Необходимость появления единых методологических подходов[1] в науке уголовно-процессуального права и в сфере правоприменения по целому ряду проблем, касающихся разрешения уголовного дела по существу, а также разрешения отдельных вопросов, возникающих при производстве по уголовным делам, привела к формированию понятий итоговых и промежуточных процессуальных решений в уголовно-процессуальном праве.

Формирование дефиниции «итоговое судебное решение» имеет огромное значение для науки уголовно-процессуального права и практики его применения, поскольку позволяет определить единые методологические подходы к решению проблем, касающихся принятия этих решений, их обоснованности и мотивированности, обжалованию данных решений и т. д.

Не вдаваясь в дискуссию относительно правовой природы, сущности и различных классификаций процессуальных решений[2], остановимся подробнее именно на понятии «итоговое судебное решение»[3].

Дефиниция «итоговое судебное решение» содержится в модельном УПК для государств — участников СНГ5 [4]. УПК РФ под итоговым судебным решением понимает приговор, иное решение суда, принимаемое в ходе судебного разбирательства, которым уголовное дело разрешается по существу (п. 53.2 ст. 5). Принятие итогового судебного решения в теории уголовно-процессуального права и правоприменительной практике традиционно связывается с разрешением уголовного дела по существу, под которым понимается юридическая оценка фактических обстоятельствах дела, оценка доказательств и квалификации деяния[5].

В науке уголовно-процессуального права итоговые судебные решения иногда именовались окончательными. Так, например, Э. Ф. Куцова называла окончательными решения, которые касаются основного вопроса дела (факт совершения преступления, его квалификация, наказание и т. п.)[6]. Полагаем, что дефиниции «итоговое судебное решение» и «окончательное судебное решение» имеют различное содержание. Понятие окончательного судебного решения связывается в первую очередь с завершением процессуальных возможностей пересмотра судебного решения, разрешающего дело по существу, а также возможностью обращения в Европейский Суд по правам человека за защитой прав и свобод, предусмотренных Европейской Конвенцией[7]. А. А. Рукавишникова, определяя признаки окончательного судебного решения в контексте правовых позиций ЕСПЧ, относит к ним следующие: судебное решение должно приобрести силу дела, разрешенного судом, стать устойчивым в установлении фактической стороны дела, стать неотменяемым, возможность его пересмотра носит строго исключительный характер[8]. Н. С. Ершова считает окончательным решением то, которое не подлежит обжалованию, а итоговом — решение, завершающее определенную стадию уголовного процесса. С этих позиций в качестве окончательных рассматриваются решения, которые не могут быть обжалованы и приводятся в исполнение[9].

На наш взгляд, такой подход требует уточнения, поскольку исполнению подлежат не только окончательные судебные решения, но и итоговые судебные решения, вступившие в законную силу, не исключающие возможности их обжалования в кассационном и надзорном порядке при наличии к тому оснований, предусмотренных законом. В связи с этим следует признать, что позиция автора о том, что окончательное (итоговое) решение суда — это то, «которое вступило в законную силу и стало обязательным для исполнения»[10], является упречной, поскольку основана на синонимичности понятий «окончательное судебное решение» и «итоговое судебное решение». Полагаем, что любое окончательное судебное решение является итоговым, но далеко не всякое итоговое судебное решение является окончательным, поскольку не исключает возможности его обжалования после вступления в законную силу.

В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2012 года № 26 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции»

к числу итоговых судебных решений отнесены: приговор, определение (постановление) о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, определение (постановление) о применении либо об отказе в применении принудительных мер медицинского характера, определение (постановление) о прекращении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия[11].

В судебной практике итоговым судебным решением также было признано постановление председательствующего судьи о роспуске коллегии присяжных заседателей после вынесения ею вердикта. Признавая решение

председательствующего о роспуске коллегии присяжных заседателей итоговым судебным решением применительно к положениям п. 53.2 ст. 5 УПК РФ, Президиум исходил из того, что этим решением заканчивается производство по уголовному делу в суде с участием присяжных заседателей, поскольку оно аннулирует вердикт, вынесенный коллегией присяжных заседателей) и влечет за собой новое судебное разбирательство[12].

Для определения круга судебных решений, относящихся к категории итоговых, следует обозначить основные признаки итоговых судебных решений. Следует согласиться с Н. С. Ершовой, которая в качестве таковых выделяет вынесение их только судом; завершение этими решениями стадии судебного разбирательства; разрешение ими уголовного дела по существу; принятие в установленном законом процессуальном порядке; соответствующую процессуальную форму этих решений; а также их правоприменительное свойство, в соответствии с которым итоговые судебные решения являются применением норм уголовно-процессуального и других отраслей права[13].

