Проблема построения дефиниции понятия «коррупционное преступление» и установления конкретных видов таких преступлений возникла сравнительно недавно и, главным образом, по причинам уголовно- политическим. Борьба с коррупцией как одно из ведущих направлений современной уголовно-правовой политики требует неких исходных параметров, нормативно определенных (хотя бы условно) границ явления коррупции в целом и ее уголовно-релевантного сегмента. Однако ни в Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ), ни каком-либо ином федеральном законе России нет ни понятия коррупционного преступления, ни перечня их видов[1].

В ст. 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (в ред. Федеральных законов от 11 июля 2011 г. № 200-ФЗ, 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ)[2] указано, что коррупция - это:

а) злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами;

б) совершение деяний, указанных в подпункте «а» настоящего пункта, от имени или в интересах юридического лица.

Главный недостаток такой трактовки - ее смешанный характер. Примерный перечень конкретных коррупционных деяний (причем без ссылок на статьи уголовного закона) сочетается с их универсальными признаками - незаконным использованием физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства). К тому же, самостоятельные преступления (дача и получение взятки, коммерческий подкуп, злоупотребление полномочиями, злоупотребление должностными полномочиями) оказались объединенными в одну группу со способами их совершения (злоупотреблением служебным положением, иным использованием должностного положения)[3]. В этой связи вряд ли можно согласиться с авторами, считающими содержание ст. 1 Закона о противодействии коррупции «базовым перечнем коррупционных преступлений»[4]. Не без оснований отмечается, что по смыслу названного закона, коррупционным можно признать любое умышленное преступление.

Начиная с 90-х годов ХХ века по настоящее время в науке уголовного права ведется поиск признаков коррупционного преступления, предпринимаются попытки установления видов коррупционных преступлений.

Б.В. Волженкиным выявлены следующие юридические признаки коррупции: 1) субъект - должностное лицо государственного аппарата; 2) действие (бездействие) вопреки интересам службы с использованием служебного положения; 3) умысел; 4) корыстная цель. Автор указал на три основные разновидности уголовно наказуемого коррумпированного поведения должностных лиц (в соответствии с УК РСФСР 1960 г.): а) завладение чужим имуществом путем его изъятия вопреки воле собственников с использованием служебного положения (хищение государственного и общественного имущества путем злоупотребления служебным положением); б) использование служебного положения при совершении других действий корыстного характера, не связанных с завладением чужим имуществом (например, злоупотребление служебным положением из корыстных побуждений, контрабанда, спекуляция); в) получение должностным лицом материальных ценностей или услуг материального характера в связи с занимаемой должностью с ведома лиц, передающих эти ценности или оказывающих услуги (получение взятки).

Несколько позже Б.В. Волженкин предлагал относить к коррупционным преступлениям деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160, ст. 169, 178, 184, 201, 204, 285, 289, 290, 292 УК, и другие деяния, совершаемые государственными служащими или служащими органов местного самоуправления с использованием своего служебного положения в корыстных, иных личных или групповых целях[5].

Довольно узко (как проявляющиеся в подкупе одних лиц другими) трактуются коррупционные преступления в работах Н.Ф. Кузнецовой.

По Л.Д. Гаухману, коррупционные преступления - это «предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, субъектом которых являются должностные лица и которые совершаются посредством использования должностных полномочий из корыстной заинтересованности и в целях личного обогащения»[6].

Н.А. Лопашенко считает, что для коррупционных преступлений обязательны следующие признаки: 1) это сделка между должностным лицом или иным служащим и лицом, заинтересованным в определенном поведении первых лиц; 2) эта обоюдно возмездная (но не всегда имеющая материальный характер) сделка; 3) это заведомо незаконная сделка; 4) эта сделка, как правило, предопределяет правомерное или противоправное поведение должностного лица или иного служащего при исполнении ими своих служебных обязанностей[7].

По мнению А.В. Наумова, коррупция воплощается в различных вариациях «двух классических составов – злоупотребления служебным положением в корыстных или иных личных целях и взяточничества (активного и пассивного подкупа, т.е. дачи взятки, получения взятки или посредничества в этом)»[8].

А.И. Долгова рассматривает в качестве коррупционных преступления, диспозиции уголовно-правовых норм о которых содержат признаки коррупции - подкупа-продажности, когда корруптер подкупает коррупционера (лицо, занимающее служебное положение) для использования служебного положения в интересах подкупающей стороны[9].

Понимая коррупцию как «злоупотребления государственной властью для получения выгоды в личных целях, в целях третьих лиц или групп», В.В. Лунеев признает, что коррупционные преступления весьма многочисленны[10].

