Субъективная сторона представляет собой характеристику преступления психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию. [1]

В литературе по-разному понимают вину лиц, совершивших преступления, посягающие на незаконное установление контроля над хозяйствующим субъектом.

Общепризнанным является мнение о том, что общественно-опасные деяния, предусмотренные ст.ст.185.4,185.5 УК РФ, являются умышленными

преступлениями.

По поводу понимания субъективной стороны в преступлении,

предусмотренном ст. 185.4 УК РФ большинство ученых считает, что данное преступление совершается только с прямым или косвенным умыслом. При прямом умысле преступник осознает, что он незаконно отказывает в созыве или уклоняется от созыва общего собрания владельцев ценных бумаг, в регистрации для участия в общем собрании владельцев ценных бумаг лиц, имеющих право на участие в общем собрании, проводит общее собрание владельцев ценных бумаг при отсутствии необходимого кворума, иным образом воспрепятствует осуществлению или незаконно ограничивает установленные законодательством Российской Федерации права владельцев эмиссионных ценных бумаг либо инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов; предвидит возможность причинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству либо получение преступного дохода в крупном размере[2]; желает наступление этих последствий. При косвенном умысле интеллектуальный момент совпадает с прямым умыслом, поэтому уточним только волевой момент косвенного умысла: преступник не желал, но сознательно допускал наступление описанных выше последствий, либо относился к ним безразлично. Как правило, воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг совершается с прямым умыслом. С учетом того, что ст. 185.4 УК РФ задумана как инструмент борьбы с рейдерством, никакой вины кроме умышленной тут не может быть.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст.185.5 УК РФ, представлена умышленной формой вины в виде прямого умысла. Указание на форму вины в виде умысла четко дано в диспозиции ст. 185.5 УК РФ, которая начинается со слов « умышленное искажение...». Наличие только прямого, а не косвенного умысла подтверждается присутствием цели: незаконный захват управления в юридическом лице. Понимание цели очень важно при квалификации данного преступления. Описание признаков комментируемого состава довольно сложно (с использованием конструкций с двойной целью: промежуточной и итоговой), и эти юридико-технические особенности изложения запрета порождают проблему установления связей между элементами деяния, которые обязательно должны входить в оконченный состав преступления. К примеру, воспрепятствование свободной реализации права акционера при принятии решения на общем собрании акционеров путем блокирования фактического доступа акционера к голосованию в целях принятия решения об одобрении крупной сделки не будет образовывать состав комментируемого преступления, если лицо не желало посредством указанных действий незаконно захватить управление в юридическом лице.

Напротив, преступление будет иметь место и считаться оконченным в случае, к примеру, полного совершения деяния в виде умышленного искажения результатов голосования при принятии решения на заседании совета директоров общества путем внесения в протокол заседания совета директоров заведомо недостоверных сведений о результатах голосования относительно увеличения уставного капитала хозяйственного общества путем размещения дополнительных акций (подп. 5 п. 1 ст. 65 Федерального закона «Об акционерных обществах»), если, однако, лицо, совершившее указанные действия, имело целью незаконный захват управления в обществе».1

Некоторые считают, что в ст. 185.5 УК РФ указывается на целый ряд равноценных и однопорядковых преступных целей:

Незаконный захват управления в юридическом лице посредством принятия незаконного решения.

Одобрения крупной сделки.

Одобрения сделки, в совершении которой имеется заинтересованность.

Изменения состава органов управления хозяйственного общества.

Избрания членов органов управления хозяйственного общества и досрочном прекращении полномочий.

Избрания управляющей организации либо управляющего.

Увеличения уставного капитала хозяйственного общества путем размещения дополнительных акций.

Реорганизации либо ликвидация хозяйственного общества.[3]

Такие разные точки зрения по поводу цели объясняются сложностью восприятия следующего периода высказывания: «совершенные в целях незаконного захвата управления в юридическом лице посредством принятия незаконного решения о внесении изменений в устав хозяйственного общества, или об одобрении крупной сделки, или об одобрении сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, или об изменении состава органов управления хозяйственного общества (совета директоров, единоличного или коллегиального исполнительного органа общества), или об избрании его членов и о досрочном прекращении их полномочий, или об избрании управляющей организации либо управляющего, или об увеличении уставного капитала хозяйственного общества путем размещения дополнительных акций, или о реорганизации либо ликвидации хозяйственного общества». Грамматическое токование данной диспозиции ст. 185.5. УК РФ позволяет утверждать, что ст.