Анализ юридической сущности решения председательствующего о роспуске коллегии присяжных заседателей приводит нас к выводу, что к итоговым судебным решениям оно отнесено быть не может, поскольку не разрешает уголовное дело по существу, не разрешает вопрос о виновности либо невиновности лица, а также иные основные вопросы уголовного дела.

Определяя круг итоговых судебных решений по уголовному делу, следует отметить, что помимо решений, указанных в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2012 года № 26 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции», в него следует также включить судебное решение, связанное с применением принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего, но не являющееся определением (постановлением) о прекращении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия. В том случае, когда уголовное дело или уголовное преследование несовершеннолетнего прекращено следователем в соответствии с ч. 1 ст. 427

УПК РФ и в суд направлено ходатайство о применении к несовершеннолетнему принудительной меры воспитательного воздействия, суд, рассматривая это ходатайство, выносит определение (постановление) о применении принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего.

Таким образом, к итоговым судебным решениям следует относить: приговор, определение (постановление) о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, определение (постановление) о применении либо об отказе в применении принудительных мер медицинского характера, определение (постановление) о прекращении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия; определение (постановление) о применении принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего.

Системный характер российского уголовного судопроизводства[14],

потребности правоприменительной практики и уголовно-процессуальной науки, на наш взгляд, предполагают и необходимость формирования единых методологических подходов к исполнению судебных решений, имеющих единую правовую природу, совокупность общих признаков и относящихся к категории «итоговые судебные решения», поскольку именно исполнение этих решений детерминирует достижение задач уголовного судопроизводства.

Анализ правового регулирования[15] вопросов, регламентирующих уголовнопроцессуальные аспекты исполнения различных видов итоговых судебных решений, а также правоприменительной практики в данной сфере приводит к выводу об отсутствии единых теоретических, практических и методологических подходов как к этапу реализации судебных решений, разрешающих уголовное дело по существу, так и к разрешению отдельных вопросов. Между тем единая сущность и правовая природа итоговых судебных решений предполагают наличие таковых. В качестве самостоятельной стадии уголовного судопроизводства уголовно-процессуальный закон и наука уголовно-процессуального права называют стадию исполнения приговора. Однако содержание данной стадии не охватывает в полной мере все вопросы, которые возникают в ходе производства по исполнению ряда итоговых судебных решений. Свои существенные особенности, выходящие за рамки правового регулирования гл. 46 и 47 УПК РФ, имеют такие уголовно-процессуальные действия, связанные с исполнением итоговых судебных решений, как разрешение вопросов, вытекающих из прекращения уголовного преследования; вопросов, связанных с отменой и изменением принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних (ст. 427 и 432 УПК РФ); вопросов по продлению, изменению или отмене принудительных мер медицинского характера (ст. 445 и 446 УПК РФ).

Эти особенности обусловлены характером принимаемых итоговых судебных решений, спецификой возникающих в ходе исполнения этих решений правоотношений, особенностями процессуального статуса и круга участников производств по разрешению вопросов, возникающих при исполнении решений о применении принудительных мер медицинского характера, принудительных мер воспитательного воздействия и отмене судебного штрафа. Производство по разрешению вопросов, возникающих при исполнении вышеуказанных судебных решений, осуществляется частично по правилам, предусмотренным для исполнения приговора, но имеет свои особенности, которые законодательно определены применительно к каждому из видов производства по исполнению итоговых судебных решений. Эти особенности не всегда находятся в логическом и системном единстве с общими правилами стадии исполнения приговора, что создает предпосылки для неопределенности и сложности в правоприменении.

В науке уголовно-процессуального права вопросы единого характера и сущности исполнения итоговых судебных решений не являлись предметом рассмотрения[16]. Внимание исследователей в первую очередь привлекают вопросы исполнения приговора как основного вида итоговых судебных решений, вопросы же исполнения иных итоговых судебных решений, как правило, рассматриваются фрагментарно — в контексте анализа соответствующих уголовно-правовых и процессуальных институтов (принудительных мер медицинского характера, принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних и т. п.).

Между тем, как уже отмечалось ранее, исполнение итоговых судебных решений, на наш взгляд, является завершающим этапом производства по уголовному делу, в процессе реализации которого обеспечивается реальное достижение задач уголовного судопроизводства. Н. А. Власова совершенно справедливо пишет о том, что «государство, принявшее на себя обязательства по восстановлению прав граждан, нарушенных в результате преступления, сегодня зачастую бессильно их выполнить»[17]. Только после исполнения итоговых судебных решений можно говорить о реальном достижении задач уголовного судопроизводства.

