С момента ратификации государством Протокола о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО, являющегося по своей правовой природе международным договором, он становится обязательным для государства. В связи с этим перед присоединившимся государством встает вопрос об исполнении обязательств, принятых им по Соглашению об учреждении ВТО и многосторонним торговым договорам. Несмотря на то, что Соглашение об учреждении ВТО закрепляет в качестве основополагающего положения требование о приведении национального права государства в соответствие с обязательствами, вытекающими из договоров системы ВТО, оно не содержит каких-либо указаний о способе применения государством положений данных договоров. Иными словами, остается открытым вопрос, имеют ли нормы договоров системы ВТО непосредственное действие (являются
самоисполнимыми) во внутригосударственном праве и могут непосредственно применяться национальными судами или для их применения требуется издание дополнительного имплементационного законодательства и изменение национально-правового регулирования[1] [2].

В контексте данного вопроса считаем необходимым рассмотреть теоретикоправовые позиции в отношении понятия и признаков самоисполнимости международного договора. Эта необходимость обусловлена тем, что вопрос об установлении четких критериев разграничения самоисполнимых и несамоисполнимых международных договоров до настоящего времени остается дискуссионным в международно-правовой доктрине. Кроме того, является очевидным отсутствие единства мнений относительно употребления понятия «самоисполнимость». Наряду с данной формулировкой можно встретить указания на «прямое действие», «прямой эффект», «непосредственное действие», «непосредственное применение». Вместе с тем, на наш взгляд, решение вопроса о самоисполнимости международных договорных положений, в том числе, положений договоров системы ВТО, является одним из главных условий

316

реализации их норм в национальном праве .

данный вопрос Б.И. Осминин отмечает, что

самоисполнимые договоры могут быть непосредственно применены во внутригосударственных отношениях; для реализации же несамоисполнимых договоров требуется издание имплементационного законодательства. Договоры первого типа способны непосредственно порождать права и обязанности для субъектов национального права и применяться национальными судами при разрешении конкретных дел. Договоры второго типа, даже в случае вступления их в силу в том или ином государстве, данной способностью не обладают до момента издания требуемых для их имплементации в национальной правовой системе внутригосударственных актов . По мнению Б.И. Осминина, при определении самоисполнимости договора необходимо принимать во внимание такие факторы, как содержание договора, специфику национальной правовой

318

системы, состояние национального законодательства , а также положение международного договора в системе источников национального права . Б.И. Осминин пишет о правиле статутного толкования, применяющемся в случае коллизии между нормами внутригосударственного права и положениями международного договора. Суть данного правила заключается в том, что противоречащий международному договору последующий закон интерпретируется таким образом, чтобы обеспечить согласованное применение международного договора и закона. В качестве презумпции используется предположение о том, что законодатель не имел цели нарушить обязательства по международному договору[3] [4] [5] [6] [7]. Принципиальной в вопросе самоисполнимости является позиция Б.И. Осминина о том, что государство не может ссылаться на несамоисполнимый характер международного договора в качестве оправдания невыполнения вытекающих из него обязательств, и, следовательно, должно осуществить необходимые мероприятия по приведению внутригосударственного права в соответствие с международными обязательствами . Соответствующее имплементационное законодательство не подлежит отмене или изменению до тех пор, пока международный договор является действующим для данного

322

государства .

С.Ю. Марочкин выделяет следующие признаки, подтверждающие самоисполнимость международно-правовых норм: 1) общее указание в договоре о применимости его норм в сфере национального права; 2) адресованность нормы физическим и юридическим лицам или конкретным видам органов; 3)

детальность, то есть ясность и определенность нормы; 4) наличие в

международном или во внутреннем праве сопровождающего механизма

323

(дополнительный признак) .

И.И. Лукашук определяет самоисполнимость международно-правовой нормы как ее способность быть применимой в качестве составной части национального права. То есть, норма должна быть сформулирована таким образом, чтобы быть готовой для непосредственного применения .

И.И. Карандашов считает, что норма договора является самоисполнимой, если она способна самостоятельно (или во взаимосвязи с другими нормами) порождать права или обязанности у соответствующих субъектов. Самоисполнимость нормы выступает в качестве условия ее прямого действия. Действие несамоисполнимой нормы, то есть нормы опосредованного действия, реализуется посредством ее влияния на объем и содержание других правовых

325

норм .

По мнению С.В. Черниченко, самоисполнимым является договор, не требующий для своего осуществления принятия специального законодательного акта (в связи с тем, что положения данного договора детальны и конкретны)[8] [9] [10] [11] [12].

А.С. Исполинов проводит различие между понятиями «прямое действие» и «косвенное применение» международных договоров. Прямое действие выражается в том, что частные лица в качестве обоснования своей позиции в национальных судах используют нормы международного права, а не национального законодательства, а национальные суды при рассмотрении спора применяют именно эти нормы. В случае косвенного применения национальные суды используют нормы международного договора или решение международного судебного органа в качестве средства толкования спорных или неоднозначных положений внутригосударственного нормативного акта .

С точки зрения Е.Т. Усенко, понятие «самоисполнимость» не может быть четко определено, так как один и тот же договор может являться самоисполнимым для одного государства, а для другого может не являться таковым. Государство, с учетом его законодательной практики, самостоятельно решает, является ли данный договор для него самоисполнимым или нет .

Л.В. Павлова также считает, что квалификация международно-правовых норм в качестве самоисполнимых относится к компетенции органов государственной власти, в большей степени судебных. При этом в подходах к наделению нормы свойством самоисполнимости в каждом конкретном случае

329

присутствует субъективный фактор .

Я. Броунли вводит в научную доктрину термин «самореализующиеся договоры». Самореализующиеся договоры, - пишет он, - это международные договоры, для вступления в силу которых не требуется издания соответствующего закона. Важной представляется позиция Я. Броунли относительно того, что термин «самореализующиеся» может быть применим как в качестве принципа определенной системы международного права, так и для [13] [14] [15]

характеристики норм международного права .

