Одним из наиболее сложных и важных теоретических вопросов уголовного права и криминологии является отличие понятий «субъект преступления» и «личность преступника», которые, на первый взгляд, похожи, но по своей сути и содержанию различны. Вместе с тем, отождествление этих понятий неизбежно приводит к методологической ошибке, которая подстерегает каждого исследователя при их изучении. Поэтому существенным и необходимым моментом с позиции и теории, и методологии является, как нам представляется, разграничение, или отличие, этих понятий друг от друга.

Отождествление, а порой и просто подмена рассматриваемых понятий, скорее всего, обусловлены весьма ограниченным вниманием ученых-криминалистов к самой проблеме субъекта преступления, занимающей важное место в уголовном праве. Это подтверждается и весьма редким изданием научных работ по данной проблематике за достаточно длительный период. Не случайно в уголовно-правовой и криминологической литературе в 60-е, 70-е и 80-е годы понятия «субъект преступления» и «личность преступника» часто отождествлялись.

В это время приоритетным направлением являлось изучение личности преступника. Криминология, писал И. И. Карпец, стимулировала развитие уголовного и исправительно-трудового права во всех вопросах, связанных с подходом к личности людей, совершивших общественно опасные деяния

Если говорить сразу о разграничении данных понятий, то «субъект преступления» как уголовно-правовая категория по своей сути и содержанию уже понятия «личность преступника».

Из многочисленных свойств человека, представляющего собой личность, применительно к субъекту преступления выделяются только те свойства, которые свидетельствуют о его способности нести уголовную ответственность: уголовной ответственности подлежит только физическое лицо, вменяемое и достигшее установленного законом возраста. Обладающий этими свойствами субъект называется в уголовном праве общим субъектом преступления, хотя в статьях Особенной части УК РФ признаки общего субъекта не указываются. Между тем наличие общих признаков субъекта преступления является: гарантией недопустимости привлечения к уголовной ответственности юридических лиц (они привлекаются к юридической ответственности в других отраслях права, в частности, в гражданском и административном). Юридические лица (предприятия, учреждения, фирмы и т.п.) не могут быть признаны субъектами преступления и привлечены к уголовной ответственности, ибо в их действиях отсутствует субъективное условие уголовной ответственности — психическое отношение к содеянному. Если преступления совершены отдельными представителями юридических лиц, то именно эти представители, а не юридические лица, несут уголовную ответственность.

Уголовная ответственность всегда строго индивидуальна, имеет личный характер, т.е. ответственности подлежит тот (и только тот), кто совершил конкретное преступление (или был соучастником его совершения). Это означает невозможность применения уголовной ответственности по принципу коллективной ответственности или круговой поруки, невозможность применения уголовной ответственности к лицам, находящимся в той или иной связи с виновным лишь на одном этом основании. Уголовная ответственность возможна в отношении каждого человека только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Деяние не может считаться преступным, если оно совершено лицом, не отвечающим общим признакам, — малолетним лицом, которое не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими.[1]

Субъект преступления представляет собой понятие правовое и определяет юридическую характеристику лица, совершившего преступление. Вместе с тем субъект преступления как уголовно-правовое понятие ограничено только признаками (физическое лицо, возраст, вменяемость), которые необходимы для наступления уголовной ответственности в отношении лица, совершившего общественно опасное деяние. Сами же признаки субъекта преступления нашли свое законодательное закрепление в соответствующих статьях уголовного закона.

Однако, рассматривая субъект преступления как физическое вменяемое лицо, достигшее установленного законом возраста, которое совершило общественно опасное деяние, следует заметить, что данное понятие самым тесным образом связано со многими институтами уголовного права, являясь как бы связующим звеном. При этом субъект преступления отражает лишь предусмотренные в уголовном законе признаки из многочисленных свойств лица, совершившего общественно опасное деяние. С признаками субъекта преступления закон связывает не только наступление уголовной ответственности, но и применение судом соответствующего наказания.

Таким образом, «субъект преступления» как уголовно-правовое понятие по своему содержанию более конкретно по отношению к понятию «личность преступника», так как ограничено законодательными признаками (физическое лицо, вменяемость и возраст), которые имеют уголовно-правовое значение для лица, совершившего преступное деяние.

Вместе с тем, несмотря на очевидность самого положения, что субъектом преступления может быть лицо, которое совершило преступление, а «личность преступника» — более емкое понятие, тем не менее, точки зрения на этот счет в юридической литературе самые разные и спорные.

