В литературе не так часто встречаются попытки дать определение науки гражданского права, выявив признаки, видовые отличия от иных правовых наук или каким-то иным способом. Исследование описаний сущности этого явления позволило обнаружить три подхода к науке гражданского права. Ее можно рассматривать как а) вид человеческой деятельности; б) определенные знания; в) социокультурный институт.

В юридической литературе четкого разграничения этих смыслов при рассмотрении науки гражданского права не проводится. Первый подход, в соответствии с которым наука гражданского права рассматривается как разновидность человеческой деятельности, соответствует такому взгляду на науку вообще. Под наукой часто понимают «сферу человеческой деятельности, функцией которой являются выработка и теоретическая схематизация объективных знаний о действительности» 3 , специальную социально организованную и социально признанную форму деятельности по получению знании .

Одно из самых первых отечественных объяснений сущности науки в контексте исследования гражданского права основывалось на идее о том, что оно представляет собой науку «ясно и правильно понимать законы и применять их к встречающимся в общежитии случаям или происшествиям» 5 . Эта работа являлась одним из первых отечественных произведений в области гражданского [1] [2] [3] права, опубликованным еще до инкорпорации гражданского законодательства в Свод законов, поэтому по содержанию данная работа была направлена на описание существующего гражданского законодательства, при этом деятельность по описанию гражданского законодательства на тот момент являлась, несомненно, научно-исследовательской, а научный результат, выраженный в виде такого описания, представлял огромную ценность как для дальнейших научных исследований, так и для практического применения. Предложенное объяснение рассматривает науку гражданского права как деятельность - наука понимается как определенная совокупность действий исследователя, в результате которых он а) понимает законы и б) применяет законы. Качественная характеристика результата этих действий определяется как «ясно» и «правильно», при этом критерии такой «ясности», «правильности» в работе не названы.

одно деятельностное понимание науки гражданского права можно обнаружить в одном из самых известных советских учебников гражданского права. Авторы учебника полагали, что наука советского гражданского права изучает «закономерности гражданско-правового регулирования имущественных и личных неимущественных отношений социалистического общества и формулирует добытые знания в виде понятий, категорий, теорий и идей»[4]. Здесь наука понимается как деятельность а) по изучению закономерностей, и б) по формулированию полученных знаний в виде понятий. В этом определении указывается и предметная область приложения этой деятельности - закономерности гражданско-правового регулирования. Получается, что эти

закономерности составляли предмет исследования. Научным результатом названы понятия, категории, теории и идеи. О методах, с помощью которых эти закономерности выявляются и исследуются, и о требованиях, предъявляемых к полученному результату (даже таких неопределенных, как вышеприведенные «ясно», «правильно») умалчивалось. В определении В. Вельяминова-Зернова сделан акцент на функциональной характеристике науки: получаемые знания ценны не сами по себе, а лишь поскольку позволяют применять право к встречающимся в общежитии случаям и происшествиям. В ленинградском определении науки практическая польза от научного знания, выраженного в виде понятий, категорий, теорий и идей, не ожидается.

Так, В.А. Белов рассматривает науку (и, по всей видимости, науку гражданского права тоже) как мыслительную аналитическую деятельность, призванную «постичь и объяснить закономерности изучаемого предмета, спрогнозировать и (при необходимости) направить его развитие в нужном направлении, поставив его на службу народному хозяйству и человечеству»[5]. Как можно заметить, в таком понимании содержится некоторое предвосхищение результата (указание на априорное существование закономерностей),

одновременное рассмотрение этой науки как естественной (изучающей и объясняющей свой предмет, рассматриваемый как объективно существующий) и как технической (направленной на преобразование предмета). Отмечу и указание на цель этой деятельности - направить предмет (видимо, право?) «на службу народному хозяйству и человечеству».

Вообще, функциональных (деятельностных) (как приведенные подходы Вельяминова-Зернова и В. А. Белова) пониманий науки в отечественной цивилистике советского и постсоветского периода практически не встречается. Немногочисленные отечественные определения цивилистической науки как деятельности оставляют за рамками указание на то, какую именно потребность она удовлетворяет. Вместе с тем само по себе обнаружение закономерностей и конструирование понятий не удовлетворяют никаких человеческих потребностей, разве что любопытство. Пока акцентируем внимание на этой особенности деятельностных пониманий науки, в дальнейшем этот вопрос будет подробно освещен.