А. Ост полагает, что самоисполнимый договор становится частью национального права государства сразу после того как он вступил в силу для данного государства; издание дополнительного законодательства в данном случае не требуется. Однако, по его мнению, следует учитывать предмет договора, а также особенности каждого государства: в одних государствах самоисполнимый международный договор имеет высшую юридическую силу и в случае его противоречия с национальным законом может его заменить, в других - национальный закон может отменить самоисполнимый договор .

Дж. Джексон, используя термины «прямое применение» и

«самоисполнимость», считает, международный договор, обладающий указанными свойствами, может рассматриваться в качестве составной части национального права без необходимости издания акта трансформации его норм в национальную

332

правовую систему .

Таким образом, становится очевидным, что решение вопроса о самоисполнимости международного договора относится не только к сфере международного, но и к сфере внутригосударственного права. Это

333

свидетельствует о взаимосвязи и взаимовлиянии данных правовых систем . [16] [17] [18] [19]

На наш взгляд, данная концепция применима и к договорам системы ВТО. Государство, принимая на себя обязательства по Соглашению об учреждении ВТО и многосторонним торговым договорам, в силу государственного суверенитета получает право самостоятельно определить собственный подход к вопросу самоисполнимости договоров системы ВТО, то есть определить порядок и условия взаимодействия положений данных договоров и национального права и способ их реализации в национальной правовой системе[20] [21]. Безусловно, данная свобода не является безграничной, и выбранные государством средства и методы выполнения обязательств, связанных с участием в ВТО, должны быть правомерными и не должны противоречить целям и принципам международного права . Поэтому, если положения договоров системы ВТО будут определены государством в качестве несамоисполнимых, то ему следует уделить должное внимание процессу их имплементации во внутригосударственное право для обеспечения реализации принятых на себя обязательств[22] [23]. Также считаем необходимым отметить, что международное право, в том числе, и «право ВТО» как его составная часть, представляет собой динамично развивающийся феномен. Национальные законодательные органы должны принимать это во внимание, осуществлять постоянный мониторинг изменений международно-правовой базы и учитывать данные изменения при построении национальной правовой системы и выполнении обязательств, вытекающих из договоров системы ВТО.

В настоящем исследовании автор рассматривает подход Российской Федерации, а также подходы государств, занимающих лидирующие позиции по объемам мировой торговли (США, Европейский Союз, Япония, Китай), к определению места «права ВТО» в национальных правовых системах.

В международно-правовой доктрине вопрос о месте «права ВТО» в правовой системе Российской Федерации и о его применении в российских судах до настоящего времени остается дискуссионным . Основополагающими

документами, позволяющими определить подход Российской Федерации к вопросу о месте международных договоров, в том числе о месте договоров системы ВТО, в национальной правовой системе являются Конституция Российской Федерации , Федеральный закон от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» , Постановления Пленума

Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.1995 № 8[24] [25] [26] и от 10.10.2003 № 5[27], а также Доклад Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к

Соглашению об учреждении ВТО . В частности, в параграфе 151 Доклада Рабочей группы указано, что Протокол о присоединении Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, включая Соглашение об учреждении ВТО и взятые Российской Федерацией обязательства, с даты его ратификации становится неотъемлемой частью правовой системы Российской Федерации. Его положения будут толковаться и применяться органами судебной власти Российской Федерации[28] [29]. Это позволяет нам сделать вывод о том, что при присоединении к Соглашению об учреждении ВТО Российская Федерация установила приоритет «права ВТО» над нормами внутригосударственного права.

Важнейшим шагом в процессе присоединения Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО и гарантией ее эффективного участия в ВТО является совершенствование правовой системы Российской Федерации и приведение ее в соответствие с нормами «права ВТО»[30]. Соответствующее положение нашло отражение в параграфе 6 Доклада Рабочей группы[31]. Распоряжением Правительства Российской Федерации от 08.08.2001 № 1054-р[32] [33] (в редакции Распоряжения Правительства Российской Федерации от 21.06.2002 № 832-р ) был утвержден План мероприятий по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами «права ВТО»,

предусматривающий совершенствование законодательства в области защиты экономических интересов Российской Федерации при осуществлении внешнеторговой деятельности. В соответствии с указанным Планом приняты и вступили в силу Федеральные законы «О техническом регулировании» , «Об

основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»[34] [35], «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров»[36], «Об обращении лекарственных средств»[37] [38] [39], «О таможенном регулировании в Российской Федерации» . Также были внесены изменения в

Федеральный конституционный закон «О судебной системе в Российской Федерации» и в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» , в Федеральные законы «О валютном регулировании

и валютном контроле»[40], «Об особых экономических зонах в Российской Федерации»[41], «О банках и банковской деятельности»[42] [43], «О рынке ценных

357 358 359

бумаг» , «Об организованных торгах» , «О развитии сельского хозяйства» , в законы «О таможенном тарифе»[44] [45] [46], «Об организации страхового дела в Российской Федерации[47], в Гражданский Кодекс Российской Федерации[48] и в Налоговый кодекс Российской Федерации[49].

Далее автором анализируется российская правоприменительная практика по вопросам, связанным с применением «права ВТО».

Большинство дел, рассмотренных судами с момента присоединения Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, связано со спорами в сфере авторского права. При этом мнения судей по вопросу самоисполнимости договоров, составляющих правовую основу деятельности ВТО, применительно к данной категории дел расходятся. В соответствии с параграфом 1218 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО Российская Федерация приняла на себя обязательство по пересмотру системы коллективного управления авторскими и смежными правами в части отмены недоговорного управления правами с внесением соответствующих изменений в часть четвертую Гражданского Кодекса Российской Федерации в течение пяти лет с даты ее вступления в силу. Несмотря на то, что срок по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с принятым обязательством истек 1 января 2013 года, соответствующие изменения в Гражданский Кодекс Российской Федерации так и не были внесены.

