Настоящая часть исследования по отношению к предыдущему параграфу является синтезирующей, а поскольку всякий синтез: «…показывает, что различные элементы изучаемого предмета, его многочисленные свойства, стороны не просто сосуществуют в предмете, а находятся в неразрывном единстве…» [49, c. 125], то логично, что эта часть исследования должна объединить рассмотренные ранее формально-логическую и диалектико-логическую стороны доказывания, процесса принятия уголовно-процессуального решения. Их единство же будет демонстрироваться с одной стороны через закон достаточного основания, а с другой – через закон перехода количественных изменений в качественные и обратно.

Далее, исходя из того, что все законы формальной логики выражают определенные качества [50, c. 26] логически правильного мышления: закон тождества – определенность мышления, закон непротиворечия и исключенного третьего – последовательность, закон достаточного основания – доказательность мышления[1].

А так же из того, что одно качество мышления не может иметься без другого – очевидно, что не может быть доказательного мышления без последовательного – то все законы, как и качества мышления, их выражающие, находятся в системе. Можно умозаключить, что, показывая взаимодействие одного закона достаточного основания с диалектическими законами, мы показываем взаимодействие с ними всех законов формальной логики.

Подобная ситуация наблюдается и с законами диалектической логики. Этот тезис обосновывается следующим образом. Там где есть развитие, там есть и действие всех трех законов диалектической логики, поскольку без действия хотя бы одного закона диалектики развитие невозможно. Следовательно, если где-либо будет обнаружено развитие, то там достаточно обнаружить действие хотя бы одного закона диалектики, а действие остальных можно обоснованно предполагать, на том основании, что если бы остальные законы диалектической логики не действовали, то не и было бы и развития, а значит и действия того закона, который и был нами обнаружен. В продолжение аргументации приведем утверждения М.М. Розенталя о том, что: 1) «…учение о противоречиях, раскрывая источники развития…не исчерпывает тех особых специфических причин и условий развития, которые объясняют процесс качественных изменений предметов. Эта сторона развития (выделено мной – К.С.) отражается в законе перехода количественных изменений в качественные»; 2) «Действию отрицания присущи два важных момента: 1) момент диалектического отрицания в процессе развития (выделено мной – К.С.) и 2) момент синтеза отрицающего с отрицаемым….Обе эти стороны свидетельствуют об органической связи данного закона диалектики с уже рассмотренными законами» [74, http://www.kpu.org.ua/fragm_3.htm]. Из представленного рассуждения следует, что там, где есть развитие, там есть и взаимодействие всех трех законов диалектической логики. Последнее в свою очередь означает, что, показывая взаимодействие одного закона перехода количественных изменений в качественные и обратно с формально-логическими законами, мы показываем взаимодействие с ними всех законов диалектической логики.

Убедившись в том, что, связывая два закона двух логик, мы тем самым связываем друг с другом все законы формальной и диалектической логикой, можно перейти к самой демонстрации взаимодействия законов формальной и диалектической логики в доказывании и принятии промежуточных и окончательных решений в российском уголовном процессе.

Демонстрацию такого взаимодействия мы будем строить через понятие «достаточность». Каждый раз при ее образовании можно проследить действие закона достаточного основания и закона перехода количественных изменений в качественные. Первый, являясь выражением закона условия и следствия, демонстрирует, как происходит появление логически правильных мыслей, т.е. развитие мысли. Второй же демонстрирует, как происходит всякое развитие, в том числе и мысли. Следовательно, они подлежат объединению при помощи единой сферы действия – развития. Роль закона достаточного основания здесь в том, что он демонстрирует условие появления логически правильных мыслей (достаточное основание). Роль же закона перехода количественных изменений в качественные и обратно в том, что он конкретно указывает, что это за условие (количественные изменения) и что это за мысль-следствие (новое качество), а также описывает механизм появления нового качества. Можно утверждать, что второй закон «наполняет» первый. Продемонстрируем их действие и образование достаточности на конкретном примере[2]. Пусть есть следующее рассуждение: «Н. в момент совершения преступления был либо в месте А., либо в месте Б. (основание 1). Н. в момент совершения преступления не был в месте Б. (основание 2). Следовательно (логическая связь), Н. в момент совершения преступления был в месте А. (Заключение)». Для того, чтобы получить новую мысль (качество) – «Н. в момент совершения преступления был в месте А.», необходимо иметь достаточное количество других мыслей, из которых можно умозаключить «Н. в момент совершения преступления был в месте А.», т.е. должно иметься достаточное основание (условие). Этим основанием являются две посылки: 1) «Н. в момент совершения преступления был либо в месте А., либо в месте Б.» 2) «Н. в момент совершения преступления не был в месте Б.». Получив достаточное количество мыслей (количественных изменений), мы «достигли» меры, что позволило совершить скачок и получить новую мысль «Н. в момент совершения преступления был в месте А.».

