Любопытным для изучения представляется вопрос вины добросовестного нарушителя, который не знал, но должен был знать, что его действия являются нарушением исключительных прав. В соответствии со п.3 ст.1250 ГК РФ меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав подлежат применению при наличии вины нарушителя. Далее сказано, что отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим интеллектуальные права. Тем не менее, уже в следующем абзаце говорится о том, что если лицо осуществляет предпринимательскую деятельность, то меры ответственности за нарушением интеллектуальных прав применяются независимо от вины нарушителя, только если эти действия не были результатом непреодолимой силы[1]. Примечательно, что в предыдущей редакции данной статьи указания на предпринимательскую деятельность не было вовсе. Далее, в соответствии с п.5, если лицо неумышленно нарушило интеллектуальные права, то применяются лишь некоторые способы защиты. Указания на предпринимательскую деятельность здесь нет, поэтому можно прийти к следующему выводу: осуществление лицом предпринимательской деятельности позволяет при нарушении интеллектуальных прав применять все способы защиты, если же лицо предпринимательскую деятельность не осуществляет, то к нему могут применяться лишь некоторые способы защиты.

Как отмечает М. Лабзин[2], ранее в интеллектуальном праве присутствовал общий подход, закрепленный в гражданском законодательстве, что гражданско-правовая ответственность наступает только при наличии вины нарушителя за исключением отдельных случаев. Однако впоследствии суды стали отходить от этой практики, поскольку чаще всего добросовестный нарушитель доказывал свою невиновность тем, что он предпринял все действия для того, чтобы права нарушены не были, однако в конечном итоге они все равно нарушались. Теперь же в гражданском законодательстве "воцарился" принцип безвиновной ответственности, поскольку в гражданском праве вина не столь важна, как в отрасли административного или уголовного права, ведь ответственность носит компенсационный характер. Тем не менее, даже сегодня "выстреливают" решения, которые едва ли можно признать обоснованными.

Так, ООО "Красный квадрат" обратилось суд с иском к ООО "Новый Диск-трейд" и ООО "Уральский электронный завод" о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на аудиовизуальное произведение "Краткий курс счастливой жизни", а также о его изъятии из оборота и уничтожении. Поводом явилось признание лицензионного договора между контрагентами незаключенным, а значит, по мнению истца, ответчики незаконно воспроизводили и распространяли данное произведение. Суды первой и апелляционной инстанции требования удовлетворили. Суд кассационной инстанции, отказывая в удовлетворении требований, сослался на то, что общество "УЭЗ" при изготовлении тиража спорного фильма (апрель - май 2012 года) не могло знать, что спустя полтора года (декабрь 2013 года) лицензионный договор, предоставленный обществом "Новый Диск-трейд", будет признан незаключенным. Поэтому, сославшись на ст.401 ГК РФ, суд постановил, что общество "УЭЗ" в суде апелляционной инстанции доказало отсутствие своей вины перед истцом, а потому оснований для взыскания компенсации с общества "УЭЗ" нет[3]. По нашему мнению, данное решение нельзя брать за основу и говорить, что оно является революционным при определении вопроса вины нарушителя в области гражданского права. Скорее его можно признать "инцидентом". Таким образом, несмотря на отклонение от общего правила, все же верным является принцип безвиновной ответственности в гражданском праве.

В области административного права вопрос ответственности решается иным образом. Напротив, действует принцип виновной ответственности. Так, например, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа решил, что ИП Н.Я. Артемова не подлежит привлечению к административной ответственности, несмотря на то что на некоторых товарах был воспроизведен товарный знак LouisVuitton без соответствующего согласия компании "LOUISVUITTONMALLETIER". Суд обосновал это тем, что ИП Н.Я. Артемова не знала, что на ее товарах проставлен данный товарный знак, поскольку сама она его не заказывала, товар попал к ней по ошибке. Следовательно, наличие вины доказано не было, а потому ИП Н.Я. Артемова не может быть привлечена к административной ответственности[4]. Следует отметить, что в проекте нового КоАП планируют вовсе отказаться от случаев безвиновной ответственности, которая является епархией гражданского права.

Одним из "громких дел" в связи с рассматриваемой проблемой стал спор между ООО "Хаме с. р. о.", ОАО "Рузком" и ЗАО "Лыткаринский мясоперерабатывающий завод". ООО "Хаме с. р. о." требовало изъять из оборота и уничтожить контрафактные товары, этикетки и упаковки товаров, маркированных сходным до степени смешения обозначением "Наше" и взыскать компенсацию как с ОАО "Рузком", так и ЗАО "Лыткаринский мясоперерабатывающий завод". Суд апелляционной инстанции посчитал, что поскольку заказчиком являлся ОАО "Рузком", а ЗАО "Лыткаринский мясоперерабатывающий завод" был лишь исполнителем, то нарушения исключительных прав со стороны последнего отсутствуют. Таким образом, можно было бы говорить, что если лицо действовало без умысла, значит оно невиновно и привлекать его к ответственности нельзя.

Однако Президиум ВАС РФ при пересмотре данного дела указал, что если лицо расфасовывает собственный товар в упаковку, на которую другим лицом незаконно нанесен товарный знак, действия первого лица можно расценивать как создание контрафактного товара, введение его в оборот и нарушение исключительного права на товарный знак. Следовательно, применение к заводу ответственности, предусмотренной пунктом 2 статьи 1515 Кодекса, является правомерным[5]. Таким образом, М. Лабзин приходит к выводу, что нормы части четвертой ГК РФ устанавливают ответственность за сам факт причинения вреда вне зависимости от наличия вины[6]. Думается, что появление в 2014 году новеллы в ст.1250 ГК РФ было обусловлено именно изменением подхода судов при решении вопроса о привлечении к ответственности без умысла нарушителя под влиянием административного законодательства.