Показательным является дело № А56-1753/2013[50] [51] по иску ООО «Общество по коллективному управлению смежными правами «Всероссийская Организация Интеллектуальной Собственности» к ООО «Аксиома» о взыскании вознаграждения за публичное исполнение фонограмм, опубликованных в коммерческих целях. Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, рассматривая данное дело, учитывал принятое Российской Федерацией при присоединении к Соглашению об учреждении ВТО обязательство по отмене недоговорного управления коллективными правами. Суд также отметил, что международные договоры обладают приоритетом по сравнению с национальным законодательством и применяются к рассматриваемым отношениям непосредственно, за исключением случаев, когда самим международным договором установлена необходимость издания внутригосударственного акта для его реализации. В связи с тем, что истцом не были предоставлены доказательства сохранения его полномочий с учетом ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, суд решил в иске отказать. Таким образом, суд установил приоритет «права ВТО» над нормами национального законодательства. Однако Тринадцатый арбитражный апелляционный суд отменил данное решение, указав, что несмотря на принятие Федерального закона от 21.07.2012 № 126-ФЗ «О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года», истец сохраняет право на предъявление иска подобного содержания, а, следовательно, сохраняет статус надлежащего субъекта

-365

соответствующих правоотношений .

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд, рассматривая дело № А53- 29016/2013[52] по иску ООО «Общество по коллективному управлению смежными правами «Всероссийская Организация Интеллектуальной Собственности» к ООО «Текстиль-маркет «Модер Мужская Одежда» о взыскании компенсации за нарушение исключительного права исполнителей и изготовителей фонограмм, отметил следующее. Обязательство по отмене недоговорного управления правами закреплено в Протоколе о присоединении Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, который является международным договором, и с момента ратификации становится неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО. Сославшись на конституционные нормы о статусе международных договоров в правовой системе Российской Федерации, суд отметил, что в случае противоречия федерального закона или иного правового акта положениям международного договора, они не подлежат применению на территории Российской Федерации. Международный договор, исходя из своей правовой природы, не предполагает принятия дополнительного правового акта для его применения. Таким образом, положения параграфа 1218 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО являются самоисполнимыми и предполагают прекращение применения пункта 3 статьи 1244 Гражданского Кодекса Российской Федерации. Суд определил направить в Конституционный Суд Российской Федерации запрос о конституционности положений пункта 3 статьи 1244 Гражданского Кодекса Российской Федерации положениям части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации.

Рассматривая запрос, Конституционный Суд[53] со ссылкой на Пленум Верховного Суда, обратил внимание на необходимость единообразного подхода к применению конституционных положений о приоритете норм международных договоров Российской Федерации над национальным законодательством.

Конституционный Суд далее разъяснил, что Протокол о присоединении Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, как международный договор Российской Федерации, с даты его ратификации становится неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО, и в силу части 4 статьи 15 Конституции - составной частью правовой системы Российской Федерации, и одновременно выступает основанием для включения Соглашения об учреждении ВТО в правовую систему Российской Федерации. При этом решение вопроса о соответствии российского законодательства международно-правовым актам, в том числе о возможности непосредственного применения параграфа 1218 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО не относится к компетенции Конституционного Суда. Поэтому Конституционный Суд со ссылкой на Федеральный закон от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» только указал на то, что решение вопроса о способах исполнения данного обязательства, в том числе и о необходимости внесения изменений в национальное законодательство, осуществляется Российской Федерацией самостоятельно. В соответствии со статьей 32 указанного Федерального закона Президент и Правительство принимают меры, направленные на обеспечение выполнения международных договоров Российской Федерации, а непосредственное обеспечение выполнения международных обязательств относится к компетенции федеральных органов исполнительной власти .

После получения акта Конституционного Суда Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд возобновил производство по делу № А53-29016/2013[54] [55]. В своем Постановлении суд снова обратил внимание на факт нарушения Российской Федерацией принятого в параграфе 1218 Доклада Рабочей группы по

присоединению Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО обязательства. Однако в этот раз суд отметил, что нарушение данного обязательства не является основанием для признания норм Гражданского Кодекса Российской Федерации, регулирующих рассматриваемые отношения,

утратившими силу. Для решения вопроса о возможности непосредственного применения международного договора необходимо определить, создает ли данный международный договор подлежащие защите юридические права или обязанности конкретных лиц. В итоге суд сделал вывод о том, что положения параграфа 1218 Доклада Рабочей группы не могут быть непосредственно применимы на территории Российской Федерации.

Четвертый арбитражный апелляционный суд, рассматривая дело № А10- 1560/2014 , по спору между Общероссийской общественной организацией

«Российское авторское общество» и ИП Копосова Н.Н. сослался на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в Определении от 06.11.2014 № 2531-О о том, что Протокол о присоединении Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО является составной частью правовой системы нашей страны и одновременно является основанием для включения Соглашения об учреждении ВТО в правовую систему Российской Федерации. Поскольку истец в рамках данного дела ссылается на право на недоговорное управление авторскими правами, что противоречит

международному договору, суд, применяя «право ВТО», постановил отказать в удовлетворении иска.

Аналогичную позицию занимает Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд, рассматривая дело № А66-18686/2014 по спору между

Общероссийской общественной организацией «Российское Авторское Общество» и ООО «Культурно-Развлекательный Комплекс «Звезда». [56] [57]

Арбитражный суд города Москвы в 2014 году рассмотрел дело № А40- 162950/2013. ООО «Медиа энд Адвертайзмент Стрим Текнолоджи» и ООО «СаундСервис», ссылаясь на параграф 1218 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, обратились в суд с заявлением к Министерству культуры Российской Федерации о признании недействительным Приказа Министерства от 15.08.2013 № 1164 .

