Вопрос как о соотношении понятий «защита» и «ответственность», так и об их роли в охранительном механизме, становился предметом рассмотре- ния в юридической литературе неоднократно. Почти каждый автор, пишу-

щий на тему защиты или на тему ответственности в той или иной мере каса- ется данной проблемы. Несмотря на это данный вопрос не получил одно- значного разрешения.

Диапазон взглядов, как в цивилистике, так и в общей теории права, на указанное соотношение весьма широк: от признания необходимости и боль- шой научной и практической значимости разграничения понятий защиты и ответственности (С. С. Алексеев, Н. С. Малеин, М. К. Сулейменов, Д. Н. Кархалев) до отрицания такой значимости и признания их либо тождествен- ными (В. А. Тархов), либо обозначающими с разных сторон одно и то же яв- ление, что, следовательно, влечет вывод о некорректности их разграничения (С. Н. Братусь).

Кроме этого, следует подчеркнуть, что дискуссионным является не только вопрос о необходимости выявления соотношения между указанными понятиями, но и вопрос о выборе критериев разграничения данных понятий. Однако прежде чем мы приступим к рассмотрению научных позиций по дан- ному вопросу, хотим сделать одно небольшое пояснение. Очень часто авто- ры, обращающиеся к соотношению понятий «защита» и «ответственность», не проводят различия между понятиями «защита» и «меры защиты», с одной стороны, и «ответственность» и «меры ответственности», – с другой. Между тем, по нашему мнению, проводить это различие необходимо, поскольку это нетождественные понятия и ставить знак равенства между, например, защи- той и мерами защиты не следует, на что в литературе уже обращалось вни- мание. Так, В. А. Тархов писал: «…Можно сопоставлять понятия ответствен- ности и защиты, мер ответственности и мер защиты, но противопоставлять

понятия ответственности и мер защиты нельзя, они несопоставимы»1. Как

указывалось, одним из значений слова «мера» в русском языке является

«средство для осуществления чего-нибудь мероприятие». При таком толко- вании очевидно, что меры защиты – это средства для осуществления защиты,

1 Тархов В. А. Гражданское право. С. 303.

но не сама защита, а меры ответственности – средства достижения послед- ней, но не сама ответственность. Поэтому следует согласиться с мнением В. А. Тархова и признать, что соотносить следует либо понятия ответствен- ности и защиты, либо понятия мер ответственности и мер защиты.

В то же время следует указать, что при определенном взгляде на ответ- ственность и защиту различие между понятиями «ответственность» и «меры ответственности», с одной стороны, и «защита» и «меры защиты«, – с другой, стирается. Так, например, широко распространенной в юридической литера- туре является позиция, в соответствии с которой гражданско-правовая ответ- ственность – это негативные имущественные последствия для правонаруши- теля, выражающиеся в возложении на него дополнительных обязанностей ли- бо лишении его субъективных прав. Е. А. Суханов указывает, что гражданско- правовая ответственность есть «одна из форм государственного принуждения, состоящая во взыскании судом с правонарушителя в пользу потерпевшего имущественных санкций, перелагающих на правонарушителя невыгодные имущественные последствия его поведения и направленных на восстановле- ние нарушенной имущественной сферы потерпевшего»1. В. А. Ойгензихт по- лагает, что ответственность наступает в виде последствий за правонарушение, заключающихся «в принуждении к исполнению предусмотренной за допу- щенное нарушение новой, дополнительной обязанности»2. В. Ф. Яковлев трак- тует гражданско-правовую ответственность как установленные законом либо договором принудительные меры, представляющие собой имущественные лишения для правонарушителя и компенсацию потерь для лица, потерпевшего от правонарушения3. В. Т. Смирнов и А. А. Собчак считают, что гражданско- правовую ответственность следует определять «как обязанность лица нести

1 Гражданское право: В 2-х т. Т. I: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. М.: Изд-во БЕК, 1998. С. 431.

2 Ойгензихт В. А. Имущественная ответственность в хозяйственных договорах. Учебное пособие. Душанбе: Таджикский государственный университет им. В. И. Ленина, 1980. С. 9

3 Гражданское право: Учебник / Под общ. ред. В. Ф. Яковлева. С. 427.

предусмотренные нормами права отрицательные (неблагоприятные) последст- вия за совершенное правонарушение, выражающиеся в лишении правонару- шителя имущественных прав (благ) в пользу потерпевшего»1. О. А. Красавчи- ков говорит, что гражданско-правовая ответственность – это установленная законом негативная реакция государства на гражданское правонарушение, вы- ражающаяся «в лишении определенных гражданских прав или возложении внеэквивалентных обязанностей имущественного характера»2. В качестве от- рицательных имущественных последствий в виде лишения субъективных гра- жданских прав или возложение новых, не существовавших до правонаруше- ния гражданско-правовых обязанностей рассматривают гражданско-правовую ответственность Б. С. Антимонов и В. К. Райхер3.

Однако данное мнение не является единодушным, и другие ученые указывают на дополнительные обязанности или обременения уже примени- тельно к мерам защиты. Так, по мнению Т. И. Илларионовой, меры защиты

«не исключают определенных имущественных утрат со стороны нарушите- ля»4. П. А. Варул указывает, что меры защиты в гражданском праве – это та- кие охранительные меры, «которые могут выражаться как в виде дополни- тельных обязанностей и лишений определенных субъективных прав, так и в возможности применения иных правовых способов»5.

В целом же признание гражданско-правовой ответственностью отрица- тельных имущественных последствий в виде лишения субъективных граж- данских прав или возложение новых, не существовавших до правонарушения

1 Смирнов В. Т., Собчак А. А. Общее учение о деликтных обязательствах в совет- ском гражданском праве. Учебное пособие. Л.: ЛГУ, 1983. С. 49.

2 Советское гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. О. А. Красавчикова. М.: Высшая школа, 1985. С. 502.

3 См.: Антимонов Б. С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М.: Госюриздат, 1962. С. 14-18; Райхер В. К Правовые вопросы договорной

дисциплины в СССР / Отв. ред. А. В. Венедиктов. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1958. С. 71- 72.

С. 11.

4 Илларионова Т. И. Механизм действия гражданско-правовых охранительных мер.

5 Варул П. А. Методологические проблемы исследования гражданско-правовой от-

ветственности. Таллин: Ээсти раамат, 1986. С. 58.

гражданско-правовых обязанностей позволяет заключить, что при таком подходе понятие гражданско-правовой ответственности охватывается ее по- следствиями и отождествляется с ними.