Единая правовая природа итоговых судебных решений предполагает и единые подходы к их исполнению. Данный этап производства по делу в УПК РФ, а также науке уголовно-процессуального права именуется стадией исполнения приговора, однако название данной стадии не соответствует ее фактическому содержанию, поскольку, как уже отмечалось ранее, включает не только исполнение приговора, но также и исполнение иных итоговых судебных решений: судебных решений о прекращении уголовного дела и уголовного преследования; судебных решений о применении принудительных мер медицинского характера; судебных решений о применении принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних.

Полагаем теоретически обоснованным и практически необходимым именовать данную стадию стадией исполнения приговора и иных итоговых судебных решений (далее — стадия исполнения приговора). Данный подход обеспечивает системное единство в теоретических подходах и правовом регулировании производства по исполнению всех итоговых судебных решений, обозначая при этом приговор как основной вид итоговых судебных решений.

Анализируя содержательную сторону дефиниции «исполнение итоговых судебных решений в уголовном процессе», следует обратиться к определению ее сущности и правовой природы. Единых подходов к решению данного вопроса нет.

Применительно к исполнению приговора в науке уголовно-процессуального права используются различные подходы: исполнение приговора рассматривается в качестве специфического вида судопроизводства, стадии уголовного процесса и самостоятельного правового института.

Спорным в науке уголовно-процессуального права является вопрос о том, является ли исполнение приговора стадией производства по уголовному делу.

Позицию о том, что производство по исполнению приговора не может считаться стадией уголовного судопроизводства, в разные годы высказывали Т. Н. Добровольская, В. В. Николюк, Л. Г. Татьянина, Л. В. Ложкина и др.[18] Другие же исследователи (Э. Ф. Куцова, И. Д. Перлов, М. А. Чельцов, М. С. Строгович, М. К. Свиридов, Е. А. Матвиенко, В. Н. Бибило, Д. В. Тулянский, А. В. Грищенко, О. А. Малышева и др.), анализируя процессуальные действия, осуществляемые в данной стадии, рассматривали данный этап производства по делу в качестве самостоятельной стадии уголовного процесса[19].

Л. В. Головко рассматривает исполнение приговора в качестве особой стадии уголовного судопроизводства, отмечая при этом, что в данной стадии «нет производства по делу как такового» (движения уголовного дела в классическом понимании), в силу чего она имеет «пунктирный» характер, периодически возникая, причем факультативно, своеобразными процессуальными «очагами»; в стадии исполнения приговора не может быть четко выраженного начала и окончания[20].

И. А. Давыдова, в целом рассматривая исполнение приговора в качестве стадии, включает в ее содержание ограниченный круг вопросов (разрешение сомнений и неясностей в приговоре, условно-досрочное освобождение, замену неотбытой части наказания более мягким видом наказания). Иные вопросы, по мнению автора, разрешаются вне стадии исполнения приговора[21].

О. В. Волколуп, не считая исполнение приговора стадией уголовного процесса, рассматривает его как процессуальный институт в рамках уголовно- процессуального права, который применяется только тогда, когда приведение приговора в исполнение сопровождается изменением условий отбывания назначенного наказания, не связанных с изменением в системе установленных фактических обстоятельств уголовного дела[22].

Разрешая вопрос о правовой природе исполнения итоговых судебных решений, на наш взгляд, следует исходить из общепризнанного системного подхода к уголовному судопроизводству, имеющего законодательное закрепление, в основе которого лежит система стадий уголовного судопроизводства[23]. Все стадии, несмотря на различия в задачах каждой из них, в круге участников соответствующего этапа производства по делу и их полномочий, в процессуальной форме производства, в специфике действия принципов уголовного судопроизводства, в процессуальных актах, завершающих каждую из стадий, и т. д., объединены единством задач, стоящих перед уголовным судопроизводством в целом. Назначение уголовного судопроизводства, определяемое как защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ), можно считать достигнутым не в момент разрешения уголовного дела по существу либо вступления этого решения в законную силу, а только тогда, когда решение, принятое судом по существу дела, исполнено. Разрешение уголовного дела по существу еще не означает окончания уголовноправового конфликта[24]. В том числе и этими соображениями руководствовался законодатель, расширяя процессуальные права потерпевших при разрешении вопросов, возникающих в стадии исполнения приговоров. Как верно отмечал М. С. Строгович, уголовный процесс можно считать оконченным, когда вступивший в законную силу приговор приведен в исполнение, а исполнение приговора является завершающей стадией уголовного процесса, в которой осуществляется реализация вступившего в законную силу приговора[25].