Суд отказал в удовлетворении требований и признал Приказ соответствующим нормам гражданского законодательства, указывая, что положения параграфа 1218 Доклада Рабочей группы не являются самоисполнимыми и требуют для своего применения на территории Российской Федерации издания внутригосударственного акта[58] [59] [60] [61]. Девятый арбитражный апелляционный суд, рассматривая дело в апелляционном порядке, занял аналогичную позицию . Суд по интеллектуальным правам оставил решение и постановление судов предыдущих инстанций без изменения, указав, что параграф 1218 Доклада Рабочей группы содержит обязательство Российской Федерации по изменению внутреннего законодательства и не подлежит непосредственному применению без внесения изменений во внутреннее законодательство, регулирующее спорные

375

правоотношения .

Аналогичную аргументацию использовали суды, рассматривая в 2015 году дело № А40-170870/2014[62] [63] [64] по заявлению ООО «Медиа энд Адвертайзмент Стрим Текнолоджи» и ООО «Ультимэйт Медиа Сервисез» к Министерству культуры Российской Федерации о признании незаконными Приказов Министерства от 21.07.2014 № 1273 и № 1274 и к Министерству экономического развития Российской Федерации о признании незаконным его бездействия в части нормативно-правового регулирования отмены недоговорного управления правами в соответствии с параграфом 1218 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО. Указание на неисполнимый характер норм «права ВТО» имеется и в постановлениях Суда по интеллектуальным правам по делам № А41-24588/2012[65] и № А56-1755/2013[66].

В следующую группу дел, рассмотренных российскими арбитражными судами, входят дела по искам, связанным с определением таможенной стоимости товаров и ставок ввозных таможенных пошлин.

Арбитражный суд города Москвы, рассматривая дело № А40- 118221/2013 по заявлению ООО «Рото Франк» к Московской таможне о признании незаконными ряда ее решений по определению таможенной стоимости товара, применяя нормы Соглашения по применению статьи VII Генерального Соглашения по тарифам и торговле 1994 года, принял решение отказать заявителю в удовлетворении требований.

Арбитражный суд Нижегородской области, рассматривая дело № А43- 17771/2013 по заявлению ООО «Фирма «Принстайл» к Нижегородской таможне о признании незаконным и отмене ее решения, и о возврате излишне уплаченной таможенной пошлины, ссылаясь на Протокол о присоединении Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, обязал Нижегородскую таможню удовлетворить требования истца и возвратить излишне уплаченную таможенную пошлину как несоответствующую обязательствам Российской Федерации по ВТО.

Аналогичную аргументацию использовал Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в своих Постановлениях по делам № А56-74259/2014 и № А56-74261/2014 по делам о спорах между ООО «Люкс Оил» и Балтийской таможней о признании незаконными действий Балтийской таможни и о возврате ООО «Люкс Оил» излишне уплаченных таможенных платежей.

Очевидно, что во всех рассмотренных случаях суды единогласно решали вопросы в соответствии с требованиями договоров системы ВТО. [67] [68] [69] [70]

Интересным является дело № А40-22353/2013 о ценовом диспаритете, поскольку в нем суды различных инстанций, применяя «право ВТО», пришли к разным выводам. ОАО «Минудобрения» обратилась с иском к ОАО «АПАТИТ», ЗАО «ФосАгро АГ», ОАО «ФОСАГРО» с целью урегулирования разногласий, которые возникли при заключении договора поставки апатитового концентрата, в частности, об урегулировании разногласия в отношении цены договора. Требование истца заключалось в установлении более низкой цены на апатитовый концентрат по сравнению с рыночными ценами. В качестве обоснования свой позиции истец предоставил следующие доводы: 1) поставщики, являющиеся ответчиками по данному делу, имеют доминирующее положение на рынке по производству апатитового концентрата; 2) поставщики входят в одну группу лиц; 3) приобретение апатитового концентрата возможно только у этих поставщиков. Маркетинговая политика ответчиков была утверждена Федеральной антимонопольной службой Российской Федерации, и, по их мнению, требования истца по снижению цены договора являются необоснованными и нарушают положения «права ВТО». Арбитражный суд города Москвы, ссылаясь на статьи III и XVI ГАТТ, нашел несостоятельными доводы ответчиков и рекомендации Федеральной антимонопольной службой, предлагающей ввести государственное регулирование цен на апатитовый концентрат[71]. В итоге была утверждена редакция договора, соответствующая требованиям истца. Впоследствии данное решение было изменено Девятым арбитражным апелляционным судом, и была утверждена редакция договора, соответствующая требованию ответчиков о более высокой цене[72]. Суд поддержал рекомендации Федеральной антимонопольной службой, поскольку они были даны в соответствии с указаниями Правительства Российской Федерации и Министерства экономического развития Российской Федерации и учитывают взятые Российской Федерацией обязательства по ВТО.

Во-первых, не допускается установление на национальных рынках условий, создающих ценовой диспаритет с соответствующими товарами на иностранных рынках. Во-вторых, установление низкой цены будет означать предоставление внутренним потребителям более благоприятного режима.

По вопросу применения санитарных и фитосанитарных мер в судебной практике имеется разъяснение Пятого арбитражного апелляционного суда. Суд рассмотрел жалобу Управления Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору по Приморскому краю и Сахалинской области о признании незаконным решения Арбитражного суда Приморского края по делу № А51-27378/2012 об удовлетворении требования ООО «Рыболовецкий колхоз

имени Кирова» о признании незаконным решения Управления о невозможности выдачи ветеринарного сертификата и пришел к следующим выводам. Протокол о присоединении Российской Федерации к Соглашению об учреждении ВТО, включающий само Соглашение и другие обязательства Российской Федерации, принятые в качестве условий присоединения к Соглашению об учреждении ВТО, становится неотъемлемой частью правовой системы Российской Федерации с даты ратификации Протокола. В соответствии с конституционными нормами и положениями законодательства Российской Федерации о международных договорах требования международных соглашений являются обязательными для исполнения на территории Российской Федерации. Следовательно, Российская Федерация должна обеспечить выполнение требований Соглашения о применении санитарных и фитосанитарных мер, являющегося неотъемлемой частью «пакета» документов ВТО. Таким образом, применяя «право ВТО», апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции.

