Наряду с разобранными ранее преступлениями против прав потребителей, необходимо обратить внимание на главу 25 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно, на такие статьи, как: 235, 235.1, 236, 238, 242.

В предыдущем параграфе были рассмотрены экономические критерии криминализации деяний, среди которых выступает ущерб, а также извлечение дохода. Среди преступлений против здоровья населения таким критерием выступает степень тяжести вреда. Уголовный кодекс РФ различает три степени тяжести вреда: легкий вред, вред средней тяжести и тяжкий.

Например, часть 1 статьи 235 Уголовного кодекса как раз в качестве последствия указывает на причинение вреда здоровью человека, однако не указывает какой именно вред должен быть причинен. В качестве квалифицирующего признака указывается только смерть по неосторожности. Таким образом, можно заключить, что по степени тяжести вред может быть любым: как легкий вред здоровью, так и тяжкий. Под самим вредом здоровью необходимо понимать ухудшение здоровья (физического, психического), которое наступило вследствие осуществления незаконной медицинской и фармацевтической деятельности. При этом если говорить о медицинской деятельности, то это связано, в первую очередь, с лечением, а фармацевтическая деятельность предполагает прием лекарственных средств, которые нанесли вред здоровью. Так как все граждане периодически обращаются за медицинскими услугами, а также приобретают фармацевтические средства, то они являются потребителями в данной сфере, следовательно, данное преступление выступает против прав и законных интересов потребителей.

Безусловно, при квалификации указанного деяния должно быть доказано, что вред здоровью наступил либо от самого лечения, которое стало результатом незаконной медицинской деятельности, либо от приема того или иного лекарственного средства, что связано с незаконным осуществлением фармацевтической деятельности, потому что здоровье может ухудшиться по совершенно другим причинам.

Позиция, согласно которой для этой статьи содержание вреда «ограничивается только тяжким вредом» ничем не обоснована. Более того, в ряде случаев законодатель прямо указывает на последствия в виде тяжкого вреда (например, ст. 215.1 УК РФ), в то время как в рассматриваемой статье такого указания не содержится.

Еще одним из криминообразующих последствий преступного деяния являются массовые заболевания и отравления людей (ст. 236 УК РФ).

Некоторые авторы понимают под массовыми заболеваниями людей заболевания бактериального, вирусного и иного характера, распространенность которых на данной территории значительно превышает среднестатистические показатели на этой территории за сопоставимый период времени[1].

Думается, что такая позиция является неправильной, поскольку ставит криминализацию деяния в зависимость от статистических показателей, которые могут изменяться, поскольку степень общественной опасности рассматриваемого деяния зависит исключительно от количества заболевших в результате нарушения санитарно-эпидемиологических правил вне зависимости от того, сколько людей болело ранее по причинам, не связанным с нарушением санитарно-эпидемиологических правил.

Под массовым отравлением, в свою очередь, понимаются острые или хронические расстройства здоровья в результате токсического воздействия веществ различного происхождения на организм человека в случае их проникновения внутрь организма человека или при взаимодействии с кожным покровом. право потребитель преступление

Определенную путаницу вызывают и некоторые положения Федерального закона от 30.03.99 № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», в котором слово «массовые» употребляется только в отношении неинфекционных заболеваний (отравлений). Более того, статья 1 указанного закона определяет массовые неинфекционные заболевания (отравления) как заболевания человека, возникновение которых обусловлено воздействием физических, и (или) химических, и (или) социальных факторов среды обитания[2]. Если проанализировать сами нормы закона, то по большому счету отравления и массовые. Смысловой анализ норм закона показывает, что в таком контексте слово «отравления» и словосочетание «массовые неинфекционные заболевания» являются взаимозаменяемыми. Таким образом, даже отравление одного человека можно признать массовым (неинфекционным) заболеванием. Что касается, инфекционных заболеваний, то в отношении них слово «массовые» в рассматриваемом Федеральном законе вообще не используется.

В связи с вышеизложенным, представляется необходимым внести изменения в диспозицию ч. 1 ст. 236 УК РФ, установив ответственность за нарушение санитарно-эпидемиологических правил, повлекшее заболевание или отравление определенного количества (трех и более) лиц.

Что касается ответственности за распространение порнографической продукции (ст. 242 УК РФ), то существование подобной нормы в УК РФ оправдано, в первую очередь, с социальной точки зрения, поскольку заявления о падении нравственности регулярно звучат в средствах массовой информации. С падением нравственности связываются многие социальные проблемы, поэтому вопросы нравственности признается государством в полной мере.

Так, развитие высоких нравственных качеств является одним из приоритетных принципов воспитания детей. Президент РФ также заявляет об осуждении безнравственности российским обществом и говорит о важности следования современным нравственным стандартам[3].