УК РФ с лингвистической точки зрения представляет собой простое предложение, которое включает в себя осложняющие конструкции различных уровней, относящиеся как к группам подлежащего и сказуемого, так и к распространяющим конструкциям второго, третьего рядов и т.д. Смысловым центром статьи является грамматическая основа, выраженная однородными подлежащими «искажение либо воспрепятствование». Вся приведенная конструкция представляет собой причастный оборот, относящийся к подлежащим «искажение либо воспрепятствование» (употребление причастия «совершенные» в форме множественного числа обусловлено его соотношением одновременно с двумя указанными подлежащими). От причастия «совершенные» зависит обстоятельство цели (в целях), имеющее значение «конкретизация причин искажения результатов голосования либо воспрепятствования свободной реализации права». Поэтому цель преступления, предусмотренного ст.185.5 УК РФ, одна:«незаконный захват управления в юридическом лице».

Таким образом, субъект анализируемого нами преступления осознает общественную опасность фальсификации решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества, предвидит возможность или неизбежность наступления преступных последствий и желает их наступления в целях незаконного захвата управления в юридическом лице. Поэтому случайная ошибка, например, в подсчете голосов не влечет уголовной ответственности лица по ст.185.5 УК РФ.

Незаконность означает нарушение требований законов, регулирующих порядок осуществления управления в юридическом лице. Незаконный захват управления в соответствии с положениями ст.185.5 УК РФ выражается в таких самостоятельных формах, как искажение результатов голосования либо воспрепятствование свободной реализации права при принятии решения «путем внесения в протокол общего собрания, в выписки из него, в протокол заседания совета директоров (наблюдательного совета), а равно в иные отражающие ход и результаты голосования документы заведомо недостоверных сведений о количестве голосовавших, кворуме или результатах голосования, путем составления заведомо недостоверного списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании, заведомо недостоверного подсчета голосов или учета бюллетеней для голосования, блокирования или ограничения фактического доступа акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) к голосованию, несообщения сведений о проведении общего собрания акционеров (участников) или заседания совета директоров (наблюдательного совета) либо сообщения недостоверных сведений о времени и месте проведения общего собрания, заседания совета директоров (наблюдательного совета), голосования от имени акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) по заведомо подложной доверенности, лица, заведомо не имеющего полномочий» (ст.185.5 УК РФ). Особо следует подчеркнуть, что вышеперечисленные формы могут доказывать наличие цели, связанной с незаконным захватом управления, но никак не саму цель, которую четко обозначил законодатель. Такая цель достигается, как это четко зафиксировал законодатель, путем принятия незаконного решения о внесении изменений в устав хозяйственного общества, об одобрении крупной сделки, об одобрении сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, об изменении состава органов управления хозяйственного общества (совета директоров, исполнительного единоличного или коллегиального органа общества), об избрании его членов и досрочном прекращении их полномочий, об избрании управляющей организации или управляющего, об увеличении уставного капитала хозяйственного общества путем размещения дополнительных акций, о реорганизации или ликвидации хозяйственного общества.[4]

Цель незаконного захвата управления легко просматривается в таких предусмотренных ст.185.5 УК РФ способах, как принятие незаконного решения об изменении состава органов управления хозяйственного общества (совета директоров, единоличного или коллегиального исполнительного органа общества), или об избрании его членов и о досрочном прекращении их полномочий, или об избрании управляющей организации либо управляющего. Здесь практика не испытывает никаких затруднений. Так, «СУ СК при прокуратуре РФ по Костромской области осенью 2010 г. возбуждено уголовное дело по ст. 185.5 УК РФ. Следствием установлено, что один из участников хозяйственного общества, который обладал относительно крупной долей участия в его уставном капитале, счел ненужным сообщить остальным участникам о проведении общего собрания и без их участия принял решение о смене генерального директора общества.

