Изменения, происходящие в политической, экономической и культурной сферах российского общества, активизируют процессы трансформации

организованной преступности и видоизменяют характер ее обратных связей с общественными институтами. В сложившейся ситуации приоритетным направлением российской политики должно стать объединение экономических, организационных и правовых ресурсов в направлении борьбы с организованной преступности, и особенно с организованным мошенничеством как наиболее латентным и активно развивающимся ее видом.

Как справедливо отмечает В.В. Лунеев, «сегодня россияне видят непрекращающиеся многомиллионные мошенничества... почти ежедневно и принимают как данность. Осознание обыденности криминала порождает безысходность и понимание бесполезности борьбы с ним. Более того, значительное число людей воспринимают криминальный путь решения жизненных проблем

175

почти нормальным» .

В современной криминологии ведется дискуссия о том, какой термин предпочесть для обозначения деятельности по реагированию на преступность: борьба[1] [2], контроль[3], реагирование[4], стратегия[5] и др. Однако основные споры касаются соотношения понятий «предупреждение» и «профилактика» преступности.

Одни авторы рассматривают профилактику как более широкую по

180 ......

содержанию категорию , другие, напротив, видят в ней частный случай

предупреждения179 [6] [7] [8]. В зависимости от характера и степени сформированности

криминогенных процессов выделяются стадии профилактики, предотвращения,

пресечения, исправление и ресоциализации преступников . Третьи специалисты и

вовсе отрицают понятие «предупреждение преступлении». В частности, А.Н.

Литвинов и Т.С. Гавриш полагают, что нельзя предупредить то, что уже

существует, а, следовательно, на преступность можно оказывать лишь

профилактическое значение[9] [10].

С этой позицией сложно согласиться на том основании, что термин «предупреждение» является далеко не новым; он хорошо зарекомендовал себя в криминологии и был положен в основу обозначения так называемого предупредительного законодательства.

Под предупреждением преступности понимается особая, специфическая отрасль социального регулирования, система мер воздействия на причины

184

преступности с целью их устранения .

Профилактика, по нашему мнению, является синонимом термина «предупреждение». В основу этого утверждения положена не только криминологическая однородность данных понятий, но и на совпадение их буквального значения. Как справедливо отмечают А.И. Алексеев, С.И. Герасимов, А.Я. Сухарев, «рассматривая данные понятия, надо опираться как на тексты словарей русского языка, этимологию содержащихся в них понятий, так и на практику, реалии деятельности правоохранительных органов и иных субъектов

предупреждения преступности»[11] [12] [13].

Предупреждение преступности представляет собой многоуровневую систему мер, направленных на: а) выявление, устранение, минимизацию и (или) ослабление причин и условий преступности; б) выявление и устранение криминогенных и виктимогенных ситуаций; в) выявление групп населения повышенного криминального риска и минимизация этого риска.

Речь идет о системе с четко выраженными целями, средствами, механизмом функционирования субъектов, наличием правового, научного, информационно­аналитического, организационного, кадрового, материально-технического и финансового обеспечения.

В зависимости от целей и уровня профилактической деятельности в криминологии принято выделять два вида предупреждения преступности:

общесоциальное предупреждение - система мероприятий экономического, политического, идеологического, организационного характера, направленных на развитие экономики, повышение культурного и материального уровня жизни

граждан, формирование мировоззрения и решающих тем самым задачу ликвидации

186

причин преступности ;

специально-криминологическое предупреждение - система мер, непосредственно направленных на устранение детерминационных факторов

187

преступности .

Наравне с ними некоторые специалисты выделяют индивидуальное предупреждение преступлений[14]. С этим подходом сложно согласиться. Индивидуальная профилактика не укладывается в приведенную выше классификацию, поскольку не соответствует ее основанию. Индивидуальная профилактика представляет собой ничто иное, как конкретизацию общесоциальных и специально-криминологических мер.

Существенное увеличение масштабов организованного мошенничества, изменение его структурных характеристик, появление новых видов мошеннического обмана обуславливает необходимость повышения эффективности его предупреждения как на общесоциальном, так и на специально­криминологическом уровнях.

Как известно, общие причины организованного мошенничества лежат в политической, экономической, идеологической, социально-культурной сферах, в области формирования психологии, взглядов, навыков и привычек людей. Именно поэтому для разработки общесоциальной профилактики этих преступлений важно руководствоваться концепцией о соотношении экономики и политики, взаимосвязях экономических и социальных явлений.

Общесоциальное предупреждение организованного мошенничества можно определить как совокупность крупномасштабных мероприятий, обеспечивающих стабильное развитие общества. Оно преследует гораздо более широкие цели, чем устранение причин и условий этих преступлений. Решая ряд социально значимых задач, меры общесоциальной профилактики «попутно» активизируют антикриминогенные ресурсы общества[15].

В зависимости от характера их воздействия на криминогенные процессы общесоциальные меры предупреждения преступности предлагается разделять на следующие группы: нейтрализующие и компенсирующие объективные

отрицательные явления, предупреждающие возникновение нежелательных субъективных явлений, ликвидирующие их[16].

По критерию соотношения целей А.Э. Жалинский выделяет две группы общесоциальных профилактических мер:

меры, в которых цель ликвидации причин преступности является обязательной предпосылкой, промежуточным этапом достижения главной цели. Яркий пример - меры воспитания трудовой морали, трудовой дисциплины. Они не
могут достичь своих целей, если не будет решена в данной сфере задача устранения причин преступлений;

меры, в которых цель устранения причин преступности достигается параллельно с главной. Типичный пример - реформирование экономики страны[17].

Данный подход представляется нам наиболее целесообразным как с позиции оптимального планирования борьбы с преступностью, так и с позиции раскрытия специфики общесоциального предупреждения организованных мошенничеств.

К общесоциальным мерам, в которых цель ликвидации причин мошенничества является обязательной предпосылкой, можно отнести следующие мероприятия:

экономические преобразования. По мнению опрошенных экспертов, важное профилактическое значение имеет тщательно продуманная государственная политика, направленная на борьбу с безработицей, поддержу хозяйственной и промышленных отраслей, сокращение социального и имущественного неравенства, защиту наиболее уязвимых слоев населения и др.

