До сих пор немногие отечественные и зарубежные работы по международному праву посвящались изучению признаков, отличающих международные суды от внутригосударственных[1]. Результаты проводимых исследований не вызвали появления среди юристов-международников консенсуса

относительно признака либо совокупности признаков, однозначно

43

характеризующих орган международного правосудия .

Международные уголовные суды - разновидность судов международных. В шестидесятые годы прошлого столетия профессор международного права Нью- Йоркского университета Р. Вутзел представил обзор теорий о признаках международных судебных органов в своем труде «Нюрнбергские процессы в международном праве»[2] [3] [4]. За прошедшие полвека этот обзор не только не потерял своей актуальности, но и, несмотря на небольшой объем, остается на сегодня наиболее полным и обстоятельным. По этой причине он будет положен в основу нашего исследования данного вопроса.

Согласно одной из теорий, представленных в обзоре проф. Р. Вутзела, суд является международным, если при разрешении подсудных ему споров он применяет международное право . Мы назовем эту теорию теорией применимого права. Ее придерживается ряд зарубежных юристов-международников. Так, по определению М. Хадсона, «любой международный трибунал, заслуживающий характеристики международного, должен действовать в установленных судебных рамках и применять международное право. Государствами могут создаваться для разрешения споров и другие учреждения, но из отнесения их к международным судам получится только путаница»[5] [6] [7]. А. Сноу пишет: «Признаком международного суда является не факт его учреждения нациями, а то, что он применяет наднациональное право» . Данный признак выделяется Ч. Романо в качестве одного из признаков международного судебного органа . Аналогичного мнения придерживаются K. Томушчат[8] и К. Норгаард[9].

Сам проф. Р. Вутзел критикует эту теорию, отмечая, что «многие внутригосударственные гражданские и военные трибуналы применяют в отдельных случаях международное право»50 [10] [11]. Из современных ученых эту критику разделяет проф. К. Хеллер . Однако с их аргументацией нельзя согласиться. Приобретение каким-либо правилом поведения обязательного характера для государства означает, что данное правило становится частью его правовой системы, его внутреннего права. Отсюда внутригосударственные суды, ссылаясь на это правило поведения при разрешении споров, всегда применяют не международно-правовую норму, а норму внутреннего права (в большинстве случаев это права государства, к судебной системе которого они относятся, но иногда это может быть и право иностранных государств, например, при разрешении частноправовых споров с иностранным элементом). Поэтому теорию применимого права можно признать универсальной для целей характеристики международных судов.

С практической точки зрения дело обстоит несколько иначе. На практике и внутригосударственные, и международные суды ссылаются на одни и те же правовые источники, например, международные соглашения, являющиеся нормой внутригосударственного права для первых и международно-правовой нормой для вторых. Поэтому определить, в каком случае тот или иной документ упоминается как источник международного права, а в каком - внутригосударственного вне контекста может оказаться затруднительным, что достаточно существенно снижает практическую ценность данного критерия, не умаляя при этом его универсальности в теории.

Следует оговорить, что теория применимого права не органичивает международные суды в выборе применимых норм и не исключает их обращение к нормам национального права. Все международные суды в той или иной мере применяют национальное право. Так, согласно ст. 2 Устава Специального трибунала по Ливану (далее - СТЛ), преступность подсудных этому органу деяний регулируется уголовным правом Ливана. Для иллюстрации сделанного выше разъяснения о приобретении международно-правовыми нормами, обязательными для какого-либо государства, характера внутреннего права этого государства, можно отметить, что, если в положениях ливанского уголовного законодательства, подлежащего применению СТЛ, имеется отсылка к международному договору Ливана, то нормы такого международного договора будут применяться СТЛ в качестве норм ливанского, а не международного права. Вместе с тем, СТЛ применяет также и международное право в виде своего Устава, представляющего собой международный договор между правительством Ливана и ООН, в т.ч. по вопросам, касающимся условий наступления уголовной ответственности, соучастия в преступлении , прав обвиняемого и потерпевших и т.д.

В связи с применением СТЛ норм как международного, так и национального права, его относят к т.н. «гибридным» судам, наряду, например, со Специальным судом по Сьерра-Леоне. Темрин «гибридный суд» был введен в научный оборот не так давно для обозначения органов уголовной юстиции, не вписывающихся в традиционные представления о, соответственно, международных и внутригосударственных судах[12] [13]. Однако «гибридные» суды точно также, как и все остальные, принадлежат либо к международному, либо к государственному правопорядку. Их особенности лишь позволяют говорить о разнообразии подходов к отправлению уголовного правосудия на международном или внутригосударственном уровнях, но не обусловливают существование отдельного смешанного правопорядка.

Международный уголовный суд (далее - МУС) применяет национальное право в т.ч. для того, чтобы определить, обладает ли он юрисдикцией в отношении событий тех или иных преступлений. Так, согласно ч. 2 ст. 12 Римского статута от 17 июля 1998 г., МУС имеет юрисдикцию, если обвиняемое лицо является гражданином одного из его государств-участников. Наличие у лица гражданства соответствующего государства определяется в соответствии с его внутренними нормами, регулирующими вопросы приобретения и прекращения гражданства.

Согласно другой теории, представленной в обзоре проф. Р. Вутзела, - теории юрисдикции в отношении международных преступлений - международные суды отличаются наличием юрисдикции в отношении международных преступлений (если речь идет о международном уголовном суде)[14]. Правовая квалификация международным преступлениям будет подробно дана ниже[15]. Здесь же достаточно отметить, что международные преступления характеризуются особо тяжким характером и объектом, которым являются международный мир и безопасность, основы международных отношений. К ним принято относить геноцид, преступления против человечности, военные преступления и агрессию.

Практика неоднократно доказывала, что международные суды не имеют монополии на уголовное преследование международных преступлений, чем демонстрировала несостоятельность теории юрисдикции в отношении международных преступлений. За пятнадцать лет до включения проф. Р. Вутзелом этой теории в свой обзор процессы над военными преступниками

прошли в судах Австралии[16], Великобритании[17], Германии[18], Канады[19], Китая[20], Нидерландов[21], Норвегии[22], Польши[23], СССР[24], США[25], Франции[26] и других государств. Из более современных примеров можно привести лионский процесс 1987 г. над бывшим гауптштурмфюрером СС К. Барби, по итогам которого обвиняемый был признан виновным в совершении в период Второй мировой войны преступлений против человечности на французской территории и приговорен к пожизненному заключению[27]. В 2014 г. во Франции прошел процесс против П. Симбикангва, которому вменялось соучастие в геноциде в Руанде в 1994 г.[28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] В 2016 г. в Париже также по обвинению в соучастии в геноциде племени тутси в Руанде открылся процесс против О. Нгензи и Т. Барахира . Ранее процессы, связанные с руандийским геноцидом, прошли, в частности, в Германии , Бельгии , Швеции , Нидерландах и Канаде .