Функциональное деятельностное понимание науки можно встретить в работе К. Цвайгерта и Х. Кётца в качестве обоснования использования сравнительно-правового метода цивилистических исследований. Они пишут, что под правовой наукой можно понимать не только толкование национальных законов, правовых принципов и норм, но и «исследование моделей для предотвращения и урегулирования социальных конфликтов».

Как видим, ученые рассматривают науку как деятельность (исследование), направленную на получение знаний о национальном законодательстве, правовых принципах и нормах, а также моделях, причем содержательным признаком этой деятельности является указание на ее цель - предотвращение и урегулирование социальных конфликтов. Данное определение приводится, чтобы показать потенциальную возможность функционально-деятельностных пониманий

цивилистической науки. В приведенном определении К. Цвайгерта и Х. Кётца содержится указание на вполне прагматическую задачу, для которой цивилистическая наука могла бы послужить, причем эта задача намного более конкретная, чем названная в первом деятельностном определении, - не просто применять законы к случающимся происшествиям, а предотвращать и

урегулировать конфликты.

Как и любая деятельность, научная деятельность по проведению гражданско-правовых исследований является человеческой формой активности, то есть ведется людьми. Она является целенаправленной - то есть ведется не хаотично, а осмысленно, с намерением получить научный результат, обладающий определенными свойствами. Специальной формой данной деятельности является исследовательская деятельность, состоящая в постановке проблемы, установлении гипотезы, подборе теоретического и эмпирического материала, выборе адекватных исследовательских методов. Основная специфическая черта науки гражданского права как вида деятельности состоит в тех научных проблемах, на разрешение которых эта деятельность направлена. Гражданскоправовая наука направлена на изучение позитивного гражданского права, а также деятельности субъектов гражданского права, то есть на формирование системы [6] знаний о гражданско-правовых явлениях. Назначение этой деятельности многогранно. Подробно оно будет рассмотрено далее в разделе о функциях науки гражданского права, здесь же отметим, что ключевые задачи, решаемые с помощью таких исследований неоднородны, они меняются в зависимости от экономической и политическую ситуации, состояния законодательства, других факторов.

Таким образом, науку гражданского права можно рассматривать как вид человеческой деятельности, направленной на получение новых знаний о гражданском праве и гражданско-правовых отношениях.

Второй подход, рассматривающий цивилистическую науку как

определенные знания, значительно более широко, в сравнении с деятельностным, представлен в советской и современной учебной литературе.

Так, О.А. Красавчиков дал следующее определение науки гражданского права. «Советскую науку гражданского права можно определить как науку о специфических социальных закономерностях гражданско-правового

регулирования социалистических общественных отношений»9. Мы видим сходство этого определения с приведенным выше, данным десятилетием позже в ленинградском учебнике, деятельностным определением науки, что обусловлено серьезным вкладом работы О.А. Красавчикова в развитие представлений о цивилистической науке. Вместе с тем О.А. Красавчиков рассматривал ее не как процесс (изучение, формулирование), а как статичный результат - сами закономерности регулирования отношений. Такое понимание науки ставит

вопрос об обоснованности заложенного в нем предвосхищения научного результата. Как видно, в определение заранее включены два вывода о том, что: а) гражданско-правовое регулирование имеет закономерности, а также б) эти закономерности носят социальный характер. Получается, что все научные результаты, относящиеся к науке гражданского права, ограничены ожидаемым характером выводов (непременно будут выявлены именно социальные [7] закономерности). Это похоже на часто цитируемый афоризм Л.Д. Ландау: «Как Вы можете решать задачу, ответа на которую Вы не знаете заранее?»[8] [9] А что, если обнаружится отсутствие упомянутых закономерностей? А если эти закономерности обусловлены не социальными причинами, а этическими, филологическими, техническими или еще какими-то?