В отличие от Российской Федерации, в правопорядке США, Европейского Союза, Китая и Японии «право ВТО» не имеет приоритета над национальным законодательством, и непосредственное применение судами «права ВТО» [73] запрещено[74]. Представляется, что это обусловлено тем, что большой объем положений «пакета» документов ВТО затрудняет толкование и применение «права ВТО». Кроме того, присутствует риск принятия противоречащих друг другу решений национальными судами и Органом по разрешению споров ВТО. Учитывается также специфика механизма разрешения споров в ВТО и порядка исполнения его решений[75]. Поэтому реализация обязательств по договорам системы ВТО в данном случае достигается только через принятие национальными законодательными органами имплементационного законодательства, в результате чего данные обязательства включаются в национальный правовой порядок[76] [77] [78].

В целом в правовой системе США нормы международных договоров являются частью национального права. Однако для имплементации соглашений Уругвайского раунда и соответствующих обязательств Конгрессом США был принят специальный Акт, определяющий статус норм «права ВТО» в правовой системе США . На основании его положений устанавливается запрет на прямое применение «права ВТО» в США . В случае противоречия какого-либо из соглашений ВТО любому закону США они не будут иметь действия на территории США. Данное правило применяется в отношении законов США, принятых как до, так и после соглашений ВТО. Частные лица не имеют права обосновывать свою позицию в национальном суде на основе «права ВТО». В отношении решений Органа по разрешению споров ВТО США также занимает категоричную позицию. Если будет установлено несоответствие национального нормативного акта «праву ВТО», данный нормативный акт не может быть отменен или изменен органами судебной власти. Также запрещается рассмотрение судебными органами США исков о возмещении ущерба, причиненного неисполнением или ненадлежащим исполнением решения Органа по разрешению споров ВТО, вынесенного против США. При толковании положений внутренних правовых актов США приоритет имеет позиция национального органа исполнительной власти по сравнению с нормами «права ВТО» и решениями Органа по разрешению споров ВТО. То есть, косвенное применение «права ВТО» в США также исключается. Данная позиция была выработана в результате рассмотрения Верховным судом США дела Chevron . Таким образом, является очевидным, что США предоставили себе свободу действий в вопросах применения «права ВТО» и исполнения решений Органа по разрешению споров ВТО.

В Европейском Союзе отсутствие прямого действия норм «права ВТО»[79] [80] [81] закреплено в решении Совета Европейского Союза о заключении Соглашения об учреждении ВТО . Данная позиция была сформулирована на основе практики Суда Европейского Союза, выработанной еще со времени действия ГАТТ. Впервые внимание данному вопросу было уделено в рамках ГАТТ при рассмотрении дела International Fruit Company[82] [83]. Суд отказал в прямом действии ГАТТ несмотря на то, что в целом Судом Европейского Союза признается прямое действие права Европейского Союза и других международных договоров . Впоследствии позиция Суда Европейского Союза была подтверждена уже после образования ВТО. Вместе с тем подход Европейского Союза к применению «права ВТО» не является столь же жестким, как подход США. Подтверждением этого являются два исключения из общего правила, сформулированные при

398 399

рассмотрении дел Fediol и Nakajima . Суд Европейского Союза признал возможность оспаривания национального акта Европейского Союза на основе «права ВТО», во-первых, в случае наличия в данном нормативном акте прямой отсылки к «праву ВТО», а во-вторых, если в данном нормативном акте имплементируется то или иное положение «права ВТО».

В Японии вопрос о применении «права ВТО»[84] [85] [86] был решен на основе решений национальных судов. Еще в рамках ГАТТ решением районного суда г. Киото по делу Necktie был установлен запрет на прямое применение «права ВТО». Данное решение впоследствии было подтверждено Высшим судом г. Осака в 1987 году и Верховным судом Японии в 1990 году[87].

Позиция Китая в отношении статуса норм «права ВТО» в национальном правопорядке отражена в параграфах 67 и 68 Доклада Рабочей группы по присоединению Китая к Соглашению об учреждении ВТО. В отличие от рассмотренных стран Китай занял менее прямолинейную позицию. В Докладе отмечается, что в соответствии с Конституцией КНР и процедурой заключения договоров, Соглашение об учреждении ВТО относится к категории важных международных соглашений, подлежащих ратификации Постоянным Комитетом Всекитайского собрания народных представителей. Китай выразил готовность обеспечить соответствие своих законов, касающихся торговли, Соглашению об учреждении ВТО для того, чтобы в полной мере выполнять свои международные обязательства. Китай также выразил свою готовность обеспечить имплементацию Соглашения об учреждении ВТО посредством пересмотра существующих национальных законов и принятия новых в полном соответствии с Соглашением. В Докладе Представитель Китая также подтвердил, что административные регламенты, ведомственные правила и другие меры центрального правительства будут приняты своевременно, с тем, чтобы обязательства Китая были выполнены в полном объеме в пределах требуемых временных периодов. Центральное правительство будет проводить пересмотр или аннулирование административных регламентов и ведомственных правил, если они не будут соответствовать обязательствам Китая по Соглашению об учреждении ВТО и Протоколу о

402

присоединении .

Изучение российского и зарубежного подходов к применению «права ВТО» и соответствующей судебной практики позволяет сделать вывод о том, что Российская Федерация, установив приоритет «права ВТО», поставила себя в невыгодное положение по сравнению с государствами, занимающими лидирующие позиции в объеме международной торговли. Это создает потенциальную угрозу для развития российской экономики и сельского хозяйства, хотя имеющиеся у Российской Федерации ресурсы должны использоваться, в первую очередь, во благо нашей страны. На наш взгляд, было бы логичным для Российской Федерации, являющейся суверенным государством, которое вправе самостоятельно определять порядок применения норм международного права, последовать примеру тех стран, которые ограничили применение «права ВТО» на своей территории, и закрепить данное положение еще при согласовании условий присоединения к Соглашению об учреждении ВТО.

