В научной среде существует три основные теории гражданско-правовой ответственности адвоката: запретительная, ограничительная и потребительская. При этом появлению данных теоретических подходов способствовало различное понимание правовой сущности соглашения между доверителем и адвокатом.[1]

Так, согласно запретительной концепции, соглашение адвоката с доверителем не является разновидностью договора возмездного оказания услуг, так как адвокат оказывает не юридические услуги, а юридическую помощь. При этом, как полагают сторонники данной теории, при оказании услуг, лицо может предвидеть результаты и, следовательно, должен нести ответственность за то, что не проявил всю степень заботливости и осмотрительности и не предотвратил возникновение неблагоприятных последствий. А юридическая помощь характеризуется тем, что адвокат не может с определенной точностью предвидеть последствия, соответственно, он не отвечает за результат такой помощи. Следовательно, согласно запретительной концепции, адвокат не должен нести какую-либо ответственность за оказанную им юридическую помощь доверителю.

Стоит согласиться с мнением О.В. Поспелова, согласно которому данная теория несостоятельная по своей сути[2]. Учитывая особую важность адвокатуры, как гаранта прав граждан на доступ к правосудию и на оказание им профессиональной юридической помощи, отсутствие гражданско-правовой ответственности адвоката за неквалифицированную юридическую помощь приведет лишь к снижению стандартов и авторитета данного института.

Потребительская концепция гражданско-правовой ответственности адвоката основывается на диаметрально противоположной позиции. Согласно данной теории, соглашение адвоката с доверителем по своей правовой природе ближе всего как раз к договору возмездного оказания услуг. Кроме того, в силу того, что в отношениях между адвокатом и доверителем последний является слабой стороной, на соглашения об оказании юридической помощи должны распространяться правила, предусмотренные в Законе Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей»[3] (далее – Закон «О защите прав потребителей») (конечно же, в случаях, когда доверитель – физическое лицо).

При этом сторонники потребительского подхода полагают, что условиями соглашения между адвокатом и доверителем не может быть ограничена ответственность адвоката, иначе говоря, адвокат должен отвечать перед доверителем и за реальный ущерб, и за упущенную выгоду.

С данной концепцией также нельзя согласиться. В действительности, соглашение адвоката с доверителем нельзя признать разновидностью договора возмездного оказания услуг. Дело в том, что результат деятельности адвоката по судебному представительству не всегда в полной мере зависит от воли, осмотрительности и заботливости самого адвоката. Итог судебного разбирательства предопределяется не только действиями адвоката, но действиями его доверителя, противоположной стороны в процессе и иных лиц, доказательствами, представленными всеми участниками процесса и их оценкой, которая относится к компетенции суда. Более того, в своих действиях адвокат, как правило, связан позицией доверителя (п. 1 Ст. 9 КПЭА, пп. 3 п. 4 Ст. 6 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), а при оказании юридической помощи адвокат исходит из достоверности сведений и документов, представленных доверителем (п. 7 Ст. 10 КПЭА). Адвокат же должен лишь использовать любые не запрещенные законом способы для того, чтобы убедить суд в правильности позиции доверителя. Напротив, к примеру, услуга по предоставлению туристического продукта предполагает, что заказчик получит результат, отвечающий условиям, установленным в соответствующем договоре. Кроме того, есть большая вероятность, что применение к адвокатам норм Закона «О защите прав потребителей» приведет к так называемому «потребительскому экстремизму».[4]

Ограничительная теория представляет собой некий компромиссный вариант между двумя ранее рассмотренными. Так, в соответствие с ограничительной концепцией гражданско-правовой ответственности адвоката, соглашение между адвокатом и доверителем является особой разновидностью гражданско-правового договора, который не поименован в законодательстве, но по своему характеру ближе всего к договору поручения. Сторонники данной концепции полагают, что ответственность адвоката перед доверителем должна быть ограничена возмещением лишь реального ущерба. В самом соглашении можно предусмотреть ограничение ответственности адвоката за неосторожное причинение вреда.[5]

Рассмотренные концепции основываются на различном определении правовой природы соглашения между адвокатом и доверителем.

Полагаем, что соглашение между адвокатом и доверителем по своей правовой природе ближе всего к договору поручения, однако обладает присущими ему особенностями.

Так, существенным условием договора поручения является предмет - совершение представителем (поверенным) конкретных юридических действий от имени и за счет доверителя (п. 1 Ст. 971 ГК РФ).

