В отечественной науке международного права сложилось деление преступных деяний на международные преступления и преступления международного характера. Зарубежными учеными термин «преступления международного характера» не используется, однако большинством из них среди международных преступлений выделяются собственно международные преступления («core international crimes»), которые по своему содержанию совпадают с тем, что в российской доктрине понимается под международными преступлениями, и все остальные[1].

Международные преступления. Определения международных преступлений объединяет объект - основы международного общения, которые большинство авторов связывает с поддержанием международного мира и безопасности. Проф. А.Н. Трайнин определяет международные преступления как наказуемые посягательства на основы международного общения[2]. Д.Б. Левин рассматривает международные преступления как посягательства на свободу народов мира либо как посягательства на интересы всего прогрессивного человечества, как посягательства на коренные основы международного общения, на права и интересы всех государств[3] [4]. Проф. П.С. Ромашкин говорит о посягательстве на основы международных отношений . М.И. Лазарев относит международные преступления к преступлениям, посягающим на независимость каждого народа и мирные отношения между народами[5]. Проф. П.М. Курис подчеркивает их направленность против международного мира и безопасности[6]. Проф. Л.Н. Г аленская указывает, что преступления против мира, человечности и военные преступления «имеют единый объект посягательства - всеобщий мир; все они представляют собой действия, непосредственно нарушающие мирные отношения между отдельными государствами или могущие создать угрозу международной безопасности»[7]. По мнению Ю.А. Решетова, «это такие международно-противоправные деяния, которые наносят ущерб или представляют угрозу международному миру и международной безопасности, являющимся жизненно важными интересами международного сообщества»456. С точки зрения проф. В.А. Василенко, международные преступления «ставят под угрозу само существование государств и народов. При совершении международных преступлений нарушаются основополагающие общие принципы современного международного права» . В.П. Панов определяет международные преступления как «особо опасные для человеческой цивилизации нарушения принципов и норм международного права, имеющих основополагающие значение для обеспечения мира, защиты личности и жизненно важных интересов международного сообщества в целом» . И.С. Лазарева понимает под международным преступлением «тягчайшее международно-противоправное деяние, посягающее на основы существования государств и наций, подрывающее важнейшие принципы международного права, угрожающее международному миру и безопасности»[8].

Ввиду этого объекта, интересы, на которые посягают международные преступления, как замечают проф. И.П. Блищенко и И.В. Фисенко, регулируются международным правом, и их охрана национальными уголовно-правовыми нормами вторична по отношению к международному праву[9]. Отсюда отсутствие во внутреннем законодательстве государства норм, закрепляющих преступность и наказуемость деяния, признаваемого международным преступлением, не снимает с этого государства обязанность бороться с ним.

Проф. И.П. Блищенко и И.В. Фисенко выделяют такие признаки международных преступлений как высокая степень общественной опасности, ответственность нарушителя перед международным сообществом в целом и особо тяжкий характер[10].

Идея международно-правового регулирования сотрудничества государств в борьбе с международными преступлениями высказывалась, начиная с ранних этапов становления современного международного уголовного права. Например, в одном из приговоров последующих Нюрнбергских процессов международные преступления определялись как «деяния, признанные преступными повсеместно, которые вызывают серьезную обеспокоенность международного сообщества и чье преследование по какой-либо веской причине не может быть предоставлено исключительно государству, компетентному его осуществлять в обычных обстоятельствах»[11]. В проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1996 г. КМП говорится о «преступлениях, ответственность за совершение которых установлена непосредственно на основе

международного права независимо от того, являются ли соответствующие

- 463

действия наказуемыми в государстве, где они совершены» .

В качестве особенности международных преступлений индивидов Г.В. Игнатенко выделяет их прямую связь с международными преступлениями государств[12] [13]. Иными словами, субъектом международного преступления, с этой точки зрения, может быть только лицо, через которое действует государство, и поведение которого, следовательно, может быть присвоено государству в качестве основания для возникновения его международно-правовой ответственности. Похожей точки зрения придерживается П.С. Дагель[14]. Против правообразующего значения связи государства и индивида для наступления уголовной ответственности последнего за международные преступления справедливо высказывается проф. Н.А. Ушаков: «военные преступления и преступления против человечности совершаются не только вооруженными силами и агентами государства-агрессора и не только в ходе международного вооруженного конфликта. Уголовное преступление геноцида также может совершаться индивидами самостоятельно, вне связи с международным преступлением геноцида государства»[15].

