции основаны на том, что русский язык является языком большинства граждан РФ , на нем происходит общение государственной власти с населением, в том числе публикуются законы и другие нормативные акты, в государственных органах на русском языке ведется делопроизводство.

Важно, что В провозглашение русского языка государственным не противоречит ни в какой степени принципу равноправия всех языков народов РФ, не ущемляет языковые права отдельных национальностей и граждан, не препятствует развитию иных языков в субъектах Российской Федерации.

Поэтому положение, предусмотренное УПК РФ о том, что «уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных языках, входящих в Российскую Федерацию республик»[3] в полной мере, согласовано с конституционно установленными принципами национальной политики государства, которые не допускают привилегии либо ограничения в использовании языков народов РФ.

Тем не менее, представляется, что определенное УПК РФ название принципа неточно, так как понятие «язык уголовного судопроизводства» не отражает существа данного принципа, сочетающего вполне конкретные положения публичного и диспозитивного характера, государственного языка и языков, используемых вовлекаемыми в процесс частными лицами, которые реализуют свое право на родной язык либо иной язык, которым они владеют[4].

Л.Л. Васильевой-Кардашевская под «принципом языка уголовного судопроизводства» понимает международно-правовые нормы, конституционные нормы, нормы уголовно-процессуального законодательства, определяющие порядок языкового общения на всей территории РФ граждан с органами, осуществляющими производство по уголовному делу, при расследовании, рассмотрении и разрешении уголовных дел лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства, устанавливающие обязанности должностных лиц по реализации прав граждан пользоваться родным языком без ограничений»[5].

О.П. Копылова и А.В. Курсаев под принципом языка уголовного судопроизводства понимают как совокупность общепризнанных международных, конституционных и уголовно-процессуальных процедур и предписаний, определяющих порядок языкового общения участников уголовного процесса с судом, а также с должностными лицами, ведущими по уголовному делу производство, механизмы защиты прав и законных интересов лиц, ннедостаточно владеющих или не владеющих языком уголовного судопроизводства»[6].

Итак, в уголовном судопроизводстве принцип языка выступает логическим продолжением конституционных и международных норм о национальном языке, который адаптирован к раскрытию и расследованию преступлений, а также судебному рассмотрению и разрешению уголовных дел.

И.И. Бунова считает принцип языка уголовного судопроизводства основой, способствующей укреплению законности в деятельности как предварительного следствия, так и органов дознания, судов и прокуратуры формирующейся на совокупности конституционных, уголовно-процессуальных норм, определяющих порядок языкового общения между участниками уголовного судопроизводства, обеспечивающими реализацию законных интересов и прав лиц, владеющих в недостаточном объеме или не владеющих языком уголовного судопроизводств[7].

М.Т. Аширбекова же считает, что принцип языка уголовного судопроизводства, прежде всего, отражает государственный суверенитет в сфере судопроизводства, создает условия для взаимодействия государственных органов и должностных лиц, уполномоченных законом на осуществление уголовно процессуальной деятельности. Статус государственного языка означает обязательность его использования во всех областях официальной жизни государства. Следует понимать данное положение закона как публично правовое требование ведения уголовного процесса на официальном, установленном законом языке судопроизводства[8].

В целом, приведенная позиция согласуется с мнением И.А. Шевелева, акцентирующим требование ведения уголовного процесса на государственном языке при соблюдении конституционного права участвующих в деле лиц свободно пользоваться родным языком в принципе языка уголовного судопроизводства [9].

Следует согласиться, что законодательное положение о языке судопроизводства является публично-правовым требованием, отражающими государственный суверенитет в области судопроизводства, создающее условия для функционирования и взаимодействия государственных органов с должностными лицами, уполномоченными законом на осуществление уголовно-процессуальной деятельности; для общения должностных лиц с частными лицами, вовлекаемыми в процесс, в целях выяснения обстоятельств уголовного дела, а также обеспечения защиты прав и законных интересов этих лиц в соответствие УПК РФ (ст. 6) .

 Правило о языке судопроизводства, как публично-правовое положение, обязательно и для участников уголовного процесса не владеющих языком частных лиц - они не могут требовать ведения уголовного судопроизводства на языке, не определенном законом как официальный. Однако, указаннымым положением уравновешивается установлением права каждого лица, не владеющего официальным языком, пользоваться родным языком и полноценно участвовать в уголовном процессе с помощью переводчика[10].