Так, обеспечение безработных рабочими местами, повышение заработной платы и ее тарификация в соответствии с квалификацией будет препятствовать оттоку специалистов из сферы легального бизнеса в теневую экономику и пополнению организованных мошеннических групп высококвалифицированными кадрами.

К снижению рисков виктимизации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей может привести сбалансированная политика государства в сфере налогообложения, финансового мониторинга и поддержки малого и среднего бизнеса. С этим выводом согласилось 64% респондентов;

политические меры. Решения задач, связанных с противодействием

организованному мошенничеству, во многом зависит от укрепления роли государственной власти, рационализации подходов к выработке общей политической стратегии: от создания условий для эффективной работы

механизмов, основанных на саморегулировании и препятствующих развитию

дестабилизирующих факторов, до конкретных управленческих решений[18] [19].

Политическая воля к противодействию преступности не может быть претворена в жизнь без наведения порядка в структурах власти и управления . Здесь в основу должен быть положен поиск актуальных механизмов противодействия коррупции, протекционизма, разобщенности федеральной и региональной властей в сфере проведения экономической и социальной политики;

социальное обеспечение граждан. Выплата пособий, пенсий и зарплат, соответствующие реальному прожиточному минимуму с неизбежностью вызовет сокращение так называемой «вынужденной» корыстной преступности, ослабит мотивацию вступления в преступные формирования.

В качестве наиболее эффективных социальных мер предупреждения организованного мошенничества эксперты назвали: повышение размеров

социальных выплат безработным (41%); помощь малоимущим слоям населения, особенно семьям с детьми (22%); проведение политики, направленной на поддержку молодежи (19%), правильная миграционная политика (5%), обязательное трудоустройство молодежи после окончания высших и средних специальных образовательных учреждений (13%);

поддержка образования и культуры. Повышение уровня образования, бытовой и правовой культуры населения существенно снижает уровень корыстной преступности, в том числе организованного мошенничества. И это не случайно, ибо в основе нравственной деформации личности преступника лежит негативное информационно-идеологическое воздействие. Противопоставить ему можно только хорошо организованное воспитание, которое позволит значительно снизить восприимчивость отдельной категории граждан к негативному информационному потоку. «Профилактический потенциал правового воспитания, - пишет А.Я. Сухарев, - очень велик, несмотря на то, что перестройка и переход к рыночным отношениям своими неожиданными глобальными проблемами заслонили воспитательно-идеологическую работу. Система правового всеобуча, создавшаяся в 70-е и начале 80-х годов с таким трудом и затратами, была разрушена, как разрушено и многое другое, что представляется нам ценным в пошлом опыте борьбы с преступностью»[20].

Наиболее перспективным и плодотворным представляется подход к правовому воспитанию как к деятельности, направленной не на правовое просвещение личности, а на развитие у нее правовой активности[21]. В этой связи актуализируется потребность во внедрении специальных образовательных программ, расширении сети досуговых, спортивных и оздоровительных учреждений.

Важную превентивную роль будет иметь разработка специальной концепции развития масс-медиа, направленной на повышения уровня правосознания граждан и формирование установки на «непрестижность» криминальной деятельности.

В числе общесоциальных мер, в которых цель устранения причин организованного мошенничества достигается параллельно с главной, необходимо отметить мероприятия, направленные на развитие экономики и поддержку частного бизнеса.

Устойчивая позитивная динамика преступлений в сфере экономики заставила государство обратить особое внимание на проблемы экономического развития. В итоге, была принята Концепция долгосрочного развития Российской Федерации на период до 2020 г[22].

Целью данной концепции является определение путей и способов обеспечения в долгосрочной перспективе устойчивого повышения благосостояния российских граждан, национальной безопасности, динамичного развития экономики, укрепление позиций России в мировом сообществе.

Одним из перспективных направлений реализации этой концепции является укрепление партнерства между государством и хозяйствующими субъектами, в том числе, в направлении развития промышленности, увеличения инвестиционной привлекательности отдельных секторов экономики и обеспечения правовой безопасности бизнеса[23]. На ее основе формируются региональные экономические программы. В первую очередь, они ориентируются на устранении неоправданной неравномерности экономического положения регионов, совершенствования территориальной системы хозяйствования, формирование оптимальной отраслевой структуры региона, инфраструктуры, информационного и правового обеспечения хозяйствующих субъектов.

В частности, действует целевая программа «Поддержка и развитие малого и среднего предпринимательства в Иркутской области» в рамках государственной программы «Государственная поддержка приоритетных отраслей экономики на 2014 - 2018 годы».

Предполагается, что в рамках принятой стратегии предупреждение организованного мошенничества в сфере предпринимательской деятельности будет осуществляться опосредованно через упрощение доступа предпринимателей к образовательным программам и юридическим услугам, вовлечение социально­незащищенных слоев населения в экономическую деятельность и создание новых рабочих мест[24].

В целом, анализ нормативных источников и статистических данных убеждает в том, что общесоциальная профилактика мошенничества, совершаемого организованными группами, может быть эффективной только при соблюдении следующих условий:

каждое социальное, политическое или экономическое мероприятие должно основываться на результатах системных социологических исследований и мониторинга законодательства;

оно должно иметь системный характер и проводится в рамках согласованных программ и стратегий федерального и регионального развития;

профилактическая деятельность должна иметь цели, задачи и необходимую

материальную базу;

- общесоциальное предупреждение преступности предполагает

совместную деятельность власти всех уровней с привлечением физических и юридических лиц, а также непременным участие СМИ.

С этим выводом согласилось 98% опрошенных специалистов.

Говоря о специально-криминологическом предупреждении организованного мошенничества, важно учитывать, что мошенники являются наиболее интеллектуальными представителями преступной среды, умело приспосабливаются к условиям через изменение и совершенствование способов совершения

199

преступления .

В криминологии нет общего мнения относительно содержания специально­криминологической профилактики.

В зависимости от выбранного критерия она определяется как «деятельность

правоохранительных органов, направленных на выявление причин и условий

- 200

совершения преступлений» ; «система мероприятий, направленных на выявление

и устранение конкретных причин и условий, а равно на предупреждение

201

совершения преступлений конкретными лицами» ; «психолого-воспитательное

202

воздействие на лиц, привлеченных к уголовной ответственности» и др.