Следует согласиться с О. В. Волколуп, которая пишет о том, что достижение назначения уголовного судопроизводства «невозможно в рамках монолитного, однотипного по характеру процесса», поэтому условия
производства меняются в зависимости от достижения одних задач и постановки новых[26].

С. 11.

Исполнение приговора существенным образом отличается от иных стадий производства по делу тем, что уголовно-правовой спор уже разрешен итоговым судебным решением, в связи с чем функция уголовного преследования на данном этапе уже не реализуется. Этим обусловлена и специфика процессуальной деятельности участников данного этапа производства по делу. Д. В. Тулянский пишет о том, что уголовное судопроизводство является более широким по отношению к понятию «уголовное дело», приходя к выводу о том, что «стадийность как характерный признак уголовного процесса» может присутствовать и вне уголовного дела, когда уголовное дело еще не возбуждено либо его уже не существует[27].

Традиционно в качестве признаков стадии уголовного судопроизводства называются относительно самостоятельные задачи, реализуемые в данной стадии процесса, круг ее участников и специфика их процессуальной деятельности, процессуальные решения, принимаемые в данной стадии. Полагаем, что исполнение приговора и иных судебных решений следует рассматривать как неотъемлемую часть уголовного судопроизводства, самостоятельную стадию процесса, обеспечивающую эффективную реализацию стоящих перед ним задач и его социальное назначение.

Стадия исполнения приговора имеет специфические задачи, неразрывно связанные с общим назначением уголовного судопроизводства и обеспечивающие его достижение: защита прав и законных интересов потерпевших и лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, осуществляется посредством обращения приговора к исполнению и разрешения возникающих при этом вопросов. Социальное значение данной стадии заключается в нивелировании
последствий уголовно-правового конфликта, разрешенного итоговым судебным решением. Снижение социальной напряженности, вызванной совершением общественно опасного деяния, достигается посредством обеспечения разумного баланса в реализации мер по защите законных интересов сторон данного конфликта и публичного интереса. Чаще всего это происходит при возникновении условий, изменяющих ситуацию исполнения итогового судебного решения (позитивное или негативное поведение осужденного, состояние его здоровья, принятие уголовного закона, смягчающего ответственность осужденного, потребность в передаче осужденного для отбывания наказания в государство его гражданства и т. д.).

Круг участников данной стадии производства по делу и особенности их деятельности специфичны и обусловлены характером процессуальных действий, осуществляемых в данной стадии. Помимо общих участников уголовного судопроизводства, участвующих и в предыдущих стадиях процесса (суд, прокурор, потерпевший, обвиняемый (осужденный, оправданный), защитник и т. д.), в данной стадии участвуют учреждения и органы, исполняющие наказание, а также представители медицинских и воспитательных учреждений (при разрешении вопросов, касающихся исполнения принудительных мер медицинского характера и воспитательного воздействия), компетентных органов иностранных государств (при передаче лица, осужденного к лишению свободы, в государство его гражданства) и т. д. Между этими участниками складываются конкретные уголовно-процессуальные правоотношения, не связанные с осуществлением уголовного преследования, а касающиеся исключительно исполнения вступивших в законную силу судебных решений. Особенности процессуальной деятельности участников данной стадии процесса заключаются в специфике усеченного по характеру судебного заседания, его содержании и процедуре, особенностях доказывания. Процессуальными актами, завершающими производство по рассмотрению вопросов, возникающих в данной стадии, являются судебные решения, касающиеся конкретных вопросов, возникающих в ходе исполнения итоговых судебных решений. Возможности обжалования этих актов весьма ограничены. Вместе с тем эти решения не могут рассматриваться в качестве итоговых, завершающих данную стадию процесса (аналогично постановлению о возбуждении уголовного дела, которым заканчивается стадия возбуждения уголовного дела, приговору, завершающему стадию судебного разбирательства, и т. д.). Характерной чертой данной стадии, в отличие от большинства иных стадий уголовного процесса, является отсутствие ее непрерывности. Начало стадии связано с вступлением приговора и иного итогового судебного решения в законную силу; в дальнейшем производство в данной стадии осуществляется только в тех случаях, когда возникает необходимость в процессуальном разрешении вопросов, предусмотренных ст. 397 УПК РФ. В связи с этим и характер судебных решений, принимаемых в данной стадии, не может быть определен как завершающий производство в ней. Производство по разрешению конкретных вопросов, возникающих при исполнении приговора, может осуществляться неоднократно.