Очень хорошо, на примере труда ученого, описывает это процесс А. Дородницын: «Ученого интересует какая-то проблема, он много над ней думает, постоянно накапливает информацию…. Этот процесс накопления информации тянется долго – многие месяцы, может быть, годы. Но вот, наконец, накапливаемая информация достигает необходимой полноты, тогда становится ясным путь решения проблемы. Естественно, ученого охватывает при этом чувство радости, переходящее, может быть, даже в экстаз…Мы говорим о таком состоянии ученого - «пришло вдохновение». Если же расшифровать его без иллюзий, то оказывается, что произошел переход количества в качество: накопленная информация достигла полноты, необходимой для решения проблемы» [87, c. 297].

Таким образом, достаточность, при помощи закона достаточного основания, фиксирует момент, когда появилось достаточное основание (условие), из которого логически следует новая мысль (следствие), а при помощи закона перехода количественных изменений в качественные уточняет, что основание будет достаточным тогда, когда количественных изменений (мыслей) имеется столько, сколько необходимо для их перехода в качественные, т.е. выведения из них новой мысли[3]. Выражаясь иначе, достаточность в связке двух законов является мерой, тем самым, связывая их[4].

Итак, из рассмотренного таким образом понятия «достаточности» и доказательства того, что достаточность есть результат взаимодействия закона достаточного основания и закона перехода количественных изменений в качественные, логически выводится требование о соблюдении в своем мышлении субъектами доказывания при принятии уголовно-процессуальных решений законов двух логик. Последнее же возможно только при условии владения принципами диалектической и правилами формальной логики, которые как раз и разработаны на основе этих законов.

Говоря о принципах диалектической логики, мы имеем в виду, прежде всего, принцип объективности, полноты и всесторонности исследования. При этом нами этот принцип расценивается как метод доказывания (деятельности), который так позволяет работать с объектами познания, чтобы по завершении этого процесса было получено знание о событии прошлого[5].

Говоря же о правилах формальной логики, мы имеем в виду, прежде всего, требование соблюдения мыслящим субъектом закона достаточного основания. Переходить к специальным правилам построения дедуктивных, индуктивных, традуктивных и иных умозаключений не имеет смысла, так как оперировать ими неподготовленному субъекту будет сложно.

Все изложенное позволяет нам говорить о том, что в тех случаях, когда в уголовном процессе имеется реализация законов двух логик, то образуется достаточность. Там же, где законы диалектической и формальной логики не реализованы, об образовании достаточности не может идти и речи. Для эмпирического подтверждения этой тенденции нами было отобрано и проанализировано 2 обвинительных акта, 14 обвинительных заключений и 14 обвинительных приговоров.

За первым примером обратимся к содержанию обвинительного заключения по уголовному делу №______ по обвинению С. в совершении преступлений, предусмотренных п. б ч. 2 ст. 228-1; ч. 3 ст. 30, п. б ч. 2 ст. 228-1; ч. 2 ст. 228 УК РФ [91]. По второму эпизоду указанного дела были установлены следующие обстоятельства.

«…31 марта 2011 года примерно в 22 часа 40 мин. П., по средствам сотовой связи обратился к ранее знакомой С. с просьбой, продать ему наркотическое средство. С. реализуя свои преступные намерения, направленные на незаконный сбыт наркотических средств лицам, страдающим наркотической зависимостью, а именно П., оговорила с ним место и время встречи.

01.04.2011 года в 00:04 часа С., незаконно храня при себе заранее приобретенное для последующего сбыта наркотическое средство пришла к месту встречи с П., а именно к дому №3 по ул. Н. г. К., куда пришел П.

01.04.2011 года примерно в 00:10 часов С., находясь возле указанного выше дома, реализуя свой преступный умысел, направленный на незаконный сбыт наркотических средств, получив от П. деньги в сумме 1000 рублей, передала ему, тем самым незаконно сбыла, сверток с веществом, которое согласно заключению судебной химической экспертизы №____ от 13.04.2011 года является наркотическим средством - смесью, содержащей диацетилморфин (героин), 6-моноацетилморфин и ацетилкодеин, весом 1,191 гр…».

