Пересмотр судебных решений в уголовном судопроизводстве является важнейшим инструментом судебной защиты прав и свобод человека.

Право на проверку законности и обоснованности судебного решения выступает в качестве одной из составляющих прав человека на справедливое правосудие. Гарантии судебной защиты прав и свобод человека, предусмотренные ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, право обжалования решений и действий (или бездействий) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ч. 2 ст. 46 Конституции РФ)

в совокупности создают основу для возможности исправления судебных ошибок, которые могут возникать при принятии судом решении в ходе производства по исполнению итоговых судебных решений. В. А. Давыдов совершенно обоснованно считает, что «судебные ошибки в уголовном судопроизводстве неискоренимы в принципе... равно как нельзя со стопроцентной гарантией исключить вероятность ошибки. в любой иной сфере деятельности, где в той или иной форме присутствует человеческий фактор»[1].

Следует согласиться с ним авторами, которые полагают, что «положения ст. 6 УПК РФ, определяющие назначение уголовного судопроизводства, смысл и содержание основных институтов уголовно-процессуального права как предназначенных для защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, определяют и значение института пересмотра судебных решений в уголовном судопроизводстве»[2].

Особую актуальность проблемы пересмотра судебных решений, вынесенных ходе уголовно-исполнительных производств, приобретают в связи с их особым юридическим и социальным значением. Как уже отмечалось ранее, разрешение уголовного дела по существу означает лишь разрешение уголовноправового, но не социального конфликта, возникающего между осужденным и потерпевшим, осужденным и обществом и т. д. Окончательное разрешение данного конфликта происходит по окончании исполнения итогового судебного решения, в связи с чем вопросы проверки законности, обоснованности и справедливости решения, корректирующего решение, разрешающее дело по существу, имеют принципиальное значение, поскольку именно в судебно- проверочной инстанции может быть поставлена окончательная точка в данном деле и конфликт окончательно разрешен.

Специфика судебно-проверочной деятельности применительно к решениям, принимаемым в ходе производства по исполнению итоговых судебных решений, обусловлена совокупностью факторов, носящих как процессуальный, так и внепроцессуальный характер. К числу этих факторов можно отнести следующие:

Процессуальные:

правовая природа самих решений, принимаемых в ходе производства по исполнению итоговых судебных решений и подлежащих обжалованию;

характер и юридическая сущность обжалования данного вида решений;

круг субъектов данного вида обжалования;

перечень судебных решений, подлежащих обжалованию;

приемлемость предусмотренных законом судебно-проверочных действий в соответствующих инстанциях для пересмотра вышеуказанных решений.

Внепроцессуальные: общественный резонанс, который вызывают громкие уголовные дела, завершающиеся производством по исполнению итоговых судебных решений (дело об условно-досрочном освобождении Е. Васильевой по делу «Оборонсервис», выдача Н. Савченко Украине для исполнения приговора и т. д.).

Рассмотрим эти факторы более подробно. Для определения специфики проверки и пересмотра судебных решений, принимаемых в стадии исполнения приговора, обратимся к правовой природе этих решений.

Юридическая сущность решений, принимаемых в ходе уголовно- процессуальных исполнительных производств, по-разному оценивалась в юридической науке. Были высказаны точки зрения о том, что эти решения представляют собой самостоятельный вид судебных решений (наряду с итоговыми и промежуточными) — решения, обеспечивающие исполнение приговора[3]; что они являются промежуточными «в широком смысле слова», «носят дополнительный, производный от итоговых судебных решений характер и весьма к ним близки, в то же время... имеют свою специфику и существенные отличия от промежуточных решений, выносимых на стадиях, предшествующих постановлению итогового судебного решения»[4]; что эти решения являются промежуточными судебными решениями[5]. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года № 26 «О применении норм УПК РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» данные решения отнесены к числу промежуточных.

Для определения правовой природы данного вида решений, попробуем очертить их условный круг.

К их числу относятся:

1. Постановления суда, завершающие данные виды производства, являющиеся по сути итоговыми для этих производств:

об удовлетворении либо отказе в удовлетворении ходатайств по разрешению вопросов, предусмотренных ст. 397 УПК РФ (об условнодосрочном освобождении, об освобождении от наказания в связи с болезнью, об отмене отсрочки отбывания наказании и др.);

о продлении, изменении либо прекращении принудительной меры медицинского характера (ч. 7 ст. 445 УПК РФ);

о признании и об исполнении приговора суда иностранного государства либо об отказе в этом (ст. 472 УПК РФ);

об отмене постановления о прекращении уголовного преследования и применении принудительной меры воспитательного воздействия (ч. 5 ст. 27 УПК РФ);

о продлении срока пребывания несовершеннолетнего в СУВУЗТ, прекращении пребывания в СУВУЗТ и переводе несовершеннолетнего в другое СУВУЗТ (ст. 432 УПК РФ);

об отмене постановления о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования и назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа (ст. 446.5 УПК РФ).