В этой ситуации именно благодаря данной уголовно-правовой норме удалось пресечь вывод активов компании уже на начальном этапе, т.е. когда было принято незаконное управленческое решение о смене органа управления общества»[5] [6].

Однако при принятии незаконного решения о внесении изменений в устав хозяйственного общества или об одобрении крупной сделки, или об одобрении сделки, в совершении которой имеется заинтересованность о незаконном захвате управления на предприятии цель просматривается не всегда. Ее отсутствие не может повлечь уголовную ответственность по ст.185.5 УК РФ. В этом случае речь идет скорее о преступления против собственности. Цели таких деяний могут быть различные.

Безусловным противоречием законодательной конструкции диспозиции ст.

УК РФ является такая ее структура как «совершенные в целях незаконного захвата управления в юридическом лице посредством принятия незаконного решения о...ликвидации хозяйственного общества». Если общество

ликвидировано, то зачем стремиться к захвату управления в этом юридическом лице. Рейдер, как справедливо отмечает Рыбакова Е.А. -это некий человек, разрабатывающий тактику и стратегию захвата чужой

Л

собственности. Следовательно, конечной целью незаконного рейдерства (захвата предприятия) является захват чужой собственности. В этом случае конечная цель фальсификации решения общего собрания акционеров (участников)

хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества напрямую связана с ликвидацией

хозяйственного общества. Но, как отмечалось ранее, идея появления ст. ст. 185.4., 185.5. УК РФ, особенно с учетом развившихся корпоративных отношений, состоит в регулировании корпоративных конфликтов, участники которых выходят за рамки требований предписанных законом об организации корпоративных отношений. Не всегда действия участника корпоративного конфликта могут быть непосредственно направлены на хищение имущества или ликвидацию предприятия. Так, участник может преследовать цель уменьшения совокупной доли голосов действительных владельцев акций или долей (т.н. «размывание голосов»), например, путем подтасовки решения о дополнительной эмиссии акций и размещения их среди аффилированных лиц или внесения в реестр определенного количества заведомо ненадлежащих акционеров или владельцев долей в обществе с ограниченной ответственностью, что хищением не является.

В этой ситуации, по сути, начать проверку сообщения о преступлении и возбудить уголовное дело представляется возможным только после фактического наступления негативных последствий в виде хищения имущества или иного противоправного его вывода из-под контроля компании, то есть лишь на завершающем этапе рейдерского захвата».[7] [8] «Если фальсификации на общем собрании участников юридического лица совершались с целью хищения его имущества, то для этого уже имеется ст. 159 УК РФ, которая вполне результативно применяется. Уйти от перспективного доказывания корыстной цели - это задача»2, которую пытается решить законодатель. Противоправное

-5

завладение чужим имуществом может осуществляться и без цели обогащения.

Указание в качестве цели преступления, предусмотренного ст.185.5 УК РФ, на незаконный захват управления в юридическом лице более точно отражает эту идею, хотя, как было показано выше, вступает в противоречие с требованиями законодательной техники. Выходом из создавшейся ситуации, который бы оставил в силе законодательную превентивную идею, могло бы послужить указание в качестве цели на установление контроля за деятельностью юридического лица. Результатом такой деятельности может стать и ликвидация предприятия. Учитывая все вышеизложенное,целью данного преступления является установление контроля.

Сегодня общепризнанной является точка зрения, согласно которой субъект является обязательным элементом состава преступления.[9] [10]

Субъектом преступления, в соответствии с Уголовным кодексом, может быть только лицо, обладающее законодательно установленными признаками. В современном уголовном законодательстве впервые сформулированы общие признаки, которым должен отвечать субъект преступления, т.е. лицо, способное и обязанное нести уголовную ответственность. Эти признаки являются

Л

обязательными и исчерпывающими . В ст.19 УК РФ говорится, что уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим Кодексом. Если такой субъект наделяется специальными признаками, то это уже - специальный субъект. Эти признаки могут быть как прямо указаны в уголовно-правовой норме, так и не указаны. Если прямое указание в законе отсутствует, их можно установить путем толкования такой нормы.[11] [12] В науке уголовного права существуют различные авторские классификации специальных субъектов. Практически все обращают внимание на социальную роль и правовое положение субъекта.2 В нашем случае, следует обратить внимание, прежде всего, на правовое положение субъекта. Именно это положение позволяет правоприменителю отграничить составы преступлений, предусмотренные анализируемыми нами статьями, от других смежных составов.