Принцип комплементарности, лежащий в основе деятельности МУС, - другой яркий пример несостоятельности теории юрисдикции в отношении международных преступлений. В соответствии с этим принципом, государства- участники Римского статута имеют приоритет перед МУС в расследовании и преследовании международных преступлений, подпадающих под его юрисдикцию в соответствии со ст. 5[35]. Если, как утверждает теория юрисдикции, международные уголовные суды отличало бы исключительное право преследования международных преступлений, то либо принцип комплементарности был бы лишен смысла, либо пришлось бы признать все суды, компетентные рассматривать такие преступления по внутреннему законодательству своего государства, международными.

Следующая теория, упомянутая проф. Р. Вутзелом, - назовем ее теорией международного состава - считает отличительным признаком международного судебного органа присутствие среди судейского состава представителей разных государств . Данный признак упоминает среди других признаков международного судебного органа и датский юрист К. Норгаард .

Можно предположить, что в основе этой теории лежат две предпосылки - международно-правового и внутригосударственного характера. Во-первых, для придания международному судебному органу легитимности в глазах всего международного сообщества в нем должны быть представлены все правовые системы. Во-вторых, по общему правилу, на судейскую должность в государстве может претендовать только гражданин этого государства[36] [37] [38] [39]. Иными словами, присутствие среди судейского состава граждан другого государства может с достаточной долей достоверности указывать на то, что речь идет не о внутригосударственном судебном органе.

Однако универсальность теории международного состава опровергается примером Чрезвычайных палат в судах Камбоджи для преследования за преступления, совершенные в период Демократической Кампучии (17 апреля 1975 г. - 7 января 1979 г.). В отправлении правосудия этим судом, учрежденным камбоджийским парламентом и функционирующим внутри судебной системы Камбоджи, участвуют иностранные судьи .

Л.И. Страховский приводит еще один пример отправления правосудия национальным судом в многонациональном составе: после Первой мировой войны в Архангельске действовал специальный смешанный военный трибунал, в который помимо российских судей входили представители Англии, Франции и США[40] [41] [42] [43].

Еще одна теория гласит, что международным является тот трибунал, который «правомочен провозглашать принципы международного права» . Ее мы обозначим как теорию провозглашения принципов международного права. Проф. Р. Вутзел, упоминающий данную теорию в своем обзоре, не называет ее сторонников и не раскрывает смысл, вкладываемый ими в выражение «провозглашение принципов международного права». Можно представить два варианта.

Во-первых, речь может идти о нормотворческой функции международного суда. Некоторые международные суды обладают международной правосубъектностью и могут участвовать в процессе создания международноправовых норм, например, посредством заключения международных договоров. Так, МУС имеет договоры с некоторыми государствами (например, Соглашение о штаб-квартире с Нидерландами от 1 марта 2008 г.; Соглашение об исполнении наказаний с Норвегией от 7 июля 2016 г.) и международными организациями (Соглашение о взаимоотношениях с ООН от 4 октября 2004 г.; Меморандум о взаимопонимании с Международной комиссией по вопросам пропавших без вести от 7 июля 2016 г.). Другие международные суды участвовать в международном нормотворчестве не могут. Например, соглашения, касающиеся Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии (далее - МТБЮ), с государствами и международными организациями заключались ООН . Следовательно, провозглашение принципов международного права в этой ипостаси нельзя признать универсальным критерием международного суда.

Ст. 38 Статута Международного суда ООН (далее - МС ООН) относит к вспомогательным средствам для определения норм международного права судебные решения. Это не означает, однако, что международные суды занимаются нормотворчеством . Разрешая споры между государствами или дела о совершении преступлений, международные суды «констатируют, что есть право. Их решения являются свидетельством существования нормы права»[44] [45]. Решениям международных судов также принадлежит «первостепенное значение в толковании международно-правовых норм»[46] [47]. Проф. Г.И. Тункин характеризует решения МС ООН как часть более общего процесса международного нормообразования, «как часть международной практики в том, что касается констатации наличия норм международного права или их толкования» . Решения государственных судов не имеют такого значения. Их роль в процессе образования норм международного права ограничивается тем, что они могут свидетельствовать о практике соответствующего государства в отношении того или иного правила поведения.

Также вызывает сомнения то, что решения других международных судов, в частности, уголовных, сопоставимы по своему значению для международного нормообразования с решениями МС ООН. В то время как МС ООН, согласно его Статуту, при рассмотрении споров действует «на основании международного права», международные уголовные суды руководствуются только своими учредительными документами, многие из которых даже не являются источниками международного права, как, например, уставы МТБЮ и Международного уголовного трибунала по Руанде (далее - МТР), принятые в виде резолюций Совета Безопасности ООН.

Во-вторых, выражение «провозглашение принципов международного права» может относиться к толкованию существующих международно-правовых норм. В этой ипостаси теория провозглашения принципов международного права представляется, скорее, частью рассмотренной выше теории применимого права, чем самостоятельной теорией. Совершенно естественно, что суды полномочны толковать право, которое они применяют. Более того, в процессе правоприменения толкование неизбежно.

Для проф. Р. Вутзела отличительным признаком международности уголовного трибунала является признание его юрисдикции международным сообществом[48] [49]. Таким образом, он является приверженцем теории универсального международного признания. В основе этой теории лежит идея о том, что юрисдикция действительно международного суда должна распространяться на все государства, что возможно только в том случае, если каждое из государств признает его юрисдикцию. Суд, признаваемый только некоторыми

государствами, - пишет проф. Р. Вутзел, - «бесспорно является международным,

~ 90

но только в той мере, в которой его деятельность касается этих государств» . Таким образом, эта теория связана с особым определением понятия «международный», отличным от общепринятого в правовой науке, и которое отождествляется с понятием «всеобщий».