Приведенные выше обстоятельства были установлены с нарушением законов двух логик, что привело к возникновению разумных сомнений в виновности С., а, следовательно, и в образовании достаточности.

Сказанное подтверждает доказательственная база уголовного дела, которую составили лишь два информационных доказательства: показания С., которая свою вину не признала и показания П.. Отметим, что содержание двух этих доказательств противоположно друг другу. Отсюда следует, что эти доказательства не могут быть использованы в оценочной деятельности, на том основании, что в их достоверности возникают сомнения[6]. Следовательно, субъект доказывания должен был оказаться в ситуации дефицита информации и прибегнуть к практической деятельности (собиранию и проверке доказательств) для того, чтобы снять возникшее противоречие и получить достаточное количество информации, которое позволило бы реализовать законы двух логик и образовать достаточность. Однако, следователь, в нашем случае, установил, указанные обстоятельства лишь на основе показаний П., при этом он не указал на каком основании показания П., были приняты как достоверные, а показания С. отвергнуты.

Подобная ситуация, отсутствия достаточности, наблюдается и при анализе содержания обвинительного заключения по уголовному делу № _________ по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.216 УК РФ [94].

В обстоятельствах дела указано, что: «…зная о наличии не предусмотренного конструкцией механизированной опалубки «CIFA», деревянного щита, перекрывающего проем между площадкой транспортера и конструкцией правового крыла опалубки «CIFA», (С. – К.С) - не принял мер к устранению данного нарушения, проявив при этом преступную небрежность, то есть, не предвидя возможности наступления последствий своего деяния в виде причинения тяжкого вреда здоровью человека, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, допустил проходчиков к работе и начал производственный процесс…».

Указав данные обстоятельства, как установленные следователь не смог доказать «вне разумных сомнений» наличие причинно-следственной связи между бездействием С., и наступившими последствиями по той причине, что свидетель Ф., являющийся начальником горно-капитальных работ пояснил, что: «Лицом, ответственным за соблюдение правил безопасности на данной смене являлся горный мастер Х...». Однако следователем эта информация была оставлена без внимания, в то время как она способна породить разумные сомнения в виновности С., а, следовательно, должна быть принята во внимание.

Еще одним примером может послужить содержание обвинительного приговора Шушенского районного суда Красноярского края в отношении С., по п. а ч.3 ст. 158 УК РФ, ч.4 ст. 111 УК РФ [93].

В нем указано, что: «23 сентября 2008 года около 08 часов в с. Шунеры., Шушенского района Красноярского края, С., имея умысел на тайное хищение чужого имущества, а именно денежных средств, принадлежащих Г., достоверно зная о наличии у Г. денежных средств в ее доме по адресу: с. Шунеры., ул. Н., Шушенского района Красноярского края, а также об отсутствии самой Г. в доме, реализуя свой преступный умысел, действуя тайно, из корыстных побуждений пришел к дому Г., где воспользовавшись тем, что за его действиями никто не наблюдает, взял ключ, хранившийся на крыльце указанного дома, с его помощью открыл входную дверь, незаконно проник в жилище Г., и похитил обнаруженные там принадлежащие Г. 8 500 рублей, с которыми с места преступления скрылся, распорядившись ими по своему усмотрению, причинив тем самым Г. значительный материальный ущерб на сумму 8 500 рублей».

Устанавливая указанные обстоятельства, суд нарушил законы формальной и диалектической логики, положив в основу обвинительного приговора признание С. собственной вины, подкрепленное лишь показаниями сына Г. указавшего, что: «…мать по телефону сообщила, что у них из дома…пропали деньги в сумме 8500 рублей, которые она хранила в «Библии» - книге черного цвета, в шкафу…» и «…оглашенными и исследованными судом показаниями потерпевшей Г., данными в ходе предварительного следствия о том, что…вернувшись, открыв «Библию», чтобы положить туда деньги, полученные в отделе соц. защиты, обнаружила пропажу имевшейся там ранее суммы денег». Таким образом, судом «вне разумных сомнений» не был доказан ни факт пропажи денег, ни факт виновности С., даже с учетом признания им своей вины.

Выше было продемонстрировано, что отсутствие достаточности напрямую связано с не реализацией субъектом доказывания законов формальной и диалектической логики, а, следовательно, с возникновением разумных сомнений.

Далее обратимся к содержанию обвинительного заключения по уголовному делу №_______ по обвинению А. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.112 УК РФ, с целью демонстрации положения, что там, где образуется достаточность, отсутствуют разумные сомнения и реализуются законы двух логик [92].

