Право наций на самоопределение в процессе становления его в качестве международного императива или нормы-принципа начинает формулироваться в документах международных и общественных организаций, а также национальных (внутригосударственных) правовых актах, в конце XIX-начале XX в. Однако важной особенностью является отсутствие раскрытия в нормативных правовых актах как на международном, так и на внутригосударственном уровне, юридического содержания этого права.

В конце XIX в. право наций на самоопределение начинает использоваться при разрешении территориальных споров, вопросов политико-территориального устройства и национально-территориального размежевания. Это право находит отражение в мирных договорах, заключенных после военных конфликтов XIX в., страны-победительницы апеллируют к наличию права на самоопределение у различных этнонациональных общностей, проживающих на территории проигравших стран, используя «право сильного».

Достаточно широкое признание право наций на самоопределение получает в конце XIX в., после Берлинского конгресса 1878 г., по итогам которого был подписан Берлинский трактат[1], чьи положения предоставляли самоуправление ряду территорий Османской империи. Само же понятие «право наций на самоопределение» встречается в пункте III Резолюции Четвертого Конгресса II Интернационала 1896 г.: «Конгресс заявляет, что он стоит за право всех наций на самоопределение, и выражает свою солидарность с рабочими всех стран, страдающими в настоящее время под игом военного, национального или иного деспотизма...»[2].

Первое юридическое закрепление это право получает в Декларации прав народов России, принятой Советом народных комиссаров РСФСР 1917 г. и закреплявшей основы национально-государственной политики Советской власти, выраженные в следующих принципах: равенство и суверенность народов России; право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства; отмена всех и всяких национальных и национальнорелигиозных привилегий и ограничений; свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России[3]. При этом законодатель не раскрывал юридическое содержание понятия «право на самоопределение», а также не давал четкого определения таких категорий, как субъект и способ реализации этого права.

Ни в комплексе мирных договоров Версальско-Вашингтонской системы (Версальский мирный договор 1919 г. (далее ВМД), Сен- Жерменский мирный договор 1919 г., Нейиский мирный договор 1919 г., Трианонский мирный договор 1920 г., Севрский мирный договор 1920 г., Лозаннский мирный договор 1923 г.), ни в Уставе Лиги Наций 1920 г.[4], ни в решениях Совета Десяти, Совета Четырех, Триумвирата юридическое содержание права наций на самоопределение раскрыто не было. Более того, Устав Лиги Наций, вступивший в силу в 1920 г., юридически зафиксировал неравенство народов, закрепив право управления подмандатными территориями за «развитыми нациями», само понятие «право на самоопределение» не нашло отражение ни в одной из статей Устава Лиги Наций. Таким образом, в перовой половине XX в. юридическое содержание права наций на самоопределение не было раскрыто.

Между тем, после распада империй (Австро-Венгерской, Германской, Российской и Османской империй), произошедшего в ходе и после Первой мировой войны (1914 - 1918 гг.) в континентальной Европе возникло множество новых политико-территориальных образований, и для лидеров стран-победительниц еще более остро встал важный и крайне актуальный вопрос - каков механизм признания новых государств, кого в следствии этого следует приглашать на мирные конференции, и кто может стать членом Лиги Наций. Важно сказать, что процедура признания нового государства другими, уже признанными членами мирового сообщества и взаимоопосредует процесс реализации права на самоопределение. Фактически признание самоопределившейся территории в качестве нового субъекта международного права означает согласие и подтверждение легитимности реализации права на самоопределение. Следует отметить и тот факт, что процедуру признания противоборствующие государства могут трактовать на свое усмотрение ввиду различных экономических, геополитических и других интересов.

эта проблема получила на международной конференции в Монтевидео в 1933 г., по итогам которой была принята Заключительная конвенция о правах и обязанностях государств, вступившая в силу в 1936 г. Статья 1 данной Конвенции гласила, что государство, как субъект международного права, должно обладать следующими признаками: «постоянное население; наличие определенной территории; существование правительства; способность государства вступать в сношения с другими странами»[5]. Фактически перечисленные критерии можно отнести

и к субъекту права на самоопределение, так как именно обладание ими служит основанием для признания новообразованного государства на международной арене. Положения Конвенции частично раскрывают совокупность признаков, позволяющих определить юридическое содержание права наций на самоопределение и материализовать субъект этого права, хотя и не раскрывают способов его реализации. В отношении способов реализации права на самоопределение в статье 3 говорится, что: «Политическое существование государства не зависит от признания другими государствами. Даже до признания государство имеет право защищать свою целостность и независимость для обеспечения его сохранения и процветания, и, следовательно, формировать себя таким образом, каким оно считает нужным, законодательствовать в соответствии с его интересами, управлять его услугами, а также определять юрисдикции и компетенции его судов. Осуществление этих прав не имеет иных ограничений кроме осуществления прав других государств в соответствии с нормами международного права»[6]. Следовательно, способ реализации права на самоопределение в данном случае не сводится исключительно к созданию нового политикотерриториального образования в результате отделения, а осуществляется путем свободы в отправлении исполнительных, законодательных и судебных полномочий национальных государственных органов.

Вторая мировая война (1939-1945 гг.) обусловила собой крах Версальско-Вашингтонской системы, показавшей свою несостоятельность. Это выразилось в отсутствии раскрытия юридического содержания права наций на самоопределение, а также в стремлении разрешать территориальные споры, вопросы политико-территориального устройства и национально-территориального размежевания преимущественно в интересах стран-победительниц, которые de facto использовали «право сильного», заявляя о необходимости реализации права на самоопределение.