Действительно, только после совершения лицом какого-либо общественно опасного деяния при наличии соответствующих признаков, предусмотренных в законе (ст.ст. 19, 20 УК РФ), можно говорить о субъекте преступления. В свою очередь человек становится субъектом преступления тогда, когда, обладая личностью преступника, он совершил общественно опасное деяние. Представляется, что данная точка зрения не вносит достаточной ясности в разграничение понятий «субъект преступления» и «личность преступника», но и не исключает их тесной взаимозависимости.

Однако наиболее обстоятельную позицию рассматриваемой проблемы, на наш взгляд, занял П. С. Дагель, который особо отмечал, что понятия «субъект преступления» и «личность преступника» имеют различные функции. При этом первая характеризует одно из условий уголовной ответственности, а вторая отражает индивидуализацию уголовного наказания. Понятие «субъект преступления» отвечает на вопрос, кто может нести ответственность за совершенное преступление. Понятие же «личность преступника» дает ответ, какую ответственность должно нести лицо, совершившее преступное деяние[2].

Смешение понятий «субъект преступления» и «личность преступника» недопустимо и потому, что это разные категории — уголовного права и криминологии, и на уровне рассмотрения их в системе состава преступления.

Субъект преступления как один из элементов состава содержит конкретные законодательные признаки, при отсутствии которых не будет состава преступления и основания для привлечения лица к уголовной ответственности. Личность преступника как более емкое понятие — носитель самых различных сторон, положительных и отрицательных свойств, признаков и качеств лица, совершившего преступление. В этом случае мы уже можем говорить о личности преступника как категории не уголовно-правовой, а криминологической. Поэтому подмена рассматриваемых понятий в составе преступления просто недопустима и является грубейшей ошибкой, как с точки зрения теории, так и методологии, хотя проблема как таковая имеет право на существование.

В некоторых случаях субъект преступления наделен дополнительными свойствами (признаками), и тогда речь идет о специальном субъекте. Но это понятие также конкретно, по сравнению с понятием «личность преступника», так как эти дополнительные признаки могут вытекать из уголовного закона (должностное лицо, военнослужащий, осужденный и т. п.).

Это понятие конкретно и тогда, когда субъект преступления в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством становится обвиняемым, подсудимым или осужденным. В данном случае только несколько меняется процессуальное положение лица, совершившего преступление.

Развитие криминологии в стране обусловило значительный интерес юристов, психологов, социологов, педагогов и представителей других наук к проблеме личности преступника. Личность преступника как самостоятельная проблема образует раздел криминологии, но имеет важное значение и для науки уголовного права.

Понятие «личность виновного» встречается в одиннадцати статьях Уголовного кодекса Российской Федерации.

Прежде всего, личность виновного играет важную роль в реализации принципа справедливости в уголовном праве (ст. 6 УК РФ).

Согласно статье 6 УК Российской Федерации принцип справедливости в уголовном праве означает, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление, а наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Эти положения корреспондируют и предписанию статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации о допустимости возложения на гражданина только таких ограничений прав и свобод, которые соразмерны конституционно значимым целям и направлены на защиту основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Уголовно-правовое содержание принципа справедливости заключается в том, что наказание или иная мера уголовно-правового воздействия, примененная к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать тяжести преступления, конкретным обстоятельствам совершения преступления и особенностям личности преступника. Этот принцип означает максимальную индивидуализацию ответственности и наказания. Возможность реализации этого принципа заключается в самом содержании уголовного закона. Так, санкции статей Особенной части УК носят относительно-определенный (предусматривают наказание в определенных пределах) или альтернативный (предусматривают не одно, а несколько видов наказания) характер. Еще более широкие пределы индивидуализации ответственности виновного установлены в статьях Общей части УК (например, в ст. 61, 62, 64, 74 – 85, хотя формально в них и нет словосочетания «личность виновного»), которые позволяют при наличии определенных обстоятельств существенно смягчить ответственность и наказание виновного либо освободить его от уголовной ответственности и наказания.

Личность виновного принимается во внимание при выборе меры наказания, непосредственно же это понятие встречается в трёх статьях, посвящённых видам наказания:

Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (п.3 ст. 47 УК);

Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград (ст.48 УК);

Содержание в дисциплинарной воинской части (п.1 ст.55 УК).

Рассмотрим кратко особенности применения этих наказаний.