Рассматривая специальное предупреждение как деятельность правоохранительных органов и иных субъектов профилактики, направленную на устранение причин и условий, обусловливающих совершение различных преступлений, трудно согласится с его сведением к предупреждению конкретных преступлений (М.Д. Шаргородский) или к психологическому воздействию (А.И. Марцев).

Если общесоциальная профилактика ориентирована на оптимизацию социальных процессов, а предупреждение преступлений рассматривается как «побочное» явление, сопровождающее улучшение социального климата, то [25] [26] [27] [28] специально-криминологические меры изначально направлены на борьбу с преступностью, выявление, минимизацию и устранение ее причин и условий.

Принимая во внимание криминологическую неоднородность преступлений, входящих в категорию организованного мошенничества, было бы ошибочно говорить о наличии универсальной модели их предупреждения.

В этой связи считаем возможным оценить общую стратегию его предупреждения и определить тактику профилактики отдельных видов организованного мошенничества.

В числе стратегически важных мер предупреждения мошенничества, совершаемого организованными группами и преступными сообществами, необходимо выделить следующие:

- наблюдение, оценка и статистическое измерение организованного мошенничества. Как отмечают эксперты, на результативность предупредительной деятельности влияют недостатки ее информационного обеспечения. В частности, нельзя признать полным первичный учет групповых преступлений, а также лиц, причастных к организованному мошенничеству. В статистике отражается участие лица в преступной группе, активность его преступной деятельности, но не учитывается ранее совершенные им преступления в составе организованной группы или преступного сообщества, в то время как именно эта информация влияет на оценку устойчивости организованной преступности. В отношении участников преступного формирования, ранее совершавших групповые преступления, должны быть разработаны особые меры профилактики, направленные на предотвращение их вхождения в новые группы.

На специализированные отделы по предупреждению организованной преступности следует возложить также обязанность выявлять, ставить на учет и осуществлять надзор за лицами, ранее судимыми за мошенничество. Кроме того, следует проводить учет лиц, состоящих в преступных формированиях, либо причастных к их деятельности. Данная мера будет иметь не только информационное, но и предупредительное значение, поскольку учтенные лица будут осведомлены о том, что за ними ведется наблюдение. С этим предложением

согласилось 89% опрошенных респондентов;

создание на основе анализа криминальной обстановки и условий, объективно препятствующих совершению организованного мошенничества. В этом направлении заслуживает внимание организация финансового мониторинга за деятельностью хозяйствующих субъектов, находящихся в группе криминогенного или виктимогенного риска; контроль над операциями с денежными средствами, особенно с использованием оффшорных компаний, создание порталов правовой помощи жертвам мошенников; разработка информационных листов с описанием современных схем мошенничества и др.;

обмен информацией, имеющейся в правоохранительных органах, о криминогенных факторах с негосударственными и иными органами, общественными организациями;

техническая и информационная оснащенность подразделений, занимающихся борьбой с организованной преступностью. Как справедливо отмечает А.С. Овчинский, «концепции информационных войн, перенесенные на практику борьбы с преступностью, указывают на то, что любым мероприятиям, направленным на противодействие преступным формированиям, на подрыв их финансовых основ, экономической базы, на ликвидацию коррупции в структурах власти, должно предшествовать информационно-техническое обеспечение»[29].

По мнению 95% опрошенных экспертов, оснащение правоохранительных органов современными техническими, телекоммуникационными и компьютерными средствами получения информации, ее обработки и монтажа, а также средствами осознаваемых и неосознаваемых информационно-психологических воздействий, позволят существенно увеличить раскрываемость организованного мошенничества и повлиять на его динамику;

повышение эффективности работы правоохранительных органов по выявлению и расследованию организованных преступлений.

Как известно, качество работы правоохранительных органов зависит от того, насколько они мобильны и интегрированы, каков профессиональный уровень их сотрудников, как поставлена координация и взаимодействие между ними и другими правоохранительными органами.

Рассмотрение деятельности органов внутренних дел как субъектов профилактики организованных мошенничеств следует начать с группы мероприятий, направленных на устранение негативного воздействия внешних факторов.

Основываясь на результатах проведенного исследования, Окружко В.Ю. предлагает следующий комплекс таких мер: поиск новых, более эффективных видов индивидуального воздействия на участников преступлений с корыстной ориентацией; индивидуализация профилактики с учетом истоков, установок и специфики механизма корыстного поведения; корректировка принципов профилактической деятельности; разработка методики профилактического воздействия на лиц, обладающих корыстной ориентацией и др[30].

Результаты исследования показали, что основной проблемой профилактики мошенничеств является отсутствие необходимой специализации подразделений МВД при организации и осуществлении профилактики преступлений, серьезной проблемой является также слабое взаимодействие между субъектами профилактики, а также отсутствие единого координирующего органа и эффективной системы контроля за выявлением и расследованием организованных преступлений (85% опрошенных).

Эффективному предупреждению мошенничества, совершенного в составе организованной группы, способствует укрепление кадрового состава, тщательный отбор специалистов, оценка квалификации и уровня профессионализма сотрудников и оперативное выявление фактор коррупции. Для предотвращения профессиональной деформации сотрудников правоохранительных органов следует, в числе прочего, повышать уровень их материального благополучия за счет увеличения размера зарплаты и предоставления социальных льгот.

Важным направлением в предупреждении организованного мошенничества должны стать меры, направленные на улучшение контактов органов внутренних дел со средствами массовой информации. Информирование населения о наиболее распространенных приемах мошенничества должно стать одним из важнейших направлений сотрудничества.

О пользе, которую приносит такое взаимодействие и рекомендации сотрудникам полиции по взаимодействию со СМИ, говорил немецкий криминалист В. Гай в своей работе «Предупреждение преступлений»[31]. Никакие институты не являются столь эффективными в сфере просвещения общественности как СМИ, которые оказываю огромное воздействие на общественное сознание.

Однако пресс-центры правоохранительных и судебных органов ограничиваются тем, что сообщают скупые статистические сведения либо информацию о конкретных событиях и фактах преступной деятельности без необходимых комментариев. По данным проведенного опроса, только 42% экспертов признали работу таких пресс-центров достаточной.

