Квалифицированный состав такого преступления, как причинение тяжкого вреда здоровью, включает в себя, кроме признаков основного состава, соответственно и квалифицирующие признаки, которые законодатель перечислил в ст.111 УК РФ. Интересен тот факт, что внутреннее содержание квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 и ч. 3 ст. 111 УК РФ, практически полностью совпадает с содержанием квалифицирующих признаков убийства, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ. Необходимо отметить, что два квалифицирующих признака, таких как совершение деяния в целях использования органов или тканей потерпевшего и совершение деяния с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, сравнительно недавно были включены в ст. 111 УК РФ Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 227-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием законодательства об обороте оружия"[1]. Кроме того, такой признак как совершение деяния с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, совпадает с аналогичным признаком разбоя, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Обратимся к перечислению всех квалифицирующих признаков причинения тяжкого вреда здоровью и проведем их юридический анализ.

Пункт "а" ч. 2 ст. 111 УК РФ предусматривает такой квалифицирующий признак, как причинение тяжкого вреда здоровью в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

Под близкими потерпевшего закон понимает следующих лиц: близкие родственники, лица, которые состоят с ним в близком родстве либо свойстве, а также лица, жизнь, здоровье и благополучное состояние которых заведомо, для виновного в преступном деянии, дороги потерпевшему из-за сложившихся жизненных личных отношений[2].

В юридической литературе некоторые авторы подразделяют такое понятие как родственники на близких родственников и иных родственников, к примеру, в своих трудах Э.Ф. Побегайло высказывал точку зрения, что для лица, которое осуществляет служебную деятельность либо выполняет общественный долг, близкими родственниками следует считать граждан, состоящих с ним лишь в кровном родстве, а к иным родственникам следует относить тех лиц, которые находятся с ним в юридическом родстве[3]. Однако, на наш взгляд, такая трактовка понятия "близкие" является неверной, поскольку прямо противоречит положениям п. 4 ст. 5 УПК РФ, согласно которому к близким родственникам относятся: супруги (муж и жена), родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки и внучки, то есть понятие "близкие", указанное в п. "а" ч. 2 ст. 111 УК РФ включает в себя содержание понятия "близкие родственники", указанного в п. 4 ст. 5 УПК РФ.

Таким образом, на основании изложенного можно отметить, что присутствует некоторая неточность при определении и толковании рассматриваемой уголовно-правовой дефиниции. Устранить данную правовую неопределенность в толковании возможно, на наш взгляд, путём внесения изменений в определение "близкие" следующим образом: "к близким лицам гражданина, осуществляющим служебную деятельность либо выполняющим общественный долг, вместе с близкими родственниками, могут быть отнесены также и лица, здоровье, жизнь, а также благополучие которых, безусловно, для виновного дороги лицу, которое осуществляет служебную деятельность либо выполняет общественный долг, в силу сложившихся межличностных отношений". Соответственно, вместе с такой корректировкой понятия, необходимо, либо дополнить ст.105 УК РФ или ст. 111 УК РФ примечанием, которое содержит расшифровку понятия "близкие", либо в соответствующих нормах произвести замену понятия "близкие" на словосочетание "близкие родственники, а также иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного являются дороги потерпевшему в силу сложившихся межличностных отношений". По нашему мнению, такие изменения необходимы в целях единообразия судебной практики.

Рассматриваемый квалифицирующий признак также включает в себя такие понятия как осуществление служебной деятельности и выполнение общественного долга, содержание которых закреплено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 (ред. от 03.03.2015) "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)".

Постановление разъясняет, что осуществление служебной деятельности – это действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от формы собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству. Под выполнением общественного долга указанное Постановление понимает осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересов отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и др.)[4]. Данные Постановлением определения позволяют увидеть, что законодатель неспроста объединил исследуемые понятия в одном признаке, тем самым он положительно характеризовал личность потерпевшего, что имеет значение для дифференциации уголовной ответственности и назначения наказания. Представляется, что в целях единообразия следственной и судебной практики также необходимо установить примечание к ст. 111 УК РФ, в котором указать помимо понятия близкие, понятие лица, осуществляющего служебную деятельность и лица, выполняющего общественный долг.