Так, 25 февраля 2011 г. СУ СК РФ по Республике Марий Эл возбудило уголовное дело № 100024 по ч. 1 ст. 185.5 УК РФ. «В ходе расследования установлено, что участник ООО «МИК» С.-1, не уведомив второго участника данного общества С.-2 о проведении общего собрания участников, изготовил протокол общего собрания участников общества от 10 декабря 2010 г. № 2, в который внес сведения о принятии решения об увеличении уставного капитала общества путем внесения в него С.-1 денежных средств в сумме 40 тыс. руб., с последующим распределением долей участников в уставном капитале общества пропорционально размерам вкладов, а именно: С.-1 - 90%, С.-2 - 10%. При этом подпись С.-2 в протоколе общего собрания была подделана.

Здесь следует отметить следующее. Внесение в протокол общего собрания участников хозяйственного общества, протокол заседания совета директоров хозяйственного общества и иные документы, отражающие ход и результаты голосования, заведомо недостоверных сведений может квалифицироваться по ст.

УК РФ только в тех случаях, когда собрание участников или заседание совета директоров в действительности проведено и фальсификационные действия совершались кем-либо из лиц, уполномоченных вносить подобные сведения в указанные документы и (или) подписывать их».[13]Если же общее собрание участников или заседание директоров общества не проводилось, содеянное не может квалифицироваться по ст. 185.5 УК РФ. Если протокол общего собрания участников хозяйственного общества или протокол заседания совета директоров, выписка из него или иные документы полностью подделывались лицами, не имеющими права составлять или подписывать подобного рода документы, то содеянное не может быть квалифицироваться по ст. 185.5 УК РФ. Данное утверждение полностью относится и к ст. 185.4 УК РФ.

В федеральных законах и иных нормативных актах четко указан круг лиц, на которых возложены обязанности по созыву, проведению заседания, регистрации, подсчете голосов, оформлению результатов общего собрания (совета директоров), участников хозяйственных обществ, инвестиционных фондов при принятии решений. Порядок проведения заседания совета директоров (наблюдательного совета) и оформление его результатов также четко регламентируется нормативными актами.

Например, в соответствии с п. 5 ст. 29.6. Закона «О рынке ценных бумаг» «при проведении общего собрания владельцев облигаций функции, связанные с проверкой полномочий и регистрацией лиц, участвующих в таком собрании, разъяснением вопросов, возникающих в связи с реализацией владельцами облигаций (их представителями) права голоса на таком собрании, разъяснением порядка голосования по вопросам, выносимым на голосование, обеспечением установленного порядка голосования и права владельцев облигаций на участие в голосовании, подсчетомголосов и подведением итогов голосования, составлением протокола об итогах голосования, может исполнять только депозитарий, осуществляющий обязательное централизованное хранение облигаций, либо по его поручению регистратор, а для именных облигаций - регистратор, осуществляющий ведение реестра владельцев таких облигаций»1. Таким образом, действия, связанные с созывом и проведением общего собрания осуществляются специальным субъектом: либо депозитарием, осуществляющим обязательное централизованное хранение облигаций, либо по его поручению регистратором. Депозитарий - это профессиональный участник рынка ценных бумаг, осуществляющий депозитарную деятельность, т.е. оказывает услуги по хранению сертификатов ценных бумаг и/или учету и переходу прав на ценные бумаги. В России депозитарием может быть только юридическое лицо. Регистратор- это профессиональный участник рынка ценных бумаг, осуществляющий деятельность по ведению реестра. Такой деятельностью имеют право заниматься только юридические лица. Следовательно, субъектами преступления в этом случае могут быть вменяемые физические лица, состоящие в трудовых или договорных отношениях с юридическим лицом (депозитарием или регистратором).

