Второй период истории становления института ответственности за совершение преступлений против отправления международного уголовного правосудия приходится на 1945-1949 гг. и связан с деятельностью МВТ, Международного военного трибунала для Дальнего Востока (МВТДВ) и последующих Нюрнбергских трибуналов.

Для этого периода характерны следующие особенности: 1) дисциплинарный характер ответственности за совершение посягательств на отправление правосудия, вне зависимости от тяжести посягательства; 2) неограниченный и нигде не закрепленный перечень деяний, совершение которых могло повлечь наступление данной ответственности; 3) определение вида и размера наказания исключительно судейским усмотрением.

МВТ и МВТДВ имели уставное право наказывать в порядке упрощенного производства факты неповиновения их распоряжениям . В их Правилах [1] процедуры данные полномочия именовались дисциплинарными и подлежали осуществлению через председательствующего судью[2]. Судья был свободен в выборе наказания, с той оговоркой, однако, что оно не будет препятствовать рассмотрению дела[3].

В деятельности МВТ и МВТДВ не было случаев применения этих дисциплинарных полномочий. Однако аналогичные дисциплинарные полномочия принадлежали малым Нюрнбергским трибуналам, и несколько раз применялись ими на практике.

Всего из практики последующих Нюрнбергских трибуналов известно четыре факта проявления неуважения к суду, три из которых повлекли наступление последствий для нарушителей. К двум эпизодам были причастны свидетели, а к двум другим - защитники по рассматриваемым делам.

Так, один из свидетелей обвинения по т.н. делу «врачей»[4] К. Холленрайнер был приговорен к 90 дням заключения в нюрнбергской тюрьме за попытку причинения телесного вреда обвиняемому В. Бейглбоку[5] во время судебного опознания[6]. Свидетель был приглашен представителем обвинения подойти к скамье подсудимых и опознать врача, которого он видел в Освенциме[7]. Приблизившись к перегородке, за которой находились обвиняемые,

накинулся на В. Бейглбока[8]. Свое поведение он объяснил тем, что во время войны обвиняемый проводил над ним опыты[9]. Однако

председательствующий судья счел это объяснение недостаточным, подчеркнув, что «проявление неуважения к суду должно быть наказано. Надо, чтобы все понимали, что такое отношение к суду недопустимо»[10]. К. Холленрайнер вышел на свободу через три недели после принесения извинений за свое поведение[11].

Другой эпизод произошел с ведущим экспертом обвинения Э. Айви[12] [13] [14]. Он самостоятельно написал заключение созданной по его инициативе комиссии по этике проведения опытов над людьми с целью опровергнуть показания другого эксперта о сопоставимости нацистских опытов и американских антималярийных экспериментов, и умышленно ввел трибунал в заблуждение относительно обстоятельств создания комиссии и достоверности «ее» заключения. Обвинения в неуважении к суду Э. Айви так никогда и не было предъявлено.

В деле «судей» защитник К. Энгерта Х. Маркс и сестра милосердия К. Хуппертц были приговорены к лишению свободы сроком на 30 и 10 дней соответственно за попытку оказать воздействие на медицинского эксперта В. Герштекера, которому надлежало представить трибуналу два заключения о состоянии здоровья подсудимого К. Энгерта . Суд также отстранил Х. Маркса от представительства интересов К. Энгерта в этом деле. Из письменных показаний доктора В. Герштекера следует, что в ходе составления им первого заключения Х. Маркс пытался убедить его в намерении суда прекратить дело против его подзащитного на основании заключений медицинских экспертов и тем самым подтолкнуть к определенным выводам. Затем Х. Маркс с помощью К.

Хуппертц пытался побудить В. Герштекера к изменению уже представленного суду второго заключения.

В рамках дела против А. Круппа и других шесть защитников были заключены под стражу за проявление неуважения к суду, которое заключалось в следующем. П. «е» ст. V Распоряжения N 7 допускал представление сторонами доказательств не всему судейскому составу, а одному или нескольким судьям, именуемым в такой ситуации комиссионерами. В деле против А. Круппа трибунал принял решение о заслушивании комиссионерами допроса защитниками двух свидетелей обвинения во время послеобеденного заседания. Защитники возразили против такого решения, но их возражение было отклонено. В знак протеста защитники покинули зал суда во время утреннего заседания . После перерыва на обед защитники в зал добровольно не вернулись, и были принудительно доставлены судебным приставом. Суд приказал незамедлительно взять их под стражу; их объяснения были заслушаны в открытом заседании лично либо через представителя. Пятеро нарушителей были вновь допущены к

~ 174

представительству интересов своих подзащитных после принесения извинений . Один из защитников был отстранен от участия в деле . В своем решении, трибунал отметил, что разбирательство по факту проявления неуважения к суду носило дисциплинарный, а не уголовно-правовой характер[15] [16] [17] [18] [19] [20].

Этот эпизод примечателен еще и тем, что в своем решении по факту проявления неуважения к суду трибунал подробно остановился на правовом основании принятия мер в отношении лиц, виновных в таком неуважении. Трибунал сослался в первую очередь на ч. с) ст. 18 Устава МВТ как на

выражающую не просто процессуальную норму, применимую в рамках МВТ, а как на «наиболее авторитетное выражение международного права в том, что касается [международных уголовных] разбирательств» . Во вторую очередь трибунал сослался на Распоряжение N 7 Верховного комиссара США, дословно воспроизводящее в соответствующей части ч. с) ст. 18 Устава МВТ .

Эти эпизоды показывают, что последующие Нюрнбергские трибуналы использовали свои «дисциплинарные» полномочия для наказания любых посягательств на судопроизводство и авторитет суда, от нарушения порядка в зале судебного заседания до покушения на фальсификацию экспертного медицинского заключения. В этом прослеживается влияние американского подхода к наказанию посягательств на отправление правосудия: поскольку трибуналы действовали в американской зоне оккупации, их судейский состав был полностью американским, и судьи вполне естественно следовали привычным для них методам ведения процесса.

