Перед тем как приступить к анализу оснований принятия промежуточных и окончательных решений в российском уголовном процессе немаловажно обозначить тезисы, являющиеся для нас опорными в этом вопросе.

Естественно то, что разум не способен моментально достигать знания о сути того или иного явления, за исключением конечно суждений непосредственного восприятия, сводящихся к констатации мыслью того или иного чувственно воспринимаемого факта, к примеру: «Я голоден», «Я чувствую радость», «У меня кружится голова» и т.п. Во всех остальных случаях познавательный процесс есть ни что, иное, как хаотичное или же методичное, осознаваемое или нет, движение от вероятности к достоверности, посредством гипотезы. Подобное наблюдается и в уголовно-процессуальном доказывании, которое есть ни что иное как, познание события прошлого с определенных сторон, установленных уголовно-процессуальным и уголовным законом. И именно неспособность, минуя переход от вероятности к достоверности, познавать сущность какого-либо явления обуславливает необходимость сначала выдвижения гипотезы, затем получения через органы чувств информации и обработки ее при помощи мышления в целях ее проверки или опровержения. Описанные процессы протекают безразлично к тому, осознаются ли они мышлением познающего или же нет. Здесь можно заметить следующую причинно-следственную связь. Именно потому, что невозможно познание вне описанного процесса, минуя переход от вероятности к достоверности, мы и задействуем в единстве и органы чувств, и мышление. Если бы мы могли, посмотрев на человека, достоверно определить преступник, он или нет, то не было бы необходимости реализовывать в каждом познавательном акте, в том числе и доказывании, единство мыслительной и практической деятельности, чувственного и рационального.

Таким образом, мы последовательно подошли к основанию настоящей главы в виде рассмотрения познания в российском уголовном процессе в первую очередь как движения от вероятности к достоверности.

Далее, опираясь на приведенное в предыдущих главах доказательство главенства интеллектуальной стороны в процессе принятия промежуточного и окончательного уголовно-процессуального решения и, соответственно, законов формальной и диалектической логики, выводим, что движение в уголовно-процессуальном познании от вероятности к достоверности осуществляется благодаря соблюдению субъектом доказывания законов двух логик и, вследствие этого, достижению им достаточности при отсутствии разумных сомнений. Развернем это положение через анализ центральных категорий настоящей главы: «вероятность», «достоверность», «практическая достоверность», «полная достоверность», «уголовно-процессуальная достаточность», «формально-логическая достаточность».

В связи со сказанным нам интересны суждения немецкого логика начала 19-20 века Х. Зигварта, утверждавшего, что вероятность и достоверность парны по отношению к возможности и необходимости. Последние же зависимы друг от друга так, что: «отрицание возможности приводит к необходимости, отрицание необходимости – к возможности….

Если гипотеза «А есть В» возможна, то это происходит именно потому, что невозможно ее отрицание «А не есть В»….

«Необходимо, что прямоугольный четырехугольник имеет равные диагонали» уничтожает возможность неравных диагоналей. Возможность, что углекислота становится твердой, уничтожает необходимость ее газообразного состояния»[1] [60, c.328].

Если приложить сказанное к промежуточным и окончательным уголовно-процессуальным решениям выходит, что принятие промежуточного решения связано с еще сохранением возможности противоположного, принятие же окончательного – с ее полным устранением.

Такое положение вещей объясняется характеристикой промежуточных уголовно-процессуальных решений как прогностических и познавательных, а окончательных только как познавательных.

В промежуточных прогностических решениях в российском уголовном процессе (постановление о возбуждении уголовного дела) достигается результат познания, отличающийся вероятностью, в познавательных промежуточных (постановление о привлечении в качестве обвиняемого) – практической достоверностью. В свою очередь в познавательных окончательных уголовно-процессуальных решениях (приговор) результат познания, в отличие от познавательных промежуточных, характеризуется полной достоверностью[2], возникающей при завершении процесса доказывания, установлении обстоятельств подлежащих доказыванию, достижении знания о событии прошлого и исчезновении возможности иного вывода. Практическая же достоверность наоборот предполагает сохранение возможности противоположного.

Можно говорить, что принятие промежуточного решения связано только лишь с увеличением вероятности одной из двух возможностей, но не превращением ее в необходимость, а потому разумные сомнения сохраняются, при принятии же окончательного – они полностью устраняются. Эти моменты одновременного уменьшения и увеличения вероятностей двух противоречащих возможностей до такой степени, которая позволяет принять промежуточное или же окончательное решение, фиксируются в понятиях уголовно-процессуальной и формально-логической достаточности. Эти понятия впервые сконструированы в рамках настоящего исследования. До этого момента они в уголовно-процессуальной доктрине отсутствовали.

Мы утверждаем, что уголовно-процессуальная достаточность связана только с практической достоверностью, а значит и достигается только при принятии промежуточного уголовно-процессуального решения. В то время как формально-логическая достаточность сопряжена с получением полной достоверности, а потому характерна для окончательного решения в российском уголовном процессе.

Логическое отличие двух видов достаточностей в том, что при получении уголовно-процессуальной - субъектом доказывания не в полной мере реализован формально-логический закон достаточного основания и диалектико-логический закон перехода количественных изменений в качественные, поскольку познание события прошлого еще не завершено и, следовательно, субъект доказывания еще не имеет такого количества информации, которое позволило бы ему сформировать достаточное основание для установления обстоятельств подлежащих доказыванию вне разумного сомнения. При получении же формально-логической достаточности, связанной с полной достоверностью, а значит и с отрицанием какой-либо вероятности противоположного, законы двух логик реализованы в полной мере, что позволяет субъекту доказывания сформировать достаточное основание для установления обстоятельств подлежащих доказыванию вне разумного сомнения.