С.В. Максимов трактует коррупционное преступление как предусмотренное УК общественно опасное деяние, «непосредственно посягающее на авторитет и законные интересы государственной власти, государственной и муниципальной службы и выражающееся в противоправном получении государственным, муниципальным или иным публичным служащим, либо служащим коммерческой или иной организации (в том, числе, международной) каких-либо благ имущественного характера либо в предоставлении таких благ»[11].

В.В. Астанин, опираясь на содержание международных договоров и собственных исследований, до принятия Закона о противодействии коррупции относил к коррупционным преступлениям получение взятки, дачу взятки, незаконное участие в предпринимательской деятельности и коммерческий подкуп[12]. В связи с принятием названного закона автор относит к уголовно наказуемым проявлениям «организованной коррупции» деяния, предусмотренные ст. 201, 204, 285, 285.1, 289, 290 и 291 УК. Далее ученый, объясняя свое видение проблемы необходимостью выявления иных деяний, обусловленных коррупционными преступлениями или связанных с ними, расширяет круг таких преступлений за счет посягательств, предусмотренных п.п. «а»-«в» ч. 2 ст. 141, ч. 2 ст. 178, ст. 183, 184, 285.2, 292, 304, 309 УК.

А.Б. Артемьев интерпретирует пп.«а» п.1 ст.1 Закона о противодействии коррупции так, что к коррупционным преступлениям относит деяния, предусмотренные ст. 204, 285, 286, 290, 291 УК, а при распространительном толковании - также предусмотренные ст. 158, 285.1, 285.2, 289, 292, ч. 3 ст. 159 УК РФ[13].

Ю.А. Тихомировым и Е.Н. Трикоз выделены следующие характерные черты коррупционного преступления: «непосредственное нанесение ущерба авторитету публичной службы, а также непубличной службы (службы в коммерческих и иных организациях); незаконный (противоправный) характер получаемых государственным (муниципальным) служащим или иным публичным служащим, либо служащим коммерческой или иной организации преимуществ (имущества, услуг или льгот); использование виновным своего служебного положения вопреки интересам службы; наличие у совершившего коррупционное преступление признаков лица, принадлежащего к одной из категорий, указанных в примечаниях к ст. 285 и ст. 201 УК, за исключением дачи взятки должностному лицу (ст. 291 УК РФ) и подкупа (ч.1 или 2 ст. 204 УК РФ), которые наказываются вне зависимости от обладания виновным служебным статусом; наличие у виновного умысла на совершение действий (акта бездействия), объективно причиняющих ущерб интересам публичной или непубличной службы; наличие у виновного корыстной или иной личной заинтересованности»[14].

И.Б. Малиновский, исходя из содержания ст.1 Закона о противодействии коррупции, называет два отличительных критерия коррупционных преступлений: незаконное использование виновным в процессе совершения этих преступлений (за исключением дачи взятки и активного коммерческого подкупа) полномочий по службе и корыстную заинтересованность. Автор очерчивает довольно многочисленную группу таких преступлений, предусмотренных статьями глав 23 и 30 УК РФ, а также других глав Особенной части УК РФ[15].

В.С. Минская толкует ст.1 Закона о противодействии коррупции таким образом, что признает специальным субъектом коррупционных преступлений только должностных лиц. Автор полагает, что субъектом таких преступлений, по смыслу названного закона, может быть физическое лицо, занимающее определенную должность, т.е. лицо, понятие которого содержится в примечаниях 1, 2, 3 к ст. 285 УК РФ. Коррупционными преступлениями В.С. Минская считает, прежде всего, деяния, которым посвящена глава 30 УК РФ (ст. 285, 285.1, 285.2, 286, 288, 289, 290, 291, 292 УК РФ), а также специальные должностные преступления, предусмотренные статьями иных глав Особенной части УК РФ[16].

И.А. Цоколов определяет коррупционное преступление (и сразу же классифицирует эти преступления) как запрещенное статьями УК под угрозой наказания общественно опасное деяние: «а) совершенное с прямым умыслом из корыстной или иной личной заинтересованности лицом, подпадающим под признаки, предусмотренные частью первой примечания к статье 201 или частями первой-пятой примечания к статье 285 настоящего Кодекса, с использованием своего положения и вопреки интересам службы, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства; б) совершенное с прямым умыслом и сопряженное с применением насилия, или угрозой применения насилия, либо подкупом в отношении лица, осуществляющего правосудие, предварительное расследование или представителя власти с целью воспрепятствования осуществления указанными лицами законной деятельности; в) умышленно совершенные легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного в результате преступления, предусмотренного пунктом «а» части первой настоящей статьи как самим лицом, совершившим данное преступление, так и другими лицами, а равно приобретение, сокрытие, хранение либо перевозка такого имущества лицом, осведомленным о его происхождении».

