Данный вид следственных ошибок идет вторым по распространенности после пробелов предварительного расследования: так считают 66,7% опрошенных нами судей, 55,6% - работников прокуратуры, 40,6% - адвокатов[1].

Законодательное закрепление положения о существенном нарушении уголовнопроцессуального закона ранее было отражено в ст. 345 УПК РСФСР: «Существенными нарушениями уголовно-процессуального закона признаются такие нарушения требований статей настоящего Кодекса, которые путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса при рассмотрении дела или иным путем помешали суду всесторонне разобрать дело и повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора».

В юридической литературе нарушения уголовно-процессуального закона рассматриваются по-разному. Одни авторы считают это нарушением установленного законом порядка расследования и рассмотрения дел, что может иметь последствием стеснение и ограничение прав сторон и вынесение неправильного приговора по делу[2].

Другие рассматривают нарушение уголовно-процессуального закона как несоблюдение правил УПК при расследовании и разбирательстве дела в суде[3].

Третьи нарушения уголовно-процессуального закона трактуют как разновидность следственных и судебных ошибок, которые проявляются в ошибочных действиях или являются результатом акта познания[4].

Нарушение уголовно-процессуального закона характеризуется также как «допущенное всяким способом несоблюдение любых требований уголовно-процессуального законодательства судьей, прокурором, следователем и лицом, производящим дознание, при возбуждении, расследовании и рассмотрении уголовных дел»[5].

Позиции вышеуказанных авторов показывают, как широко понятие «нарушения уголовно-процессуального закона». Однако значимыми для уголовного судопроизводства являются последствия не всех нарушений уголовно-процессуального закона, а лишь последствия существенных нарушений.

Различный подход в трактовке существенных нарушений уголовно-процессуального закона связан с их оценочной природой.

А.А. Ширванов полагает, что существенное нарушение уголовно-процессуального закона - это правонарушение, допущенное государственными органами и должностными лицами, ведущими производство по уголовному делу, а также участниками процесса, при котором нарушены требования конституционных и уголовно-процессуальных норм и которое путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса (либо иным способом) помешало всесторонне расследовать (либо рассмотреть дело) и повлекло (либо могло повлечь) незаконность и необоснованность принимаемого решения, а под несущественным нарушением уголовно-процессуального закона, по его мнению, следует понимать «отступление органа дознания, следователя, прокурора, судьи и суда от предписаний уголовно-процессуального закона относительно порядка производства процессуальных действий; реквизитов уголовно-процессуальных актов; процессуальных сроков, если они не повлияли и не могли повлиять на законное разрешение дела, а также уклонение субъектов и лиц, не являющихся субъектами процесса, от исполнения процессуальных обязанностей»[6].

Вопрос о разграничении существенных и несущественных нарушений уголовнопроцессуального закона рассматривался Л.А. Воскобитовой, которая считает, что главным и единственным признаком, отличающим существенные и несущественные нарушения, являются последствия, т.е. степень их влияния на постановление правосудного приговора.

В связи с этим она выделяет три критерия существенности.

Нарушение мешает всесторонне разобрать дело, в связи с чем может привести к необоснованности и незаконности приговора.

Нарушение каким-либо иным путем влияет на постановление правосудного приговора.

Нарушение непосредственно может повлиять на постановление законного и обоснованного приговора[7].

Таким образом, признак существенности нарушений уголовно-процессуального закона вполне справедливо связывается правоведами с уголовно-процессуальными последствиями, которые наступили или могли наступить в результате таких нарушений.

На наш взгляд, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона признаются такие его нарушения, которые путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса при расследовании дела или рассмотрении его в суде привели или могли привести к направлению уголовного дела для дополнительного расследования, возвращению судом уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, к признанию доказательств недопустимыми, что повлияло или могло повлиять на принятие законного и обоснованного итогового решения по делу.