Однако, как указывает П. А. Варул, «определение понятия гражданско- правовой ответственности только через ее меры является недостаточным для раскрытия ее сущности, – меры ответственности являются лишь тем основа- нием, в котором надо обнаружить то общее и существенное, которое может быть названо сущностью данной ответственности»1. Соглашаясь в принципе с этим мнением, хотим отметить, что вряд ли можно в данном случае упот- реблять термин «основание». Здесь более применимы термины «сторона» или «элемент», которые должны обозначать субстанцию, показывающую проявление сущности ответственности в гражданско-правовой сфере. Анало- гичные соображения можно высказать и в адрес сторонников отождествле- ния понятий «защита» и «меры защиты». Как было показано ранее, к ним от- носятся сторонники так называемой «теории мер», определяющие защиту как

«совокупность (систему) мер защиты» и, следовательно, отождествляющие указанные понятия.

Невозможно разграничить рассматриваемые понятия и в рамках пони- мания гражданско-правовой ответственности в качестве санкций, хотя такое понимание также является широко распространенным.

Так, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский определяют юридическую от- ветственность как санкцию за правонарушение, «последствие, предусмот- ренное нормой права на случай ее несоблюдения. Эта санкция выражается в применении мер принуждения к правонарушителю. Иными словами ответст- венность есть мера принуждения к соблюдению норм права, применяемая органами государства к тем, кем эти нормы нарушаются»2. В. П. Грибанов рассматривает гражданско-правовую ответственность как такое возложение

1 Там же. С. 56.

2 Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Указ. соч. С. 314.

невыгодных имущественных последствий на нарушителя гражданских прав и обязанностей, которое связано с применением санкций1. Н. Д. Егоров полага- ет, что под гражданско-правовой ответственностью «следует понимать санк- цию, применяемую к правонарушителю в виде возложения на него дополни- тельной гражданско-правовой обязанности или лишения принадлежащего ему субъективного гражданского права»2. Л. С. Явич утверждает: «В самом простейшем подходе юридическая ответственность – это применение соот- ветствующей санкции нарушенной правовой нормы»3. По мнению О. Э. Лей- ста, юридической ответственностью называется применение к лицу, совер- шившему правонарушение, мер государственного принуждения, предусмот- ренных санкцией нарушенной правовой нормы, в установленном для этого процессуальном порядке4.

По этому поводу можем отметить следующее. Если бы термин «санкции» применялся только применительно к юридической ответственности и никогда не применялся бы применительно к защите гражданских прав и интересов, то мож- но было бы проводить разграничение ответственности и защиты по принципу

«ответственность – санкции, защита – не санкции». Между тем юридическая ли- тература дает иную картину, поскольку в доктрине к санкциям относят не только меры ответственности, но и меры защиты, которые называют «правовосстанови- тельными санкциями»5. Так, М. Н. Малеина определяет гражданско-правовые санкции как «установленные законом или договором определенные последствия, наступающие для должника при неисполнении или ненадлежащем исполнении

С. 312.

1 Грибанов В. П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей.

2 Гражданское право. Учебник. Часть 1. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого.

М.: ТЕИС, 1996. С. 525.

3 См.: Явич Л. С. Сущность права. М.: Изд-во ЛГУ, 1985. С. 172.

4 См.: Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х т. / Под ред. М. Н. Марченко. Том 2. Теория права. С. 592.

5 Лейст О. Э. Санкции в советском праве. С. 96.

обязательства»1 и указывает, что все санкции в гражданском праве следует раз- делять на две группы: меры защиты и меры ответственности. В. В. Витрянский отмечает, что «не всякая санкция есть мера юридической ответственности. От- ветственность – это санкция за правонарушение, но санкция отнюдь не всегда означает ответственность»2. В. Л. Слесарев классифицирует санкции на меры от- ветственности (лишение права за виновное противоправное поведение) и меры защиты (принудительные последствия, применяемые независимо от вины право- нарушителя)3.

Высказана также позиция, в рамках которой гражданско-правовая от- ветственность понимается как «состояние», однако ее трактовка такова, что с тем же успехом может быть применена и к защите. Так, В. А. Хохлов полага- ет, что гражданско-правовая ответственность есть особое правовое состояние в результате совершенного правонарушения и должна быть объясняема во з-

можностями (правом) пострадавшего лица, а не обязанностью правонаруши- теля»4. Аналогично этому можно утверждать, что «гражданско-правовая за- щита есть особое правовое состояние в результате нарушения прав и интере- сов потерпевшего и должна быть объясняема возможностями (правом) по- страдавшего лица, а не обязанностью правонарушителя».

Следует отметить, что далее В. А. Хохлов и приходит к выводу о тож- дестве ответственности и защиты. «Меры гражданско-правовой ответствен- ности не существуют в “чистом виде”, поскольку для большинства санкций характерна многофункциональность, – пишет он. – Как средства восстанов-

1 Гражданское право. Часть первая: Учебник / Отв. ред. В. П. Мозолин, А. И. Мас- ляев. М.: Юристъ, 2003. С. 658.

2 Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 490-491.

3 См.: Слесарев В. Л. Экономические санкции в советском гражданском праве. С.

31.

4 Хохлов В. А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора: Дис.

… докт. юрид наук. Самара, 1998. С. 7.

ления прежнего имущественного положения кредитора они одновременно являются и мерами защиты»1.

Необходимо подчеркнуть, что, хотя нами и не принимается термин

«состояние» для определения ответственности, позиция В. А. Хохлова в то же время представляет большой интерес для нашего исследования, в связи с чем далее она будет рассмотрена детально.

Помня о сделанном нами в начале настоящего параграфа замечании, мы должны указать, что почти в каждой из рассмотренных нами позиций на- блюдается достаточно произвольное оперирование указанными выше поня- тиями («ответственность», «меры ответственности», «защита», «меры защи- ты»). Поэтому нам придется излагать эти позиции, исходя из терминологии, используемой их авторами.

С. С. Алексеев предлагает разграничивать защиту и ответственность по следующим критериям: 1) по основаниям; 2) по функциям; 3) по целям.

Относительно первого критерия он указывает, что основанием юриди- ческой ответственности является правонарушение (виновное, осуждаемое обществом деяние, приносящее вред обществу), в то время как для примене- ния мер защиты достаточно объективно противоправного поведения, т. е. факта нарушения права, интереса управомоченного. Соответственно этому ученый проводит и различия в функциях и в целях ответственности и защи- ты: «Если главная функция юридической ответственности – штрафная (ви- новное лицо “держит ответ”), то функция мер защиты сводится к восстанови- тельным задачам, к тому, чтобы обеспечить исполнение юридической обя-

занности, защиту права»2. Целью юридической ответственности С. С. Алек-

сеев считает «нравственно-психическое преобразование сознания правона-

1 Там же. С. 8.