Масштаб международных преступлений действительно предполагает наличие у нарушителей возможностей и ресурсов, подобных тем, которыми располагают государства, и «подавляющее большинство международных преступлений совершается при прямом или косвенном участии государства»[16]. В современных условиях, когда государства утратили монополию на обладание подобными ресурсами и возможностями в пользу организованных вооруженных групп, идея о правообразующем значении связи государства и индивида тем более не выдерживает критики. Речь идет о человеческих и финансовых ресурсах, военной технике и базах, средствах связи и т.д.

Преступления международного характера. Наряду с международными преступлениями, в доктрине выделяются преступления международного характера. Это выражение впервые было использовано в 1974 г. Н. В. Ждановым[17].

Проф. И.И. Лукашук именует такие преступления «конвенционными», т.к. одним из их отличительных признаков является закрепление их составов и регулирование вопросов международного сотрудничества государств в борьбе с ними в международных договорах[18]. Согласно положениям договоров, государства обязаны предусмотреть преступность соответствующих составов в своем внутреннем законодательстве[19] [20]. К таким договорам относятся, например, Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г., Конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников 1989 г., Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом 2001 г., Конвенция Совета Европы о противодействии торговле людьми 2005 г. и др. В совместной с А.В. Наумовым работе проф. И.И. Лукашук определяет преступления международного характера как «деяния, предусмотренные международными договорами, не относящиеся к международным преступлениям, но посягающие на нормальные стабильные отношения между государствами, наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений (экономической, социально-культурной, имущественной и т.п.), а также

471

организациям и гражданам» .

Ю.С. Ромашев характеризует преступления международного характера как «общественно опасные деяния, предусмотренные мировым сообществом в

качестве преступлений в нормах универсальных международных договоров или в обычных нормах международного права»472.

Под преступлениями международного характера проф. И.И. Карпец понимает «деяния, предусмотренные международными соглашениями (конвенциями), не относящиеся к преступлениям против человечества, но посягающие на нормальные отношения между государствами, наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений (экономических, социально-культурных, имущественных и т. п.), а также организациям и гражданам, наказуемые либо согласно нормам, установленным в международных соглашениях (конвенциях), ратифицированных в установленном порядке, либо согласно нормам национального уголовного законодательства в соответствии с этими соглашениями» . Отличие преступлений международного характера от международных преступлений И.И. Карпец видит в их меньшей степени общественной опасности для человечества474. Этот признак, однако, страдает субъективизмом, т.к., несмотря на возможность разработать некоторые объективные критерии оценки степени общественной опасности любого деяния (количество потерпевших, размер причиненного ущерба), ее невозможно полностью оградить от личного отношения оценивающего субъекта и влиянию факторов, не поддающихся исчислению (авторитет международного судебного

органа)475.

Согласно определению, предложенному проф. Р.А. Каламкаряном, преступления международного характера - это «деяния, предусмотренные международными договорами, не относящиеся к преступлениям против человечества, мира и безопасности, но посягающие на нормальные отношения между государствами, наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений (экономической, социально-культурной, имущественной и т.п.), а также организациям и гражданам, наказуемые согласно нормам

Ромашев Ю.С. Международное правоохранительное право. Карпец И.И. Указ. соч. - С. 48.

Там же.

См.: Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ.соч. - С. 31-32.

- С. 25.

национального уголовного законодательства в соответствии с этими

476

договорами» .

Г.В. Игнатенко определяет преступления международного характера как «противоправные деяния отдельных лиц или групп лиц, посягающих на интересы двух, нескольких или всех государств, на международный правопорядок, т.е. имеющие особую, международную общественную опасность» . Основаниями для отнесения какого-либо преступного деяния к данной категории он считает общественную опасность деяния, посягающего на международные отношения, и «наличие специальной международной конвенции о борьбе с таким деянием либо включение в международный договор более широкого назначения специальных положений подобного содержания» .

Главное отличие этих преступлений от международных Г.В. Игнатенко видит в отсутствии связи с деятельностью того или иного государства, в их совершении нарушителем в своем личном качестве, «ради достижения собственных противоправных целей»[21] [22] [23] [24]. Аналогично, В.П. Панов пишет, что преступления международного характера «не имеют непосредственной связи с преступной деятельностью конкретного государства, однако посягают одновременно на международный и национальный правопорядок, на мирное сотрудничество государств в области экономики, культуры, торговли, права и свободы человека, интересы юридических лиц и представляют общественную опасность для многих государств»[25]. На отсутствие связи преступлений международного характера с деятельностью конкретных государств указывают Ю.С. Ромашев[26] и З. Гафаров[27].