2. Промежуточные судебные решения, принимаемые в ходе данного вида производств:

об отложении рассмотрения дела и запросе необходимых сведений и документов;

о направлении материалов дела по подсудности;

об удовлетворении либо отказе в удовлетворении ходатайств, подаваемых в ходе рассмотрения дела и носящих промежуточный характер;

о применении мер принуждения в ходе исполнения итоговых судебных решений (заключение осужденного, уклоняющегося от исполнения приговора, под стражу и т. д.);

об отказе в принятии ходатайства (так, например, в случае повторного обращения осужденного с ходатайством об освобождении от наказания либо смягчении наказания на основании п. 13 ст. 397 УПК РФ суд отказывает в его принятии, если оно заявлено по тем же основаниям, что и уже рассмотренное судом, в удовлетворении которого было отказано[6]; в силу ч. 5 ст. 400 УПК РФ повторное ходатайство о снятии судимости может быть возбуждено перед судом не ранее, чем по истечении одного года) и др.

А. С. Червоткин определяет промежуточные судебные решения как решения, «имеющие целью создание надлежащих условий для осуществления судопроизводства, принятые с соблюдением предусмотренных законом процедур... зафиксированные в документальной форме, подлежащие, как правило, немедленному исполнению и не решающие вопросы о виновности или назначении наказания»[7]. Определяя круг промежуточных судебных решений, автор пишет о том, что в них не содержится выводов суда о виновности лица, назначении наказания либо освобождении от него[8].

Вместе с тем ряд решений, предусмотренных ст. 397 УПК РФ, освобождающих лицо от наказания (об освобождении от наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора, об освобождении от наказания в связи с болезнью осужденного и др.), по сути являются окончательными, завершающими данное дело, не носят промежуточный характер, но также и не могут быть отнесены к категории «итоговые судебные решения».

Полагаем наиболее точным определить решения, принимаемые в ходе уголовно-процессуальных исполнительных производств, как дополнительные, поскольку они принимаются уже после вступления итогового судебного решения в законную силу и корректируют его.

В свою очередь дополнительные судебные решения могут быть условно классифицированы на несколько групп:

по характеру принимаемого решения: решения, завершающие уголовнопроцессуальное производство, и промежуточные решения;

по виду производства: решения, принимаемые в ходе исполнения приговора; решения, принимаемые в ходе применения судебного штрафа как меры уголовно-правового характера; решения, связанные с передачей осужденного к лишению свободы в государство, гражданином которого он является, для отбывания наказания; решения, принимаемые в ходе применения принудительных мер медицинского характера; решения, принимаемые в ходе применения принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних;

по субъекту инспирирования принятого решения: решения, принимаемые судом по ходатайству участников судебного заседания, и решения, принимаемые судом по собственной инициативе;

по возможности обжалования: решения, подлежащие самостоятельному обжалованию и не подлежащие таковому.

Определяя характер и виды обжалования промежуточных судебных решений (к которым автор условно относит и решения, принимаемые в ходе исполнения приговора), А. С. Червоткин выделяет особый самостоятельный вид их обжалования, которое в соответствии с терминологией, предложенной разработчиками Устава уголовного судопроизводства 1864 года, называет частным обжалованием. Этот вид обжалования предусматривается для решений, которые могут быть обжалованы отдельно от итоговых судебных решений[9].

Применительно к решениям, принимаемым в ходе исполнения итоговых судебных решений, самостоятельное (частное) обжалование является единственно возможным видом обжалования, поскольку итоговые судебные решения уже вступили в законную силу.

Статья 401 УПК РФ прямо указывает на возможность лишь апелляционного порядка пересмотра данных решений. Однако в силу общего смысла и содержания института обжалования в уголовном судопроизводстве кассационное и надзорное производства также применимы для проверки судебных решений, принятых в ходе исполнения итоговых судебных решений. На это указывает и п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2011 года № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора».

Определяя круг лиц, обладающих правом обжалования решений, принятых в том числе в ходе уголовно-исполнительных производств, Пленум Верховного Суда РФ называет в их числе осужденного, оправданного, лицо, уголовное дело в отношении которого прекращено, лицо, в отношении которого ведется или велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, лицо, в отношении которого принято решение о выдаче для уголовного преследования или исполнения приговора, их защитников, законных представителей, прокурора и (или) вышестоящего прокурора, потерпевшего, а также иных лиц в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы[10]. В круг данных лиц включаются такие участники процесса, как реабилитированный; лицо, в отношении которого рассматривается ходатайство о снятии судимости; несовершеннолетний, помещенный в СУВУЗТ; российский гражданин, в отношении которого разрешается вопрос о признании и исполнении приговора иностранного государства, и др., поскольку они охватываются общими родовыми понятиями «осужденный», «оправданный», «лицо, в отношении которого прекращено уголовное дело».