2 Алексеев С. С. Общая теория права: в 2-х т. Т. 1. С. 280.

рушителя», в то время как целью защиты – «восстановление нарушенного (нарушаемого) правового состояния»1.

Попутно следует отметить, что попытки разграничить меры защиты и меры ответственности по выполняемым ими функциям или их целям пред- принимаются в литературе достаточно часто.

Так, например, В. В. Лазарев утверждает: «По своей основной направ- ленности меры юридической ответственности обращены прежде всего к пра- вонарушителю, их главная функция – карательная. Меры защиты направлены не столько на правонарушителя, сколько на… восстановление интересов управомоченного лица, их основная функция – защита соответствующих субъективных прав»2.

Г. Н. Стоякин также полагает, что целью ответственности является

осуждение правонарушителя, в то время как целью мер защиты – восстанов- ление имущественных прав потерпевшего3.

А. В. Поляков указывает, что правовую ответственность и меры защи- ты права следует различать по признаку их цели. Если целью ответственно- сти является воздействие на лицо, нарушившее норму права, то целью мер защиты – восстановление нарушенного права4.

В связи с изложенным не можем не отметить, что «восстановитель-

ный» характер является весьма «шатким» основанием для разграничения за- щиты и ответственности, поскольку применение мер ответственности в большинстве случаях также приводит к восстановлению нарушенного поло- жения субъекта, чего, впрочем, не отрицают и сторонники данного подхода. Так, С. С. Алексеев указывает, что «задачи защиты права решаются и в рам-

1 Там же. С. 281.

2 Проблемы общей теории права и государства: Учебник / Под общ. ред. В. С. Нер- сесянца. М.: Норма, 2006. С. 491-492.

3 Стоякин Г. Н. Меры защиты в советском гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1973. С. 6-7.

4 Поляков А. В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте комму- никативного подхода: Курс лекций. СПб.: Издательский дом С.- Петербургского государ- ственного ун-та, 2004. С. 834.

ках юридической ответственности в случаях, когда санкции наряду со штрафной имеют правовосстановительную направленность (хотя опреде- ляющим в ответственности остается все же целенаправленное воздействие на правонарушителя)»1. Теоретик пытается снять отмеченное противоречие пу- тем перемещения в сферу последствий применения ответственности либо защиты. По его мнению, безусловным признаком ответственности является претерпевание правонарушителем лишений личного или имущественного характера в порядке «ответной реакции» государства на правонарушение. Для защиты же такие лишения, если они имеют место, есть побочный («по- путный») эффект.

Следует подчеркнуть особо, что указанные оговорки С. С. Алексеев вынужден делать, исходя именно из специфики отрасли гражданского права.

«Гражданско-правовая ответственность, – пишет он, – а не только граждан- ско-правовые меры защиты, приспособлена для обеспечения и штрафных, и правовосстановительных функций, в некоторых гражданско-правовых санк- циях (например, в возмещении убытков, в уплате компенсационной неустой- ки) штрафная и компенсационная функции занимают, по-видимому, однопо- рядковое, равное положение (курсив наш – А. М.)»2. Не останавливаясь пока на сущностной стороне данных положений и не анализируя вопрос, выпол- няет ли гражданско-правовая ответственность штрафную функцию, укажем, что последним утверждением С. С. Алексеев свел на нет им же самим пред- ложенные критерии функций и цели для разграничения защиты и ответст- венности для отрасли гражданского права. Из курса логики известно, что

«основание деления – это отдельный признак или совокупность признаков, вариации которых позволяют провести различие между видами предметов, мыслимых в делимом понятии»3. Разделение, проводимое С. С. Алексеевым, относится к дихотомическим делениям. Дихотомическое деление (деление

1 Алексеев С. С. Общая теория права: в 2-х т. Т. 1. С. 281.

2 Алексеев С. С. Общая теория права: в 2-х т. Т. 1. С. 282.

3 Ивин А. А. Логика: Учебник. М.: Гардарики, 2004. С. 95.

надвое) есть деление объема понятия на два класса по формуле исключенно- го третьего: «А или не-А». Дихотомическим будет только такое деление на два, в котором производные классы определяются парой логически противо- речивых свойств (терминов), одно из которых служит основанием деления. При нем выделяются по определенному признаку два класса, в первый из ко- торых включаются предметы, имеющие классификационный признак, во второй, – предметы, не имеющие его.

Если, исходя из рассуждений С. С. Алексеева, гражданско-правовая от- ветственность имеет те же признаки (функцию и цель), что и гражданско- правовая защита, то указанные критерии являются непригодными для разде- ления данных понятий. Поэтому на данном этапе рассуждений мы можем признать пригодность только первого из предложенных правоведом критери- ев – основания ответственности и защиты. Однако принимаем мы их доста- точно условно, исходя исключительно из логических соображений, но от- нюдь не сущностных.

Гораздо более последовательным в проведении различия между ответ- ственностью и защитой в гражданском праве является О. А. Красавчиков, ко- торый указывает, что «особенностью мер ответственности является то, что для их возложения на правонарушителя необходимо, чтобы его поведение с субъективной стороны характеризовалось виной. Что касается мер защиты, то их возложение на правонарушителя не связывается с субъективным мо- ментом»1. Таким образом, О. А. Красавчиков предлагает свой критерий раз- граничения понятий – субъективный элемент основания наступления ответ- ственности или защиты, т. е. вину правонарушителя, – и при этом не упоми- нает о критериях, предложенных С. С. Алексеевым, – ни о целях ответствен- ности и защиты, ни об их функциях.

1 Красавчиков О. А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском граж- данском праве // Красавчиков О. А. Категории науки гражданского права. Избранные тру- ды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 262.

Необходимо отметить, что данная позиция получила достаточно широ- кое признание в цивилистической литературе и многие авторы проводят раз- личие между гражданско-правовой ответственностью и гражданско-правовой защитой именно по субъективному критерию. Такую позицию поддержива- ют В. Ф. Яковлев, основывающий разграничение понятий мер ответственно- сти и мер защиты также на признаке вины правонарушителя1, А. П. Сергеев, отмечающий, что «меры ответственности в отличие от мер защиты применя- ются лишь к виновному нарушителю субъективного права и выражаются в дополнительных обременениях в виде лишения правонарушителя опреде- ленных прав или возложения на него дополнительных обязанностей»2, П. А. Варул, полагающий, что меры защиты в гражданском праве представляют собой такие охранительные меры, применение которых осуществляется при отсутствии вины правонарушителя3.