Особая ситуация возникает в тех случаях, когда при исполнении итоговых судебных решений, связанных с прекращением уголовного преследования, появляется необходимость возобновления производства по делу (отмена принудительных мер воспитательного воздействия ввиду их неисполнения несовершеннолетними, отмена постановления о применении судебного штрафа ввиду его неуплаты). В этом случае в данной стадии процесса разрешаются вопросы, связанные с возобновлением производства по делу и его возвращением на предыдущие этапы производства (досудебный либо судебный). Такая ситуация не является характерной исключительно для стадии исполнения приговора и иных итоговых судебных решений, а может возникать в стадии возобновления производства по делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств: возвращение дела на предыдущие стадии характерно для всех судебных стадий уголовного судопроизводства (возвращение уголовного дела прокурору, возвращение уголовного дела в суд первой инстанции, в том числе и на стадию назначения судебного разбирательства, возвращение уголовного дела в суд апелляционной инстанции).

Таким образом, исполнение приговора и иных итоговых судебных решений может рассматриваться в качестве самостоятельной стадии уголовного судопроизводства, имеющей свои специфические особенности, обусловленные ее задачами, кругом участников производства по делу и характером правоотношений, возникающих между ними, а также особенностями решений, принимаемых в данной стадии.

Одним из наиболее дискуссионных вопросов в современной науке уголовно-процессуального права является вопрос о характере производства, осуществляемого в данной стадии процесса. Эта дискуссия осуществляется в контексте вопросов дифференциации уголовного судопроизводства, предполагающей наличие различного рода уголовно-процессуальных

30

производств[28].

Ряд авторов полагают, что вопросы, подлежащие рассмотрению судом и связанные с исполнением приговора, не являются продолжением основного производства по уголовному делу, поскольку на данном этапе есть свой специфический предмет доказывания, цели и соответствующая им процессуальная форма. Так, например, Л. В. Ложкина и Л. Г. Татьянина пишут о том, что в этих производствах «не рассматриваются вопросы о преступлении, виновности и наказании, в них не ставится под сомнение законность и справедливость вынесенного и вступившего в законную силу приговора. Предметом их является установление наличия или отсутствия обстоятельств, с которыми уголовный закон связывает возможность и необходимость изменения, замены или прекращения реализации уголовного наказания либо изменения условий содержания лиц, осужденных к лишению свободы»[29].

Ю. К. Якимович, Т. В. Трубникова, О. В. Воронин, И. В. Пастухов также не относят производство по исполнению приговоров к основным, но определяют его как дополнительное производство[30]. Я. О. Мотовиловкер писал, что если даже суд решает дополнительные, другие вопросы, которые по отношению к основному носят дополнительный, побочный характер, то они должны быть разрешены судом в судебном разбирательстве[31].

Л. В. Ложкина и Л. Г. Татьянина считают, что в стадии исполнения приговора могут осуществляться дополнительные производства (изменение вида исправительного учреждения, назначенного при приговору суда осужденному к лишению свободы; условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и его отмена; замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания; освобождение от наказания в связи с болезнью осужденного и его отмена; освобождение от отбывания наказания в связи с истечением срока давности обвинительного приговора и др.), а также особые производства (применение меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении осужденного, скрывшегося в целях уклонения от отбывания наказания в виде штрафа, обязательных работ, исправительных работ или ограничения свободы)[32].

Определяя характер уголовно-процессуального производства, осуществляемого в стадии исполнения приговора, следует отметить, что уголовнопроцессуальная деятельность, связанная с судебным разбирательством при исполнении приговора, имеет отдельный предмет, отличающийся от предмета судебного разбирательства по основному уголовному делу (при рассмотрении уголовных дел в судах первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций)[33]. По мнению А. С. Червоткина, судебное разбирательство при исполнении приговора «не носит „сплошного^ характера. Уголовно-процессуальные правоотношения каждый раз возобновляются при возникновении отдельных возникающих вопросов»[34].

Однако уголовно-процессуальная деятельность при исполнении приговора не может быть дополнительным производством, в силу того что по каждому уголовному делу приговор должен быть обращен к исполнению. Обращение приговора представляет собой один из элементов исполнения приговора. В этой связи очень интересную позицию занимает ЕСПЧ. Так, согласно позиции ЕСПЧ, из смысла ст. 6 ЕК исполнение судебного решения (сюда относится и исполнение приговора по уголовному делу) рассматривается как составная часть «судебного разбирательства»[35].