Всеобщее признание юрисдикции, по мнению проф. Р. Вутзела, не может презюмироваться государством или несколькими государствами, учреждающими
трибунал, - оно должно быть явно выраженным, в идеале в акте универсальной международной организации, такой как ООН[50]. Проф. Р.Вутзел предвосхитил создание сорок лет спустя МТБЮ и МТР, отметив, что ООН вправе учредить международный трибунал в качестве своего вспомогательного органа на основании ст. 7, 22 и 29 своего Устава[51] [52].

Кроме международной организации, выразителем всеобщего признания, по мнению проф. Р. Вутзела, может выступать совокупность государств, представляющих подавляющее большинство цивилизованных наций . Проф. Р. Вутзел не уточняет критерии, характеризующие категорию «подавляющее большинство» наций. Деление наций на цивилизованные и нецивилизованные восходит к периоду классического международного права, и в современном международном праве не используется. Более того, сегодня ни одно государство или группа государств не вправе претендовать на выражение воли другого государства, поэтому признания юрисдикции международного суда «подавляющим большинством» государств недостаточно для того, чтобы его юрисдикция распространялась на государства, не входящие в «подавляющее большинство».

Суд, пользующийся универсальным признанием международного

сообщества, безусловно, является международным, однако универсальное признание не есть обязательный признак международного судебного органа. Для приобретения судом международного характера достаточно признания его юрисдикции хотя бы двумя субъектами международного права.

Наконец, последняя теория - теория международно-правового

учреждения[53]. Ключевое отличие международных от внутригосударственных судов ее сторонники видят в способе учреждения соответствующего органа.

В рамках этой теории можно выделить два направления. Сторонники первого направления полагают, что международным является суд, учрежденный
соглашением двух или более субъектов международного права. По мнению приверженцев второго направления, международные суды учреждаются в соответствии с международным правом.

Внутри первого направления в свою очередь существуют узкое и широкое течения. Сторонники узкого течения исходят из того, что в основе деятельности международного суда может лежать только международный договор. К ним относятся, например, К. Норгаард[54], Х. Мослер[55] [56] [57]. Исторический словарь международных трибуналов определяет международный суд как «действующий суд общей или специальной юрисдикции, учрежденный в соответствии с многосторонним, универсальным или региональным международным договором...» . Международный военный трибунал для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, МС ООН, Международный трибунал по морскому праву, МУС были созданы на основании многосторонних межгосударственных договоров, Специальный суд по Сьерра Леоне (далее - СССЛ) и СТЛ - на основании соглашения между ООН и

98

правительствами соответствующих государств .

Сторонники широкого течения признают, что международный суд может учреждаться не только посредством международного договора, но и любого другого международного соглашения, т.е. любого акта, в т.ч. не носящего нормативный характер. За рубежом этого течения придерживается Ч. Браун, определяющий международный суд как «место разрешения споров, созданное международным соглашением»[58], а также Г. Даам[59] и Ч. Броэр[60]. Из исторических примеров создания международного уголовного трибунала с

помощью международного соглашения можно привести учреждение Международного военного трибунала для Дальнего Востока на основании Сообщения о Московском совещании министров иностранных дел СССР, США и Великобритании 1945 г., Каирской декларации, подписанной США,

Великобританией и Китаем 27 ноября 1943 г., Потсдамской декларации глав правительств Соединенных Штатов, Соединенного Королевства и Китая о Японии от 26 июля 1945 г. и Акта о капитуляции Японии от 2 сентября 1945 г.

Определяющим для первого направления теории международно-правового учреждения международных судов является наличие согласованного волеизъявления как минимум двух субъектов международного права. Однако практика показала, что для создания международного суда может быть достаточно непосредственного волеизъявления одного субъекта международного права, при условии, что этот субъект - международная организация. Это отмечается, например, Ч. Романо . МТБЮ, МТР и Международный остаточный механизм для уголовных трибуналов (далее - МОМУТ) были созданы резолюциями Совета Безопасности ООН .

Акты международных организаций могут содержать международноправовые нормы, но не быть при этом источниками международного права. В то же время, полномочия международных организаций учреждать международные суды вытекают из международно-правовых актов, лежащих в основе их деятельности. Поэтому такие международные суды создаются не непосредственно международно-правовыми актами, а в соответствии с международным правом[61] [62] [63]. Из этой идеи исходит второе направление теории международно-правового учреждения международных судов.

В отличие от международных организаций, государства не могут в одностороннем порядке учредить международный суд, т.к. юрисдикция такого суда будет признаваться только этим государством. Что касается международной организации, то согласие государств-учредителей на создание международного суда закладывается ими в ее учредительном акте при наделении ее полномочиями по созданию судебных органов.

Проф. Р. Вутзел отвергает эту теорию, т.к., как мы уже упоминали, по его мнению, одного учреждения в соответствии с международным правом недостаточно - международный суд должен пользоваться всеобщим признанием. Однако способ учреждения позволяет однозначно отличить международный суд от внутригосударственного. Последний образуется в соответствии с национальным законодательством того или иного государства[64].

Таким образом, два признака международного судебного органа из вышеперечисленных носят универсальный характер: применение судом международного права и его учреждение в соответствии с международным правом. Для определения международного характера судебного органа достаточно установить наличие у него одного из них. Вместе с тем, эти признаки могут быть взаимосвязаны: орган, учрежденный на основании международно - правового документа, будет применять его положения.

С учетом выявленных признаков и компетенции уголовных судов, под международным уголовным судом можно понимать учрежденный в соответствии с международным правом орган, полномочный устанавливать виновность или невиновность лиц в совершении преступлений, применяя в т.ч. международное право.

Соответствие большинства уголовных трибуналов, чья практика будет использована в качестве эмпирической базы настоящего исследования, хотя бы одному из выявленных критериев международных судов очевидно. Этого нельзя сказать о двенадцати военных трибуналах, действовавших в 1946-1949 гг. в американской зоне оккупации, известных также как последующие (малые) Нюрнбергские трибуналы. Их характер имеет большое значение для изучения процесса становления института ответственности за совершение преступлений против отправления правосудия. В деятельности этих трибуналов было зафиксировано четыре случая посягательств на отправление правосудия. Научная ценность этих эпизодов с позиции выбранной нами перспективы зависит от характера трибуналов - были ли они международными, внутригосударственными или принадлежали к третьему особому виду судов. Поэтому ниже мы рассмотрим вопрос о характере этих двенадцати трибуналов, с учетом выделенных выше признаков международных судебных органов.