Наличие в УК РФ статьи, предусматривающей уголовную ответственность за распространение порнографии, безусловно, способствует укреплению общественной нравственности. Поэтому нельзя согласиться с А. И. Коробеевым, указывающим на то, что «разрыв между содержанием подобных запретов и реальными потребностями современного момента более чем очевиден»[4].

Нельзя в полной мере согласиться и с мнением о том, что «массовое неприменение на практике отдельных уголовно-правовых норм означает их несостоятельность, ненужность, криминализационную избыточность»[5].

Например, неприменение ст. 242 УК РФ связано, в первую очередь, с объективными причинами как правового, так и неправового характера. Сами законодатели отмечают, что наличие в УК РФ статьи 242 требует четкого законодательного определения незаконного оборота порнографической продукции. Кроме того, не совсем понятно, с какого момента начинается деятельность по распространению указанных материалов и предметов и где та самая граница, отделяющая от этого распространения.

Кроме того, дополнительной проблемой применения статьи 242 Уголовного кодекса РФ является отсутствие экспертов, которые способны были бы дать заключение о том, относится ли данная продукция к порнографической или нет.

В 2002 году в Нижегородской области была сформирована комиссия для того чтобы иметь возможность оценивать материалы, которые, по мнению граждан, подрывают моральные устои общества. Основная цель данной комиссии – экспертная оценка указанных выше материалов. Комиссия начала свою деятельность с конца 2004 года и с ее помощью за восемь месяцев было возбуждено восемьдесят пять уголовных дел по статье 242 Уголовного кодекса РФ. Однако деятельность данной комиссии была прекращена Распоряжением Правительства Нижегородской области от 04 августа 2005 года № 535-р, поэтому выявлением и пресечением указанных выше преступлений комиссия не занималась. Однако это была достаточно серьезная попытка защитить потребителя от разного рода информации порнографического содержания.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что несмотря на востребованность статья 242 Уголовного кодекса РФ применять ее на практике стало весьма затруднительно, а порой и просто невозможно.

Статьи 235.1 и 238.1 Уголовного кодекса РФ являются достаточно новыми, но уже подвергаются большой критике в связи с тем, что в них наблюдается внутреннее противоречие, а также несоответствие с общими принципами уголовного права в целом.

Статья 235.1 Уголовного кодекса РФ закрепляет безальтернативную санкцию за "производство лекарственных средств или медицинских изделий без специального разрешения (лицензии), если такое разрешение (такая лицензия) обязательно (обязательна)" в виде лишения свободы на срок от трех до пяти лет со штрафом в размере от пятисот тысяч до двух миллионов рублей.

Но если посмотреть на преступления, имеющие схожие составы, то нельзя не отметить тот факт, что наказание в указанной статье достаточно суровое. Например, ч. 2 ст. 171 предусматривает наказание за незаконное предпринимательство, совершенное организованной группой или сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере в виде лишения свободы на срок до 5 лет со штрафом до 80 тысяч рублей. При этом, стоит отметить, что это уже квалифицирующий признак, в то время как наказание за совершение преступления по ст. 235.1 приведено только по части 1.

Не стоит забывать про основополагающий принцип уголовного законодательства – принцип справедливости, который закреплен в статье 6 Уголовного кодекса РФ, согласно которому наказание должно быть соразмерно и соответствовать степени общественной опасности преступления.

Что касается статьи 238.1 Уголовного кодекса РФ, то она в отличии от статьи 235.1 предусматривает альтернативную санкцию в виде принудительных работ. Срок лишения свободы тот же: от трех до пяти лет. Однако здесь добавляется такой критерий как крупный размер. То есть в случае если данный критерий не будет превышен, состав преступления отсутствует.

Достаточно тяжело сравнить степень общественной опасности указанных выше преступлений, но, безусловно, очень велик риск того, что больному будет причинен вред здоровью в результате потребления им недоброкачественных лекарственных средств.

Кроме того, стоит отметить, что составы статей 235.1 и 238.1 пересекаются, поскольку если посмотреть на преступления в Уголовном кодексе РФ, связанные с понятием «обращение», то можно предположить, что в него включается производство в том числе. Таким образом, возникает коллизия между указанными нормами, в связи с чем необходимо применять специальную норму по правилам квалификации согласно части 3 статьи 17 Уголовного кодекса РФ.