При исполнении приговора в случае возникновения вопросов, подлежащих разрешению, проводится судебное разбирательство, в ходе которого рассматриваются не основные вопросы производства по уголовным делам (виновности либо невиновности лица, квалификации преступления, назначения лицу наказания и т. д.), а вопросы особого, как правило, корректирующего, конкретизирующего характера, связанного с исполнением приговора. При этом данные вопросы всецело зависят от основных вопросов уголовного дела и не могут существовать отдельно и абсолютно независимо от них. Таким образом, судебное разбирательство, осуществляемое в данной стадии процесса, не может быть дополнительным.

В этой связи мы разделяем точку зрения тех ученых, которые рассматривают уголовно-исполнительное производство в качестве особого производства в уголовном процессе (Т. Н. Добровольская, В. В. Николюк, О. В. Грицай и др.)[36]. Особый характер данного вида производства обусловлен его взаимосвязью с «основным» делом, продолжением которого является данное особое производство и без которого производство по уголовному делу не может считаться завершенным, особым специфическим предметом доказывания, характером действий участников данного вида производства.

Вместе с тем в рамках данной стадии существует один специфический вид производства, который имеет межотраслевой характер и особое содержание — производство по возмещению вреда в порядке реабилитации (гл. 18 УПК РФ). Споры об отраслевой принадлежности института реабилитации не прекращаются в юридической науке уже много лет[37]. Объединяет авторов одно: реабилитация не является исключительно уголовно-процессуальным институтом и находится в сфере регулирования целого ряда иных отраслевых норм.

В качестве важнейших системообразующих признаков института реабилитации являются инспирирование производства исключительно в частном порядке (по инициативе реабилитированных); содержание, носящее компенсационный характер (определяющее гражданско-правовую природу подлежащих в ходе производства по возмещению вреда вопросов). В отличие от большинства иных видов уголовно-процессуальных производств, осуществляемых при исполнении итогового судебного решения, при реабилитации не осуществляется корректировка вступившего в законную силу судебного решения, реабилитация не является прямым и непосредственным продолжением исполнения этого решения, не связана с этим решением онтологически, данное решение выступает исключительно как основание для возможности реабилитации, и, наконец, институт реабилитации имеет совершенно самостоятельное содержание, носящее во многом часто-правовой характер, однако реализуемый уголовно-процессуальными средствами. Все вышеуказанные обстоятельства дают основания считать реабилитацию особым видом межотраслевых правовых институтов, опосредованно связанных с исполнением итоговых судебных решений в уголовном процессе, исследование которого выходит за рамки настоящей работы.

Рассматривая исполнение итоговых судебных решений в качестве самостоятельной стадии уголовного судопроизводства, следует при этом отметить, что содержание ее выходит далеко за пределы исключительно исполнения судебных решений, вступивших в законную силу. Помимо действий, направленных непосредственно на обращение приговора к исполнению, в этой стадии осуществляется целый ряд иных процессуальных действий.

Так, например, А. А. Толкаченко выделяет несколько групп процессуальных действий суда, осуществляемых в стадии исполнения приговора: процессуальноадминистративные действия, в которых суд обращает приговор к исполнению и проверяет приведение его в исполнение уполномоченными на то органами; процессуальные действия по установлению, исследованию и оценке различных фактов, не связанных с обстоятельствами совершенного преступления, но вытекающих из правоотношений по исполнению приговора; процессуальные действия суда по разрешению сомнений и неясностей, возникающих при его исполнении, включая правила применения изменившегося уголовного закона, имеющего обратную силу[38]. З. Ф. Коврига дифференцирует действия, осуществляемые судом, в зависимости от способа и характера их совершения: гносеологические (направлены на получение знаний о действительности — исследование представленных материалов для разрешения возникающих вопросов), и преобразующие действия (например, снятие судимости) [39].

Неоднородный характер процессуальных действий, реализуемых судом в стадии исполнения итоговых судебных решений, обусловлен многообразием вопросов, возникающих в данной стадии и подлежащих разрешению.

Осуществляя судебный контроль на данном этапе производства по делу[40], суд обеспечивает достижение задач уголовного судопроизводства применительно к каждому уголовному делу. Разрешая возникающие в ходе исполнения итогового судебного решения вопросы, суд должен действовать таким образом, чтобы принимаемое им решение логически не противоречило итоговому решению, фактически не подменяло его (в случаях, когда, например, осужденный необоснованно условно-досрочно освобождается от дальнейшего отбывания наказания либо неотбытая часть наказания заменяется более мягким видом наказания и т. д.).