Мы определили международный уголовный суд как учрежденный в соответствии с международным правом орган, полномочный устанавливать виновность или невиновность лиц в совершении преступлений, применяя международное право. Мы также пришли к выводу о том, что достаточно выявить наличие у судебного органа одного из отличительных признаков международного суда - применение судом международного права или его учреждение в соответствии с международным правом, - чтобы достоверно заключить о его международном характере.

Идея о преследовании немецкого офицерского состава и членов Национал- социалистической немецкой рабочей партии, не занимавших руководящих постов в государственном аппарате Третьего Рейха, но причастных к совершению преступлений, в местах их совершения впервые нашла свое выражение в Декларации четырех государств по вопросу о всеобщей безопасности от 30 октября 1943 г. (далее - Московская декларация). В ней говорилось, что «те германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за [...] зверства, убийства и казни, или добровольно принимали в них участие, будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобождённых стран и свободных правительств, которые будут там созданы. [...] немцы, которые принимали участие в массовых расстрелах итальянских офицеров, или в казнях французских, нидерландских, бельгийских и норвежских заложников, или критских крестьян, или же те, которые принимали участие в истреблении, которому был подвергнут народ Польши, или в истреблении населения на территориях Советского Союза, которые сейчас очищаются от врага, - должны знать, что они будут отправлены обратно в места их преступлений и будут судимы на месте народами, над которыми они совершали насилия»[65] [66] [67].

Это заявление было частично воспроизведено в преамбуле Соглашения между СССР, США, Великобританией и Францией о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси от 8 августа 1945 г. (далее - Лондонское соглашение). В соглашении особо оговаривалось: ничто в нем не умаляет «установленных Московской декларацией положений о возвращении военных преступников в страны, где ими были совершены

107

преступления» , и «не ограничивает прав национальных или оккупационных судов, которые уже созданы или будут созданы на любой союзной территории или в Германии для суда над военными преступниками» .

После безоговорочной капитуляции Третьего Рейха и на время выполнения ее условий для руководства Германией в течение переходного периода союзными государствами был учрежден специальный орган - Контрольный совет[68]. 20 декабря 1945 г. этим органом была принята Директива N 10, разрешающая создание союзниками в их оккупационных зонах в Германии трибуналов для преследования лиц, виновных в совершении преступлений против мира, военных преступлений, преступлений против человечности или участии в группах или организациях, признанных преступными МВТ. В преамбуле Директивы указывалось, что целью ее принятия является создание единой правовой основы для осуществления на территории Германии уголовного преследования военных и иных преступников, которые не были привлечены к ответственности МВТ. В ней также предусматривались материальные и отдельные процессуальные элементы уголовной ответственности: составы преступлений, виды наказаний, принцип неприменимости иммунитетов глав государств или должностных лиц и др. Московская декларация 1943 г. и Лондонское соглашение 1945 г. признавались составной частью Директивы N 10[69].

В американской оккупационной зоне такие трибуналы были учреждены 18 октября 1946 г. Распоряжением N 7 Верховного комиссара США в Германии. Этим же актом регулировались процессуальные аспекты их деятельности, включая право наказывать в дисциплинарном порядке случаи неподчинения их распоряжениям.

Таким образом, правовыми основами функционирования последующих Нюрнбергских процессов являлись Московская декларация 1943 г., Лондонское соглашение 1945 г., Директива N 10 Контрольного совета для Германии 1945 г. и Распоряжение N 7 Верховного комиссара США в Германии 1946 г. (с изменениями, внесенными Распоряжением N 11 от 17 февраля 1947 г.). Однако строго учредительными документами следует считать два последних акта, т.к. и Московская декларация, и Лондонское соглашение в соответствующей своей части являются лишь выражением общего намерения государств-участников и не содержат каких-либо конкретных положений, направленных на претворение этого намерения в жизнь.

Проблема правовой природы Контрольного совета занимала юристов- международников, начиная с его учреждения, и в особенности в период его
активности. Однако, в основном это было связано с практическими вопросами, такими как: преемственность международных обязательств Германии, применимость международно-правовых норм, регулирующих режим оккупации, и

iii

т.д.

В ст. 1 Соглашения о контрольном механизме в Германии от 14 ноября 1944 г. предусматривалось, что верховная власть в Германии будет осуществляться главнокомандующими союзников в своей зоне оккупации, согласно инструкциям, получаемым ими от своих правительств, а также совместно по вопросам, затрагивающим Германию в целом, через Контрольный совет[70] [71] [72]. Это позволяет говорить о Контрольном совете не как о самостоятельной управленческой единице, а как об особом переговорном формате сродни международной конференции или международным консультациям, выбранном союзными государствами для согласования решений, касающихся наиболее глобальных аспектов совместного управления капитулировавшей Германией.

Контрольный совет принимал правовые акты только по тем вопросам, по которым удавалось достичь единогласия между четырьмя государствами, каждое из которых имело право вето. Отсюда, любое решение, принятое в рамках Контрольного совета, являлось результатом согласования воль СССР, США, Великобритании и Франции, и в этой связи может быть охарактеризовано как международное соглашение. Эти документы выражали не самостоятельную волю Контрольного совета, как если бы он являлся временным правительством Германии на посткапитуляционный период; они отражали договоренности четырех правительств.

Проф. Р. Вутзел относит Директиву N 10 к международным соглашениям . Такого же мнения придерживается проф. А. Кассезе, который к тому же пишет о
последующем приобретении нормами Директивы статуса обычных норм международного права[73].

Квалификации положений Директивы N 10 в качестве акта, содержащего нормы международного права, придерживались и созданные на ее основе трибуналы. В решении одного из них по т.н. делу «судей»[74] отмечается, что «юрисдикция трибуналов, учрежденных Распоряжением N 7, определяется материальными положениями Директивы N 10 Контрольного совета, а значит, основана на международно-правовом документе и обладает международноправовыми признаками»[75] [76] [77]. В этом же деле суд подчеркнул: «Устав МВТ, его приговор и Директива N 10 Контрольного совета представляют собой «новые главы в книге международного права».

Аналогичная точка зрения по поводу международного характера последующих Нюрнбергских трибуналов высказывалась и в решении в рамках т.н. дела «министров» : «настоящий трибунал является международным военным трибуналом, а не судебным органом США. Он был учрежден и уполномочен осуществлять уголовное преследование на основании Директивы Контрольного совета N 10» .В решении по делу о неуважении к суду, проявленном защитниками обвиняемых по делу против А. Круппа и других[78] [79], разъяснялось, что последующие Нюрнбергские трибуналы были учреждены соглашением между США и тремя другими государствами для преследования лиц, обвиняемых в совершении серьезных, в т.ч. военных, преступлений .

