Одним из проблемных практических вопросов, возникающих при производстве обыска, является возможность производства повторного обыска и необходимость повторного оформления процессуального основания его производства.

В качестве примера можно привести уголовное дело, рассмотренное Дивногорским городским судом Красноярского края. Органами предварительного расследования в рамках уголовного дела, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 290 УК РФ, на основании постановления суда был произведен обыск в жилище адвоката, осуществляющего защиту одного из обвиняемых по уголовному делу. В ходе проведения обыска следователь, установив, что на территории домовладения находиться еще и гараж, на основании собственного постановления произвел обыск в указанном нежилом помещении у того же адвоката, после чего обратился в суд с уведомлением о признании обыска в нежилом помещении законным. Мотивируя свое постановление ссылкой на статью 135 ГК РФ и констатируя, что судьба хозяйственной постройки следует за судьбой жилого дома, произведенный в нежилом помещении обыск постановлением суда был признан законным42.

На наш взгляд, действия следователя и суда представляются не совсем логичными, ведь если признавать, что обыск в нежилом помещении производился на основании того же судебного постановления, которое разрешало производство обыска в жилище, то последующие обращение следователя в суд с уведомлением о признании законным обыска в нежилом помещении не нуждается в дополнительном юридическом обосновании, поскольку не требует судебной проверки произведенного действия.

Поскольку в подобных ситуациях производство обыска у специального субъекта возможно лишь на основании судебного постановления, для

42 Уголовное дело № 52057690 // Архив Дивногорского городского суда Красноярского края. 2016 год.

35

избежания подобных ситуаций следовало бы в уголовно-процессуальном законодательстве указать на необходимость получение судебного постановления на любой повторный обыск.

Кроме того, вышеприведенный пример свидетельствует о том, что следователь до проведения обыска не решил все задачи подготовительного этапа, поскольку до обращения в суд за разрешением на производство обыска не предпринял мер к тому, чтобы установить круг объектов подлежащих обыску.

Еще одной проблемой является вручение следователем постановления о производстве обыска лицу, у которого проводится следственное действие. Нередко следователь перед началом проведения следственного действия не предъявляет данное постановление обыскиваемому, чем нарушает его право на защиту, т.к. лишает его права обжаловать указанное постановление. Поэтому представляется целесообразным изложение ч. 4 ст. 182 УПК РФ в следующей редакции: «До начала обыска следователь обязан предъявить постановление о его производстве, а в случаях, предусмотренных частью третьей настоящей статьи, — судебное решение, разрешающее его производство под роспись».

В соответствии с ч. 2 ст. 182 УПК РФ обыск производится на основании постановления следователя, а обыск в жилище, в соответствии с ч. 3 ст. 182 УПК РФ, производится на основании судебного решения.

В феврале 2004 года в помещении коммерческого банка «Эра» на основании санкционированного прокурором постановления следователя работниками милиции в целях выявления лиц, причастных к совершению особо тяжкого преступления, был проведен обыск, в ходе которого были изъяты расходные кассовые документы и выписки из корреспондентских счетов, указывающие на физических лиц — клиентов этого банка.

С учетом смысла статьи 182 УПК РФ, обыск в кредитной организации осуществляется по тем же правилам, что и обыск в помещениях, поскольку

работники милиции, проводившие обыск в банке, без судебного решения

36

могут получить доступ к охраняемой законом банковской тайне и относящейся к частной жизни физических лиц информации об их вкладах.

Конституция РФ гарантирует каждому право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ч.1 ст. 23 Конституции РФ) и запрещает сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ч.1 ст. 24 Конституции РФ). Как отметил Конституционный суд РФ в Постановлении от 14.05.2003 года, из указанных конституционных гарантий вытекает право каждого гражданина на сохранение в тайне сведений о его банковских счетах и банковских вкладах и иных сведений, виды и объем которых устанавливаются законом, и соответствующая обязанность государства обеспечивать это право, а также обязанность банков, иных кредитных организаций хранить банковскую тайну. Банковская тайна, включающая тайну банковского счета и банковского вклада, сведений об операциях по счету и о клиентах кредитной организации, означает защиту банком в силу требования закона сведений, разглашение которых может нарушить права клиента.

Исходя из вышесказанного полагаем, что в статье 182 УПК РФ необходимо прямое указание на необходимость вынесения судебного решения о производстве обыска с целью изъятия (выемки, обыска) предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, поскольку данное следственное действие в кредитной организации имеет свои особенности, обусловленные не только режимом банковской тайны, но и значительной площадью обыскиваемого пространства, нецелесообразностью, а порой невозможностью в полном объеме приостановить деятельность кредитной организации, наличием большого количества работающих и посетителей, а также сложной информационной базовой системы.

Нередко в ходе расследования возникает необходимость производства наряду с обыском помещения также и личного обыска подозреваемого

(обвиняемого), причем в одно и тоже время. В этот момент лицо, в

37

отношении которого проводится личный обыск, может не находиться в месте, где производится обыск помещения, а, следовательно, нарушается его конституционное право на неприкосновенность частной жизни, что в дальнейшем может привести к признанию полученных в ходе обыска доказательств недопустимыми.

По уголовному делу № 2-02-02/16, рассмотренному Красноярским краевым судом, при производстве обыска в помещении (квартире) одновременно был произведен личный обыск подозреваемого. В судебном заседании Ф. пояснил, что при производстве одновременно двух следственных действий он физически не мог отследить действия лиц, производящих обыск, и ходатайствовал о признании протокола обыска его жилища недопустимым доказательством.

Указанная ситуация никак законодательно не урегулирована. В качестве способа решения данной проблемы можно предложить принятие дополнительных мер для фиксации производства обыска, в качестве которых могут выступать фото- и видеосъемка.

Актуальным является и вопрос ознакомления участников судопроизводства с материалами, представленными следователем в обоснование наличия достаточных данных для его производства (т.е. подтверждающих наличие фактического основания обыска).

Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает право сторон на ознакомление с материалами дела, в том числе с помощью технических средств. Однако следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о производстве следственных и иных процессуальных действий. Следовательно, следователь сам формирует уголовное дело и приобщает к материалам дела документы, в том числе и документы, содержащие следственную тайну, указав это в описи документов, представленных суду, на которые он ссылается в самом ходатайстве и при выступлении в судебном заседании. В этом случае суд может отказать в

удовлетворении ходатайства об ознакомлении с представленными

38

документами, заявленного стороной защиты, тем самым лишив сторону защиты возможности делать заявления о недостаточности фактических оснований для производства обыска.