В одном из современных учебников гражданского права цивилистическую науку определяют как «учение о гражданском праве», «систему научных знаний - понятий, категорий, цивилистических конструкций, положений и выводов - о гражданско-правовом регулировании общественных отношений: свойствах и закономерностях его функционирования и развития, способах достижения его эффективности, средствах получения новой информации, необходимой для его совершенствования». Своим предметом эта наука имеет «гражданскоправовые явления во всем их многообразии (в том числе в различных правопорядках) и в историческом развитии»11. Обратим внимание на некоторые важные моменты этого определения.

Первое, что обращает на себя внимание, - указание на системный характер знаний. Получаемые знания названы «учением», что предполагает единство и согласованность таких знаний. Такая характеристика требует дополнительных пояснений в части образования данной системы, определения ее элементов, компонентов и связей между ними. Являются ли такими элементами отдельные научные произведения или отдельные концепции, а может быть, отдельные идеи? Что является минимальным компонентом этой системы? Любые ли идеи включаются в систему науки, и если да, то как она при этом сохраняет свою системность; а если нет, то по каким критериям и кем осуществляется выявление и отсев тех идей, концепций, произведений, которые включаются или не включаются в эту систему в качестве элемента? Каким образом осуществляется связь между отдельными элементам, через какое общее интегрирующее начало? Существует такое одно «единое начало» или их несколько, вокруг которых объединяются разные концепции?

Отмечу, что само свойство системности науки поддерживается не всеми исследователями, что и понятно, с учетом того числа вопросов, которые такой подход вызывает. В. А. Томсинов специально подчеркивает, что «наукой может быть названа лишь системная совокупность знаний» , однако, например Р.

Лукич, определяя науку в контексте выявления сущности правовой науки, отметил, что она представляет собой совокупность особых эмпирических суждений, отличающихся систематичностью, глубиной и специфическими методами их получения . Как видим, здесь требование систематичности предъявляется не к науке, а к отдельным суждениям, при этом сами эти суждения образуют совокупность, именуемую наукой. То же родовое понятие («совокупность научных знаний») использует В. А. Белов[10] [11] [12], о том же пишет В.М. Сырых, который, определяя понятие юридической науки вообще, квалифицирует ее как совокупность знаний. В качестве совокупности знаний юридическую науку вообще и отраслевые науки в частности определяют довольно часто. В отличие от системы к совокупности не предъявляется столь строгих требований по составу и свойствам. Рассматривая цивилистическую науку как совокупность, а не систему знаний, с одной стороны, можно не искать единства между всеми научными идеями и концепциями, в том числе и антагонистическими по отношению друг к другу. Но, с другой стороны, отсутствие такого единства приводит к невозможности говорить о едином учении о гражданско-правовом регулировании отношений, как это делается в приведенном выше определении из учебника. Идея о единстве и системности науки коррелирует с концепцией Т. Куна о парадигмах[13] . Действительно, все исследования в рамках одной парадигмы связаны с достижениями, образующими ядро такой парадигмы в единое целое и в этом смысле могут рассматриваться как образующие систему. Вместе с тем, если пользоваться той же концепцией, одна парадигма не образует всей науки, а только одну ее часть, параллельно с которой образуются отклоняющиеся исследования, которые накапливаются и вызывают научные революции.

Второй момент, на который хотелось бы обратить внимание, связан с выделением предметной области науки гражданского права, которую предлагается обозначать через гражданско-правовое регулирование определенной сферы. Иначе говоря, предлагается связывать предмет науки с предметом законодательства. Правильно ли связывать предметную область науки гражданского права с усмотрением законодателя или отбор явлений, относящихся к предмету науки, имеет какие-то устойчивые критерии, а может быть, определяется исключительно произволом ученого?

Наука гражданского права, не является однородной. Существуют разные подходы к выделению уровней цивилистического познания или частей цивилистической науки.