В 1941 г. была подписана Атлантическая хартия[7], которая стала одним из главных программных документов антигитлеровской коалиции. На Хартию была возложена функция определения устройства мира после победы союзных держав во Второй мировой войне. Этот документ не содержал какой-либо определенной официальной программы предполагаемого послевоенного мироустройства, а лишь подтверждал некоторые общие принципы национальной политики Соединенных Штатов и Великобритании. Тем не менее Хартия содержала положения о праве на самоопределение: уважение права всех народов избирать себе форму правления при которой они хотят жить; уважение стремления к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем[8].

СССР также объявил о присоединении к Атлантической хартии, что было зафиксировано в Декларации правительства СССР на Межсоюзной конференции в Лондоне в1941 г.. При этом было подчеркнуто, что применение принципов Атлантической хартии «должно будет сообразоваться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или другой страны»[9]. Советское руководство подчеркивало, что отстаивает право каждого народа на государственную независимость, а также территориальную неприкосновенность своей страны, право устанавливать такой общественный строй и избирать такую форму правления, какие он считает целесообразными и необходимыми в целях обеспечения экономического и культурного процветания своей страны.

Эти положения частично раскрывают будущее юридическое содержание права на самоопределение посредством признания в качестве способов его реализации самостоятельное установление общественного строя и самостоятельный выбор целесообразной формы правления.

Таким образом, в первой половине XX в. юридическое содержание права наций на самоопределение раскрыто не было, не были определены субъекты и способы реализации этого права. Перед Ялтинско-Потсдамской системой урегулирования геополитических споров и послевоенного устройства мира, пришедшей в 1945 г. на смену Версальско-Вашингтонской системе, стояла важная задача - создание международных норм, способных не допустить повторения военных потрясений первой половины XX в.

В рамках исследования права наций на самоопределение следует учесть два общетеоретических аспекта. Во-первых, любое право является регулятором общественных отношений (в этом заключается его формальная сторона). Во-вторых, важно установить, чьи интересы данное право обслуживает (содержательная сторона права).

Для определения формальной и содержательной стороны права наций на самоопределение необходимо уточнить терминологический аппарат, который позволит более точно определить сущность, форму и содержание этого права. Невозможно предметно рассуждать о какой-либо юридической категории, принципе или институте права, предварительно не определив юридическое содержание коррелирующих с ними терминов. В

международных документах второй половины XX в. право на

самоопределение было сформулировано как «равноправие и

самоопределение народов»[10] и являлось международным императивом. Наряду с этим использовались такие конструкции, как «принцип права наций на самоопределение», «принцип права наций и народов на самоопределение», «принцип равноправия и самоопределения народов», «равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой».

Фактически юридическое содержание права наций на самоопределение представлено двумя составляющими: субъект и способ реализации. Раскрывая формальную и содержательную стороны права наций на самоопределение, а также определяя субъект и способ реализации этого права, можно установить то юридическое содержание, которым оно наполняет общественные отношения. Формально-логически субъект права на самоопределение представлен неким коллективом или коллективной личностью, соответственно, сущность права на самоопределение составляют интересы некой общности людей, но четко определить эти интересы не представляется возможным без первоначальной идентификации этой общности в качестве субъекта права на самоопределение. Соответственно, содержательной стороной права на самоопределение может выступать обслуживание интересов вышеуказанной общности людей.

Инструментальная ценность права на самоопределение заключается в регуляции общественных отношений, возникающих в связи с реализацией права наций и народов на самоопределение. Для полного понимания юридического содержания права на самоопределение необходимо более точно указать, чьим именно интересам призвано служить это право, следовательно, необходимо определить его субъект.

Международные документы второй половины XX в., содержащие нормы, призванные регулировать общественные отношения, возникающие в результате реализации права на самоопределение, к числу субъектов этого права относят: «нацию», «народ», «государство», «меньшинства», «коренные народы» и т.д. Однако юридическое содержание, вкладываемое авторами документов в эти понятия, не формулируется или формулируется крайне пространно. Не указываются критерии, позволяющие идентифицировать население той или иной территории в качестве субъекта самоопределения.

В Уставе ООН, подписанном 26 июня 1945 г., в ст. 1 пар. 2 указаны цели создания ООН: «Развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира...»[11]. В ст. 55 пар. 1 Устава ООН дается пояснение аспектов международного, экономического и социального сотрудничества: «С целью создания условий стабильности и благополучия, необходимых для мирных и дружеских отношений между нациями, основанных на уважении принципа равноправия и самоопределения народов.»[12]. Однако ни в примечании, ни в преамбуле и ни в одной из 111 статей Устава ООН нет конкретного определения «народа» или «нации». Также в Уставе ООН не говорится и о соотношении этих терминов.

«26 июня 1945 г. в Сан-Франциско на заключительном заседании Конференции Объединенных Наций по созданию ООН было дано разъяснение по вопросу субъекта самоопределения: «народы» обозначают группы людей, которые могут составлять (или не составлять) государство или нацию»[13]. Такая трактовка термина «народ» делает круг его применения весьма обширным. Это означает, что и государства, и нации, и народы являются субъектами права на самоопределение. Помимо этого, любые другие общности людей, способные создать свою государственность, являющиеся нацией или просто составляющие устойчивую общность, тоже имеют право на самоопределение.

