данном диссертационном исследовании рассматривается влияние глобальной ПРО на стратегическую стабильность в контексте российскоамериканских отношений. Необходимо также подчеркнуть, что на

стратегическую стабильность оказывает влияние не только ПРО, но, даже в большей степени, распространение ядерного оружия. Более 40 лет сначала СССР, а затем и Россия с одной стороны, и США с другой, предпринимали немалые усилия по контролю и сокращению ядерных вооружений, укрепляя стратегическую стабильность. Тем не менее, на сегодняшний день до 90% ядерного оружия сосредоточено в руках России и Соединенных Штатов. Остальные ядерные государства, и страны, обладающие ядерным потенциалом несомненно влияют на стратегическую стабильность, поэтому и им отводится роль в данном исследовании. Но, все-же, на стратегическую стабильность гораздо более влияют усилия США и России в этом направлении.

Рассмотрим два основных подхода - российский и американский, к определению термина «стратегической стабильности». Существует множество определений термина «стратегическая стабильность», который, как указывал в своем эссе Уолтер Гэлли, является сущностно оспариваемым концептом. Суть его исследования заключается в том, что нет ни одного четко определяемого значения какого-либо термина, которое могло бы служить единственно правильным и общепризнанным. При попытках дать универсальное значение этому концепту становится ясным, что каждая сторона (российская или американская) продолжает настаивать на том, что именно то значение, которое [1] предлагается от ее интерпретации является самым правильным, истинным или же единственно важным.

В 1960-х гг. американские ученые положили начало исследованиям стратегической стабильности, однако, все же не было выработано четкого определения термина. Авторы лишь очерчивали контуры для предстоящих исследований. Например, высказывались идеи, что стратегическая стабильность, это условие, при котором ядерное оружие выступает стабилизирующим фактором, при котором смысл войны теряется , или, что ни один из участников международной системы не может преобладать над другими .

Таким образом, американский подход основан на определении стратегической стабильности как ситуации, когда вероятность начала войны

387

сведена к минимуму , потому что ни одна сторона не станет инициатором такого конфликта . Стратегическая стабильность делает невыгодным нанесение первого удара, но при этом сохраняется возможность нанесения второго удара.

Российский подход к определению понятия сформировался в конце 1980-х годов . Стратегическая стабильность рассматривалась как шаги к уменьшению риска развития ядерной войны. В российских научных кругах сформировалось несколько точек зрения на «стратегическую стабильность»:

как условие, при котором у двух ядерных государств имеются необходимые средства для ядерного сдерживания противника; [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8]

когда обе стороны не способны «нанести упреждающий удар, который вывел бы из строя подавляющую часть ядерных сил и средств другой

391

стороны, которым могли бы быть использованы для ответного удара»;

предотвращение ядерной войны путем равных СЯС сторон, что делает гонку вооружений бессмысленной.[9]

Стратегическая стабильность тесно связана с понятием «дилемма безопасности»[10], когда усилия одного государства по повышению национальной безопасности рассматривается другим государством как угроза своей безопасности. В свою очередь если более слабое государство в ответ также предпринимает меры для обеспечения безопасности, то безопасность другого государства понижается. Так объясняется гонка ядерных вооружений между США и Россией в годы холодной войны и их конкуренции за союзников и своего влияния в мире.

После окончания холодной войны в российско-американских отношениях особенно актуальной осталась проблема стратегических оборонительных вооружений - проблема создания и развертывания систем ПРО. В связи с принятием Закона о противоракетной обороне США 1991 г.[11] [12] и Закона о национальной противоракетной обороне 1999 г. особенное значение стало приобретать строительство национальной ПРО.

Опасения России по поводу развертывания широкомасштабной ПРО Соединенных Штатов вблизи российских границ не напрасны. Американская противоракетная оборона носит наступательный характер, и, следовательно, может подорвать стратегическую стабильность между двумя ядерными державами: во-первых, когда существенно ограничивается возможность нанесения разрушительного ответного удара государством А после того, как был нанесен первый удар государством В. Таким образом, государство А при помощи систем ПРО будет стремиться к нанесению первого удара, если сочтет государство В потенциальным агрессором или будет готово нанести ответный ракетный удар значительно увеличив при этом количество ракет, которые смогут уцелеть после первого удара и преодолеть системы ПРО противника.

