Одними из основных вопросов, наиболее часто рассматриваемых судами при исполнении приговора, является вопрос об условно-досрочном освобождении осужденных от отбывания наказания[1].

По этой причине уголовно-процессуальная деятельность, связанная с разрешением этого вопроса, является объектом пристального внимания со стороны науки уголовно-процессуального права, правоприменителей и правозащитников. В науке уголовного процесса вопросы, связанные с особенностями уголовно-процессуального регулирования УДО, рассматривались многими учеными-процессуалистами[2]. Одни авторы указывали, что обладающие особой правовой природой вопросы УДО необходимо вывести из уголовнопроцессуальной деятельности[3]. Другие полагали, что уголовно-процессуальное регулирование УДО необходимо оставить в рамках института исполнения приговора, но обособить его[4]. Третьи указывали на то, что досрочное освобождение представляет собой комплексный межотраслевой институт, который формируется для закрепления результатов исправления осужденных и регулирует условия и порядок освобождения ввиду досрочной, полной или частичной реализации целей наказания[5].

Т. Н. Добровольская писала об особом порядке разрешения дел об УДО, который, по ее мнению, представляет собой «отдельное особое производство суда первой инстанции». Особый характер автор видела в том, что эта деятельность имеет «особый порядок возбуждения, специфический круг участников, отдельный предмет и, как результат, самостоятельные итоговые решения, не

обусловливаемые ранее вынесенным приговором»[6]. В. Д. Адаменко пишет, что «производство по УДО наряду

с другими схожими производствами образует отдельную стадию уголовно- процессуальной деятельности — стадию разрешения вопросов, связанных с освобождением от отбытия или изменения наказания и последствий реализации приговора, определения и постановления суда»[7]. В. В. Николюк полагает, что условно-досрочное освобождение от дальнейшего отбывания наказания представляет собой «процессуальную деятельность вместе с иными производствами, возникающими в стадии исполнения приговора и образующими отдельный комплекс уголовно-исполнительных производств»[8].

Для определения отраслевого характера производства по УДО обратимся в первую очередь к его уголовно-правовой характеристике. Особенности производства по условно-досрочному освобождению осужденного от отбывания наказания обусловлены правовой природой соответствующего материальноправового института — условно-досрочного освобождения от наказания.

При назначении определенного срока наказания в виде лишения свободы, отбывания наказания в дисциплинарной воинской части либо в виде принудительных работ предполагается, что лицо, отбывая это наказание, должно исправляться в течение сроков наказания (ч. 2 ст. 43 УК РФ). Положительная динамика в процессе исправления, свидетельствующая о том, что осужденный встал на путь исправления, формирует основание для его условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (ч. 1 ст. 79 УК РФ). И. Д. Перлов писал, что само наказание не является целью, оно выступает как средство исправления и перевоспитания преступника, и коль цели, преследуемые наказанием, достигнуты, отпадает необходимость в дальнейшем отбывании осужденным наказания, так как оно становится беспредметным, излишним, бесцельным[9].

Современная доктрина уголовного права не рассматривает перевоспитание осужденного ни как цель уголовного наказания, ни, соответственно, как основание освобождения лица от дальнейшего отбывания наказания[10]. И. Д. Перлов давно писал о том, что единственным материальным основанием для УДО является только доказанность исправления осужденного[11].

Анализируя возможность обособления производства по УДО в отдельный вид производства, отличный от уголовно-процессуального, полагаем это нецелесообразным[12]. Во-первых, вопросы, связанные с УДО, вытекают из существа приговора в части назначенного судом наказания, а корректировка вступившего в законную силу приговора суда возможна только в рамках уголовно-процессуальной деятельности. Во-вторых, разрешение этих вопросов вытекает из непосредственных задач стадии исполнения приговора, которые носят уголовно-процессуальный характер и являются производными от общих задач уголовного судопроизводства.

Судебная деятельность в стадии исполнения приговора при разрешении данных вопросов имеет свою существенную специфику. О. В. Воронин пишет о том, что «предметом процессуальной деятельности по делам об УДО являются не положения ранее вынесенного приговора, а установление и оценка обстоятельств, возникших в ходе реализации наказания»[13]. Разделяя данную позицию, отметим, что производство по УДО и освобождению от наказания в связи с болезнью имеет особое социальное содержание и значение. Осужденное лицо подлежит освобождению от дальнейшего отбывания уголовного наказания при условии, что цели наказания, предусмотренные ст. 43 УК РФ, могут быть достигнуты без дальнейшего его отбывания[14]. Ответ на вопрос, касающийся исправления осужденного, носит вероятностный характер. Вероятность исправления осужденного до окончания назначенного судом срока отбывания наказания обусловлена целой совокупностью факторов, важнейшим из которых является то обстоятельство, что осужденный в период некоторой части отбытого наказания встал на путь исправления. Основным критерием, на котором базируется вероятность применения УДО в отношении осужденного, является его позитивное поведение после начала отбывания наказания, которое свидетельствует о степени осознания им своего преступного поведения, о высокой вероятности отказа от совершения новых противоправных деяний и т. д. Разрешая вопрос о возможности УДО, суд устанавливает также возможность ресоциализации осужденного, снижения степени его стигматизации со стороны общества, то есть разрешает целый ряд задач социального свойства. Именно поэтому вопросы УДО являются предметом пристального внимания со стороны гражданского общества и правозащитных организаций. Аналогичные вопросы являются объектом пристального внимания и процессуальной науки за рубежом, где близким по содержанию к институту УДО является институт пробации, действующий в ряде зарубежных стран[15].