16 декабря 1952 г. в рамках Седьмой сессии Генеральной Ассамблеи ООН состоялось 403-пленарное заседание 637(VII)[14]. На этом заседании были приняты три резолюции под общим названием «Право народов и наций на самоопределение»: «А», «В», «С». Резолюция «А» провозглашала, что право народов и наций на самоопределение является предпосылкой для пользования всеми основными правами человека. Учитывая тот факт, что целью статей 1 и 55 Устава ООН является развитие в интересах укрепления всеобщего мира, дружественных отношений между нациями на основе принципов равноправия и самоопределения народов, а также то, что некоторые государства-члены ООН несут ответственность за управление территориями, народы которых не достигли еще полного самоопределения, Г енеральная Ассамблея рекомендовала им поддержать принцип самоопределения всех народов и наций

Для того, чтобы государства-члены ООН признавали и поощряли осуществление права на самоопределение народами на несамоуправляющихся и подопечных им территориях, для облегчения пользование этим правом народам таких территорий. Применительно к каждой отдельной территории воля народа должна быть свободно выражена и выявлена посредством плебисцита или другим признанным демократическим способом.

До реализации права на самоопределение и в порядке подготовки к таковому ответственные государства-члены ООН должны принимать практические меры к тому, чтобы обеспечить непосредственное участие коренного населения в работе законодательных и исполнительных органов управления этими территориями, и подготовили его к полному самоопределению и независимости.

Резолюция «В» рекомендовала государствам-членам ООН, ответственным за несамоуправляющиеся территории, включать информацию об их политическом прогрессе и о мерах, принятых для реализации их способности к самоуправлению для удовлетворения их политических стремлений и для содействия постепенному развитию их свободных политических институтов.

Резолюция «С» рекомендовала изучать пути и средства к обеспечению соблюдения в международном плане права народов на самоопределение.

Из положений Резолюций «А», «В» и «С» явственно следует, что, несмотря на отсутствие определения четких признаков «нации» или «народа» как субъектов права на самоопределение, это право признается одновременно за двумя этими общностями. И все же нация из положений данных резолюций отличается уже сложившимся самоуправлением, наличием политических институтов - она уже реализовала право на самоопределение. Народы же в данной трактовке не являются установившимися политическими организмами и лишь находятся на пути к самоуправлению и самоопределению (между данными дефинициями усматривается знак равенства в соответствии с положениями Резолюций «А», «В» и «С»).

Декларация «О предоставлении независимости колониальным странам и народам», принятая 14 декабря 1960 г., провозглашает цели и принципы, которыми подписавшиеся государства должны руководствоваться в рамках ведения «борьбы» с колониализмом и который «препятствует развитию международного экономического сотрудничества, задерживает социальное, культурное и экономическое развитие зависимых народов...»[15]. Далее в Декларации «подтверждается», что «народы в своих собственных интересах могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами, не нарушая каких бы то ни было обязательств, вытекающих из основанного на принципе взаимной выгоды международного экономического сотрудничества и норм международного права.»[16], а также говорится о том, что «все народы имеют неотъемлемое право на полную свободу, осуществление своего суверенитета и целостность их национальной территории.»[17]

В соответствии с положениями Декларации[18]: 1) «все народы имеют право на самоопределение; в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие»; 2) на территориях проживания зависимых народов «должны быть незамедлительно приняты меры для передачи всей власти народам этих территорий, в соответствии со свободно выраженной ими волей и желанием.

Механизм отнесения определенной группы людей к категории «зависимый народ» (или колониальный народ) позволяет материализовать сам субъект права на самоопределение через выделение тех прав, которыми он наделяется. Население колонии (именно оно выступает в качестве субъекта права на самоопределение) наделяется: 1) правом свободного распоряжения своими естественными богатствами и ресурсами; 2) правом свободного осуществления своего суверенитета; 3) правом на целостность их национальной территории; 4) правом на свободное установление своего политический статуса и осуществление своего экономического, социального и культурного развития; 5) правом на свободное выражение своей воли и желания к реализации права на самоопределение. Несмотря на отсутствие юридического описания самого субъекта самоопределения, в данной Декларации между субъектом самоопределение и зависимым народом фактически ставится знак равенства.

Международные документы, принятые в дальнейшем, практически повторяют положения Декларации «О предоставлении независимости колониальным странам и народам» 1960 г. Таким образом, механизм «освобождения колоний» целенаправленно преподносится как «пригодный» для реализации права на самоопределение общностями людей, которые абсолютно не попадают под категорию «зависимый народ». Это в данном случае открывает вопрос не о реализации права наций на самоопределение, а о изменении государственных и «самоопределении территории», без учета волеизъявления ее населения.

Международный пакт «Об экономических, социальных и культурных правах»[19], и Международный пакт «О гражданских и политических правах»[20], принятые 16 декабря 1966 г., практически дублируют положения Декларации «О предоставлении независимости колониальным странам и народам» 1960 г.: «1. Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие; 2. Все народы для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами без ущерба для каких-либо обязательств, вытекающих из международного экономического сотрудничества, основанного на принципе взаимной выгоды, и из международного права. Ни один народ ни в коем случае не может быть лишен принадлежащих ему средств существования»[21]. Из текста Пактов видно, что самоопределение - это свободное установление своего политического статуса и свободное обеспечение своего экономического, социального и культурного развития. Однако признаки субъекта права на самоопределение в этих международных документах также отсутствуют.