Недостаточно четкой выглядит позиция О. Э. Лейста, один из парагра-

фов работы которого, посвященной проблеме санкций в праве, озаглавлен

«Ответственность или “меры защиты”?». Согласившись в определенной час- ти с предложением С. С. Алексеева разграничивать ответственность и защиту по целям и функциям, поскольку «ряд штрафных, карательных санкций… определяет более строгие существенные ограничения прав и свобод правона- рушителя, чем санкции правовосстановительные»4, он в то же время утвер- ждает: «…Предположение, что так называемые “меры зашиты” (т. е. право- восстановительные санкции) не относятся к “мерам ответственности”, ведет к выводу, что они могут осуществляться вне процессуальных форм, обеспе- чивающих принуждаемому защиту его прав и охраняемых законом интере-

1 Яковлев В. Ф. Принуждение в гражданском праве. С. 220-221.

2 Гражданское право / Отв. ред. А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой. С. 341.

3 Варул П. А. Методологические проблемы исследования гражданско-правовой от- ветственности. С. 58.

4 Лейст О. Э. Санкции в советском праве. С. 90-91.

сов. Это не соответствует традициям, современному состоянию и перспекти- вам развития советского законодательства об ответственности»1.

Можно заключить, что ответа на вопрос, вынесенный в название пара- графа, О. Э. Лейст так и не дал, поскольку нивелировал свои предыдущие рассуждения утверждением, что меры защиты следует относить к мерам от- ветственности. Данное утверждение О. Э. Лейста позволяет сделать вывод, что, по его мнению, понятие ответственности является более широким, чем понятие «защита». А. В. Поляков также приходит к выводу, что меры защиты являются видом правовой ответственности, указывая при этом, что по пути признания мер защиты видом правовой ответственности идут и теория права,

и юридическая практика2. Полагаем, что в этом последнем утверждении А. В.

Поляков выдает желаемое за действительное, поскольку, как свидетельству- ют приведенные в настоящем параграфе точки зрения, взгляды на рассматри- ваемое соотношение самые различные и оснований для столь категоричного вывода не имеется.

В цивилистической литературе высказана прямо противоположная по- зиция. Так, Н. С. Малеин пишет: «…Меры защиты неоднородны: одни из них являются мерами ответственности (взыскание убытков и штрафы), остальные

– иными мерами защиты. Ответственность наступает после правонарушения и при наличии вины нарушителя, а иные меры защиты могут применяться до совершения правонарушения и вне зависимости от вины. Следовательно, ме- ры ответственности являются всегда мерами защиты, а последние представ- ляют более широкое понятие, включающее и иные санкции, и, таким обра- зом, обеспечивают всестороннюю охрану субъективных прав»3.

Аналогичного взгляда придерживаются и некоторые иные правоведы.

Так, М. К. Сулейменов полагает, что меры защиты – это «широкое понятие,

1 Там же. С. 96.

2 Поляков А. В. Указ. соч. С. 834.

3 Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР. С. 192.

охватывающее все способы защиты, в т. ч. меры ответственности»1. В. Н. Хропанюк также утверждает, что юридическая ответственность – это «важ- ная мера защиты интересов личности, общества и государства»2.

Достаточно противоречивой выглядит позиция В. А. Тархова. С одной стороны, он утверждает, что: 1) «возможность защиты – это непременное свойство всякого субъективного права. Защита, в частности, осуществляется путем привлечения нарушителя к ответственности»3; 2) «гражданско- правовая ответственность применяется для защиты гражданских прав, меры защиты, предусмотренные ст. 12 ГК, в определенной части являются мерами ответственности»4, чем, казалось бы, указывает на то, что понятие защиты охватывает понятие ответственности. С другой же стороны, В. А. Тархов за- являет: «Если допустить, что привлечение к ответственности и применение мер защиты – не одно и то же, то логически основания и условия привлече- ния к ответственности непригодны для определения обстоятельств примене- ния мер защиты»5, т. е. отождествляет рассматриваемые понятия.

В. И. Гойман, разграничивая меры защиты и юридическую ответствен-

ность, указывает, что меры защиты наступают «за правонарушение, обла- дающее чисто минимальной степенью общественной опасности, или деяния, представляющие собой “правовую аномалию”, незначительные отклонения от нормального правопорядка, не приобретающие характер правонарушений. Меры защиты заключаются в том, что лицо принуждается к исполнению ле- жащей на нем обязанности, которую оно ранее должно было исполнить, но

1 Сулейменов М. К. Защита гражданских прав по законодательству Республики Ка- захстан. С. 22.

2 Хропанюк В. Н. Теория государства и права: Учебное пособие для высших учеб- ных заведений / Под ред. В. Г. Стрекозова. М.: Интерстиль, 1998. С. 334.

3 Тархов В. А. Гражданское право. С. 303.

4 Гражданское право Российской Федерации / Под ред. З. И. Цыбуленко. С. 426.

5 Тархов В. А. Гражданское право. С. 304.

не исполнило. Дополнительных лишений… в этом случае для лица не насту- пает»1.

Оценивая позицию В. И. Гоймана, следует указать, что, во-первых, обоснованность выделения правонарушений по критерию «чисто минималь- ной степени общественной опасности» представляется весьма сомнительной как с научной точки зрения, так и с практической, а, во-вторых, меры защиты могут применяться и в случаях непротивоправных деяний, например, в слу- чае причинения вреда правомерными действиями, которые никак нельзя от- нести к «правовым аномалиям» (п. 3 ст. 1064 ГК РФ).

Весьма интересным является взгляд С. Н. Братуся на соотношение рас- сматриваемых понятий. Цивилист пишет: «…То, что для потерпевшего, осу- ществляющего свое право при помощи государственного принуждения, яв- ляется мерой его защиты, то для обязанного лица, нарушившего чужое право и принуждаемого к его восстановлению, – юридической ответственностью. Это две взаимосвязанные стороны одного явления»2. Интерес в этом выска- зывании вызывает вопрос о том, сторонами какого явления, по мнению авто- ра, выступают ответственность и защита?

