Прежде, чем говорить о принципах реабилитации, стоило бы начать с определения понятия принцип в теории юридической науки.

Традиционно в научной и учебной литературе в общеправовом смысле под принципом права принято считать основные, исходные начала, положения, идеи, выражающие сущность права как специфического социального регулятора[1]. Однако, в данной работе будет использован несколько другой подход, в котором понятие принципа будет иметь другое значение, чем в общеправовом смысле. В нашей работе мы будем исходить из понятия принципа как требования к деятельности, без реализации которого невозможно достижения цели этой самой деятельности. Данная концепция придумана не нами, об этом уже писали Элькинд П.С., Демидов И.С., Барабаш А.С[2] [3]. и другие. Поскольку реабилитация это не что иное, как деятельность определенных в законе субъектов, с, пусть прямо и не указанной, но вполне понятной целью, должны быть выделены требования, которые способствовали бы её достижению. А так как в законе перечень этих требований отсутствует, что делает названный процесс не соответствующим своему основному назначению, нами будет предпринята попытка выделения ряда таких требований на основе уже имеющихся норм УПК и тех, а также таких, которых, на наш взгляд, в законе не достает.

Также мы попытаемся внести ряд предложений с целью усовершенствования процесса реабилитации для того, чтобы механизм, регламентированный в нормативно-правовых актах, действительно восстанавливал в правах граждан, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию, а также возмещал причиненный вред, как это указывается в уголовно-процессуальном законе. Но перед тем, как выделить те принципы, которые необходимы в уголовно-процессуальном законе, на наш взгляд, стоит обратиться к точкам зрения ученых, которые занимались исследованием института реабилитации, его назначением и правовой природой.

Стоит отметить, что в науке этот вопрос не изучен детально. Из множества работ, в которых, так или иначе, затрагиваются проблемы института реабилитации в уголовном процессе, авторы не затрагивают проблему принципов, требований к возмещению причиненного вреда, справедливых критериев и т.д., либо просто обозначивают их без детального исследования.

Максименко М.В. в своей работе представил свое видение перечня принципов, необходимых для закрепления в действующем УПК. Под принципом он понимает «исходную, руководящую идею, лежащую в основе всякой организации деятельности права как социальной реальности, отрасли знания и т.д.»28. То есть, отождествляет понятие по признакам принципа общеправового и принципа реабилитации. Однако автор никак не обосновывает практическое значение выделения не только каждого конкретного принципа, но и всего перечня в целом. Он пишет, что реабилитация как правовой институт должна иметь свои собственные принципы. Но применимо ли общеправовое понятие к принципам реабилитации, а также для чего их выделять? Ответы на эти вопросы автор не дает.

Если коротко, вот перечень принципов, которые, по его мнению, следует выделить:

принцип ответственности государства за нарушения прав и свобод человека и гражданина в сфере уголовного преследования независимо от вины должностных лиц(т.е. ч. 1 ст. 133 УПК РФ); [4] [5]

принцип обеспечения права реабилитированного на полное возмещение вреда. Но только в случае волеизъявления лица;

принцип сочетания публичного и частного начал в процессе реабилитации;

принцип сочетания моральных и материальных мер в восстановлении прав оправданных граждан;

принцип недопустимости реабилитации по нереабилитирующим основаниям;

оперативность и своевременность принятия мер реабилитации[6] [7].

Из всего ряда принципов, только последний представляет интерес с практической точки зрения. Что касается остальных, нам не совсем понятно, что изменится, если действующие положения УПК РФ будут озаглавлены принципами. Так или иначе, исходя из такого представления, без раскрытия содержания каждого принципа, очень трудно определить, в чем разница между нормами УПК, регулирующими процесс реабилитации, и принципами реабилитации, а самое главное, для чего обособлять их в отдельную группу.

В связи с этим можно сделать вывод, что общеправовое понятие принципов, возможно, применимо к реабилитации, однако в данном случае такой подход выглядит необоснованным.

Наиболее подробно, как он сам их называл, вопросами критериев справедливого возмещения имущественного вреда реабилитируемым, занимался Бажанов А.В.30. На основе анализа норм Конституции Российской Федерации, современного законодательства, общепризнанных принципов и норм международного права, правовых предписаний Конституционного Суда Российской Федерации, Европейского суда по правам человека, а также позиции Аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации он выделил семь критериев:

Равный (недискриминационный) доступ реабилитированных к реализации права на возмещение вреда.