Остановимся на характеристике существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые приводят к возвращению дел прокурором на дополнительное расследование, к возвращению дел судом прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению, а также приводят к признанию доказательств по делу недопустимыми.

В законе не дается исчерпывающего перечня нарушений уголовно-процессуального законодательства, которые в любом случае влекут направление дела прокурором на дополнительное расследование или направление дела судом прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению.

В теории уголовного процесса и в судебной практике таковыми признаются следственные ошибки:

- если расследование проводилось без возбуждения уголовного дела или без принятия возбужденного дела к своему производству следователем;

- если вместо предусмотренного законом предварительного следствия проведено дознание;

- если расследование проведено лицом, подлежавшим отводу по основаниям, предусмотренным законом;

- если не выполнено требование закона о предоставлении переводчика обвиняемому, не владеющему языком, на котором производилось предварительное расследование;

- если не обеспечено право обвиняемого на защиту, особенно в случаях обязательного участия защитника[8];

- не обеспечены права обвиняемого и его защитника на ознакомление со всеми материалами законченного дознания или предварительного следствия;

- если по делу не проведена экспертиза в случаях, когда проведение ее является обязательным.

Следует отметить, что данный перечень не является закрытым.

По иным нарушениям уголовно-процессуального закона право решать вопрос о существенности несоблюдения уголовно-процессуальных требований предоставлено субъектам, ведущим процесс.

Нарушения правил соединения и выделения уголовных дел достаточно часто встречаются в следственной и судебной практике и квалифицируются как существенные нарушения уголовно-процессуального закона[9].

Существенными признаются такие нарушения требований УПК РФ, когда в его формулировке обвинения следователь допускает неточность, неконкретность, не индивидуализирует обвинение, когда фактические обстоятельства содеянного не соответствуют юридическим признакам инкриминируемого деяния, когда юридическая квалификация обвинения дана не в соответствии с терминологией УК РФ, когда содержание обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого имеет расхождения с содержанием обвинения во вводной, резолютивной частях обвинительного заключения и др.

В результате допущенных существенных нарушений уголовно-процессуального закона суд (судья) отдельные доказательства может признать недопустимыми по основаниям, предусмотренным ст. 75 УПК РФ, и исключить из числа доказательств (из доказательственной базы), на которые можно ссылаться, в том числе в поддержку обвинения.

В устранении ошибок использование правил о допустимых доказательствах играет важную роль на всех стадиях уголовно-процессуальной деятельности. Соответствовать критерию допустимости должны все без исключения собранные доказательства, как подтверждающие выводы предварительного расследования и судебного разбирательства уголовного дела, так и опровергающие их.

Признание доказательства недопустимым представляет собой процессуальную санкцию, исключающую доказательства (формально остающиеся в деле) из процесса доказывания. В дальнейшем ни сторона обвинения, ни сторона защиты не могут ссылаться на эти доказательства в обоснование своей позиции или опровержения доводов противоположной стороны. Правда, законодатель допускает при исключении доказательства как недопустимого в одной стадии (к примеру, при назначении судебного заседания на предварительном слушании), на последующей стадии (к примеру, при разбирательстве уголовного дела по существу) вновь вернуться к исключенному из доказывания доказательству и восстановить его юридическую силу. Данное положение законодателя некоторыми авторами критикуется как нелогичное[10], однако мы придерживается позиции законодателя, так как логика стадий в уголовном судопроизводстве выстроена по принципу: каждая последующая стадия имеет инструментарий по исправлению ошибок предыдущих стадий.

Важно помнить, что законодатель (ст. 88 УПК РФ) предоставляет следователю, дознавателю возможность по ходатайству заинтересованных лиц или по собственной инициативе вынести постановление и признать доказательство недопустимым.

В свое время В.Д. Спасович обосновал теорию законных доказательств, получаемых из «лучшего» источника, краеугольным камнем которой являлось требование неукоснительного соблюдения закона при получении и оценке доказательств, а также получение любого доказательства из проверенного достоверного источника[11].