Л.Н. Анисимов относит к преступлениям международного характера преступления, совершаемые отдельными лицами или группами лиц не от имени государства, но имеющие международные последствия.

По мнению проф. И.П. Блищенко, И.В. Фисенко и Н.В. Жданова, преступления международного характера имеют этот характер не по составу или природе, а по обстоятельствам совершения . Международные отношения являются не непосредственным объектом посягательства, как у международных преступлений, а «сопутствующим ущербом». В качестве примера авторами приводится преступление пиратства, нарушающее международные морские сообщения, хотя его объектом выступают имущественные отношения[28] [29] [30]. Этой же точки зрения придерживается З. Гафаров, отмечая, что преступления международного характера «совершаются лицами по собственной инициативе, в целях личной выгоды, реализации своего частного интереса (или преимущества). Ущерб международным отношениям наносится лишь постольку, поскольку это необходимо для достижения общего преступного результата» .

Вопреки доминирующему в доктрине международного права мнению (см. выше определения проф. И.И. Лукашука, И.И. Карпеца, Ю.С. Ромашева, Г.В. Игнатенко), проф. И.П. Блищенко и И.В. Фисенко подчеркивается, что закрепление преступности подобных деяний на международном уровне факультативно и свидетельствует лишь «о завершении процесса согласованной квалификации»[31]. Согласно этой концепции, деяние является преступлением международного характера еще до и вне зависимости от констатации этого в международно-правовом акте, по одной той причине, что в силу обстоятельств его совершения причиняемый им ущерб выходит за пределы одного государства.

Ю. В. Григорович определяет преступления международного характера как «общеуголовные преступления, но охватывающие территорию двух или

нескольких государств и угрожающие не только внутренней безопасности и правопорядку в них, но и нормальным межгосударственным отношениям (экономическим, социально-культурным, имущественным, туристским и т.д.)» .

В «Словаре международного права» преступления международного характера определяются как «противоправные деяния с наличием иностранного элемента, совершенные, как правило, лицом или группой лиц и нарушающие нормальное развитие международных отношений или создающие угрозу этому развитию» . Присутствие иностранного элемента является одним из определяющих признаков преступлений международного характера, в отличие от международных преступлений, которые могут не иметь никакой привязки к другому государству (например, геноцид в Руанде в 1994 г.[32] [33] [34] [35]). Именно иностранный элемент обусловливает способность преступного поведения посягать на международные отношения; без него это поведение представляло бы собой обычное общеуголовное преступление по внутреннему праву затронутого государства.

В этой связи необходимо отличать преступления международного характера от транснациональных преступлений, подпадающих под юрисдикцию двух и более государств . К транснациональным преступлениям относятся, например, мошенничество по схеме т.н. «нигерийских писем», когда попытка незаконного завладения денежными средствами происходит посредством направления потерпевшему сообщения по электронной почте с самым разнообразным содержанием, от просьбы перечислить средства на лечение до обещания крупного наследства после уплаты всех налогов и сборов. Отправитель и получатель письма находятся в разных государствах, каждое из которых может быть компетентно осуществлять уголовное преследование. Для транснациональных преступлений характерен иностранный элемент, однако, в отличие от преступлений международного характера, они не посягают на международные

отношения. Как отмечает Ю.В. Трунцевский, «иностранный элемент в транснациональном преступлении - это не признак преступления, а принцип

491

действия уголовного закона» .

Вышеизложенное позволяет говорить о существовании ряда отличительных признаков, присущих международным преступлениям и преступлениям международного характера, соответственно.

Международные преступления имеют особый объект - посягают на международный мир и безопасность. Ответственность за их совершение носит обычно-правовой характер. Международные преступления также отличаются масштабностью совершения.

Ответственность за преступления международного характера является договорной.

Преступления против отправления международного уголовного правосудия близки к международным преступлениям по своему объекту. Эти преступления посягают на международный мир и безопасность, т.к. в результате их совершения могут быть сведены на нет усилия государств по расследованию и уголовному преследованию наиболее серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества. К объектам их посягательства также относятся международные отношения, непосредственно связанные с отправлением правосудия международными судебными органами, а также возникающие между субъектами международного права в связи с созданием и обеспечением их функционирования.

Кроме того, преступность и наказуемость преступлений против отправления международного уголовного правосудия постепенно приобретает статус нормы обычного международного права. Имплементация соответствующих норм во внутреннее законодательство носит факультативный характер, если только она не предусмотрена уставом соответствующего судебного органа для его участников.