Неоднозначно в научной литературе разрешается вопрос о том, должны ли органы, исполняющие наказание, обладать правом обжалования решений, принимаемых в ходе уголовно-процессуальных исполнительных производств. Судебная практика исходит из того, что решения, принимаемые в ходе исполнительных производств в уголовном процессе, не могут быть обжалованы органами и учреждениями, исполняющими наказание. В случае подачи ими таких жалоб производство по ним подлежит прекращению. Так, 13 января 2015 года судебный пристав-исполнитель МОСП по ИОИП УФССП по Тамбовской области Б. Ю. Н. обратилась в суд с представлением о замене М. уголовного наказания в виде штрафа иным видом наказания. Мордовский районный суд Тамбовской области отказал в удовлетворении такого ходатайства. Судебным приставом- исполнителем была подана жалоба на данное решение суда. Тамбовский областной суд прекратил апелляционное производство по данной жалобе ввиду того, что судебный пристав-исполнитель не относится к числу лиц, права и интересы которого затрагиваются судебным решением, вынесенным при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, и не обладает правом апелляционного обжалования данного решения[11].

Еще в конце 60-х годов И. Д. Перловым было сделано предложение о том, что органы, исполняющие наказание, а также комиссии по делам несовершеннолетних должны быть наделены правом обжалования таких решений[12]. О необходимости предоставления администрации учреждения, исполняющего наказание, права обжаловать судебное решение писали также М. К. Свиридов, В. Вырастайкин, А. А. Крымов и др[13] В частности, А. А. Крымов пишет о том, что на практике нередки случаи, когда суд фактически не учитывает мнение представителя администрации учреждения, исполняющего наказание, игнорирует поступившие из учреждения или органа официальные документы по рассматриваемому вопросу, а принимает во внимание непроверенные в ряде случаев и недостоверные данные, предоставленные осужденным и его адвокатом[14]. А. С. Червоткин пишет о том, что представители учреждения, исполняющего наказание, не только являются полноправными участниками процесса, но и инициаторами обращения в суд, в связи с чем им следовало бы предоставить право на жалобу в случаях защиты ими интересов осужденных и в пределах, не ухудшающих положение последних[15].

Полагаем, что при разрешении вопроса о возможности обжалования судебных решений учреждениями уголовно-исполнительной системы следует руководствоваться устоявшейся правовой позицией, неоднократно высказанной в решениях Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, согласно которой правом обжалования могут быть наделены только те участники производства по делу, чьи права и законные интересы затрагиваются принятым судебным решением.

В данном случае учреждения уголовно-исполнительной системы не имеют в деле самостоятельного интереса. Защита публичного интереса не входит в компетенцию данных органов и учреждений, а осуществляется прокурором; защита интересов осужденных также осуществляется иными участниками данного вида производств — защитником и представителем осужденного. В связи с этим полагаем излишним предоставление органам и учреждениям, исполняющим наказание, права обжалования принятого судом решения. С такой позицией согласилось 85% опрошенных судей, 56,3% адвокатов, 54% прокуроров[16]. Аналогично должен решаться вопрос и в отношении представителей специализированного органа по делам несовершеннолетних, представителей СУВУЗТ, в котором находится несовершеннолетний, представителя медицинского учреждения, в котором применяются принудительные меры медицинского характера, судебного пристава-исполнителя при исполнении судебного штрафа как иной меры уголовно-правового характера и т. д.

Неоднозначным в науке и практике является и вопрос о том, вправе ли потерпевший обжаловать решения, принятые в ходе уголовно-исполнительного производства. В 2007 году Конституционным Судом РФ была высказана правовая позиция, согласно которой потерпевший не вправе обжаловать решение суда об условно-досрочном освобождении, поскольку участие потерпевшего в решении данного вопроса противоречило бы правовой природе и целям наказания, исполнение которого не может зависеть от его волеизъявления[17]. Однако в дальнейшем потерпевший был законодательно наделен правом участвовать в рассмотрении ряда вопросов, возникающих в ходе исполнения приговора. Однако судебная практика идет по пути, согласно которому решения, принимаемые судом в ходе рассмотрения вопросов, в которых может принимать участие потерпевший (об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания; о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания; о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания либо об освобождении от наказания в виде ограничения по военной службе военнослужащего, уволенного с военной службы), могут быть обжалованы потерпевшим только по процедурным вопросам: в случае их неизвещения о рассмотрении данного дела при наличии в деле ходатайства об этом, а также при нарушении иных процессуальных прав потерпевшего.

При этом вопрос о возможности потерпевшего обжаловать принятое судом решение по существу по-разному разрешается в судебной практике. В одних регионах жалобы потерпевших по существу принятого решения к рассмотрению не принимаются, в других — рассматриваются вышестоящими судами. Так, например, Московский областной суд отменил постановление Электростальского городского суда Московской области об условно-досрочном освобождении С. по жалобе потерпевшей в связи с тем, что осужденный С. в содеянном не раскаялся, не принес извинений в связи с гибелью ее сына, гражданский иск о возмещении морального и материального вреда не погасил, выплаченная сумма в размере 22 тысяч рублей из присужденных 880 тысяч рублей незначительна[18].