Если исходить из определения С. Н. Братуся, в соответствии с которым ответственность есть «исполняемая принудительно обязанность, ранее суще- ствовавшая или возникшая вновь вследствие правонарушения и являющаяся элементом правоотношения, которое нарушено»3, следует прийти к выводу, что таким явлением выступает правоотношение, элементами которого явля- ются принудительно осуществляемое потерпевшим право, с одной стороны, и принудительно исполняемая должником обязанность, – с другой. На основе этого можно заключить, что в трактовке данного ученого защита и ответст- венность – равновеликие понятия, тесно связанные друг с другом корреспон-

1 Общая теория права и государства / Под ред. В. В. Лазарева. М.: Право и Закон, 1996. С. 243.

2 Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. С. 127.

3 Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. С. 103.

дирующей связью. Очевидно, что в рамках такого подхода некорректно вести речь о том, какое понятие шире.

Н. В. Витрук указывает, что решать вопрос о соотношении защиты и ответственности следует на основе признания двух видов ответственности – восстановительно-компенсационной и карательно-штрафной. Он пишет: «В этом случае меры защиты являются процессуальными средствами (мерами, способами) потерпевших в обращении к правонарушителю и (или) компе- тентному государственному органу либо должностному лицу за защитой на- рушенного права. Результатом действия указанных процессуальных мер яв- ляется восстановительно-компенсационная и (или) карательно-штрафная

юридическая ответственность»1. По поводу данного мнения у нас имеются

следующие замечания. Во-первых, позиция Н. В. Витрука переводит меры защиты из материального права в процессуальное, с чем вряд ли можно со- гласиться. Во-вторых, для принятия предлагаемой Н. В. Витруком позиции нет необходимости признавать (выделять) два указанных им вида юридиче- ской ответственности, поскольку такое признание (выделение) никак не влияет на решение вопроса о соотношении мер защиты и юридической от- ветственности – и «восстановительно-компенсационная» и «карательно- штрафная» юридическая ответственность являются, по его мнению, резуль- татом процессуальных мер (т. е. мер защиты). В-третьих, сомнительна сама классификация ответственности на предложенные Н. В. Витруком виды. Ин- тересно отметить, что в разделе работы, посвященном видам юридической ответственности, Н. В. Витрук даже не упомянул указанную выше классифи- кацию, назвав только деление ответственности: 1) по отраслям права и 2) по

порядку применения2.

Интересно отметить также, что, начиная рассмотрение вопроса о видах ответственности, автор указывает: «Дифференциация как процесс, противо-

1 Витрук Н. В. Указ. соч. С. 94.

2 Витрук Н. В. Указ. соч. С. 155-168.

положный интеграции, характеризуется разделением юридической ответст- венности на отдельные виды, для которых законодатель устанавливает раз- личные основания возникновения и действия, различные правовые последст- вия, определяемые характером соответствующих правонарушений»1. Полага- ем, что автору следовало бы применить данное положение к выделенным им ранее видам ответственности и показать, каким образом восстановительно- компенсационная и карательно-штрафная юридическая ответственность раз- личаются по основаниям возникновения и действия, а также правовым по- следствиям.

Некоторые авторы полагают, что разграничение между мерами защиты и мерами ответственности следует проводить по правовым последствиям применения таких мер. При этом одни из них называют такие последствия

«лишениями», другие – «дополнительным обременением», третьи – наказа- нием. Так, П. А. Варул трактует правовую ответственность как осуждающую оценку государством правонарушителя относительно неисполнения или не- надлежащего исполнения правонарушителем своих правовых обязанностей, выражающуюся в содержащихся в правовых санкциях наказательных ме- рах2. По мнению В. В. Болговой и А. Н. Чуракова, меры защиты не влекут лишений личного или имущественного характера, в то время как меры ответ- ственности – влекут3. Д. Н. Кархалев, повторяя мнение В. Ф. Яковлева о том, что меры гражданско-правовой ответственности представляют собой не эк- вивалентное обременение для правонарушителя4 утверждает, что меры граж- данско-правовой защиты и меры гражданско-правовой ответственности сле- дует разграничивать по критерию эквивалентности (неэквивалентности) воз-

1 Там же. С. 155.

2 См.: Варул П. А. Методологические проблемы исследования гражданско- правовой ответственности. С. 34.

3 См.: Болгова В. В., Чураков А. Н. К вопросу о соотношении мер защиты и мер от- ветственности в праве // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Сер.

«Юриспруденция». 2000. Вып. 11. С. 268.

4 См.: Яковлев В. Ф. Принуждение в гражданском праве. С. 220.

лагаемых на правонарушителя имущественных обременений, добавляет к этому критерию признак наказания. Он пишет, в частности: «Возложение на лицо внеэквивалентных имущественных лишений характеризует элемент на- казания (курсив наш – А. М.), свойственный только юридической ответст- венности. Таким образом, меры защиты и меры ответственности можно раз- личать по данному критерию»1.

Основой такого подхода, является широко признанный в литературе

(как советского, так и современного периода) взгляд, в соответствии с кото- рым главным признаком применения мер юридической ответственности яв- ляется «правовой урон», неблагоприятные последствия, выражающиеся в возложении на правонарушителя дополнительных обременений. Так, С. С. Алексеев пишет: «Правовой урон, наступающий для правонарушителя при юридической ответственности, имеет для него значение обременения… Пра- вонарушитель… несет новую обременительную для него юридическую обя- занность, состоящую в претерпевании известных лишений»2. Ю. В. Ячменев утверждает, что юридическая ответственность есть предусмотренная право- выми нормами обязанность субъекта претерпевать неблагоприятные для него последствия правонарушения, в связи с чем признаком юридической ответ-

ственности признает наличие дополнительных обременений или новых обя- занностей для правонарушителя3. Как видим, такой подход базируется на идее, что правонарушитель должен претерпеть известные лишения, т. е. по- нести наказание за содеянное.

В судебной практике также распространена позиция, согласно которой основным признаком применения мер юридической ответственности явля- ются неблагоприятные последствия, выражающиеся в возложении на право- нарушителя дополнительных обременений.

1 Кархалев Д. Н. Соотношение мер защиты и мер ответственности в гражданском праве России. С. 149.

2 Алексеев С. С. Общая теория права: в 2-х т. Т. 1. С. 277.

3 См.: Ячменев Ю. В. Гражданско-правовая ответственность: Учебное пособие. СПб.: ИВЭСЭП, 2010. С. 7, 11.