Уставы могут содержать обязанность государств-участников предусмотреть уголовную ответственность за совершение посягательств на отправление [36]

правосудия международными судами, закрепленных в них, однако сегодня такие примеры в практике не встречаются.

Римский статут 1998 г. содержит обязанность государств-участников распространить свое внутреннее законодательство о преступлениях против отправления правосудия на посягательства на судопроизводство и авторитет МУС[37]. В рамках этого подхода одно и то же поведение индивида регулируется одновременно двумя правопорядками: международным, предусмотренным в Римском статуте, и внутригосударственным, по праву государства - или государств - компетентных осуществлять уголовное преследование в соответствии со своим законодательством. Следовательно, к одному и тому же поведению могут применяться разные виды и размеры наказания, обстоятельства, исключающие преступность деяния, а также смягчающие или отягчающие вину, формы вины, виды соучастия, процессуальные гарантии и т.д.

В Уставе МОМУТ ничего не говорится об обязательстве государств установить уголовную ответственность за посягательства на отправление международного уголовного правосудия. Вместе с тем, согласно ст. 5 Устава, МОМУТ осуществляет конкурирующую с государствами юрисдикцию в отношении преследования лиц, виновных в совершении преступлений, предусмотренных ст. 1, в т.ч. - за неимением указаний на обратное - в совершении посягательств на отправление правосудия самим МОМУТ, МТБЮ или МТР. Ч. 1 ст. 6 Устава наделяет МОМУТ полномочием передать такие дела на рассмотрение национальных правоохранительных органов, а в ч. 4 ст. 1 закреплена обязанность МОМУТ рассмотреть возможность такой передачи, прежде чем самостоятельно осуществлять преследование.

Будучи резолюцией Совета Безопасности ООН, Устав МОМУТ не является источником международного права и не может служить основанием для привлечения к уголовной ответственности на национальном уровне, вследствие чего положение, предусмотренное в ч. 1 ст. 6, становится мертвой буквой. Надо полагать, что ч. 1 ст. 6 создает как минимум обязательство для государств принять к производству переданные дела, а, следовательно, и юридически обеспечить такую передачу.

Наконец, уставы могут ничего не говорить об имплементации норм о преступлениях против отправления правосудия во внутреннее законодательство. Это, однако, не означает, что борьба с такими деяниями не является для государств-участников действующим обычным правом.

Выбор на стадии разработки устава международного уголовного суда между наделением его юрисдикцией в отношении преступлений против отправления международного им правосудия и предоставлением права (и обязанности) осуществлять преследование государствам - весьма неоднозначный. С одной стороны, государства имеют больше возможностей, чем международный суд, чтобы обеспечить скорое и эффективное расследование и преследование. С другой стороны, предпочтение национальных преследований во многом обусловлено желанием избавить международные уголовные суды от рассмотрения вторичных по отношению к их основной задаче дел. Значимость и серьезность преступлений против отправления правосудия этим существенно занижается.

Составы преступлений против отправления международного правосудия отражены в Римском статуте МУС, резолюции Совета Безопасности ООН о создании МОМУТ и ряде документов, принятых международными уголовными судами для регулирования процессуальных аспектов их деятельности, т.е. по способу закрепления они могут квалифицироваться в качестве преступлений международного характера.

Преступления против отправления международного правосудия отличаются от международных преступлений своей масштабностью (для сравнения, геноцид, агрессия, преступления против человечности).

Они не требуют наличия у нарушителя особенных ресурсов и участия государства или аппарата, подобного государственному, что сближает их с преступлениями международного характера.

Безусловно, преступления против отправления правосудия не возмущают человеческое сознание так же, как и преступления против человечности или военные преступления. Если у этих преступлений есть видимые потерпевшие (например, убийство свидетеля с целью предупредить дачу им показаний), то они единичны. Не следует, однако, забывать, что эти преступления влекут, тем не менее, очень серьезные отрицательные последствия для международного уголовного правосудия. В качестве их общего объекта мы выделяли международный мир и безопасность. Этот же объект характерен для международных преступлений.

Таким образом, преступления против отправления международного уголовного правосудия на современном этапе развития международного уголовного права нельзя однозначно отнести ни к категории международных преступлений, ни к категории преступлений международного характера. Это дает основания характеризовать преступления против отправления международного уголовного правосудия как преступления sui generis по международному праву.

[1] Heller K. What is an International Crime? (Revisionist History) (September 9, 2016) [Электронный ресурс]. URL: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm7abstract id=2836889 (дата обращения: 28.05.2017).