В ряде регионов суды стали принимать к апелляционному рассмотрению жалобы потерпевших, не согласных с условно-досрочным освобождением осужденного в связи с неполным возмещением им вреда, причиненного преступлением. Апелляционным постановлением судьи Красноярского краевого суда от 14 октября 2014 года по жалобе потерпевшей Ш. отменено постановление Богучанского районного суда Красноярского края от 11 июня 2014 года об условно-досрочном освобождении осужденного К., в том числе и ввиду того, что «судом оставлено без внимания наличие суммы иска, взысканной по приговору суда в возмещение вреда, причиненного преступлением. При этом сведения о погашении гражданского иска судом не исследовались, не установлены причины невозмещения вреда, не проверены данные о наличии на личном счете осужденного денежных средств»[19].

О. В. Качалова совершенно обоснованно пишет о проблеме роли и места потерпевшего в публичном уголовном процессе, вопросах соотношения частных и публичных интересов, а также влиянии этого на регламентацию отдельных процессуальных вопросов, в том числе вопросов о правах и процессуальных возможностях потерпевшего[20].

В целом оценивая положительно общую тенденцию усиления гарантий прав потерпевшего и упрочения его процессуального статуса[21], ряд исследователей все чаще говорят о том, что потерпевший в публичном уголовном процессе обеспечивается защитой государства, а пределы расширения прав потерпевших не могут быть безграничными и должно иметь границы, определяемые публичным характером уголовного процесса[22].

Рассматривая вопрос о конституционности ч. 2.1 ст. 399 УПК РФ, 18 марта 2014 года Конституционный Суд РФ пришел к выводу о том, что участие потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя в судебном заседании при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания не означает, что судом связан их позицией по данному вопросу[23].

В. В. Николюк и В. А. Терекян полагают, что потерпевший, а также его представитель имеют право обжаловать данные судебные решения, если эти решения затрагивают их интересы, причем независимо от того, участвовали ли они в судебном заседании при рассмотрении данных вопросов, полагая, что разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 года «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» распространяются в том числе и на данный вид уголовно-процессуального производств[24].

Авторы также поднимают вопрос о том, насколько юридически значима жалоба потерпевшего на постановление об УДО осужденного, если жалоба не связана с обеспечением его личной безопасности, защиты его семьи и близких от угроз со стороны лица, совершившего преступление, с возмещением причиненного этим преступлением вреда, и каким образом суд апелляционной инстанции должен на нее реагировать: отказать в принятии жалобы к рассмотрению и возвратить ее потерпевшему; принять жалобу к рассмотрению и прекратить производство по ней; принять жалобу к рассмотрению и отказать в ее удовлетворении?[25]

Полагаем, что наделение потерпевшего правом участия в рассмотрении судом вопросов, затрагивающих их права и законные интересы, должно предопределять и право потерпевшего (а также его представителя) обжаловать принятые судом решения в случаях, когда они затрагивают права и законные интересы потерпевших. В случае подачи жалобы на судебное решение, не затрагивающее права и законные интересы потерпевшего, в принятии жалобы должно быть отказано. Иные участники уголовно-процессуальных исполнительных производств также должны быть наделены правом обжаловать принятые судом решения в случаях, когда эти решения затрагивают их права и законные интересы. С такой позицией согласилось 72% опрошенных судей, 75% адвокатов и 84% прокуроров[26].

Определяя круг судебных решений, вынесенных в уголовно

процессуальных производствах по исполнению итоговых судебных решений, следует отметить, что обжалованию подлежат все решения, завершающие данные производства и разрешающие производство по существу дела, а также судебные решения, которые в этих производствах носят промежуточный характер. Возникает вопрос о том, могут ли эти промежуточные судебные решения быть предметом самостоятельного обжалования? Ни законодатель, ни судебная практика не дают четкого ответа на данный вопрос. Представляется, что в данном случае следует руководствоваться общим правилом о том, что промежуточные решения, затрагивающие конституционные права участников уголовного судопроизводства или нарушающие их права на доступ к правосудию и на рассмотрение дела в разумные сроки, а также препятствующие дальнейшему движению дела, подлежат самостоятельному обжалованию и рассмотрению в апелляционном порядке, а законность и обоснованность иных промежуточных судебных решений могут быть проверены судом апелляционной инстанции одновременно с проверкой законности и обоснованности решения по делу, завершающего уголовно-исполнительное производство. При этом не должны подлежать самостоятельному апелляционному обжалованию, а обжаловаться одновременно с судебным решением, завершающим уголовно-исполнительное производство, постановления суда о порядке исследования доказательств, об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного производства и т. п. Таким образом, критериями, определяющими возможность обжалования промежуточных судебных решений, не завершающих уголовнопроцессуальные исполнительные производства, должны быть следующие. Эти решения могут быть обжалованы в том случае, если способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства; нарушать доступ участников данного вида производств к правосудию; нарушать право участников на рассмотрение дела в разумные сроки; препятствовать дальнейшему движению дела.

Процедура пересмотра дополнительных судебных решений, принятых в ходе исполнения итоговых судебных решений, также имеет свою специфику.