Исходя из сказанного линия демаркации между прогностическими промежуточными, познавательными промежуточными и познавательными окончательными уголовно-процессуальными решениями в том, что принимая прогностическое промежуточное решение (постановление о возбуждении уголовного дела) субъект доказывания в виду достижения им только вероятности (а не практической и полной достоверности), исходит из интуитивно-рациональной модели принятия решения, предполагающей главенство интеллектуального компонента в принятии решения, но и опору на личностный компонент, в частности на интуицию. Последнее имеет место в результате дефицита информации, порождающего необходимость у субъекта доказывания принимать прогностическое промежуточное уголовно-процессуальное решение в условиях неопределенности [79, c.4] Вследствие этого такое решения всегда связано с формированием прогноза о дальнейшем – после принятия соответствующего решения – ходе уголовно-процессуального познания и его результатах [79, c. 27]. Говоря так, мы под прогнозом понимаем «суждение о будущих событиях, последствиях того или иного решения, на основе которого формируются критерии выбора той или иной альтернативы, тех или иных действий в наличной ситуации» [79, c.10].

Напротив, принимая познавательное промежуточное и окончательное уголовно-процессуальные решения, связанные с достижением практической и полной достоверности в их связке с уголовно-процессуальной и формально-логической достаточностью субъект доказывания исходит из рациональной модели принятия решения. Сказанное возможно потому, что лицо, принимающее вышеуказанные решения, имеет в своем распоряжении необходимое количество информации, исключающее необходимость опоры на интуицию. В данном случае достаточно опоры на интеллектуальную сторону процесса принятия уголовно-процессуального решения.

Можно подытожить, что вышеизложенное рассуждение, опирающееся в своей основе на различие вероятности и достоверности, показало место и роль уголовно-процессуальной и формально-логической достаточности в принятии уголовно-процессуальных решений.

О достоверности изложенных выше тезисов также свидетельствуют и результаты проведенного нами анкетирования практических работников.

Так из 39 (100%) опрошенных:

33 (83%) респондента ответили, что в промежуточных уголовно-процессуальных решениях фиксируется вероятностный результат установления обстоятельств ст. 73 УПК РФ;

26 (64%) респондентов ответили, что в окончательных уголовно-процессуальных решениях фиксируется достоверный результат установления обстоятельств ст. 73 УПК РФ;

35 (89%) респондентов ответили, что в ходе уголовно-процессуального доказывания в российском уголовном процессе следователю и судье необходимо соблюдать законы логики (правильного мышления);

36 (92%) респондентов ответили, что в ходе уголовно-процессуального доказывания в российском уголовном процессе следователю и судье необходимо соблюдать требование объективного, полного и всестороннего исследования обстоятельств уголовного дела;

26 (69%) респондентов ответили, что степень достаточности информации для принятия как промежуточного, так и окончательного уголовно-процессуального решения отличается. При этом на просьбу указать, почему отличается и в чем заключается отличие анкетируемые отвечали: «при принятии промежуточного решения мало информации», «промежуточное решение принимается в случае установления не в полном объеме необходимой информации для принятия окончательного решения», «разница заключается в объеме информации необходимой для принятия промежуточного/окончательного решения», «отличие в объеме информации», «объем собранных доказательств», «достаточность необходима в большой степени при принятии окончательного решения», «при составлении рапорта об обнаружении признаков преступления необходимо, чтобы имелись данные, на основе которых признаки преступления усматривались лишь предварительно. Тогда как при составлении обвинительного заключения необходима стойкая уверенность в установлении всех обстоятельств подлежащих доказыванию с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ», «для принятия окончательного уголовно-процессуального решения следует более детально и в совокупности всех имеющихся доказательств принимать решения. На промежуточном этапе могут быть собраны не все доказательства по уголовному делу или материалу проверки»;

Только 10 (28%) респондентов ответили, что разумные сомнения в установленности обстоятельств, являющихся основой принятия уголовно-процессуального решения могут присутствовать как при принятии промежуточного, так и окончательного уголовно-процессуального решения, поскольку критерий «отсутствие разумных сомнений» не применим в российском уголовном процессе.

Исходя из вышеуказанных выводов практического и проведенного теоретического исследований, полагаем, что гипотеза настоящей магистерской диссертации нашла свое обоснование.

Завершая на этом настоящую работу, перейдем к заключительному разделу нашего исследования.

[1] Подобное понимание вероятности и достоверности, если верить О.Н. Шекшуевой, было у И. Канта. Он: «писал, что достоверность всегда связана с сознанием необходимости, тогда как недостоверность (иначе – вероятность) – с сознанием случайности или возможности противоположного» [46, http://www.law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1218107].

[2] Отличие между двумя видами достоверности также влияет и на логическую характеристику суждений субъекта доказывания об обстоятельствах подлежащих доказыванию, содержащихся в его промежуточных и окончательных решениях. В первых они носят проблематический характер, а в последних – необходимый. Говоря так, мы исходим из того, что: «Одним из важнейших свойств суждения является его способность выражать необходимость или всего лишь вероятность утверждаемого суждением отношения между субъектом суждения и его предикатом. Эти различия между суждениями называются различиями по модальности…Суждения первого типа, выражающие необходимость утверждения, обусловленную самим предметом, называются достоверными, или аподиктическими. Суждения второго типа, выражающие вероятность высказываемого утверждения и в то же время отсутствие для него непреложной необходимости, т.е. возможность и противоположного утверждения, называются вероятными, или проблематическими» [50, c. 87-88].