Одна из первых систематик отечественной юридической науки, которую можно экстраполировать и на цивилистическую науку, была предложена в работе П. Дегая «Пособия и правила изучения российских законов». Он выделял следующие части: а) познание, б) энциклопедию, в) историю литературы, г) методологию. При этом энциклопедия, по его мнению, служит введением к познанию науки, раскрывает ее сущность, исчисляет все главнейшие части, определяет «взаимное их между собой расположение»; история литературы показывает постепенное ее преобразование и памятники; методология «открывает кратчайшую и удобнейшую стезю к изучению»[14].

Одним из вариантов состава является предложенное А.Х. Гольмстеном выделение юридической статики и юридической динамики при рассмотрении юридических явлений. При этом юридическая динамика исследует законы преемственности юридических явлений, а юридическая статика - законы сосуществования этих явлений . Юридическая динамика изучает, комбинация каких явлений общественной жизни производит отдельные институты и на основании выявленных закономерностей формулирует неизменные законы развития права. А.Х. Гольмстен замечал, что хотя такие законы еще не открыты, но, несомненно, когда-нибудь они будут открыты.

Юридическая статика абстрагируется от развития явлений, исследуя юридический быт народа, складывающийся из отдельных юридических отношений, которые, являясь продуктом жизни и ее потребностей, являются в форме отдельных институтов [15] [16] . Законы, выявленные и сформулированные юридической статикой, есть законы соотношения величин. При этом социальные факторы, время существования выявленных закономерностей юридической статикой не учитывается.

между научными законами (законами юридической статики) и законами, исходящими от государственной власти, обычаями и другими нормами А.Х. Гольмстен видел в том, что если изменяемость юридических норм необходима и в этом состоит социальный прогресс, то отношения между правами не изменяются, нарождаются новые институты, к которым одинаково применимы все до того известные законы статики. Законодательство - есть часть материала, из наблюдения которого путем индукции извлекаются правила постоянного соотношения - законы статики. При этом обнаруженные законы статики могут быть целиком приняты законодательством [17] . «Понятно, хотя законы эти

извлекаются из наблюдения за юридическими явлениями, где бы и когда бы они не существовали, но применяемые они могут быть к тому или другому национальному праву, в тот и другой момент его исторического развития; они могут быть на нем проверяемы»[18].

Отметим, что юридическая статика в таком понимании не сводилась к исследованию (толкованию, интерпретации) текстов законов. Материал для исследования действующего состояния права может, по мысли А.Х. Гольмстена, черпаться откуда угодно. Описывая работу римских юристов над статикой, ученый отмечал, что, «обладая замечательной наблюдательностью и

замечательной логикой, они изучали юридические явления большей частью не из законов, а из самой жизни непосредственно... и, стоя на почве субъективной, первые в высшей степени удачно подметили постоянство между юридическими явлениями и вывели немало статистических законов. которые и применили к отдельным институтам» [19] [20] . Как видно, такое определение состава

цивилистической науки основано на натуралистическом представлении о цивилистической науке и ее возможностях.

Еще один вариант выделения структуры юридической науки можно найти в работах Р. Штаммлера. Ученый выделял в юриспруденции 1) технику права, 2) историю права и 3) философию права. Техника права, по мысли ученого, представляет собой деятельность репродуктивную, задачей которой является изложение смысла и значения волевых содержаний. При этом комментатор может постичь автора лучше, чем последний понимал себя. История права изучает генетическое происхождение права, без понимания которого невозможно уяснить систематическое состояние текущего права. Ученый предлагал осторожно относиться к результатам исторического исследования, отмечая, что для того чтобы наука «была в состоянии извлечь из прошлого правильное учение о хотении и действии, нужно прежде всего знать, являлось ли оно [право] и тогда действительно справедливым и хорошим» , и делает вывод, что для исторического изучения права не существует особой самостоятельной задачи, но

она является служебным средством в пределах единого общего плана изучения права. Философия права призвана изучить то высшее мерило, которое стоит над положительными установлениями власти. В частности, к области философии права относится ответ на три общих юридических вопроса: что есть право, основание притязания права на принуждение и о признаках материальной

23

справедливости данного правового предписания .