Из текста Директивы ясно, что будущие трибуналы не рассматривались членами Контрольного совета как германские суды. Основы судебной реформы, проводившейся в то же время в Германии, были заложены в Прокламации

Контрольного совета N 3 от 20 октября 1945 г.; основы судоустройства - в Директиве N 4 от 30 октября 1945 г., отменявшей нацистские законы о судоустройстве и восстанавливавшей судебную систему имперского периода. Директива N 10 не содержала ссылок ни на один, ни на другой акт.

Эти трибуналы не могут рассматриваться и как американские суды, т.к. они были созданы в ином порядке, чем предусмотренном Конституцией США . Они не входили в американскую судебную систему[80] [81] [82]. Учреждая трибуналы своим Распоряжением, Верховный комиссар США действовал в качестве члена Контрольного совета .

Таким образом, последующие Нюрнбергские трибуналы обнаруживают наличие обоих признаков международных судов: они были учреждены в соответствии с международным правом - на основании международного соглашения - и применяли его нормы. Эти трибуналы являлись международными, а их практика касательно ответственности за посягательства на судопроизводство и судебный авторитет представляет ценность для исследования становления института ответственности преступлений против отправления международного уголовного правосудия.

Heller K. The Nuremberg Military Tribunals and the Origins of International Criminal Law. dissertation. - June, 16, 2011. - P. 105 [Электронный ресурс]. URL:

https://openaccess.leidenuniv.nl/bitstream/handle/1887/17757/Chapter%205%20--%20Final.pdl3sequenceM3 (дата

обращения: 08.05.2017). Об отдельных признаках международных уголовных судов см. также: Грицаев С.А. Теоретико-правовые и институциональные основы международного уголовного правосудия // Вестник Московского университета МВД России. - 2013. - № 9. - С. 216-226.

[2] Damgaard K. Individual Criminal Responsibility for Core International Crimes: Selected Pertinent Issues. - Berlin: Springer Science & Business Media, 2008. - P. 273.

[3] Woetzel R. The Nuremberg Trials in International Law. - London, 1960.

[4] Ibid. - P. 42.

[5] Hudson M. International Tribunals: Past and Future. - Washington: Carnegie Endowment for International Peace and Brookings Institution, 1944. - P. 99.

[6] Marburg T. The Washington Meeting of the American Society for the Judicial Settlement of International Disputes // The American Political Science Review. - 1911. - Vol. 5 (2). - P. 186.

[7] Romano C. The Proliferation of International Judicial Bodies: The Pieces of the Puzzle // New York University Journal of International Law and Politics. - 1999. - Vol. 31. - P. 713.

[8] Tomuschat Ch. International Courts and Tribunals with Regionally Restricted and/or Specialized Jurisdiction // Judicial Settlement of International Disputes: International Court of Justice, Other Courts and Tribunals, Arbitration and

Conciliation: an International Symposium. - Max-Planck Institut Fur Auslandisches Offentliches Recht Und Volkerrecht, 1987. - P. 290-294.

[9] N0rgaard C. The position of the individual in international law. - Copenhagen: Munksgaard, 1962. - Р. 179.

[10] Woetzel R. Op.cit. - P. 42.

[11] Heller K. Op.cit.

[12] Ст. 3 Устава Специального трибунала по Ливану. См.: Agreement between the United Nations and the Lebanese Republic on the Establishment of a Special Tribunal for Lebanon (Beirut, 29 January 2007, New York, 6 February 2007) [Электронный ресурс]. URL: https://treaties.un.org/doc/Publication/UNTS/Volume%202461/v2461.pdf (дата обращения: 28.05.2017).

[13] De Bertodano S. Current Developments in Internationalized Courts // Journal of International Criminal Justice. - 2003. - Vol. 1. - P. 226-244; Dickinson L. Transitional Justice in Afghanistan: The Promise of Mixed Tribunals // Denver Journal of International Law and Policy. - 2002. - Vol. 31. - P. 23-42; Linton S. New Approaches to International Justice in Cambodia and East Timor // International Review of the Red Cross. - 2002. - Vol. 845. - P. 93-119; Dickinson L. The Relationship between Hybrid Courts and International Courts: The Case of Kosovo // New England Law Review. - 2003. - Vol. 37. - P. 1059-1072; Dickinson L. The Promise of Hybrid Courts // American Journal of International Law. - 2003. - Vol. 97. - P. 295-310; Katzenstein S. Hybrid Tribunals: Searching for Justice in East Timor // Harvard Human Rights Journal. - 2003. - Vol. 16. - P. 245-278; Linton S. Cambodia, East Timor and Sierra Leone: Experiments in International Justice // Criminal Law Forum. - 2001. - Vol. 12. - P. 185-246; Linton S. Prosecuting Atrocities at the District Court of Dili // Melbourne Journal of International Law. - 2001. - Vol. 2. - P. 414-458; Linton S. Rising from the Ashes: The Creation of a Viable Criminal Justice System in East Timor // Melbourne University Law Review. - 2001. - Vol. 25. - P. 122-180; Lipscomb R. Restructuring the ICC Framework to Advance Transitional Justice: A Search for a Permanent Solution in Sudan // Columbia Law Review. - 2006. - Vol. 106 (1). - P. 182-212; Nouwen S. Hybrid Courts. The Hybrid Category of a New Type of International Criminal Courts. Research Paper [Электронный ресурс]. URL: https://www.uniceub.br/media/181726/Texto3.pdf (дата обращения: 28.05.2017); Wald P. Accountability for War Crimes: What Roles for National, International, and Hybrid Tribunals? // American Society of International Law Proceedings. - 2004. - Vol. 98. - P. 181-182.

[14] Woetzel R. Op.cit. - P.42.

[15] Подробнее об этом см. в главе 2, пар. 2.7. «Соотношение преступлений против отправления правосудия и доктринальных категорий международных преступлений и преступлений международного характера».

[16] См., например: UNWCC Reports, Vol. V: Trial of Sergeant-Major Shigeru Ohashi and Six Others, Australian Military Court, Rabaul, 20-23 March 1946. - P. 25 et seq.; Trial of Captain Eitaro Shinohara and Two Others, Australian Military Court, Rabaul, 30 March - 1 April 1946. - P. 32 et seq.; Trial of Captain Eikichi Kato, Australian Military Court, Rabaul, 7 May 1947. - P. 37.