В 1960-е гг. политико-правовой генезис принципа права на самоопределение фактически наметил разграничение этого права на внешнее и внутреннее право на самоопределение. Внешнее право было применимо к колониальным странам и зависимым народам, посредством его происходило «самоопределение территории» этих стран и приобретение независимости[22]. Внутренне самоопределение или «самоопределение народов» (этнонациональное самоопределение) предполагало свободное установление своего политического статуса и свободное обеспечение своего экономического, социального и культурного развития, без приобретения определенной территорией независимости и, соответственно, без нарушения территориальной целостности государства и без изменения государственных границ[23].

24 октября 1970 г. принимается Декларация «О принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций». Существенной особенностью ее является указание на конкретные способы реализации права наций на самоопределение: «Создание суверенного, независимого государства; свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним; установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение».[24] В данной Декларации имеется прямое указание на способы реализации права на самоопределение, однако, в тексте используется термин «формы», что представляется не совсем корректным. С точки зрения теории права, формы реализации права представлены использованием, соблюдением, исполнением и применением норм права. То есть фактически, при признании наличия у населения любой территории права на самоопределение, эта общность может реализовать его любым способом, даже если он будет нарушать территориальную целостность государства и приведет к изменению государственных границ. Население территории может апеллировать к тому, что оно использовало, неукоснительно соблюдало и исполняло действующие международные нормы и, применив их, осуществило самоопределение.

Декларация «О принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций» повторяет положения уже принятых ранее международных документов, при этом в данном документе не делается ни одного шага в направлении определения субъекта права на самоопределение, но перечисляются «формы реализации», что фактически является бесполезным без определения субъектности права на самоопределение.

Говоря о способах реализации права на самоопределение, нельзя не затронуть тему противоречия принципа равноправия и самоопределения и принципа территориальной целостности государств. Естественно, с формальной точки зрения никакого противоречия между этими принципами быть не может. Принцип равноправия и самоопределения

народов, в соответствии с международными документами, способствует достижению ряда целей, поставленных перед ООН, а именно: поддержание и укрепление международного мира, основанного на свободе, равенстве, справедливости и уважении основных прав человека, а также развитие дружественных отношений между государствами, независимо от их политических, экономических и социальных систем и от уровня их развития[25].

Вполне ясно, что действия, несовместимые с целями и принципами Устава ООН, против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника, а именно: применение силы или угроза силой, военная оккупация или другие прямые или косвенные меры, будут свидетельствовать о незаконности тех или иных территориальных изменений[26]. Тем не менее территориальная целостность в такой трактовке, равно как и ее поддержание, представлены однобоко и узко.

Без определения субъекта права на самоопределение или механизма идентификации той или иной общности людей нельзя говорить о равноправии и самоопределении народов, и уж тем более - реализовывать это право, так как реализация права на самоопределение общностью, не являющейся субъектом права на самоопределение (или ненадлежащим субъектом), также будет нести угрозу территориальной целостности государства. В данном случае это касается как спорных территорий (непризнанных государств и т.д.), так и территорий в составе государственного образования. Также за населением какой-либо территории государства право на самоопределение «признается» исходя не из естественной природы этого права, а из желания сторонних, заинтересованных государств (что имело место и при политикотерриториальном переделе континентальной Европы в первой половине

XX в., например, в отношении ряда территорий КХСС, Чехословакии и т.д. Подобные прецеденты возникают и в настоящее время, например, провозглашение независимости Косово и пр.). Такой акт реализации права на самоопределение, неизбежно приведет к нарушению территориальной целостности государства.

Создание собственного независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним (а нередко и установление нового политического статуса) неизбежно приводят к нарушению территориальной целостности государства, так как для осуществления этого в начале происходит отделение части территории, население которой реализует право на самоопределение. Такое отделение всегда представляет угрозу безопасности государства, нанося вред его экономическому благосостоянию. И, как правило, правительство такого государства прибегает к вооруженному принуждению «самоопределившегося населения» с целью вернуть утраченную территорию, часто получая поддержку от других государств, действующих в своих политических и экономических интересах, несмотря на то, что «каждое государство должно воздерживаться от любых действий, направленных на частичное или полное нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства или страны»[27].

Заключительный Акт СБСЕ от 1 августа 1975 г. придает праву наций на самоопределение статус общепризнанного принципа международного права (международного императива): «Исходя из принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне, и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие»[28]. Тем не менее, вопрос о субъекте права на самоопределение остается открытым. Данный Акт фактически стирает намеченную границу между внешним и внутренним самоопределением и позволяет, в рамках внешнего самоопределения и при необходимости изменять государственные границы и нарушать территориальную целостность суверенного государства.

Полиморфия международных документов, принятых в дальнейшем, так и не дает юридического толкования понятия «народ» и «нация». Более того, ряд деклараций еще больше усложняют выделение субъекта права наций на самоопределение. 27 июня 1989 г. Генеральной конференцией Международной организации труда принята Конвенция «О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах». Сфера ее действия распространяется на: народы, ведущие племенной образ жизни в независимых странах, социальные, культурные и экономические условия которых отличают их от других групп национального сообщества и положение которых регулируется полностью или частично их собственными обычаями или традициями, или специальным законодательством; народы в независимых странах, которые рассматриваются как коренные ввиду того, что они являются потомками тех, кто населял страну или географическую область, частью которой была данная страна в период ее завоевания или колонизации, или в период установления существующих государственных границ, и которые, независимо от их правового положения, сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические институты[29].