Лукич выделял две части правовой науки - догматическую и социологическую, где право как социальное явление изучается социологической частью, а право как интеллектуальное явление - догматической[21] [22] . Это,

несомненно, справедливо; вместе с тем, представляется, отражает не все уровни. Помимо права в жизни и права в нормах, наверное, есть еще некий «дух права», о котором вечно все говорят и который наполняет смыслом как нормы, так и правовую деятельность. В литературе справедливо отмечают, что «без философского фундамента любая наука становится фикцией, винегретом суждений, логически не связанных между собой»[23]. Еще дореволюционные ученые подчеркивали трехуровневый характер юридической науки. Так, В.А. Умов отмечал, что «право вообще и гражданское в частности могут рассматриваться с трех разных сторон: с исторической, действующей или догматической и философской» [24] . Для цивилистической науки такой философской основой должна стать аксиологическая часть - учение о целях правового воздействия на отношения равных, свободных субъектов.

Соответственно в науке гражданского права, как в иных юридических науках, можно выделить три части (уровня): догматическая, социологическая и аксиологическая.

Аксиология науки гражданского права призвана исследовать цели правового воздействия на определенную сферу общественных отношений, причем как на уровне субъектов правореализационной деятельности - на уровне понимания потребностей субъектов, вынуждающих их вступать в те или иные правоотношения, так и на уровне правовой цели государства - в некотором роде фикции - представления о наилучшем ожидаемом результате урегулирования определенной сферы человеческого общежития.

Догматика науки гражданского права. Цивилистическая наука должна изучать источники частного права - это базовое положение вряд ли кем-то оспаривается, поэтому догматическая часть цивилистической науки, образующая исследования позитивного права всегда останется основной частью цивилистических исследований. Исследование источников права может производиться с применением трех основных методов: догматического, состоящего в исследовании текущего права, исторического, состоящего в исследовании источников права предыдущих периодов и сравнительноправового, состоящего в исследовании законодательства, регулирующего определенные общественные отношения в других правовых системах.

В современных цивилистических исследованиях догматический метод по- прежнему остается основным. Подавляющее большинство научных исследований сегодня исчерпываются догматическим исследованием текущего законодательства.

Социология цивилистической науки. Социология цивилистической науки является подразделением социологии права. Она должна заниматься в том числе выявлением связей между правом и обществом. «Она стремится вскрыть закономерность, на основании которой можно сделать вывод о возможности и предпосылках правового воздействия на человеческое поведение и о том, как право... реагирует на социальные, политические, психологические или демографические изменения в обществе» . [25]

Вопрос о связи цивилистической науки с другими науками является частью более общего вопроса о такой связи всей юриспруденции.

В отношении связи юриспруденции вообще и цивилистики в частности с другими науками существуют два основных подхода. Одни авторы говорят о ее полной изоляции вследствие обособленности ее предмета и отмечают опасности ее слияния с другими социальными и тем более естественными науками.

Для ученых, придерживающихся такого подхода, «правовая наука автономна, самодостаточна и совершенно необходима для любого современного общества и государства»[26].

В широко известном докладе прокурора Ю. фон Кирхмана, сделанном в начале XIX века в Германии и опубликованного в Берлине 1948 г. обосновывается противоположная идея о том, что право существовало само по себе, независимо от науки юриспруденции, которая его не изучает и не может изучать, поскольку право - это не только закон, но и то, что в сердце. По мнению Кирхмана, «она только мешает, создавая неопределенность в понимании права, препятствуя интуитивному чувствованию права собственным чувством справедливости»[27].

Ю.С. Гамбаров отмечал, что юриспруденция - это самостоятельная наука, которая имеет собственный предмет, не «какой-то странный конгломерат из отрывков всех наук»[28]. Он полагал, что любые иные науки и их научные результаты для юриспруденции имеют вспомогательное значение и никак не должны подменять собой собственно юридическую науку. О том же писал и О.С. Иоффе, отмечая, что, хотя разработка правовых категорий невозможна без всесторонней осведомленности относительно эмпирического материала, его исследование - не цель юридической науки, а средство достижения цели, «этап, через который нужно пройти, чтобы установить объективный закон, управляющий многообразными жизненными явлениями»[29] [30].