Ученые-правоведы достаточно часто обращаются к исследованию различных проблем, связанных с недопустимостью доказательств в уголовном судопроизводстве[12].

О.Н. Тренбак считает, что «основания признания доказательств недопустимыми соответствуют трем критериям: получение доказательств связано с нарушением федерального закона; допущенные нарушения федерального закона являются существенными, то есть могут повлиять на вынесение законного и обоснованного приговора; допущенные нарушения федерального закона не могут быть устранены в ходе судебного разбирательства»[13]. О существенном характере нарушений закона для признания доказательства недопустимым высказывался и Ю.К. Якимович[14].

Проблема состоит в том, что считать существенными нарушениями закона, которые влекут за собой обязательное признание доказательств недопустимыми, и могут ли допущенные нарушения быть устранены в ходе судебного разбирательства. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года №1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указывалось, что «решая вопрос о том, является ли доказательство по уголовному делу недопустимым по основаниям, указанным в пункте 3 части 2 статьи 75 УПК РФ, суд должен в каждом случае выяснить, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение»[15]. Но Пленум Верховного Суда РФ не высказал своей позиции по поводу того, какие нарушения закона следует считать существенными.

Наиболее полный обзор позиций ученых по вопросу о том, какие нарушения закона следует считать существенными, имеется в работе В.В. Золотых, который давал классификацию этих нарушений.

В частности, В.В. Золотых представил такую классификацию.

Нарушения, выражающиеся в получении доказательств ненадлежащим

субъектом.

Нарушения, выражающиеся в том, что фактические данные содержатся в ненадлежащем источнике.

Нарушения предусмотренной законом процедуры получения доказательств.

Нарушения, обусловленные исследованием доказательств, полученных с

нарушением требований уголовно-процессуального закона.

Нарушения, обусловленные тем, что свидетель, потерпевший не могут указать источник своей осведомленности.

Нарушения, выражающиеся в том, что в суде присяжных исследуются

доказательства, содержащие характеристику подсудимого и другие сведения, которые могут формировать у присяжных несправедливое предубеждение[16].

Е.П. Гришина полагает, что существенными нарушениями закона, влекущими обязательное признание доказательств недопустимыми, признаются: 1) нарушение

конституционных прав и свобод участников уголовного процесса, в том числе получение доказательств с применением обмана, насилия, угроз и иных незаконных методов; 2) нарушение установленного УПК РФ процессуального порядка производства следственного действия, ставящее под сомнение достоверность полученных в ходе этого действия сведений; 3) получение доказательств неуполномоченным лицом; 4) получение доказательства посредством не предусмотренного УПК РФ процессуального действия; 5) иные нарушения, если они повлияли или могли повлиять на достоверность полученных доказательств[17].

В.А. Лазарева особо отмечает, что доказательства могут быть признаны недопустимыми лишь в случае значительных, существенных нарушений закона.

Относительно других нарушений необходимо учитывать возможность устранения нарушения или нейтрализации его последствий.

Допустимость доказательств не есть их имманентное свойство, изначально принадлежащее доказательству уже в момент его получения и закрепления в материалах дела. Вывод о допустимости есть сформулированный в процессуальном решении результат оценки имеющегося доказательства следователем или судом. В соответствии с положениями ст. 17 УПК РФ, правила об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, сформулированы таким образом, чтобы обеспечить суду право на свободную и непредустановленную оценку доказательств, являющуюся важнейшей гарантией действительной состязательности. Решение о недопустимости доказательств не имеет альтернативы лишь в случаях, указанных в п. 1 и 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ. Безусловными основаниями для такого решения служат также нарушение категорических правовых запретов на совершение определенных действий (ст.ст. 7, 9, ч. 2 ст. 56 УПК РФ). Доказательства, полученные с нарушением категорического правового запрета, недопустимы. В остальных случаях суд решает вопрос об исключении доказательств с учетом всех обстоятельств дела[18].

