Принято выделять отраслевые юридические науки, к которым относят и науку гражданского права. Основания выделения отраслевых наук описываются в научной литературе нечасто. Одно из немногих теоретических обоснований можно встретить в работе В.М. Сырых, который, описывая систему юридической науки, выделил критерии, исходя из которых образуются отрасли юридической науки. К таковым он отнес: а) наличие обособленного предмета научного познания; б) наличие устойчивых научных и (или) практических потребностей; в) наличие специалистов, способных осуществлять научные исследования на должном уровне. Далее, по мнению ученого, определенная система знаний должна быть признана научным сообществом в качестве самостоятельной научной отрасли, если будет обоснована специфика предмета, раскрыта часть закономерностей, составляющих этот предмет, определена структура отрасли, образовано ее ядро на уровне «логически целостной, полной и обоснованной теории» . Это указание на признание научным сообществом и наличие «ядра» как критериев отнесения к науке, очевидно, является развитием приведенной идеи Т. Куна о содержании нормальной науки. Однако В.М. Сырых никак не называет и не описывает «остатки» от этой системы отраслевой науки - знания, которые не вписываются в нее, - не соответствуют «ядру» и установленным критериям признанности сообществом.

В настоящее время в любом учебнике можно обнаружить раздел, где описывается отрасль соответствующего права, отрасль науки и учебная [1]

Все они по сложившимся обыкновениям являются одноименными и создается впечатление, что в качестве своего рода «нароста» на каждый законодательный массив права образуются учебная дисциплина и отрасль науки. Такова ситуация вокруг гражданского права, которое рассматривается отраслью права, отраслью науки, учебной дисциплиной. Типичным можно считать

следующее представление: «Совокупность научных знаний о праве называется юридической наукой (наукой права, правоведением или юриспруденцией). Отрасль этой совокупности знаний, имеющая своим предметом частное (гражданское) право, называется наукой гражданского права» . Интересно отметить, что в подавляющем большинстве учебников гражданского права раздел, посвященный рассмотрению науки гражданского права, совмещается с рассмотрением гражданского права как учебного курса, в результате этого создается иллюзия неразрывной связанности науки и учебного курса. Зачастую такое смешение встречается не только в учебниках, но и в специальных работах, посвященных исследованию науки. Так, монографическое исследование, одна из глав которого называется «Юридическая наука: актуальные проблемы современности», открывается указанием на современные проблемы преподавания правовых дисциплин[2] [3] (курсив мой. - С.Ф.). Вместе с тем, если образование учебных курсов диктуется потребностями работодателей, особенностями учебного плана, скоростью мыслительных процессов студентов, а также целым рядом иных, несомненно, значимых факторов, и в этом смысле вполне допустимо выделение любых учебных курсов, выделение научных отраслей должно быть более обоснованным, ведь от обоснования интегрирования научных знаний в целое (вокруг пресловутого «ядра») во многом зависит ожидаемый научный результат: те закономерности, которые удастся (или не удастся) обнаружить. Избыточное включение в предметную область науки или ошибочное исключение из нее определенных явлений приводит к ошибкам в обнаруженных законах.

Существование отраслевых юридических наук на сегодня является постулатом[4]. Постулат этот поддерживается и развивается в отраслевых работах. Не стала ли в итоге этой совокупности случайных обстоятельств и принятых на веру положений структура юридической науки заложницей структуры учебного плана?

Теоретического обоснования феномена выделения отраслевой отечественной юридической науки гражданского права встретить не удалось, за исключением мнения Н. Благовещенского: «Порядок, в котором имеют быть предлагаемые отдельные части науки законоведения, должен быть не произвольный и подчиненный какой-либо чужой системе, но заимствованный из существа и характера самих положительных законодательств»[5]. Иначе говоря, ученый акцентирует внимание на зависимости частей законоведения от структуры законодательства. Нужно в этой связи задаться вопросом, является ли законоведение синонимом юридической науки и соответственно гражданское законоведение - гражданско-правовой науки. Как видится, ответ на эти вопросы следует дать отрицательный. Законоведение - наука о законах, и в этом смысле, естественно, она должна следовать за законодательством. Цивилистическая наука - явление не такое однозначное.