Вопрос о том, какие органы, в каком процессуальном порядке и при наличии каких оснований должны разрешать вопросы об УДО, является одним из наиболее сложных в юридической науке. В последние десятилетия устоявшейся считается позиция, в соответствии с которой УДО должно осуществляться судом. Суд осуществляет уголовно-процессуальную деятельность

в целях защиты прав, свобод либо законных интересов осужденных, потерпевших, государства и других лиц, в той части, в которой принимаемые процессуальные действия и процессуальные решения затрагивают их права и интересы. Все участники данного вида производства имеют реальную возможность судебной защиты своих прав и законных интересов, вытекающую из конституционных требований ст. 45 и 46 Конституции РФ. В соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 18 марта 2014 года № 5-П каждому гарантирована судебная защита его прав и свобод. Такое право закреплено и за осужденными, которые вправе просить о смягчении наказания (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ), которое, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, охватывает и решение вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания[16]. Однако учеными не раз высказывались мнения о необходимости рассмотрения вопросов, связанных с освобождением от дальнейшего отбывания наказания при исполнении приговора, не судебными органами, а представителями других организаций, органов и учреждений (учреждений и органов, исполняющих наказание[17], представителей

общественности[18]). В научной литературе такие способы разрешения данных вопросов получили название внесудебного порядка рассмотрения и разрешения дел[19]. Следует отметить, что участие представителей общественности в разрешении вопросов об УДО не является обсуждаемым новшеством: российский опыт правового регулирования данного вопроса включает в том числе и периоды, когда эти вопросы разрешались с участием представителей народа[20].

И если в 1970-х годах в науке уголовно-процессуального права обосновывались преимущества судебного порядка разрешения вопросов об УДО (в противовес принятию решения об этом в административном порядке органом, исполняющим наказание)[21], то сегодня мы идем дальше и обсуждаем возможность участия представителей общества в разрешении данных вопросов.

О. В. Воронин пишет о том, что суд не стоит полностью лишать права разрешать дела об УДО, однако рассматривает идею о рассмотрении дел об условно-досрочном освобождении от наказания совместным органом, состоящим из представителей администрации учреждений и органов, исполняющих наказание, а также представителей общественности. Препятствием к реализации данной идеи автор видит недостаточную развитость системы институтов гражданского общества и отсутствие правовых формы и взаимодействия (работа была написана в 2004 году). В таких условиях советы по УДО, по мнению автора, превратятся фактически в административный орган, где решающее значение будет иметь мнение администрации исправительного учреждения[22].

В настоящее время ситуация в данной сфере несколько изменилась. На данный момент с указанными выводами автора трудно согласиться.

Вопросы привлечения граждан к участию в осуществлении правосудия по уголовным делам в последнее время приобрели особую актуальность и значимость. В декабре 2014 года Президентом Российской Федерации Совету при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека и Верховному Суду РФ было дано поручение по совершенствованию института участия граждан в осуществлении правосудия[23]. Этот вопрос широко обсуждается юридическим сообществом[24], в том числе и на страницах научных изданий[25]. При этом в первую очередь речь идет о расширении института присяжных заседателей при рассмотрении уголовных дел, о возможном введении института судебных заседателей. Однако вопросы участия граждан при рассмотрении вопросов об УДО также подлежат обсуждению. Идея об общественном контроле за УДО активно обсуждалась на IX Всероссийском съезде судей в декабре 2016 года. В Постановлении IX Всероссийского съезда судей от 8 декабря 2016 года № 1 было указано на необходимость полной передачи вопросов об УДО наблюдательным комиссиям, которые образованы в регионах[26].

Полагаем целесообразным поддержать выдвинутое предложение. Разрешение ряда вопросов, имеющих ярко выраженную социальную окраску (определение степени исправления осужденных, твердости и последовательности избранного осужденным пути исправления, возможности ресоциализации в условиях свободного нахождения в обществе), на наш взгляд, необходимо делегировать представителям общества. Устанавливая, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, а также

устанавливая и назначая виды наказаний, государство не должно, на наш взгляд, самостоятельно, без учета мнения общества разрешать вопрос о готовности осужденного ресоциализироваться. Прерогатива рассмотрения вопросов о степени готовности осужденного, отбывающего наказание, вновь стать полноценным членом общества должна принадлежать не судебному органу как представителю государства, а гражданскому обществу. Именно представители общества должны разрешать вопрос о том, готово ли общество принять в свои свободные ряды лицо, ранее совершившее преступление и не отбывшее полностью назначенное по приговору суда наказание. Социальные последствия, связанные с освобождением осужденного от дальнейшего отбывания наказания, намного шире, чем юридические. Это обусловливается возможностью осужденного лица после отбывания назначенного судом наказания стать полноценным членом общества, трудоустроиться, своим дальнейшим поведением доказать, что оно исправилось, понимает недостойность своего поведения и в дальнейшем не допустит вновь совершения преступлений. Кроме того, представители общества должны решить, насколько освободившееся лицо в состоянии в случае освобождения исполнять определенные обязанности, которые предусмотрены в соответствии с ч. 2 ст. 79 УК РФ и ч. 5 ст. 73 УК РФ (не вправе менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением освобожденного лица, не посещать определенные места, пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания, трудиться (трудоустроиться) либо продолжить обучение в общеобразовательной организации). В связи с этим полагаем, что уголовнопроцессуальное производство по разрешению вопросов УДО должно быть обособлено в рамках специальной уголовно-процессуальной процедуры с участием представителей общества, иметь свои специфические задачи, круг участников, предмет деятельности, отдельную процессуальную процедуру, в рамках которой могут быть разрешены задачи данного вида производства.

Участие представителей общественности в разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, предусмотрено в Грузии: ст. 284 УПК Грузии устанавливает, что вопросы освобождения от дальнейшего отбывания наказания по болезни или старости применительно к осужденным к лишению свободы разрешаются совместной постоянно действующей комиссией

Министерства исполнения наказаний и пробации Грузии и Министерства труда, здравоохранения и социальной защиты Грузии, а вопросы условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания — местным советом Министерства исполнения наказаний и пробации (ст. 285 УПК)[27], который создается в соответствии со ст. 41. Кодекса Грузии о заключении под стражу[28]. Член совета назначается приказом министра на основании представления постоянно действующей комиссии министерства; членом совета может быть лицо, имеющее соответствующее образование и профессиональный опыт; член совета независим при осуществлении своих полномочий и подчиняется только Конституции Грузии, международным договорам, соглашениям Грузии и настоящему Кодексу; назначается на годичный срок.

Участие граждан в рассмотрении данных вопросов может иметь, на наш взгляд, гораздо более важное и более масштабное значение, нежели только разрешение вопросов о возможности УДО осужденного.