Указание самих народов на их принадлежность к числу коренных или ведущих племенной образ жизни тоже рассматривается как основополагающий критерий для определения их в качестве групп, на которые распространяются положения этой Конвенции. Более того п.3 ст.1 данной Конвенции гласит: «Использование термина «народы» в настоящей Конвенции не рассматривается как несущее какой-либо смысл в отношении прав, могущих заключаться в этом термине в соответствии с международным правом»[30]. Данная формулировка юридически закрепляет «обезличивание» и без того крайне размытого субъекта права на самоопределение.

Декларация «О правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам» от 18 декабря 1992 г. в п. 5 ст. 2 провозглашает следующее: «Лица, принадлежащие к меньшинствам, имеют право устанавливать и поддерживать без какой-либо дискриминации свободные и мирные контакты с другими членами своей группы и с лицами, принадлежащими к другим меньшинствам, а также контакты через границы с гражданами других государств, с которыми они связаны национальными, этническими, религиозными или языковыми узами»[31].

Ст. 2 Декларации закрепляет за представителями указанных меньшинств следующие права: «1. Лица, принадлежащие к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам (в дальнейшем именуемые лицами, принадлежащими к меньшинствам), имеют право пользоваться достояниями своей культуры, исповедовать свою религию и отправлять религиозные обряды, а также использовать свой язык в частной жизни и публично, свободно и без вмешательства или дискриминации в какой бы то ни было форме. 2. Лица, принадлежащие к меньшинствам, имеют право активно участвовать в культурной, религиозной, общественной, экономической и государственной жизни. 3. Лица, принадлежащие к меньшинствам, имеют право активно участвовать в принятии на национальном и, где это необходимо, региональном уровне решений, касающихся того меньшинства, к которому они принадлежат, или тех регионов, в которых они проживают, в порядке, не противоречащем национальному законодательству. 4. Лица, принадлежащие к меньшинствам, имеют право создавать свои собственные ассоциации и обеспечивать их функционирование»[32].

Закрепление права меньшинств участвовать в принятии решений относительно регионов их проживания означает, что при реализации права на самоопределение необходим учет мнения представителей таких меньшинств. Помимо этого, Декларация фактически предоставляет меньшинствам «ограниченную» возможность реализации права на самоопределение в сфере культурного и социального развития.

25 июня 1993 г. на Всемирной конференции по правам человека была принята Венская декларация и программа действий. Она не дает разъяснения относительно правосубъектности наций и народов в рамках реализации права на самоопределение, однако, содержит положения, провозглашающие отсутствие противоречия между принципом территориальной целостности и принципом равноправия и самоопределения народов.

Отдельного внимания заслуживает Декларация ООН «О правах коренных народов» от 13 сентября 2007 г. В преамбуле данной Декларации указано: «...Устав Организации Объединенных Наций, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах, а также Венская декларация и Программа действий подтверждают основополагающее значение права на самоопределение всех народов, в силу которого они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие, памятуя о том, что ничто в настоящей Декларации не может быть использовано для отказа любому народу в его праве на самоопределение, осуществляемом в соответствии с международным правом...».[33] Ст. 3 Декларации гласит: «Коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие»[34]. Тем не менее четкое определение понятия «коренной народ» в Декларации отсутствует, а, учитывая провозглашенное право «внешнего самоопределения» для практически любых этнонациональных общностей, положения Декларации фактически признают за коренными народами право на приобретение суверенитета.

Резюмируя результаты проведенного анализа международных документов, так или иначе включающих в себя вопросы юридического обеспечения реализации права наций и народов на самоопределение, следует отметить, что амбивалентность международно-правовых норм вносит множество неясностей, а, самое главное, оставляет нерешенным вопрос относительно субъекта права на самоопределение. Действующие международные документы, предметной областью регулирования которых является это право, не дают исчерпывающего перечня признаков, позволяющих идентифицировать ту или иную общность людей как субъект самоопределения, и не позволяют разграничить используемые в международных документах понятия.

Анализ международных документов, призванных регулировать общественные отношения, возникающие в результате реализации права на самоопределение, не позволяет определить понятия «народ», «нация» и пр. - необходимо обратиться к научным достижениям в указанной области.

В дискуссии, посвященной вопросам реализации права наций и народов на самоопределение, его юридическому содержанию, субъектам и способам реализации, принимают участие не только юристы, но и историки, этнографы, этнологи, социологи, политологи и т. д. Размытость основных категорий, специфика различных дисциплинарных подходов и некая ангажированность взглядов обусловливают существенное расхождение взглядов и мнений по целому ряду аспектов, связанных с определением субъекта права на самоопределение.

Многообразие подходов к определению субъекта права на самоопределение можно условно разделить на два глобальных направления: 1) право на самоопределение принадлежит исключительно нации и/или народу; 2) право на самоопределение принадлежит любой устойчивой общности людей[35].

«Считается, что право на самоопределение принадлежит народам. Права меньшинств и самоопределение оказываются тесно связанными уже изначально, то есть при формировании нового государства. Отсутствие четких критериев, позволяющих разграничить «народы» и «меньшинства», как и отсутствие общепринятых определений этих субъектов права также не способствует выработке однозначного решения»[36]. Проблема существует из-за того, что множество групп населения имеют пограничный статус между «народами» и «меньшинствами». Представители таких меньшинств не согласны с исключением самоопределения из объема их прав. Закрепление права меньшинств участвовать в принятии решений относительно регионов их проживания означает, что при осуществлении народом или нацией права на самоопределение необходим учет мнения представителей таких меньшинств.