В единственной отечественной работе, где вопрос соотношения отрасли права и отрасли науки был прямо поставлен и обсуждался довольно детально, ее автор - О. А. Красавчиков писал, что «проблема системы отраслевой юридической науки гражданского права хотя и обсуждалась в известной мере в нашей литературе, но в последнее время необоснованно игнорируется...

Классификационная структура науки все еще отождествляется с системой одноименной отрасли; забывают, что первая - определенная система знаний, а вторая - это система правовых норм»[6]. Он приходит к выводу о несоизмеримости и несопоставимости отраслей права и отраслей науки. Если право регулирует, то наука изучает; если предметом воздействия права являются общественные отношения, то предметом изучения науки - не только эти отношения, но в первую очередь правовые нормы; отрасль права состоит из норм, тогда как отрасль науки состоит из идей, теорий и учений[7].

Описывая юридическую науку, В. А. Белов отмечает, что «право, изучаемое с позиций системного подхода, должно представляться взору исследователя как некая единая, целостная субстанция, образованная множеством элементов», при этом отдельные элементы в такой единой субстанции должны выделяться на основании имманентно присущим элементам свойств, «благодаря которым они и связываются друг с другом, образуя пресловутое целое, обладающее новым качеством» [8] . С этим тезисом трудно поспорить. В целом эта мысль перекликается с мыслями о системе юридической науки В.М. Сырых. Действительно, отдельные отрасли (части, элементы) юридической науки должны выделяться не произвольно, а на основании особых свойств каждого выделенного элемента. Иначе говоря, имеет смысл выделять лишь такие элементы в единой юриспруденции (правоведении, юридической науке), которые объединяют собой кардинально отличающиеся друг от друга явления, собственные закономерности развития которых настолько различны, что требуют дифференцированного изучения с использованием специфического набора методов и специфических научных понятий и категорий.

Для того чтобы можно было рассматривать отраслевую науку гражданского права в качестве самостоятельной части юриспруденции, следует доказать: а) единство правовых явлений, исследуемых этой научной областью, б) единство закономерностей развития этих явлений, в) их принципиальную

уникальность (несводимость) к предметным областям других юридических отраслевых наук, а также в идеале г) наличие «ядра» - цельного и

объединяющего вокруг себя разрозненные научные знания.

Само по себе регулирование отношений гражданским законодательством определенной сферы общественной жизни не означает априорно существующую такую специфику и не доказывает единства правовых феноменов. Добавление к гражданскому законодательству и иных формально-юридических источников (в таком виде составляющих гражданское право) нисколько не улучшает ситуации, а напротив, существенно ее ухудшает, размывая отраслевые предметные границы[9] [10]. Предмет правового регулирования отдельного нормативного правового акта (особенно кодифицированного) избирается законодателем произвольно, зависит от массы различных обстоятельств; наполнение его содержанием во многом - результат компромисса, при этом в последнюю очередь законодатель ориентирован на нужды научного сообщества и необходимость обеспечения «чистоты» предмета науки, одноименной соответствующему нормативному правовому акту. Совершенно справедливо в этом смысле утверждение Е.А. Суханова о том, что не следует отождествлять гражданское законодательство с гражданским правом, а многие нормативные акты имеют комплексный характер, поскольку при их составлении разработчики руководствуются не природой правил, а их существом . В связи с чем логичен и следующий сделанный ученым вывод: «Ее [гражданско-правовую науку] (как и ее постулаты) нельзя... смешивать с одноименной отраслью права, сферой законодательства и учебной дисциплиной, ибо все это - разнопорядковые, хотя и известным образом

взаимосвязанные явления» (курсив мой. - С.Ф.). О том же пишет и В.А. Белов, отмечая, что система науки гражданского права «не может и не должна предопределяться системой гражданского законодательства вообще и ГК в особенности» . Не все то, что включено (по произволу, ошибке, иным причинам) в гражданское законодательство, образует однородные правовые явления, пригодные для одновременного изучения в одном научном направлении с применением единых познавательных методов.