Следует отметить, что для того чтобы произвести квалификацию деяния по рассматриваемому признаку необходимо выяснить действительную направленность умысла виновного лица, а именно причинение вреда лицу или его близким в связи с осуществлением лицом законной служебной деятельности или выполнением общественного долга. Кроме того установлению подлежат мотив и цель поведения виновного, поскольку данное деяние совершается в связи с недовольством служебной или общественной деятельностью потерпевшего с целью воспрепятствовать его деятельности или отомстить за нее.[5]

Пунктом "б" ч. 2 ст. 111 УК РФ регламентирован следующий квалифицирующий признак: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное в отношении малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшего. Данный признак подразумевает, что потерпевший в силу физического или психического состояния не способен защитить себя от посягательства, оказать активное сопротивление, при этом виновное лицо, совершая деяние, осознает эти обстоятельства.

Закон, равно как и правовая литература не содержат исчерпывающего перечня форм "зависимости", различные авторы вкладывают в них неодинаковое содержание[6], полагаем, что в УК РФ подразумевается любая возможная из них, в силу чего к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. Можно говорить о том, что беспомощное состояние потерпевшего свидетельствует о том, как виновный относился к потерпевшему. В литературе нередко высказывалось мнение о возможности учитывать как квалифицирующий признак состояние потерпевшего: тяжелое опьянение (алкогольное, наркотическое, токсическое, лекарственное), обморок, сон. Однако до настоящего времени единообразная практика судов в отношении данного вопроса отсутствует, как и отсутствует единство мнений по рассматриваемому вопросу и в среде ученых-криминалистов. Во всяком случае, в научной среде равно как и правоприменителями не опровергается тот факт, что для квалификации совершенного преступного деяния по п. "б" ч.2 ст.111 УК РФ виновный обязательно должен был осознавать беспомощное состояние потерпевшего, т.е. учитывается отношение субъекта совершенного преступления к своему деянию. Под термином заведомая осведомленность подразумевается то, что указанная беспомощность состояния становится явной для виновного ещё до начала осуществления объективной стороны преступления. В противном случае, действия виновного нельзя квалифицировать по п. "б" ч.2 ст.111УК РФ, такая ситуация имеет место, когда беспомощность потерпевшего наступает уже в процессе совершения преступления.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью с применением издевательств и мучений заключается в том, что действия виновного лица причиняют потерпевшему дополнительные страдания. Например, перед тем как нанести удар, причинивший тяжкий вред здоровью, субъект преступления совершал действия по затруднению дыхания потерпевшего, наносил ему множественные побои или лишал пищи, питья[7].

На наш взгляд необходимо законодательно дать определение таким терминам как издевательства и мучения, к примеру, как это сделано в ст.117 УК РФ в отношении понятия "пытки". В связи с чем согласимся с мнением Федотовой Н.П., которая предлагает данные понятия исключить из числа квалифицированных признаков преступлений против здоровья до тех пор, пока законодатель не даст им определение[8].

Такая уголовно-правовая дефиниция как особая жестокость характеризуется различными обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости к потерпевшему, к примеру, принимается во внимание способ причинения вреда. Для квалификации преступления по данному признаку, необходимо установить, что виновный действовал с умыслом совершения деяния именно с особой жестокостью. Деяние может быть признано совершенным с особой жестокостью, в случае, когда при совершении деяния в отношении потерпевшего применялись какие-либо пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой. Также особая жестокость наличествует, когда деяние совершено способом, заведомо для виновного причиняющим потерпевшему особые страдания (продолжительное лишение пищи, воды, нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, применение огня, и т.д.). Особая жестокость также может выражаться в совершении деяния в присутствии близких потерпевшему лиц, при этом когда виновный должен сознавать, что своими действиями причиняет особые страдания.

Резюмируя характеристику рассматриваемого квалифицирующего признака, можно отметить, что понятия: особая жестокость, издевательство, мучения и пытки являются оценочными и так или иначе их содержание пересекается и частично дублирует друг друга, что порождает проблему в определении соотносимости данных понятий. При обращении к доктринальному толкованию данных понятий видно, что раскрываются они при помощи описания, а не определения. Например, говорится о том, что "особая жестокость, как правило, проявляется и в способе действий виновного в преступном деянии, и в иных обстоятельствах, которые свидетельствуют о проявлении особой жестокости".