Применительно к участию граждан в осуществлении правосудия в качестве присяжных заседателей Конституционный Суд РФ отметил, что судопроизводство, в котором не профессиональный судья, а коллегия присяжных самостоятельно принимает решение по основному вопросу уголовного дела, имеет особую конституционно-правовую значимость, а дифференциация процессуальных форм судебной защиты обусловливается обязанностью государства обеспечивать эффективность способов правовой защиты[29]. Это в полной мере можно отнести и к случаям, при которых представители народа будут участвовать в разрешении вопросов об УДО. Вообще привлечение граждан к участию в уголовном судопроизводстве для разрешения вопросов об УДО имеет огромное социальное и правовое значение.

Во-первых, участие представителей гражданского общества в осуществлении правосудия при исполнении приговора позволит увеличить доверие общества к суду и судебной системе в целом. Во-вторых, участие представителей гражданского общества в этом процессе может стать специфической формой реализации конституционного права граждан на участие в отправлении правосудия (ч. 5 ст. 32 Конституции РФ). В-третьих, это увеличит степень транспарентности правосудия и будет способствовать повышению его качества. В-четвертых, участие представителей гражданского общества в осуществлении правосудия при исполнении приговора позволит усилить общественный контроль за обоснованностью дальнейшего нахождения осужденных лиц в местах лишения свободы, которые не нуждаются для своего исправления в полном отбывании назначенного судом наказания либо не могут его отбывать по состоянию здоровья. В-пятых, участие представителей гражданского общества в осуществлении правосудия при исполнении приговора позволит снизить служебную нагрузку на судей и судебную систему в целом. В-шестых, участие представителей гражданского общества в осуществлении правосудия при исполнении приговора позволит представителям учреждений и органов, исполняющих наказание, более тщательно относиться к вопросам соблюдения прав и законных интересов осужденных. В-седьмых, участие представителей гражданского общества в осуществлении правосудия при исполнении приговора, основанное на коллективном принятии решения, позволит повысить степень демократичности общества и государства в целом. В-восьмых, участие представителей гражданского общества в осуществлении правосудия при исполнении приговора позволит принести житейский здравый смысл в вопросы, связанные с освобождением осужденного от наказания.

Иные вопросы, подлежащие разрешению в стадии исполнения приговора, касающиеся дальнейшего отбывания наказания, в том числе и освобождение от наказания в связи с болезнью, замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания, должны разрешаться судом, поскольку связаны не с прекращением (пусть и условным) отбывания наказания, а с его изменением, заменой и т. д. Разрешение этих вопросов требует профессиональных знаний, которые необходимы при оценке вида и условий наказания, которым заменяется неотбытая часть наказания, изменения условий отбываемого наказания и т. д.

Для реализации вышеуказанной задачи приемлемым, на наш взгляд, является механизм, в самом общем виде предусмотренный ФЗ РФ от 10 июня 2008 года № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания»[30], в соответствии с которым общественный контроль в данной сфере осуществляется общественными наблюдательными комиссиями, образованными в субъектах Российской Федерации.

Проведенный опрос показывает, что идея о передаче вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением от отбывания наказания, в соответствии со ст. 79 УК РФ от суда к общественным наблюдательным комиссиям находит поддержку среди практических работников. За высказалось 72% опрошенных судей, 18,8% адвокатов и 20% прокуроров[31].

Участие общественных наблюдательных комиссий (ОНК) в условнодосрочном освобождении от наказания осужденного станет возможным в случае передачи ряда полномочий по принятию такого решения от судебного органа представителям гражданского общества. Следует отметить, что предлагаемые нововведения находятся в контексте задач стадии исполнения итоговых судебных решений, которые вытекают из общего назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ) и будут способствовать эффективному их достижению. Важнейшими условиями, которые необходимо соблюсти при формировании конструкции участия граждан при разрешении вопросов об УДО, на наш взгляд, являются следующие.

Во-первых, объем полномочий, подлежащих передаче представителям гражданского общества, не предполагает наличие полномочий по разрешению всех возможных вопросов, составляющих содержание УДО (вопросы юридического характера об отбывании необходимой для УДО части наказания и прочие не подлежат рассмотрению ОНК). Во-вторых, содержание вопросов, подлежащих разрешению ОНК, должно носить социальный характер (в первую очередь это степень готовности осужденного быть полноценным членом общества, возможность его ресоциализации). В-третьих, деятельность ОНК в данной сфере будет регламентирована нормами уголовно-процессуального закона. В-четвертых, в заседаниях ОНК необходимо предусмотреть обязательное участие представителя государства — прокурора, а также заинтересованных участников процесса. В-пятых, деятельность ОНК в данной сфере будет являться предметом судебного контроля как с точки зрения соблюдения предусмотренной процедуры, так и с точки зрения принятого по существу вопроса решения.

В своей конструкции рассмотрение вопросов об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания в соответствии со ст. 79 УК РФ представителями гражданского общества предполагает передачу ряда полномочий от судебного органа, то есть суда, общественным наблюдательным

комиссиям.

В настоящее время в судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, отсутствует единообразие. В одних случаях суд фактически предоставляет право в каждом конкретном случае решать вопрос о степени исправления осужденного администрации учреждения, исполняющего наказание, и может не давать этому самостоятельной оценки. Так, постановлением Элистинского городского суда Республики Калмыкия был условно-досрочно освобожден от отбывания наказания М., осужденный по п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ, со ссылкой на то, что он отбыл более половины срока назначенного наказания и при этом он положительно характеризуется, имеет два поощрения[32]. В других случаях суд принимает решение вопреки содержанию предоставленных в суд материалов. Так, Яшкульский районный суд Республики Калмыкия отказал в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания С., осужденному по ч. 1 ст. 105 УК РФ, имевшему 11 поощрений, не имевшему взысканий, привлекавшемуся к труду по месту отбывания наказания, положительно характеризовавшемуся администрацией исправительного учреждения. При этом в постановлении суда было указано, что указанные обстоятельства свидетельствуют лишь о начальных признаках исправления осужденного[33].

Полагаем, что участие ОНК в рассмотрении данных вопросов будет способствовать их более объективному рассмотрению. Для этого должна быть предусмотрена необходимая процессуальная процедура. Предлагаемая для рассмотрения вопросов об УДО модель должна носить, на наш взгляд, условно трехступенчатый характер.