Как видится, построение научных отраслей на основании законодательных массивов является неэффективным. На основе отрасли законодательства или одной отрасли права не может быть построена одна (и только одна) отраслевая юридическая наука. Нет единства правовых явлений, объединяемых в науку гражданского права, построенную по отраслевому признаку. У этой науки нет монополии на исследование гражданского законодательства. Получение достоверных научных результатов требует от исследователя не замыкаться на определенном круге источников правового регулирования. Отраслевая наука не может в своем развитии и определении предмета следовать за волей законодателя - все это не обеспечивает научной достоверности получаемых результатов.

Возьмем типичный пример: Федеральный закон от 28 декабря 2009 г. № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности», исходя из его заглавия, должен бы служить основой для формирования науки торгового права, но это совершенно неверное предположение. Попытка построения науки вокруг только лишь исследования этого Закона с неизбежностью провалилась бы. Закон урегулировал как частные, так и публичные отношения, содержит массу бланкетных норм, для уяснения которых требуется обращение к иному законодательству, например, нормам ГК РФ о поставке, розничной купле-продаже, аренде, комиссии и пр., нормам Федерального закона от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе», нормам Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» и др. [11] [12]

То же можно обнаружить при попытке построить отрасль юридической науки, скажем, железнодорожного права. Норм Устава железнодорожного транспорта РФ явно окажется недостаточно для построения научной картины мира в части регулирования отношений, связанных с перевозкой железнодорожным транспортом.

Отсюда со всей очевидностью следует вывод, что на основе отрасли законодательства, имеющей комплексный характер, не может быть построена одна (и только одна) отраслевая юридическая наука и вообще отсутствует непосредственная связь между законодательными массивами и структурой юридической науки.

Основанием выделения научных направлений должны являться обнаруженное сходство изучаемых правовых явлений. Такое сходство позволяет построить гипотезу о наличии закономерностей их развития, которые и образуют «ядро» соответствующей научной отрасли.

Исследование положений Гражданского кодекса позволяет обнаружить несколько рядов однородных, сравнительно обособленных общественных отношений, для регулирования которых законодатель использует сходные методы и конструкции. Так, в гражданском законодательстве явно выделяются:

А) отношения, участники которых находятся в состоянии формального равенства, автономии воли, имущественной самостоятельности, вступающие в гражданские отношения по своей воле и своему осознанному выбору. Для таких отношений в наибольшей степени используется дозволительный метод правового регулирования, свобода договора в этих отношениях максимальна, правовое регулирование осуществляется преимущественно с использованием диспозитивных и факультативных правовых норм.

Б) отношения, один из участников которых является более «слабым» субъектом, в связи с чем он нуждается в патронате со стороны государства, заключающимся в создании для такого субъекта специальных правовых возможностей, выравнивающих его положение в гражданском обороте с правовым положением остальных субъектов. Типичными примерами таких отношений являются отношения с участием малолетних, недееспособных, нетрудоспособных иждивенцев, потребителей, получателей ренты, и пр. В этих случаях свобода договора ограничивается для более «сильного» субъекта, правовое регулирование осуществляется с использованием сочетания императивного и дозволительного метода, при этом устанавливаются минимальные требования к субъектам, направленные на: а) создание условий для участия в гражданском обороте «слабых» субъектов, б) обеспечение возможности реализации прав таких субъектов, и в) охрану и защиту их прав и законных интересов от нарушения.

В) отношения с участием государственных органов и органов местного самоуправления, направленные на создание условий и устранение препятствий в реализации гражданских прав субъектами. К таковым относятся отношения, связанные с государственной регистрацией субъектов, некоторых объектов, прав, обременений, сделок; выдачей согласий на совершение юридически значимых действий отдельными категориями субъектов, уведомлением о совершении юридически значимого действия таких органов и пр. В таких отношениях свобода усмотрения и свобода договора отсутствует, правовое регулирование осуществляется исключительно императивным методом, государственные органы и органы местного самоуправления наделены властными полномочиями.