Своевременность (разумный срок) возмещения вреда реабилитированным.

Полнота и адекватность возмещения вреда.

Независимость должностных лиц, принимающих решение о

возмещении вреда.

Правовая определенность (стабильность) решения о возмещении имущественного вреда и реальность (недекларативность) его исполнения.

Возможность участия реабилитированного и его защитника в процессе разрешения вопроса о возмещении вреда.

Упрощенность процедуры возмещения вреда.

Автор отмечает, что соблюдение всех вышеназванных критериев позволит установить эффективный правовой механизм возмещения вреда каждому, кто незаконно или необоснованно подвергся уголовному преследованию. Поэтому справедливым институт реабилитации можно считать в том случае, когда реабилитированному в недискриминационном упрощенном порядке с соблюдением принципа состязательности и права на участие защитника, стабильным и исполнимым решением независимого должностного лица в разумный срок возмещается в полном объеме[8].

Примечательно, что, выделяя такой список, автор объясняет, какое значение имеет тот или иной критерий в контексте рассматриваемой проблемы. Однако, опять же, как отмечает сам автор, большинство из них уже нашли законодательной закрепление в том или ином нормативноправовом акте. Нас же интересует выделение тех принципов, которые способствовали бы изменению существующего процесса реабилитации в сторону его улучшения.

В своей работе 1994 года Бойцова Л.В. писала, что в России до сих пор не претворена в жизнь идея о возмещении ущерба, причиненного неправомерным уголовным преследованием, за счет казны в полном объеме. В настоящее время остается вопрос об эффективном и справедливом распределении издержек неправильного управления правосудия, порожденных человеческими ошибками в процессе функционирования государственного механизма.

Как уже было упомянуто, в течение длительного времени советское законодательство о возмещении материального и морального вреда лицам, пострадавшим вследствие неправомерного уголовного преследования, оставалось разрозненным, урезанным, несовершенным.[9] (речь идет о нормативно-правовых актах 1981-1982 года, а именно Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей»; Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиям органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утв. уже упомянутым Указом; общесоюзная Инструкция от 2 марта 1982г. по применению Положения о порядке возмещения ущерба; УПК РСФСР, утв. ВС РСФСР 27.10.1960).

Исходя из этого, автор предлагал внести в действующее тогда уголовно-процессуальное законодательство (в частности в указанные акты, регламентирующие процесс возмещения причиненного вреда) соответствующие дополнения: о разделение ущерба причиненного, как она называла «жертвам правосудия» на «материальный вред» и «моральный урон»; о полноте возмещаемого ущерба; о привлечение виновных лиц к гражданской ответственности в порядке регресса; об изменении суммы компенсации в зависимости от роста инфляции и некоторые другие дополнения.

Действующее законодательство так или иначе восприняло эти идеи и сейчас в УПК предусмотрены положения, предусматривающие право на возмещение имущественного вреда, а также устранение последствий морального вреда, не говоря уже о трудовых, пенсионных, жилищный и иных правах (ч.1 ст.133 УПК РФ). В этой же статье указывается, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме, независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. Далее, Гражданский кодекс устанавливает ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, которая возмещается в полном объеме независимо от вины должностных лиц (ст. 1070), а ч.3.1 ст. 1081 предусматривает за Российской федерацией, субъектом РФ в случае возмещения ими вреда по основаниям уже упомянутой статьи право регресса к лицу, в связи с незаконными действиями (бездействием) которого произведено указанное возмещение. Не забыли и про инфляцию. Ч.4 ст. 135 закрепляет, что выплаты в возмещение имущественного вреда производятся с учетом уровня инфляции. Кроме того, данное положение конкретизируется в п.18 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29 ноября 2011г. № 17 «О практике применения судами главы 18 УПК РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве».

Казалось бы, все вышеуказанные поправки должны были сделать механизм распределения издержек неправильного управления правосудия, порожденных человеческими ошибками «эффективным и справедливым». Можно ли сказать, что на данном этапе законодательство, пусть и не полностью, но перестало быть «разрозненным, урезанным, несовершенным»?