Другой подход состоит в идее о единстве научного пространства, общности цели науки вообще и как следствие тесной связи между отдельными науками и возможности использования достижений различных научных направлений в юридической науке вообще и цивилистической науке в частности. По мнению Я.А. Канторовича, «все науки имеют один общий источник - человеческий дух, вечно ищущий, творящий, стремящийся возводить частности действительности в общности идей и претворять идеи в действительность» . Соответственно, по

мнению ученого, «связь и взаимозависимость между наукой права и другими науками социальной жизни и экономики должна все более и более укрепляться и углубляться; в этом залог правильного развития гражданского права и плодотворного служения этой науки общественным интересам»[31].

О взаимосвязи юридической науки с иными науками писал С.И. Аскназий, отмечая, что «на методологических установках каждой науки не может не отразиться состояние смежных дисциплин, объект которых в том или ином отношении соприкасается с объектом данной науки»[32].

Высказывается даже мнение о том, что именно на стыках наук получаются наиболее ценные научные результаты. «Приращение нового знания происходит на стыках направлений научных исследований, где философские и частные науки, синтезируясь, выходят за традиционные и продуцируют интеграционные методы познания, в результате чего появляются новейшие научные теории»[33].

Неопределенность в отношении места цивилистической науки в системе наук усугубляется еще и неопределенностью в отношении того, к какому типу наук ее можно было бы отнести. Сегодня общепризнанным является мнение о том, что юридическая наука вообще и цивилистическая наука в частности относится к числу общественных наук[34] [35]. Однако это не всегда было так.

За небольшую историю отечественной цивилистической науки (как и в целом отечественного правоведения) она успела побывать частью разных наук: естествознания, социальных наук (наук об обществе), наук о человеке и технических наук. Интересно отметить, что все эти подходы существовали и развивались не последовательно, а параллельно, что, кстати, еще упрочивает сомнение в возможности конструирования цивилистической науки как единого учения, основанного на базе некоего цельного ядра.

к правоведению подходили с тех же позиций, что к естествознанию. В этом смысле показателен доклад Кирхмана, в котором постоянно проводится сравнение юриспруденции именно с естественными науками . Считалось, что правоведение изучало объективную реальность - само право. Такое натуралистическое понимание и сегодня встречается в

цивилистической науке[36] (как и в иных отраслевых науках, особо не увлеченных вопросами методологии и размышлениями над соотношением объекта и предмета познания). Соответственно методы исследования применялись сообразно такому пониманию предмета. Следует признать, что на современном этапе отголоски такого подхода обнаруживаются без труда - в той же идее о существовании объективных закономерностей в развитии гражданского права и возможности их обнаружения, как видно в определении науки гражданского права у О.А. Красавчикова. Р.О. Халфина в 1974 г. отмечала, что «развиваются и будут развиваться основанные на достижениях естественных наук новые методы и средства, позволяющие с достаточной точностью устанавливать и анализировать

реальные связи и процессы в общественной жизни» (курсив мой. - С.Ф.). Собственно, эта же идея находит отражение в одном из современных учебников, где отмечается, что «сами методы познания должны отражать объективные закономерности реальной действительности ... научное правовое исследование должно базироваться не на абстрактных, догматических представлениях о действительности, а на анализе конкретных общественных отношений, исследовании реальной практики, оценке конкретной исторической обстановки»[37] [38] [39]. Как видим, те же идеи об объективной реальности как предметной области и те же ожидания от результата.

Параллельно с натуралистическим пониманием цивилистической науки, к концу XIX в. в отечественной науке стали высказываться сомнения относительно оправданности такого отношения. А.Х. Гольмстен пишет: «Наука права или юриспруденция, изучая. юридические явления, т.е. отношения, является,

41

конечно... отраслью социологии» .