Положение, предусмотренное п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, вызывает неоднозначную реакцию у ученых[19] вплоть до оценки этого положения, как скатывания к теории формальных доказательств, в соответствии с которой заранее определялась ценность и сила того или иного доказательства. Но ее действие в современном уголовном процессе представляется вынужденно необходимым, так как рассматриваемая норма «служит важной гарантией против самооговора и признания вины обвиняемым и подозреваемым под воздействием физического или психического насилия, применение которого, благодаря данной норме, практически теряет всякий смысл»[20].

Ю.А. Ляхов также полагает, что положение п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ специально направлено против незаконных методов допроса обвиняемых и подозреваемых. Законодатель разумно исходил из того, что в присутствии избранного обвиняемым или подозреваемым защитника органы расследования не будут «выбивать» из допрашиваемых лиц нужные им показания. Совсем другое дело, когда адвокат - защитник назначен, приглашен следователем или дознавателем. Не секрет, что есть сговорчивые, свои для следователей, адвокаты, которых, как правило, и приглашают в таких случаях. Вот они и помогают следователям и дознавателям обходить запреты о недопустимых доказательствах. В результате следователи и дознаватели вместо серьезной проверки полученных показаний обвиняемых и подозреваемых стремятся «закрепить» их, создать условия, при которых допрошенные не откажутся от данных показаний. Ущербность такого расследования и вред от него очевидны. И все это потому, что, согласно ст. 52 УПК РФ, отказ обвиняемого и подозреваемого от защитника во всех случаях не обязателен для дознавателя, следователя и суда[21].

Очень часто при рассмотрении вопросов о недопустимости доказательств отечественные исследователи обращаются к американским подходам в этом вопросе (правило «плодов отравленного дерева», «правило Миранды» и др.). Действительно, в англосаксонской прецедентной системе права все эти правила достаточно важны и в определенной степени могут быть полезны и для российской правовой системы, хотя в тех же США на все эти правила имеются определенные исключения[22].

Требует разработки вопрос относительно процедур признания доказательств недопустимыми. Как верно заметила Е.В. Селина, «в регламентации досудебного производства отсутствует механизм признания доказательств недопустимыми»[23]. Есть проблемные вопросы в регламентации механизма признания доказательств недопустимыми и в судебном производстве.

Согласно статье 88 УПК РФ, с ходатайствами о признании доказательств недопустимыми к субъектам, ведущим уголовный процесс, могут обращаться подозреваемый и обвиняемый, а также их защитник и законный представитель. По всей видимости, таким же правом должны быть наделены потерпевший, гражданский истец и ответчик, их представители.

Процедура признания доказательств недопустимыми через вынесение соответствующих постановлений субъектами, ведущими уголовный процесс, должна начинаться со стадии возбуждения уголовного дела[24], продолжаться на стадии предварительного расследования и в дальнейшем - в судебных стадиях уголовного судопроизводства.

Полагаем, что на стадии предварительного расследования, следователь, дознаватель имеют все процессуальные возможности для собирания новых доказательств взамен недопустимых. Исключение недопустимых доказательств из процесса доказывания на предварительном расследовании позволит лицу, производящему расследование, своевременно принять меры к восполнению утраченного доказательства путем получения нового, а также иметь правильное представление об объеме собранных доказательств и решить вопрос об их достаточности для принятия решения по уголовному делу. При этом недопустимые, по их мнению, доказательства должны оставаться в материалах уголовного дела, так как в дальнейшем при движении дела субъектами, ведущими уголовный процесс, может быть повторно рассмотрен вопрос о признании исключенного доказательства допустимым[25].

Полагаем также, что прокурору, руководителю следственного органа, начальнику подразделения дознания, начальнику органа дознания должно быть предоставлено право при осуществлении прокурорского надзора и ведомственного контроля вынести свое постановление о признании дефектных доказательств по уголовному делу недопустимыми.