Коль скоро данный процесс для нас и по сей день видится несовершенным, в первую очередь, нам кажется, что начать следует с формулировки выделенных нами принципов реабилитации. Кроме того, с выделения данных принципов нами будет предпринята попытка развернуто продемонстрировать несовершенство института реабилитации в современном российском уголовном процессе, которые остались без внимания, не смотря на введенные в 2001 году положения главы 18 действующего УПК РФ, и, исходя из этого, предложить свои видения на разрешение обозначенных проблем.

Проанализировав практику по делам о реабилитации, можно выделить ряд практических проблем, требующих решения, отталкиваясь от которых мы и решили выделить следующие принципы: своевременности, соразмерности и презумпции морального вреда. Теперь о сущности каждого по отдельности.

Принцип своевременности

Этот принцип уже был упомянут, однако, как нам кажется, раскрыт и обоснован не до конца. Своевременная и максимально полная реакция государства на судебную ошибку является необходимым условием для сохранения в обществе здорового отношения к правоохранительной системе и спокойного (насколько это возможно) понимания гражданами того, что ошибки, к сожалению, составная часть любой деятельности, но государство делает всё, чтобы их минимизировать и всё, чтобы загладить причиненный вред[10]. Не смотря на это, в действительности, затрачиваемое время на процесс получения компенсации морального вреда не позволяет нам сказать, что государство способствует тому, чтобы последствия причиненного вреда были минимизированы. Дела подобной категории рассматриваются, как правило в одно-два заседания. Однако в зависимости от региона перерыв между заседаниями может достигать нескольких месяцев. Нельзя также исключать случаи, когда не пришли необходимые документы из уголовного дела, что по нашей практике встречается очень часто. После вынесения судом первой инстанции решения Министерство Финансов РФ (именно оно являются ответчиком по данным делам) в большинстве случаев автоматически обжалует принятое решение. Процедура обжалования отнимает еще от полутора до двух месяцев (30 дней на обжалование и одно заседание). После вступления решения в законную силу и получения исполнительного листа необходимо отправить заявление об исполнении в Министерство Финансов РФ. В последнее время исполнение таких решений занимает не более 10 дней с момента поступления документов.

Таким образом, по вполне объективным причинам компенсация морального вреда поступает к гражданину через год-полтора после получения права на реабилитацию. Даже если подать исковое заявление сразу после прекращения уголовного дела или оправдания, срок получения компенсации нельзя назвать своевременной реакцией государства на ошибку[11].

Таким образом, полученная через год - полтора компенсация морального вреда не только является несвоевременной, её получение не соответствует назначению реабилитации как таковому, поскольку именно после вынесения оправдательного приговора гражданину необходимы денежные средства для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, к той, какой она была до уголовного преследования. Существующий порядок, напротив, способствует тому, чтобы перенесенные гражданином переживания продолжали преследовать его на протяжении указанного срока, а кроме того, создает новые, поскольку в суде по такой категории дел именно на него возлагается бремя доказывания суммы компенсации, на которую он претендует.

Принцип соразмерности и адекватности морального вреда

Данный принцип в первую очередь касается суммы выплачиваемой компенсации морального вреда. Этот вопрос можно назвать, пожалуй, основным, поскольку проблема выработки четких критериев определения размера компенсируемого морального вреда до сих пор не решена.

Безусловно, достаточно сложно посчитать, какую именно сумму должен получить гражданин, в отношении которого прекращено уголовное преследование. Объясняется это тем, что при подсчете размера выплачиваемой компенсации, не используются какие-либо определенные критерии, заявитель оценивает размер причиненного вреда исходя из своих субъективных ощущений, выражая их в денежном эквиваленте. Чаще всего в качестве критериев указываются тяжесть предъявленного обвинения, общий срок разбирательства по уголовному делу, длительность и тяжесть меры пресечения, отсутствие судимостей у заявителя ранее. В большинстве судебных решений пишется, что суд учитывает все эти обстоятельства в совокупности. Стоит отметить, что все названные критерии являются весьма расплывчатыми и, в случае необходимости, предоставляют судейскому усмотрению простор, никак не ограниченному никакими верхними или нижними критериями присуждаемой денежной компенсации.