Эта специфика заключается в особых правилах инстанционности при рассмотрении таких жалоб. Судебные решения данного вида, принятые областными и приравненными к ним судами, подлежат рассмотрению не вышестоящими судами, а судебной коллегией по уголовным делам того же суда (п. 3 ч. 2 ст. 389.3 УПК РФ). Как верно пишет А. С. Червоткин, такой порядок «значительно облегчает доступ граждан к правосудию, приближает его к месту проживания участников процесса с тем, чтобы дело было рассмотрено без неоправданной задержки, а заинтересованные лица имели реальную возможность принять участие в судебном заседании»[27].

Специфика обжалования данного вида заключается также в том, что вышестоящий суд, как правило, в большинстве случаев может принять решение по существу рассматриваемого вопроса без передачи дела на новое судебное рассмотрение. Так, судебная коллегия Костромского областного суда, установив, что суд, вмешавшись в стадии исполнения в ранее постановленные приговоры, не обозначил подлежащее отбыванию К. наказание так, чтобы при его дальнейшем исполнении не возникало никаких сомнений относительно его вида и размера, изменила постановление Свердловского районного суда г. Костромы от 23 августа 2016 года о пересмотре приговора в отношении К., дополнив резолютивную часть постановления указанием на то, что К. следует считать по приговору осужденным по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 12 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима[28].

При пересмотре данного вида судебных решений ревизионное начало при проверке жалобы носит весьма и весьма ограниченный характер. Материалы дела, как правило, не проверяются в полном объеме, а суд проверочной инстанции ориентируется в первую очередь на пределы жалобы или представления.

Анализируя процессуальный порядок пересмотра промежуточных судебных решений, А. С. Червоткин пишет о том, что такая процедура должна быть более четкой и компактной, чем процедура обжалования итоговых судебных решений, и, кроме того, она не должна быть сложнее процедуры принятия этих решений. В то же время автор предостерегает от излишнего упрощенчества, вполне обоснованно полагая, что общие положения о порядке обжалования, восстановлении пропущенных сроков, требованиях к жалобам, необходимости извещения заинтересованных лиц и направлении им копий поступивших жалоб должны распространяться и на обжалование промежуточных судебных решений[29].

С учетом специфики обжалуемых судебных решений в суде апелляционной инстанции не должно проводиться судебное следствие и прения сторон. Суд, рассматривающий жалобу, должен обеспечить возможность участия заинтересованных лиц в судебном разбирательстве, в том числе и посредством видео-конференц-связи, однако неявка данных лиц не может препятствовать рассмотрению жалобы.

Предметом проверки в судебном разбирательстве суда апелляционной инстанции в соответствии ст. 389.9 УПК РФ является законность, обоснованность и справедливость судебного решения. Это означает необходимость проверки судом апелляционной инстанции фактических обстоятельств вопроса, подлежащего разрешению, соблюдения закона при его разрешении в суде, а также соответствия принятого судебного решения обстоятельствам дела и его мотивированности. Л. А. Воскобитова пишет, что «апелляционная проверка начинает играть определяющую роль в механизме проверки... судебных актов, становясь важным и необходимым элементом механизма реализации судебной власти в целом. сама судебная власть несет бремя огромной социальной ответственности за законность, обоснованность и справедливость своих актов»[30]. В полной мере это относится к проверке судебных решений, принятых в уголовно-процессуальных исполнительных производствах.

Вопрос об основаниях отмены промежуточных судебных решений в вышестоящем суде является недостаточно изученным в науке уголовно- процессуального права. В. А. Лазарева и А. Ф. Закотянская пишут о том, что закон не дифференцирует основания для отмены и изменения промежуточных судебных решений[31]. А. С. Червоткин, проанализировав судебную практику, в качестве фактических оснований отмены и изменения промежуточных судебных решений в апелляции называет несоответствие выводов суда, изложенных в судебном решении, фактическим обстоятельствам дела (45,1%), нарушение уголовно-процессуального закона (49,3%) и неправильное применение уголовного закона (5,6%)[32]. Полагаем, что основаниями к отмене судебного решения, принятого в ходе исполнительного производства, могут быть все перечисленные.

Так, апелляционным постановлением Московского городского суда от 16 февраля 2015 года по делу № 10-***/2015 было отменено Постановление Замоскворецкого районного суда г. Москва от 7 октября 2014 года о внесении изменений в резолютивную часть приговора Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 10 декабря 2013 года в отношении Б., а дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд ввиду нарушения уголовно- процессуального закона (надлежащим образом не были извещены начальник ФКУ ИК-* УФСИН России по Республике Мордовия и осужденный Б. о рассмотрении представления начальника ФКУ ИК-* УФСИН России по Республике Мордовия о решения вопроса в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 397 УПК РФ)[33].

Несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, выражающееся, как правило, в необоснованности принимаемых судом решений, влечет его отмену. Так, например, постановлением Синарского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области от 8 ноября 2012 года было отказано в условно-досрочном освобождении И., так как, по мнению суда, И. не доказал своего исправления. Вывод об этом суд обосновал тем, что И. ранее неоднократно привлекался к уголовной ответственности, освобождался условнодосрочно, но вновь совершил преступление. Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда, отменяя 6 февраля 2013 года постановление, в кассационном определении указала, что, отказывая И. в условно-досрочном освобождении, суд не дал должной оценки данным о его личности и поведении в период отбывания наказания. Между тем из представленных материалов видно, что И. характеризуется положительно, добросовестно относится к труду, на мероприятия воспитательного характера реагирует правильно и делает для себя положительные выводы, поддерживает социальные связи, взысканиям не подвергался, имеет поощрения, вину в совершенных преступлениях признал, аттестован по второй степени исправления, взысканий не имеет, имеет шесть поощрений. Администрация исправительного учреждения и психолог положительно характеризуют И. и считают целесообразным его УДО[34].

Неправильное применение уголовного закона при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, также влечет за собой отмену либо изменение принятого решения. Так, Новгородский районный суд Новгородской области с учетом изменений, внесенных Федеральным законом от 3 июля 2016 года № 326-ФЗ, пришел к верному выводу о том, что преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ, декриминализовано, однако не освободил осужденного К. от наказания за данное преступление, в связи с чем Новгородский областной суд внес изменение в постановление Новгородского районного суда[35].

Несправедливость принимаемого решения в части назначаемого при приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом наказания также может являться основанием к отмене принятого решения[36].

Возможность обращения в кассационную и надзорные инстанции для проверки судебных решений, принятых в порядке уголовно-процессуальных исполнительных производств, предполагает, что это решение может быть пересмотрено судом более высокого уровня и компетенции.

В. А. Давыдов обоснованно считает, что в большинстве случаев производство в суде надзорной инстанции осуществляется по правилам производства в суде кассационной инстанции, и оба эти производства «имеют родственную правовую природу, единые цели, предмет, задачи и общие основания пересмотра судебных решений»[37]. Вместе с тем надзорная деятельность в современном уголовном процессе, осуществляемая Президиумом Верховного Суда РФ, имеет более глубокое значение, нежели устранения возможной судебной ошибки, поскольку, являясь высшим судебным органом страны, Верховный Суд РФ формирует ориентиры для судебной практики и правильного толкования и применения закона.

Суд кассационной инстанции не является судом факта, в его компетенцию входит разрешение вопросов исключительно правового характера. Л. В. Головко отмечает, что кассационный порядок рассмотрения жалобы является краткой концентрированной дискуссией по важным проблемам толкования права[38].

Анализ правоприменительной практики приводит к выводу о том, что судебные решения, принимаемые при разрешении вопросов, возникающих в ходе исполнения приговора и иных итоговых судебных решений, достаточно часто обжалуются в суд кассационной инстанции.

Предмет судебного разбирательства в суде кассационной инстанции составляют законность определения или постановления суда, вступивших в законную силу (ст. 401.1 УПК РФ и ч. 2 ст. 412.1 УПК РФ).

Основаниями отмены судебного решения в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела (ст. 401.15 УПК РФ, ст. 412.9 УПК РФ). Существенные нарушения норм уголовного права применительно к исполнению итоговых судебных решений, как правило, определяют материально-правовые основания для принятия соответствующего решения (основания применения условнодосрочного освобождения от дальнейшего отбывания наказания, освобождения от наказания в связи с болезнью, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, наличие либо отсутствие оснований к изменению наказания ввиду принятия уголовного закон, имеющего обратную силу, и т. д.), которые делают принятое судебное решение незаконным и несправедливым.

Весьма распространенным основанием к отмене судебного решения, принятого в ходе уголовно-исполнительного производства, является неправильное исчисление срока наказания, подлежащего назначению осужденному, ввиду приведения приговора в соответствие с вновь принятым уголовным законом, смягчающим его положение. Так, например, по делу в отношении П., сделав вывод о том, что внесенные ФЗ от 29 июня 2009 года № 141-ФЗ в ч. 1 ст. 62 УК РФ изменения улучшают положение осужденного, Президиум суда Ямало-Ненецкого автономного округа фактически его положение не улучшил, так как оставил наказание по ч. 1 ст. 222 УК РФ в том размере, которое было назначено по приговору суда до внесения изменений в закон. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала данное решение не соответствующим требованиям закона, изменив его и снизив назначенный размер наказания в виде лишения свободы[39].