На первом этапе ходатайство осужденного либо его защитника или представителя, а также представление учреждения и органа, исполняющего наказание, в котором осужденный отбывает наказание, об УДО подается прокурору, осуществляющему надзор за исполнением законов администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание. Прокурор как представитель государства и профессиональный участник уголовного судопроизводства дает мотивированное заключение о наличии либо отсутствии материально-правовых оснований для применения условно-досрочного освобождения осужденного лица. Положительное заключение прокурора влечет за собой передачу ходатайства вместе с этим заключением на рассмотрение ОНК. В случае отрицательного заключения прокурора материалы не будут передаваться на рассмотрение ОНК. Решение прокурора может быть обжаловано в суд, который должен рассмотреть жалобу по правилам, предусмотренным ст. 125 УПК РФ.

Заключение прокурора должно основываться только на уголовно-правовых основаниях освобождения, которые предусмотрены ч. 3 и 4 ст. 79 УК РФ (отбытие необходимого для УДО срока наказания)[34]. Участвовать в рассмотрении данных вопросов должен прокурор, осуществляющий надзор за исполнением законов администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание.

Второй этап рассмотрения вопросов об УДО осуществляется непосредственно в ОНК. Осужденный, его защитник и представитель, а также учреждения и органы, в которых осужденный отбывает наказание, должны быть извещены о дате, времени и месте заседания общественной наблюдательной комиссии не позднее 14 суток до дня заседания. На заседание ОНК вызывается представитель учреждения, исполняющего наказание, или компетентного органа, по представлению которого разрешается вопрос, связанный с исполнением наказания. Если вопрос касается исполнения приговора в части гражданского иска, то на заседание общественной наблюдательной комиссии могут быть вызваны гражданский истец и гражданский ответчик. В заседаниях ОНК по рассмотрению вопросов об УДО должен обязательно участвовать прокурор, который представляет интересы государства, а также способствует обеспечению законности при принятии решений ОНК и охране прав и законных интересов участников данного вида производств.

Правом участвовать в заседаниях ОНК по вопросам, связанным с условнодосрочным освобождением от отбывания наказания, должен быть наделен потерпевший, а также его представитель или законный представитель. Это право логически проистекает из необходимости обеспечения государством

потерпевшему права на доступ к правосудию (ст. 52 Конституции РФ). Реализуется данное право потерпевшим через призму процессуальных гарантий данного участника уголовного судопроизводства[35], которые определены в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации. Вопросы о целесообразности участия потерпевшего или его представителя, законного представителя при исполнении приговора по вопросам условно-досрочного освобождения от наказания не раз рассматривались научным сообществом[36]. Кроме того, эти вопросы были предметом рассмотрения Конституционного Суда России[37]. Потерпевший как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред или вред деловой репутации (ч. 1 ст. 42 УПК РФ), имеет в уголовном судопроизводстве, в том числе и при исполнении приговора, частный интерес, который не связан только с вопросом о возмещении вреда. Конституционный Суд РФ указал, что потерпевшему государством должно быть обеспечено его участие в судебном заседании на всех стадиях уголовного процесса. Это необходимо для того, чтобы потерпевший имел реальную возможность довести свою позицию по существу дела до сведения суда и отстаивать свои права и законные интересы всеми не запрещенными законом способами[38]. Это правило касается всех стадий уголовного судопроизводства, оно также должно быть распространено и на заседания ОНК, включенной в стадию исполнения итоговых судебных решений. При принятии решений по вопросам, связанным с условно-досрочным освобождением лица от дальнейшего отбывания наказания, могут быть затронуты интересы потерпевшего, связанные с обеспечением его личной безопасности, защитой его семьи и близких от угроз со стороны лица, совершившего преступление, либо с получением реального возмещения причиненного этим преступлением вреда. Случаи, когда участие потерпевшего при рассмотрении вопросов об УДО не обеспечено надлежащим образом, расцениваются как нарушения уголовно-процессуального законодательства[39]. Полагаем, что извещение потерпевших о рассмотрении таких дел ОНК должно осуществляться секретарем ОНК. Потерпевший, его законный представитель, представитель могут участвовать в заседании ОНК непосредственно либо путем использования систем видео-конференц-связи. Потерпевший, его законный представитель, представитель должны быть извещены о дате, времени и месте заседания общественной наблюдательной комиссии, а также о возможности их участия в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи не позднее 14 суток до дня заседания. Вопрос о форме участия потерпевшего, его законного представителя, представителя в заседании общественной наблюдательной комиссии решается прокурором при наличии ходатайства потерпевшего, его законного представителя, представителя, заявленного в течение 10 суток со дня получения извещения о проведении заседания общественной наблюдательной комиссии. Неявка потерпевшего, его законного представителя, представителя, своевременно извещенных о дате, времени и месте заседания общественной наблюдательной комиссии, не является препятствием для проведения заседания общественной наблюдательной комиссии.

В соответствии с положениями норм п. 20 ч. 4 ст. 47 УПК РФ осужденный вправе участвовать в рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора. В науке уголовно-процессуального права присутствуют точки зрения, в соответствии с которыми участие осужденного при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, не является обязательным и должно решаться судом[40]; в случае отсутствия четкой позиции осужденного об отказе участвовать в судебном заседании его участие является обязательным и обеспечивается судом[41] и др. Полагаем, что участие в заседаниях ОНК должно являться правом, но не обязанностью осужденного. При этом рассмотрение дела в его отсутствие возможно лишь при наличии четко установленного отказа осужденного от реализации данного права.

Это соответствует правовой позиции, сформулированной определением Конституционного Суда РФ от 11 июля 2006 года № 351-О. В соответствии с ч. 3 ст. 50 Конституции РФ, которая закрепляет право осужденного за преступление просить о помиловании или смягчении наказания, предполагается необходимость обеспечения осужденному возможностей для защиты своих прав и интересов, в том числе при рассмотрении судом вопросов, выходящих за рамки собственно производства по уголовному делу и касающихся исполнения приговора, в частности вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания[42].

Решения, которые вправе принимать ОНК, существенным образом затрагивают права и законные интересы осужденных, поэтому возможность участия в их заседании должна быть обеспечена осужденному. В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством (п. 2 и 5.1 ч. 1 ст. 399 УПК РФ) осужденный сам возбуждает ходатайство об условно-досрочном освобождении. Полагаем, что это же правило будет касаться и рассмотрения данного вопроса в ОНК. При участии в заседаниях комиссии осужденный сможет дополнить заявленное им ходатайство, аргументировать и обосновать свою позицию.