Итак, поверенный осуществляет юридические действия от имени доверителя. Это означает, что все права и обязанности, возникающие вследствие таких действий, являются правами и обязанностями самого доверителя.

При этом необходимо отметить ошибочность позиции некоторых теоретиков, полагающих, будто под «юридическими действиями», совершаемыми поверенным от имени и за счет доверителя, законодатель подразумевал лишь сделки. Сделки – это разновидность юридических действий. Следовательно, поверенный может совершать от имени доверителя все иные правомерные юридические действия, указанные в договоре поручения, в том числе судебное представительство.[6]

Согласно ст. 25 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», соглашение между адвокатом и доверителем имеет следующие существенные условия (Ст. 25 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Во-первых, это указание на адвоката, который принял исполнение поручения, «а также на его принадлежность к адвокатскому образованию и адвокатской палате (пп. 1 п. 4 Ст. 25 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). К существенным условиям указанные обстоятельства отнесены не случайно – это гарантия того, что юридическая помощь доверителю будет оказана от лица, очевидно являющегося в момент заключения соглашения действующим адвокатом, осуществляющим адвокатскую деятельность в конкретном адвокатском образовании. Кроме того, доверителю предоставлено право на получение информации о лице, принимающем поручение.

Во-вторых, согласно пп. 2 п. 1 Ст. 25 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» существенным условием является предмет поручения - совершение адвокатом конкретных юридических действий от имени и за счет доверителя. В некоторых случаях, адвокат действует от своего имени, хотя и в интересах доверителя (например, защитник в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях). В исключительных случаях адвокат-защитник действует против воли доверителя (в случае наличия самооговора). Таким образом, предмет соглашения адвоката с доверителем и договора поручения довольно схожи, но не всегда одинаковы.

Законодатель также указывает в числе существенных условий размер выплаты вознаграждения адвокату, а также порядок уплаты вознаграждения, либо указание на то, что помощь оказывается бесплатно (иначе говоря, за счет бюджетных средств), размер компенсации расходов адвоката, размер ответственности адвоката, принявшего исполнение поручения (п. 4 Ст. 25 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Итак, договор поручения и соглашение адвоката с доверителем имеют схожий предмет – совершение одним лицом юридических действий от имени и в интересах другого лица.

Договор поручения является консенсуальным и двусторонним. Те же характеристики присущи соглашению между адвокатом и доверителем. Так, данное соглашение вступает в силу с момента согласования всех существенных условий, и порождает права и обязанности для обеих сторон. К примеру, обязанностью адвоката, в том числе, будет представительство доверителя на судебных заседаниях, а обязанностью доверителя - выплата вознаграждения адвокату.

Отличительной особенностью договора поручения является его фидуциарность. Фидуциарной является сделка, имеющая личный доверительный характер. По своей природе любой договор поручения обладает характером фидуциарности.

Договор между адвокатом и доверителем о совершении юридических действий основан на «взаимном доверии, на предположении честности и способности контрагента», то есть также обладает свойством фидуциарности.[7]

Однако, в отличие от договоров, установленных в гл.39 ГК РФ, договор поручения, если иное не предусмотрено договором, является безвозмездным. Этим соглашение отличается от договора поручения, так как соглашение с адвокатом – как правило, возмездный договор (ведь размер вознаграждения является, в силу закона, существенным условием соглашения адвоката с доверителем). При этом исключением из общего правило о возмездном характере данного соглашения считается не оказание юридической помощи бесплатно (для доверителя), так как адвокат получает вознаграждение из соответствующего бюджета, а юридическая помощь «Pro bono», когда адвокат действительно не получает никакого вознаграждения. Однако указанные случаи не урегулированы законом.

Глава 49 ГК РФ посвящена договору поручения. При этом права и обязанности поверенного установлены в ст. 973-974 ГК РФ.

Так, обязанностью поверенного является личное исполнение данного ему доверителем поручения, что подчеркивает «доверительный» характер рассматриваемых правоотношений. Также поверенный обязан по требованию доверителя сообщить всю информацию об исполнении поручения и передать ему все полученное в результате совершенных юридических действий. Поверенный обязан действовать в соответствии с указаниями доверителя, за исключением случаев, когда такие указания являются неправомерными, так как исполнение поручения не должно вести к нарушению субъективных прав других лиц. В то же время поверенный имеет право отступать от указаний доверителя, если это необходимо для соблюдения интересов доверителя, и если поверенный не мог заблаговременно запросить у доверителя разрешения либо не получил от него ответа на свой запрос в разумный срок (Ст. 973, 974 ГК РФ).