[17] См., например: UNWCC Reports, Vol. XI: Trial of Max Wielen and 17 Others, the Stalag Luft III case, British Military Court, Hamburg, Germany, 1 July - 3 September 1947. - P. 31 et seq.; Trial of Franz Schonfeld and Nine Others, British Military Court, Essen, 11-26 June 1946. - P. 64 et seq.; Zyklon B, Trial of Bruno Tesch and Two Others, British Military Court, Hamburg, 1-8 March 1946 // UNWCC Reports. - Vol. I. - P. 93 et seq.; Trial of Werner Rohde and Eight Others, British Military Court, Wuppertal, Germany, 29 May-1 June 1946 // UNWCC Reports. - Vol. V. - P. 54 et seq.

[18] См., например: Strafsenat, Urteil vom 14, Dezember 1948 gegen L. und andere, StS 37/48 // Entscheidungen Des Obersten Gerichtshofs Fur Die Britische Zone In Strafsachen. - Vol. I. - P. 229-234.

[19] См., например: Record of Proceedings of the Trial by Canadian Military Court of Robert Holzer and Walter Weigel and Wilhelm Ossenbach held at Aurich, Germany, 25 March - 6 April 1946 [Электронный ресурс]. URL: http://search.archives.un.org/uploads/r/united-nations-

archives/1/c/a/1cac58f70270b83ae3b5fdee111b93098c0145a2b366e6b40ec2847d2b78cbbf/17390-00001.pdf (дата

обращения: 28.05.2017).

[20] См., например: Trial of Takashi Sakai, Chinese War Crimes Military Tribunal of The Ministry of National Defence, Nanking, Judgment Delivered on 29 August, 1946 // UNWCC Reports. - Vol. XIV. - P. 1 et seq.

[21] См., например: Trial of Tanabe Koshiro, Netherlands Temporary Court-Martial, Macassar, 5 February, 1947 // UNWCC Reports. - Vol. XI. - P. 1 et seq.; UNWCC Reports, Vol. XIII: Trial of Washio Awochi, Netherlans Temporary Court Martial in Batavia, Judgment delivered on 25 October 1946. - P. 122 et seq.; Trial of Wilhelm Gerbsch, The Special Court in Amsterdam, First Chamber, Judgment Delivered on 28 April 1948. - P. 131 et seq.; Trial of Hans Albin Rauter, Netherlands Special Court in‘s-Gravenhage (The Hague), Judgment Delivered on 4 May 1948 and Netherlands Special Court of Cassation, Judgment Delivered on 12 January 1949 // UNWCC Reports. - Vol. XIV. - P. 89 et seq.

[22] См., например: UNWCC Reports, Vol. III: Trial of Kriminalassistent Karl-Hans Hermann Klinge, Eidsivating Lagmannsrett and the Supreme Court of Norway, 8 December 1945 - 27 February 1946. - P. 1 et seq.; Trial of Kriminalsekretar Richard Wilhelm Hermann Bruns and Two Others, Eidsivating Lagmannsrett and the Supreme Court of Norway, 20 May-3 July 1946. - P. 15 et seq.; Trial of Gerhard Friedrich Ernst Flesch, Frostating Lagmannsrett and Supreme Court of Norway, November-December 1946 and February 1948 // UNWCC Reports. - Vol. VI. - P.111 et seq.

[23] См., например: UNWCC Reports, Vol.VII: Trial of Hauptsturmfuhrer Amon Leopold Goeth, Supreme National Tribunal of Poland, 27-31 August and 2-5 September 1946. - P. 1 et seq.; Trial of Obersturmbannfuhrer Rudolf Franz Ferdinand Hoess, Supreme National Tribunal of Poland, 11-29 March 1947. - P. 11 et seq.

[24] См., например: Хабаровский процесс по делу бывших военнослужащих японской армии Отодзо Ямада, Рюдзи Кадзицука, Такаацу Такахаси, Киёси Кавасима, Тосихидэ Ниси, Томио Карасава, Масао Оноуэ, Сюндзи Сато, Дзэнсаку Хирадзакура, Кадзуо Митомо, Норимицу Кикути и Юдзи Курусима, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. См.: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия - М.: Госполитиздат, 1950.

[25] См., например: UNWCC Reports. Vol. III: Trial of Gunther Thiele and Georg Steinert, United States Military Commission, Augsburg, Germany, 13 June 1945. - P. 56 et seq.; Trial of Peter Back, United States Military Commission, Ahrweiler, Germany, 16 June 1945. - P. 60 et seq.; Trial of Albert Bury and Wilhelm Hafner, United States Military Commission, Freising, Germany, 15 July 1945. - P. 62 et seq.; Trial of General Tomoyuki Yamashita, United States Military Commission, Manila (8 October-7 December, 1945) and the Supreme Court of the United States (Judgments Delivered on 4 February, 1946) // UNWCC Reports. - Vol. IV. - P. 1 et seq.

[26] См., например: Trial of Franz Holstein and 23 Others, Permanent Military Tribunal at Dijon, 3 February 1947 // UNWCC Reports. - Vol. VIII; Trial of Robert Wagner and Six Others, French Permanent Military Tribunal, Strasbourg and Court of Appeal, 23 April - 3 May 1946 // UNWCC Reports. - Vol. III. - P. 23 et seq.

[27] Barbie on trial [Электронный ресурс]. URL: http://www.memorializieu.eu/souscription/7page id=1899 (дата обращения: 28.05.2017).

[28] «Simbikangwa condamne а 25 ans de prison au proces historique du genocide rwandais» // Le Monde [Электронный ресурс]. URL: http://www.lemonde.fr/afrique/article/2014/03/14/simbikangwa-condamne-a-25-ans-de-prison-au-proces- historique-du-genocide-rwandais 4383555 3212.html (дата обращения: 28.05.2017).

[29] «Genocide au Rwanda: deuxieme proces historique en France» // Paris Match [Электронный ресурс]. URL: http://www.parismatch.com/Actu/International/Genocide-au-Rwanda-deuxieme-proces-historique-en-France-965545 (дата обращения: 28.05.2017).

[30] «German court sentences man to life in Rwanda genocide case» // The Reuters [Электронный ресурс]. URL: http://www.reuters.com/article/us-germanY-rwanda-court-idUSKBN0UC11R20151229 (дата обращения: 28.05.2017).