На стадии назначения судебного заседания при проведении предварительных слушаний как основной и должен разрешаться вопрос о сепарации доказательств на допустимые и недопустимые. Причем, ответственный подход к такой сепарации должен быть не только по уголовным делам, рассматриваемым судом присяжных, но и по всем другим делам, рассматриваемым обычным судом.

При рассмотрении уголовного дела по существу вновь может возникнуть вопрос о признании доказательств недопустимыми: стороны в любой момент судебного разбирательства могут заявить об этом ходатайство. На практике это создает определенный хаос: в суде присяжных председательствующий судья вынужден вопрос о допустимости доказательств решать за закрытыми от присяжных дверями; в обычном производстве суд, как правило, сразу же по заявлении такого ходатайства (чаще всего письменного) удаляется в совещательную комнату и принимает по нему решение в виде отдельного постановления, причем, достаточно часто суд в таком постановлении, отказываясь признать доказательство недопустимым, использует следующую формулировку: «оценка данного доказательства как допустимого или недопустимого будет дана судом в приговоре после исследования всех обстоятельств по делу».

В теоретических исследованиях вопрос, связанный с моментом принятия решения о признании доказательств недопустимыми, является дискуссионным. К примеру, В.В. Золотых в свое время считал, что этот вопрос должен быть разрешен до постановления приговора по делу[26]. Но существовало и мнение, что суд может принять решение о признании доказательств недопустимыми только в приговоре[27].

Мы солидарны с позицией В.М. Быкова и Т.Ю. Ситниковой, что суд может признать недопустимым доказательство как по собственной инициативе, так и по ходатайству сторон об исключении доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ, и в ходе судебного разбирательства, и в приговоре[28].

В Красноярском крае по уголовному делу Р.[29], обвиняемой в получении взяток, должностных подлогах и злоупотреблениях должностными полномочиями, в ходе судебного следствия на каждом из семи заседаний защитник подсудимой заявлял до трех письменных ходатайств о признании доказательств недопустимыми. Каждый раз судья добросовестно уходил в совещательную комнату и по каждому заявленному ходатайству выносил мотивированное постановление, в которых или признавал доказательства допустимыми, или откладывал разрешение ходатайства после допросов понятых, следователей, оперативных работников и т.п.

После допроса указанных лиц судья вновь удалялся в совещательную комнату для разрешения заявленных ходатайств и, как правило, выносил постановление о признании их допустимыми или постановлял: «вопрос о допустимости доказательств разрешить при вынесении приговора».

Внешне все выглядело безукоризненно: судья немедленно реагировал на заявленное ходатайство, удалялся в совещательную комнату, принимал решение о выяснении дополнительных обстоятельств, связанных с осуществлением процедур доказывания по делу при его предварительном расследовании, выносил решение о допустимости доказательств в виде отдельного постановления.

Однако, по мнению стороны защиты, все это походило «на операцию по спасению» судьей любой ценой добытых на предварительном расследовании доказательств. Причем, каждый раз, когда суд признавал доказательства допустимыми, все участники судебного разбирательства понимали, что тем самым судья вынужден будет в конечном итоге положить все эти доказательства в основу приговора.

На наш взгляд, упорядочение ситуации с разрешением ходатайств сторон о признании доказательств недопустимыми, должно выглядеть следующим образом: если стороны в ходе разбирательства уголовного дела заявляют ходатайства о признании каких-либо доказательств недопустимыми (в том числе и тех, которые на предварительном слушании были признаны судом допустимыми - статья 235 УПК РФ), то суд не исследует данные доказательства, концентрирует все ходатайства о недопустимости доказательств и разрешает их по существу в завершении судебного следствия в совещательной комнате путем вынесения соответствующих постановлений. При этом суд может провести дополнительные судебные действия для разрешения вопроса о допустимости или недопустимости доказательств, о которых идет речь в ходатайствах. Если доказательства признаются судом допустимыми, то они исследуются в завершении судебного следствия. И, конечно же, суд может при вынесении приговора по делу по своей инициативе признать любое доказательство недопустимым, даже по которому есть решение о признании его допустимым.