Данные положения, регулирующие права и обязанности поверенного, полностью применимы и к правомочиям адвоката по соглашению с доверителем. Адвокат также обязан исполнять требования своего клиента лично. Адвокат не просто вправе, но обязан отказаться от принятия к исполнению поручения, носящего заведомо незаконный характер. Он так же, как поверенный, обязан исполнять поручение в интересах доверителя (пп. 3 п. 4 Ст. 6 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). Отступление от позиции доверителя возможно только в случаях, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя. В силу п. 2 ст. 25 ФЗ №63«Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» порядок расторжения соглашения доверителя с адвокатом отличается от порядка расторжения договора поручения в случаях, прямо предусмотренных данным законом. Так, от исполнения договора поручения поверенный вправе отказаться в любое время, а адвокат-защитник обвиняемого по уголовному делу отказаться от защиты, то есть расторгнуть соглашение по своей инициативе, не вправе (пп. 6 п. 4 Ст. 6 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). Исключением является случай, когда отказ от защиты законом разрешен и даже обязателен, например, в случаях, предусмотренных ст. 72 УПК РФ.

Таким образом, соглашение адвоката с доверителем обладает особенностями, которые характеризуют договор поручения. Во-первых, это предмет данных договоров – совершение одним лицом юридических действий от имени и за счет другого лица. Во-вторых, оба договора консенсуальные, двусторонние, а также обладают свойством фидуциарности. В-третьих, в обеих договорных конструкциях совпадают права и обязанности адвоката и поверенного. Отличием соглашения между доверителем и адвокатом от договора поручения является то, что оно признается, по общему правилу, возмездным.

Необходимо отметить, что ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», действовавший до 30 декабря 2004 года, рассматривал правовую сущность соглашения адвоката с доверителем в зависимости от того, предусматривалось ли соглашением представительство, либо юридические действия адвоката ограничивались консультированием и составлением правовых заключений. Так, отношения по судебному представительству, а также представительству в различных органах власти определялись законом как отношения, вытекающие из договора поручения. «Иные виды юридической помощи адвокат оказывает на основании договора возмездного оказания услуг».[8]

Полагаем, что такое разграничение нецелесообразно, так как согласно п. 2 ст. 25 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», соглашение адвокатом и доверителя является договором на оказание юридической помощи. Юридическая же помощь соотносится с понятием юридические услуги как общее и частное. Оказывая юридическую помощь, адвокат может предоставлять, к примеру, услуги по составлению искового заявления. Такие услуги сопровождают исполнение предмета поручения, и поэтому должны регулироваться в соответствии с нормами о поручительстве. Совершенно верно в связи с этим решение законодателя, исключившего из ст. 25 ФЗ №63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» разграничение правовой природы соглашения об оказании юридической помощи в зависимости от характера осуществляемых адвокатом действий (Закон № 163-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Итак, полагаем, что соглашение адвоката с доверителем ближе всего к конструкции договора поручения. В таком случае наиболее верной видится теория ограничительной ответственности, которая как раз и основывается на определении соглашения адвоката с доверителем в качестве особого вида гражданско-правового договора, наиболее схожего с договором поручения. Следовательно, к данному соглашению необходимо применять нормы гл.49 ГК РФ

[1]Поспелов О.В. Гражданско-правовая ответственность адвокатов и адвокатских образований за некачественную юридическую помощь. С. 39.

[2]Поспелов О.В. Гражданско-правовая ответственность адвокатов и адвокатских образований за некачественную юридическую помощь. С. 41.

[3]Закон Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей».

[4]Поспелов О.В. Гражданско-правовая ответственность адвокатов и адвокатских образований за некачественную юридическую помощь. С. 40.

[5]Поспелов О.В. Гражданско-правовая ответственность адвокатов и адвокатских образований за некачественную юридическую помощь. С. 41.

[6]Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: учебник в 5 т. Т. 3. М., 2000. С. 345.

[7]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 343

[8]Токмаков И. К вопросу о правовой природе соглашения об оказании юридической помощи. Адвокатура. Государство. Общество. Сборник материалов VII ежегодной научно-практической конференции. М., 2010. С. 293