Так, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа, отказы- вая в удовлетворении кассационной жалобы, исходил из того, что возмеще- ние убытков, как мера гражданско-правовой ответственности, предполагает дополнительное обременение неправомерно действующей (бездействующей) стороны, влекущее имущественные потери, которых она избежала бы при надлежащем исполнении обязательства. По смыслу пункта 2 статьи 15 ГК РФ истец, заявляющий требование о возмещении убытков, обязан доказать неис- полнение или ненадлежащее исполнение контрагентом возложенных на него договором обязанностей, наличие и размер причиненных убытков, причинно- следственную связь между ненадлежащим исполнением обязанностей и при- чиненными убытками. Поскольку истец не представил доказательств нару- шения ответчиком условий муниципального контракта по оплате поставляе- мого мазута и возникновения по этой причине убытков на стороне истца в виде упущенной выгоды в заявленном размере, кассационный суд посчитал, что обжалуемые истцом решение суда об отказе в иске и постановление апелляционного суда, которым названное решение оставлено без изменения, приняты с правильным применением норм материального и процессуального

права и отмене не подлежат1. Аналогичный подход демонстрирует и Феде-

ральный Арбитражный суд Центрального округа2, указавший, что взыскание убытков является мерой гражданско-правовой ответственности, возлагающей на недобросовестную сторону дополнительное обременение, влекущее за со- бой имущественные потери, которых можно было избежать при надлежащем исполнении обязательств. Федеральный арбитражный суд Восточно- Сибирского округа оценил как обоснованный вывод суда первой инстанции о том, что денежные средства, подлежащие уплате за задержку предъявления груза в виде повышения стоимости услуги, представляют собой дополни-

1 См.: постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 28.12.2010 по делу № А59-1128/2010 // СПС КонсультантПлюс.

2 См.: постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 05.11.2002 № А14-4804-01/175/16 // СПС КонсультантПлюс.

тельные обременения, т. е. подпадают под понятие гражданско-правовой от- ветственности (статья 330 ГК РФ)1. Федеральный арбитражный суд Северо- Кавказского округа в ряде постановлений исходил из того, что в силу статей 15 и 393 ГК РФ возмещение убытков является мерой гражданско-правовой ответственности, направленной на максимальное обременение участника гражданского оборота, надлежащим образом не исполнившего обязательст- во2.

Как известно, концепция гражданско-правовой ответственности была разработана в советский период. Именно тогда были определены принципы ее применения: законность, неотвратимость наступления ответственности, справедливость, ответственность за вину, индивидуализация наказания, об- щественно опасный характер деяния и др.3 Правовая ответственность при- знается общей категорией, распространяющейся на все отрасли права. Все указанные принципы переносились и на гражданско-правовую ответствен- ность, на основе чего в цивилистической литературе также утверждалось (и утверждается до сегодняшнего дня), что в гражданском праве существует на- казание, равно как и общественное осуждение правонарушителя. Так, П. Ва- рул указывает, что гражданско-правовая ответственность есть «осуждение со

стороны государства поведения субъекта гражданского права», не соответст- вующего требованиям гражданско-правовых норм и договоров, что «заклю- чается либо в лишении данного субъекта определенного субъективного пра-

ва, либо в наложении на него дополнительной юридической обязанности»1. По мнению В. В. Васькина, Н. И. Овчинникова и Л. Н. Рогович, гражданско- правовую ответственности характеризует общественное осуждение правона- рушителя 2. М. Л. Горковенко, рассматривая соотношение мер защиты и мер ответственности в гражданском праве, указывает: «… Меры защиты направ- лены, как правило, на обеспечение неприкосновенности прав и ликвидацию последствий нарушения прав, а меры ответственности, главным образом, – на наказание виновных и предупреждение правонарушений»3.

Поскольку очевидно, что общественному осуждению и наказанию пра- вонарушитель должен подвергаться только в случае совершения им общест- венно опасных деяний, признак общественной опасности правонарушения также переносился на гражданско-правовую почву. Так, например, Г. К. Матвеев указывает, что все противоправные деяния, в том числе и граждан- ские, являются общественно-опасными, т. е. опасными «для основ советского строя или для социалистического правопорядка». При этом он подчеркивает, что гражданские правонарушения «также опасны для советского строя и со- циалистического правопорядка, но менее, чем уголовные. Специфика их со- стоит, следовательно, в степени общественной опасности, т. е. в серьезности этой опасности для советского общественного строя и для социалистическо-

го правопорядка»4. Рассуждая далее, ученый указывает, что общественной

опасностью характеризуются такие гражданские противоправные деяния, как

«неисполнение условий договора поставки, нарушающее советский товаро- оборот; невыполнение требований по качеству строительства по договору

подряда, наносящее вред расширению и восстановлению основных фондов социалистических предприятий; причинение вреда здоровью гражданина и тому подобные гражданские противоправные действия»1.

Интересно отметить, что данные рассуждения, в общем-то, вполне объ- яснимые условиями советского периода, хотя и не объяснимые с точки зре- ния правовой теории, поскольку признак общественной опасности деяния есть принадлежность только уголовно-наказуемого деяния, находят под- держку и в современной литературе. Так, А. Ф. Галузин, исследовавший про- блемы соотношения правонарушений в публичном и частном праве, указы- вает: «…Ни кодекс РФ об административных правонарушениях, ни Тамо- женный Кодекс, ни ГК РФ, ни другие законодательные акты не указывают на общественную опасность как признак правонарушения», однако это «не оз- начает вовсе, что эти нормативные акты не учитывают общественной опас- ности совершенных административных, дисциплинарных, гражданских пра-

вонарушений»2. Д. А. Липинский категорически утверждает, что любое пра-

вонарушение всегда представляет собой «деяние общественно опасное, т. е. причиняющее или могущее причинить вред обществу»3, равно как и Б. Н. Габричидзе и А. Г. Чернявский, считающие все противоправные деяния об- щественно опасными4.

Таким образом, можно заключить, что в современной юридической ли- тературе общетеоретического характера продолжаются традиции, заложен- ные в советский период, в соответствии с которыми любая ответственность, в том числе и гражданско-правовая, возлагается за виновное, противоправное, общественно опасное деяние.