При изучении характеристик рассматриваемых понятий можно сформировать следующий вывод: содержание и суть такого понятия как особая жестокость, выступающего отягчающим обстоятельством, фактически одинакова для абсолютно всех насильственных преступлений. Данные обстоятельства позволяют согласиться с точкой зрения П.Ю. Константинова, который предлагал исключить упоминание издевательства, мучения и садизма из п. "и" ч.1 ст.63 и п. "б" ч.2 ст.111 УК РФ, т.к. обобщающим понятием особой жесткости связаны все перечисленные элементы[9].

Следующий рассматриваемый признак, предусмотренный п. "в" ч. 2 ст.111 УК РФ – это причинение тяжкого вреда общеопасным способом. Данный признак предполагает, что виновный заведомо действует таким способом умышленного причинения тяжкого вреда, который представляет опасность не только для жизни потерпевшего, но и хотя бы еще одного лица. В качестве примера можно привести такие способы, как поджог, производства выстрелов в местах скопления людей, и т.п.

Пунктом "г" ч. 2 ст. 111 УК РФ в качестве квалифицирующего признака указано причинение тяжкого вреда здоровью по найму. Данный признак подразумевает, что исполнитель преступления совершает умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, обусловленное получением материального или иного вознаграждения. В данном случае, лица, которые выступили организаторами совершения данного преступления за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого деяния, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "г" ч. 2 ст. 111 УК РФ.

Такой признак как причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений установлен п. "д" ч. 2 ст. 111 УК РФ. В данном случае преступное деяние совершается в связи с явным неуважением к обществу и общепринятым нормам морали, при этом виновный желает противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение, его поведение – это открытый вызов общественному порядку. К примеру, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью причиняется без видимого повода или же с использованием незначительного повода как предлога для совершения деяния[10]. Для того чтобы правильно отграничить причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений от причинения тяжкого вреда здоровью в ссоре либо драке следует установить инициатора и обстоятельства конфликта, а именно не был ли конфликт спровоцирован виновным в качестве повода к совершению деяния. В случае если конфликт спровоцировал потерпевший, а также, если его поведение было противоправным и послужило поводом к конфликту, то виновный не может нести ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений[11].

Такой квалифицирующий признак как причинение тяжкого вреда здоровью по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. "е" ч. 2 ст. 111 УК РФ) отнесен Федеральным законом "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму"[12] к преступлениям так называемой экстремистской направленности. Если хотя бы одно из побуждений и мотивов, перечисленных в п. "е" ч. 2 ст. 111 УК РФ лежало в основе формирования у виновного умысла на совершение деяния, любое причинение тяжкого вреда здоровью может быть квалифицировано по данному признаку, при этом предлог у виновного лица для совершения данного деяния может быть любым.

Сущность такого признака как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. "ж" ч. 2 ст. 111 УК РФ) заключается в том, что преступным деянием против воли потерпевшего его превращают в донора, что причиняет его здоровью тяжкий вред[13]. Федеральный Закон Российской Федерации "О трансплантации органов и (или) тканей человека" от 22 декабря 1992 № 4180-1[14] подробно устанавливает порядок использования органов и тканей человека, а также правила использования, несоблюдение правил и порядка, содержащихся в законе влечет ответственность, включая уголовную. Не смотря на специфику данного признака, в качестве субъекта преступления может выступать не только врач, но и любое лицо, которое причинило вред человеку в целях использования органов или тканей потерпевшего. Следует отметить, что для квалификации деяния по данному признаку использование полученного донорского материала не является обязательным условием. Преступление считается оконченным в момент причинения вреда здоровью, при этом обязательно наличие у виновного цели, указанной в рассматриваемой норме.

Квалифицирующим признаком умышленного причинения тяжкого вреда здоровью является причинение такого вреда с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, что предусмотрено п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ. Под "применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия" понимается применение виновным такого оружия, которое не предназначено для поражения цели (пневматическое, сигнальное, стартовое, газовое и др.).