Эти три области отношений, регулируемых гражданским

законодательством, включены в традиционную науку гражданского права, однако разница этих отношений столь велика и кардинальна, что совместное их исследование не позволяет обнаружить достаточного сходства для выявления закономерностей развития и регулирования.

Представляется, что ядром науки гражданского права являются правовые явления, возникающие в первой группе названных отношений. Две оставшиеся группы включаются в науку гражданского права в силу дани традиции, а также комплексного характера гражданского законодательства. На основании указанного ядра можно сконструировать цивилистическую науку, как совокупность научных знаний о дозволительном правовом регулировании отношений субъектов, находящихся в состоянии формального равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности, остальные, нецивилистические по своей сути части науки гражданского права должны исследоваться с использованием методологии, разработанной с учетом особенностей таких частей.

Таким образом, основанием выделения научных направлений юриспруденции является однородность или значительное сходство изучаемых правовых явлений. Не следует непосредственно связывать соответствующие законодательные массивы со структурой юридической науки. Исследование предметной области отраслевой науки гражданского права, построенной на основании одноименного кодифицированного акта, не позволяет обнаружить однородности или значительного сходства изучаемых явлений (отношения по государственной регистрации, ограничению дееспособности, устранению правовой

неопределенности в связи с безвестным отсутствием, заключению договоров, исполнению обязательств, использованию результатов интеллектуальной деятельности, и пр. имеют значительные различия), поэтому на основе отрасли гражданского законодательства, имеющей комплексный характер, не может быть построена одна отраслевая юридическая наука.

Исходя из особенностей содержания из предметной области гражданского законодательства можно выделить несколько рядов однородных явлений, для изучения которых могут конструироваться относительно автономные научные направления в совокупности образующие предметную области традиционной науки гражданского права. Ядром науки гражданского права являются исследования правовых связей субъектов, находящихся в состоянии формального равенства, имущественной самостоятельности, автономии воли, для регулирования которых избран дозволительный метод. Однородность этих явлений позволяет строить гипотезы о наличии закономерностей их развития и общности их правового регулирования, что позволяет выделять цивилистическую науку как юридическую науку о дозволительном правовом регулировании отношений субъектов, находящихся в

формального равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности. Помимо цивилистической науки, в науке гражданского права можно выделить: а) исследования правового регулирования

имущественных и личных неимущественных отношений с участием субъектов, нуждающихся в специальной правовой охране (малолетних, недееспособных и пр.); б) исследования правового регулирования отношений связанных с совершением актов государственных органов и органов местного самоуправления в связи с участием субъектов в гражданском обороте.

[1] См.: Сырых В.М. История и методология юридической науки: Учебник. М., 2016. С. 108-111.

[2] Белов В.А. Наука гражданского права как система. С. 162.

[3] См.: Захарцев С.И., Сальников В.П. Философия. Философия права. Юридическая наука. М., 2015. С. 123.

[4] Постулат - исходное положение, принимаемое без доказательств. См.: Большой толковый словарь русского языка. СПб., 2008. С. 939.

[5] Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права. С. 51.

[6] Красавчиков О.А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав, система) / Категории науки гражданского права: В 2 т. Т. 1. М., 2005. С. 119.

[7] Там же. С. 202-203.

[8] Белов В.А. Наука гражданского права как система. С. 166.

[9] О своих сомнениях по части отраслевой структуры отечественного объективного права мы писали неоднократно. См., например: Азми Д.М., Филиппова С.Ю. Критерии определения отраслей российского права (в контексте дискуссии о составе частного права). М., 2007; Филиппова С.Ю. О торговом праве (в контексте целесообразности построения системы российского права) // Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2010. № 4. С. 93-101.

[10] Гражданское право как наука и учебный курс / Гражданское право. В 4 т. Т. 1: Общая часть: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2010. С. 63.

[11] Там же. С. 65.

[12] Белов В.А. Наука гражданского права как система. С. 169.