Возвращаясь к понятию «крупный размер» стоит отметить, что он составляет согласно примечанию к статье 238.1 превышение ста тысячи рублей – именно такая сумма установлена в качестве криминализирующего признака. Здесь можно привести определенные аспекты, которые позволяют нанести вред потребителю, но не попасть под действие данной статьи. Во-первых, риск причинения вреда здоровью не зависит от объема партии, потому что она может быть как больше, так и меньше и стоимостной критерий в этом случае не играет никакой роли. Можно реализовать или произвести указанные средства в сумме, превышающей сто тысяч рублей и нанести определенный вред здоровью, а можно реализовать и произвести средства в меньшей сумме, причинив те же самые последствия. То есть, другими словами, денежный эквивалент не отражает сути уголовной ответственности и не отражает общественную опасность преступления. В разделе преступлений против экономики отмечалось, что экономический критерий действительно играет роль, однако, когда речь идет о здоровье и жизни граждан, то денежный критерий в этой ситуации не должен играть решающей роли.

Возможно, хорошим решением явилось бы изменение статьи 238.1, в которой не должен учитываться «крупный размер» в контексте причинения тяжкого вреда здоровью, либо смерти по неосторожности. В рамках легкого вреда здоровью или вреда средней тяжести было бы логичным оставить данный критерий, хотя и необязательно. Вместо этого, можно было бы предусмотреть различную тяжесть наказания за тот или иной вред. Это представляется наиболее логичным и обоснованным, так как подобные преступления посягают на жизнь и здоровье граждан, а значит опасны сами по себе. Помимо этого, например, фальсифицированные лекарственные средства если они являются жизненно необходимыми для потребителя не дадут никакого эффекта, сделают бесполезным лечением и создадут угрозу для жизни гражданина. Может получиться такая ситуация, при которой одно лекарственное средство можно назначать только если не подействует другое. А другое не действует не потому что оно не подходит, а потому что она недоброкачественное. В результате этого назначается другое средство, в котором потребитель не нуждается и им причиняется вред здоровью.

Что касается статьи 238 Уголовного кодекса РФ, то она является бланкетной, поскольку чтобы определить нарушены ли требования необходимо обратиться к законодательству в сфере медицинской деятельности.

Федеральный закон от 12 марта 2010 г. № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» определяет особый статус лекарственных средств, а также их необходимость для человека, невозможность их замены и другие обстоятельства. Для уголовного закона он помогает выделить в качестве предмета преступления лекарственное средство[6].

Что касается предмета преступления, то здесь необходимо остановиться более подробно, поскольку здесь имеются некоторые доктринальные дискуссии.

Предмет преступления определяется как «материальный субстрат, с помощью которого законодатель конкретизирует объект общественно опасного посягательства и воздействуя на который субъект причиняет объекту существенный вред или создает реальную угрозу причинения такого вреда»[7].

Что касается точек зрения на то, что представляет из себя предмет преступления применительно к указанным выше преступлениям, то здесь как раз и ведутся дискуссии. Одни исследователи полагают, что предмет как совокупность сторон, свойств общественного отношения защищается правом и, воздействуя на него, причиняется социально опасный вред в сфере этих общественных отношений[8].

Так, И.В. Кузнецов, отмечая роль предмета в преступлениях против общественной безопасности в целом, говорит, что в случае противоправного воздействия на предмет преступления возникает угроза причинения вреда жизни и здоровью населения, общественной нравственности и общественной безопасности[9].

Другие ученые связывают предмет преступления с признаком объективной стороны.

М.П. Бикмурзин поддерживает точку зрения согласно которой предмет преступления не входит в число признаков, характеризующих объект преступления. Он полагает, что предмет преступления относится к факультативным признакам объективной стороны. Он обосновывает это тем, что по его мнению, это позволяет обоснованно включить само понятие предмета преступления группы вещей, которые хотя традиционно и относятся в уголовном праве к предмету преступления, но не связаны с теми благами и интересами, которые охраняются данной нормой[10].

Таким образом, можно отметить, что предмет преступления – это элемент общественного отношения, то есть признак объекта преступления, поскольку его наличие является одной из причин наличия уголовно-правовой охраны. Предмет преступления не причиняет вред объекту, поскольку является его частью. Например, в случае с указанным выше преступлением фармацевтическая безопасность определяется обращением именно фармацевтических лекарственных средств, а не их подделок.

В указанном выше преступлении предметом являются в соответствии с Федеральным законом «Об обращении лекарственных средств» собственно сами лекарственные средства.

Данный закон определяет лекарственные средства как «вещества или их комбинации, вступающие в контакт с организмом человека, проникающие в органы, ткани организма человека или животного, применяемые для профилактики, диагностики (за исключением веществ или их комбинаций, не контактирующих с организмом человека), лечения заболевания, реабилитации, для сохранения, предотвращения или прерывания беременности и полученные из крови, плазмы крови, из органов, тканей организма человека, растений, минералов методами синтеза или с применением биологических технологий. К лекарственным средствам относятся фармацевтические субстанции и лекарственные препараты»[11].

