Говоря о ответственности за валютные правонарушения в о внешнеэкономической деятельности, необходимо вести речь и валютном правонарушении, понятие и признаки которого должны быть закреплены в законодательстве. Однако, как совершенно верно подчеркивает Ю.А. Крохина, «финансовое законодательство не содержит единого комплексного понятия финансового правонарушения, но закрепляет определения его разновидностей – налогового правонарушения и нарушения бюджетного законодательства».

«Несмотря на закрепление ответственности за валютные правонарушения (проступки) в КоАП РФ, – отмечает А.А. Гогин, – что, возможно, вполне логично и удобно с позиции правоприменителя, они представляют собой разновидности финансовых правонарушений (проступков).

По нашему мнению, это определяется не нормативно-правовым актом, где законодатель сформулировал составы противоправных деяний, а предметом правового регулирования»[1] .

Если следовать данной логике, то под большим вопросом окажется само существование КоАП РФ: ведь один из принципов, положенных в основу деления его Особенной части на главы, и есть «пресловутый» предметный принцип.

Например, главу 16 КоАП РФ, исходя из предлагаемой позиции, следовало бы опять вернуть в лоно Таможенного кодекса Российской Федерации, а о главе 15 КоАП РФ и говорить не приходится.[2] Ю.Н. Белошапко, отрицая существование финансовой ответственности как самостоятельного вида юридической ответственности, тем не менее, допускает использование данного термина в качестве научной категории, раскрывающей специфику применения административных, уголовных, гражданско- правовых санкций за нарушение финансово-правовых норм действующего законодательства.

Особую остроту дискуссия о правовой природе юридической ответственности за правонарушения в области финансов приобрела с принятием НК РФ и БК РФ.

Они предусмотрели новые виды деликтов: налоговое правонарушение (ст. 106 НК РФ) и нарушение бюджетного законодательства (ст. 281 БК РФ), что, по мнению отдельных ученых, позволило констатировать появление новых видов юридической ответственности – налоговой ответственности и ответственности за нарушение бюджетного законодательства (бюджетной ответственности), а также выйти на новый виток дискуссии о наличии финансовой ответственности, разновидностями которой и являются на- званные виды ответственности.

Уголовные и административные наказания служат средствами обеспечения надлежащего исполнения предписаний по существу всех (или большинства) отраслей права. Это и обусловливает надотраслевой характер соответствующих видов ответственности, хотя в каждом конкретном случае нормы, предусматривающие уголовную или административную ответственность, выражают собой санкции за нарушение норм тех или иных отраслей права. В итоге налоговое правонарушение может влечь за собой уголовную ответственность, и само правонарушение приобретет форму преступления.

То же самое можно сказать и по поводу валютных правонарушений, приобретающих форму административных правонарушений и влекущих, соответственно, административную ответственность[3]. В литературе верно подмечено, что в административном праве предмет регулирования и предмет охраны не совпадают. Названная правовая отрасль своими санкциями охраняет и трудовые, и финансовые, и конституционные, и другие правоотношения[4].

Некоторые ученые, обосновывая самостоятельность ответственности за валютные правонарушения, указывают на то, что она выполняет не только превентивную, но и восстановительную функцию, вследствие чего ее нельзя отождествлять с административным штрафом.

Регулируемые статьями 2-8 Закона "О валютном регулировании и валютном контроле" валютные операции осуществляются между резидентами и нерезидентами, которые являются равноправными субъектами.

Участниками правоотношений, возникающих при осуществлении различных валютных операций, также являются равноправные субъекты — резиденты и нерезиденты. Уполномоченные органы государства не принимают никакого непосредственного участия в осуществлении валютных операции.

Один только факт, что государство заинтересовано в надлежащем осуществлении валютных операций и соблюдении установленных правил их проведения, не является достаточным основанием для вывода о том, что абсолютно все правоотношения, имеющие какую-либо связь с валютными операциями безусловно являются по своей правовой природе административными, публично-правовыми.

Гражданский кодекс по своей сути также является установленным государством сводом правил осуществления, различных экономических операций, однако это не означает, что отношения, регулируемые этим нормативным актом, являются публично-правовыми.

Валютное законодательство представляет собой комплексный институт российского права, объединяющий в себе нормы как публично-правового, так и частно-правового характера. Согласно п.3 ст.2 ГК, гражданское законодательство не применяется только к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям.

Отношения, возникающие при осуществлении резидентами валютных операций, безусловно носят имущественный характер, но при этом резиденты не находятся в административном или ином властном подчинении по отношению к своим контрагентам. По нашему мнению, в такой ситуации нет никаких оснований для вывода о том, что такие отношения могут быть публично-правовыми, напротив, это — типичные частно-правовые отношения.