В период с 1949 по 1993 гг. международное уголовное право развивалось только в теории. Институт ответственности за совершение посягательств на отправление международного уголовного правосудия так или иначе существовал в виде совокупности обычных международно-правовых норм. Характеристика полномочий по наказанию этих посягательств Нюрнбергским трибуналом в деле против А. Круппа как наиболее авторитетного выражения действовавшего международного права говорит о том, что принцип международной дисциплинарной ответственности за такого рода деяния воспринимался как сложившееся положение дел. Нет оснований полагать, что при аналогичных процессах, имей они место, этот принцип не был бы применен.

Здесь можно провести сравнение с принципами международного права, признанными Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшими отражение в его приговоре, которые были утверждены Г енеральной Ассамблеей ООН 11 декабря 1946 г. После завершения в 1949 г. последнего из малых Нюрнбергских процессов [21] [22] эти принципы не развивались с практической точки зрения, но тем не менее существовали в международном праве и продолжали оставаться актуальными.

В силу своей специфики, исследуемый институт не нуждался в постоянном практическом развитии, а развивался по факту, по мере необходимости. Такая необходимость возникла в 1993 г. с принятием Советом Безопасности ООН решения об учреждении международного трибунала для преследования лиц, причастных к совершению международных преступлений во время вооруженного конфликта в бывшей Югославии. Этот конфликт стал катализатором для прогрессивного развития института ответственности за совершение преступлений против отправления международного уголовного правосудия.

[1] Ст. 18 Устава Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (Лондон, 8 августа 1945 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Вып. XI. - М.: Госполитиздат, 1955. - С. 165-172; ст. 12 Устава Международного военного трибунала для Дальнего Востока (Токио, 19 января 1946 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Вып. XI. - М.: Госполитиздат, 1956. - С. 79-86.

[2] Rule 5 of the Rules of Procedure of the International Military Tribunal of 29 October, 1945 // TWC XV. - Р. 20; rule 3 of the Rules of Procedure of the International Military Tribunal for the Far East of 25 April, 1946 [Электронный ресурс]. URL: https://www.uni-marburg.de/icwc/dateien/imtferules.pdf (дата обращения: 28.05.2017).

[3] Ст. 18 Устава МВТ. Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран (Лондон, 8 августа 1945 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Вып. XI. - М.: Госполитиздат, 1955. - С. 165172; ст. 12 Устава МВТДВ. Устав Международного военного трибунала для Дальнего Востока (Токио, 19 января 1946 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Вып. XI. - М.: Госполитиздат, 1956. - С. 79-86.

[4] Англ.: «Medical Case». В рамках этого процесса, имевшего место в октябре 1946 г., 23 медицинских работника и один медицинский администратор обвинялись в совершении преступлений против человечности посредством проведения опытов над людьми. 16 обвиняемых были признаны виновными в планировании и руководстве опытами над людьми, использовании человеческих подопытных без их согласия, а также в сознательном нанесении увечий, в т.ч. со смертельным исходом. Из них семеро были приговорены к высшей мере наказания, девять - к различным срокам заключения, а еще семеро были оправданы.

[5] Медицинский консультант люфтваффе.

[6] Medical case. Contempt Order of the Tribunal dated June 28, 1947 // TWC. - Vol. XV. - P. 967-970.

[7] Medical case. Proceedings Showing the Contempt Before the Tribunal // TWC. - Vol. XV. - P. 967.

[8] Ibid.

[9] Ibid. - P. 968.

[10] Ibid.

[11] Medical case. Further Order of the Tribunal dated July 21, 1947 // TWC. - Vol. XV. - P. 970-971.

[12] См.: Harkness J. Nuremberg and the Issue of Wartime Experiments on US Prisoners // The Journal of the American Medical Association. - 1996. - Vol. 276 (20). - P. 1672-1675.

[13] В гитлеровском режиме К. Энгерт возглавлял 5-й отдел Имперского министерства юстиции, которому были подотчетны пенитенциарные учреждения и иные места лишения свободы, а также 15-й отдел, занимавшийся информированием гестапо. В 1947 г. приговорен к пожизненному заключению Третьим военным трибуналом.

[14] См.: Justice case. Contempt by Defence Counsel Marx and Mrs. Huppertz, a German National // TWC. - Vol. XV. - P.

972-995.

[15] А. Крупп фон Болен унд Гальбах - немецкий промышленник, штандартенфюрер Национал-социалистического лётного корпуса, в годы Второй мировой войны руководил деятельностью военно-промышленных предприятий в Германии и оккупированных территориях. В 1948 г. приговорен к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Освобожден досрочно в 1951 г. приказом Верховного комиссара США в Германии. Сообвиняемыми по делу А. Круппа выступали 11 крупных кадров «Крупп Холдинг».

[16] Ibid. - P. 1007.

[17] Ibid. - P. 1011.

[18] Ibid. - P. 1012.

[19] Ibid. - P. 1013.

[20] «Трибунал должен: [...] с) принимать решительные меры во всех случаях неподчинения требованиям суда и налагать надлежащие взыскания, включая лишение любого подсудимого или его защитника права присутствовать на всех или некоторых заседаниях, однако без ущерба для расследования обвинений».

[21] U.S. v. Krupp, et al. Contempt by Defence Counsel, Ruling of Tribunal III in Matters Relating to Contempt of Court dated January 21, 1948 // TWC. - Vol. XV. - P. 1010. (далее - Krupp Contempt Ruling).

[22] Ibid. - P. 1011.