Однако, проанализировав сложившуюся судебную практику, можно сделать следующий вывод: денежная сумма, которую в заявлении указывает реабилитированный, как правило, ниже той, которую присуждает суд.

Объясняется это тем, что при подсчете размера выплачиваемой компенсации, судья основывается в первую очередь на своем убеждении, а также на сложившейся в регионе практике по такой категории дел. Однако проблема кроется в том, что реабилитированному не объясняется и не уточняется, по каким причинам сумма компенсации в решении является, во- первых, ниже заявленной, а во-вторых, именно такой, какой её решил назначить суд.

Очень часто заявитель оказывается в ловушке, когда ему предлагают обосновать сумму расчетом, но сделать это принципиально никак нельзя[12]. В свою очередь, сам суд не может этого сделать в судебном решении, поскольку это невозможно, но было бы разумно указывать, какие обстоятельства послужили основанием для снижения (если такое имеет место) заявленной суммы. Данное указание не только внесло бы ясность, для заявителя, но и положительно сыграло бы в пользу государства, иными словами, объясняя, почему судья присуждает именно эту сумму, он демонстрирует, что не просто руководствуется сложившейся практикой по таким делам, но анализирует обстоятельства дела, и, исходя из этого, выносит справедливое решение. Подробнее возможные пути реализации выделяемого нами принципа будет рассмотрено в следующих параграфах.

Презумпция морального вреда как принцип реабилитации

Как справедливо отмечает Глыбина А.Н., реабилитация - это всегда торжество справедливости в уголовном судопроизводстве, когда устанавливается невиновность лица, вовлеченного в сферу уголовного
процесса, кроме того, эта невиновность признается, принимаются соответствующие меры по восстановлению гражданина в прежнем статусе. Реабилитация - это и акт покаяния государства перед гражданином, ни в коем случае не милость государства, чтобы невиновное лицо не чувствовало себя еще более униженным, «прося» о необходимости загладить причиненный вред. Требовать возмещения причиненного вреда и восстановления в иных правах - неотъемлемое право гражданина в том государстве, где права и свободы личности являются основополагающими ценностями[13].

С.34.

В существующем же сейчас механизме, казалось бы, все это есть. Г осударство обязуется возместить в полном объеме причиненный гражданину вред, независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Однако почему-то действующий УПК РФ регламентирует только процедуру возмещения имущественного вреда, оставляя правовое регулирование порядка возмещения морального вреда за рамками уголовнопроцессуального закона.

Как верно указывает Гаврилюк Р.В., причинение морального вреда связано прежде всего, с нарушением личных неимущественных прав и нематериальных благ реабилитируемого, которые обладают свойством невосстанавливаемости. Это означает, что нематериальные блага в случае их нарушения не подлежат полному восстановлению, приведению их в первоначальное (исходное) состояние. Поэтому речь может идти лишь об определенной денежной компенсации перенесенных нравственных и (или) физических страданий, а не об устранении их негативных последствий[14].

По этому поводу также высказывался А.Эрделевский, который утверждал, что «...ответственность за причинение морального вреда имеет явно выраженный компенсационный характер. Вряд ли есть необходимость доказывать, что оценка страданий в деньгах или иной материальной форме невозможна. Материальная компенсация за причинение морального вреда призвана вызвать положительные эмоции, которые могли бы максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности, обусловленные перенесенными страданиями».[15]

Увы, существующий порядок возмещения морального вреда не только не «сглаживает негативные изменения», но наоборот способствует приобретению новых, приобщая их к уже имеющимся. Об этом уже упоминалось, связано это с тем, что в суде на гражданина, и без того пострадавшего от уголовного преследования, ложится бремя доказывания заявленной суммы. По всем правилам гражданского судопроизводства, в такой категории дел имеется и противостоящая сторона, интересы которой в данном случае представляют обязательно Министерство финансов РФ, зачастую еще и в качестве третьих лиц приглашаются и следственные подразделения и даже подразделения полиции, которые отвечали за оперативное сопровождение. Таким образом, истец оказывается в суде один, обязанный доказывать, и противостоит ему целая группа государственных органов, имеющих установку отрицать исковые требования во чтобы то ни стало.[16] Мало того, что гражданин и так пострадал от этих самых государственных органов, ему нужно «просить» о том, чтобы причиненный ему вред был надлежащим образом «заглажен», притом обосновывать в судебном заседании, что пострадал он именно на заявленную сумму, воспроизводя в своей памяти и озвучивая все негативные обстоятельства, произошедшие с ним в ходе уголовного преследования.