В ходе предварительного следствия было установлено, что: « 07.09.2010 г., примерно в 17 часов 15 минут Г., приехал на автомобиле на территорию базы, расположенной по ул. Т. в Свердловском районе г. Красноярска, с целью разговора с раннее знакомым А. о возврате последним долга Г. В ходе разговора, между А. и Г. возникла словесная ссора, в ходе которой у А., возник умысел на причинение Г. вреда здоровью. Осуществляя задуманное, А. умышленно нанес Г. множественные удары руками по телу, по голове, в область челюсти справа, а также деревянным предметом по шее, спине и голове потерпевшего…». При установлении указанных обстоятельств можно утверждать об образовании достаточности, соблюдении законов формальной и диалектической логики и отсутствии разумных сомнений на том основании, что доказательствами вины Г., выступили непротиворечивые и согласующиеся между собой показания 4 свидетелей, потерпевшего, заключение эксперта.

Содержание этих доказательств и составило, то достаточное количество информации, которое позволило установить обстоятельства, подлежащие доказыванию. В отличие, к примеру, от обвинительного заключения по уголовному делу №______ по обвинению С. в совершении преступлений, предусмотренных п. б ч. 2 ст. 228-1; ч. 3 ст. 30, п. б ч. 2 ст. 228-1; ч. 2 ст. 228 УК РФ, по второму эпизоду которого, единственным доказательством выступили показания П., находящиеся в противоречии с показаниями обвиняемой С. [91].

Проведенное исследование практического материала подтвердило причинно-следственную связь между реализацией законов формальной и диалектического логики, образованием достаточности в доказывании.

Полагаем, что все изложенное в настоящем параграфе может служить основанием для критики следующих суждений некоторых процессуалистов.

Так, Н.В. Профатилова, определяя понятие достаточной совокупности доказательств считает, что: «Достаточной является такая совокупность доказательств, где каждое из них отвечает требованиям относимости, допустимости и достоверности, и в целом они составляют необходимую основу для принятия законных, обоснованных и мотивированных процессуальных решений. Достаточная совокупность доказательств с высокой долей вероятности позволяет принять единственно возможное для определенного этапа процесса расследования, промежуточное процессуальное решение, а также на основании установления всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания законные, обоснованные и мотивированные итоговые процессуальные решения, определяющие судьбу расследования» [35, http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1310235]. Мы видим не совершенство настоящего определения в том, что:

Нарушено правило определения понятий, согласно которому определяемое не должно определяться через само себя, в противном случае образуется круг в определении. Можно наблюдать, что Н.В. Профатилова определяет понятие достаточной совокупности доказательств через указание на то, что: «достаточной является такая совокупность доказательств, которая отвечает требованиям…» При этом не раскрывается родовой признак определения «совокупность доказательств", который содержится в названии самого понятия;

В определении Н.В. Профатиловой просто указывается, что в достаточной совокупности доказательств все доказательства в целом составляют необходимую основу для принятия законных, обоснованных и мотивированных процессуальных решений. Однако исследователем не продемонстрированы механизмы образования этой необходимой основы, не указан критерий, согласно которому сформированную основу можно признать необходимой. В нашем же исследовании утверждается, что этим критерием является отсутствие разумных сомнений, достичь которого возможно в результате соблюдения субъектом доказывания при принятии уголовно-процессуального решения закона достаточного основания и перехода количественных изменений в качественные.

Подобной проблемой размытости критерия достаточности страдает и следующие определение Р.В. Костенко, где на эту роль выдвигается понятия «безусловность». В частности им поясняется, что: «1. Раскрыта сущность и дано определение понятия достаточности доказательств в уголовном судопроизводстве как системы допустимых, относимых и достоверных доказательств, полученных в результате их всестороннего, полного и объективного исследования и безусловно (выделено мной – К.С.) указывающих на истинное установление обстоятельств предмета доказывания» [24, http://www.law.edu.ru/book/book.asp?bookID=82289].

Завершая на этом критику суждений данных авторов и анализ интеллектуальной стороны процесса принятия решений в российском уголовном процессе не можем не указать, для того, чтобы быть объективными до конца, на личностные факторы, могущие искажать выявленную нами интеллектуальную основу.