При наличии ходатайства осужденного об участии в заседании общественной наблюдательной комиссии либо в случае, когда необходимость такого участия признает необходимым ОНК, учреждения или органы, исполняющие наказание, обязаны обеспечить его непосредственное участие в заседании ОНК либо предоставить возможность изложить свою позицию путем использования систем видео-конференц-связи. Вопрос о форме участия осужденного в заседании общественной наблюдательной комиссии решается прокурором. Ходатайство осужденного об участии в заседании общественной наблюдательной комиссии может быть заявлено одновременно с его ходатайством об УДО либо в течение 10 суток со дня получения осужденным извещения о дате, времени и месте заседания общественной наблюдательной комиссии.

В случае, когда в заседании общественной наблюдательной комиссии участвуют осужденный, потерпевший, его законный представитель и (или) представитель, они вправе знакомиться с представленными на заседание общественной наблюдательной комиссии материалами, участвовать в их рассмотрении, заявлять ходатайства и отводы, давать объяснения, представлять документы.

Аналогичные нормы содержатся в УПК Республики Молдова (ч. 5 ст. 471)[43], УПК Республики Беларусь (ч. 4 ст. 435)[44], УПК Республики Армения (ч. 3 ст. 438)[45] и УПК Республики Казахстан (ч. 6 ст. 455)[46].

Предметом исследования ОНК будут являться заключение администрации исправительного учреждения о целесообразности (нецелесообразности) условнодосрочного освобождения, данные о личности осужденного (наличие поощрений, взысканий, заключение психолога, результаты судебно-психиатрической экспертизы и т. д.), комиссионное медицинское заключение и т. д.[47] Предметом рассмотрения ОНК с обязательным участием прокурора будут не только вопросы материально-правового характера, связанные с условно-досрочным освобождением от дальнейшего отбывания наказания, но и вопросы социального характера, связанные с исправлением осужденного и его готовностью стать полноценным членом общества.

Руководить процессом рассмотрения данных вопросов должен председатель ОНК; членов ОНК, участвующих в рассмотрении вопросов об УДО, целесообразно наделить процессуальными полномочиями аналогично тому, как это сделано в отношении присяжных заседателей. Полагаем необходимым предоставление членам ОНК права участвовать в исследовании обстоятельств дела, задавать вопросы участникам данного производства, участвовать в осмотре документов и производстве иных действий; просить прокурора разъяснить нормы закона, относящиеся к рассматриваемым обстоятельствам, содержание оглашенных документов и другие неясные для них вопросы и понятия; вести собственные записи и пользоваться ими. Члены ОНК не должны отлучаться во время ее заседания по рассмотрению данных вопросов, высказывать свое мнение по рассматриваемым вопросам до начала их обсуждения в изолированном помещении в отсутствие участников данного производства; собирать сведения по рассматриваемым вопросам вне заседаний ОНК; нарушать тайну совещания и голосования членов ОНК по поставленным перед ними вопросам.

Заседания общественных наблюдательных комиссий по вопросам об УДО желательно проводить на территории уголовно-исполнительных учреждений. Это позволит оперативно рассмотреть большое количество ходатайств об УДО, позволит участвовать в заседаниях комиссий представителям уголовноисполнительных учреждений и осужденным без их этапирования.

В ходе заседания ОНК должен вестись протокол, который, являясь процессуальным документом, оформляется по общим правилам составления протокола судебного заседания и является определенной гарантий законности и обоснованности принятых процессуальных решений, обеспечивает соблюдение прав всех участников данного производства. Кроме того, протокол позволит обеспечить определенность принимаемых решений, осуществить надлежащий

судебный контроль и надзор за законностью условно-досрочного освобождения[48].

Решение должно приниматься ОНК в изолированном помещении, обеспечивающем возможность обсуждения рассматриваемых вопросов; голосование должно быть открытым; члены ОНК не вправе воздержаться от голосования. Председатель ОНК голосует последним. Члены ОНК должны стремиться к принятию единодушных решений аналогично тому, как это предусмотрено при голосовании присяжных заседателей (ч. 1 ст. 343 УПК РФ). Решение об освобождении осужденного от дальнейшего отбывания наказания принимается простым большинством голосов. Поэтому количество членов общественной наблюдательной комиссии, участвующих в голосовании, должно быть нечетным; полагаем, что оптимальным является численность ОНК в составе пяти или семи человек.

ОНК должна быть полномочна принимать следующие процессуальные решения: об условно-досрочном освобождении от дальнейшего отбывания наказания либо об отказе в этом. Решения ОНК должны отвечать требованиям, предъявляемым к процессуальным документам: быть законными, обоснованными, справедливыми и мотивированными. К требованиям, предъявляемым к процессуальным решениям, принимаемым представителями гражданского общества, относят: законность, обоснованность и мотивированность. Требование законности принятого процессуального решения будет означать точное соблюдение уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства, связанного с принятием решений[49]. Необходимыми условиями законности принимаемого ОНК решения, помимо вышеуказанных, в частности,

будут: учет заключения прокурора о наличии либо отсутствии материальноправовых оснований освобождения от наказания, порядок голосования, требования к оформлению протокола и т. д. Необходимым условием законности принятого решения будет также соблюдение требований закона в деятельности, предшествовавшей вынесению решения представителями гражданского

общества: законность состава ОНК, порядка формирования ОНК, соблюдение требований, предъявляемым к кандидатам в состав комиссии, и т. д.

Обоснованность принятого ОНК решения означает, что выводы комиссии основываются на заключении прокурора, на данных о личности осужденного, в том числе степени его исправления и готовности стать полноценным членом общества[50].

Мотивированность решения ОНК обусловлена наличием надлежащих доводов и аргументов, обосновывающих принимаемое решение. Мотивированность является логическим продолжением обоснованности. В соответствии с позицией Конституционного Суда РФ, сформулированной в определении от 25 января 2005 года № 42-О, право каждого обращаться в государственные органы и право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, предполагают не только право подать в государственный орган соответствующее ходатайство, но и право получить на это обращение адекватный ответ. Это означает необходимость принятия по обращению процессуального решения, которое отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности, — иное означало бы нарушение как процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, так и их конституционных прав[51]. Полагаем, что данная позиция в полной мере должна распространяться и на решение ОНК. Во-первых, немотивированное решение по вопросам, затрагивающим права и свободы осужденных, а также законные интересы государства, общества, потерпевших и т. д., не позволит понять, по каким причинам оно вынесено, поставит под сомнение его логичность, обоснованность и справедливость[52]. Во-вторых, мотивированность принимаемого решения с точки зрения имеющихся доводов и аргументов позволит проверить его законность, обоснованность и справедливость.