Во-вторых, государства, развивая и модернизируя национальную противоракетную оборону, при этом увеличивая количество противоракет или размещая системы ПРО на территории своих союзников, делая ее глобальной, втягивают соседние государства в гонку вооружений, что также крайне негативно сказывается на стратегической стабильности.

Подобного рода ситуация побуждает другие государства, которые выступают против развертывания широкомасштабной ПРО США, (в частности Россия и Китай), искать способы защиты своих национальных интересов и своей территории. В обратном случае, будет нарушен стратегический паритет (например, пусковые установки противоракет в Польше и Румынии могут также использоваться для запуска ударных средств).[13]

Договор по ПРО 1972 года на время решил проблему стратегической стабильности между двумя противостоящими друг другу ядерными державами, пока США в одностороннем порядке не вышли из него в 2002 году. После этого, Соединенные Штаты стали разворачивать мощную национальную ПРО для защиты от ракет большой дальности, которые, по мнению Вашингтона, активно испытывала Северная Корея. В рамках данной программы, на Аляске было размещено до 30 противоракет в 2014 году, и добавятся еще 14 противоракет к 2017 году.[14]

Постепенно США привлекали к строительству ПРО страны-члены НАТО (Франция, Испания, Польша, Румыния, Турция, Германия), а затем и страны- союзники в других регионах. Таким образом, под руководством США сооружается единственная глобальная широкомасштабная ПРО, аналогов которой нет ни у одной другой страны. Происходит размывание основ стратегической стабильности: одностороннее размещение глобальной ПРО в различных регионах мира и акватории мирового океана, развитие высокоточного оружия большой дальности, переход к реализации концепции «Глобального молниеносного удара».

Еще одним дестабилизирующим элементом стало размещение американских противоракетных комплексов THAAD в Южной Корее. И Китай и Россия открыто заявляют о своем негативном отношении к наращиванию ГПРО США.[15]

Вопрос о предоставлении юридических гарантий о ненаправленности систем ПРО в Европе против стратегических ядерных сил России и в Азии против Китая также остается нерешенным. МИД России продолжает требовать от США гарантий[16], в то время как руководство Вашингтона отказывается от этих шагов[17], укрепляющих меры доверия между государствами в сфере ПРО.

Если России, Китаю и США/НАТО не удается прийти к консенсусу по вопросам противоракетной обороны, и США не будут заинтересованы в равноправном сотрудничестве с другими крупнейшими государствами мира в области ПРО, то создавшийся кризис лишь еще больше накалит и без того напряженную международную обстановку. Пока стороны не дошли до «точки невозврата», необходимо приложить максимум усилий, чтобы избежать конфронтации и наладить необходимое сотрудничество в сфере ПРО: принять комплекс мер военно-технического и политического характера, чтобы убедить США в бесперспективности попыток достижения военного превосходства над Россией и Китаем путем развития глобальной системы ПРО. Это вынудит Вашингтон вернуться за стол переговоров о создании новой системы стратегического баланса, основанной на сочетании ограниченной системы ПРО и разумного уровня стратегических наступательных вооружений.

По заверениям США, глобальная система ПРО создана для защиты от таких региональных субъектов как Северная Корея и Иран, и что их противоракетные планы не угрожают ядерным силам России.[18] Тем не менее, нет необходимости развертывания столь широкомасштабной ПРО для защиты от КНДР и Ирана, так как их ракетные и ядерные программы не способны нанести неприемлемого ущерба для США в обозримом будущем.[19] Более того, подобная глобальная архитектура строительства ПРО (размещение пусковых установок, радаров и систем оперативного управления) подразумевает возможность оснащения этих элементов ПРО более усовершенствованными противоракетами в долгосрочной перспективе.

В связи с действиями США по развертыванию систем ПРО, Россия также начала модернизировать систему ПРО А-135 вокруг Москвы. Эта система может перехватывать одиночные пуски баллистических ракет, но неэффективна при масштабном ракетном нападении. Очевидно, что Россия не намерена расширять систему ПРО доводя ее до глобального уровня. Поэтому совершенно логичны претензии Москвы по поводу нарушения стратегической стабильности со стороны Вашингтона при строительстве глобальной ПРО.