Так, Л.Л. Чекаловым отмечается: «Субъект (человек) имеет психофизиологические различия левого и правого полушарий мозга, что позволяет ему по-разному воспринимать действительность и накладывает особый отпечаток на обработку информации и принятие решений…. У субъекта возможно смещение доминанты в обработке информации между левым и правым полушарием, и это приводит к различным вариантам ПР (принятия решений – добавлено мной К.С.) » [84, c.130].

В более предметном труде «Нравственные начала в уголовном процессе» А.Ф. Кони пишет: «Одно внутреннее убеждение, не стесненное обязательными правилами или формальными указаниями, не может, однако, обеспечить справедливости решений. В самом судье и во внешних обстоятельствах могут лежать причины к тому, чтобы судья не умел и не мог применить к делу всю полноту внутреннего своего убеждения или дать ему правильный исход. Человеку свойственны увлечения, создающие односторонний взгляд на вещи, в его деятельности возможны ошибки, недосмотры и неверное понимание предметов сложных или необычных. Наконец, судья может страдать недостатком, столь часто встречающимся у нас и названным Кавелиным "ленью ума".…» [22, http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/BIO/KONI/AFKONI_E.HTM].

Из сказанного становятся видны некоторые факторы как внутренние, так и внешние по отношению к человеку, могущие влиять на интеллектуальные процессы, опосредующие принятия решения, однако как уже выше было сказано и доказано, они не являются определяющими.

Далее нам бы хотелось особо отметить проблему наличия факторов, которые нельзя строго отнести к вышеперечисленным личностным, но которые сказываются на принятии промежуточных и окончательных уголовно-процессуальных решений субъектом доказывания. Речь идет о необходимости принятия уголовно-процессуального решения субъектами доказывания в условиях ограниченных сроков уголовного процесса и большой загруженности государственных органов[7]. Сказанное является только постановкой проблемы ограничивающих факторов при принятии уголовно-процессуального решения, разработать ее задача отдельного исследования, но уже сейчас мы можем утверждать, что эти факторы, вероятно проблема только неспособности конкретного субъекта доказывания организовать свою работу, так, чтобы все вышеперечисленное не играло ключевой роли в принятии ими соответствующего решения.

Заканчивая на этом раздел исследования, посвященный в основном интеллектуальной составляющей процесса принятия промежуточных и окончательных уголовно-процессуальных решений, действию в ней законов формальной и диалектической логики, а также демонстрации того, что получение достаточности возможно только при условии соблюдения законов двух вышеуказанных логик, а, следовательно, и их принципов и правил, мы переходим к поиску ответа на вопрос о том, одинаковая ли требуется достаточность для принятия как промежуточного, так и окончательного уголовно-процессуального решения при условии, что в первых из них фиксируется вероятностный результат уголовно-процессуального познания, а во вторых – достоверный.

[1] Здесь необходимо пояснить, что: определенное мышление - мышление точное, свободное от всякой сбивчивости; последовательное мышление - такое мышления, которое свободно от внутренних противоречий, разрушающих связь между мыслями там, где эта связь необходима; доказательное мышление – мышление не просто формулирующее истину, но вместе и указывающее основания, по которым она необходимо должна быть признана истиной [60, c. 5].

[2] В утверждении о действии закона перехода количественных изменений в качественные в доказывании мы не одиноки. С.В. Корнакова также замечает, что: «Накопление доказательств идет до определенного предела, после которого количество доказательств меняет их качество, поскольку для каждого рода явлений, согласно объективному и всеобщему диалектическому закону перехода количественных в качественные, характерна определенная шкала интенсивности изменений…» [23, 108].

[3] Подчеркнем, что поскольку сущностью доказывания является единство мыслительной и практической деятельности, то только непрерывная реализация того и другого позволяет сформировать то, что названо нами как достаточность.

[4] Обязаны отметить, что возможность связи через достаточность законов двух логик есть только «отголосок» более глубокой связи, имеющейся между частями мысли. То есть между ее содержанием и формой. Отсюда логично следствие, что если содержание мысли и ее форма едины, то, как минимум взаимодействуют между собой и то, что отвечает за их организацию. Утверждая это мы имеем ввиду, что диалектическая логика отвечает за организацию содержания мысли, формальная – за ее форму.

[5] О понимания объективности, всесторонности и полноты именно как метода российского уголовного процесса. См.: [9].

[6] Это умозаключение сделано на основе вывода, полученного при исследовании формально-логической стороны доказывания. Согласно ему, информационные доказательства противоположные или противоречащие друг другу в части или полностью не могут быть одновременно в этой части или полностью достоверными.

[7] Подобным же факторов в деятельности адвоката выступает интерес доверителя.