С особой актуальностью вопрос о допустимости доказательств возникает тогда, когда в доказывании используются результаты, полученные при проведении оперативно-разыскной

131

деятельности .

К примеру, по мнению И.Л. Петрухина, «доказательствами могут быть не сами по себе оперативные данные, а полученные на их основе или с их помощью сведения, заключенные в процессуальную форму»; «доказательствами могут быть оперативные данные, прошедшие процедуру уголовно-процессуальной легализации и потому переставшие быть оперативными»[30] [31].

С И.Л. Петрухиным солидаризируются Е.А. Доля[32], С.А. Шейфер[33] и др.

Иная позиция, к примеру, у В.И. Зажицкого, который считает, что доказательствами являются сами оперативные данные, приобщенные к уголовному делу[34].

В российском законодательстве и на практике преобладает в настоящее время взвешенный подход к признанию допустимыми доказательств, полученных на основании проведения оперативно-разыскных мероприятий; оперативно-разыскная информация должна пройти определенные процедуры легализации, прежде чем стать доказательственной, соответствующей всем канонам доказательств, принятым в уголовном судопроизводстве.

В ходе исследований нами установлено, что чаще всего признавались недопустимыми доказательства, полученные при следующих обстоятельствах:

- в результате проведения следственных действий до возбуждения уголовного дела или принятия его к производству (кроме тех, которые разрешены УПК РФ);

- с нарушением процессуального порядка проведения следственных действий: допрос лица, совершившего преступление, в качестве свидетеля; неотобрание подписки от свидетелей, потерпевших, эксперта, переводчика о предупреждении их об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, а свидетелей и потерпевших - также и по ст. 308 УК РФ; участие при производстве следственных действий одного понятого или заинтересованных в деле понятых; грубые нарушения правил оформления протокола следственного действия (отсутствие даты, неоговоренные исправления, дописки и т.п.); грубые нарушения процедуры проведения следственных действий и др.;

- с нарушением порядка сношения следователей с соответствующими органами других государств и др.

В своем исследовании мы не встретили ни одного случая признания судом существенными нарушениями уголовно-процессуального закона:

- невручение заинтересованным лицам копий протоколов процессуальных документов, когда такое вручение предусмотрено законом, уведомлений о прекращении уголовного дела;

- нарушения порядка вызова на допрос подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего;

- нарушения требований УПК РФ об обязанности разъяснения и обеспечения прав участвующим в деле лицам[35].

УПК РФ не раскрывает понятия «существенные нарушения УПК РФ», но это вовсе не значит, что теперь нельзя вести речь о существенности процессуальных нарушений.

Прокурор, согласно п. 15 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, может возвращать уголовное дело дознавателю, следователю со своими указаниями о производстве дополнительного расследования. При этом, получив дело от следователя с обвинительным заключением, он может возвратить его обратно следователю для производства дополнительного расследования или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями (п. 3 ч. 1 ст. 221 УПК РФ). То есть, на наш взгляд, выявленные прокурором существенные (именно - существенные, а не любые!) нарушения УПК РФ и будут включаться в понятие «недостатки» по расследованному делу.

В то же время, получив дело от дознавателя с обвинительным актом, по смыслу ст. 226 УПК РФ, при наличии в деле существенных нарушений УПК РФ, у прокурора есть полномочие направить уголовное дело следоватею для производства предварительного следствия.

В ходе судебного разбирательства уголовного дела по первой и второй инстанциям при обнаружении и существенных, и несущественных нарушений уголовно-процессуального закона, суд вынужден в пределах предоставленных ему полномочий или сам исправлять данные нарушения и принимать финальное решение по уголовному делу (возможности возвратить дело на дополнительное расследование у него теперь нет - ст. ст. 254, 302, 322, 350, 389-15 УПК РФ), или направлять уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

При рассмотрении уголовного дела в апелляционной, кассационной, надзорной инстанциях могут быть выявлены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, что будет являться основанием для отмены или изменения приговора и иных судебных решений (ст.ст. 389-15, 401-15, 412-9 УПК РФ).