С учетом неоднородности организованного мошенничества следует рассмотреть ряд профилактических мер, выделенных на основе специфики его отдельных видов:

криминологическое предупреждение организованного мошенничества в бытовой сфере;

профилактика мошенничества в кредитно-финансовой сфере;

предупреждение компьютерного и телефонного мошенничества;

профилактика мошенничества в сфере предпринимательской деятельности..

Предупреждение бытового мошенничества, совершаемого организованными

группами, помимо обозначенных выше мер, включает в себя:

осуществление мероприятий, направленных на информирование населения (особенно несовершеннолетних и пенсионеров) о способах и приемах совершения бытового мошенничества, адресах и телефонах правоохранительных органов, правозащитных организаций и служб доверия. Это направление профилактической

деятельности признали эффективным 85% экспертов;

учет и надзор за лицами, ранее совершавшими преступления в составе организованной группы или преступного сообщества, а также за лицами, ранее судимыми за мошенничество (68% экспертов).

В рамках профилактики финансового мошенничества следует уделить особое внимание следующим задачам:

укрепление взаимодействия государства и финансовых учреждений в сфере выявления фактов осуществления незаконных финансовых операций; создание круглосуточного многоканального надзора за операциями в режиме реального времени, внедрение системы блокирования сомнительных операций (25% экспертов);

создание в структуре финансовых учреждений «антифрод» отделов, занимающихся отслеживанием сомнительных транзакций (18% экспертов);

повышение эффективности работы налоговых и других контролирующих органов по выявлению «финансовых пирамид» (38% экспертов);

введение общей для всех финансовых организаций и государственных финансовых учреждений информационной системы обнаружения признаков мошенничества в каналах дистанционного обслуживания, карточного, кредитного и внутрибанковского мошенничества[32] (19% экспертов).

В числе специально-криминологических мер предупреждения компьютерного мошенничества следует выделять:

создание специализированных центров сбора и анализа информации о фактах мошенничества в Интернете. По мнению Л.С. Хафизовой, деятельность подобных организаций должна быть ориентирована не столько на констатацию преступных посягательств, сколько на выработку действенных профилактических мер[33].

Одним из направлений деятельности этих центров должны стать сбор информации о потенциально опасных объектах и их блокирование (эту меру признали эффективной 32% экспертов);

организация подбора, обучения и инструктажа сотрудников служб компьютерной (информационной) безопасности хозяйствующих субъектов (13%);

внедрение программы обучения граждан основам компьютерной безопасности при производстве финансовых операций через информационные сети, общение в социальных сетях и др., информирование через СМИ о новых видах компьютерного мошенничества (10% и 6%);

разработка и использование специального программного обеспечения, в том числе антивирусных программ или программ идентификации пользователя (19% и 20%);

расширение системы специализированных отделов, занимающихся компьютерными преступлениями, и формирование единой государственной базы Интернет-мошенников (26% и 26%).

Говоря о телефонном мошенничестве, предложенный выше перечень следует дополнить следующими профилактическими мерами:

ужесточение ответственности контент-провайдеров, субподрядчиков, дилеров и субдилеров за нарушения при подключении и обслуживании абонентов (40% экспертов признали эти мероприятия необходимыми для эффективного противодействия фишингу и другим видам телефонного мошенничества);

информирование абонентов о возможных схемах мошеннических действий (7% экспертов);

разработка специальных сервисов, которые позволяют абоненту предотвратить мошенничество. В частности, некоторые сотовые компании заявили о внедрении комплексной программы по противодействию мошенничеству. В частности, была запущена услуга «Инфоконтент», включена дополнительная защита от мошенничества по коротким номерам, в том числе, через сервис «Услуги по коротким номерам» и др. (56% экспертов).[34].

Специально-криминологическая профилактика мошенничества в сфере предпринимательской деятельности должна включать:

создание механизма оперативного реагирование на мошенничество в сфере предпринимательской деятельности через блокирование активов мошеннических компаний и приостановление их деятельности (с этим предложением согласилось 56% экспертов);

ведение налоговыми органами информационной базы о предпринимателях, ранее судимых за мошенничество, и указание таких сведений в выписке из ЕГРЮЛ (5% экспертов)[35];

развитие системы общественных порталов, ведущих реестр неблагонадежных хозяйствующих субъектов (39% экспертов и 23% опрошенных).

В отдельную группу следует выделить меры противодействия корпоративному мошенничеству. Согласно итоговому отчету по результатам Всероссийского исследования «Практика противодействия корпоративному мошенничеству», сумма убытков, причиненных такими преступлениями, превысила в 2012 году 1 млн. долларов[36] [37].

Как отмечают специалисты, наибольшие виктимологические риски имели инвестиционные проекты, капитальное строительство, закупочная деятельность, финансовые операции, сбыт готовой продукции, логистика и транспортные услуги, операции с наличными и благотворительность. На уровень виктимности предприятий влияли и такие факторы, как наличие долгосрочной стратегии развития бизнеса, размер компании (чем она меньше, тем выше риски), ориентация

на внешний рынок, количество выявленных ранее корпоративных преступлений и

™ 211

др. .

В качестве мер противодействия корпоративному мошенничеству следует назвать:

создание либо оптимизация деятельности существующих на предприятии служб экономической безопасности (эту меру признали эффективной 36% экспертов);

совершенствование работы службы внутреннего аудита (31% экспертов и 15% опрошенных);

проверка данных о сотрудниках при устройстве на работу (25% и 19%);

сообщение в правоохранительные органы о факте корпоративного мошенничества и привлечение виновного к уголовной ответственности (8% экспертов и 21% опрошенных). По результатам проведенного нами исследования, 85% случаев руководители ограничиваются увольнением мошенника, что в дальнейшем приводит к совершению им аналогичного преступления.

Говоря о предупреждении организованного мошенничества, нельзя обойти вниманием его уголовно-правовую превенцию.

Под ней понимается система «уголовно-правовых средств, воздействующих

- 212

на сознание граждан в целях недопущения совершения преступлений» . Объединяя в себе общую и специальную превенции, уголовно-правовое предупреждение осуществляется при помощи норм уголовного закона; наказания и иных мер принудительно-воспитательного характера.