Английский юрист А. Дженнингс высказывается о принципе равноправия и самоопределения народов следующим образом: «оно (имеется ввиду право на самоопределение) на первый взгляд кажется разумным: пусть решают народы. Но в действительности это нелепо, потому, что народ не может решать, пока кто-то не решит, кто есть народ»[37]. Такой подход отражает саму суть проблемы материализации субъекта права на самоопределение - необходимость выделения определенных признаков, позволяющих отличать самые различные общности людей друг от друга.

С другой стороны, возникает некая сложность, ввиду того, что естественное по своей природе коллективное право на самоопределение с трудом поддается введению в строгие правовые рамки, не говоря уже

проблематичности определения его субъекта через раскрытие таких дефиниций как «нация», «народ» и т.д. с юридической точки зрения. Сложность этого процесса обусловлена еще и тем, что в процессе выработки универсального термина (народ, нация, этнос, меньшинство и т.д.) эти признаки смешиваются.

Существуют различные точки зрения относительно того, что является определяющим признаком в выделении субъекта самоопределения. Одни исследователи говорят о том, что территория и устойчивая связь с ней является определяющим признаком для признания в качестве субъекта самоопределения: «Без общей территории самоопределение невозможно»[38]. Тем не менее один народ может расселяться на территории нескольких государств, а его исконная территория проживания, соответственно, может быть разделена на части, имеющие совершенно разный политико-правовой статус. Важно помнить, что границы расселения той или иной общности людей не совпадают с административными границами.

Ключевым является то, что практически любая часть населения, независимо от того, как она именуется, может выступать в качестве субъекта самоопределения, то есть свободно устанавливать свой политический статус и свободно обеспечивать свое экономическое, социальное и культурное развитие. Не может быть никакой процедуры признания права народа на самоопределение. По мнению Ю.Г. Барсегова, объективная природа этого права указывает на то, что: «...неотъемлемость и непогашаемость права народа на самоопределение связаны с самой сутью этого права, с его характером, содержанием и правовой природой. Субъектом и дестинатором этого права является народ. Оно существует вместе с народом и, следовательно, независимо от существования того или иного государства. Последнее может появиться и исчезнуть, но народ всегда будет носителем права на самоопределение»[39]. Как пишет Ю.Г. Барсегов: «Если же право на самоопределение относится не только к «колониальным ситуациям», не только к народам, «находящимся под иноземным господством», а ко всем народам, без всяких «ограничений и условий», в том числе и народам, находящимся в составе «суверенных независимых государств», то необходимо признать, что это право может относиться и к народам, образующим в рамках отдельного государства национальное меньшинство»[40].

В качестве другого признака субъекта самоопределения выделяют «лингвистическую» или «языковую принадлежность». Язык, на котором говорит население определенной территории, нередко является основой для самоидентификации индивида в частности и той или иной части населения в целом. Это имеет простое объяснение. На протяжении времени народ может переселяться, кочевать, может изменяться статус территории проживания.

Но самый простой способ определить принадлежность человека к той или иной группе - это узнать его «родной» язык. Лингвистический аспект оказывает существенное влияние на формирование культурного компонента. Помимо этого, важное значение имеет расовая и этническая «идентичность». Сходство внешнего облика представителей одной группы обуславливают расовые и этнические признаки. Также ряд ученых называют в качестве важных критериев субъекта самоопределения «общую экономическую жизнь», наличие «учреждений», «историческую принадлежность», «этническую общность» и «культурную идентичность или однородность». Понятие «народ» «означает и обособленную от других национально-культурную общность, которая может и не быть связана с территорией государства (в этом случае термин «народ» синонимичен термину «нация»)»[41].

А.Е. Козлов говорит: «Понимание субъекта самоопределения как этнической общности - это, пожалуй, единственный подход, при котором право на самоопределение хоть в какой-то степени наполняется реальным содержанием: ведь как бы ни были условны этнические границы, они все же имеют более объективный (стабильный) характер, чем, скажем, границы административные»[42].

И.А. Гобозов[43] использует термин «народ» в трех смыслах: 1) «данное понятие охватывает всех людей, населяющих какую-либо страну»; 2) «народ - это трудящиеся, создающие материальные и духовные ценности и не присваивающие чужой труд»; 3) «народ - организованное целое, имеющее единую психологию (менталитет), культуру, традиции, язык, обычаи, единую территорию, общие экономические связи и т.д.».

О. Журек, например, отмечает, что «наибольшего внимания заслуживает определение, рекомендованное Международной комиссией юристов в связи с рассмотрением событий в Восточном Пакистане: общность истории, расовые и этнические, культурные и языковые, религиозные и идеологические связи, общее географическое местоположение, общая численность данного образования»[44].

Е.С. Холмогоров отмечает, что «нация - это политически организованный и политически представленный этнос, чьей формой самоорганизации является государство. Нация - это этнос, обладающий государственностью или претендующий на нее»[45].