На подобные действия со стороны Вашингтона - развертывания глобальной системы ПРО, Москва может выйти из Договора РСМД и возобновить производство баллистических и крылатых ракет средней-, малой дальностей[20] в качестве ответных мер.

После завершения холодной войны, США и Россия значительно сократили свое ядерное вооружение. На сегодняшний день ядерный арсенал США превосходит российский[21]. Здесь следует учесть ядерный потенциал Франции и Великобритании - союзников США по НАТО. Поэтому, предложения США о безъядерном мире должны сопровождаться хотя бы сокращением количества американского ядерного арсенала до российского. Но на практике этого не произойдет, так как Соединенные Штаты превосходят по развитию высокоточного оружия, обладающего мощным разрушительным потенциалом, все остальные страны мира. Именно ВТО позволит США стать абсолютным лидером в военной сфере и установить «военную гегемонию».[22] Следует отметить, что обе страны держат часть своих ядерных сил в боевой готовности, при этом на Соединенные Штаты приходится больше ядерных боеголовок, готовых к запуску в любой момент.

Тем не менее, на Россию и США сегодня приходится до 90% мирового ядерного оружия, и они продолжили совершенствовать свои стратегические ядерные силы, состоящие из трех компонентов и получившие название «ядерная триада» - МБР, стратегическая авиация и атомные подводные ракетоносители.[23]

В 2010 году между США и Россией был подписан новый Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-III), согласно которому, должны быть сокращены стратегические ядерные арсеналы у обеих сторон до 1550 единиц на 700 межконтинентальных баллистических ракетах, тяжелых бомбардировщиков и подводных лодках до 2018 года[24].

У двух крупнейших ядерных государств существуют разные подходы к использованию ядерного оружия в качестве основного элемента стратегической стабильности. Соединенные Штаты усиливают средства сдерживания, прикрывая своим «ядерным зонтиком» страны-союзники в Европе и Азии в случае угрозы этим странам со стороны России и Китая, а также Ирана и Северной Кореи. Если ситуация продолжит развиваться по данному вектору, то региональный стратегический баланс в тех регионах, где США размещают свои системы ПРО будет нарушен, следовательно, гонка вооружений станет наиболее вероятной, что может привести к возникновению конфликтов.

Таким образом, ядерное оружие также играет важную роль в стратегической стабильности между Россией и США и после окончания холодной войны. Военные действия НАТО на Балканах в 1990 годы, а затем и последовавшие этапы расширения НАТО, в том числе и на страны Восточной Европы, лишь доказали превосходство США и их союзников в военной сфере, отсюда вполне оправданы подозрения России, что НАТО носит не только оборонительный характер. Как указано в военной доктрине РФ, «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».[25]

Другой фактор, угрожающей стратегической стабильности - когда системы ПРО будут размещаться в космосе для перехвата баллистических ракет, что нарушит существующий Договор по космосу[26]. С отказом от договора по космосу, гонка вооружений в космическом пространстве будет носить непредсказуемые последствия, так как подорвет основу стратегической стабильности.

На современном этапе развития международной обстановки, стратегическая стабильность несколько видоизменилась. Причиной этому является увеличение количества ядерных стран. Прежде всего, к этим странам относятся страны «ядерного клуба» - Россия, Соединенные Штаты, Китай, Франция и Великобритания.[27] Об обладании ядерным оружием заявили и не подписавшие

ДНЯО Индия и Пакистан. Северная Корея и Израиль отрицают наличие ядерного

411

оружия.

В 2003 году состоялись переговоры между крупнейшими странами Азиатско-Тихоокеанского региона - Китаем, Россией, США, Японией, Северной и Южной Кореей по денуклеаризации корейского полуострова. Подобные переговоры были проведены между Израилем и Арабскими странами по созданию зоны, свободной от оружия массового уничтожения на Ближнем Востоке.[28] [29] [30] Но, как отмечают эксперты, в ближайшем будущем, ни эти, ни другие подобного рода инициативы не принесут значительных результатов.[31]

Если принимать во внимание развитие военно-технического сотрудничества США с Израилем и Южной Кореей, и тот факт, что Соединенные Штаты размещают на территории этих стран свои системы ПРО, то проблема сокращения не только ядерного оружия, но и любого другого оружия в АТР и на Ближнем Востоке заведомо обречена на провал. Северная Корея, Израиль вряд ли откажутся от своих ядерных программ.