Необходимо четко различать гражданско-правовые и административные нормы валютного законодательства РФ. Правила, регулирующие осуществление валютных операций между равноправными субъектами, априори не могут быть публично-правовыми.

Правонарушения, связанные с правоотношениями, возникающими в связи с осуществлением валютных операций между равноправными субъектами, по своей природе могут быть только гражданско-правовыми. Ответственность, применяемая за такие правонарушения также является гражданско-правовой и реализуется в виде применения последствий недействительности ничтожных сделок — сугубо гражданско-правового института.

Гражданский кодекс предоставляет государству достаточно широкий спектр возможностей и инструментов для защиты своих интересов в области валютных гражданско-правовых отношений путем применения процедуры признания сделок, не соответствующих правовым нормам, недействительными (ничтожными) и последующего применения в установленном порядке последствий недействительности таких сделок в виде взыскания в доход государства всего полученного по ним.

Другое дело — нормы, регулирующие порядок осуществления контроля за валютными операциями резидентов и нерезидентов. Законом "О валютном регулировании и валютном контроле" такой государственный контроль назван "валютным контролем".[5]

В соответствии со ст.10 Закона "О валютном регулировании и валютном контроле", целью валютного контроля является обеспечение соблюдения валютного законодательства при осуществлении валютных операций.

В соответствии с п.п. "д" п.2 ст.13 Закона "О валютном регулировании и валютном контроле", резиденты и нерезиденты, осуществляющие в РФ валютные операции, а также нерезиденты, осуществляющие операции с валютой РФ и ценными бумагами в валюте РФ, обязаны выполнять требования (предписания) органов валютного контроля об устранении выявленных нарушений.

Таким образом, правоотношения, возникающие в связи с осуществлением валютного контроля за валютными операция-ми резидентов и нерезидентов, содержат публично-правовой элемент — так называемые отношения власти — подчинения, когда управомоченный субъект вправе давать обязательные для исполнения законные предписания, а обязанный субъект должен исполнять такие предписания под угрозой привлечения к ответственности. Отношения, регулируемые этой частью валютного законодательства, возникают непосредственно между резидентом или нерезидентом с одной стороны и уполномоченным государственным органом, осуществляющим валютный контроль, с другой. Без сомнения, такие отношения, являются административными.

Также бесспорно, что правонарушения, связанные с такими правоотношениями являются административными правоотношениями, а предусмотренная нормативными актами ответственность носит характер административной ответственности.

Высказываются предположения о том, что в Законе "О валютном регулировании и валютном контроле" под сделками имеются в виду только конкретные валютные операции — сделки по исполнению договоров, но не сами договоры.

Эта позиция не нова, она отстаивается специалистами ВЭК России (Федеральной службы России по валютному и экспортному контролю), но такой подход противоречит самому Закону "О валютном регулировании и валютном контроле", а также ГК.

Согласно ст.141 ГК, Законом о валютном регулировании и валютном контроле определяются виды имущества, признаваемого валютными ценностями, и порядок совершения сделок с ними. При этом, в соответствии со ст.153 ГК сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Из содержания ст.154 ГК следует, что односторонние сделки совершаются, а двух- или многосторонние — заключаются.

Из содержания п.2 ст.4 Закона "О валютном регулировании и валютном контроле" следует, что недействительными в силу противоречия положениям указанного закона являются лишь заключенные сделки, а согласно ст.154 ГК заключаются лишь договоры (многосторонние сделки).

Таким образом, в Законе "О валютном регулировании и валютном контроле" под сделками имеются в виду лишь договоры (многосторонние сделки). Односторонние сделки в п.п. "б" п.1 ст.14 Закона "О валютном регулировании и валютном контроле" названы "незаконными действиями".

Приказом ВЭК России № 150 от 11.12.98 г. было утверждено Практическое пособие "О действиях, сделках, являющихся нарушением Закона "О валютном регулировании и валютном контроле", их квалификациях, судебные акты" (далее "Практическое пособие"). В этом документе сформулирована позиция ВЭК России относительно практики применения валютного законодательства РФ. Этот документ не был зарегистрирован в Минюсте и официально опубликован, но был разослан в территориальные органы ВЭК России в качестве инструктивного указания, обязательного к исполнению.

При освещении вопросов, связанных с квалификацией нарушений валютного законодательства, вводится и используется понятие "валютная сделка". Действующее российское валютное законодательство не содержит такого понятия, поэтому исследование этой новеллы представляет значительный интерес для специалистов, занимающихся вопросами валютного регулирования и валютного контроля.