Кроме того, важной проблемой, на наш взгляд, является отсутствие у российских судов единообразного понимания и толкования термина «право ВТО» и входящих в него компонентов. Как следствие, решения российских судов по вопросам, связанным с применением «права ВТО», являются крайне противоречивыми. В целях обеспечения единообразного применения «права ВТО» на территории Российской Федерации представляется целесообразной подготовка Верховным Судом Российской Федерации соответствующих разъяснений на основе изучения и обобщения российской судебной практики по [88] вопросам, связанным с применением «права ВТО», с учетом обеспечения баланса между обязательствами Российской Федерации по ВТО и экономическими и политическими интересами нашей страны.

[1] См.: Herdegen M. Principles of International Economic Law. - UK: Oxford University Press, 2013. P. 269; Stoll P.-T., Schorkopf F. WTO. World economic order, World trade law. Max Planck Commentaries on World Trade Law. P. 230.

[2] См.: Васькина А.Ю. Самоисполнимость международных договоров как условие их имплементации во внутригосударственное право // Девятые Всероссийские Державинские чтения (Москва, 13-14 декабря 2013 года): сб. ст.: в 7 кн. Кн. 2: Проблемы международного, конституционного и муниципального права / отв. ред. В.А. Виноградов, Б.А. Куркин; РПА Минюста России. - М.: РПА Минюста России, 2014. С. 23-26.

[3] См.: Осминин Б.И. Вопросы самоисполнимости международных договоров (на примере США, Нидерландов и России) // Журнал российского права. - 2012. - № 6. С. 80.

[4]

См.: Осминин Б.И. «Самоисполнимость» - условие непосредственного применения международных договоров Российской Федерации // Юрист-международник. - 2005. - № 2. С. 7.

[5]

Осминин Б.И. Международные договоры и иерархия источников

внутригосударственного права // Журнал российского права. - 2012. - № 11. С. 102.

[6] См.: Осминин Б.И. Разрешение коллизий между внутригосударственным правом и международными договорами // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. - 2013. - № 1 (38). С. 115.

[7] См.: Осминин Б.И. Международные договоры в российской правовой системе (к 20-летию Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации») // Журнал российского права. - 2015. - № 12. С. 138.

[8] См.: Осминин Б.И. Заключение и имплементация международных договоров и внутригосударственное право: монография. С. 273.

[9]

См.: Марочкин С.Ю. Действие и реализация норм международного права в правовой системе Российской Федерации: монография. - М.: Норма, Инфра-М, 2011. С. 242.

[10] См.: Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. - М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 270.

[11]

См.: Карандашов И.И. Юридические условия непосредственного действия норм международных договоров в правовой системе Российской Федерации // Российский ежегодник международного права 2010. - СПб.: Социально-коммерческая фирма «РОССИЯ-НЕВА», 2011. С.155-157.

[12] См.: Международное право: учебник / отв. ред. С.А. Егоров. - М.: Статут, 2016. С. 98.

[13] См.: Исполинов А.С. Вопросы прямого применения права ВТО в правопорядке России // Законодательство. - 2014. - № 2. С. 68-69.

[14] См.: Усенко Е.Т. Теоретические проблемы соотношения международного и внутригосударственного права // Советский ежегодник международного права 1977. - М.: Наука, 1979. С. 73.

[15] См.: Павлова Л.В. Самоисполнимые нормы в международном праве // Международное публичное и частное право: Проблемы и перспективы / Под ред. С.В. Бахина. СПб.: Изд-во юрид. фак-та С.-Петерб. гос. ун-та, 2007. С. 76.

[16] См.: Броунли Я. Международное право (в двух книгах). Книга первая / под ред. Г.И. Тункина. - М.: Издательство «ПРОГРЕСС», 1977. С. 89-90.

[17] См.: Aust A. Modern treaty law and practice. P. 146.

[18] См.: Jackson J.H. Status of Treaties in Domestic Legal Systems: A Policy Analysis // The American Journal of International Law. - 1992. - No. 2, Vol. 86. P. 310.

[19] См.: Абашидзе А.Х. К вопросу о приоритете норм международного договора над национальными правовыми актами // Основные тенденции развития современного международного права. LIBER AMICORUM в честь проф. Г.И. Курдюкова / Отв. ред. А.Б. Мезяев, Н.Е. Тюрина. - Казань: Центр инновационных технологий. - 2010. С. 16-17; Блищенко И.П. Международное и внутригосударственное право. - М.: Госюриздат, 1960. С. 4-5; Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. - М.: Российская академия правосудия, Статут, 2010. С. 32, 45, 58, 88; Каламкарян Р.А. Россия в универсальном мировом правовом пространстве // Международное право и международные организации. - 2013. - № 3 (15). С. 403; Левин Д.Б. Проблема соотношения международного и внутригосударственного права // Советское государство и право. - 1964. - № 7. С. 87, 91; Лукашук И.И. Взаимодействие международного и внутригосударственного права в условиях глобализации // Журнал российского права. - 2002. - № 3. С. 115-21; Лукашук И.И. Международное право в судах государств. - СПб.: СКФ «Россия-Нева», 1993. С. 103; Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. - М.: Международные

отношения, 1982. С. 29-30, 55; Тиунов О.И. Роль международно-правовых стандартов в регулировании взаимодействия международного и национального права // Журнал российского права. - 2012, декабрь. - № 12. С. 72; Тиунов О.И. Общепризнанные принципы и нормы международного права и их взаимодействие с нормами российского права // Юрист- международник. - 2003. - № 2. С. 17; Тиунов О.И., Манов Б.Г. Принцип соблюдения международных договоров: коллизии международного и национального права // Журнал российского права. - 2008. - № 6. С. 126; Тихомиров Ю.А. Глобализация: взаимовлияние внутреннего и международного права // Журнал российского права. - 2002. - № 11. С. 6-8; Черниченко С.В. Объективные границы международного права и соотношение

международного и внутригосударственного права // Советский ежегодник международного права 1984. - М.: Наука, 1986. С. 82, 90; Черниченко С.В. Реализация международно-правовых норм, ее предпосылки и результаты // Советский ежегодник международного права 1980. - М.: Наука, 1981. С. 63; Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и российская конституция // Московский журнал международного права.