Кроме того, сложность во взаимоотношениях между ядерными странами и вытекающая их этого проблема сдерживания также влияет на стратегическую стабильность в мировой политике. Каждой из ядерных держав угрожает как минимум два потенциальных противника, также обладающих ядерным оружием, исключение составляют Великобритания и Франция, которые рассматривают в качестве своей единственной угрозы применения ядерного оружия только Россию. Исследователи в области теории ядерного сдерживания отмечают, что на смену «дилемме безопасности» пришла «трилемма безопасности»[32], когда действия одного государства, направленные на защиту от другого государства создают у третьего государства чувство уязвимости.[33] [34] [35] Таким образом, любые изменения в ядерной политике одного государства оказывают влияние на ядерную политику других (например, в треугольнике США-Россия-Китай, когда стратегия сдерживания США и России связывается с Китаем).

Увеличение количества ядерных стран в тех регионах, которые наиболее подвержены потенциальным конфликтам из-за нерешенных территориальных споров, международного терроризма и развития ядерных технологий лишь все больше угрожает стратегической стабильности в мире. Следовательно, возрастает необходимость укрепления стратегической стабильности среди всех ядерных государств.

[1] Gallie, W.B. Essentially contested concepts. Proceedings of the Aristotelian Society. Vol. 56 (1956).- Pp. 167-198

[2] Brodie B. Influence of mass destruction weapons on strategy. RAND, 1955. - p. 5-7

[3] Deutsch K. W., Singer J. D. Multipolar Power Systems and International Stability. World Politics, Vol. 16, No. 3. April 1964, - pp. 390-406.

[4] McNamara R.S. Apocalypse soon. Foreign policy, October 21, 2009. [Electronic resource]. Foreign policy official website. - Mode of access: http://foreignpolicy.com/2009/10/21/apocalypse-soon/

[5] Shelling T.C., HalperinM.H. Strategy and Arms Control. Pergamon-Brassey’s. 1975. - 149 c.

[6] См. подробнее: Фененко А.В. Современная международная безопасность: Ядерный фактор. М: Аспект Пресс, 2013. - с. 247-256

[7] Трутнев Ю.А. Роль академии наук в создании термоядерного оружия. Вестник Российской Академии Наук. Т.85, №5, 2014. - с. 396

[8] Кокошин А.А. Проблемы обеспечения стратегической стабильности: теоретические и прикладные вопросы. Изд. 2, М.: URSS, 2011 - с. 25-27

[9] Arbatov A., Dvorkin V. Beyond Nuclear Deterrence: Transforming the U.S.-Russian Equation. Washington, 2006. - p. 31.

[10] Waltz K.N. Theory of International Politics. - p. 186

[11] The National Missile Defense Act of 1991. [Electronic resource]. Missile Threat - a website of the George C. Marshall and Claremont Institutes. - Mode of access: http://missilethreat.com/publications/laws-and-treaties/national-laws-on- ballistic-missile-defense/the-national-missile-defense-act-of-1991/

[12] National Missile Defense Act of1999. PUBLIC LAW 106-38—JULY 22, 1999/ 106th Congress. [Electronic resource]. US Congress official website. - Mode of access: https://www.congress.gov/106/plaws/publ38/PLAW-106publ38.pdf

[13] Встреча Путина В.В. с госсекретарём США Джоном Керри. 14.07.16. [Электронный ресурс]. Официальный сайт Президента РФ - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/52516

[14] Gearan A. U.S. beefs up West Coast missile defenses in face of North Korea threat. March, 2013. The Washington Post. [Electronic resource]. - Mode of access: https://www.washingtonpost.com/world/national-security/2013/03/15/c5b70170- 8d9a-11e2-9f54-f3fdd70acad2_story.html

[15] Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики от 25 июня 2016 г. [Электронный ресурс]. Официальный сайт Президента России - Режим доступа: http://kremlin.ru/supplement/5100

[16] Справка Министерства Иностранных Дел РФ. Проблематика ПРО. [Электронный ресурс]. Официальный сайт

Министерства иностранных дел России - Режим доступа: http://www.mid.ru/bdomp/ns-

dvbr.nsf/58954e9b2d194fed432569ea00360f06/580952778217f8e3442579df00238c38!OpenDocument