Такая позиция с давних времен вызывает неприятие у цивилистов. Еще Г. Ф. Шершеневич указывал, что о наказании можно вести речь только там, где совершено преступление1. И. А. Покровский, исследуя практику законо- дательства европейских стран, в соответствии с которой размер возмещаемо- го вреда ставился в зависимость от вины правонарушителя, писал: «Движи- мая идеей кары или милости к правонарушителю, эта тенденция вносит в гражданско-правовой институт возмещения вреда совершенно чуждые его природе криминалистические начала»2 и подчеркивал, что для гражданского права свойственна совсем иная задача – устранить негативные последствия, наступившие для потерпевшего в результате правонарушения. По мнению цивилиста, с опасностью деяния для общественной жизни необходимо счи- таться в уголовном праве, в гражданском же праве речь идет о «частном вре- де», т. е. вреде, причиненным одним субъектом гражданского права другому. Поэтому задачей гражданского права является только лишь возмещение это- го вреда3. М. М. Агарков указывал, что «в области гражданского права в во- просе об обязательствах возмещения причиненного вреда мы постоянно встречаемся с перенесением взглядов, которые развивались в области уго- ловного права»4. Цивилист подчеркивал, что обязательства из причинения вреда есть институт гражданского права, который не может базироваться на уголовно-правовых установках. Ответственность в гражданском праве отли- чается от ответственности в уголовном праве в той же мере, в какой разли- чаются задачи, стоящие перед указанными отраслями. Уголовная ответст- венность имеет целью наказание, воздействие на преступника, в то время как задачей гражданско-правового института обязательств из причинения вреда

является возмещение потерпевшему причиненного вреда. С. Н. Братусь зада- вался вопросом, можно ли требование установления вины как безусловного основания юридической ответственности в уголовном и административном праве переносить на гражданско-правовые отношения?1, и давал на него от- рицательный ответ. Ю. Х. Калмыков утверждал, что в уголовном праве ре- шение вопроса о возможности возложения ответственности на правонаруши- теля, а также вопроса об объеме этой ответственности во многом определяет- ся общественной опасностью субъекта правонарушения, чего нельзя сказать применительно к гражданскому праву. «Ни возложение ответственности, ни ее размер не зависят здесь от каких-либо качеств правонарушителя. Вопрос о возможности привлечения лица к гражданско-правовой ответственности за- висит лишь от наличия вреда, противоправности, причинной связи и вины. Вопрос об объеме возмещения зависит только от размера причиненного ущерба»2. Таким образом, можно констатировать, что целый ряд виднейших цивилистов советского периода не признавал уголовно-правовых идей отно- сительно гражданских правонарушений и не связывал причинение «частного вреда» с наказанием причинителя.

Продолжая рассуждения по рассматриваемому вопросу, укажем, что генетически проблема наказания правонарушителя связана с тем, что деяния, обладающие общественной опасностью, наносят непоправимый вред пуб- личным интересам. Разумеется, роль публичных интересов весьма велика в любой период развития общества, в связи с чем также велика и общественная потребность защиты этих интересов. Поэтому задачей общественного разви- тия является всемерное укрепление правопорядка в стране, пресечения анти- общественных проявлений и наказания виновных лиц. Однако, обдумывая указанные проблемы, нельзя не задаться вопросом: а не являются ли описан- ные умонастроения части юридического научного сообщества результатом

инерции мышления? Не есть ли они дань сложившейся традиции, от которой давно уже пора отказаться?

В этой связи необходимо сослаться на позицию В. В. Витрянского, ко- торый подчеркивает, что «гражданско-правовая ответственность представля- ет собой ответственность одного участника имущественного оборота перед другим, ответственность нарушителя перед потерпевшим… При применении гражданско-правовой ответственности не имеют никакого правового значе- ния “вредоносные последствия” с точки зрения негативного влияния допу- щенного нарушения гражданских прав на общественные интересы» (впро- чем, как и сами общественные интересы)»1.

В указанном русле высказывается и А. А. Лукьянцев, утверждающий,

что необходимость привнесения в цивилистику чуждых ей уголовно-правовых разработок отсутствует2, а также С. А. Параскевова, обстоятельно исследо- вавшая проблему признания общественной опасности признаком гражданско- го правонарушения3. Нельзя не отметить, что неверные методологические предпосылки исследования гражданско-правовой ответственности входят в противоречие с имеющейся гражданско-правовой реальностью, в частности, с установками гражданского законодательства, в связи с чем авторы, исходящие из указанных предпосылок, приходят к выводам, разрушающим ими же по- строенные конструкции. Так, Д. Н. Кархалев, выдержки из работы которого уже приводились и который идею разграничения мер гражданско-правовой защиты и мер гражданско-правовой ответственности строит на идее неэквива- лентности обременений при гражданско-правовой ответственности и отсутст- вии таких обременений при применении мер гражданско-правовой защиты,

высказывается о размере мер ответственности следующим образом: «Именно размер… потерь на стороне потерпевшего… должен быть положен в основу определения размера мер ответственности (лишений) в гражданском праве»1. Как видим, последним умозаключением автор противоречит предлагаемой им точки зрения и сводит на нет свой же критерий разграничения защиты и от- ветственности. Если речь идет о неэквивалентных имущественных лишениях, то почему их размер должен определяться размером потерь на стороне потер- певшего?

Как известно, эквивалентность выражается в праве принципом «равное

– за равное». Если бы речь шла о неэквивалентных имущественных лишени- ях, то определять их следовало бы по каким-либо иным критериям, а не по размеру потерь потерпевшего. В то же время не можем не признать, что в гражданском праве существуют неэквивалентные имущественные лишения (например, штрафная неустойка, изъятие имущества в доход государства при недопущении реституции). В этих случаях как раз и не идет речь о размерах потерь потерпевшего, так как «потерпевшим» является государство, право- порядок, публичный интерес.

В целом же мы должны заключить: позиция авторов, отстаивающих те- зис о том, что гражданско-правовая ответственность является наказанием за совершенное правонарушение, в современных условиях нуждается в пере- смотре. К такому выводу приводит изучение работ отечественных цивили- стов, которые не только вскрывают недостатки в имеющемся учении о граж- данско-правовой ответственности, но и дают основания для выдвижения но- вых идей, способных, как представляется, послужить основой для новых подходов к данному вопросу.

Так, В. В. Витрянский пишет: «…Ответственность по гражданскому пра- ву представляет собой ответственность одного участника гражданско-правовых отношений перед другим, ответственность правонарушителя перед потерпев-

шим»1. Цивилист разъясняет, что данное положение базируется на следующем постулате: гражданское право регулирует отношения, складывающиеся между равноправными и независимыми субъектами. Следовательно, в вопросе об от- ветственности в гражданском праве речь не идет о противоречии между инте- ресами правонарушителя и государства, а только лишь о противоречии между интересами двух равноправных участников гражданского (имущественного) оборота. В имущественном же обороте «нарушение обязанностей одним участ- ником всегда влечет за собой нарушение прав другого участника. Поэтому имущественная санкция, применяемая за допущенное нарушение, всегда имеет своей целью восстановление или компенсацию нарушенного права потерпев- шего»2. Вторым положением, определяющим нашу позицию, является следую- щее умозаключение В. В. Витрянского: «…Одна из основных особенностей гражданско-правовой ответственности состоит в соответствии размера ответст- венности размеру причиненного вреда или убытков. В известной мере можно

говорить о пределах гражданско-правовой ответственности, которые предопре- деляются ее компенсационным характером и вследствие этого необходимостью эквивалентного возмещения потерпевшему причиненного ему вреда или убыт- ков, ибо конечная цель применения гражданско-правовой ответственности со- стоит в восстановлении имущественной сферы потерпевшей стороны»3.