Что касается вопросов, связанных с подготовкой и проведением собрания владельцев инвестиционных паев закрытого паевого инвестиционного фонда, то согласно ст.18 № ФЗ «Об инвестиционных фондах» такие обязанности помимо самих владельцев возложены на определенных законом юридических лиц: управляющую компанию, специализированного депозитария.[14] [15]Любой

надлежащим образом уполномоченный сотрудник этих юридических лиц может быть субъектом анализируемых нами преступлений.

В соответствии с ч. 1 ст. 54 Федерального закона «Об акционерных обществах» функции по подготовки и проведения собрания, защите прав акционеров возлагаются на совет директоров (наблюдательный совет).[16]

Члены счетной комиссии, либо лица, выполняющие ее функции, тоже являются субъектами данного преступления. Они проверяют полномочия и регистрируют лиц, участвующих в общем собрании акционеров, определяют кворум общего собрания акционеров, разъясняют вопросы, возникающие в связи с реализацией акционерами (их представителями) права голоса на общем собрании, разъясняют порядок голосования по вопросам, выносимым на голосование, обеспечивают установленный порядок голосования и права акционеров на участие в голосовании, подсчитывают голоса и подводят итоги голосования, составляют протокол об итогах голосования, передают в архив бюллетени для голосования счетная комиссия. Таким образом, в случае нарушения установленных законом требований, они совершают действия, составляющие объективную сторону состава преступления.

В соответствии с приказом ФСФР России «Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания владельцев инвестиционных паев закрытого паевого инвестиционного фонда» от 07.02.2008 № 08-5/пз-н (ред. от 30.07.2013) председателем и секретарем общего собрания являются уполномоченные представители лица, созывающего общее собрание.[17]

Согласно ч. 9 ст. 55, ч. 5 ст. 58 ФЗ «Об акционерных обществах» исполнение решения суда о понуждении общества провести внеочередное общее собрание акционеров возлагается на истца.[18] [19] [20]

С учетом этого некоторые ученые, анализируя деяния, связанные с воспрепятствованием осуществлению или незаконным ограничением прав владельцев эмиссионных ценных бумаг, утверждают, что субъект данного преступления - специальный. Аналогичное мнение касаемо специального субъекта преступления, предусмотренного ст. 185.5 УК РФ, также имеет место в

-5

литературе. Третьи, в одном случае, говорят о наличии общего субъекта преступлений, предусмотренных ст. 185.5. УК РФ, в другом применительно к ст.

УК РФ - о специальном.[21]

В большинстве случаев субъект обоих преступлений -специальный. Но в некоторых случаях общественно опасные деяния может совершать любой субъект. Законодатель в диспозиции ст. 185.4 УК РФ говорит об ином воспрепятствовании осуществлению или незаконному ограничению прав владельцев, т.е. закон не уточнил методы (способы) осуществления преступного деяния. Коль способы преступного деяния не детализированы, то можно смело предположить, что всегда найдется способ, который может совершить любой субъект. То есть субъект преступления может быть общим.

Совершенно в Санкт-Петербурге было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст.

УК РФ. Где неустановленное лицо, не обладающие никакими правомочиями, предоставило реестродержателю акций ЗАО «Единый регистратор» заведомо ложные сведения о не направлении ОАО «Концерн «Авионика», являющимся владельцем 102296 акций(50,0005%) обыкновенных акций, публичной оферты акционерам ОАО «Техприбор», от имени которого это лицо выступило, о приобретении у них ценных бумаг. Именно поэтому ЗАО «Единый регистратор» ограничило права ОАО «Концерн «Авионика» на простое большинство голосов при голосовании, в результате чего ОАО «Концерн «Авионика»был причинен ущерб в размере 14500000 руб. [22]