Под фармацевтическими субстанциями понимаются лекарственные средства в виде действующих веществ биологического, биотехнологического, минерального или химического происхождения, обладающие фармакологической активностью, предназначенные для производства, изготовления лекарственных препаратов и определяющие их эффективность»[12].

Лекарственные препараты определяются законом как «лекарственные средства в виде лекарственных форм, применяемые для профилактики, диагностики, лечения заболевания, реабилитации, для сохранения, предотвращения или прерывания беременности»[13].

Таким образом, понятие лекарственные средства содержат в себе и фармацевтические субстанции, и лекарственные препараты.

Что касается предмета преступления, предусмотренного статьей 238 Уголовного кодекса РФ, то в качестве него признают лекарственные средства, которые являются фальсифицированными. Однако присутствует и иная позиция согласно которой предметом преступления являются лекарственные средства и иные препараты нефальсифицированного характера[14].

Интересна позиция, согласно которой предметом преступления по статье 238 Уголовного кодекса РФ выступают не только привычные нам товары или продукция, а также работы и услуги, которые не отвечают всем требованиям безопасности, но и официальные документы, в которых должно содержаться соответствие указанных предметов требованиям безопасности[15].

В свою очередь, Т.П. Юркина полагает, что предметом преступления будут выступать непосредственно сами лекарственные средства, которые являются фальсифицированными, то есть им свойственна ложная информация, либо отсутствие какой-либо документации, которая является обязательной. Применение данных фальсифицированных лекарственных средств может повлечь вред жизни и здоровью потребителя данной продукции, либо создать угрозу причинения вреда[16].

Таким образом, как при определении самого предмета в составе преступления, так и при установлении содержания предмета в конкретном преступлении мнения ученых разделились, однако если исходить из того, что именно лекарственные средства обеспечивают фармацевтическую безопасность, то они и должны выступать в качестве предмета преступления. Что касается фальсифицированных лекарственных средств, то они будут выступать в качестве предмета совершения преступления, поскольку предмет не должен причинять вред объекту, то есть средством посягательства на жизнь и здоровье потребителей лекарственных средств. В данном случае предмет совершения преступления выступает в качестве средства и относится к факультативным признакам объективной стороны состава, а предмет относится к объекту того, на что идет посягательство.

Таким образом, при рассмотрении преступлений, связанных с преступлениями против здоровья населения можно было четко увидеть, что указанные преступления можно смело относить к преступлениям против прав потребителей. Так как потребитель в контексте данных преступлений – это гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий лекарственные средства, а также медицинские услуги, то на него распространяется защита как законодательства в области защиты прав потребителей, так и уголовно-правовая защита, которая представляет собой большое количество составов преступлений и наказаний за их совершение.

Таким образом, на примере данных видов преступлений можно смело установить наличие уголовно-правовых средств защиты прав потребителей, которые хоть и не специально посвящены им, но играют важную роль в защищенности общества от различных посягательств на их права и законные интересы.

[1] См., например, Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник под ред. А.И. Рарога. М. 2004. С 376; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. Практикум под ред. А.С. Михлина. М. 2005. С 263.

[2] Федеральный закон от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».

[3] См.: Послание Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному собранию Российской Федерации от 3 декабря 2015 года. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/50864 (дата обращения 26 апреля 2016 г.).

[4] Коробеев А. И. Обсуждение нового уголовного законодательства: круглый стол кафедры уголовного права Юридического института ДВГУ // Правоведение. Известия ВУЗов. 1998. № 2. С.212.

[5] Там же. С 212.

[6] Федеральный закон от 12 марта 2010 г. № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».

[7] Там же.

[8] См.: Кузнецов И.В. Понятие и виды предметов преступления в уголовном праве России: Автореф. дис. ... к.ю.н. Челябинск, 2008. С. 22.

[9] Кузнецов И.В. Понятие и виды предметов преступления в уголовном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2008. С. 22.

[10] См.: Бикмурзин М.П. Предмет преступления: теоретико-правовой анализ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2005. С. 8.

[11] Федеральный закон от 12 апреля 2010 года № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».

[12] Там же.

[13] Там же.

[14] Бикмурзин М.П. Указ. соч. С 6.

[15] Зейналов М.М. Предмет и объект уголовно-правовой охраны в составе преступления, связанного с производством, хранением, перевозкой либо сбытом товаров и продукции, выполнением работ или оказанием услуг, не отвечающих требованиям безопасности // Современное право. 2011. № 6. С. 23.

[16] См.: Юркина Т.П. Проблемы квалификации обращения фальсифицированных лекарственных средств // Медицинское право. 2013. № 1. С. 14.