[17] Interview With Alexander Gasyuk of Rossiyskaya Gazeta Rose Gottemoeller Assistant Secretary, Bureau of Arms Control, Verification and Compliance Washington, DC December 23, 2011. [Electronic resource]. - The U.S. Department of State - Mode of access: http://www.state.gov/t/avc/rls/180093.htm

[18] Ballistic Missile Defense Review Report. February 2010. [Electronic resource]. U.S. Department of Defense website - Mode of access: http://www.defense.gov/bmdr/docs/BMDR_101_MASTER_2_Feb.pdf

[19] Козин В.П. Эволюция противоракетной обороны США и позиция России (1945-2013) / М.: Российский Институт Стратегических Исследований. - 2013. - c.37

[20] Озеров В. РФ может выйти из РСМД при размещении ядерного оружия в ФРГ. 23.09.2015. [Электронный ресурс]. Официальный сайт РИА - Режим доступа: https://ria.ru/world/20150923/1276501030.html

[21] Kristensen H.M., Norris R.S. US Nuclear Forces, Bulletin of the Atomic Scientists 70, no. 1, January/February 2014, pp. 84-95. // Kristensen H.M., Norris R.S. Russian Nuclear Forces, Bulletin of the Atomic Scientists 70, no. 2, March/April 2014, pp. 76-78.

[22] Пушков А.К. Внешняя политика России и ее национальные интересы в ХХ1веке /А.К. Пушков; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД России, каф. дипломатии. - М.: МГИМО-Университет, 2011. - стр. 42-45

[23] Strategic Stability after the Cold War / by Alexei G. Arbatov, Vladimir Z. Dvorkin, Alexander A. Pikaev and Sergey K. Oznobishchev - Moscow: IMEMO, 2010. - pp. 18-20

[24] Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений от 8 апреля 2010 г. [Электронный ресурс]. Официальный сайт Президента РФ - Режим доступа: http://news.kremlin.ru/ref notes/512

[25] Военная доктрина Российской Федерации. Утверждена Указом Президента РФ от 26 декабря 2014 г. [Электронный Ресурс]. Официальный сайт Президента РФ - Режим доступа: http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d527556bec8deb3530.pdf

[26] Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела. [Электронный ресурс]. Официальный сайт Организации Объединенных Наций. - Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/ded_conv/conventions/outer_space_governing.shtml

[27] Договор о нераспространении ядерного оружия. Одобрен резолюцией 2373 (XXII) Генеральной Ассамблеи от 12 июня 1968 года. [Электронный ресурс]. Официальный сайт ООН. - Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/npt.shtml

[28] The Military Balance 2014. International Institute for Strategic Studies. Oxford: Routledge, 2014. - p. 254.

[29] Jayshree Bajoria, Beina Xu. The six party talks on North Korea’s Nuclear Program. September 30, 2013. [Electronic resource]. Council on Foreign Relations official website. - Mode of access: http://www.cfr.org/proliferation/six-party- talks-north-koreas-nuclear-program/p 13593

[30] Foradori P. Malin M.B. A WMD-Free Zone in the Middle East: Regional Perspectives. Belfer Center for Science and International Affairs, November 2013. - pp. 7-8

[31] Koblentz G.D. Strategic stability in the second nuclear age. Council Special Report № 71. Council on Foreign Relations Press, 2014. - pp. 6-7.

[32] Авторами понятия «трилемма безопасности» являются Линтон Брукс и Мира Рэп-Хупер. Brooks L.F., Rapp- Hooper M. Extended Deterrence, Assurance, and Reassurance in the Pacific during the Second Nuclear Age. Council on Foreign Relations [Electronic resource]. Council on Foreign Relations website. - Mode of access: http://www.cfr.org/nonproliferation-arms-control-and-disarmament/extended-deterrence-assurance-reassurance-pacific- during-second-nuclear-age/p31778

[33] Koblentz G.D. Strategic stability in the second nuclear age. Council Special Report № 71. Council on Foreign Relations Press, 2014. - p. 3.

[34] Противоракетная оборона: противостояние или сотрудничество / Под ред. А. Арбатова, В. Дворкина. М., 2012. С. 81.

[35] The National Defense Strategy of the United States of America. [Electronic resource]. Homeland Security digital library website - Mode of access: https://www.hsdl.org/?view&did=452255