При этом у суда остается право при выявлении в ходе судебного рассмотрения уголовного дела нарушений прав и свобод граждан, других нарушений закона, допущенных при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, выносить частное определение или постановление, в котором обращать внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующих принятия необходимых мер (ч. 4 ст. 29 УПК РФ).

[1] Приложение №44, 3.

[2] Гродзинский М.М. Кассационное и надзорное производство в советском уголовном процессе. М., 1949. С. 102.

[3] Строгович М.С. Проверка законности и обоснованности судебных приговоров. М., 1956. С. 77.

[4] Эффективность правосудия и проблемы устранения судебных ошибок / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1975. Ч. 2. С. 117.

[5] Ерофеев Г.А. Нарушения уголовно-процессуального закона как основания пересмотра приговоров: дис ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1977. С. 18.

[6] Ширванов А.А. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона как основание возвращения дел для дополнительного расследования: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 69, 85.

[7] Воскобитова Л.А. Система оснований к отмене приговора в кассационном порядке. М., 1985. С. 22.

[8] Заметим, что данное нарушение рассматривается нами как ошибка, связанная с несоблюдением конституционного права лица на получение квалифицированной, в том числе и бесплатной юридической помощи - ст. 48 Конституции РФ.

[9] См., к примеру: Денисов С.А. Законность и обоснованность соединения и выделения уголовных дел. М., 2004. С. 97-129.

[10] Якимович Ю.К. Рассмотрение уголовных дел судом первой инстанции в обычном порядке: учеб. пособие. СПб., 2015. С. 27.

[11] Спасович В.Д. О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством: публ. лекции, чит. в зале С.-Петерб. ун-та проф. Спасовичем. СПб., 1861. С. 88-89.

[12] Пашин С.А. Допустимость доказательств // Российская юстиция. 1993. №7. С. 27-28; Дугин А.Т. Проблемы борьбы с уголовно - процессуальными нарушениями ... С. 125; Попов В. Типичные ошибки при определении судом допустимости доказательств // Российская юстиция. 2001. №1. С. 52; Громов Н.А. Оценка доказательств в уголовном процессе. М., 2002. 128 с.; Литвинова И.В. Основания и порядок принятия прокурором решения о признании доказательств недопустимыми: учебно-метод. пособие. Иркутск, 2003. С. 6; Быков В.М. Основания и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми по УПК РФ // Правоведение. 2004. №5. С. 142-150; Ларина Е.В. Признание доказательств недопустимыми в уголовном судопроизводстве (в стадии предварительного расследования): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 10; Гришина Е.П. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве - проблемные вопросы концептуального истолкования и правового регулирования // Уголовное судопроизводство. 2007. №4. С. 29-30; Зубарев А.А. Институт признания доказательств недопустимыми в уголовном процессе и правовые последствия его применения. М., 2012; Соловьев А.Б. Получение и использование доказательств на предварительном следствии. М., 2012.

[13] Тренбак О.Н. Признание доказательств недопустимыми и исключение их из разбирательства дела в суде присяжных: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С.7.

[14] Якимович Ю.К. Доказательства и доказывание в уголовном процессе России: учеб.пособие. / Томск, 2015. С.39-40.

[15] О применении судам норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 5 мар. 2004 г. №1 (ред. от 9 фев. 2012 г.) // Сайт Верховного Суда РФ. Электрон. дан. URL: http://www.supcourt.ru/Show_pdf.php?Id=7723 (дата обращения 01.02.2017).

[16] Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. С.45-58.