[31] «Belgian Jury Convicts 4 of 1994 War Crimes in Rwanda» // The New York Times [Электронный ресурс]. URL: http://www.nYtimes.com/2001/06/09/world/09RWAN.html (дата обращения: 28.05.2017).

[32] Anderson, C. Swedish Court Sentences Man to Life in Prison for Role in Rwanda Genocide // The New York Times

[Электронный ресурс]. URL: http://www.nytimes.com/2016/05/17/world/europe/sweden-rwanda-claver-

berinkindi.html? r=0 (дата обращения: 04.05.2017).

[33] Spijkers O. «District Court in The Hague makes use of right to exercise universal jurisdiction» (June 5, 2009) [Электронный ресурс]. URL: https://invisiblecollege.weblog.leidenuniv.nl/2009/06/05/universal-iurisdiction-in-dutch- courts/ (дата обращения: 28.05.2017).

[34] «Rwandan Gets Life Sentence for War Crimes» // NBC News [Электронный ресурс]. URL: http://www.nbcnews.com/id/33536894/ns/world news-africa/t/rwandan-gets-life-sentence-war-crimes/#.V4nfSLiLSUk (дата обращения: 28.05.2017).

[35] Преамбула, ст. 17 Римского статута 1998 г. См.: Римский статут Международного уголовного суда 1998 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/law/icc/rome statute(r).pdf (дата обращения: 06.05.2017); См. также: Benzing M. The Complementarity Regime of the International Criminal Court: International Criminal Justice between State Sovereignty and the Fight against Impunity // Max Planck Yearbook of United Nations Law. - 2003. - Vol. 7. - P. 592.

[36] Woetzel R. Op.cit. - P. 44-45.

[37] N0rgaard C. Op.cit. - P. 179.

[38] См., например: ст. 4 Закона РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-I «О статусе судей в Российской Федерации» с изменениями и дополнениями: «Судьей может быть гражданин Российской Федерации: [...] не имеющий гражданства иностранного государства либо вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина Российской Федерации на территории иностранного государства». Закон Российской Федерации от 26 июня 1992 г. N 3132-I «О статусе судей в Российской Федерации» // Российская газета. - 1992. - № 170; ст. 76 «Требования к кандидату на должность судьи суда общей юрисдикции» Кодекса Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей от 29 июня 2006 г. № 139-З с изменениями и дополнениями: «Кандидатом на должность судьи суда общей юрисдикции может быть гражданин Республики Беларусь [...]»; см. также «Devenez magistrat: les inscriptions sont ouvertes!» [Электронный ресурс]. URL: http://www.metiers.iustice.gouv.fr/magistrat-12581/postuler-sinscrire-aux-concours-12586/devenez-magistrat-les- inscriptions-sont-ouvertes-26474.html (дата обращения: 28.05.2017).

[39] Article 9 new of the Law on the Establishment of the Extraordinary Chambers, with Inclusion of Amendments as Promulgated on 27 October 2004 (NS/RKM/1004/006) - P. 4 [Электронный ресурс]. URL: https://www.uni- marburg.de/icwc/dateien/lawestablishmentkrt.pdf (дата обращения: 28.05.2017).

[40] Strakhovsky L. Intervention at Archangel: The Story of Allied Intervention and Russian Counter-revolution in North Russia, 1918-1920. - Princeton University Press, 1944. - P. 46, cit. in Cowles W. Trials of War Criminals (Non- Nuremberg) // The American Journal of International Law. - 1948. - Vol. 42 (2). - P. 318.

[41] Woetzel R. Op.cit. - P. 41, 47.

[42] Ч. 1 ст. 4 Римского статута 1998 г.: «Суд обладает международной правосубъектностью».

[43] См., например: Agreement between the United Nations and The Kingdom of The Netherlands Concerning the

of the International Tribunal for the Prosecution of Persons Responsible for Serious Violations of International Humanitarian Law Committed in the Territory of the Former Yugoslavia since 1991 (New York, July 29, 1994) [Электронный ресурс]. URL:

http://www.icty.org/x/file/Legal%20Library/Member States Cooperation/headquarters agreement en.pdf (дата

08.05.2017); Agreement Between the Government of the Republic of Poland and The United Nations on the Enforcement of Sentences of The International Criminal Tribunal for The Former Yugoslavia (The Hague, September 18, 2008) [Электронный ресурс]. URL:

States Cooperation/enforcement agreement Poland 18 09 08 en.p df (дата обращения: 08.05.2017); Agreement Between The United Nations and the Portuguese Republic on The Enforcement of Sentences of The International Criminal Tribunal for The Former Yugoslavia (The Hague, December 19, 2007) [Электронный ресурс]. URL:

States Cooperation/enforcement agreement Portugal 19 12 07 fr. pdf (дата обращения: 08.05.2017); Agreement between the United Nations and the Kingdom of Denmark on the Enforcement of Sentences of The International Criminal Tribunal for The Former Yugoslavia (The Hague, June 4, 2002) [Электронный ресурс]. URL:

http://www.ictv.org/x/file/Legal%20Librarv/Member States Cooperation/enforcement agreement denmark 04 06 02 en .pdf (дата обращения: 08.05.2017).

[44] См.: Броунли Я. Международное право: в 2-х кн. - Кн. 1 / Я. Броунли; под ред. Г.И. Тункина. - М.: Прогресс, 1977. - С. 48; Левин Д.Б. Основные проблемы современного международного права. - М.: Госюриздат, 1958. - С. 101-102; Лукашук И.И. Источники международного права. - Киев, 1966. - С. 95-96; Тункин Г.И. Теория международного права / Под общ. ред.: Шестаков Л.Н. - М.: Зерцало, 2016. - С. 159-163;

[45] Lauterpacht H. The Development of International Law bv the International Court. - London: Stevens and Sons, 1958. - P. 21. См. также: Полянский Н.Н. Международный Суд. - М.: Изд-во АН СССР, 1951. - С. 128.

[46] Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. - М., 1997. - С. VI; см. также: Международное право: учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунов. - М.: Изд. группа Норма-Инфра, 1998. - С. 105; Fitzmaurice D. Hersch Lauterpacht «The Scholar as Judge» // The British Yearbook of International Law. - 1961. - Vol. 37. - P. 14.

[47] Тункин Г.И. Указ.соч. - С. 163.

[48] Woetzel R. Op.cit. - P. 49, 53.