Понятно, что рассмотрение правоведения как раздела естествознания позволяет говорить о цели познания - постижении объективной истины и объяснения реально существующих закономерностей. Такая цель выглядит обнадеживающе и делает субъективно более обоснованными ожидания научного результата. В связи с этим понятно то восторженное отношение, которое вызывает опыт использования математических методов в правовых исследованиях, он говорит о «более высокой ступени развития» [40] науки, основанной на таких методах. Примеры применения подобных методов в цивилистических исследованиях можно обнаружить в современной отклоняющейся науке[41]. Приятнее иметь дело с конкретным результатом в виде

цифр и показателей, чем с весьма «мутными» и слабо верифицируемыми объяснениями сущности добра, баланса интересов и справедливости. Кстати, по всей видимости, это одна из причин популярности в зарубежной практике экономического анализа права, предполагающего денежную оценку

законодательных решений. Однако же не нужно питать иллюзии: право - не математика и не естественная наука.

В современных условиях появился третий подход - рассматривать юриспруденцию как науку о человеке. «Юридическая наука - это наука о человеке, отсюда видятся перспективными исследования вопросов юридического познания на стыке наук гуманитарного блока - лингвистики, психологии и социологии» [42] [43] . Этот подход особого распространения в отечественной цивилистической науке не получил, хотя, скажем, в науке уголовного права он весьма активно используется , да и при исследовании таких категорий, как воля, вина, ученые зачастую обращаются к психическим свойствам человека[44].

До настоящего времени консенсус так и не достигнут. Между тем разница между отдельными науками колоссальна. Для естественных наук основной целью является объяснение, для гуманитарных - понимание, а для технических - преобразование. В соответствии с подходом к юридической науке как отрасли естествознания юридическая наука изучает объективно существующее право, соответственно выполняя цель объяснения; в соответствии с подходом к

юриспруденции как к науке о духе она изучает социальные связи, общество и правовое воздействие на него, выполняя задачу понять, а в соответствии с третьим пониманием юридическая наука как техническая наука изучает способы и порядок управления человеческим поведением с помощью правил, соответственно выполняя цель преобразования (вспомним понимание юридической и цивилистической науки как науки, изучающей способы конкретного нормирования поведения людей - чем не подход к юридической науке как к технической). Для цивилистической науки, в предметную область которой попадает и правореализационная деятельность, такое преобразование особенно актуально. В настоящей работе подробно исследуются функции цивилистической науки, и можно обнаружить, что на каждом этапе развития по- разному определялись применяемые методы и ожидаемый результат. От цивилистической науки ожидается в разные периоды и объяснение, и понимание, и преобразование. Это значит, что к ней неприменимы стандарты познания какой-то одной науки - гуманитарной, естественной или технической. Это направление имеет собственные стандарты исследовательской деятельности.

гражданского права может рассматриваться в трех смыслах - как: а) система научных знаний о дозволительном правовом регулировании отношений; б) деятельность субъектов, направленная на познание

закономерностей развития частноправовых явлений; б) социальный институт, объединяющих ученых, научные школы, исследовательские организации, решающий задачи исследования права, обеспечивающего частный интерес, способного удовлетворять интересы предпринимателей, граждан и их коллективов.

Структура цивилистической науки как системы знаний, которая включает в себя три уровня познания гражданско-правовых явлений: аксиологический, догматический и социологический, в их единстве цивилистическая наука способна генерировать новые знания о своей предметной области. Аксиология цивилистической науки исследует на уровне субъектов гражданского права - правовые цели, вынуждающие их вступать в те или иные правоотношения, и на уровне государства - представления о наилучшем ожидаемом результате урегулирования определенной сферы человеческого общежития. Догматика цивилистической науки исследует позитивное право, выявляя и толкуя правовые нормы. Социология цивилистической науки исследует правовую деятельность субъектов частного права по инициативному внедрению и использованию правового инструментария в рамках дозволительного правового регулирования.

[1] См.: Философский словарь. М., 2004. С. 387.

[2] См.: Касавин И.Т., Сокулер 3.А. Рациональность в познании и практике. Критический очерк. М., 1989. С. 45.

[3] Вельяминов-Зернов В. Опыт начертания российского частного гражданского права. СПб., 1814. С. 1.

[4] Советское гражданское право. Ч. 1 / Отв. ред. В.Т. Смирнов, Ю.К. Толстой, А.К. Юрченко. Ленинград, 1982. С. 37 (автор главы - Ю.К. Толстой).