Но можно ли говорить о том, что изменившийся подход судов и законодателя по привлечению к ответственности и взысканию компенсации с добросовестного нарушителя оправдан? Действительно, должен ли был завод проверить наличие лицензионного договора на чужой знак? Ведь у него не было умысла на совершение правонарушения. С одной стороны, поскольку завод осуществляет предпринимательскую деятельность, то необходимо понимать, что данная деятельность сопряжена рисками, поэтому для их минимизации следовало бы проверить наличие лицензии на товарный знак, размещаемый на упаковке. С другой стороны, завод лишь исполнял заказ, а потому сомнительно говорить о его причастности к контрафакции. По нашему мнению, справедливым было бы привлечь к ответственности только то лицо, которое предприняло все действия для нарушения прав на товарный знак. А потому позиция нижестоящих инстанций нам представляется более верной.

В другой ситуации, если мы предположим, лицо в действительности не знало, что распространяет контрафактную продукцию, и потому не будем привлекать его к ответственности, ссылаясь на отсутствие вины, то получается, что права правообладателя все же остаются нарушенными и при этом добросовестный нарушитель получил какую-то экономическую выгоду от уже проданного товара. Например, в ЗАО "Торговый дом "ПЕРЕКРЕСТОК" по договору приобрел журнал ТВ-парк, в котором было опубликовано фотографическое произведение, принадлежащее ЗАО "Октябрьское поле", при этом последнее согласие на него не давало. И хотя ВАС РФ установил, что, заключая договор розничной купли-продажи журнала ТВ-парк, ЗАО "Торговый дом "ПЕРЕКРЕСТОК" исходил из добросовестности контрагента и потому считается предпринявшим все необходимые действия, связанные с соблюдением исключительных прав, тем не менее оно подлежит привлечению к ответственности. "Деятельность общества является предпринимательской и осуществляется с учетом рисков и возможных негативных последствий, ей присущих. Следовательно, общество "Перекресток" может быть привлечено к ответственности за нарушение интеллектуальных прав применительно к пункту 3 статьи 1250 и пункту 23 совместного Постановления Пленумов No 5/29 и при отсутствии его вины"[7].

Примечательно, что законодательство США так же предусматривает ответственность субъекта, который ведет предпринимательскую деятельность. При этом, если незаконное использование обозначения может ввести потребителя в заблуждение, то правонарушитель привлекается к ответственности независимо от наличия вины. Законодательство США регулирует и вопрос ответственности исполнителя. В частности, если лицо было нанято для совершения действий в интересах других лиц, то оно все равно признается нарушителем, но обладатель может потребовать лишь приостановления противоправных действий, ни о какой компенсации речь нет. При этом только лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, может быть привлечено к ответственности[8].

На наш взгляд, такой однозначный подход является менее гибким по сравнению с подходом российского законодателя. Товар может распространяться не только предпринимателями, но и некоммерческими организациями, различными фондами с благотворительной целью. Хотя на настоящий день нельзя назвать данную практику распространенной. Не случайно, при анализе судебной практики мы не обнаружили ни одного дела, в котором бы применялся абз.2 п.3 ст.1250 ГК РФ.

Таким образом, можно прийти к выводу, что после внесения изменений в ст.1250 ГК РФ, товар признается контрафактным во всех случаях, когда субъект ведет предпринимательскую деятельность независимо от наличия или отсутствия вины. Однако случаи привлечения к ответственности нарушителя разняться в зависимости от отрасли права. Так, к административной ответственности применяется принцип "виновной ответственности", напротив, епархией гражданского права является принцип "безвиновной ответственности".

[1]Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18. 12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 28. 11.2015, с изм. от 30. 12.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01. 01.2016) // СПС «КонсультантПлюс».

[2]Лабзин М. Нарушение исключительных прав. Как распределяется ответственность между инициаторами нарушения и конечным пользователем // ИНТЕЛЛЕКТ-С [Электронный ресурс] URL: http: //www.intellectpro.ru/press/works/narushenie_isklyuchitel_nyh_prav/ (Дата обращения: 30. 03.2016).

[3] Постановление Суда по интеллектуальным правам от 01. 10.2015 № С01-815/2015 по делу № А40-190488/2014 // СПС «КонсультантПлюс».

[4] Постановление ФАС Дальневосточного округа от 14. 11.2007 года по делу № А73-3817/2007-11АП // СПС «КонсультантПлюс».

[5] Постановление Президиума ВАС РФ от 11. 09.2012 года № 5939/12 // СПС «КонсультантПлюс».

[6]Лабзин М. Нарушение исключительных прав. Как распределяется ответственность между инициаторами нарушения и конечным пользователем // ИНТЕЛЛЕКТ-С [Электронный ресурс] URL: http: //www.intellectpro.ru/press/works/narushenie_isklyuchitel_nyh_prav/ (Дата обращения: 30. 03.2016).

[7] Постановление Президиума ВАС РФ от 20. 11.2012 года № 8953/12 // СПС «КонсультантПлюс».

[8]Бурдюжа Е. Определение контрафактности товаров и способы правовой защиты обладателей зарегистрированных товарных знаков от их незаконного использования: сравнительно-правовой анализ законодательства США и РФ // Хозяйство и право. 2015. № 4.С. 108-120.