Несмотря на то, что принуждение является отличительным признаком уголовно-правовых мер воздействия, правовая превенция им не исчерпывается.

Важно не наказать преступника, а оказать на его сознание, равно как и на сознание других членов общества, идеологическое и психологическое воздействие.

В зависимости от этапа предупредительной деятельности следует выделять два относительно самостоятельных направления уголовно-правовой превенции организованного мошенничества:

криминализация деяний и дифференциация уголовной ответственности за мошенничество и сопряженные с ним преступления на стадии принятия уголовного закона;

квалификация мошенничества, совершенного в составе организованной группы или преступного сообщества, на стадии правоприменения.

Первое из названных направлений предполагает определение основных путей совершенствования уголовного законодательства в части установления и [38]

дифференциации уголовной ответственности за организованное мошенничество.

Федеральным законом РФ от 29 ноября 2012 года в УК РФ было введено 6 специальных составов мошенничества, призванных максимально полно отразить криминологические особенности этих преступлений и исключить возможность ошибочной квалификации деяний. В целом, приветствуя стремление законодателя к оптимизации практики противодействия мошенничеству, тем не менее, считаем, что реформирование уголовного законодательства было проведено небезупречно.

Во-первых, вызывает сомнение социальная обусловленность и полнота дифференциации уголовной ответственности за мошенничество.

Если в ее основу закладывалась распространенность деяний, в отдельный состав следовало бы выделить мошенничество в сфере ценных бумаг, поскольку, по экспертным оценкам, оно составляет около 10% от общей доли мошенничеств, совершаемых организованными группами.

В социальной обусловленности дифференциации ответственности за мошенничество заставляет сомневаться и официальная статистика. Согласно данным ГИАЦ МВД России, в 2013 году было зарегистрировано 29074 преступлений, предусмотренных по ст. 159.1 - 159.6 УК РФ, что составляет всего 16,2 % от общего объема мошенничеств.

Во-вторых, неоднородность оснований для выделения составов в ст. 159.1 - 159.6 УК РФ приводит к конкуренции норм при квалификации сложных форм мошенничества. В этом случае положения ст. 17 УК РФ, регламентирующей правила квалификации при конкуренции общего и специального состава, не могут быть применены, ибо речь идет о двух специальных нормах. По сути, предпочтение должно отдаваться «сверхспециальному» составу, но в законе отсутствуют критерии его выделения.

В целом, следует согласиться с мнением А.В. Наумова, что «стремление заполнить мнимые пробелы в уголовно-правовой охране путем конструирования большого числа специальных уголовно-правовых норм при наличии в УК РФ общих уголовно-правовых норм, действие которых распространяется на соответствующие деяния, не является продуктивным, ведет к непреодолимой конкуренции уголовно-правовых норм при квалификации и не способствует эффективному применению уголовного закона»[39] [40].

В-третьих, не говорит в пользу проведенного реформирования и пенализация мошенничества. Указывая на необходимость «обеспечения должного уровня

- 214

защиты интересов граждан, пострадавших от мошеннических действий» , законодатель в большинстве новых составов смягчил санкции.

На существенное смягчение наказания повлияло и то обстоятельство, что ранее некоторые мошеннические действия квалифицировались по совокупности норм. Например, мошенничество в сфере компьютерной информации, совершенное группой лиц, оценивалось по совокупности ч. 4 ст. 159 УК РФ и ч. 3 ст. 272 УК РФ. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, максимальное наказание за эти деяния не могло превышать 15 лет лишения свободы. В действующей редакции ст. 159.6 УК РФ оно не может быть выше 10 лет лишения свободы.

В-четвертых, при соотнесении «старого» мошенничества с его новыми видами оказывается, что «новое» мошенничество в ряде случаев и не мошенничество вовсе в его классическом понимании.

Так, вызывает сомнение выделение в качестве самостоятельного состава страхового мошенничества (ст. 159.5 УК РФ).

Буквальное толкование нормы позволяет выделить два способа совершения преступления:

обман относительно наступления страхового случая. Здесь субъектом ответственности является страхователь, который сообщает в страховую компанию ложные сведения;

обман относительно размера страхового возмещения: ответственность несет сотрудник страховой компании, который намеренно и необоснованно занижает суммы страховой выплаты страхователю с целью сохранения средств компании.

Если в первом случае действия виновного соответствуют законодательному

определению мошенничества, то во втором - не обладают признаками хищения.

Как известно, любое хищение, в том числе и мошенничество, характеризуется тем, что в процессе его совершения происходит уменьшение наличной массы имущества ввиду его обращения в пользу виновного или третьих лиц. В случае же получения неполной суммы страховых выплат потерпевшему причиняется не реальный вред, а имущественный ущерб в виде упущенной выгоды, равной размеру невыплаченной части страховой суммы.

Таким образом, мошенничество, совершенного посредством обмана относительно размера страхового возмещения, не является мошенничеством вовсе, поскольку не сопряжено с изъятием имущества в пользу виновного или других лиц. Такие действия подлежат квалификации по ст. 165 УК РФ как причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу путем обмана или злоупотребления доверием.

С этим выводам согласилось 85% экспертов.

Вызывает сомнения и нормативная конструкция ст. 159.4 УК РФ, в которой предусматривается ответственность за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности.

По смыслу закона, такое мошенничество может быть выражено в намеренном неисполнении любых договорных обязательств, возникающих на основании соглашения двух и более лиц об установлении, изменении и прекращении гражданских прав и обязанностей.

Оно может включать в себя широкий спектр деяний, в том числе большинство специальных составов мошенничества, а равно случаи причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.

Как справедливо отмечается в литературе, сущность предмета преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, определяется через наличие в нем одного из следующих признаков:

1) имущество в момент совершения общественно опасного деяния не находится у собственника или законного владельца, не поступило к ним и является частью имущества виновного;

2) имущество подлежит передаче собственнику или законному владельцу в качестве обязательных платежей или оплаты оказанных собственником или законным владельцем услуг[41].

В соответствии с изложенным, не может быть признано мошенничеством преднамеренное неисполнение договорных обязательств, связанных с выплатой дивидендов или процента от прибыли, т.к. в этом случае обманные действия не привели к уменьшению наличного имущества потерпевшего, а выразились в неполучении им обязательных платежей.