Исходя из этого, данный порядок видится нам не отвечающим тем целям реабилитации, которые подразумевал законодатель, создавая такой институт. Законодательное закрепление презумпции морального вреда позволило бы не только уменьшить сроки получения денежной компенсации, но и наглядно продемонстрировало бы, что государству небезразлична судьба лиц, пострадавших от деятельности собственных правоохранительных органов.

Суть данной презумпции заключается в том, что в случае юридической реабилитации гражданин имеет безусловное право на денежную компенсацию со стороны государства, в так называемом бесспорном порядке; без специального доказывания негативных последствий в силу прямого указания закона.

Сегодня же судебные заседания по таким делам проходят по одному и тому же сценарию, в котором активную роль занимает истец. Ответчик, в лице указанных государственных органов может ограничиться заявлением о том, что сумма иска завышена, собственно, на этом его активность в процессе может быть закончена. При таком порядке рассмотрения дел о компенсации морального вреда не особо заметно, чтобы государство стремилось устранить негативные последствия, причиненные реабилитированному незаконным уголовным преследованием. Напротив, заставляя его раз за разом обосновывать сумму компенсации морального вреда, основываясь исключительно на своих чувственных ощущениях, что, вероятно, для суда является недостаточным.

Кроме того, безусловно, категория морального вреда появилась и принадлежит исключительно науке гражданского права, однако стоит ли добавить в действующий Уголовно-процессуальный кодекс соответствующие нормы о возмещении морального вреда - вопрос, требующий отдельного рассмотрения.

Исходя из понятия принципа, которое было нами дано в начале параграфа, выделение данного перечня позволило бы сделать процесс реабилитации максимально приближенным к обозначенному в УПК назначению уголовного судопроизводства (речь идет о п.2 ч.1 ст. 6 УПК РФ), а также способствовало бы действительному устранению негативных последствий для граждан, вовлеченных в сферу уголовного процесса.

[1]Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. Юристъ. 2004. с. 87

[2]Барабаш А.С. Публичное начало российского уголовного процесса. Санкт-Петербург. Юридический центр

Пресс. 2009. С. 34.

28Максименко М.В., Реабилитация в суде первой инстанции: дис...канд. юрид. наук. - Владимир. 2006.С.27-

[5]

[6] Там же.

[7]Васильев Н. В., Бажанов А. В. Установление справедливого механизма возмещения имущественного вреда реабилитированным в уголовном судопроизводстве // Вестник Московского университета МВД России. 2010. № 5. С. 111-114.

[8] Бажанов А.В. Возмещение имущественного вреда реабилитированному в уголовном судопроизводстве: дис... канд. юрид. наук. -. Москва. С. 193.

[9]Бойцова Л.В. Возмещение ущерба «жертвам правосудия» в России // Российская юстиция 1994. №6. С. 47.

[10]Брестер А.А. Юридические препятствия в реализации права на реабилитацию в российском уголовном процессе // Государство и право. 2015. №9. С.46-47.

[11]Брестер А.А. Юридические препятствия в реализации права на реабилитацию в российском уголовном процессе // Государство и право. 2015. №9. С. 49.

[12]Брестер А.А. Юридические препятствия в реализации права на реабилитацию в российском уголовном процессе // Государство и право. 2015. №9. С. 49.

[13]Глыбина А.Н. Реабилитация и возмещения вреда в порядке реабилитации в уголовном процессе РФ, дис...канд. юрид. наук. - Томск, 2006, С.74

[14]Гаврилюк Р.В. Реабилитация в российском уголовном процессе, дис...канд. юрид. наук. - Казань. 2007.

[15]Эрделевский А. О размере возмещения морального вреда // Российская юстиция. 1994 № 10. С. 17.

[16]Брестер А.А. Юридические препятствия в реализации права на реабилитацию в российском уголовном процессе // Государство и право. 2015. №9. С.49.