[49] Ibid. - Р. 43.

Ibid. - Р. 52.

Ibid.

Ibid. - Р. 53.

Ibid. - P. 41-43.

[54] N0rgaard C. Op.cit. - P. 179.

[55] Mosler H. Judgments of International Courts and Tribunals // Encyclopedia of Public International Law / edited by R. Bernhardt. - Amsterdam: North-Holland. - 1997. - Vol. 3. - P. 117.

[56] Boczek B. Historical Dictionary of International Tribunals. - London: Scarecrow Press, 1994. - P. 2.

[57] Agreement between the United Nations and the Government of Sierra Leone on the Establishment of a Special Court for Sierra Leone (Freetown, 16 January 2002) [Электронный ресурс]. URL: http://www.rscsl.org/Documents/scsl- agreement.pdf (дата обращения: 04.06.2017); Agreement between the United Nations and the Lebanese Republic on the Establishment of a Special Tribunal for Lebanon (Beirut, 29 January 2007, New York, 6 February 2007) [Электронный ресурс]. URL: https://treaties.un.org/doc/Publication/UNTS/Volume%202461/v2461 .pdf (дата обращения: 28.05.2017).

[58] См., например: Brown C. The Inherent Powers of International Courts and Tribunals // The British Yearbook of International Law. - 2005. - Vol. 76 (1). - P. 197.

[59] Dahm G. Zur Problematik des Volkerstrafrechts. - Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1956. - Р. 7.

[60] Brower Ch. Book Review and Note: The International Law Character of the Iran-United States Claims Tribunal by Moshen Mohebi // American Journal of International Law. - 2000. - Vol. 94 (4). - P. 813.

2 Romano C. Op.cit. - P. 714.

[62] МТБЮ: Документ ООН S/RES/827 (1993) [Электронный ресурс]. URL: https://documents-dds-

nv.un.org/doc/UNDOC/GEN/N93/306/30/IMG/N9330630.pdf?QpenElement (дата обращения: 03.05.2017); МТР: Документ ООН S/RES/955 (1994) [Электронный ресурс]. URL: https ://documents-dds-

nv.un.org/doc/UNDOC/GEN/N96/057/27/PDF/N9605727.pdf?OpenElement (дата обращения: 03.05.2017); МОМУТ: Документ ООН S/RES/1966 (2010) [Электронный ресурс]. URL: https ://documents-dds-

nv.un.org/doc/UNDOC/GEN/N10/706/10/PDF/N1070610.pdf?OpenElement (дата обращения: 03.05.2017).

[63] Damgaard K. Op.cit. - P. 274.

[64] Orakhelashvili A. The Concept of International Judicial Jurisdiction: A Reappraisal // Law and Practice of International Courts and Tribunals. - 2003. - Vol. 3. - P. 505.

Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 1 // Документы и материалы 22 июня 1941 года - 31 декабря 1943 года. - Т. 1 - М.: Госполитиздат, 1944. - С. 363-364.

Ст. 4 Соглашения о судебном преследовании и наказании

главных военных преступников европейских стран оси (Лондон, 8 августа 1945 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Вып. XI. - М.: Госполитиздат, 1955. - С. 163-165.

[67] Там же, ст. 6.

[68] См.: Соглашение о контрольном механизме в Германии (Лондон, 14 ноября 1944 г.) // Сборник действующих

соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Вып. XI. - М.: Госполитиздат, 1955. - С. 62-65; Соглашение относительно изменений в Соглашении

от 14 ноября 1944 г. о контрольном механизме в Германии (Лондон, 1 мая 1945 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Вып. XI. - М.: Госполитиздат, 1955. - С. 66-67.

[69] Ст. I Директивы N 10 Контрольного совета для Германии от 20 декабря 1945 г.: «Московская Декларация от 30 октября 1943 года «Об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства» и Лондонское Соглашение от 8 августа 1945 года «О судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси» составляют неотъемлемую часть этого закона» Control Council Law №10 = (Директива Контрольного совета N 10) (Берлин, 20 декабря 1945 г.) [Электронный ресурс]. URL: http://avalon.law.Yale.edu/imt/imt10.asp (дата обращения: 06.05.2017).

[70] См.: Freeman A. War Crimes by Enemy Nationals Administering Justice in Occupied Territory // American Journal of International Law. - 1947. - Vol. 41. - P. 579-610; Kelsen H. The Legal Status of Germany According to the Declaration of Berlin // The American Journal of International Law. - 1945. - Vol. 39. - P. 518-526; Von Laun K. The Legal Status of Germany // American Journal of International Law. - 1951. - Vol. 45. - P. 267 et seq.; Rheinstein M. The Legal Status of Occupied Germany // Michigan Law Review. - 1948. - Vol. 47. - P. 23 et seq.

[71] Пп. 2 п. «б» ст. 3 Соглашения о контрольном механизме в Германии 1944 г.

[72] Woetzel R. Op.cit. - P. 222.

[73] Prosecutor v. Erdemovic IT-96-22. Appeals Judgment, Separate and Dissenting Opinion of Judge Cassese dated October 7, 1997. - §§ 21, 27 [Электронный ресурс]. URL: http://icr.icty.org (дата обращения: 25.02.2017).

[74] Англ.: «Justice Case».

[75] Justice case, Opinion and Judgment // III TWC. - Р. 968.

[76] Англ.: «Ministries Case».

[77] Ministries case. Order of the Tribunal Approving Mr. Magee as Additional Counsel dated December 29, 1947 // TWC. - Vol. XV. - P. 325.

[78] Подробные обстоятельства данного эпизода приведены ниже, в § 4 «Второй период истории становления института посягательств на отправление международного уголовного правосудия: 1945-1949 гг.».

[79] U.S. v. Krupp, et al. Ruling of Tribunal III on Matters Relating to Contempt of Court Committed on January 16, 1948 dated January 21, 1948 // TWC. - Vol. XV. - P. 1005.

[80] Раздел I Статьи III Конституции США: «Судебная власть Соединенных Штатов предоставляется одному Верховному суду и такому количеству нижестоящих судов, которое Конгресс может по необходимости установить и учредить».

[81] Flick v. Johnson 174 F.2d 983, 986 (D.C. Dir. 1949) [Электронный ресурс]. URL:

https://www.courtlistener.com/opinion/1499647/flick-v-iohnson/ (дата обращения: 25.02.2017).

[82] Heller K. Op.cit. - P. 107.