Одним из значимых параметров оценки ситуации, (проблематики ПРО), является изучение складывающегося баланса сил на международной арене. Вместе с тем, следует отметить, что речь должна вестись о балансе сил на глобальном уровне (включая негосударственных субъектов), а также «региональных» балансах сил (Европа, АТР и Ближний Восток). В этой связи, изучение глобальной системы ПРО в реалистическом ключе должно учитывать изменение баланса сил на всех обозначенных уровнях.

Можно выделить несколько плоскостей, в рамках которых проблематика ПРО становится предметом противостояния России, США и Китая.

Во-первых, это разное понимание природы глобальной стабильности и баланса сил в мировой политике. В период «холодной войны» она была во многом зависима от баланса сил между двумя супердержавами, что делало проблематику ПРО частью общего соотношения баланса сил. В период, когда США остались единственной сверхдержавой, развитие глобальной системы ПРО под их собственным руководством, предстает как фактор, повышающий региональную нестабильность. Иными словами, Вашингтон пользуется возможностями своего тотального военного превосходства, стремясь к тому, чтобы сформировать основные направления мирополитического развития, которые наиболее отвечают национальным интересам США. В период, когда на международную арену вышли другие центры силы, наряду с Соединенными Штатами, - Россия и Китай, размещение американских систем ПРО вне своих национальных границ всегда сопровождается недовольством одной из сторон. Россия и Китай, по сути, выступают против американских инициатив строительства глобальной ПРО. Соединенным Штатам приходится работать на различных направлениях, в том числе, просчитывая потенциальные (в той или иной степени вероятности, возможные в будущем) угрозы. Россия не ведет подобной проактивной внешней политики, как, например, США, которые не просто стремятся к закреплению своего доминирующего положения на международной арене. При этом Вашингтон ведет активную политику в трех регионах: Европе, АТР и на Ближнем Востоке. Везде США стремятся стать одним из участников обеспечения региональной безопасности, тем самым, во внимание необходимо принимать внутрирегиональный баланс сил. Если европейская безопасность на сегодняшний день центрирована на США, то в АТР и на Ближнем Востоке Вашингтон проводит более гибкую политику, в большей степени опираясь на своих союзников.

Кроме того, в АТР не сложилась устойчивая система баланса сил у двух региональных центров, так как за право доминировать в регионе борются два центра силы - с одной стороны, Соединенные Штаты, а с другой - Китай. Каждый из этих центров стремится к осуществлению своих интересов, нередко пренебрегая интересами всего региона. Так, размещая новые системы ПРО на территории одних государств с целью обеспечения своей безопасности, США не только подставляют эти страны под нанесение удара в случае потенциального конфликта, но и привносят еще больший разлад в и без того напряженные отношения стран региона, нарушая тем самым существующий баланс сил.

В свою очередь, каждая из региональных подсистем обладает относительной автономией, следовательно, программа строительства глобальной ПРО является, своего рода, децентрированной структурой, зависящей от баланса сил в этих регионах.

Во-вторых, реализация программы глобальной ПРО вызывает негативные отклики у российской и китайской сторон из-за отсутствия доверия в отношениях между Соединенными Штатами, Россией и Китаем. Заявления США о том, что создаваемая система ПРО направлена против Ирана и Северной Кореи, в то время как элементы ПРО размещаются у российских и китайских границ, предстают в качестве лицемерных и воспринимаются отечественной политической элитой как прикрытие «истинных интересов», а именно: сдерживание стратегических ядерных сил России и КНР. Отсутствие прозрачности в действиях Вашингтона и юридических гарантий ненаправленности глобальной системы ПРО на РФ и Китай еще больше усугубляет сложную атмосферу взаимоотношений ведущих держав.

В-третьих, успешное строительство систем ПРО в Европе и АТР от угрозы, исходящей от третьих стран, а также создание региональных систем безопасности, невозможно без участия России и Китая. Если вопрос ПерсоПРО (ПРО на Ближнем Востоке) для России не является столь значимым, то развитие тактической ПРО в Европе и АТР усиливает позиции США в данных регионах, тем самым ослабляя позиции КНР и России при решении ключевых международных проблем, например, при урегулировании северокорейского кризиса. В то же самое время построение независимой системы европейской безопасности воспринимается Россией как вызов и угроза, стремление исключить Москву из числа участников принятия важнейших для мировой политики решений. Развитие тактических видов ПРО не может рассматриваться как шаг, подрывающий безопасность России: эти комплексы неспособны перехватывать МБР, в то время как по Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (1987 г.) у России не должно быть тех видов вооружения, которые эти системы призваны перехватывать.