[17] Гришина Е.П. Существенные нарушения закона как основания признания доказательств недопустимыми // Уголовное судопроизводство. 2007. №3. С. 23.

[18] Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учебно-практ. пособие. М., 2009. С. 170-172.

[19] Бойков А.Д. Новый УПК России и проблемы борьбы с преступностью // Уголовное право. 2002. №3. С. 65; Куссмауль Р. Дискриминационная норма нового УПК // Российская Юстиция. 2002. №9. С. 32; Быков В.М. Основания и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми ... С. 142-150.

[20] Смирнов А.В. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. А. В. Смирнова. 2-е изд., доп. и перераб. СПб., 2004. С. 216.

[21] Ляхов Ю.А. Приоритеты уголовно - процессуального законотворчества // Государство и право. 2010. №8. С.46.

[22] Щербаков С.В. Исключения из правил о недопустимости доказательств в уголовном процессе США. // Международное уголовное право и международная юстиция. 2009. №3. С. 20-21.

[23] Селина Е.В. Допустимость доказательств и судейское усмотрение в уголовном процессе // Государство и право. 2009, №8. С. 31.

[24] Брагин Е.А. Процессуальный порядок и правовые последствия признания доказательств недопустимыми в Российском уголовном процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2003. С. 16.

[25] Постановление Пленума ВС РФ №1 ... О применении судам норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

[26] Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. С. 262.

[27] Соколов А. Процессуальный порядок признания в суде доказательств не имеющими юридической силы // Российская юстиция. 1994. №10. С. 15; Тенчев Э., Кузьмина О.В. Объективная истина и суд присяжных // Государство и право. 1994. №11. С.134; и др.

[28] Быков В.М. Основания и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми ... С.

150.

[29] Уголовное дело №17-19 // Архив Канского городского суда Красноярского края, 2012 год.

[30] См.: Зажицкий В.И. Об использовании в доказывании результатов оперативно-разыскной деятельности // Государство и право. 2010. №7. С. 61-71; Поляков М.П. Концепция уголовно-процессуальной интерпретации результатов оперативно-разыскной деятельности // Государство и право. 2005. №11. С. 47-51; Басков В.И. Оперативно-разыскная деятельность: учебно-метод. пособие. М., 1997; Попов Н.М. Оперативное обеспечение досудебной подготовки в уголовном судопроизводстве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н.Новгород, 1997; Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М., 1991; Шумилов А.Ю. Начала уголовно-разыскного права. М., 1998; Овчинский С.С. Оперативно-разыскная информация. М., 2000; Мешков В.М. Оперативно-разыскная тактика легализации полученной информации в ходе предварительного следствия. М., 1999; Поляков М.П. Использование результатов ОРД в доказывании // Материалы международной научно-практической конференции «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: год правоприменения и преподавания» / Редкол. сб. И.М. Мацкевич [и др.]. М., 2004; Зникин В.К. Оперативно-разыскная деятельность как система добывания и собирания уголовно-процессуальных доказательств: учеб. пособие. Кемерово, 2000; Котухов М.П. Перевод результатов оперативно -разыскной деятельности в доказательства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-разыскной деятельности. М., 2014; Захарцев С.И. Правовое регулирование использования результатов оперативно-разыскной деятельности в зарубежных государствах // Правоведение. 2004. №2. С. 111-122.

[31] Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998. С.56-58.

[32] Доля Е.А. Использование в доказывании результатов оперативно-разыскной деятельности. М., 1996. С. 66-72; Доля Е.А. Использование результатов оперативно-разыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Российская юстиция. 1995. №9. С. 57-59.

[33] Шейфер С.А. Использование непроцессуальных познавательных мероприятий в доказывании по уголовному делу // Государство и право. 1997. №9. С. 57-59.

[34] Зажицкий В.И. Связь оперативно-разыскной и уголовно-процессуальной деятельности в российском законодательстве // Российская юстиция. 1996. №4. С. 51-52.

[35] Приложение №1.