Таким образом, производство в данной стадии процесса имеет целью обеспечение общих задач уголовного судопроизводства применительно к конкретному делу; разрешение вопросов, корректирующих итоговое судебное решение, осуществляется с целью защиты прав лиц, вовлеченных в уголовноправовой конфликт, подлежащий разрешению в ходе производства по данному делу.

Производство по исполнению итоговых судебных решений в уголовном процессе следует рассматривать как регламентированную законом уголовнопроцессуальную деятельность суда и иных участников производства по делу, направленную на обращение итоговых судебных решений к исполнению, а также реализацию судебного контроля, обеспечивающего достижение задач уголовного судопроизводства в конкретном уголовном деле.

Вместе с тем исполнение приговора и иных итоговых судебных решений в широком смысле регулируется различными отраслями права: уголовноисполнительным, уголовным, уголовно-процессуальным. Совокупность уголовноправовых, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных правоотношений, возникающих в процессе исполнения приговора и иных итоговых судебных решений, дает основание рассматривать исполнение приговора как сложный комплексный межотраслевой правовой институт. В юридической науке неоднократно отмечалось, что выделение самостоятельного института в качестве элемента системы права возможно за счет такого свойства права, как системность, под которой понимается «объективное объединение по содержательным признакам определенных правовых частей в структурно упорядоченное целостное единство, обладающее относительной самостоятельностью, устойчивостью и автономностью функционирования»[41].

Основой для появления и развития правового института является устойчивый генезис определенного вида общественных отношений, который требует объективных предпосылок для надлежащего обособленного правового регулирования комплексом нормативных предписаний.

В теории права под правовым институтом традиционно понимают совокупность правовых норм, которые регулируют однородные общественные отношения и образуют объективно обособленную часть внутри системы права[42], «обособленную группу взаимосвязанных между собой юридических норм, обеспечивающих относительно законченное регулирование в пределах определенного участка общественных отношений данного вида или рода»[43]. С точки зрения классификации правовых институтов, предложенной С. С. Алексеевым[44], институт исполнения итоговых судебных решений является сложным, поскольку правоотношения, возникающие в ходе исполнения приговора и иных судебных решений, регулируются различными отраслями права, являются неоднородными; смешанным, поскольку состоит из норм различных правовых отраслей, возникает в результате взаимопроникновения норм, регулирующих «пограничные» общественные отношения; функциональным, поскольку осуществляет «сквозное» регулирование исполнения приговора в сфере, касающейся многих разновидностей данных отношений.

Содержание межотраслевого института исполнения итоговых судебных решений составляют правоотношения, возникающие на основе норм уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства, а также законодательства о здравоохранении (в части, касающейся принудительного лечения лиц, к которым применена принудительная мера медицинского характера), образовании (в части, касающейся направления несовершеннолетних по решению суда в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа); законодательства, регламентирующего вопросы международного сотрудничества России в сфере уголовного судопроизводства (в части передачи лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является); гражданского и гражданско-процессуального законодательства (в части разрешения вопросов, связанных с реабилитацией гражданина). Внутренняя структура межотраслевого института исполнения итоговых судебных решений может быть дифференцирована на основании функционально-отраслевого и предметновидового критериев. Функционально-отраслевой критерий детерминирован функциональными связями[45] уголовного права, уголовного процесса и уголовноисполнительного права и определяется наличием самостоятельных институтов исполнения судебных решений в соответствующих отраслях права[46]. Предметновидовой критерий обусловлен конкретными видами исполняемых судебных решений — приговора, судебных решений о прекращении уголовного преследования, применении принудительных мер медицинского характера, применении принудительных мер воспитательного воздействия и др.

С точки зрения функционально-отраслевого критерия институт исполнения приговора состоит из группы относительно самостоятельных отраслевых институтов, имеющих самостоятельный предмет правового регулирования[47]: уголовно-исполнительного института исполнения приговора, уголовно-правового института исполнения приговора и уголовно-процессуального института исполнения приговора.

В силу специфики настоящей работы предметом исследования является уголовно-процессуальный институт исполнения итоговых судебных решений.

Системный анализ признаков правового института в контексте его сопоставления с основными характеристиками уголовно-процессуального института исполнения различных видов итоговых судебных решений приводит к следующим выводам.