Анализ научных подходов к пониманию субъекта права на самоопределение через определение таких понятий как «нация» и «народ» показывает, что остановиться на каком-то конкретном термине не представляется возможным ввиду широкого спектра признаков, которыми наделяется тот или иной термин. Помимо этого, при определении субъекта права на самоопределение через раскрытие указанных дефиниций ученым приходится проводить «двойную» работу (так как универсального, общепризнанного определения «нации», «народа» и т.д. не существует), поэтому при выделении определенного набора признаков, позволяющих идентифицировать ту или иную общность, теряется необходимая перспектива введения этих понятий в правовые рамки.

Проведенное исследование как международных, так и внутригосударственных юридических документов, а также научных подходов к решению проблемы поиска содержания терминов «народ» и «нация» позволяет, используя обобщающие принципы, определить народ как общность людей, наделенную следующими признаками: 1) общность происхождения; 2) культурная общность; 3) конфессиональная общность; 4) этническая общность; 5) социально-экономическая общность; 6) политическая общность; 7) определенная территория; 8) относительно стабильные особенности психики; 9) общее самосознание; 10) самоназвание.

Термин нация, в свою очередь, наделяется следующими признаками: 1) общность истории; 2) общность территории; 3) экономические связи; 4) особенности культуры; 5) особенности характера; 6) собственное правительство; 7) границы; 8) общегражданское самосознание; 9) общность религии; 10) общность психического склада; 11) общие расовые признаки; 12) общие этнические признаки.

Подводя итог исследованию становления категорий, составляющих право наций на самоопределение, следует сказать, что международные документы не дают универсального определения субъекта права на самоопределение. Неясность вносит содержащийся в международных документах широкий перечень различных общностей (нация, народ, меньшинство, коренной народ), являющихся обладателями права на самоопределение. Важным аспектом в данной проблеме является наличие или отсутствие государственности у такой общности. Решить этот вопрос возможно, в том числе рассмотрев концептуальные подходы к проблеме права наций и народов на самоопределение. Однако среди представителей научного сообщества вполне закономерно отсутствует единство во мнении

том, в каком статусе на данный момент существует идея права наций и народов на самоопределение (в независимости от того, в каком контексте она рассматривается: юридическом, политологическом, социологическом и т.д.).

Ряд ученых полагают, что право на самоопределение является высшей нормой международного права - международным императивом (Р. Тузмухамедов[46], H. GrosEspiell[47]). Другие же считают, что это право может быть признанно только при определенных условиях и согласованности с другими правовыми нормами (J. Crawford[48], A. Cassese[49]). Также существует мнение, что право на самоопределение наций и народов является не правовым, а политическим или моральным принципом, и ввиду этого идея права на самоопределение не поддается введению в правовые рамки (в том числе из-за неопределенности связанных с ней терминов, понятий, категорий), что не редко становится причиной деструктивных процессов (вооруженные конфликты, сепаратизм) и вступает в противоречие с целями Устава ООН (J. Verzijl[50]).

Полученные результаты проведенного анализа международных документов, призванных регулировать процесс реализации права наций и народов на самоопределение, свидетельствуют о том, что амбивалентность международно-правовых норм вносит множество неясностей, а самое главное - оставляет не решенным вопрос относительно субъекта права наций и народов на самоопределение. Действующие международные документы, предметной областью регулирования которых является это право, не дают исчерпывающего перечня признаков, позволяющих идентифицировать ту или иную общность людей как субъект самоопределения, а также не позволяют разграничить используемые в международных документах понятия. В качестве субъектов права на самоопределение выступают и нации, и народы в их составе, а реализация права на самоопределение для них является коррелирующим, взаимозависимым процессом. Также данным правом, в соответствии с международными нормами наделяются различные меньшинства и коренные народы.

Право наций на самоопределение в процессе становления его в качестве международного императива (норма-принцип) формулируется в международных и национальных правовых актах и документах общественных организаций. Однако в документах конца XIX-XX вв. не раскрывается юридическое содержание данного понятия, равно как и не дается четкого определения всех составляющих конструкции права наций и народов на самоопределение: субъект и способ реализации.

Но в практике реализации права наций на самоопределение отражается сущность, форма и содержание этого права и выявляется юридическое содержание составляющих его категорий.

Проведенный анализ позволяет сделать ряд выводов и раскрыть юридическое содержание категорий, составляющих право на

самоопределение, а также определить, что субъектом этого права является нация, представляющая собой политический организм, обладающий государственностью и реализующий право на самоопределение посредством равного и свободного участия всех граждан в выборе путей политического, социально-экономического и культурного развития, осуществляемый посредством свободного волеизъявления всех этнических общностей в составе нации, направленный на создание, изменение и установление принципов производства, распределения и обмена социальных благ и материальных ценностей, в максимально возможной степени

обеспечивающих благополучное развитие общества.

Сам процесс реализации права на самоопределение народов и других общностей людей в составе нации осуществляется посредством участия всех граждан в выборах (через представительные органы государственной власти и существующие выборные государственные должности, а также органы местного самоуправления). Народы (как субъекты права на самоопределение) имеют право на культурное и политическое самоопределение, которое реализуется через предоставление территориям их проживания статуса автономий. Такой способ реализации права на самоопределение позволяет сохранить целостность государства и не допустить возникновение вооруженного конфликта, а также позволяет развивать дружественные отношения между народами, что напрямую соответствует целям и принципам Устава ООН.

[1] Адамов Е. А. Сборник договоров России с другими государствами, 1856-1917 гг. - М., 1952. С. 94.

