Значительная часть поправок-2013 посвящена правовому регулированию института профессиональной (дисциплинарной) ответственности адвоката. ‏ㅤ

Прежде всего, существенно уточнен ряд составов профессиональных правонарушений адвокатов, например адвокатской тайны. Так, статья 6 Кодекса получила весомые уточнения: «Согласие доверителя на прекращение действия адвокатской тайны должно быть выражено в письменной форме в присутствии адвоката в условиях, исключающих воздействие на доверителя со стороны адвоката и третьих лиц». Это так называемое процессуальное ужесточение. Поправка переносит бремя доказывания невиновности на адвоката в том, что клиент позволил ему раскрыть информацию по его делу.

Введение срока ожидания для повторного вступления в адвокатуру. Поправки усилили негативные последствия для адвоката при применении к нему высшей меры профессиональной ответственности – лишения статуса адвоката. Если до введения поправок осужденный адвокат мог незамедлительно попытаться на общих основаниях получить статус адвоката заново (посредством сдачи экзамена квалификационной комиссии), то теперь он может сделать это не ранее чем через три года со дня принудительного прекращения его статуса.

Расширение сферы действия института профессиональной ответственности. Под расширением понимается ситуация, при которой адвокат подлежит наказанию не только за деяния, совершенные в рамках своей профессиональной деятельности, но и вне такой деятельности. Подобная тенденция прослеживалась уже при предыдущих поправках. Если раньше адвокату предписывалось воздерживаться от «употребления выражений, умаляющих честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката в связи с осуществлением им адвокатской деятельности», то в результате поправок фраза «в связи с осуществлением им адвокатской деятельности» была вычеркнута. То есть если теперь адвокат распространит, например, сведения о том, что он видел, как член совета адвокатской палаты в нетрезвом состоянии демонстрировал адвокатское удостоверение работнику транспортной полиции, то он может быть привлечен за это к профессиональной ответственности. До вступления поправок-2013 в силу это было невозможно.

В проекте поправок было предложено усилить цензуру в отношении публичных выступлений адвокатов, добавив в статью 4 Кодекса фразу: «избегать действий (в частности, публичных выступлений, в том числе в средствах массовой информации), которые могли бы умалить авторитет адвокатуры и ее деловую репутацию». Эта поправка вполне бы соответствовала общероссийскому тренду усиления цензуры. Скорее всего, триггером (спусковым крючком) этого процесса в адвокатуре стало дело адвоката Дагира Хасавова, а вернее, различные подходы к этому случаю Адвокатской палаты г. Москвы и Федеральной палаты адвокатов РФ. То, что авторы проекта отказались от подобной поправки, видимо, вызвано опасением, что излишне жесткое закручивание гаек может «сорвать резьбу» терпения рядовых адвокатов.

Не прошли в Кодекс поправки, связанные с облегчением положения адвоката – «обвиняемого». Было предложено ввести новый вид профессионального наказания – запрет на осуществление адвокатской деятельности. Это стало бы расширением инструментария института профессиональной ответственности адвоката. В свою очередь, расширение инструментария при грамотном использовании привело бы к более тонкому регулированию социальных отношений по поводу профессиональных правонарушений. Например, не было бы необходимости применять в ряде случаев крайнюю меру – лишение статуса адвоката. История свидетельствует, что этот вид наказания довольно успешно применялся в период присяжной адвокатуры. Представляется, что блокирование этой поправки произошло из-за опасения лишних хлопот со стороны руководителей советов адвокатских палат: лишить адвоката статуса легче, чем контролировать приостановление этого статуса.

Завершая анализ поправок-2013, можно сделать несколько предварительных выводов.

Российская адвокатура постепенно встраивается в рыночную систему оказания квалифицированных юридических услуг.

Управляющая элита российской адвокатуры взяла курс на ужесточение института профессиональной (дисциплинарной) ответственности адвокатов.

Рассмотренные тенденции нельзя оценить по шкале «хорошо – плохо». Весьма важно, кто, а главное как, будет их воплощать в правоприменительной практике.