Согласно Европейской Конвенции, перечисленные положения относятся к числу принципиальных, поскольку характеризуют уголовное судопроизводство как справедливое, обеспечивающее всем лицам равные условия участия в производстве по уголовному делу[11].

Право лиц пользоваться родным, иным языком, отличным от официального языка, установленного законом, проявляет частное начало в конструкции принципа, поддерживаемое обеспечения участия переводчика публично правовыми средствами и обязательностью перевода на понятный для лица язык основных процессуальных документов.

Нет вызывает сомнения, что право лица пользоваться в ходе судопроизводства родным языком является естественным.

Публично-правовое требование о ведении судопроизводства на государственном языке, безусловно должно сочетаться с возможностью реализации права лица на родной язык.

Думается, что выявление публичного и частного начал в содержании принципа языка уголовного судопроизводства оправданно, так как должны уравновешиваться в смысле, что незнание лицом языка судопроизводства, вовлекаемого в уголовный процесс не должно снижать уровень гарантий его прав и законных интересов.

Представляется, что название принципа «язык уголовного судопроизводства», не выражает значениее государственного языка и возможность участнику процесса пользоваться родным языком, другим языком, которым лицо владеет.

Думается, предпочтительнее было бы назвать принцип «Принцип государственного языка уголовного судопроизводства», из самого этого названия с учетом положений Конституции РФ (ст.68), а также Закона РФ «О языках народов Российской Федерации»[12], Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации»[13] закономерен вывод о человекоцентристском подходе к вопросу о родном языке лица, участвующего в деле, об обеспечении ему всех тех гарантий, предусмотреных УПК РФ[14].

Итак, принцип языка в уголовном судопроизводстве выступает логическим продолжением международных и конституционных норм о национальном языке, который адаптирован к деятельности по раскрытию и расследованию преступлений и судебному рассмотрению, разрешению уголовных дел.

Представляется, что определенное УПК РФ название принципа неточно, так как понятие «язык уголовного судопроизводства» не отражает существа данного принципа, сочетающего конкретные положения публичного и диспозитивного характера, государственного языка и языков, используемых вовлекаемыми в процесс частными лицами, которые реализуют свое право на родной язык либо иной язык, которым они владеют.

Считаем, название принципа «язык уголовного судопроизводства», не выражает значениее государственного языка и возможность участнику процесса пользоваться родным языком, другим языком, которым лицо владеет.

На наш взгляд, предпочтительнее было бы назвать принцип «Принцип государственного языка уголовного судопроизводства».

[1] Уголовно-процессуальный Кодекс РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ (с дополнениями и изменениями, вступившими в силу с 15.04.2017). Ст.18.

[2] Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. С. 68.

[3] УПК РФ. Ч. 1. Ст. 18.

[4] Тущев А.А. Язык уголовного производства: отражает ли это название содержание принципа? // Научный журнал КубГАУ, 2015. №113(09). С. 2.

[5] Васильева-Кардашевская Л.Л. Конституционный принцип национального языка и его реализация в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 8.

[6] Копылова О.П., Курсаев А.В. Принцип языка в российском уголовном судопроизводстве. Тамбов, 2011. С. 10.

[7] Бунова И.И. Участие переводчика в уголовном судопроизводстве»: автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2013. С. 11.

[8] Аширбекова М.Т. Принципы уголовного судопроизводства. 4-е изд., перераб, и доп. / под ред. В. Г. Глебов Е. А. Зайцевой. Волгоград: ВА МВД России, 2013. С. 72.

[9] Шевелев И.А. Язык судопроизводства и участие переводчика в уголовном процессе России: дис. ... канд. юрид. наук. СПб, 2007. С. 7.

[10] УПК РФ. Ч.2.Ч.3. Ст.18.

[11] Европейская Конвенция «О защите прав человека и основных свобод» (ЕТS № 5, заключена в Риме 04.11.1950). Ч.3.Ст.6.

[12] Закон Российской Федерации от 25 октября 1991 года № 1801-1 «О языках народов Российской Федерации» (в ред. от 12.03.2014 № 29 – ФЗ).Ч.1.Ч.2.С.3.

[13] Федеральный закон от 1 июня 2005 г. № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации» (ред. от 05.05.2014). Ст.3.

[14] УПК РФ Ч.2. Ч.3. Ст. 18.