Любой работник может, например, не направить сообщения о проведении общего собрания владельцев, нарушить срок направления (вручения, опубликования) бюллетеня для голосования или вообще его не направить, не предоставить в соответствии с федеральными законами и принятыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами, при подготовке к проведению общего собрания акционеров, выполнять функции счетной комиссии ненадлежащим органом (лицом) или лицами, избранными в состав счетной комиссии акционерного общества с нарушением требований федерального закона, либо лицами, срок полномочий которых истек; просто умышленно с применением насилия ограничивать фактический доступ к голосованию, голосовать от имени акционера (участника) хозяйственного общества по заведомо подложной доверенности и т.п.Это могут быть владельцы ценных бумаг, инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, участники хозяйственных обществ, «так и сторонние лица, которые, злоупотребляя своими правами, осуществляют умышленное использование этих прав вопреки интересам конкретного юридического лица»[23], а также технические работники, занимающиеся делопроизводством на предприятии, регистраторы, любые лица, выполняющие поручения согласно приказа или доверенности, лица, занимающие

руководящие должности в организации (директор, зам. директора, главный бухгалтер и др.); профессиональные участники рынка ценных бумаг; бухгалтера и т.д.

Подытоживая сказанное, мы видим, что, хотя специфика охраняемых уголовным законом общественных отношений и само изложение диспозиции ст. ст. 185.4. 185.5 УК РФ свидетельствует о наличии в основном специального субъекта, но эти же причины обуславливают и наличие общего субъекта. Кроме того, любые права владельцев (участников), связанные с участием и управлением могут делегироваться согласно доверенности. В случае якобы передачи полномочий по заведомо подделанной доверенности субъект преступления будет всегда общий. Чтобы такие лица не смогли избежать уголовной ответственности, необходимо декларировать в данных составах преступлений наличие общего субъекта.

С учетом изложенного, можно утверждать, что субъект преступления, предусмотренный ст. ст. 185.4,185.5 УК РФ, общий. Им может быть любое вменяемое физическое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста, которое воспрепятствует осуществлению или незаконно ограничивает права владельцев ценных бумаг или фальсифицирует решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества.

Однако в случае принятия новой уголовно-правовой нормы на базе ст.ст. 185.4,185.5 УК РФ субъект данного преступления может стать специальным. Так как в целях разделения уголовной и административной ответственности, обеспечения эффективности охраны корпоративных отношений было бы целесообразно наделить общий субъект таким признаком, как ранее привлечение к административной ответственности. Анализируя объективную сторону преступлений, предусмотренных ст.ст.185.4,185.5 УК РФ, мы упоминали о необходимости учета существующего ранее опыта административной преюдиции.

Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. формально исключил «административную преюдицию» из уголовно-правовых норм. Однако за период 2011-2015 гг. сложилось устойчивое отношение законодателя к возврату административной преюдиции в уголовном законе в ее классическом виде. Законодатель не просто излагает административную преюдицию в диспозиции правового предписания, но и конструирует после изложения соответствующей нормы УК РФ примечания, в которых излагает сущность административной преюдиции применительно к сформулированной статье.

Это мы наблюдаем в ст. 151.1 УК РФ (розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции), ст. 212.1. УК РФ (неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования) ст. 314.1 УК РФ (уклонение от административного надзора или неоднократное несоблюдение установленных судом в соответствии с федеральным законом ограничения или ограничений), ст. 284.1. (осуществление деятельности на территории Российской Федерации иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории Российской Федерации ее деятельности), ст. 264.1 «Нарушение правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию».

Несмотря на практически полный отказ от прямой формулировки административной преюдиции в Уголовном кодексе РФ 1996 г., динамика развития современного уголовного законодательства показала, что этот институт постепенно возвращается из доктринальной научной плоскости в поле нормативно-правовой регламентации составов преступлений, закреплённых в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.

Оценивая научный дискурс, развернувшийся в науке административного и уголовного права, следует отметить, что при всём уважении к учёным, выступающим против введения института административной преюдиции в уголовном праве (А.А. Гогин, Н.И. Хавронюк, А.Н. Тарбагаев, В.В. Марчук, А.В. Рагулин), их точка зрения уступает позиции научных оппонентов (Г.Н. Борзенков, А.В. Иванчина, Д.В. Карпухин, М.А.Лапина, В.П. Малков, В.И. Радченко, Т.В

Семенов, Ю.В. Трунцевский, Т.Д. Устинова, Е.В. Ямашевой, А.П. Шергин)[24], ратующих за применение указанного института в уголовном праве, поскольку точка зрения последних объективно подтверждена внесёнными изменениями в Особенную часть УК РФ, формально закрепившими институт административной преюдиции в рассмотренных составах уголовных преступлений. [25]«В качестве общих возражений относительно использования административной преюдиции в доктрине обычно указывается на нарушение принципа nonbisidem, меньший уровень процессуальных гарантий в административном производстве по сравнению с уголовным, отсутствие повышения общественной опасности при повторном совершении административных правонарушений, наличие существенной качественной разницы между административными правонарушениями и преступлениями; нарушаются сложившиеся теории преступления и вины.