[2] Хрестоматия по новой истории: Второй период / Сост. П.И. Остриков; Т.В. Алентьева; П.П. Вандель; И.Г. Жиряков; Г.И. Зверева. -М., 1993. C. 197-198.

[3] См. : Декреты Советской власти. Т.1. - М.,1957. С. 39 - 41.

[4] Сатоу Э. Руководство по дипломатической практике. - М., 1947. С. 64-68.

[5] Конвенция Монтевидео 1933 г. [Электронный ресурс]: http://mfaapsny.org/ru/print/node/327

[6] См.: Там же.

[7] Атлантическая хартия [Электронный ресурс] http://www.un.org/ru/aboutun/history/atlantic_ charter.shtml

[8] Хрестоматия по новейшей истории. Т. II. - М., 1997. С. 66 - 67

[9] Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной Войны. Т. I. - М., 1946. С. 166 - 167

[10] Заключительный Акт СБСЕ, 1975 г. [Электронный ресурс]: http://www.osce.org/.

[11] Устав ООН, 1945 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.oig/ru/documents/charter/chapter1.shl:ml

[12] Там же.

[13] Thornberry P. International Law and the Rights of Minorities. Oxford, 1992. p. 15.

[14] Седьмая сессии Генеральной Ассамблеи ООН, 403-пленарное заседание 637(VII) Право народов и наций на самоопределение, 1952 [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/RES/637(VII)

[15] Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам, 1960 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/colonial.shtml

[16] Там же.

[17] Там же.

[18] Там же.

[19] Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, 1966 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactecon.shtml

[20] Международный пакт о гражданских и политических правах, 1966 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml

[21] Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, 1966 г.; Международный пакт о гражданских и политических правах, 1966 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml

[22] См. : Старушенко Г. Б. Нация и государство в освобождающихся странах. - М., 1967. С. 12 - 13.

[23] См.: Там же. С. 24 - 26.

[24] Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, 1970 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/do cuments/decl_conv/declarations/intlaw_principles.shtml

[25] См. : Официальный Веб-Сайт ООН [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/ (автор указывает на все международные документы, рассмотренные в данном диссертационном исследовании).

[26] См. : Там же. Официальный Веб-Сайт ООН [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/

[27] Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, 1970 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/do cuments/decl_conv/declarations/indigenous_rights.shtml.

[28] Заключительный Акт СБСЕ, 1975 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/

[29] Конвенция о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах, 1989 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/decl_c onv/conventions/iol 169.shtml

[30] Там же.

[31] Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, 1992 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/indigenous_rights.shtml.

[32] Там же.

[33] Венская декларация и программа действий, 1993 г. [Электронный ресурс]: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/indigenous_rights.shtml.

[34] Там же.

[35] Для Л. Оппенгейма субъект права на самоопределение - это «общество, состоящее из многих лиц, связанных между собой общностью происхождения, языка, интересов». По мнению А. Риго Саредаправом на самоопределение обладают любые группы людей, которые могут основать государство, являться нацией или представляют собой устойчивую общность. Таким образом субъектом права на самоопределение могут выступать и нации, и народы и государства. Г. Эспиелем называет в качестве субъекта права на самоопределения народ, наделяя его таким признаком как «самосознание». Народ - это «любая отдельная человеческая общность, объединенная самосознанием и желанием образовать общность, способную действовать в интересах общего будущего». Г.Б. Старушенко, придерживается мнения, что термин «народ») значительно шире и включат в себя понятие «нация». «...Задача определения субъекта права на самоопределение, следовательно, сводится к определению понятия народ».

[36] Соколовский С.В. Права меньшинств. Антропологические, социологические и международно-правовые аспекты. - М., С. 70 - 78.

[37] Jennings I. W. The Approach to Self-Government. London, 1956. P. 55

[38] Барсегов Ю.Г. Народ Нагорного Карабаха - субъект права на самоопределение. - М., 1993. С. 19.

[39] Барсегов Ю. Г. Самоопределение и территориальная целостность. - М., 1993. С. 24.

[40] См. : Барсегов Ю. Г. указ. соч. С. 54 -67.

[41] Энциклопедия юриста. - М., 2007. С. 380.

[42] Козлов А. Е. Право на самоопределение как принцип международного права и конституционное право человека // Права человека и межнациональные отношения. - М., 1994. С. 70 - 71.

[43] См. : Гобозов И. А. Государство и национальная идентичность: Глобализация или интернационализация? - М., 2013. С. 85 - 86.

[44] Журек О. Н. Самоопределение народов в международном праве. - М., 1990. С. 99.

[45] См.: Холмогоров Е. С. Русский проект: Реставрация будущего. - М., 2005.; Холмогоров Е. С. Русский националист. - М., 2006; Холмогоров Е. С. Защитит ли Россия Украину? - М., 2006; Холмогоров Е. С. Карать карателей. Хроники Русской весны. - М., 2015.

[46] Тузмухамедов Р. А. Национальный суверенитет. - М., 1963

[47] Эспиель Г. Осуществление резолюций Организации Объединенных Наций, касающихся права на самоопределение народов, находящихся под колониальным и иностранным господством. - Нью-Йорк, 1980.

[48] Crawford J. The creation of states in international law. - Oxford, 1979.

[49] Cassese A. Self-determination of peoples: A legal reappraisal. - Cambridge, 1995.

[50] Verzijl J.H.W. International Law in Historical Perspective. Vol. 1-2. - Leiden, 1968.