О значимости политического аспекта проблематики ПРО неоднократно говорили представители российской дипломатии, например, министр иностранных дел С.В. Лавров. В частности, в октябре 2012 г. он заявил: «В более широком, геополитическом контексте проблематика противоракетной обороны является главным препятствием на пути выстраивания отношений стратегического партнерства между Россией и США, Россией и НАТО».[1]

Китайскую позицию озвучил представитель МИДа КНР К. Г анг в октябре 2011 г. «развертывание систем ПРО в АТР неблагоприятно сказывается на региональной стабильности и стратегическом балансе. США должны в полной мере учитывать интересы ведущих стран региона».[2]

Принцип сотрудничества в области ПРО неоднократно выдвигался российским руководством, однако все предложения отвергались западными партнерами. Так, в июне 2000 г. Россия впервые выдвинула идею построения совместной общеевропейской системы тактической ПРО, которая была, по сути, отвергнута партнерами.[3] Ту же самую судьбу постигло предложение В.В. Путина в 2007 г. использовать российскую Габалинскую РЛС[4], а также предложение Д.А. Медведева в 2010 г. создать «секторальную ПРО» (как

альтернативную ЕвроПРО). Хотя администрация Б. Обамы считает, что России были сделаны определенные «уступки» в области ПРО (отмена строительства третьего позиционного района в Чехии и четвертого этапа ЕвроПРО до 2022г.), озвученный ею 17 сентября 2009 г. план ЕвроПРО (Европейский поэтапный адаптивный подход) также исходил из того, что Россия будет исключена из обеспечения европейской противоракетной безопасности.[5] [6] Однако, несмотря на эти «уступки» существенных изменений противоракетных планов не было сделано. Они до сих пор продолжают нести в себе серьезную угрозу национальной безопасности России.

Отказ от какого-либо сотрудничества в области ПРО может привести в лучшем случае к ненужной гонке вооружений между крупнейшими странами мира. Как отмечают российские исследователи, «концепция построения американской противоракетной системы носит глобальный характер, а ее развернутые ударно-боевые компоненты уже сегодня имеют потенциал перехвата российских ракет и представляют угрозу для российских СЯС».[7] Таким образом, реализация противоракетных планов США в полном масштабе может привести к негативным последствиям для российско-американских отношений.

В-четвертых, следующее проблемное поле связано с вопросами обеспечения национальной безопасности США, России и Китая, и реальными опасениями по поводу развертывания систем ПРО.

Важно подчеркнуть, что после 1991 г. США оказались единственной в мире сверхдержавой[8], а потому перед внешнеполитическим ведомством стояла непростая задача как можно дольше (а желательно навсегда) закрепить это доминирующее положение. Если раньше борьба за мировое господство требовала противостояния некоему врагу, державе № 2, то теперь перед США ставилась совершенно другая проблема: ведение проактивной политики, направленной на удержание господства.

Значимым представляется то, что политика национальной безопасности США, особенно с эпохи Дж. Буша-младшего, направлена на управление текущими мировыми процессами. Национальная безопасность США состоит из четырех компонентов: военная безопасность (обеспечение военного превосходства над любой другой державой), внутренняя безопасность (наиболее значимые пункты - противодействие терроризму, борьба с нелегальной иммиграцией, инфраструктурная безопасность), экономическая безопасность (в которую входит и стабильность мировой экономики, и открытость внешних рынков), а также международная безопасность: налаживание сотрудничества с другими державами и противодействие международному терроризму и странам изгоям.

Тем самым внешняя политика США является именно составной частью политики национальной безопасности, и именно сквозь призму безопасности самих США рассматриваются все остальные процессы на международной арене. Весьма ярко данный тезис проявил себя в т.н. «доктрине Буша» 2002 г. Именно в ней утратилось разделение между внутренней и внешней безопасностью. Безопасность США представлялась как стабильность существующей системы экономических и политических отношений. Другими словами, вопросы национальной безопасности США вовсе не ограничивались территорией самих США, а имели глобальный характер. Стратегии «превентивных действий», «смены режимов» и «демократизации» стали инструментами обеспечения национальной безопасности, а в долгосрочной перспективе - постепенного изменения баланса сил на международной арене, в пользу США и их союзников.