В истории отечественного законодательства наказание в виде лишения прав всегда занимало видное место, и в его развитии наблюдаются такие тенденции: постепенное выделение данного наказания из других сходных правовых последствий преступления; сравнительно более четкое определение содержания наказания; усиление его социально-криминологической обоснованности и профилактической направленности; конкретизация оснований назначения этого наказания; ограничение назначения данного наказания в направлении все большего учета характера совершенного преступного деяния и особенностей личности преступника; выделение особого порядка исполнения указанного наказания и закрепление его в законе. Основания назначения наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в Общей части УК РФ определены недостаточно четко и предполагают большую роль судебного усмотрения. Вместе с тем суды не используют возможность назначения наказания по своему усмотрению на основании норм Общей части (при отсутствии наказания в санкции статьи Особенной части).

Судами нередко осужденный лишается права лишь в самой общей форме (занимать «определенные должности или заниматься определенной деятельностью») без определения конкретных должностей и видов деятельности. Практикой пока не выработаны формулировки конкретных запретов. Поэтому актуальной задачей является разработка оптимальных моделей запретов и определение, конкретизация обстоятельств, которые могут стать основой формирования убеждения суда в необходимости назначения этого наказания.

Причины редкого применения наказания судами состоят в сложившихся завышенных «карательных» притязаниях населения и большой части сотрудников правоохранительных органов, в несовершенстве законодательства, в сравнительно редком включении этого наказания в санкции конкретных статей Особенной части УК РФ, в недооценке судами карательного и предупредительного значения данного наказания, а также в недостаточном исследовании криминологической ситуации конкретных дел. Негативное влияние оказывает также несовершенство исполнения данного наказания, а также слабая осведомленность судей о действительном состоянии его исполнения.

Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград как вид уголовного наказания успешно применялся еще в эпоху зарождения Русского государства. Характерно, что этот вид наказания получил свое развитие в период прогрессивных исторических изменений в экономической, политической и культурной жизни страны.

Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград представляет собой самостоятельный вид уголовного наказания. Его непосредственным объектом является лишение правовых благ осужденного, которыми его наделило государство. В практике отечественного уголовного судопроизводства данное наказание применяется как дополнительное с учётом не только личности виновного, но и степени тяжести совершённого преступления (как правило, если преступление является тяжким или особо тяжким).

Точно так же, но в ином направлении дело обстоит с применением такого наказания, как содержание в дисциплинарной воинской части. Данное наказание может быть применено только в отношении лиц, проходящих военную службу по призыву, и только при совершении ими преступлений небольшой тяжести (для которых УК РФ установлена максимальная мера наказания – два года лишения свободы), посягающих на прохождение данной службы, а также в порядке замены наказания в виде лишения свободы при совершении ими преступления небольшой тяжести. Именно в последнем случае во внимание принимается личность виновного, и здесь фактически идёт речь о назначении места отбывания наказания.

Аналогичной является и статья 58 УК РФ, регламентирующая назначение осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения. Но, несмотря на постоянное развитие уголовного законодательства, всё ещё имеются ситуации, в которых определение вида исправительного учреждения лицу, осуждённому к лишению свободы, полностью «ложится на плечи суда». В связи с ФЗ № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» несколько изменено наказание в аспекте назначения видов режима исправительных учреждений осуждённым к лишению свободы женщинам. Например, женщиной, ранее отбывавшей лишение свободы в колонии-поселении за совершение преступления по неосторожности (категории небольшой или средней тяжести), в период срока действия судимости, совершается умышленное преступление средней тяжести. Какой вид исправительного учреждения должен определить ей суд? Назначить лишение свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении невозможно, поскольку осуждённая ранее отбывала лишение свободы. Невозможно и назначение лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, так как совершено преступление средней тяжести, а не тяжкое или особо тяжкое, и отсутствует рецидив преступлений.

Безусловно, законодатель руководствовался принципами гуманизма, когда решил, что женщины, осуждённые к наказанию в виде лишения свободы, должны отбывать его в исправительных учреждениях общего режима.

В п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ говорится, что мужчинам, осуждённым к лишению свободы за совершение тяжких преступлений, ранее не отбывавшим наказания в виде лишения свободы, наказание назначается в исправительных колониях общего режима. Но при этом не указывается, где должно отбывать наказание лицо, совершившее аналогичное преступление и ранее отбывавшее наказание в виде лишения свободы за совершение преступления по неосторожности. Обычно принимается решение, согласно которому данное лицо должно содержаться в исправительной колонии общего режима, поскольку в колонию-поселение такой осуждённый направлен быть не может, так как ранее отбывал наказание в виде лишения свободы, в колонию строгого режима он также не может направляться, поскольку совершено тяжкое, а не особо тяжкое преступление.