Пленум Верховного Суда РФ, в постановлении от 12 марта 2002 г. №5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств"[15] разъяснил различия между огнестрельным оружием, предназначенным для поражения цели, иным оружием, не предназначенным для поражения цели (пневматическое оружие, сигнальные, стартовые, строительно-монтажные пистолеты и револьверы), а также газовым оружием, способным лишь временно поразить цель. Не смотря на то, что газовый, стартовый, сигнальный пистолет, пневматическая винтовка не предназначены для поражения цели, при выстреле из них с небольшого расстояния в лицо, можно причинить довольно серьезные телесные повреждения. В таком случае действия виновного соответственно подпадают под признаки преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ.

В качестве примера приведем два уголовных дела. Так, согласно приговору Энгельсского районного суда Саратовской области от 25.05.2012 № 1-36(1)/12[16] З. с целью умышленного причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшему Т., используя для этого травматическое оружие самообороны, снаряженное для стрельбы патронами с резиновыми пулями, с расстояния не более двух метров, произвел в потерпевшего не менее одного прицельного выстрела на поражение в область головы, чем причинил потерпевшему тяжкий вред, опасный для его жизни и здоровья. Данный приговор суда содержал фразу: "отягчающих обстоятельств в отношении подсудимого не имеется". Данные обстоятельства противоречат п. "к" ст. 63 УК РФ, поскольку названная норма называет отягчающим обстоятельством "совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных технических средств, …". Таким образом, суд проигнорировал вышеназванное отягчающее обстоятельство, что, возможно, привело к назначению чрезмерно мягкого наказания, которое не соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного преступления. По другому делу, Б., осужденный по ч.4 ст. 111 УК РФ к 5 годам лишения свободы, нанес потерпевшему смертельное ранение из травматического пистолета, относящегося к гражданскому огнестрельному оружию. В апелляционном определении Судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 13.03.2014 № 22-1327/2014 судебная коллегия указала, что совершение преступления с использованием оружия в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ относится к числу обстоятельств, отягчающих наказание, а поскольку применение оружия не предусмотрено ч. 4 ст. 111 УК РФ в качестве признака преступления, суду надлежало вышеуказанное обстоятельство признать отягчающим наказание Б. В связи с чем назначенное Б. наказание было усилено до 6 лет 6 месяцев лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима[17].

Таким образом, при исследовании судебной практики, можно говорить, что практика по данному вопросу складывается двойственно[18].

Признак, предусмотренный п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ, регламентирует причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

В процессе квалификации совершенного деяния по данному признаку необходимо обратиться к ст. 35 УК РФ, которая дает определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц. С учетом положений ст. 35 УК РФ умышленное причинение тяжкого вреда здоровью признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение указанного деяния, непосредственно участвовали в процессе причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, применяя к нему насилие. При этом не является обязательным условием причинение повреждений, повлекших тяжкий вред здоровью, каждым участвующим лицом, к примеру, один из участвующих в совершении деяния лишал потерпевшего возможности активно защищаться, подавляя его сопротивление, а другой причинил потерпевшему повреждения. Также причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц признается в том случае, когда одно лицо совершала деяния, направленные на причинение такого вреда и в процессе этого к нему, имея аналогичную цель, присоединилось другое лицо или лица.

Выраженная в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшаяся до начала совершения действий, непосредственно направленных на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего признается предварительным сговором на причинение тяжкого вреда здоровью. Следует отметить, что помимо того, что другие участники преступной группы могут выступать соисполнителями преступления, они также могут являться организаторами, подстрекателями или пособниками умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, в связи с чем их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "в" ч. 3 ст. 111 УК РФ.