В этой связи проблема развития ПРО также должна быть рассмотрена как часть общей политики национальной безопасности, и в частности, как реализация сразу нескольких ее приоритетов: обеспечение военного превосходства, сохранение позиций гаранта международной и региональной безопасности, а также контроль над международной инфраструктурой. Именно в этом контексте и должна рассматриваться ПРО как фактор политических противоречий между Россией и США, связанных с изменением баланса сил между державами.

Что касается России, то ей неоднократно отмечалось, что установка РЛС в Чехии позволит «просматривать» всю территорию европейской части России, а первоначальный план администрации Дж. У. Буша разместить в Европе комплексы заатмосферного перехвата боеголовок МБР на базе противоракет GBI представлял угрозу для стратегических ядерных сил России. Не меньше вопросов вызвал и предложенный Б. Обамой «Европейский поэтапный адаптивный подход» (ЕвроПРО). Несмотря на то, что четвертый этап все же был отменен, вызывает обеспокоенность производство ракет SM-3 Block II А США и Японии и возможных местах их размещения (базы в Польше и Румынии).

Региональную систему ПРО в АТР, США размещают, прежде всего, на территории своих союзников (преимущественно Японии и Южной Кореи), при этом, стремясь выступать гарантом региональной безопасности: например, для защиты Японии от агрессии со стороны Северной Кореи, в то время как в перспективе ПРО может быть использовано как для защиты Тайваня, усиление позиций США в Южно-китайском море, так и как для сдерживания Китая. Плановое развитие ПРО в регионе является фактором изменения баланса сил, направленного против Китая.

В-пятых, как отмечалось выше, одним из ключевых центров силы, (помимо России), способным бросить вызов могуществу США, является КНР. На

протяжении многих лет Китай занимает первые позиции по темпам

208

экономического роста, а по объему ВВП практически дошел до уровня США.

К этому стоит добавить и высокие темпы усиления милитаризации в ответ на исходящие вызовы со стороны Соединенных Штатов и их союзников.

Если гипотетически допустить вероятность вооруженного конфликта с участием великих держав США, России и Китая, то наиболее вероятно, что [9] [10]

Япония, Филиппины и Вьетнам, скорее, найдут поддержку у США, у этих стран и Китая имеются давние территориальные претензии. Это же касается и Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии, где помимо прочего размещены и элементы регионального сегмента глобальной ПРО США. Поэтому для Китая крайне выгодно установление партнерских связей с Россией для противостояния угрозе, исходящей от развертывания элементов ПРО в АТР. Наиболее вероятно, что Китай и Россия будут стремиться к созданию своего военно-политического союза[11] для противодействия общей угрозе со стороны США.[12] [13] [14] Так, председатель КНР Си Цзиньпин заявил 1 июля 2016 г. на торжественном собрании, посвященному 95-летию Коммунистической Партии Китая о стратегической необходимости для России и Китая создать совместный союз, который выступит в качестве альтернативы Североатлантическому альянсу. На сегодняшний день, Китай и Россия проводят совместные учения по противоракетной обороне: в мае 2016 совместное российско-китайское компьютерное командно-штабное учение «Воздушно-космическая безопасность - 2016», по завершении которого обе страны выступили с предложениями по совместному военному сотрудничеству в сфере ПРО ; второе учение назначено на 2017 г.[15] [16] [17]

В условиях глобализации, вероятность развязывания войны «чужими

214 215

руками» повышается. Особенно в таком чувствительном регионе как АТР . Если, например, вооруженный конфликт возникнет на Корейском полуострове, то его решение не обойдется без участия ведущих держав. Соединенные Штаты выступят на стороне Южной Кореи, если учесть недавнее размещение американских комплексов THAAD.[18]

Таким образом, конфликт, возникший в третьих странах, коснется и ведущих государств мира. Можно ожидать, что в скором времени США, с одной стороны, Россия и Китай, с другой, могут прийти к состоянию конфликта друг с другом. Этот конфликт обусловлен несоответствием интересов этих трех государств. Российская сторона выступает против размещения элементов ПРО в Европе и Азии. Китайская сторона никогда не смирится с военным доминированием нерегиональных держав в АТР. А американская сторона крайне заинтересована в установлении контроля в АТР, развивая двусторонние альянсы со странами региона, мотивировав это тем, что для суверенного государства не существует серьезных ограничителей в проведении внешней политики.