Члены ОНК должны подчиняться предусмотренному УПК РФ порядку уголовного судопроизводства, следуя его задачам: они обязаны всеми имеющимися в их распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности (ст. 7 УПК РФ). Соответствующая позиция в отношении должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, была высказана в одном из решений Конституционного Суда РФ[53]. Полагаем, что в полной мере она может быть распространена и на членов ОНК.

Третья ступень предлагаемой модели регулирования УДО будет носить дополнительный характер и реализовываться в случае обжалования решения ОНК в суд.

Процессуальный порядок обжалования может быть аналогичным порядку, предусмотренному ст. 125 УПК РФ. Судебный контроль будет заключаться в проверке судом законности, обоснованности и справедливости принятого ОНК решения, а также законности процессуальных действий прокурора, давшего заключение.

Уголовно-процессуальными основаниями для пересмотра решения ОНК или заключения прокурора по данному вопросу будут являться жалобы осужденных, потерпевших, а также других лиц в той части, в которой проводимые процессуальные действия и процессуальные решения затрагивают их права и интересы.

При делегировании полномочий суда по разрешению вопросов об УДО, которые в настоящее время семантически относятся к сфере осуществления судебного контроля, общественным наблюдательным комиссиям возникает вопрос, может ли деятельность этих комиссий рассматриваться как специфическая форма осуществления правосудия. Полагаем, что нет. В силу Конституции РФ правосудие в России осуществляется только судом и только в судебном заседании. В данном случае уместно говорить об общественном контроле в данной сфере, который является альтернативой существующему в настоящее время судебному контролю. При этом степень судебной защиты прав и свобод участников производства в ОНК не снижается. В. Д. Зорькин применительно к присяжным и арбитражным заседателям пишет, что наделение их соответствующими полномочиями и участие в разрешении дел не означает их судебно-властной профессиональной деятельности и не дает оснований трактовать эту деятельность как возможность осуществлять правосудие. По мнению автора, участие граждан в рассмотрении дел является одной из форм общественного контроля за деятельностью судебной власти[54]. Полагаем, что рассмотрение вопросов об УДО представителями общественности можно рассматривать как общественную, несудебную форму разрешения правовых конфликтов. В. Д. Зорькин отмечал, что деятельность несудебных, а также квазисудебных органов, не входящих в судебную систему РФ, не является правосудием, тем не менее это не умаляет значения для защиты прав «внесудебного порядка разрешения некоторых споров, осуществляемого по волеизъявлению сторон или в связи с установлением федеральным законом обязательной... процедуры их урегулирования»[55]. По смыслу Определения Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2003 года № 158-О при условии сохранения возможности обратиться к средствам последующего судебного контроля внесудебный порядок разрешения споров не противоречит конституционному праву на судебную защиту[56].

Высказываемые в контексте обсуждения данного вопроса опасения относительно возможности изменения приговора, вынесенного судом, представителями общественности, ожидаемого произвола со сторон ОНК, на наш взгляд, не имеют достаточных оснований.

Во-первых, в данном случае речь не идет о передаче функций по осуществлению правосудия от суда к представителям народа. Речь не идет о том, что решение ОНК заменяет собой приговор. В данном случае уместно, на наш взгляд, говорить лишь об общественном контроле корректирующего характера, в рамках которого в случае установления обстоятельств, выступающих основаниями для УДО, ОНК принимает решение о корректирующем воздействии на итоговое судебное решение. При этом данное решение не ухудшает положение осужденного.

Во-вторых, в компетенции ОНК будут находиться вопросы, разрешение которых не требует юридической квалификации; основаниями для принятия решения ОНК в предлагаемой модели будут выступать фактические обстоятельства, установление и оценка которых находится в первую очередь в социальной плоскости и в области житейского здравого смысла, общественных представлений о справедливости, милосердии и т. д.

В-третьих, публичные интересы в данном случае будет представлять прокурор, который отвечает за надлежащее установление формальных юридических оснований для рассмотрения вопроса об УДО, может разъяснять членам ОНК возникающие вопросы юридического характера и наделен правом обжаловать в суд решение, принятое ОНК.

В-четвертых, за разрешением ОНК вопросов об УДО должен устанавливаться судебный контроль, в рамках которого суд наделен правом отменить либо изменить решение ОНК.

В-пятых, функционирование данной модели в рамках, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, обеспечивает распространение на нее основных принципов уголовного судопроизводства, а также общих гарантий прав и свобод участников уголовного судопроизводства.

В-шестых, дополнительной гарантией, обеспечивающей эффективное функционирование ОНК в данной сфере, может стать повышение требований к лицам, которые могут быть членами ОНК, и установление четкого и прозрачного механизма формирования ОНК, порядка разрешения отводов членов ОНК, участвующих в рассмотрении конкретного вопроса об УДО, и т. д.

В-седьмых, внедрение данной модели должно носить поэтапный характер. Пилотный проект по внедрению данной модели может быть осуществлен в течение нескольких лет в ряде российских регионов аналогично тому, как это было с введением суда с участием присяжных заседателе в современной России в 90-е годы XX века. Его анализ позволит сделать выводы об эффективности данного института и его социальном признании, учесть возникающие проблемы правового регулирования и устранить их.

В-восьмых, на первоначальном этапе внедрения предлагаемой модели право выбора: обращаться с ходатайством об УДО в суд либо в ОНК — должно быть предоставлено осужденному и его представителю, что по истечении определенного времени позволит выявить востребованность данного института и подготовить общество к его внедрению.