Следует заметить, что в новом отечественном законодательстве впервые появилась норма, предусматривающая отдельные исправительные учреждения для осуждённых — бывших работников суда и правоохранительных органов (ч. 3 ст. 80 Уголовно-исполнительного кодекса РФ). В УК РФ по этому поводу вообще никаких указаний нет. А ведь вид исправительного учреждения должен назначаться судом с обязательным соблюдением Уголовного кодекса, поэтому актуально предложение В.Г. Громова дополнить ст. 58 УК РФ положением, согласно бывшие работники судов и правоохранительных органов отбывают наказание в специализированных исправительных учреждениях, отдельно от остальных осуждённых.

Личность виновного упоминается в ст. 60 УК, устанавливающей общий порядок назначения наказания, в том числе и то, что при назначении наказания во внимание принимаются «характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи»; в ст. 67 УК, гласящей, что при соучастии смягчающие и отягчающие обстоятельства в отношении личности каждого из соучастников принимаются индивидуально, не распространяясь на остальных; в ст. 73 УК, п.2 которой прямо указывает: «При назначении условного осуждения суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, в том числе смягчающие и отягчающие обстоятельства».

Наконец, личность виновного принимается во внимание при назначении наказания несовершеннолетним и непосредственно названа в пп.6.2 и 7 ст.88, п.1 ст.89 и ст.96 УК РФ.

Анализ норм, регулирующих назначение наказания несовершеннолетним, показывает, что согласно ч. 3 ст. 140 УИК РФ все осуждённые, достигшие возраста 21 года, переводятся для дальнейшего отбывания наказания из воспитательной колонии в исправительную колонию общего режима. В связи с этим возникает правомерный вопрос: почему осуждённые, содержащиеся в колониях общего и строгого режимов, могут быть переведены для дальнейшего отбывания наказания в колонию-поселение (п. «в» и п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ), а достигшие возраста 21 года осуждённые, содержащиеся в воспитательных колониях, - нет. Ведь основанием для перевода в этом случае является только достижение осуждённым возраста 21 года. Характеристика его личности и поведения в данном случае значения не имеет. Здесь законодатель ограничивает право такого осуждённого на своевременный перевод в колонию-поселение, признав обязательным первоначальное помещение его из воспитательной колонии в исправительную. В.Г. Громов считает, что данный подход для такой категории, как осуждённые воспитательных колоний, не объективен[3]. При переводе из воспитательной колонии осуждённых, достигших возраста 21 года для дальнейшего отбывания наказания должна учитываться характеристика личности осуждённого, его поведение и восприятие мер воспитательного характера. И уже в зависимости от полученных данных должно производиться распределение указанной категории осуждённых по колониям-поселениям и исправительным колониям общего режима.

Так же в ч. 3 ст. 140 УИК РФ усматривается ещё одна проблема: перевод осуждённых, достигших возраста 21 года, из воспитательной колонии для дальнейшего отбывания наказания осуществляется по постановлению начальника этой колонии. Но в соответствии с ч. 4 ст. 58 УК РФ изменение вида исправительного учреждения лицу, отбывающему наказание в виде лишения свободы, находится в компетенции суда, а не в компетенции начальника исправительного учреждения.

Таким образом, понятие личности виновного относится не только к уголовному, но и к уголовно-исполнительному законодательству. Что тоже указывает на понятие «личность виновного» как более широкое по сравнению с понятием «субъект преступления».

Субъект преступления — это лицо, совершившее общественно-опасное деяние и способное в соответствии с законом понести за него уголовную ответственность. Субъект преступления представляет собой понятие правовое и определяет юридическую характеристику лица, совершившего преступление. Признаки субъекта преступления нашли свое законодательное закрепление в соответствующих статьях уголовного закона.

Понятие субъекта преступления не тождественно понятию личности преступника. Уголовная ответственность всегда строго индивидуальна, имеет личный характер, т.е. ответственности подлежит тот (и только тот), кто совершил конкретное преступление (или был соучастником его совершения). Уголовная ответственность за соучастие сама по себе коллективной не является, но совершение преступления организованной группой или по предварительному сговору считается отягчающим обстоятельством, а соучастники отвечают в зависимости от степени своего участия в преступлении. Более того, понятие личности преступника выходит за рамки уголовного права и имеет значение в смежных отраслях права – уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном.

[1] Ветров Н.И. Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 1999. – С.179.

[2] Дагель П. С. Понятие вины в советском уголовном праве. – М.: 1960 - С 90

[3] Громов В.Г. Проблемы соотношения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Саратов, 2004 – С.28