Существенными нарушениями норм уголовно-процессуального права, выступающими кассационными основаниями для отмены судебных решений, являются такие нарушения, в результате которых стороны лишаются возможности реализовать свои права и законные интересы и тем самым повлиять на исход уголовного дела. Они зачастую бывают аналогичны тем, которые влекут отмену в кассации (надзоре) иных судебных решений, в том числе и итоговых: ненадлежащее извещение сторон и, как следствие этого, рассмотрение дела в отсутствие участников процесса, чьи права и законные интересы могут быть затронуты пересматриваемым решением, отсутствие подписи председательствующего на протоколе судебного заседания, проведенного в порядке ст. 399 УПК РФ[40], и т. д. К числу безусловных оснований к отмене судебного решения относится неизвещение вопреки требованиям закона заинтересованных лиц о рассмотрении вопросов, при разрешении которых могут быть затронуты их права и законные интересы. Так, Верховный Суд РФ отменил постановление Верховного Суда Республики Мордовия ввиду того, что о месте и времени рассмотрения вопроса, связанного с исполнением приговора (устранение ошибки в порядке взыскания гражданского иска), стороны, в том числе и осужденная, не извещались. Осужденная Л. при таких обстоятельствах была лишена возможности осуществить свои права с помощью адвоката, заявить ходатайство о своем участии в судебном заседании. Дело было направлено на новое рассмотрение[41]. Аналогичное решение принял Президиум Московского городского суда, указав в качестве оснований отмены судебного решения рассмотрение материалов дела в отсутствие осужденного[42].

Президиумом Московского городского суда было отменено решение, вынесенное в отсутствие представителя Федеральной службы исполнения наказаний, что послужило одним из оснований для отказа в удовлетворении представления, хотя ранее суд признавал невозможным рассмотрение представления в отсутствие представителя данного учреждения[43].

К числу нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих за собой изменение судебного решения, принятого в порядке исполнения приговора и иного судебного решения в суде кассационной (надзорной) инстанции, судебная практика относит также отсутствие в судебном решении о признании и исполнении приговора иностранного государства указания закона РФ, по которому гражданин должен отбывать наказание[44]; отсутствие в данного вида решениях указаний на начало и окончание срока отбывания наказания осужденным, а также указания вида исправительного учреждения, в котором осужденный должен отбывать наказание[45]; отсутствие подписи председательствующего на протоколе судебного заседания, проведенного в порядке ст. 399 УПК РФ[46], и др.

В кассационном порядке также могут быть внесены изменения технического характера в судебные решения, если на предыдущих этапах производства ошибки технического характера не были устранены. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации внесла изменение в Постановление Президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 марта 2014 года, в котором была неправильно указана дата рождения осужденного Г.: «.. .в вводной части постановления президиума считать дату рождения Г. <..> года»[47].

[1] См.: Давыдов В. А. Теория и практика возобновления уголовного судопроизводства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. С. 29-30.

[2] См. например: Качалова О. В. Виды ускоренного производства в российском уголовном процессе: монография. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 154.

[3] См.: Шмелева Е. С. Правовое регулирование апелляционного производства в современном российском уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Оренбург, 2010. С. 13-14.

[4] См.: Червоткин А. С. Классификация и виды промежуточных судебных решений // Апелляция в уголовном судопроизводстве. М., 2013. С. 211.

[5] См.: Афанасьева С. И. Судебные решения, подлежащие обжалованию в апелляционном порядке // Вестник Пермского университета. Серия «Юридические науки». 2013. № 2. С. 192.

[6] См. п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2011 года № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора».

[7] См.: Червоткин А. С. Классификация и виды промежуточных судебных решений // Апелляция в уголовном судопроизводстве. С. 204

[8] См.: Там же. С. 200.

[9] См.: Червоткин А. С. Классификация и виды промежуточных судебных решений // Апелляция в уголовном судопроизводстве. С. 227-228.

[10] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года № 26 (редакция от 1 декабря 2015 года) «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции». П. 2 // СПС

«КонсультантПлюс».

[11] См.: Апелляционное постановление Тамбовского областного суда по делу № 22-521/2015 // Архив Тамбовского областного суда за 2015 год.

[12] См.: Перлов И. Д. Кассационное производство в советском уголовном процессе. М., 1968. С. 67.

[13] См., например: Свиридов М. К. Порядок разрешения дел об условно-досрочном освобождении от наказания. С. 52-55; Вырастайкин В. Устранить коллизии в правоприменительной практике // Преступление и наказание. 2006. № 1. С. 32-35; Крымов А. А. Уголовно-процессуальная деятельность органов и учреждений уголовно-исполнительной системы России: монография. С. 234-235.

[14] См.: Крымов А. А. Уголовно-процессуальная деятельность органов и учреждений уголовноисполнительной системы России: монография. С. 234.

[15] См.: Червоткин А. С. Классификация и виды промежуточных судебных решений // Апелляция в уголовном судопроизводстве. С. 243.

[16] См. приложение 4 к данной работе.

[17] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 3 апреля 2007 года № 330-О-О // СПС «КонсультантПлюс».

[18] См.: Архив Московского областного суда за 2014 год. Дело № 22-6739.

[19] См.: Архив Красноярского краевого суда за 2014 год. Дело № 22-6034/2014.

[20] См.: Качалова О. В. Ускоренное производство в российском уголовном процессе. М., 2016.

С. 105.