[1] В соответствии со статистическими данными Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации (Форма № 1) в первом полугодии 2017 года судами Российской Федерации было рассмотрено 54 930 ходатайств об условно-досрочном освобождении от дальнейшего отбывания наказания; в 2016 году — 122 522 ходатайства; в 2015 году — 117 197 ходатайств, в 2014 году — 132 358 ходатайств, в 2013 году — 142 128 ходатайств, в 2012 году — 174 854 ходатайства, в 2011 году — 88 093 ходатайства. Из них удовлетворены в 2017 году в отношении 26 043 осужденных, или 47,4% от числа осужденных, в отношении которых рассмотрены ходатайства об УДО; в 2016 году удовлетворены ходатайства в отношении 55 217 осужденных, или 45% от числа осужденных, в отношении которых рассмотрены ходатайства об УДО. В 2015 году удовлетворены ходатайства в отношении 46 331 осужденного, или 39,5% от числа осужденных, в отношении которых рассмотрены ходатайства об УДО; в 2014 году в отношении 54 504 осужденных, или 41,6% от числа осужденных, в отношении которых рассмотрены ходатайства об УДО; в 2013 году — в отношении 65 237 осужденных, или 45,9% от числа осужденных, в отношении которых рассмотрены ходатайства об УДО; в 2012 году — в отношении 89 907 осужденных, или 51,4% от числа лиц, в отношении которых рассмотрены ходатайства об УДО). В 2016 году отказано в удовлетворении ходатайств в отношении 52 580 осужденных, или 43% от числа осужденных, в отношении которых были рассмотрены ходатайства об УДО. В 2015 году отказано в удовлетворении ходатайств в отношении 55 102 осужденных, или 47% от числа осужденных, в отношении которых были рассмотрен ходатайства об УДО (в 2014 году — 61 478 лиц, или 46,4%, в 2013 году — 60 585 лиц, или 42,6%, в 2012 году — 69 200 лиц, или 39,6%). В 2016 году в отношении 14 725 осужденных, или 12%, были приняты другие решения (о направлении ходатайства по подсудности, о прекращении производства по ходатайству и т. д.). В 2015 году в отношении 15 764 лиц, или 13,5%, приняты другие решения (см. приложение 3 к данной работе).

Кроме того, по данным Научно-исследовательского института информационных технологий ФСИН России, в 2011 году из исправительных учреждений было освобождено 258 308 осужденных, из них условно-досрочно освободились 107 101 человек, что составляет 41,4% от общего количества освобожденных. См.: URL: http:/niiit.fsin.su/niiit/ (дата обращения: 30.01.2017).

[2] См.: Адаменко В. Д. Процессуальные стадии, связанные с реализацией приговора, определения и постановления суда. Кемерово, 1993; Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением. Томск: Изд-во НТЛ, 2004; Горшенин А. А. Условие условно-досрочного освобождения от отбывания наказания // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. 2010. Выпуск № 72; Евтушенко И. И. Условно-досрочное освобождение в аспекте ресоциализации осужденных к лишению свободы: дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2003; Свиридов М. К. Сущность и предмет стадии исполнения приговора. Томск, 1978. С. 17; Ткачевский Ю. М. Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1997. № 2. С. 14-28; Николюк В. В. Уголовно-исполнительное судопроизводство в СССР. Иркутск, 1989. С. 40-77; Носенко А. М. Условно-досрочное освобождение от лишения свободы. М., 1974; и др.

[3] См.: Адаменко В. Д. Процессуальные стадии, связанные с реализацией приговора, определения и постановления суда. С. 15.

[4] См.: Жилевич Р. С. Критерии применения условно-досрочного применения осужденных лиц // Российское законодательство: теория, практика, проблемы развития. Пермь, 1997. С. 173-174; Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условнодосрочным освобождением. С. 45-46.

[5] См.: Ленский В. М. Организационно-правовые проблемы досрочного освобождения осужденных из исправительно-трудовых учреждений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 1996. С. 9.

[6] См.: Добровольская Т. Н. Деятельность суда, связанная с исполнением приговора. М., 1979. С.18-20.

[7] См.: Адаменко В. Д. Процессуальные стадии, связанные с реализацией приговора, определения и постановления суда. С. 91.

[8] См.: Николюк В. В., Кальницкий В. В. Уголовно-процессуальная деятельность по применению принудительных мер медицинского характера. Омск, 1990. С. 5-7.

[9] См.: Перлов И. Д. Исполнение приговора в советском уголовном процессе. С. 99.

[10] В науке уголовного процесса данный вопрос также рассматривался многими учеными- процессуалистами.

[11] См.: Перлов И. Д. Исполнение приговора в советском уголовном процессе. С. 121.

[12] Аналогичной позиции придерживается и О. В. Воронин, который пишет о том, что данный вид производств при всей своей самостоятельности должен носить уголовно-процессуальный характер и содержаться в УПК РФ (Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением. С. 38).

[13] См.: Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением. С. 38.

[14] При этом условно-досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено при наличии других оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 79 УК РФ, а также ч. 2-4.1 ст. 79 УК РФ.

[15] Understanding Penal Practice (Routledge Frontiers of Criminal Justice) / by loan Dumescu, Fergus McNeill (eds.). 1st ed. Abingdon, UK: Routledge Press, 2013; Imprisonment Today and Tomorrow. International Perspectives on Prisoners’ Rights and Prison Conditions / edited by D. van Zyl Smit, F. Dunkel. 2nd edition. The Hague; London; Boston: Kluwer Law International, 2001; Probation: 12 Essential Questions / by McNeill, Fergus Durnescu, Ioan Butter, Rene. London: Springer, 2016.

[16] См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 18 марта 2014 года № 5-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кетовского районного суда Курганской области»; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2002 года № 16-П; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 11 июля 2006 года № 351-О; и др. (СПС «КонсультантПлюс»).

[17] См.: Погосян Р. О судебной реформе // Сов. юстиция. 1989. № 10. С. 23.

[18] См.: Голик Ю. В., Уткин В. А. О реформе условно-досрочного освобождения и участии общественности в его применении // Новый уголовный закон. Кемерово, 1989. С. 127.

[19] См.: Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением. Томск: Изд-во НТЛ, 2004. С. 47.

[20] См. об этом подробнее § 1 главы 2.

