Ведомственный контроль приобретает в современный период совершенно новый и особо значимый характер в контексте выявления, исправления и предупреждения ошибок. Этому способствовали реформы, связанные с перераспределением процессуальных полномочий от прокурора к руководителю следственного органа.

Ведомственным контролем принято называть деятельность руководителя следственного органа или руководителя вышестоящего следственного органа по принятию мер к наиболее полному, всестороннему и объективному производству предварительного следствия по уголовным делам.

Ведомственным контролем вполне правомерно обозначать и деятельность начальника органа дознания, начальника подразделения дознания за подчиненными им дознавателями при осуществлении дознания по уголовным делам.

Несмотря на схожесть полномочий прокурора в части дознания с процессуальным контролем, мы являемся сторонниками того, что и в отношении дознавателей, как и в отношении следователей, прокурор осуществляет прокурорский надзор сквозь призму процессуального руководства.

Для удобства изложения в дальнейшем, касаясь вопросов ведомственного контроля за предварительным расследованием, мы будем называть субъектом контроля лишь руководителя следственного органа, а не всех должностных лиц, которых указали выше.

История института ведомственного контроля ведет свой отсчет с начала 60-х годов, когда, в соответствии со ст. 127-1 УПК РСФСР, на начальника следственного отдела законодатель возложил контроль за своевременностью действий следователей по раскрытию и предупреждению преступлений и наделил его для этого рядом значимых процессуальных полномочий. В соответствии со ст. 34 УПК РСФСР, под начальником следственного отдела понимался начальник следственного комитета, управления, службы, отдела, отделения, группы органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности, федеральной службы налоговой полиции и его заместители, действующие в пределах своей компетенции.

Появление в советском уголовном судопроизводстве процессуальной фигуры «начальника следственного отдела» повысило значение внутриведомственного контроля. Как отмечали в свое время И.Ф. Крылов и А.И. Бастрыкин, «с появлением процессуальной фигуры начальника следственного отдела акцент прокурорского надзора переместился с мер, обеспечивающих выбор направления и оптимальный ход следствия, на меры преимущественно правоохранительного и правовосстановительного характера. Достаточно широкие процессуальные полномочия начальника следственного отдела позволяют ему успешно контролировать деятельность следователя. На практике прокурор выполняет свои надзорные полномочия в отношении следователей органов МВД через начальника следственного отдела»[1].

Укрепление и развитие ведомственного контроля обусловлено следующей ситуацией, которая сложилась в следственных ведомствах России:

а) проблемы с качественным состоянием кадров следователей: недостаточный их образовательный и профессиональный уровень, отсутствие необходимого опыта следственной работы, жизненного опыта и т.п.;

б) сложная технология процесса расследования современных уголовных дел: их объемный характер, особые процедуры в собирании и проверке доказательств, полученных в результате оперативно-разыскных действий, непростая уголовно-правовая квалификация криминализированных в свете современной уголовной политики общественно-опасных деяний в сфере высоких технологий, бизнеса, налоговой системы и др.;

в) поступление значительного количества жалоб заинтересованных лиц в порядке ст. 123 УПК РФ;

г) высокая планка требований суда и прокурора при осуществлении ими судебного контроля и прокурорского надзора.

Таким образом, институт ведомственного контроля исторически обусловлен и объективно необходим сегодня для точного и неукоснительного выполнения назначения уголовного судопроизводства.

[1] Крылов И.Ф. Розыск, дознание, следствие: учеб. пособие. Ленинград, 1984. С. 197.