Если цель применения гражданско-правовой ответственности состоит в

восстановлении имущественной сферы потерпевшей стороны (а об этом сви- детельствуют не только доктринальные положения, но и гражданское законо- дательство и судебная практика4), то эта цель, тем самым, и состоит в защите

имущественной сферы потерпевшей стороны. Совершенно определенно об этом пишет В. А. Хохлов: «Содержание любой юридической ответственности определяется характером и назначением норм соответствующей отрасли. В

гражданском праве доминантой ответственности,

выражающей ее сущность,

является необходимость восстановления прежнего (до правонарушения) по- ложения кредитора, защита нарушенных прав»1. Проанализировав работу В. А. Хохлова, мы пришли к выводу, что она также может способствовать фор- мированию нового подхода как к гражданско-правовой ответственности, так и к гражданско-правовой защите. Соглашаясь в целом с мнением В. А. Хох- лова, хотим сделать одно дополнение. Если бы во всех случаях ответственно- сти речь шла о восстановлении имущественной сферы потерпевшего – част- ного субъекта гражданского права, т. е. гражданина или юридического лица, то можно было бы в рамках освобождения цивилистики от чуждых ей пуб- лично-правовых конструкций вообще ставить вопрос об избавлении граж- данского права от категории ответственности.

Однако дело обстоит не так просто, как может показаться, поскольку в ряде случаев гражданское право защищает и публичные интересы, что убе- дительно показано в диссертации С. А. Параскевовой. Рассуждая о функциях гражданского правопорядка, автор обоснованно отталкивается от идеи, что гражданский правопорядок представляет собой нормативную систему, имеющую целью обеспечить осуществление и защиту частных интересов. В то же время автор, ссылаясь на общетеоретические положения2, проводит

гражданских прав, в том числе уплата неустойки, имеют целью восстановление имущест- венной сферы потерпевшего лица и не должны преследовать цели наказания нарушителя (определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.12.2007 по делу

№ А58-2884/2007 // СПС КонсультантПлюс).

мысль о том, что правопорядок есть целостное системное образование, нуж- дающееся в самосохранении, в связи с чем ему присуща деятельность, на- правленная «на себя» как на целостное образование в целях обеспечения это- го самосохранения. «В рамках общего правопорядка, – пишет С. А. Параске- вова, – функционируют две сферы: сфера публичного правопорядка и сфера частного правопорядка. Частный правопорядок своим центральным звеном имеет частное лицо с присущими ему частными интересами. Но обеспечение частному лицу условий реализации его правомерных интересов возможно только при условии сохранения самого правопорядка»1. В связи с этим автор приходит к выводу, что гражданский правопорядок есть нормативная систе- ма, направленная на обеспечение частных интересов; «однако в этой системе одним из важнейших условий обеспечения частных интересов выступает осуществление функции самосохранения правопорядка, а, следовательно, и защиты публичных интересов, стоящих за этой функцией»2.

Полагаем, что данное положение дает объяснение существованию в

гражданском праве не только неэквивалентных обременений, но и опреде- ленного осуждения правонарушителя.

В связи с изложенным, необходимо обратиться к работе Е. Е. Рязанова, который по результатам изучения проблемы юридической ответственности в частном праве приходит к выводу, что «относимые теорией права к мерам ответственности отношения по взысканию убытков, неустойки, сумм причи- ненного вреда не тождественны отношениям юридической ответственности по реализуемым интересам, субъектному составу, динамике развития, сущ-

Последний же «включает в себя не только восстановление имущественной сферы потер- певшего, но и восстановление законности, правопорядка, морально-психологического спокойствия, социальной справедливости, авторитета государственной власти, авторитета нарушенного закона и т. д.» (Липинский Д. А. Проблемы юридической ответственности. С. 374).

ности санкций, основаниям возникновения и прекращения, процессуальным особенностям применения. Отношения по взысканию убытков, неустойки, сумм причиненного вреда представляют собой способы защиты субъектив- ных прав и законных интересов методом установления частноправового обя- зательства»1. По мнению автора к мерам ответственности в частном праве необходимо относить «только те отношения, которым свойственен признак публичности, одним из субъектов которого всегда выступает государство, отношения, в которых санкция не носит компенсаторный характер, а являет- ся карой, наказанием, отношения, реализация которых не приводит к получе- нию потерпевшим дополнительных материальных благ»2. Следует подчерк- нуть, что Е. Е. Рязанов основательно разрабатывает избранную для исследо- вания проблему и обстоятельно аргументирует свою позицию. И хотя данная работа осталась в юридической литературе практически незамеченной, мы полагаем, что она заслуживает самого серьезного внимания в силу того, что предлагает решение крайне острого дискуссионного вопроса о понимании гражданско-правовой ответственности, равно как и вопроса о трактовке со- отношения ответственности и защиты в гражданском праве.

На тот факт, что в ряде случаев гражданские правонарушения затраги- вают публичные интересы, что не вписывается в предлагаемую цивилистиче- ской доктриной характеристику гражданско-правовой ответственности, об- ращается внимание и в цивилистической литературе. Например, В. В. Вит- рянский, отмечая, что в гражданском законодательстве имеются «отдельные положения, свидетельствующие о заведомо неэквивалентном по отношению к убыткам, причиненным в результате правонарушения, характере применяемых мер имущественной ответственности»3, объясняет это обстоятельство исключительным характером, обусловленным необходимостью защищать публичные интересы.

Исследование литературы, посвященной проблемам ответственности1,

показывает, что вот уже на протяжении многих лет ряд цивилистов предпри- нимает попытки отстоять свое специфическое понимание ответственности в гражданском праве, которое коренным образом отличается от ответственно- сти в публичном праве, и в рамках которого находила бы четкое место кон- цепция «безвиновной ответственности». Учитывая это обстоятельство, а также исходя из необходимости доведения до логического завершения не прекращающейся уже много лет дискуссии о понимании ответственности в гражданском праве, мы приходим к выводу, что российскому юридическому научному сообществу следует поддержать новый взгляд на ответственность в частном праве, предложенный Е. Е. Рязановым, и конвенциональным обра- зом решить данный вопрос.