К сожалению, как и в прежние годы по значительному количеству уголовных дел ход расследования представлен следующей картиной: «поверхностные, лишенные логической связи, непоследовательные первоначальные действия; порой своего рода штурмовщина, когда в течение дня протоколы допросов составляют одновременно несколько следователей и работников дознания, порой неоправданные паузы, когда в течение нескольких дней по делу ничего не предпринимается; противоречия, возникающие в материалах дела, своевременно не устраняются; свидетели, явно необходимые в первый же день, допрашиваются гораздо позже, когда они уже многого не помнят и т.д.

Встречается и другое. В результате энергичных первоначальных следственных действий или благодаря стечению обстоятельств, быстро обнаружен подозреваемый. Казалось бы, следствие на прямом пути к истине. Но тут расследование утрачивает темп и активность, с большим интервалом выполняются третьестепенные следственные действия.

И вот обвиняемый свои показания изменяет, появляются свидетели, подтверждающие алиби, всплывают версии, ранее не учтенные, а теперь уже не поддающиеся проверке, и путь расследования, сначала казавшийся таким надежным, превращается в трясину.

Причина подобных осложнений и неудач в недостатках планирования и организации

177

расследования»1.

Изучение протоколов судебных заседаний показывает, что и планирование судебного производства имеет явные дефекты, так как, подчас, судебные заседания многократно откладываются и переносятся по различным причинам, безусловно, достаточно часто не зависимым от суда (занятость адвокатов в других процессах, неявка свидетелей и др.), свидетели допрашиваются по нескольку раз и т.п. А ведь четкая организация судебного разбирательства по уголовному делу способствовала бы уменьшению количества ошибок, которые допускаются судом.