Сегодня существует необходимость в обсуждении не столько вопросов о допустимости, целесообразности, юридико-технической возможности выражения административной преюдиции, как выработка общих, пронизывающих все уголовное право положений, правил или условий ее использования, анализ возможности имплементации административной преюдиции в конкретные составы преступления.»[26]

С учетом изложенного в новой уголовно-правовой норме необходимо сформулировать новый криминообразующий признак, характеризующий субъекта преступления,-«если лицо ранее привлекалось к административной ответственности за аналогичное деяние в течение года».

Таким образом, проанализированные объективные и субъективные признака составов преступлений, предусмотренных ст.ст.185.4,185.5 УК РФ, с учетом выявленных в них недостатков позволяют сформулировать более оптимальную редакцию новой уголовно-правовой нормы, охраняющей легально установленный порядок корпоративного контроля в следующем виде: «незаконное воспрепятствование осуществлению или ограничение прав участников хозяйственных обществ, владельцев инвестиционных паев закрытых паевых инвестиционных фондов с целью установление контроля за деятельностью хозяйствующего субъекта, если лицо ранее привлекалось к административной ответственности за аналогичное деяние».

[1]Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. - М., 2001. - С.

[2] В нашем случае именно возможность, а не неизбежность.

комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Отв. ред. В. М. Лебедев. - 7- е изд., перераб. и доп. - М.: Юрайт, 2013. / Справочная правовая система «Консультант Плюс».

[3] Комментарий к статье 185.5 УК РФ. Фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества // Налоги и право / URL:http://nalogcodex.ru/Kommentariy-k-st-1855/UK-RF/

[4]Валласк Е.В. Противодействие корпоративным захватам предприятий уголовноправовыми средствами: анализ новелл законодательства. - 2012. - № 6. - С. 9-16.

[5]Федоров А.Ю. Практика уголовно-правовой квалификации рейдерских поглощений //Право и экономика. - 2011. - № 11. - С.15-17.

[6]Рыбакова Е.А. Рейдерство: новые этапы борьбы (криминологический аспект) //Юридический мир. - 2012. - № 11.

[7] Смирнов Г.К. Проблемы применения и совершенствования уголовного законодательства России в сфере противодействия рейдерству // Российская юстиция. -

2009. - № 12. - С. 23-25.

[8]

МусаелянМ.Ф.Рейдерство: понятие, виды и пути противодействия // Журнал российского права. - 2010. - № 11.

Шульга А.В. Лазарева Д.Л. Корысть как признак цели хищения // Роль и значение современной науки и техники для развития общества: Сборник статей международной научно-практической конференции, 28 апреля 2017 г. Часть 2. - Екатеринбург, 2017. - С. 34.

[9] Ранее в научной литературе существовала и другая точка зрения. Так, Трайнин А.Н. считал, что субъект преступления не может рассматриваться в системе элементов состава преступления, т.к. человек не является элементом совершенного им преступного деяния. Где нет человека - виновника преступления, там не может быть и самого вопроса о наличии или отсутствии состава. Где нет вменяемого человека, достигшего законом установленного возраста, там отсутствует и вопрос об уголовной ответственности, а, следовательно, и вопрос о самом составе преступления. // Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. - М.: 1957. - С. 123.

[10] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С постатейными материалами и судебной практикой. / Научный редактор С.И. Улезько - Ростов - на- Дону, 2002. - С. 33.

[11] Уголовное право РФ. Общая часть. / Под ред. А.И. Рарога. - М.: Юристъ, 2005. - С. 210.