С введением новых норм обострились и старые проблемы, связанные с квалификацией хищения, совершенного посредством платежных карт.

В ст. 159.3 УК РФ предусмотрена ответственность за мошенничество, совершенное с использованием поддельной или принадлежащей другому лицу кредитной, расчетной или иной платежной карты путем обмана уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации.

При этом, согласно п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», аналогичное действие, совершенное без участия уполномоченного работника, квалифицируется как кража.

Различия в уголовно-правовой оценке этих деяний, по сути, сводятся к наличию личного контакта виновного с работником банка или кассиром торгового зала. А это вряд ли справедливо, если учесть, что с не меньшим успехом хищение может быть осуществлено и без привлечения специального персонала (например, снятие денежных средств через систему электронного банка или расчет через электронную кассу).

Неясно также, что представляет собой обман уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации и включает ли он в себя молчаливую передачу карты с дальнейшим набором пин-кода.

В-пятых, нельзя признать обоснованной структуру ст. 159.4 УК РФ «Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности». В отличие от иных составов мошенничества, в ней не выделен квалифицированный состав - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, и особо квалифицированный состав - совершение деяния организованной группой.

Это законодательное решение сложно признать обоснованным по ряду обстоятельств:

проведенная в ст. 159.4 УК РФ дифференциация уголовной ответственности не соответствует криминологическим тенденциям организованного мошенничества в сфере предпринимательской деятельности. По данным статистики, в 2013 году 38 % преступлений, предусмотренных ст. 169.4 УК РФ, были совершены организованными группами или преступными сообществами. Принимая во внимание высокую латентность организованного мошенничества, этот показатель можно увеличить вдвое. Так, по мнению опрошенных экспертов, около 75% хищений в сфере предпринимательской деятельности совершались именно организованными группами.

Принимая во внимание, что подобные виды мошенничеств совершаются под прикрытием юридических лиц, в состав которых входят как организатор, так и непосредственные исполнители преступления, высокая доля групповых преступлений в структуре мошенничества в сфере предпринимательской деятельности ожидаема и объяснима. Очевидно и то, что совершение преступления организованной группой существенно влияет на типовую степень общественной опасности мошенничества, поскольку сопряжено с крупномасштабной преступной деятельностью, направленной на извлечение крупного дохода и причинение вреда значительному числу потерпевших.

Обладая всеми признаками дифференцирующего обстоятельства (типовой характер, существенное влияние на степень общественной опасности деяния и личности преступника), организованный способ совершения преступления не был, однако, учтен законодателем при конструировании ст. 159.4 УК РФ;

отсутствие в ст. 159.4 УК РФ особо квалифицированного состава - совершение мошенничества организованной группой, - лишает правоприменителя возможности привлечь к уголовной ответственности лиц, организующих либо участвующих в преступном сообществе, специализирующимся на мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности.

Согласно ст. 210 УК РФ, уголовно наказуемым является организация либо участие в структурированной организованной группе или объединении организованных групп, объединенных с целью совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Однако ни один из составов, предусмотренных в ст. 159.4 УК РФ не относится к категории тяжкого или особо тяжкого преступления, что исключает возможность вменения организованным преступникам ст. 210 УК РФ. Данное положение нельзя признать обоснованным, если учесть, что около половины организованных мошенничеств в сфере предпринимательства совершаются именно преступными обществами, и эта тенденция имеет положительную динамику.

Для сравнения: в других составах мошенничества совершение преступления организованной группой признается тяжким преступлением, что дает основание для дополнительной квалификации действий членов преступного сообщества по ст. 210 УК РФ;

- отсутствие в ст. 159.4 УК РФ особо квалифицированного состава «совершение преступления организованной группой» противоречит требованиям юридической техники, согласно которым близкие по криминологическим признакам деяния должны иметь единообразную уголовно-правовую оценку. Что же касается рассматриваемой нормы, то ее конструкция существенно отличает от других составов мошенничества при отсутствии на то правовых и криминологических предпосылок.

Обобщая изложенное, можно отметить если не ошибочность, то, по крайней мере, чрезвычайную поспешность законодателя в выборе направления борьбы с мошенничеством. Об этом свидетельствует то, что веденные в закон изменения уже сами нуждаются в изменении.

В частности, требует исключения из ст. 159.5 УК РФ состав мошенничества путем обмана относительно размера страхового возмещения, подлежащего выплате в соответствии с законом или договором страхователю или иному лицу, ввиду отсутствия в нем признаков хищения.

Кроме того, обоснованным является установление единообразия

квалифицированных и особо квалифицированных признаков мошенничества посредством дополнения ч. 3 ст. 159.4 УК РФ формулировкой «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору», а ч. 4 ст. 159.4 УК РФ - особо квалифицирующим признаком «совершение преступления организованной группой». С этим предложением согласилось 85% опрошенных экспертов.

Второе направление уголовно-правовой превенции предполагает

совершенствование правоприменительной практики в части квалификации организованного мошенничества.

Разнообразие способов совершения данного преступления ставит ученых и практиков перед необходимостью разработки общих алгоритмов квалификации мошенничества, установления конкуренции норм и определения возможности оценки содеянного по совокупности преступлений.

В частности, трудности в судебной практике вызывает разграничение мошенничества (ст. 159 УК РФ) и незаконного получения кредита (ст. 176 УК РФ).

При совершении преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, виновный не преследует цели изъять кредитные средства из активов кредитора, и его первоначальные намерения заключаются только в пользовании указанными средствами для удовлетворения хозяйственно-финансовых нужд предприятия[42].

Проблема, однако, заключается в том, что на практике крайне сложно доказать умысел виновного в присвоении денежных средств, полученных в кредит. Нередки случаи, когда обвиняемые возвращают кредит позднее указанных в договоре сроков. Это происходит в тех случаях, когда уже доказан факт использования полученных денежных средств не по назначению. Но, как указывает Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 10 марта 1993 года, использование не по назначению денежных средств, полученных в банке на законных основаниях, само по себе не может свидетельствовать о наличии умысла на хищение этих средств.