- 1995. - № 2. С. 14-15.

[20]

См.: Васькина А.Ю. Применение права Всемирной торговой организации национальными судебными органами // Современное право. - 2016. - № 8. С. 141-147; Васькина А.Ю. Принцип самоисполнимости международных договоров в контексте присоединения государств к ВТО // Евразийский юридический журнал. - 2016. - № 4 (95). С. 48-50; Васькина А.Ю. Национальноправовая имплементация норм международного права как условие соблюдения международных договоров // Теория и практика современной науки: материалы XII Международной научнопрактической конференции, Том II, г. Москва, 29-30 декабря 2013 г. / Науч.-инф. издат. центр «Институт стратегических исследований». - М.: Изд-во «Спецкнига», 2013. С. 126-131.

[21] См.: Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. Теоретические проблемы.

- Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1999. С. 237.

См.: Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. - М.: Спарк, 2002. С. 343-351; Каламкарян Р.А. Имплементация норм международного права в правовой системе Российской Федерации как административно-правовой процесс правоприменительной практики государства // Международное право и международные организации. - 2011. - № 3 (7). С. 100; Каламкарян Р.А. Имплементация норм международного права в правовой системе РФ // Гражданин и право. - 2011. - № 10. С. 3; Мюллерсон Р.А. Национально-правовая имплементация международных договоров // Советский ежегодник международного права 1978. - М.: Наука, 1980. С. 131-138; Осминин Б.И. Принятие и реализация государствами международных договорных обязательств. Монография. С. 3, 65, 119; Разумов Ю.А. Методы и способы национально-правовой имплементации в законодательство Российской Федерации // Международное право и международные организации. - 2013. - № 1 (13). С. 123; Тиунов О.И. Международно-правовые гарантии как средство обеспечения международных договоров // Журнал российского права. - 2011. - № 4. С. 85; Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. Влияние норм международного права на развитие национального законодательства // Журнал российского права. - 2010. - №6. С. 42; Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. Выполнение

международных договоров Российской Федерации: монография - М.: Норма, 2011. С. 76, 91, 112; Черниченко С.В. Теория международного права: В 2-х томах. Том 1: Современные теоретические проблемы. - М.: НИМП, 1999. С. 148, 156-158.

[23]

См.: Белова А.П. Применение национальными судами Соглашений ВТО: российский и зарубежный опыт // Юридический вестник молодых ученых. - 2015. - № 1. С. 16-21; Губарев В. И. Рецепция Российским правом норм соглашений Всемирной торговорй организации // Юрист. - 2005. - № 10. С. 13-16; Гудков И., Мизулин Н. Правила ВТО: проблемы прямого действия и эффективности мер ответственности за нарушения // Право ВТО. - 2012. - № 1. С. 11-18; Дарькина М.М. Проблемы применения процессуального законодательства и норм ВТО судами РФ / // Право ВТО в правовой системе Российской Федерации / отв. ред. А.Я Капустин,

А. Шулятьев, И.В. Ширева. - М.: Изд-во «Экон-Информ», 2016. С. 76-82; Звегинцева Д.О.

действие права ВТО: взвесив все «за» и «против» // Российский внешнеэкономический вестник. - 2014. - № 11. С. 87-102; Исполинов А.С. Применение норм соглашений ВТО национальными судами: теория и практика // Государство и право. - 2014. - № 9. С. 75-85; Исполинов А.С. Вопросы прямого применения права ВТО в правопорядке России // Законодательство. - 2014. - № 2. С. 68-79; Кулешова Л.И., Колонтаевская И.Ф. Соотношение права ВТО и национального права Российской Федерации // Право ВТО в правовой системе Российской Федерации / отв. ред. А.Я Капустин, И. А. Шулятьев, И.В. Ширева. - М.: Изд-во

«Экон-Информ», 2016. С. 118-124; Лелётина А.В. Проблемы прямого действия и применения норм соглашений Всемирной торговой организации // Вестник СПбГУ. - 2013. - № 4. С. 85 - 100; Маркодеева Т.В. Прямое действие норм права Всемирной торговой организации в правопорядке Евразийского экономического сообщества и в российском национальном правопорядке // Вестник НГУ. Серия: Право. - 2013. - № 2, 2013. С. 191-196; Ранчинская П.О. Практические проблемы применения права ВТО в российских судах // Право ВТО. - 2014. - № 1. С. 28 - 32; Рачков И.В. Прямое действие международных договоров системы ВТО в России // Международное экономическое право в эпоху глобализации. Liber amicorum в честь 60-летия профессора В.М. Шумилова. - М.: ВАВТ, 2014. С. 143-153; Ткаченко С.А. Всемирная торговая организация как институциональная основа международных интеграционных процессов // Законодательство и экономика. - 2017. - № 1. С. 74 - 80; Трунк-Федорова М.П. Действие норм права ВТО в правовой системе Российской Федерации // Международное торговое право в государствах Кавказа, Центральной Азии и в России: между региональной интеграцией глобализацией / под ред. А. Трунка, А.Ч. Алиева, М.П. Трунк-Федоровой. - М.: Статут, 2016. С. 85-97; Тюрина Н.Е. Имплементация права ВТО в российскую правовую систему // Вестник экономики, права и социологии. - 2015. - № 4. С. 247-251; Щеголев С.И. Применение права Всемирной торговой организации судами участников ВТО: международный и зарубежный опыт // Закон. - 2013. - № 5. С. 152-166.