Сформировавшаяся практика рассмотрения арбитражными судами исков о признании недействительными решений органов ВЭК России о наложении санкций за нарушения валютного законодательства показывает, что правильное решение вопроса о правовой природе понятия "валютная операция" в ряде случаев имеет принципиальное значение для разрешения дела. Рассматривая конкретные арбитражные дела, суды внимательно исследуют вопрос о том, являются ли те или иные действия валютными операциями с точки зрения Закона "О валютном регулировании и валютном контроле" и имеются ли основания для квалификации тех или иных действий как нарушающих требования валютного законодательства.

В п. 5 Практического пособия утверждается, что "валютные сделки — это валютные операции, в результате которых осуществляется переход права собственности и иных прав на валютные ценности, осуществляемых в рамках гражданско-правового договора (контракта)". Из определения валютной сделки, предложенного ВЭК России, следует, что такие сделки могут иметь место только в рамках гражданско-правового договора (контракта), но при этом сами по себе валютные сделки не рассматриваются в качестве договоров.

Из этого, в свою очередь, можно сделать вывод, что валютные сделки в понимании ВЭК России — это односторонние сделки, осуществляемые в ходе исполнения гражданско-правовых договоров.

С доктринальной точки зрения, термином "валютная сделка" допустимо лишь характеризовать сделки, предметом или объектом которых выступают валютные ценности.

Слово "валютная" указывает на особые свойства предмета или объекта сделки, что обусловливает особые правила совершения таких сделок, но ни в коей мере не меняет её (сделки) правовую природу по сравнению с тем, как это определено гражданским законодательством. Законодатель не наделяет сделки с валютными ценностями какими-либо особыми свойствами. Этим сделкам присущи все качества гражданско-правовых сделок. Валютные сделки могут быть как одно-, так и многосторонними.

Отождествляя "валютные операция" и "валютные сделки", ВЭК России необоснованно сужает определённый ГК объем понятия "валютная сделка".

Содержание понятия "валютная операция" раскрывается в п. 7 ст. 1 Закона "О валютном регулировании и валютном контроле". Понятие "валютная операция" — это комплексная конструкция, включающая в себя лишь отдельные черты сделки в ее гражданско-правовом понимании. Безусловно, понятие сделки в гражданском праве значительно шире по объему, нежели понятие валютной операции. Валютные операции — это лишь один из множества видов гражданско-правовых сделок. В большинстве случаев валютные операции являются лишь составными элементами многосторонних гражданско-правовых сделок (договоров), носят характер односторонних сделок и имеют место исключительно в рамках и в ходе исполнения внешнеэкономических контрактов с нерезидентами. Ввоз и пересылка в РФ, а также вывоз и пересылка из РФ валютных ценностей, а также осуществление международных денежных переводов при определенных условиях вообще могут не являться сделками, т.к. при этом может не происходить установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей в отношении валютных ценностей.

Валютные операции являются составными элементами двусторонних гражданско-правовых сделок. Причем эти элементы являются различными по своей значимости. В основной своей массе валютные операции присутствуют во внешнеэкономических договорах в виде действий по осуществлению расчетов в иностранной валюте за поставляемые товары, выполняемые работы и предоставляемые услуги. В других случаях, например, при осуществлении прямых или портфельных инвестиций, при предоставлении кредитов и займов в иностранной валюте, при совершении операций с драгоценными металлами и драгоценными камнями, валютные операции составляют саму суть гражданского-правового договора.

В зависимости от того, какую функцию выполняют валютные операции в конкретном договоре, необходимо решать вопрос о недействительности всей сделки в целом.[6]

В том случае, если валютная операция является предметом, существом гражданско-правового договора, то несоответствие Закону "О валютном регулировании и валютном контроле" такой валютной операции безусловно влечет за собой недействительность всего договора в целом.

[1] Домхокова Т.В., Бессонова Е.А. Особенности информационно-аналитического обеспечения управления в системе контроллинга // Известия Юго-Западного государственного университета. 2015. № 1 (58). С. 90-106.

[2] Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях // СПС Консультант Плюс.

[3] Домхокова Т.В., Бессонова Е.А. Особенности информационно-аналитического обеспечения управления в системе контроллинга // Известия Юго-Западного государственного университета. 2015. № 1 (58). С. 90-106.

[4] Паукова Н.И. Некоторые проблемы применения ответственности за нарушения валютного законодательства Территория науки. 2016. № 4. С. 185-188.

[5] Федеральный закон от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» (в редакции Закона № 210-ФЗ от 29.06.2015).

[6] Домхокова Т.В., Бессонова Е.А. Особенности информационно-аналитического обеспечения управления в системе контроллинга // Известия Юго-Западного государственного университета. 2015. № 1 (58). С. 90-106.