[2] Трайнин А.Н. Уголовная ответственность ... Указ. соч. - С. 35.

[3] Левин Д.Б. Указ. соч., цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. - М.: Междунар. отношения, 1983. - С. 35.

[4] Ромашкин П.С. К вопросу о понятии и источниках международного уголовного права // Советское государство и право. - 1948. - № 3. - С. 26.

[5] Лазарев М. И. Империалистические военные базы на чужих территориях и международное право. - М.: Изд-во ИМО, 1963. - С. 178.

[6] Курис П. М. Указ. соч. - С. 104.

[7] Галенская Л.Н. Международные преступления и международно-правовая ответственность // Правоведение. -

[8] Лазарева И.С. Преступление по международному уголовному праву // Проблемы межгосударственного сотрудничества в борьбе с международными и транснациональными преступлениями: материалы студенческой научно-практической конференции. - 2013. - С. 49-50.

[9] Блищенко И.П., Фисенко М.В. Указ. соч. - С. 25.

[10] Там же. - С. 27-28.

[11] U.S. v. List, et al, Judgment, 19 February, 1948 // XI TWC. - P. 1241.

[12] Draft Code of Crimes against the Peace and Security of Mankind with commentaries // Yearbook of the International Law Commission. - 1996. - Vol. II. Part Two (ILC. Draft Code 1996). - P. 17.

[13] Игнатенко Г.В. Преступления международного характера и обязательства государств по борьбе с ними // Курс международного права: в 7 т. - Т.6: Отрасли международного права / И.Н. Арцибасов и др. - М.: Наука, 1992. - С. 187.

[14] Дагель П.С. Избранные труды / научн. ред. и предисл. А. И. Коробеева. - Владивосток: Изд-во Дальневост. унта, 2009. - С. 313.

[15] Ушаков Н.А. Основания международной ответственности государств. - М.: Международные отношения, 1983. - С. 29.

[16] Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ.соч. - С. 33.

[17] Жданов Н.В. Правовые аспекты борьбы с террористическими актами международного характера: автореф. дис.... канд. юрид. наук. - М., 1974. - С. 12-14.

[18] См. также: Сунцов А.Е., Трунцевский Ю.В. Теоретические проблемы имплементации норм международного уголовного права в России // Московский журнал международного права. - М.: Междунар. отношения. - 1997. - № 2. - С. 93-94.

[19] Международное право. Особенная часть ... Указ.соч. - С. 433.

[20] Международное уголовное право: учебник / Лукашук И.И., Наумов А.В. - М.: Спарк, 1999. - С. 31.

6 Международное уголовное право / Отв. ред.: Кудрявцев В.Н. - М.: Наука, 1995. - С. 149.

[22] Игнатенко Г.В. Преступления международного характера ... Указ.соч. - С. 194.

[23] Там же. - С. 194-195.

[24] Там же. См. также: Международное право: учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунов. - М.: Изд. группа Норма-Инфра, 1998. - С. 542.

[25] Панов В.П. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями: учебное пособие. - М.: Юрист, 1993. - С. 13.

[26] Ромашев Ю.С. Указ.соч. - С. 35-36.

[27] Гафаров З.М. Преступления международного характера в глобализирующемся мире. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006.

[28] Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ.соч. - С. 31. См. также: Блищенко И.П. Сотрудничество государств в борьбе с преступлениями международного характера: учебное пособие / И.П. Блищенко, Н.В. Жданов. - М.: УДН, 1984. - С. 52.

[29] Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ.соч. - С. 31.

[30] Гафаров З. Указ.соч. - С. 28.

[31] Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ.соч. - С. 32. См. также: Гафаров З. Указ.соч. - С. 48.

[32] Григорович Ю.В. Уголовная ответственность физических лиц за международные преступления: автореф. дис...........................................................................................................................................

канд. юрид. наук: 12.00.10. - М., 2008. - С. 13.

[33] Словарь международного права / М.М. Аваков, Б.М. Ашавский, А.С. Бахов, С.Б. Бацанов. - М.: Междунар. отношения, 1986. - С. 308.

[34] Синякин И.И. Указ. соч. - С. 125.

[35] Международное право ... Указ.соч. - С. 430.

Трунцевский Ю.В. Понятие и виды преступлений... Указ.соч. - С. 485.

[37] Ст. 70 Римского статута 1998 г. Римский статут Международного уголовного суда, 17 июля 1998 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/law/icc/rome statute(r).pdf. (дата обращения: 06.05.2017).