Уклонение заемщика, индивидуального предпринимателя, руководителя организации от погашения кредиторской задолженности, сопряженного с предварительным незаконным получением кредита либо льготных условий кредитования, в отсутствие признаков мошенничества, следует квалифицировать по ч.1 ст. 176 УК РФ при наличии в действиях заемщика следующих признаков:

использование в целях получения кредита либо льготных условий кредитования обмана в виде предоставления кредитору ложных сведений о своем хозяйственном положении или финансовом состоянии;

причинение кредитору крупного ущерба;

наличия причинной связи между действиями, направленными на предоставление кредитору ложных сведений о своем хозяйственном положении или финансовом состоянии, и причинением крупного ущерба[43].

Полагаем, что при разграничении составов ст. ст. 159 и 176 УК РФ следует исходить из направленности умысла виновного. Если лицо еще до получения кредита, предоставляло заведомо ложные сведения о своем хозяйственной положении, либо финансовом состоянии в банк или иному кредитору и собиралось присвоить выделенные средства, имеет место мошенничество.

Если лицо не преследовало такой цели первоначально, но не смогло в силу объективных или субъективных причин вернуть кредитные средства, мошенничество отсутствует, и содеянное должно квалифицироваться по ст. 176 УК, при условии причинения крупного ущерба.

Схожая ситуация наблюдается при отграничении состава с. 159 УК от ст. 181 УК. По российскому уголовному праву уголовная ответственность наступает при нарушении правил изготовления и использования государственных пробирных клейм, которые предназначены для штамповки изделий из драгоценных металлов.

Эти клемма должны строго соответствовать утвержденным образцам и техническим условиям.

Состав мошенничества имеет место в случае, когда клеймо проставлено на изделии из металла, не относящегося к драгоценному, и этот предмет передается потерпевшему на возмездной основе как изделие из драгоценного металла (золота, платины, серебра, металла платиновой группы). В такой ситуации состав преступления, предусмотренный ст. 181 УК РФ, отсутствует.

Сложности на практике вызывает разграничение мошенничества в сфере компьютерной информации (ст. 159.6 УК РФ) и компьютерных преступлений (ст. ст. 272 - 274 УК РФ).

Компьютерное мошенничество представляет собой один из новейших и быстро развивающихся видов организованного мошенничества. Воздействие на физических и юридических лиц при помощи глобальных электронных сетей при отсутствии непосредственного контакта затрудняет работу правоохранительным органам, создает для преступных групп дополнительные гарантии безопасности и увеличивает криминальную прибыль.

Одной из основных проблем, с которыми сталкивается практика, является оценка обмана и злоупотребления доверием в виртуальной сети.

Как правило, преступник сначала задействует в общении с потенциальным потерпевшим обман. Он может выражаться в таких действиях как предоставление о себе ложной информации на электронной странице или передача ложных личностных сведений собеседнику.

Как правило, обман служит предлогом для знакомства с потерпевшим и имеет вспомогательный характер. Он направлен на получение доступа к чужому имуществу или имущественным правам другого лица, а не на непосредственное обращение материальных благ в свою пользу или пользу третьих лиц. По сути, обман нацелен на возникновение и развитие устойчивых доверительных отношений между лицами.

После появления таких отношений преступник использует злоупотребление доверием потерпевшего. Здесь основным объектом, на который направлен умысел виновного, является информация, непосредственно касающаяся имущественной сферы потерпевшего.

Вышеприведенная ситуация происходит без совершения несанкционированного проникновения в информационную сферу. В противном случае состав мошенничества конкурирует с действиями, предусмотренными ст. 272 УК «Неправомерный доступ к компьютерной информации».

Ситуация с добровольной передачей имущества или имущественных прав при компьютерном мошенничестве - особый вопрос. Закон по-прежнему не дает описания действий потерпевшего при передаче благ. Можно считать, что такие действия включают в себя передачу данных, необходимых для доступа к объекту преступления (пароль и др.). Но тут же возникает вопрос: если потерпевшее лицо передает не само имущество или права на него, а лишь требуемую для доступа информацию преступнику, не становится ли злоупотребление доверием второстепенным способом для достижения преступной цели? В данной ситуации злоупотребление доверием направлено не на обращение имущества, а только на обеспечение доступа к нему.

Только после получения доступа к объекту совершается само хищение. Оно осуществляется уже без применения указанных способов, а так как действия лица квалифицируются по умыслу виновного, то в сфере хищения компьютерной информации уже не действуют нормы ст. 159.6 УК. Преступное деяние охватывается нормами ст. 272 и 158 УК.

Одной из актуальных проблем правоприменения является разграничение злоупотребления должностными полномочиями, связанное с причинением материального ущерба государству, муниципальным органам, коммерческим и некоммерческим организациям любой формы собственности или гражданам (ст. 285 УК РФ), и хищения чужого имущества, совершенного должностным лицом с использованием служебного положения путем обмана или злоупотребления доверием (ч. 3 ст. 159 УК РФ).

Эти преступления имеют ряд общих признаков: совершаются умышленно из корыстных побуждений должностными лицами, использующими служебное

положение, и причиняют имущественный ущерб.

В судебной практике выработан следующий алгоритм: если в действиях лица, совершившего мошенничество, будут установлены признаки злоупотребления полномочиями, то квалификация действий виновного по совокупности преступлений как мошенничество и злоупотребление должностными полномочиями не должна исключаться, поскольку лицо посягает еще на один объект уголовно-правовой охраны - общественные отношения по осуществлению правомерной деятельности аппарата публичной власти.

У этого правила есть три исключения:

злоупотребление должностными полномочиями из корыстных побуждений не является хищением, если ущерб собственнику причинен не вследствие незаконного безвозмездного изъятия и (или) обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц (реальный ущерб), а в результате использования имущества не по назначению, неоплате оказанной услуги и др.;

изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц не является хищением, если оно носило временный или возмездный характер (например, незаконная, но возмездная передача коммерческой организации финансов и кредитов, предназначенных для государственных или муниципальных нужд; нецелевое использование бюджетных средств; незаконное приобретение имущества в кредит и т. п.);

виновный не преследовал корыстной цели. При наличии такой цели противоправное безвозмездное изъятие и обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц путем обмана или злоупотребления доверием, совершенное должностным лицом с использованием служебных полномочий, полностью охватывается диспозицией ч. 3 ст. 159 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 285 УК РФ не требует.