Организованной группой закон признает группу из двух и более лиц, которые объединены единым умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как следует из практики, такая группа тщательно готовиться к совершению преступления: планирует его совершение, подготавливает заранее орудия совершения деяния, распределяет роли. В связи с указанными обстоятельствами, в случае признания умышленного причинения тяжкого вреда здоровью совершенным организованной группой, независимо от роли участников в совершении преступлении, их действия надлежит квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Таким образом, п. "а" ч.3 ст.111 УК РФ подразделяет умышленное причинение тяжкого вреда здоровью на совершенное: группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной преступной группой. Совершение преступлений организованной преступной группой, по мнению законодателя, не без оснований обладает наибольшей степенью общественной опасности в части умышленного причинения тяжкого вреда здоровью человек. Групповые преступления составляют значительную часть посягательств на личность. Одной из сложных задач, стоящих перед судебно-следственными органами, является квалификация преступлений, связанных с неоднократным причинением телесных повреждений несколькими субъектами. При расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел о подобных преступлениях, сопряженных с причинением вреда здоровью при полисубъектном исполнении, особые затруднения вызывает установление объективной стороны состава преступления[19].

Пункт "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ предусматривает такой признак как причинение тяжкого вреда здоровью в отношении двух или более лиц. Данный признак составляют действия виновного, которые охватывались единым умыслом на причинение тяжкого вреда здоровью в отношении двух или более лиц и были совершены, как правило, одновременно.

Часть 4 ст. 111 УК РФ предусматривает наказание в случае совершения деяний, предусмотренных ч. 1, 2, 3 ст. 111 УК РФ, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего. Субъективная сторона данного состава преступления характеризуется двойной формой вины: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. При убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.

В ч. 2 ст. 118 УК РФ предусмотрен следующий квалифицирующий признак: причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Под ненадлежащим исполнением лицом своих профессиональных обязанностей понимаются нерадивые, небрежные, безответственные или недобросовестные действия лица, обязанного должным образом выполнять свои служебные функции и имеющего реальную возможность эти функции должным образом выполнить[20]. Таким образом, в данном составе имеется специальный субъект, а именно лицо, имеющее определенную профессию: тренер, врач, медсестра и т.п., исполняющий работу, требующую особого внимания и осмотрительности[21].

[1] Собрание законодательства РФ. 2014. № 30 (Часть I). Ст. 4228.

[2] О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 : [в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03.03.2015 г. № 9] // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 4-40.

[3] Побегайло Э.Ф. Избранные труды. СПб. : Юридический центр Пресс, 2008. С. 518.

[4] О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 : [в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03.03.2015 г. № 9] // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 4-10.

[5] Гладких В.И. Указ. соч. С. 182.

[6] Хатуев В.Б. Уголовно-правовая охрана беременных женщин, малолетних, беззащитных и беспомощных лиц и лиц, находящихся в зависимости от виновного: автореф. дис. … канд. юрид. наук: [12.00.08]. М., 2004. С. 13.

[7] Гладких В.И. Указ. соч. С. 183.

[8] Федотова Н.П. Проблемы квалификации и регистрации преступлений против здоровья человека // URL: http://www.sworld.com.ua/index.php/ru/legal-and-political-science-411/criminal-law-and-criminology-411/10937-411-0071.

[9] Константинов П.Ю. Влияние жестокости преступного поведения на квалификацию убийства // Законность. 2001. № 9. С. 8.

[10] Гладких В.И. Указ. соч. С. 184.

[11] Гладких В.И. Указ. соч. С. 176.

[12] О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму: федер. закон от 24.07.2007 г. № 211-ФЗ : [в ред. федер. закона от 22.02.2014 г. № 20-ФЗ] // Российская газета. 2007. № 165.

[13] Гладких В.И. Указ. соч. С. 183.

[14] Ведомости Совета Народных Депутатов и Верховного Совета РФ. 1993. № 2. Ст. 62.

[15] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 5. С. 10-18.

[16] URL: https://rospravosudie.com/.

[17] Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 13.03.2014 г. № 22-1327/2014 // Справочно-правовая система "КонсультантПлюс".

[18] Галушкин А.А. Роль общественных организаций в обеспечении прав человека и гражданина // Правовая инициатива. 2012. № 2. С. 8.

[19] Гришин А.В. Квалификация вреда здоровью при полисубъектном совершении преступления // Современное право. 2015. № 3. С. 125.

[20] Гладких В.И. Указ. соч. С. 189.

[21] Рарог А.И. Российское уголовное право: в 2 т. Т. II. М. : Норма, 2002. С. 79.