[24] См.: Конституция Российской Федерации // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2014. - № 31, ст. 4398.

[25]

См.: Федеральный закон от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» (ред. от 12.03.2014) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1995. - № 29, ст. 2757.

[26] См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Рос. газ. - 1995. - 28 декабря.

[27] См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // Рос. газ. - 2003. - 02 декабря.

[28] См.: Report of the Working Party on the Accession of the Russian Federation to the World Trade

17 November, 2011. WT/ACC/RUS/70, WT/MIN(11)/2. URL:

https://www.wto.org/english/thewto_e/acc_e/completeacc_e.htm (дата обращения: 31.08.2017).

[29] Ibid.

[30] См.: Медведкова И. А., Трудаева Т.А. Россия и ВТО // Международное торговое право в государствах Кавказа, Центральной Азии и в России: между региональной интеграцией и глобализацией / под ред. А. Трунка, А.Ч. Алиева, М.П. Трунк-Федоровой. - М.: Статут, 2016. С. 59.

[31] См.: Report of the Working Party on the Accession of the Russian Federation to the World Trade

17 November, 2011. WT/ACC/RUS/70, WT/MIN(11)/2. URL:

https://www.wto.org/english/thewto_e/acc_e/completeacc_e.htm (дата обращения: 31.08.2017).

[32] См.: Распоряжение Правительства Российской Федерации от 08.08.2001 № 1054-р «О Плане мероприятий по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами и правилами Всемирной торговой организации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2001. - № 34, ст. 3511.

[33]

См.: Распоряжение Правительства Российской Федерации от 21.06.2002 № 832-р «О новой редакции Плана мероприятий по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами и правилами Всемирной торговой организации, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 08.08.2001 № 1054-р» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2002. - № 26, ст. 2613.

[34] См.: Федеральный закон от 27.12.2002 № 184-ФЗ «О техническом регулировании» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2002. - № 52 (ч. 1), ст. 5140.

[35] См.: Федеральный закон от 08.12.2003 № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2003. - № 50, ст. 4850.

[36]

См.: Федеральный закон от 08.12.2003 № 165-ФЗ «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2003. - № 50, ст. 4851.

[37] См.: Федеральный закон от 12.04.2010 № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2010. - № 16, ст. 1815.

[38]

См.: Федеральный закон от 27.11.2010 № 311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2010. - № 48, ст. 6252.

[39]

См.: Федеральный конституционный закон «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» от 06.12.2011 № 4-ФКЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2011. - № 50, ст. 7334.

[40] См.: Федеральный закон от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2003. - № 50, ст. 4859.

[41] См.: Федеральный закон от 22.07.2005 № 116-ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2005. - № 30 (ч. II), ст. 3127.

[42] См.: Федеральный закон от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1996. - № 6, ст. 492.

[43] См.: Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1996. - № 17, ст. 1918.

[44] См.: Федеральный закон от 21.11.2011 № 325-ФЗ «Об организованных торгах» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2011. - № 48, ст. 6726.

[45] См.: Федеральный закон от 29.12.2006 № 264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2007. - № 1 (1 ч.), ст. 27.

[46] См.: Закон Российской Федерации от 21.05.1993 № 5003-1 «О таможенном тарифе» // Рос. газ. - 1993. - 05 июня.

[47] См.: Закон Российской Федерации от 27.11.1992 № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» // Рос. газ. - 1993. - 12 января.

[48] См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 29.07.2017) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1994. - № 32, ст. 3301; (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 28.03.2017) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1996. - № 5, ст. 410; (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 28.03.2017) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2001. - № 49, ст. 4552; (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 01.07.2017) // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2006. - № 52 (1 ч.), ст. 5496.

[49] См.: Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31.07.1998 № 146-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1998. - № 31, ст. 3824; (часть вторая) от 05.08.2000 № 117-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2000. - № 32, ст. 3340.

[50] См.: Решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 23.05.2013 года по делу № А56-1753/2013 // Г осударственная автоматизированная система РФ «Правосудие». URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 31.08.2017).

[51] См.: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.09. 2013 года по делу № А56-1753/2013 // Государственная автоматизированная система РФ «Правосудие». URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 31.08.2017).

[52] См.: Определение Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.06.2014 года по делу № А53-29016/2013 // Интернет-ресурс «Судебные и нормативные акты РФ». URL: http://sudact.ru/arbitral/doc/iqIhNl05MwxX/ (дата обращения: 31.08.2017).

[53] См.: Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1994. - № 13, ст. 1447.

[54]

См.: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 06.11.2014 № 2531-О «По запросу Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда о проверке конституционности пункта 3 статьи 1244 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Сайт Конституционного Суда Российской Федерации. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision179872.pdf (дата обращения: 31.08.2017).

[55] См.: Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.02.2015 года по делу № А53-29016/2013 // Государственная автоматизированная система РФ «Правосудие». URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 31.08.2017).

[56] См.: Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 06.05.2015 года по делу № А10-1560/2014 // Государственная автоматизированная система РФ «Правосудие». URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 31.08.2017).

[57] См.: Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2015 года по делу № А66-18686/2014 // Государственная автоматизированная система РФ «Правосудие». URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 31.08.2017).

[58]

См.: Приказ Минкультуры России от 15.08.2013 № 1164 «О государственной аккредитации организации по управлению правами на коллективной основе на осуществление деятельности в сфере управления исключительными правами на обнародованные музыкальные произведения (с текстом или без текста) и отрывки музыкально-драматических произведений в отношении их публичного исполнения, сообщения в эфир или по кабелю, в том числе путем ретрансляции» // Документ опубликован не был. Доступ из справ.- правовой системы «КонсультантПлюс».

[59] См.: Решение Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2014 года по делу № А40-

// Государственная автоматизированная система РФ «Правосудие». URL:

http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 31.08.2017).

[60] См.: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.04.2014 года по делу № А40-162950/2013 // Государственная автоматизированная система РФ «Правосудие». URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 31.08.2017).