Неоднозначным является вопрос о соотношении составов преступлений, предусмотренных ст. 186 (изготовление, хранение, перевозка или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), ст. 187 (изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт и иных платежных документов) УК РФ и мошенничества (ст.

159 УК РФ).

Согласно п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. № 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг», незаконное приобретение лицом чужого имущества в результате совершенных им операций с фальшивыми деньгами или ценными бумагами охватывается составом ст. 186 УК РФ и дополнительной квалификации по соответствующим статьям, предусматривающим ответственность за хищение, не требует[44].

Из анализа Постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»[45] следует, что сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт, а также иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами, заведомо непригодных к использованию, образует состав мошенничества и подлежит квалификации по соответствующей части ст. 159 УК РФ.

Содержание п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. № 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг» в научной литературе оценивается по-разному.

Так, А.И. Бойцов считает, что изготовление и сбыт поддельных денег или ценных бумаг и хищение с их помощью чужого имущества охватываются составом ст. 186 УК РФ[46]. Он аргументирует свою позицию тем, что поскольку сбыт фальшивых денег - это, прежде всего, их использование для расчетных операций, то причиняется материальный ущерб, не отделимый от использования присущих деньгам функциональных свойств.

Однако содержание диспозиции ст. 186 УК РФ и ее нахождение в гл. 22 УК РФ данный вывод не подтверждают. Состав фальшивомонетничества не соответствует объективным признакам мошенничества: причинение

имущественного ущерба собственнику или иному законному владельцу, хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием.

М.В. Феоктистов полагает, что хищение путем мошенничества является одной из форм сбыта поддельных денег или ценных бумаг[47] [48]. В свою очередь Б.В.

Волженкин и В.В. Зозуля считают, что в данном случае нет законных оснований

222

полагать, что имеет место учтенная идеальная совокупность двух преступлений .

По мнению И.Е. Максимовой, права потенциальных добровольных приобретателей поддельных денег или ценных бумаг являются дополнительным непосредственным объектом фальшивомонетничества[49]. Но диспозиция ст. 186 УК РФ не содержит указаний на причинение вреда отношениям собственности как на дополнительный объект, а значит, вывод И.Е. Максимовой неверен.

Критикует позицию Верховного суда РФ по данному вопросу и С. Скляров. Он говорит о том, что составы этих преступлений не могут соотноситься между собой как общий и специальный, поскольку характеризуются различными объективными и субъективными признаками[50].

С этим мнением следует согласиться. Поскольку ст. 186 УК РФ (в ред. ФЗ от 28 апреля 2009 г. № 66-ФЗ «О внесении изменений в статью 186 Уголовного кодекса РФ») не охватываются объективные признаки мошенничества, в случае если при сбыте лицом денежных знаков и (или) ценных бумаг, имеющих существенное сходство по форме, размеру, цвету и другим основным реквизитам с находящимися в обращении подлинными денежными знаками или ценными бумагами, совершено с корыстной целью изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества, имеет место идеальная совокупность преступлений, предусмотренных ст. 159 и ст. 186 УК РФ.

Рассматривать эту ситуацию как установленный ст. 17 УК РФ случай, когда

совершение двух и более преступлений предусмотрено статьями Особенной части в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, нельзя, поскольку диспозиция ст. 186 УК не предусматривает наступление таких последствий, как причинение имущественного ущерба собственнику или иному законному владельцу.

Несколько иная ситуация возникает при сбыте поддельных кредитных либо расчетных карт или иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами, совершенном с корыстной целью изъятия и (или) обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившем ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

В отличие от использования при расчетах поддельных денег или ценных бумаг, использование поддельных кредитных или расчетных карт не охватывается понятием сбыта, поскольку последний влечет переход во владение другого лица. Соглашаясь с Н.С. Потапенко в том, что противоправное использование банковских карт в чистом виде не предусмотрено ни одной статьей УК РФ[51], можно считать такое положение законодательным пробелом.

В связи с введением в УК РФ ст. 159.6 «Мошенничество в сфере компьютерной информации» возникает вопрос о том, требуется ли при совершении мошенничества дополнительная квалификация по ст. 272 или 274 УК РФ и возможно ли вообще компьютерное мошенничество. Ведь преступник, по сути, обманывает компьютерную систему, а не человека[52].

Предлагается два возможных решения данного вопроса.

Согласно первому подходу, компьютерное мошенничество по своей сути мошенничеством не является, так как в нем отсутствует обман как способ хищения. Обман - это искажение истины, представления о действительности в сознании другого человека, воздействие одного человека на психику другого. В связи с тем, что компьютер - это машина, не имеющее психики, разума, следовательно, обмануть ее невозможно (65% опрошенных экспертов).

Согласно второй позиции, хищение имущества, совершенное путем введения ложной информации в компьютерную систему, манипулирование процессами ввода и передачи данных, коммуникациями, операционной системой и оборудованием следует квалифицировать как мошенничество (35% экспертов).

Согласно п. 13 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» при «обмане» банкомата, который, по сути, является компьютером, содеянное следует квалифицировать как кражу.

Из анализа абз. 4 п. 12 того же постановления следует, что незаконное изменение компьютерной информации в банковской системе, повлекшее хищение денежных средств, подлежит квалификации по ст. 159 УК РФ в совокупности со ст. 272 или 273 УК РФ. Из указанных двух пунктов постановления Пленума ВС РФ непонятно, почему манипулирование информацией в компьютерной системе банка должно быть квалифицировано по ст. 159 УК РФ, а манипулирование информацией в компьютере банкомата, который является элементом той же компьютерной системы, квалифицируется как кража.

Как известно, преступление, способ совершения которого является самостоятельным преступлением, квалифицируется по статье УК, наиболее полно охватывающее содеянное. Дополнительная квалификация по статье УК, предусматривающей ответственность за сам способ совершение преступления, в данном случае не требуется. Это положение представляет собой разновидность случаев квалификации преступлений при конкуренции части и целого[53]. Однако состав мошенничества, совершенного с использованием компьютерной техники, не охватывает состав преступлений главы 28 УК РФ, так как эти преступления обладают иным объектом.