Основной функцией правового института является регулирование самостоятельной, относительно обособленной группы возникших общественных отношений, которые отличаются однородностью фактического содержания. Однородность фактического содержания заключается в том, что каждый правовой институт предназначается для регулирования относительно обособленной, самостоятельной группы общественных отношений. Институт исполнения итоговых судебных решений регулирует правоотношения, возникающие при обращении приговоров к исполнению, а также при разрешении судом вопросов, возникающих в ходе исполнения приговоров, определений и постановлений суда, которыми уголовное дело разрешается по существу.

Содержание правового института составляет совокупность правовых норм, образующих единый комплекс, который нормативно закрепляется в правовых принципах, специфических правовых понятиях, тем самым создавая особый, характерный лишь для данного вида общественных отношений режим правового регулирования, отличающийся системным логическим и юридическим единством правовых норм. Под юридическим единством понимается такое положение правовых норм, при котором эти нормы направлены на достижение общей цели, формируют определенный правовой институт, представляют систему единого содержания, выражающуюся в общих правовых принципах, специфических понятиях, единстве режима регулирования общественных отношений. Это в полной мере относится к исполнению итоговых судебных решений, поскольку на основании общих правовых предписаний осуществляется регулирование регулируется определенного сегмента уголовно-процессуальных правоотношений.

Правовой институт нормативно обеспечивает полноту регулируемых им общественных отношений. Полнота регулирования отношений правовым институтом обеспечивается набором норм различного характера: обязывающих, запрещающих, управомочивающих и др. Данные нормы обеспечивает полноту, отсутствие пробелов в регулируемых им общественных отношениях.

Совокупность правовых норм, регулирующих уголовно-процессуальный аспект исполнения итоговых судебных решений, охватывает все виды итоговых судебных решений и порядок разрешения вопросов, возникающих в данной стадии уголовного судопроизводства.

Правовой институт обеспечивает достижение характерной только для него конкретно определенной регулятивной задачи. В данном случае это регулирование уголовно-процессуального производства, обеспечивающего исполнение итоговых судебных решений.

Для правового института характерна относительная нормативная обособленность. Правовые нормы, составляющие содержание правового института, размещаются в отдельных в главах, разделах, частях нормативноправового акта. Закрепленная на уровне законодательных предписаний основа для формирования совокупности уголовно-процессуальных норм, регулирующих порядок (основания, условия, предмет, права и обязанности участников определенной формы уголовного судопроизводства и др.), находит свое развитие в конкретных структурных единицах уголовно-процессуального закона.

Нормы, регулирующие исполнение итоговых судебных решений, находятся в обособленных главах: 18, 46, 47, 50, 51, 53 УПК РФ, являются зачастую не согласованными друг с другом, что создает предпосылки для возникновения различных проблем в ходе их применения[48].

Вышесказанное позволяет прийти к выводу о том, что исполнение итоговых судебных решений является самостоятельным институтом уголовно- процессуального права, поскольку регулируется объективно сложившейся группой норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения, возникающие между участниками данной стадии уголовного судопроизводства на основе специфических правил производства по уголовным делам на данном этапе процесса, неприменимых в их совокупности для рассмотрения уголовных дел на других этапах уголовного судопроизводства.

Уголовно-процессуальный институт исполнения итоговых судебных решений имеет внутреннюю структуру, включающую составные элементы, общие для всех институтов уголовно-процессуального права: предмет; субъекты; юридические факты, с которыми связано возникновение, изменение и прекращение соответствующих правоотношений.

Предметом правового регулирования уголовно-процессуального института исполнения итоговых судебных решений является совокупность отношений, складывающихся по поводу обращения приговора и иных судебных решений к исполнению, в также в ходе рассмотрения вопросов, возникающих в ходе исполнения приговора и иных решений.

Закон определяет круг субъектов процесса в данной стадии производства по делу, наделяя их соответствующими полномочиями и обязанностями. Юридическая связь между субъектами таких отношений просматривается в виде их взаимных прав и обязанностей в процессе разрешения вопросов, возникающих в ходе исполнения приговоров и иных итоговых судебных решений.

Содержательно уголовно-процессуальный институт исполнения итоговых судебных решений может быть охарактеризован на основе ряда концептуальных предметных и целевых признаков, свидетельствующих об общности различных

видов исполнения итоговых судебных решений и их единой юридической сущности. Эти признаки могут быть условно разделены на основные институциональные признаки, определяющие сущность института исполнения итоговых судебных решений в уголовном процессе и позволяющие их отличать от схожих институтов, и дополнительные признаки, характерные для различных видов исполнения итоговых судебных решений

по уголовным делам, не являющиеся специфическими исключительно для них.