[21] Так, по мнению Т. Н. Добровольской, только судебный порядок: а) в значительной мере выводит решение этого вопроса из сферы усмотрения администрации органов, ведающих исполнением соответствующего вида наказания; б) делает основой для решения этого вопроса исключительно результаты исследования, установления и оценки конкретных фактов, полученных в порядке, предписанном процессуальным законом, органом, свободным от ведомственных интересов; в) позволяет осуществить доказывание наличия или отсутствия фактических данных, необходимых по закону для принятия решения, в условиях, обеспечивающих лицу, чья судьба определяется таким решением, возможности защищать свои права и законные интересы См.: Добровольская Т. Н. Деятельность суда, связанная с исполнением приговоров. С. 110-111.

[22] См.: Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением. С. 48-49.

[23] См.: Перечень поручений по итогам заседания Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/ assignments/orders/47174 (дата обращения: 15.01.2017).

[24] 19 февраля 2015 года в Российском государственном университете правосудия совместно с Верховным Судом РФ с участием Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, привлечением ведущих ученых-процессуалистов и с широким освещением ведущими СМИ был проведен круглый стол, в ходе которого обсуждались вопросы реформирования института участия граждан в осуществлении правосудия.

[25] См.: Рыжков И. Н. Участие общественности в стадии исполнения приговора // Социалистическая законность. М.: Известия, 1965. № 1. С. 55-56; Асеева Е. А., Качалова О. В. Формы участия граждан в осуществлении правосудия по уголовным делам // Российское правосудие. 2015. № 6. С. 19-22; Головко Л. В. Теоретические и сравнительно-правовые подходы к определению модели участия граждан в отправлении правосудия по уголовным делам // Российское правосудие. 2015. № 8. С. 40-49; Самарин В. И. Участие граждан в отправлении правосудия в Республики Беларусь // Российское правосудие. 2015. № 6. С. 48-56; Вилкова Т. Ю., Носонов С. А. Формы участия граждан в уголовном судопроизводстве // Российское правосудие. 2015. № 10. С. 85-92; и др.

[26] См.: Постановление IX Всероссийского съезда судей «Об основных итогах функционирования судебной системы Российской Федерации и приоритетных направлениях ее развития на современном этапе» [Электронный ресурс]. URL: // http://www.ssrf.ru/page/22596/detail/ (дата обращения: 14.01.2017).

[27] См.: Уголовно-процессуальный кодекс Грузии от 9 октября 2009 года № 1772-IIc (с изменениями и дополнениями по состоянию на 7 ноября 2016 года) [Электронный ресурс]. URL: https://matsne.gov.ge/ru/document/download/90034/45/ru/pdf (дата обращения: 15.04.2017).

[28] Там же.

[29] Постановление Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2010 года № 8-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Р. Р. Зайнагутдинова, Р. В. Кудаева, Ф. Р. Файзулина, А. Д. Хасанова, А. И. Шаваева и запросом Свердловского областного суда» // СПС «КонсультантПлюс».

[30] См.: Федеральный закон от 10 июня 2008 года № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» (с изменениями и дополнениями от 28 ноября 2015 года) // СПС «КонсультантПлюс».

[31] См. приложение 4 к данной работе.

[32] См.: Обзор судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Калмыкия [Электронный ресурс]. URL: http://vs.kalm.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=51 (дата обращения: 18.02.2017).

[33] Там же.

[34] Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания: утв. Постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2004 года № 54 // СПС «КонсультантПлюс».

[35] Данная позиция рассматривалась в научных трудах таких ученых-процессуалистов, как Т. Д. Дудоров и А. А. Дядченко, Л. С. Мирза. См.: Дудоров Т. Д., Дядченко А. А. Реализация права доступа к правосудию в стадии предварительного расследования // Вестник ТГУ. 2015. № 9 (149). С. 197-205; Мирза Л. С. Доступ к правосудию как правовое явление // Российский судья. 2009. № 2. С. 12-14; и др.

[36] См.: Иванов В. В. Обеспечение прав потерпевшего на стадии исполнения приговора // Вестник СамГУ. 2014. № 11/1 (122). С. 84-88; Николюк В. В. Остается ли потерпевший обвинителем, участвуя в разрешении судом вопросов, связанных с исполнением приговора? // Обвинение и защита по уголовным делам: исторический опыт и современность: сб. ст. по материалам Междунар. науч.-практ. конференции, посвящ. 100-летию со дня рождения проф. Н. С. Алексеева, Санкт-Петербургский гос. ун-т; под ред. Н. Г. Стойко. Красноярск, 2015. С. 337-349; Брусницин Л. В. О правах потерпевшего в стадии исполнения приговора // Уголовное право. 2013. № 6. С. 89-95; Быданцев Н. А. Участие потерпевших при рассмотрении судом вопросов, связанных с исполнением приговора [Электронный ресурс]. URL: http://www.iuaj.net/node/1771 (дата обращения: 16.01.2017); Скиба А. П. Потерпевший в стадии исполнения приговора: проблемы участия // Человек: преступление и наказание. 2015. № 2. С. 20-24; Рябцов Ю. А., Гричаниченко А. В. Об участии потерпевших при решении вопросов, связанных с исполнением приговора // Уголовное судопроизводство. 2012. № 2. С. 25-27. Такой же позиции придерживается ряд ученых-процессуалистов. См.: Макарова О. В. Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и его применение // Журнал российского права. 2014. № 10 (214). С. 77-78; и др.

[37] См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 марта 2014 года № 5-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кетовского районного суда Курганской области» // СПС «КонсультантПлюс».

[38] См.: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 1999 года № 1-П, от 14 февраля 2000 года № 2-П, от 16 октября 2012 года № 22-П, от 18 марта 2014 года № 5-П и др.; Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2003 года № 446-О, от 24 ноября 2005 года № 431-О, от 11 июля 2006 года № 300-О, от 17 ноября 2011 года № 1555-О-О и др.

[39] Так, одним из оснований отмены Постановления Прикубанского районного суда г. Краснодара от 23 апреля 2015 года и апелляционного Постановления Краснодарского краевого суда от 3 сентября 2015 года в отношении Ф. И. О. было необеспечение надлежащим образом участия потерпевшего в судебных заседаниях. См.: постановление Президиума Краснодарского краевого суда от 16 декабря 2015 года по делу № 44у-648/15 // СПС «КонсультантПлюс».

[40] См.: Смирнов А. В. Уголовный процесс: учебник / А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский; под общ. ред. проф. А. В. Смирнова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: КНОРУС, 2008. С. 651.