[5] См.: Белов В.А. Наука права (правоведение или юриспруденция): кризисное состояние и пути его преодоления // Закон. 2016. № 11. С. 43.

[6] Цвайгерт К., Кётц Х. Сравнительное частное право. М., 2011. С. 23.

[7] Красавчиков О.А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система).

[8] Рождественская физика. Цит. по: Семякин М.Н. Проблемы современного понимания методологии цивилистического правоведения. Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс».

[9] См.: Российское гражданское право. В 2 т. Т. 1: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2011. Режим доступа из СПС «КонсультантПлюс».

[10] Томсинов В.А. Понятие юридической науки и ее роль в развитии и функционировании права // Государство и право. 2016. № 4. С. 11.

[11] См.: Лукич Р. Методология права. М., 1981. С. 85-86.

[12] Наука гражданского права как система / Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В.А. Белова. М., 2007. С. 162.

[13] Кун Т. Структура научных революций. М., 2009.

[14] Дегай П. Указ. соч. С. I.

[15] См.: Гольмстен А.Х. Несколько мыслей о позитивизме в науке права / Исследования и статьи. СПб., 1894. С. 6.

[16] Там же. С. 9.

[17] Там же. С. 13.

[18] Там же. С. 14.

[19] Там же. С. 17.

[20]

Штаммлер Р. Сущность и задачи права и правоведения. М., 1908. С. 133-134.

[21] См.: Штаммлер Р. Задачи права и правоведения в будущем / Сущность и задачи права и правоведения. С. 119-143.

[22] См.: Лукич Р. Указ. соч. С. 36-37.

[23] Захарцев С.И., Сальников В.П. Указ. соч. С. 124.

[24] См.: Умов В.А. Понятие и методы исследования гражданского права // Московские университетские известия. 1872. № 4. С. 413.

[25] Цвайгерт К., Кётц Х. Сравнительное частное право. С. 19.

[26] Головко Л.В. Правовая наука против social sciences', каким должен быть российский выбор? // Закон. 2014. № 12. С. 32.

[27] См.: Кирхман фон Ю. Негодность юриспруденции как науки. / Приложение № 2 к монографии Филиппова С.Ю. Цивилистическая наука России: становление, функции, методология. М., 2017.

[28] Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 14.

[29] Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. М., 2003. С. 168.

[30] Канторович Я.А. Основные идеи гражданского права. М., 2009. С. 53.

[31] Там же.

[32] Аскназий С.И. Указ. соч. С. 108.

[33] Боруленков Ю.П. Юридическое познание. М., 2014. С. 26.

[34] См., например: Гражданское право: В 4 т. Т. 1. Общая часть: Учебник для студентов вузов / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. С. 71.

[35] Приложение № 2 к монографии Филиппова С.Ю. Цивилистическая наука России: становление, функции, методология.

[36] См. об этом, например: Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 140.

[37] ХалфинаР.О. Критерий истинности в правовой науке. С. 21.

[38] Гражданское право: В 4 т. Общая часть: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2010. Т. 1. С. 69 (автор главы - Е.А. Суханов)

[39] Гольмстен А.Х. Несколько мыслей о позитивизме в науке права. С. 6.

[40] ГерлохА. О методах познания права // Известия вузов. Правоведение. 1983. № 1. С. 20.

[41] См., например: Дегтярев Д.А. Теоретико-игровой подход в праве. М., 2011. Автор обосновывает различные частноправовые конструкции через понятийный аппарат теории игр - с оценкой выигрыша и проигрыша сторон. Так автор обосновывает существование договора, общей собственности, корпораций и пр. См. также: Карапетов А.Г. Указ. соч. Автор, исходя из теории рационального выбора, рассматривает отдельные институты частного и публичного права.

[42] БоруленковЮ.П. Юридическое познание. М., 2014. С. 25.

[43] См., например: Чернова Н.А. Выявление эмоций для характеристики личности преступника // Законодательство. 2016. № 12.

[44] См.: Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление. Душанбе, 1983.