[21] См. об этом, например: Бойков А. Д. Третья власть в России. Книга вторая. Продолжение реформ. М., 2002. С. 154-165; Шадрин В. С. Проблемы обеспечения прав потерпевшего в связи с решением вопроса о возбуждении уголовного дела // Вектор науки ТГУ. Серия «Юридические науки». 2014. № 2 (17). С. 151-154; Брусницын Л. В. О правах потерпевшего в стадии исполнения приговора // Уголовное право. 2013. № 6. С. 89-95; Савкин А. В. Некоторые проблемы защиты прав потерпевшего в УПК РФ [Электронный ресурс] // Интернет-журнал «Закон». URL: http://www/law.vl.ru/analit/show_ a.php?id=749&pub_name=%CD%C5%CA%CE%D2%CE%D0%DB%C5+%CF%D0%CE%C1%CB%C5%C C%DB+%C7%C0%D9%C8%D2%DB+%CF%D0%C0%C2 (дата обращения: 11.05.2014).

[22] В первую очередь это касается прав потерпевшего в стадии исполнения приговора. Против наделения потерпевшего процессуальными правами, обеспечивающими его участие в стадии исполнения приговора, высказывались Т. Г. Морщакова, В. И. Радченко и др. См. об этом: Заключение на законопроект «О внесении изменений в статью 83 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»: [Электронный ресурс]. URL: http://www//pravo.ru/store/doc/doc/UDO_Radchenko.pdf (дата обращения: 11.05.2015); Гричаниченко А. В. Об изменении роли потерпевшего в уголовном процессе // Уголовный процесс. 2014. № 8. С. 66-73; и др.

[23] См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 18 марта 2014 года № 5-П // СПС «КонсультантПлюс».

[24] См.: Николюк В. В., Терекян В. А. Вправе ли потерпевший обжаловать судебное постановление об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания? // Уголовное право. 2015. № 3.С. 110-111.

[25] Там же.

[26] См. приложение 4 к данной работе.

[27] См.: Червоткин А. С. Классификация и виды промежуточных судебных решений // Апелляция в уголовном судопроизводстве. С. 229.

[28] См.: Апелляционное постановление Костромского областного суда по делу от 13 октября 2016 года № 22-1056 // Архив Костромского областного суда за 2016 год.

[29] См.: Червоткин А. С. Классификация и виды промежуточных судебных решений // Апелляция в уголовном судопроизводстве. С. 263-265.

[30] См.: Воскобитова Л. А. Конституционные основы апелляции в уголовном судопроизводстве // Актуальные проблемы российского права. 2013. № 12. С. 1620.

[31] См.: Лазарева В. А., Закотянская А. Ф. Порядок пересмотра промежуточных судебных решений суда: изъяны правовой регламентации // Уголовный процесс. 2011. № 8. С. 17.

[32] См.: Червоткин А. С. Классификация и виды промежуточных судебных решений // Апелляция в уголовном судопроизводстве. С. 272-273.

[33] См.: Апелляционное постановление Московского городского суда от 16 февраля 2015 года по делу № 10-***/2015.

[34] См.: Обзор судебной практики условно-досрочного освобождения от отбывания наказания: утвер. Президиумом Верховного Суда РФ 29 апреля 2014 года [Электронный ресурс] // ГАРАНТ.РУ. URL: http://www.garant.rU/products/ipo/prime/doc/70546908/#ixzz4ZEPucFP1 (дата обращения: 22.03.2017).

[35] См.: Апелляционное постановление Новгородского областного суда № 4/17-677/16-22-184/17 // Архив Новгородского областного суда за 2017 год.

[36] См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 июня 2007 года № 37-Д07-22 // СПС «КонсультантПлюс».

[37] См.: Давыдов В. А. Комментарий к главе 48.1 УПК РФ // Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / под ред. В. М. Лебедева. М., 2014. С. 902-903.

[38] См.: Головко Л. В. Новеллы УПК РФ: прогресс или институциональный хаос? // Апелляция, кассация, надзор: новеллы ГПК РФ, УПК РФ. Первый опыт критического осмысления / под общ. ред. Н. А. Колоколова. М., 2011. С. 55-56.

[39] См.: Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ 16 февраля 2017 года № 70-УДП17-1 // СПС «КонсультантПлюс».

[40] См.: Постановление Президиума Московского городского суда от 28 июня 2013 года по делу № 44у-182/13 // Архив Московского городского суда за 2013 год.

[41] См.: Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда от 31 октября 2007 года № 15-Д07-26 // СПС «КонсультантПлюс».

[42] См.: Постановление Президиума Московского городского суда от 23 августа 2013 года по делу № 44у-231/13 // Архив Московского городского суда за 2013 год.

[43] См.: Постановление Московского городского суда от 4 июля 2013 года № 4у/3-3794 // Архив Московского городского суда за 2013 год.

[44] См.: Постановление Президиума Московского городского суда от 16 января 2015 года по делу № 44у-300/14 // Архив Московского областного суда за 2015 год.

[45] См.: Постановление Московского городского суда от 31 января 2013 года № 4у/9-77/13 // Архив Московского городского суда за 2013 год.

[46] См.: Постановление Президиума Московского городского суда от 28 июня 2013 года по делу № 44у-182/13 // Архив Московского городского суда за 2013 год.

[47] Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 октября 2014 года № 49-УД14-22 // СПС «КонсультантПлюс».