Российское уголовное право. Общая часть. / Под ред. Г.Н. Борзенкова, Л.В. Иогамовой-Хегай, В.С. Комисарова, А.И. Рарога. - М.: ТК Велби, Проспект, 2007. - С.215.; Лейкина Н.С., Грабовская Н.П. Личность преступника и уголовная ответственность. Уголовное право. - 2000. - № 4. - С.45.

[13]Федоров А.Ю. Практика уголовно-правовой квалификации рейдерских поглощений // Право и экономика. - 2011. - № 11. - С. 15-17.

Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ // Собрание законодательства. - 22.04.1996. - № 17. - Ст. 1918. (в посл. ред. Федерального

закона от 18 июля 2017 г. № 164-ФЗ).

[15]

Федеральный закон «Об инвестиционных фондах» от 29 ноября 2001 г. № 156-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 3.12.2001. - № 49 - Ст. 4562. (в посл. ред. Федерального закона от 29 июля 2017 г. № 281-ФЗ).

Федеральный закон «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 года № 208- ФЗ //Собрание законодательства РФ. - 1.01.1996. - №1. - Ст.1. (в посл. ред. Федерального

закона от 29 июля 2017 г. № 233-ФЗ).

[17]

Приказ ФСФР России «Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания владельцев инвестиционных паев закрытого паевого инвестиционного фонда» от 07 февраля 2008 №08-5/пз-н //Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. - 21.04.2008. - № 16.(в посл. ред. Приказа ФСФР России от 30.07.2013 № 13- 61/пз-н).

Федеральный закон «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 года № 208- ФЗ //Собрание законодательства РФ. - 1.01.1996. - №1. - Ст.1. (в посл. ред. Федерального закона от 29 июля 2017 г. № 233-ФЗ).

[19] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). - 13-е изд., перераб. и доп. /Отв. ред. В.М. Лебедев. - М.: Юрайт, 2013. / Справочная правовая система «Консультант Плюс»; Исаев О.Ю. Уголовно-правовая характеристика воспрепятствования осуществлению или незаконного ограничения прав владельцев ценных бумаг (ст.185.4 УК РФ) //Российский следователь. - 2013. - № 22. - С. 23-24.

[20]

Исаев О.Ю. Уголовно-правовая характеристика воспрепятствования осуществлению или незаконного ограничения прав владельцев ценных бумаг (ст.185.4 УК РФ) //Российский следователь. - 2013. - № 22. - С. 23-24.

[21]Уголовный кодекс РФ 2017 / URL: http://www.ukrfinfo.ru

[22] Уголовное дело № 617110 Архив ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу Ленинградской области; Уголовное дело № 4/15623 Архив ГУ МВД России по г. Санкт-

Петербургу Ленинградской области.

[23]

Карпович О.Г. Уголовно-правовые проблемы борьбы с преступлениями в отношении владельцев ценных бумаг. Правила квалификации // Российский следователь. - М.: Юрист, 2011. - № 9. - С. 20-24.

[24]Критика противников административной преюдиции за последнгее время представлена в работах Малкова В.П. Административная преюдиция: за и против // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2011. - № 3. - С. 58 - 63; Иванчина А.В. Конструирование составов преступлений с

административнойпреюдицией: proetcontra // Вестник Ярославского государственного университета. - 2012. - № 3. - С. 65 - 68; Ямашевой Е.В. К вопросу о восстановлении административной преюдиции в уголовном законе России // Журнал российского права. - 2009. - № 10. - С. 69-79; Лапиной М.А., Трунцевского Ю.В., Карпухина Д.В. Административная преюдиция как способ декриминализации уголовных преступлений и разграничения уголовных преступлений и административных правонарушений в современный период // NB: Административное право и практика администрирования. - 2015. - № 2. - С.24-56 и т.д.

[25] Лапина М.А., Трунцевский Ю.В., Карпухин Д.В. Административная преюдиция как способ декриминализации уголовных преступлений и разграничения уголовных преступлений и административных правонарушений в современный период // NB: Административное право и практика администрирования. - 2015. - № 2. - С.24-56.

[26]Семенов Т.В. О целесообразности административной преюдиции в конструкции ст. 185.1 УК РФ // Административное право и процесс. - 2016. - № 3. / Справочная правовая система «Консультант Плюс».