Помимо того, что приведенная дефиниция-классификация отличается громоздкостью, она не соответствует пп.«а» п.1 ст.1 Закона о противодействии коррупции.

Основными признаками коррупционного преступления, по мнению И.Е. Охотского, являются нанесение вреда авторитету государственной власти, государственной и муниципальной службе, службе в коммерческих и иных организациях; незаконный характер получаемых служащим благ (имущества, услуг, льгот); использование служебного положения вопреки интересам государства, общества или соответствующей службы[17].

Как видим, спектр мнений относительно понятия коррупционного преступления, его признаков и видов довольно широк, и в каждой из приведенных позиций есть доля истины. Тем не менее, формулируя дефиницию научного понятия коррупционного преступления, мы не можем игнорировать действующий Закон о противодействии коррупции, хотя бы потому, что этот закон справедливо признает существование коррупции не только в публичном, но и частном управлении, существование коррупции, согласно Закону о противодействии коррупции, никоим образом не связывается с множественностью правонарушений или с множественностью их субъектов.

А потому, легальная дефиниция коррупции все-таки не может быть в неизменном виде перенесена из Закона о противодействии коррупции в УК в качестве определения понятия коррупционного преступления. Это вызвано ее широтой, недостаточной конкретностью и терминологическими расхождениями с текстом уголовного закона. Легальная дефиниция понятия коррупционного преступления должна располагаться не в Общей, а в Особенной части УК (возможно, в примечании к ст.204 или ст.290 УК), так как признаки коррупционного преступления свойственны ограниченному кругу деяний.

Нельзя не отметить тот факт, что сегодня коррупция уже не представляет собой локальную проблему, а превратилась в транснациональное явление, которое затрагивает общество и экономику. А потому вполне закономерен интерес к проблеме не только признаков и видов коррупционных преступлений, но и их законодательного оформления.

[1] Как отмечается в литературе, в этом смысле наш уголовный закон не в лучшую сторону отличается от уголовного законодательства ряда зарубежных государств, для которого характерно более четкое определение модели коррупционного преступления (см.: Муратова Н.Г. Понятие и признаки коррупции по уголовному законодательству зарубежных стран // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. Т. 152, кн. 4. - С. 200).

[2] Собрание законодательства РФ. 2008. № 52 (Ч. I). Ст. 6228. В дальнейшем – Закон о противодействии коррупции.

[3] Безверхов А.Г. Противодействие коррупционным правонарушениям: законотворческие проблемы // Уголовно-политические, уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с современной преступностью и коррупцией. Саратов, 2009. - С. 54.

[4] Адоевская О.А. Противодействие коррупционным преступлениям на федеральном и региональном уровнях. Саратов, 2013. - С. 8.

[5] Волженкин Б.В. Коррупция. СПб., 1998. - С. 33.

[6] Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность.- 2000.- № 6.- С. 2-6.

[7] Лопашенко Н. Коррупция: содержание, проблемы правовой регламентации // Уголовное право. - 2001. - № 2. - С.101.

[8] Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 3. Особенная часть (главы ХI-ХХI). М., 2007. - С. 429.

[9] Долгова А.И. Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность. М., 2011. - С. 430, 431.

[10] Лунеев В.В. Курс мировой и российской криминологии. Т. II. Особенная часть. - М., 2011. - С. 470.

[11] Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. - М., 2008. - С. 19.

[12] Астанин В.В. Антикоррупционная политика России. Криминологические аспекты. - М., 2009. - С. 49.

[13] Артемьев А.Б. Антропология коррупции. СПб., 2011. - С. 26.

[14] Тихомиров Ю.А., Трикоз Е.Н. Право против коррупции // Журнал российского права. - 2007. - № 5. - С. 42-43.

[15] Малиновский И.Б. Особенности реализации антикоррупционной политики уголовно-правовыми средствами // Вестник Московской государственной академии делового администрирования. Серия: Философские, социальные и естественные науки. - 2011. - № 5. - С. 58, 61-62.

[16] Минская В.С. Уголовная ответственность за коррупционные преступления // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2009. - № 6. - С. 56.

[17] Охотский И.Е. Содержательное разнообразие и формы коррупционных правонарушений // Право и управление. ХХI век. - 2009. - № 1. - С. 87.