Глобальная ПРО США существенно подрывает ракетно-ядерные потенциалы РФ и КНР, которые являются гарантами «неразвязывания» мирового вооружённого конфликта. Тем не менее, ее реализация продолжается и не сокращается. Поэтому проблема возникновения масштабного вооруженного столкновения, как вариант развития событий, остается актуальной и сегодня.

[1] Из ответов Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на вопросы редакции и читателей «Российской газеты» в рамках «Делового завтрака», Москва, 2012 22 октября. http://www.mid.ru/foreign_policy/news/- /asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/138222

[2] Statement by Counsellor ZHANG Jun'an of the Chinese Delegation at the Thematic Debate on Nuclear Disarmament at the 66th Session of the UNGA First Committee. New York, October 13th, 2011 [Electronic resource]. Ministry of foreign affairs of the People’s Republic of China - Mode of access: http://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/wjdt_665385/zyjh_665391/t869582.shtml

[3] Пресс-конференция Д.А. Медведева по итогам заседания Совета Россия-НАТО. 20 ноября 2010 года, Лиссабон. [Электронный ресурс]. Сайт Президента РФ - Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/transcripts/9570

[4] Совместная пресс-конференция Президента России В.В. Путина с Президентом США Джорджем Бушем от 2 июля 2007 г. [Электронный ресурс]. Сайт Президента РФ - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/24393

[5] Пресс-конференция Д.А. Медведева по итогам заседания Совета Россия-НАТО от 20 ноября 2010 г. [Электронный ресурс]. Сайт Президента РФ - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/9570

[6] Козин В.П. Эволюция противоракетной обороны США и позиция России (1945-2013). М.: РИСИ, 2013. - с. 229

[7] Козин В.П. Эволюция противоракетной обороны США и позиция России (1945-2013). М.: РИСИ, 2013. - с. 1213

[8] Цит. по В.В. Путин: «После окончания холодной войны- все это знают- в мире возник единственный центр доминирования» - Выступление Путина В.В. на пленарном заседании 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. 28 сентября 2015 года, Нью-Йорк. [Электронный ресурс]. Официальный сайт Президента России - Режим доступа: www.kremlin.ru/events/president/news/50385

[9] Об отмене планов Дж. Буша: Obama's Missile Offense. Sept. 18, 2009. [Electronic resource]. The Wall Street Journal website - Mode of access: http://www.wsj.com/articles/SB10001424052970204518504574418563346840666

[10] Травин Д.А. Крутые горки XXI века: постмодернизация и проблемы России. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015. - с. 227. Цит. по Киндж Д. Китай, который потряс мир. М.: АСТ, АСТ Москва, 2008.

[11] Mearsheimer, J. J. The Tragedy of Great Power Politics. New York: W.W. Norton. 2001, - p. 28.

[12] См. Совместное заявление об углублении всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия и о продвижении взаимовыгодного сотрудничества от 8 мая 2015 г. [Электронный ресурс]. Сайт Президента РФ - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/supplement/4969

[13] Си Цзиньпин: Россия и Китай могут создать альянс перед которым НАТО будет бессильно. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.imperiyanews.ru/details/c7074416-ad78-4da3-aa29-f1c257ee4f65

[14] Россия и Китай проводят первое компьютерное КШУ по противоракетной обороне. 26.05.2016. [Электронный ресурс]. Официальный сайт Министерства обороны РФ - Режим доступа: http://mil.ru/mpc/news/more.htm?id=12086012@egNews&_print=tme

[15] China, Russia to hold second anti-missile drill. 2016-October-12. [Electronic resource]. Ministry of National Defense The People’s Republic of China - Mode of access: http://eng.mod.gov.cn/TopNews/2016-10/12/content_4745353.htm

[16] Травин Д.А. Крутые горки XXI века: постмодернизация и проблемы России. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015. - с. 241

[17] Статья Министра иностранных дел России С.В. Лаврова «Историческая перспектива внешней политики России», опубликованная в журнале «Россия в глобальной политике» от 3 марта 2016 г. [Электронный ресурс]. Официальный сайт журнала «Россия в глобальной политике» - Режим доступа: http://globalaffairs.ru/global- processes/istoricheskaya-perspektiva-vneshnei-politiki-Rossii-18017

[18] US and South Korea agree to deploy THAAD system, angering China. 08 July 2016. IHS Jane's Defence Weekly [Electronic resource]. Jane's Defence Weekly Journal website - Mode of access: http://www.janes.com/article/62118/us- and-south-korea-agree-to-deploy-thaad-system-angering-china